Решение по делу № 11-11082/2022 от 08.08.2022

Судья Икаева Л.В.

Дело № 2-1119/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

дело № 11-11082/2022

04 октября 2022 года                         г. Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего         Скрябиной С.В.,

судей     Елгиной Е.Г., Доевой И.Б.,

при ведении протокола судебного заседания

помощником судьи      Колотыгиной А.А.

с участием прокурора Рыскиной О.Я.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по иску Салиева Рината Салаватовича к обществу с ограниченной ответственностью Научно-Производственное Объединение «ПЕНТА» об установлении факта трудовых отношений, установлении размера заработной платы, взыскании заработной платы за период вынужденного прогула, признания несчастного случая на производстве, возложении обязанности по расследованию несчастного случая на производстве, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Салиева Рината Салаватовича, апелляционному представлению прокурора Курчатовского района г. Челябинска на решение Курчатовского районного суда города Челябинска от 07 июня 2022 года.

Заслушав доклад судьи Елгиной Е.Г. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, представления, мнения на апелляционное представление, истца Салиева Р.С., его представителя Колесникова С.И., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнения на апелляционное представление, представителя ответчика общества с ограниченной ответственностью Научно-Производственного Объединения «ПЕНТА» Бевер Е.А., полагавшего, что оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, апелляционного представления не имеется, прокурора, полагавшего решение подлежащем изменению в части взысканной компенсации морального вреда, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Салиев Р.С. обратился в суд с иском с учетом уточнений к обществу с ограниченной ответственностью Научно-Производственное Объединение «ПЕНТА» (далее по тексту ООО НПО «Пента», просил установить факт возникновения трудовых отношений между ним и ООО НПО «Пента» в связи с заключением бессрочного трудового договора по совместительству в должности <данные изъяты> за период с 17 ноября 2020 года по день вынесения решения суда по настоящему делу, установить размер ежемесячной заработной оплаты в должности <данные изъяты> по трудовому договору с ООО НПО «Пента» в размере 22 000 рублей, взыскать с ООО НПО «Пента» в его пользу заработную плату за время вынужденного прогула из расчета 22 000 рублей за период с 20 июля 2021 года по 18 марта 2022 года в сумме 154 000 рублей, обязать ООО НПО «Пента» провести расследование несчастного случая, произошедшего 19 ноября 2020 года с ним на рабочем месте, находящимся по адресу: <адрес>, взыскать с НПО «Пента» в его пользу моральный вред в сумме 200 000 рублей, признать несчастным случаем на производстве, полученную им 19 ноября 2020 года травму в виде <данные изъяты>

В обоснование заявленных исковых требований указал, что с 18 ноября 2020 года работал по совместительству <данные изъяты> ООО НПО «ПЕНТА» по адресу <адрес>.

19 ноября 2020 года получив задание принести инструмент, который находился в цехе на высоте 3 метров, он упал с лестницы-стремянки и получил травму. Был госпитализирован в медицинское учреждение с диагнозом <данные изъяты>. На стационарном лечении находился с 19 ноября 2020 года по 23 ноября 2020 года, впоследствии проходил амбулаторное лечение. Находился в отпуске по болезни в результате несчастного случая до 01 июля 2021 года, был уволен по основному месту работы.

Ответчик отказался расследовать несчастный случай на производстве, произошедший с ним 19 ноября 2020 года. В связи с чем, он написал заявление в Государственную инспекцию труда в Челябинской области.

Полагает, что между ним и ответчиком были трудовые отношения. В свой первый рабочий день- 18 ноября 2020 года подписывал два экземпляра трудового договора и передал в отдел персонала, условиями заключенного сторонами трудового договора установлен размер его ежемесячного оклада в сумме 22 000 рублей. Ответчик не стал подписывать трудовой договор, который уже был подписан им и в декабре 2020 года принял решение не принимать его на работу (л.д.7-10,32-36,199-202 том 1, л.д. 17-19 том 2).

Протокольным определением суда от 11 января 2022 года к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ООО «Комфорт», ООО Торговый Дом «Комфорт», МУП ПОВВ (л.д. 63-64 том 1).

Определением суда от 21 февраля 2022 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено Государственное учреждение- Челябинское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации (л.д.94 том 1).

В судебном заседании в суде первой инстанции истец Салиев Р.С., его представитель Колесников С.И. поддержали заявленные исковые требования, просили их удовлетворить.

В судебном заседании в суде первой инстанции представитель ответчика Бевер Е.А., действующий на основании доверенности № от 11 января 2021 года (л.д.62 том 1) возражал относительно заявленных исковых требований по основаниям и доводам, изложенным в отзыве на исковое заявление (л.д.26-28 том 2).

В своем заключении прокурор полагал, что заявленные исковые требования подлежат частичному удовлетворению.

