Решение по делу № 2-3295/2017 от 26.06.2017

дело № 2-3295/2017

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

В«06В» декабря 2017 РіРѕРґР°                                Рі. Челябинск

Калининский районный суд г. Челябинска в составе:

председательствующего судьи Максимовой Н.А.,

с участие прокурора Пряловой Д.Н.,

при секретаре Гиниятулиной Е.Э.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Перловской Д. Н. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница №3» о компенсации морального вреда, возмещении понесенных расходов на погребение, убытков,

Сѓ СЃ С‚ Р° РЅ Рѕ РІ Рё Р»:

Перловская Д.Н. обратилась в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница №3» (далее по тексту ГБУЗ «ОКБ №3») о компенсации морального вреда в размере 306 828 рублей, взыскании расходов на погребение в размере 27 300 рублей, возмещение расходов на оплату услуг сиделки в размере 14 400 рублей, услуг по перевозке в размере 2 000 рублей, а также возмещении понесенных по делу судебных издержек в виде расходов на оплату услуг представителя в размере 7 000 рублей (л.д.4-13).

В обоснование заявленных требований истец указала, что 22 марта 2017 года её бабушка ФИО1, (дата) года рождения, была госпитализирована в неврологическое отделение для больных с нарушением мозгового кровообращения ГБУЗ «ОКБ №3», где ей был поставлен диагноз «***». На момент поступления она была в ясном сознании, сама ела и пила. За время нахождения ФИО1 на лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» её состояние ухудшилось, однако, несмотря на данное обстоятельство 12 апреля 2017 года она была выписана для наблюдения по месту жительства. В связи с невозможностью самостоятельно осуществлять уход за ФИО1, истец приняла решение временно поместить бабушку в дом для престарелых «***». Доставить ФИО1 из ГБУЗ «ОКБ №3» в дом для престарелых «***» истец попросила свою знакомую ФИО2 Для доставки ФИО1 из ГБУЗ «ОКБ №3» в дом для престарелых «***» истцом был арендован соответствующий транспорт. Все манипуляции по перемещению ФИО1 в автомобиль совершали сиделка и бригада перевозчика. В автомобиле ФИО2 присмотрелась к ФИО1 и увидела, что у неё красные глаза и жар, и что она находится в бессознательном состоянии, что не соответствовало выписному эпикризу. По приезду в дом для престарелых «***» ФИО1 была измерена температура, в связи с повышенной температурой тела (39,5 градусов) вызвана бригада скорой медицинской помощи. Приехавшие врачи бригады скорой медицинской помощи диагностировали подозрение на пневмонию и доставили ФИО1 в ГБУЗ «ОКБ №3». В приеме в ГБУЗ «ОКБ №3» было отказано в связи с тем, что терапевтическое отделение по лечению пневмонии находится в областной больнице № 4, куда впоследствии и была доставлена ФИО1 В данном лечебном учреждении ФИО1 находилась до (дата), (дата) умерла в связи с диагноз, пневмонией бактериальной неуточненной, инфарктом головного мозга.

Истец Перловская Д.Н. в судебное заседание не явилась, о месте и времени судебного заседания извещена надлежащим образом (л.д.198), просила о рассмотрении дела в свое отсутствие (л.д.199).

Представитель истца Перловской Д.Н. – Улыбина О.В., действующая на основании доверенности от (дата), в судебном заседании заявленные требования поддержала в объеме и по основаниям, указанным в иске.

Представитель ответчика ГБУЗ «ОКБ №3» Шкляров Е.В., действующий на основании доверенности от (дата), в судебном заседании против удовлетворения заявленных требований возражал, ссылаясь на отсутствие причинно-следственной связи между оказанием ФИО1 медицинской помощи в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года в ГБУЗ «ОКБ №3» и последующей смертью ФИО1 (дата).

Представители третьих лиц Управления здравоохранения администрации г.Челябинска, Министерства здравоохранения Челябинской области, ГБУЗ «Областная клиническая больница № 4» в судебное заседание не явились, о месте и времени судебного заседания извещены надлежащим образом, сведений об уважительности причин неявки в судебное заседание не представили, об отложении судебного заседания не просили.

Суд, выслушав представителя истца, представителя ответчика, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования не подлежат удовлетворению, исследовав письменные материалы дела, оценив и проанализировав их по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, на основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при этом правовых оснований для удовлетворения заявленных требований не находит по следующим основаниям.

В силу положений ст.41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Исходя из положений ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» под здоровьем понимается состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма, под медицинской помощью понимается комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

Статьей 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что основными принципами охраны здоровья являются соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, приоритет охраны здоровья детей, ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, доступность и качество медицинской помощи.

Доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются возможностью выбора медицинской организации и врача в соответствии с данным Федеральным законом и применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (п.п. 3, 4 ст. 10 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В силу подп. 9 п. 1 ст.16 Федерального закона от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» застрахованные лица имеют право на возмещение медицинской организацией ущерба, причиненного в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением ею обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи, в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Согласно ст. 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Из положений п. 21 ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» следует, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Жизнь и здоровье относятся к нематериальным благам и принадлежат человеку от рождения (ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Моральный вред компенсируется лишь при наличии вины причинителя вреда. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В силу положений ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Для возложения ответственности в виде возмещения вреда должны быть установлены противоправность поведения причинителя вреда и его вина, наличие и размер ущерба, причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и причиненным ущербом.

Как разъяснено в п.11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (п. 1 ст.1070, ст. 1079, п.1 ст.1095, ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (ст.ст. 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Установленная ст.1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как установлено судом, истец Перловская Д.Н. зарегистрирована и длительное время проживала по адресу: (адрес) – 23, совместно с другими членами своей семьи, в том числе бабушкой ФИО1 (л.д.19, 20,21).

22 марта 2017 года бабушка истца Перловской Д.Н. – ФИО1 была госпитализирована в неврологическое отделение для больных с нарушением мозгового кровообращения ГБУЗ «ОКБ №3» с диагнозом: диагноз (л.д.18).

Согласно выписному эпикризу из истории болезни ФИО1, последняя находилась на лечении в неврологическое отделение для больных с нарушением мозгового кровообращения ГБУЗ «ОКБ №3» до 12 апреля 2017 года, при этом 31 марта 2017 года состояние больной ухудшилось, появилась ***.

За время пребывания ФИО1 в неврологическом отделении для больных с нарушением мозгового кровообращения ГБУЗ «ОКБ №3» у пациента взяты анализы, проверено глазное дно, сделано ЭКГ, МСКТ головного мозга, УЗДС БЦА, ЭХО КС, рентгенография органов грудной клетки, больная осмотрена узкими специалистами (эндокринолог, медицинский психолог), проведено лечение.

При выписке состояние стабильно тяжелое, давление 140/90 мм.рт.ст., температура 36,6 градусов, опрелости на ягодицах. Питание самостоятельно небольшими порциями.

В неврологическом статусе: в сознании, отдельные команды выполняет; зрачки круглые, равномерные; движение глазных яблок без ограничений; нистагма нет; асимметрия лица справа за счет сглаженности носогубной складки; дисфагия остаточные явления; правосторонний гемипарез до плегии в руке, в ноге до трех баллов; чувствительные нарушения достоверно оценить сложно; координаторные пробы не выполняет; минингеальный синдром отрицательный.

Исходя из записи на титульном листе медицинской карты стационарного больного, 12 апреля 2017 года ФИО1 выписана из ГБУЗ «ОКБ №3» в 14 часов 00 минут.

Из показаний допрошенной в предварительном судебном заседании в качестве свидетеля по делу ФИО2, судом установлено, что последняя по просьбе истца Перловской Д.Н. приехала, чтобы забрать ФИО1, и увезти для временного помещения в пансионат «***». Свидетель приехала за ФИО1 около 17 часов, быстро собрала вещи, пациентку не осматривала, поскольку показалось, что она спит, а, кроме того, свидетель доверяла выписному эпикризу. ФИО1 завернули в одеяло, сиделка надела ей носки на ноги, и пациентку перенесли в специально арендованный автомобиль для доставки её в пансионат «***». В дороге ФИО1 начала кашлять, открыла глаза. Свидетель увидела, что глаза у ФИО1 были красными, когда свидетель прикоснулась к ней, поняла, что у неё жар.

По прибытии в пансионат «***» в 18 часов 20 минут 12 апреля 2017 года для оказания медицинской помощи ФИО1 вызвана бригада скорой медицинской помощи (л.д.80-82).

Согласно карте вызова и выписке из Журнала регистрации вызовов (л.д.80-82), ФИО1 оказана первая помощь, больная госпитализирована в ГБУЗ «Областная клиническая больница № 4», где произведена рентгенография легких, выявлена диагноз.

В ГБУЗ «Областная клиническая больница № 4» ФИО1 находилась по (дата).

(дата), находясь на стационарном лечении в ГБУЗ «Областная клиническая больница № 4», ФИО1 умерла (л.д.14).

Согласно медицинскому свидетельству о смерти, причиной смерти ФИО1 послужили отек диагноз (л.д.15-17).