В судебном заседании в суде первой инстанции третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, - ООО «Комфорт», ООО Торговый Дом «Комфорт», МУП ПОВВ, Государственное учреждение- Челябинское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации участие не принимали, надлежаще извещены. Государственным учреждением- Челябинское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации представлен отзыв на исковое заявление (л.д. 195-198 том 2). Дело рассмотрено в отсутствие указанных лиц.

Решением суда заявленные исковые требования удовлетворены частично. Признана полученная 19 ноября 2020 года Салиевым Р.С. травма: <данные изъяты> несчастным случаем на производстве при выполнении <данные изъяты> должностных обязанностей по совместительству в ООО НПО «ПЕНТА».

На ООО НПО «ПЕНТА» возложена обязанность провести расследование несчастного случая на производстве, произошедшего 19 ноября 2020 года при выполнении Салиевым Р.С. должностных обязанностей <данные изъяты> по совместительству, по итогам которого составить акт формы Н-1.

С ООО НПО «ПЕНТА» в пользу Салиева Р.С. взыскана компенсация морального вреда в сумме 85000 рублей.

В удовлетворении требований об установлении факта трудовых отношений в должности <данные изъяты> по совместительству, установлении размера заработной платы в сумме 22000 рублей, во взыскании заработной платы за период вынужденного прогула за период с 01 января 2021 года по 18 марта 2022 года в сумме 171285 рублей и компенсации морального вреда в размере 115000 рублей Салиеву Р.С. отказано (л.д.99-105 том 2).

На указанное решение суда истец Салиев Р.С. подал апелляционную жалобу, в которой просит решение суда изменить и взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей, а также заработную плату за время вынужденного прогула в размере 171 285 рублей.

В обоснование доводов апелляционной жалобы указывает, что судом не приняты в обоснование размера его ежемесячной заработной платы слова менеджера по персоналу ФИО9, которая ссылалась на подписанный сторонами договор, не принято к сведению размещение ответчиком объявления о приеме на работу, в котором был указан размер ежемесячной выплаты работникам, требующихся специальностей. Полагает, что судом не были установлены все имеющие значение для рассмотрения дела обстоятельства, иные обстоятельства были установлены неверно, вследствие чего он получил необоснованный отказ в части заявленных исковых требований. Считает, что оспариваемое решение суда должно быть изменено в части отказа оплаты времени вынужденного прогула, размера установленной заработной платы по трудовому договору, суммы морального вреда.

Суд не отразил в оспариваемом решении имевший место конфликт между ним и представителями ответчика менеджером по персоналу ФИО9 и главным энергетиком о размере выплат в связи с несчастным случаем на производстве. Вследствие указанного конфликта ему было отказано в приеме на работу.

Указывает, что оценку судом записей телефонных разговоров между ним и менеджером по персоналу ФИО9, как неотносимых доказательств, нельзя назвать законной. Действия менеджера по персоналу порождали для сторон последствия, поэтому доказательства совершения указанных действий имеют значение для рассмотрения и разрешения дела. Полагает, что упоминание менеджером по персоналу несуществующего работодателя, равно как её формальное отсутствие в штате ООО ПНО «Пента», не является основанием считать ФИО9 лицом, не связанным прямо либо опосредованно договорными отношениями с ответчиком. Представленное суду первой инстанции штатное расписание, в котором нет ФИО9, одно из доказательств, которое представлено ответчиком, грубо нарушившим трудовое законодательство и которое не может быть оценено, как опровержение исполнения ФИО9 своих трудовых обязанностей в интересах ответчика. Полагает, что записи разговоров сотрудника ФИО9, которая оформляла его прием на работу, не могут быть признаны неотносимыми к делу доказательствами, так как при непосредственном участии данного сотрудника он был допущен к работе и у ответчика с ним были фактически установлены трудовые отношения. Полагает, что суду первой инстанции следовало учесть, что помимо штатного расписания ответчика, взаимозависимость ООО НПО «Пента» и ООО ТД «Комфорт», чьи учредители ФИО10 и ФИО11 находятся в близких родственных связях.

Поскольку ему было отказано в приеме (оформлении) на работу, выводы суда об отсутствии препятствий для продолжения его трудовой деятельности на предприятии ответчика, противоречат материалам дела. Судом первой инстанции не было учтено, что ему не был вручен приказ о приеме на работу. Также не был вручен второй экземпляр подписанного им трудового договора.

Считает, что судом не была дана оценка представленным в материалы дела доказательства об отказе ответчика принимать его на работу: аудиозаписи с разговором, состоявшимся 04 декабря 2020 года между ним и главным энергетиком ответчика; писем Государственной инспекции труда в Челябинской области от 06 марта 2021 года и 27 июля 2021 года, в которых сообщается об отказе ООО «Комфорт» и ООО НПО «Пента» признавать его своим работником.

Представителем прокуратуры, участвующим в рассмотрении дела, было допущено превышение представленным законом полномочий, что могло повлиять на результат рассмотрения дела. Прокурор оказывал на него психологическое давление с тем, чтобы он согласился на невыгодных для него условиях мирового соглашения с ответчиком. Прокурору был заявлен отвод, который был отклонен судом, просит учесть,что суд и прокурор встречались в судебных заседаниях.

Вследствие неправомерного отказа в части исковых требований о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и морального вреда, причиненного незаконным отказом в приеме на работу, он был лишен предусмотренных законом выплат. Считает, что взысканная судом сумма компенсации морального вреда не учитывает размер того морального вреда, который был ему причинен (л.д. 111-117 том 2).

В апелляционном представлении прокурор Курчатовского района г. Челябинска просит решение суда изменить в части размера компенсации морального вреда, взыскать компенсацию морального вреда в большем размере. В обоснование доводов апелляционного представления указывает, что суд не мотивировал размер компенсации морального вреда. Судом не приняты во внимание доводы истца о длительности лечения, болевых ощущениях, страданиях вследствие нарушения иных трудовых прав (л.д.125-126 том 2).

В своем мнении на апелляционное представление прокурора истец указывает, что законом не предусмотрено участие прокурора в гражданских делах о взыскании платы за время вынужденного прогула, об установлении условий трудового договора. С подачи прокурора судом была сформирована не подтвержденная материалами дела позиция о том, что он изначально знал о заключенном с ним трудовом договоре и был обязан являться на свое рабочее место. Ни суд, ни прокурор, не задавали ответчику вопросы о том, почему приказ о приеме на работу не был направлен ему для ознакомления.

С 17 ноября 2020 года по 15 октября 2021 года он не мог знать о том, что между ним и ООО «Пента» заключен трудовой договор, у него не было обязанности являться на рабочее место, куда он был допущен до получения производственной травмы. Прокурором не было сказано о том, какая сумма компенсации морального вреда подлежит взысканию.

Полагает, что апелляционное представление направлено на то, чтобы отвлечь внимание суда от допущенного представителем прокуратуры противоправного вмешательства в трудовой спор на стороне ответчика, пренебрежения к защите нарушенных прав работника и оказанного ею влияния на принятие незаконного решения.

О времени и месте рассмотрения дело судом апелляционной инстанции третьи лица не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, - ООО «Комфорт», ООО Торговый Дом «Комфорт», МУП ПОВВ, Государственное учреждение- Челябинское региональное отделение Фонда социального страхования Российской Федерации извещены надлежаще, своих представителей в суд апелляционной инстанции не направили, о причинах неявки судебную коллегию не уведомили, с ходатайством об отложении судебного заседания не обратились. С учетом положений ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия рассмотрела дело в отсутствие указанных лиц.

Изучив материалы дела (в том числе, новые доказательства, представленные на стадии апелляционного рассмотрения и принятые судом апелляционной инстанции в целях установления юридически значимых обстоятельств по делу и правильного разрешения спора, проверки доводов апелляционной жалобы, апелляционного представления, мнения), обсудив указанные доводы, проверив законность и обоснованность решения суда, в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к выводу об изменении судебного решения по доводам апелляционной жалобы, апелляционного представления в части размера компенсации морального вреда, в связи несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, с 20 октября 2016 года истец состоял в трудовых отношениях с МУП «Производственное объединение водоснабжения и водоотведения» (далее МУП «ПОВВ») в должности <данные изъяты> ремонтно-строительного участка по основному месту работы, как следует из представленного трудового договора от 17 октября 2026 года № он заключен на неопределенный срок,

Приказом МУП «ПОВВ» от 30 сентября 2021 года №у заключенный между сторонами трудовой договор прекращен по п.7 ч.1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с отказом работника от продолжения работы в связи с изменением определенных сторонами условий трудового договора. Соответствующие записи внесены в трудовую книжку Салиева Р.С. (л.д. 19-22,71-72 том 1).

Согласно приказу от 17 ноября 2020 года № № Салиев Р.С. принят в ООО НПО «ПЕНТА» в котельную <данные изъяты> по совместительству с окладом 12130 рублей, районным коэффициентом 1819, 50 рубля и доплатой за вредные условия труда 485,20 рубля с испытательным сроком 3 месяца, на основании трудового договора № №. Указанным трудовым договором работнику установлен сменный режим работы с суммированным учетом рабочего времени в соответствии с графиком сменности. Продолжительность рабочей смены составляет 11 часов.

Представленные в материалы дела копии приказа и трудового договора истцом не подписаны (л.д.103 -108 том 1).

Истцом представлен временный пропуск, выданный ему как <данные изъяты> ООО НПО «ПЕНТА». На обороте пропуска указана фамилия ФИО9 как начальника отдела персонала и поставлен оттиск печати «для пропусков» общества с ограниченной ответственностью «Комфорт» (л.д.23 том 1).