Полагая, что ФИО1 была оказана ненадлежащая медицинская помощь в период её нахождения на стационарном лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года, и указанные действия (бездействие) впоследствии привели к смерти пациента, истец Перловская Д.Н. обратилась в суд с настоящим иском о компенсации морального вреда, причиненного в связи со смертью близкого родственника.

В то же время, из пояснений истца и её представителя, данных в предварительном судебном заседании (л.д.99 оборот-100) следует, что в страховую компанию с целью проверки качества оказанной ФИО1 медицинской помощи, истец не обращалась.

В связи с возникшим спором о качестве оказанных ФИО1 медицинских услуг в ГБУЗ «ОКБ №3» и наличии причинно-следственной связи между оказанными услугами в ГБУЗ «ОКБ №3» и смертью ФИО1 по делу назначена судебно-медицинская экспертиза (л.д.103-105).

Согласно выводам судебно-медицинской экспертной комиссии, медицинская помощь ФИО1 в период её нахождения на лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года оказана надлежащим образом. Консультации специалистов, инструментальные и лабораторные методы исследования проведены своевременно и в полном объеме, ФИО1 выписана в стабильном состоянии на амбулаторное лечение.

При проведении в динамике 04 апреля 2017 года и 08 апреля 2017 года рентгенологических исследований органов грудной клетки в ГБУЗ «ОКБ №3», признаков пневмонии у ФИО1 не было установлено. Учитывая постепенное развитие ***, не представляется возможным установить наличие воспалительного процесса в ткани легких в ГБУЗ «ОКБ №3» с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года.

Причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи ФИО1 в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года в ГБУЗ «ОКБ №3» и наступлением смерти не имеется, что подтверждается следующими данными:

- согласно представленным медицинским документам у ФИО1 были установлены сопутствующие заболевания, а именно ***, и указанные заболевания способствовали развитию тяжелых осложнений (***), и наступлению неблагоприятного исхода;

- позднее начало лечения острого нарушения мозгового кровообращения (более чем через 12 часов от начала заболевания), что способствовало развитию необратимых изменений (некроза) вещества головного мозга;

- по данным компьютерной томографии головного мозга от 22 марта 2017 года диагностирована ***

- учитывая клинические данные, нельзя исключить повторный *** от 31 марта 2017 года с развитием вторичных кровоизлияний в стволовой отдел головного мозга, а наличие тяжелых хронических сопутствующих заболеваний, не исключает возможность наступления смерти в результате тромбоэмболических осложнений и заболеваний сердечно-сосудистой системы;

- наличие *** не было подтверждено результатами судебно-медицинского или патолого-анатомического исследования трупа ФИО1 (л.д.155-174).

Указанное выше заключение составлено специалистами соответствующей квалификации, обладающими специальными познаниями в области медицины, оценка результатов, полученных в ходе проведения данного судебно-медицинского исследования, приведена специалистами, как в исследовательской части данного заключения, так и в выводах к нему, эксперты, до составления заключения, были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, не являются заинтересованными лицами, в связи с чем оснований не доверять выводам, изложенным в указанном выше заключении, суд не усматривает.

Иных доказательств в подтверждение качества оказанных ФИО1 медицинских услуг, наличия причинно-следственной связи между нахождением ФИО1 на стационарном лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года и наступившим последствием в виде смерти ФИО1 (дата), сторонами суду не представлено, судом не добыто.

Таким образом, доводы представителя истца о ненадлежащем качестве оказанных ФИО1 медицинских услуг в период нахождения её на стационарном лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года, наличии причинно-следственной связи между нахождением ФИО1 на стационарном лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года и наступившим последствием в виде смерти ФИО1 (дата), голословны, доказательствами по делу не подтверждены.

Учитывая, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что ГБУЗ «ОКБ №3» является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред, правовых оснований для возложения на ответчика обязанности компенсировать Перловской Д.Н. моральный вред, причиненный смертью близкого человека – бабушки ФИО1, суд не усматривает.

Кроме того, истец просила взыскать с ответчика понесенные ею расходы на погребение ФИО1 в размере 27 300 рублей.

В силу положений ст.3 Федерального закона от 12 января 1996 года № 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» погребение определяется как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям.

Согласно ст.9 вышеуказанного Федерального закона супругу, близким родственникам, иным родственникам, законному представителю или иному лицу, взявшему на себя обязанность осуществить погребение умершего, гарантируется оказание на безвозмездной основе следующего перечня услуг по погребению: оформление документов, необходимых для погребения; предоставление и доставка гроба и других предметов, необходимых для погребения; перевозка тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); погребение (кремация с последующей выдачей урны с прахом).