Приказом директора от 22 апреля 2022 года № № <данные изъяты> котельной ООО НПО «ПЕНТА Салиев Р.С. уволен с 22 апреля 2022 года по пп. «а» п.6 ч.1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации за прогул (л.д.38 том 1).

Табелями учета рабочего времени подтверждено, что Салиев Р.С. в ноябре 2020 года отработал 2 смены по 11 часов. В периоды с 19 ноября 2020 года по 18 марта 2021 года и с 31 марта 2021 года по 19 июля 2021 года был нетрудоспособен. Периоды с 19 марта 2021 года по 30 марта 2021 года и с 20 июля 2021 года по 01 января 2022 года отражены как невыход на работу (л.д.131-169 том 1).

    Факт невыхода истца на работу в ООО НПО «ПЕНТА», подтвержден также актами от 22,23,25 ноября 2020 года, от 15 января 2021 года, 15 февраля 2021 года, 11 января 2022 года, от 07 апреля 2022 года (л.д.170-175 том 1, л.д.42 том 2).

    Согласно справке ООО НПО «ПЕНТА» истцу оплачены отработанные дни в размере 1934, 32 рубля исходя из среднемесячной заработной платы 14507, 48 рубля. Листы нетрудоспособности предъявлены и оплачены по основному месту работы (л.д.115 том 1).

    Салиевым Р.С. 04 апреля 2022 года получена начисленная заработная плата в сумме 1683, 32 рубля (с учетом удержания подоходного налога) и компенсация за задержку заработной платы в размере 378,88 рубля, ( т.2 л.д.30-31).

Также установлено, что Салиев Р.С. находился на стационарном лечении в травматолого - ортопедическом отделении №2 ГБУЗ « ОКБ №3» с 19 ноября 2020 года по 23 ноября 2020 года с диагнозом <данные изъяты>. В анамнезе заболевания указано, что травма производственная от 19 ноября 2020 года на предприятии ООО Комфорт, <адрес>, упал с высоты примерно 1 метра (л.д.69 том 1).

    Из амбулаторной медицинской карты Салиева Р.С. следует, что он проходил амбулаторное лечение в Сосновской ЦРБ в период с 25 ноября 2020 года по 18 марта 2021 года. Выписан к труду 19 марта 2021 года. С 31 марта 2021 года по 05 апреля 2021 года находился на стационарном лечении в ЧОКБ №3. С 08 апреля 2021 года по 19 июля 2021 года проходил амбулаторное лечение в Сосновской ЦРБ (л.д.78-87 том 2).

    03 декабря 2020 года ЧОКБ №3 выдала ООО НПО «ПЕНТА» медицинское заключение о том, что 19 ноября 2020 года в ЧОКБ №3 поступил <данные изъяты> Салиев Р.С. с диагнозом <данные изъяты>. Полученная травма отнесена к легкой степени тяжести ( л.д.36 том 1).

Отказывая истцу в удовлетворении требований об установлении факта трудовых отношений суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что трудовые отношения между сторонами возникли и признаются ответчиком по делу, трудовых отношение оформлены приказом и трудовым договором. В указанной части решение суда не оспаривается, судебная коллегия не находит оснований для вывода за пределы заявленных требований.

Удовлетворяя требования истца о признании полученной 19 ноября 2020 года Салиевым Р.С. травмы: <данные изъяты> несчастным случаем на производстве при выполнении <данные изъяты> должностных обязанностей по совместительству в ООО НПО «ПЕНТА» суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что исследованными доказательствами подтверждена причинно-следственная связь травмы, полученной Салиевым Р.С. 19 ноября 2020 года при падении с высоты в цехе ООО НПО «ПЕНТА», с исполнением пострадавшим трудовых обязанностей на момент причинения вреда здоровью. В связи с чем установил данный факт и возложил на ответчика обязанность по проведению расследования несчастного случая на производстве, произошедшего 19 ноября 2020 года при выполнении Салиевым Р.С. должностных обязанностей <данные изъяты> по совместительству, составить акт формы Н-1 по итогам проведенного расследования.

Решение суда в указанной части также не оспаривается, судебная коллегия не находит оснований для выхода за пределы заявленных требований.

Судом первой инстанции было отказано в удовлетворении требований Салиева Р.С. об установлении размера заработной платы в сумме 22000 рублей суд первой инстанции пришел в обоснованному выводу, что истцом не предоставлено допустимых доказательств, подтверждающих указанный размер заработной платы.

Судебная коллегия находит приведенные выводы суда основанными на правильном применении и толковании норм материального и процессуального права, регулирующих спорные отношения.

Ст. 135 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда.

Системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

В соответствии со ст. 133.1 Трудового кодекса Российской Федерации размер минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации может устанавливаться для работников, работающих на территории соответствующего субъекта Российской Федерации, за исключением работников организаций, финансируемых из федерального бюджета.

Как следует из правовой позиции, изложенной в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2018 года №15 «О применении судами законодательства, регулирующего труд работников, работающих у работодателей - физических лиц и у работодателей - субъектов малого предпринимательства, которые отнесены к микропредприятиям», при рассмотрении дел о взыскании заработной платы по требованиям работников, трудовые отношения с которыми не оформлены в установленном законом порядке, судам следует учитывать, что в случае отсутствия письменных доказательств, подтверждающих размер заработной платы, получаемой работниками, суд вправе определить ее размер исходя из обычного вознаграждения работника его квалификации в данной местности, а при невозможности установления размера такого вознаграждения - исходя из размера минимальной заработной платы в субъекте Российской Федерации (часть 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации, статья 133.1 Трудового кодекса Российской Федерации, пункт статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с положениями ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно ч.2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (ч.1); никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ч.2); суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч.3).

Исходя из положений ст.ст. 56,67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям. Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные ст.2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем, ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Судебная коллегия не принимает довод апелляционной жалобы истца о том, что размер его заработной платы подтверждается фотографией объявления, размещенного на столбе (л.д. 22 том 1), поскольку из представленного объявления следует, что <данные изъяты> требуются бумажному комбинату «Комфорт». Истцом допустимых доказательств, что данное объявление было размещено организацией ответчика, не предоставлено, более того, из указанного снимка не следует, когда была сделана данная фотография. Помимо этого, истец был трудоустроен в ООО НПО «ПЕНТА», и изначально заявлял иск именно к указанной организации.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд первой инстанции не принял в качестве доказательств слова менеджера по персоналу ФИО9, которая ссылалась на подписанный сторонами договор, также не могут являться основанием к отмене судебного решения.

Поскольку в силу ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относимость, достаточность и допустимость доказательств для разрешения конкретного спора определяется судом, в силу положений ст. 135 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, размер оплаты труда работника не может быть подтвержден показаниями свидетеля, на которые ссылается истец в обоснование представленных возражений.

Представленная стенограмма разговора (л.д. 87,88-89 том 1) также не подтверждает доводы истца, поскольку из нее невозможно установить, что истец разговаривал именно с ФИО9, более того лицо, с которым истец ведет разговор представляется сотрудником бумажного комбината «Комфорт».

Довод истца о том, что ФИО9 также являлась сотрудником ООО НПО «ПЕНТА» правового значения не имеет, поскольку истец не предоставил относимых, допустимых и достоверных доказательств, что менеджер по персоналу ООО НПО «ПЕНТА» уполномочен устанавливать размер заработной платы, осуществлять прием сотрудников на работу. Подпись ФИО9 на пропуске указанный довод апелляционной жалобы не не подтверждает. Более того, представленный пропуск является временным и выдан был истцу на 1 месяц, ФИО9 он подписан как представителем ООО «Комфорт». В связи с чем, ссылка апелляционной жалобы на конфликт истца с ФИО9 значимой не является. Довод истца о том, что ему вследствие указанного конфликта было отказано в приеме на работу объективно ничем не подтвержден, опровергается представленными доказательствами.

Помимо этого, лицо, с которым истец вел разговор 06 декабря 2020 года пояснило, что заработная плата у него была меньше 22 тысяч рублей (л.д. 89 том 1).

Довод апелляционной жалобы истца о наличии взаимозависимости ООО НПО «Пента» и ООО ТД «Комфорт», чьи учредители ФИО10 и ФИО11 находятся в близких родственных связях не является основанием к изменению постановленного решения в данной части, поскольку не подтверждает размер заработной платы слесаря- сантехника в ООО НПО «Пента» именно в размере 22 000 рублей. Истец настаивал, что работал именно в указанной организации.

Действительно, поскольку трудовой договор между сторонами не подписан, с приказом о приеме на работу истец в установленном законом порядке не ознакомлен, судебная коллегия полагает, что размер заработной платы, указанный в представленных документах не является допустимым доказательством, что именно такой размер заработка был согласован сторонами. В связи с тем также не имеет преюдициального значения размер заработка, установленный в штатном расписании ответчика на период с 01 января 2020 года, из которого следует, что ежемесячная заработная плата <данные изъяты> по ремонту оборудования котельных в ООО НПО «ПЕНТА» с учетом уральского коэффициента в 2020 году составляла 13949,50 рубля (л.д.113 том 1). С локальными актами предприятия ООО НПО «ПЕНТА» (Положением об оплате труда работников ООО НПО «ПЕНТА», согласно которому размер месячного должностного оклада работника организации определяется в трудовом договоре с ним и не может быть ниже установленного федеральным законом МРОТ л.д.117 том 1) истец в установленном законом порядке также ознакомлен не был.