Оплата стоимости услуг, предоставляемых сверх гарантированного перечня услуг по погребению, производится за счет средств супруга, близких родственников, иных родственников, законного представителя умершего или иного лица, взявшего на себя обязанность осуществить погребение умершего.

В силу положений ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В данном случае, поскольку причинно-следственной связи между нахождением ФИО1 на стационарном лечении в ГБУЗ «ОКБ №3» в период с 22 марта 2017 года по 12 апреля 2017 года и смертью ФИО1 (дата), не установлено, правовых оснований для взыскания с ГБУЗ «ОКБ №3» в пользу Перловской Д.Н. расходов на погребение ФИО1, суд также не усматривает.

Также истец просила взыскать с ГБУЗ «ОКБ №3» расходы, понесенные в связи с оплатой услуг сиделки в период нахождения ФИО1 в ГБУЗ «ОКБ №3» с (дата) по 12 апреля 2017 года в размере 14 400 рублей, и затраты по перевозке ФИО1 12 апреля 2017 года в пансионат «***» в размере 2 000 рублей.

Поскольку указанные выше расходы понесены истцом по собственной инициативе, обусловлены желанием истца обеспечить комфортные условия проживания для члена своей семьи, при этом доказательств понуждения Перловской Д.Н. к оплате указанных выше услуг, в том числе и ответчиком ГБУЗ «ОКБ №3», суду не представлено, в удовлетворении исковых требований в указанной части тоже следует отказать.

В силу ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, которые в соответствии со ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

В соответствии со ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся: суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам; расходы на оплату услуг переводчика, понесенные иностранными гражданами и лицами без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации; расходы на проезд и проживание сторон и третьих лиц, понесенные ими в связи с явкой в суд; расходы на оплату услуг представителей; расходы на производство осмотра на месте; компенсация за фактическую потерю времени в соответствии со ст. 99 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; связанные с рассмотрением дела почтовые расходы, понесенные сторонами; другие признанные судом необходимыми расходы, которые в силу ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, также подлежат возмещению стороне, в пользу которой состоялось решение суда.

Так как в удовлетворении заявленных Перловской Д.Н. требований отказано в полном объеме, то понесенные истцом расходы на оплату услуг представителя возмещению не подлежат.

В соответствии с ч.3 ст. 95 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперты, специалисты и переводчики получают вознаграждение за выполненную ими по поручению суда работу.

Определением Калининского районного суда г. Челябинска от (дата) расходы, связанные с проведением экспертизы, в * части были возложены на ответчика ГБУЗ «ОКБ №3», и в указанной части определение вступило в законную силу.

Между тем, на момент рассмотрения настоящего спора, ГБУЗ «ОКБ №3» оплату услуг по производству судебной экспертизы не произвело, в связи с чем представитель ГБУЗ «ОКБ №3» просил распределить причитающуюся на долю ответчика сумму (л.д.201).

Согласно счету от (дата), за производство экспертизы ГБУЗ «ОКБ №3» должно было осуществить оплату в размере 17 300 рублей (л.д.204).

В соответствии с абз. 2 ч. 2 ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения.

В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

По смыслу указанных норм при разрешении вопроса о взыскании судебных издержек в порядке, предусмотренном абз. 2 ч. 2 ст. 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, необходимо учитывать положения ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, при разрешении вопроса о взыскании судебных издержек, в случае, когда денежная сумма, подлежащая выплате экспертам, не была предварительно внесена стороной на счет суда в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, денежную сумму, причитающуюся в качестве вознаграждения экспертам за выполненную ими по поручению суда экспертизу, надлежит взыскать с проигравшей гражданско-правовой спор стороны.

В связи с тем, что решение суда принято в пользу ответчика ГБУЗ «ОКБ №3», то расходы экспертного учреждения, связанные с проведением судебной экспертизы подлежат возмещению ответчиком в размере, приходящемся на долю ГБУЗ «ОКБ №3», то есть в размере 17 300 рублей.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 12,193,194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

СЂ Рµ С€ Рё Р»:

В удовлетворении исковых требований Перловской Д. Н. к государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная клиническая больница №3» о компенсации морального вреда, возмещении понесенных расходов на погребение, убытков отказать в полном объеме.

Взыскать с Перловской Д. Н. в пользу Кировского областного государственного бюджетного судебно-экспертного учреждения здравоохранения «Кировское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» 17 300 рублей в счет оплаты судебной экспертизы.

Решение может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Челябинский областной суд через Калининский районный суд г.Челябинска в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме путем подачи апелляционной жалобы.

Председательствующий                     Рќ.Рђ. Максимова