Между тем, тот факт, что суд первой инстанции принял указанные доказательства в качестве допустимых, не является основанием для отмены (изменения) судебного решения в указанной части по доводам апелляционной жалобы, поскольку правильное по существу решение не может быть отменено по формальным основаниям (ч.6 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в п. 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года №16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям (часть 6 статьи 330 ГПК РФ), например из-за нарушения судом первой инстанции порядка судебных прений, необоснованного освобождения лица, участвующего в деле, от уплаты государственной пошлины и т.п. Характер допущенных судом первой инстанции нарушений, а также вопрос о том, могли ли они привести к неправильному разрешению спора, оценивается судом апелляционной инстанции в каждом конкретном случае исходя из фактических обстоятельств дела и содержания доводов апелляционных жалобы, представления.

С целью проверки доводов апелляционной жалобы Салиева Р.С, судом апелляционной инстанции были запрошены сведения о средней заработной плате по профессии «<данные изъяты> за спорный период.

Согласно ответу Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Челябинской области средняя заработная плата работников организаций (всех форм собственности) по профессиональной группе «<данные изъяты>» по Челябинской области за октябрь 2019 года составила 25 650 рублей, за октябрь2021 года – 31 436 рублей. Из указанного ответа следует, «Сведения по заработной плате по профессиям и должностям» которое проводится с периодичностью 1 раз в два года за октябрь по нечетным годам (л.д. 217 том 3).

Указанное доказательства было принято судебной коллегией в качестве относимого и допустимого по делу. Более того, истец согласился с размером заработка, указанным в данном ответе.

Между тем, истец в организации ответчика работал по совместительству, а размер заработной платы Челябинскстатом предоставлен без учета совместительства исходя из полного рабочего дня.

В соответствии с ч.1 ст. 60.1 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право заключать трудовые договоры о выполнении в свободное от основной работы время другой регулярной оплачиваемой работы у того же работодателя (внутреннее совместительство) и (или) у другого работодателя (внешнее совместительство).

Особенности регулирования труда лиц, работающих по совместительству, определяются главой 44 названного Кодекса.

В силу ст. 282 Трудового кодекса Российской Федерации совместительство - это выполнение работником другой регулярной оплачиваемой работы на условиях трудового договора в свободное от основной работы время (ч.1).

Согласно ч.1 ст. 284 Трудового кодекса Российской Федерации продолжительность рабочего времени при работе по совместительству не должна превышать четырех часов в день. В дни, когда по основному месту работы работник свободен от исполнения трудовых обязанностей, он может работать по совместительству полный рабочий день (смену). В течение одного месяца (другого учетного периода) продолжительность рабочего времени при работе по совместительству не должна превышать половины месячной нормы рабочего времени (нормы рабочего времени за другой учетный период), установленной для соответствующей категории работников.

Следовательно, с учетом сведений Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Челябинской области средняя заработная плата на предприятии ответчика с ноября 2020 года должна была составлять 12850 рублей (25 650 рублей :2), с октября 2021 года 15 717 рублей (31 436 рублей :2).

Между тем, трудовым договором истцу до октября 2021 года установлен заработок превышающий указанный – 15 434,70 рублей (12130 рублей + 1819,50 рубля + 485,20 рубля).

В связи с чем, судебная коллегия полагает правильным считать, что до октября 2021 года у истца была заработная плата, установленная работодателем, с октября 2021 года, установленная Челябинскстатом - 15 717 рублей.

При указанных обстоятельствах, с учетом дополнительно представленных доказательств судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения требований истца об установлении ему заработной платы 22 000 рублей. Оснований для отмены судебного решения в указанной части нет.

Отказывая истцу в удовлетворении требований о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что заблуждение истца относительно наименования работодателя не препятствовало ему по окончании периода нетрудоспособности приступить к выполнению трудовых обязанностей по тому месту работы, где он получил травму, требовать надлежащего оформления трудовых отношений, либо оспаривать не допущение его к работе, а исследованные доказательства подтверждают обратное.

Судебная коллегия не находит оснований для переоценки выводов суда первой инстанции в указанной части по доводам апелляционной жалобы, поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, определены судом первой инстанции верно, нарушений норм материального и процессуального права, которые привели бы к неправильному разрешению дела, не допущено. Суд дал оценку всем представленным сторонами доказательствам в соответствии с положениями ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации; результаты оценки нашли свое отражение в оспариваемом судебном постановлении.

Истец, заявляя указанное требование, не указал на основании какой нормы права он просит взыскать средний заработок. В суде апелляционной инстанции пояснил, что не мог приступить к работе по окончании листа нетрудоспособности в связи с позицией ответчика, полагает, что находился в вынужденном прогуле.

В соответствии с положениями ст. 234 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан возместить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться. Такая обязанность, в частности, наступает, если заработок не получен в результате:

незаконного отстранения работника от работы, его увольнения или перевода на другую работу;

отказа работодателя от исполнения или несвоевременного исполнения решения органа по рассмотрению трудовых споров или государственного правового инспектора труда о восстановлении работника на прежней работе;

задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки, предоставления сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса), внесения в трудовую книжку, в сведения о трудовой деятельности неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника.

Положения ч.2 ст. 394 Трудового Кодекса Российской Федерации предусматривают, что орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор об увольнении, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Между тем, незаконного отстранения работника от работы, его увольнения или перевода на другую работу; отказа работодателя от исполнения или несвоевременного исполнения решения органа по рассмотрению трудовых споров или государственного правового инспектора труда о восстановлении работника на прежней работе; задержки работодателем выдачи работнику трудовой книжки, предоставления сведений о трудовой деятельности (статья 66.1 настоящего Кодекса), внесения в трудовую книжку, в сведения о трудовой деятельности неправильной или не соответствующей законодательству формулировки причины увольнения работника со стороны ООО НПО «ПЕНТА» в отношении истца допущено не было. Законность увольнения на основании приказа работодателя от 22 апреля 2022 года истцом не оспаривается.

Материалами дела подтверждается, что после окончания первого листа нетрудоспособности – 19 марта 2021 года истец попыток приступить к работе не предпринял, больничный лист к оплате не предъявил, также не предпринял указанных попыток и по окончанию второго периода нетрудоспособности – 01 июля 2021 года.

Судебная коллегия критически относится к доводам апелляционной жалобы о том, что истец не знал своего работодателя, поскольку его рабочее место ему было известно, между тем, ни в ООО НПО «ПЕНТА», ни в ООО «Комфорт» истец не явился. Более того, место работы истца было указано на его пропуске, и истец настаивал, что подписывал с работодателем трудовой договор, на указанных в иске условиях. Однако наименование работодателя – обязательное условие заключаемого трудового договора. Помимо этого, из представленной истом стенограммы разговора от ДД.ММ.ГГГГ также следует, что он знает, где находится работодатель, его приглашают на работу для оформления трудовых отношений, готовы оплатить лист нетрудоспособности, однако истец отказывается, поскольку считает, что ответчик ему должен зарплату за три месяца 150 тысяч рублей (л.д. 88-89 том 1).

Указанные обстоятельства не могут свидетельствовать о том, что его не допускают до работы.

Более того, по окончанию листа нетрудоспособности – 01 июля 2021 года, полагая, что у него с работодателем имеется спор по заработной плате, истец обратился в суд с иском об установлении факта трудовых отношений о взыскании оплаты времени вынужденного прогула лишь 16 ноября 2021 года. При этом истец, полагая свое право нарушенным в части отказа расследования несчастного случая на производстве уже в апреле 2021 года обратился в Федеральную службу по труду и занятости с заявлением о том, что ответчик отказывается расследовать произошедший с ним несчастный случай на производстве, ответом от 27 июля 2021 года истцу разъяснено право на обращение в суд с иском, в том числе с требованием об установлении факта трудовых отношений (л.д. 25 том 1), в феврале 2021 года истец обращался с аналогичным заявлением только в отношении ООО «Комфорт» ему был дан аналогичный ответ 05 марта 2021 года (л.д. 26 том 1).

Помимо этого, как следует из распечатки из личного кабинета от 15 октября 2021 года истец уже числился работающим в ООО НПО «ПЕНТА» с 18 октября 2020 года (л.д. 27 том 1).

Кроме того, из представленных документов следует, что в периоды

- с 01 января 2020 года по 31 декабря 2020 года и с 01 января 2021 по 30 сентября 2021 года истец работал в МУП «Производственное объединение водоснабжения и водоотведения г. Челябинска»;

-с 04 марта 2021 года по 30 сентября 2021 года истец работал в СНТ «Нефтяник» <данные изъяты>

- с 29 апреля 2021 года по 18 августа 2021 года истец работал и в СНТ «Колющенец» <данные изъяты> по основному месту работы.

- с 15 октября 2021 года по 01 февраля 2022 года Салиев Р.С. был зарегистрирован в качестве безработного в отделе по Сосновскому району ОКУ ЦЗН г. Челябинска, снят с учетов в связи с попыткой получения пособия обманным путем;

- со 2 квартала 2022 года истец работает в ООО «Челябинский городской электрический транспорт» (л.д. 222-226 том 1, л.д. 2-15 том 2, л.д. 49-54, 197-199 том 3).

Приложенное к иску заявление на имя руководителя ООО НПО «ПЕНТА» от имени Салиева Р.С. датированное 19 октября 2021 года о допуске его к работе, не может быть принято судебной коллегией, поскольку не содержит сведений о его отправке (л.д. 28 том 1).

Работодатель знал о нахождении истца на больничном, истец не уведомил работодателя о закрытии листа нетрудоспособности. В связи с чем, отсутствие сведений попытках работодателя выяснить, где сотрудник, значимой не является.

Действительно, в соответствии с ч.2 ст. 68 Трудового кодекса Российской Федерации, действующей на момент возникновения спорных отношений, приказ (распоряжение) работодателя о приеме на работу должен быть объявлен работнику под роспись в трехдневный срок со дня фактического начала работы.

Установлено, что приказ о приеме на работу, трудовой договор истцу работодателем вручены не были, между тем, истец фактически отработал на предприятии 2 дня, в последующем был госпитализирован в стационарное упреждение для прохождения лечения, то есть отсутствовал на рабочем месте.

Однако указанное обстоятельство прав истца не нарушает, поскольку работник фактически приступил к работе и факт трудовых отношений с ним не оспаривается.

Довод апелляционной жалобы истца о том, что судом не была дана оценка представленной им аудиозаписи с разговором, состоявшимся 04 декабря 2020 года между ним и главным энергетиком ответчика, также не может являться основанием для отмены судебного решения в указанной части.

Поскольку из представленной стенограммы следует, что лицо, с кем истец ведет разговор, приглашает его подъехать на работу, организовать транспорт в связи с болезнью истца для оформления трудовых отношении, выплат. Истец отказывается, поскольку уехал в Республику Башкортостан, при этом обещает приехать во вторник (л.д. 194 том 1).

Более того, истцом не предоставлено допустимых доказательств, что в данном случае он также разговаривал с уполномоченным представителем работодателя.

Между тем истец не представил допустимых доказательств, при приехал по месту работы во вторник как обещал, либо по проезду его не допустили до рабочего места. Указанные обстоятельства также опровергают позицию истца о том, что он не знал работодателя и работодатель препятствовал его выходу на работу.

Доводы апелляционной жалобы истца о том, что суд первой инстанции нарушил нормы процессуального права, объективно ничем не подтверждены.

Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (ч.1 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или не совершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (ч.2 ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Именно суд в силу своей руководящей роли определяет на основе закона, подлежащего применению, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой из сторон они подлежат доказыванию, и выносит эти обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч.2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон. Суд осуществляет руководство процессом доказывания, исходя при этом не только из пределов реализации участниками процесса своих диспозитивных правомочий, но и из необходимости полного и всестороннего исследования предмета доказывания по делу.

Согласно ч.1 ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, прокурор вступает в процесс и дает заключение по делам о выселении, о восстановлении на работе, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, а также в иных случаях, предусмотренных Кодексом и другими федеральными законами, в целях осуществления возложенных на него полномочий.

Поскольку в данном случае истцом было заявлено требование о возмещении вреда здоровью (компенсации морального вреда) по данный спор относился к категории споров, в котором участие прокурора обязательно.

Имеющиеся в деле доказательства не подтверждают доводов истца об оказании на него давления прокурором, истец от требований не отказался, спор разрешен по существу. Отвод, заявленный истцом прокурору, разрешен судом в установленном законом порядке. Также истцом не предоставлено допустимых доказательств, что заключение прокурора повлияло на выводы суда и явилось причиной отказа в удовлетворении его требований в полном объеме. Участие прокурора в других судебных заседаниях суда, рассматривающего дело истца, также не свидетельствует о давлении прокурора на суд, обратного не доказано. Размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию, определяет суд. А не прокурор в своем заключении. Подача апелляционного представление – право прокурора, доказательств, что указанное апелляционное представление подано с целью «отвлечь внимание суда от допущенного представителем прокуратуры противоправного вмешательства в трудовой спор на стороне ответчика, пренебрежения к защите нарушенных прав работника и оказанного ею влияния на принятие незаконного решения», истцом также не предоставлено. В связи с чем, судебная коллегия отклоняет данные доводы апелляционной жалобы Салиева Р.С..

При указанных обстоятельствах на ответчика не может быть возложено обязанности по выплате истцу среднего заработка за указанный в иске период. Оснований для удовлетворения апелляционной жалобы в указанной части судебная коллегия не находит.

Между тем, доводы апелляционной жалобы истца, апелляционного представления прокурора о том, что суд первой инстанции, определяя размер компенсации морального вреда, не в полной мере учел все обстоятельства дела, заслуживают внимания.

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (ч.1 ст. 327 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» в случае нарушения трудовых прав работников суд в силу статьей 21 и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

П.2 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

П. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

В силу п.1 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п.2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В п.2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п.8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст.ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Судебная коллегия полагает установленным факт нарушения трудовых прав истца работодателем, в связи с чем, приходит к выводу о правомерности выводов суда первой инстанции о возложении на ответчика (работодателя) обязанности компенсировать причиненный истцу моральный вред.

Определяя подлежащую взысканию сумму компенсации морального вреда суд первой инстанции, сославшись на положения ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации, учел факт нарушения трудовых прав истца, обстоятельства причинения морального вреда, легкую степень тяжести причинения вреда здоровью, бездействие работодателя по оформлению несчастного случая на производстве, пришел к выводу, что разумной будет сумма компенсации морального вреда в 85 000 рублей.

Между тем, судебная коллегия, учитывая вышеприведенные положения Трудового кодекса Российской Федерации, Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения, данные в указанных постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, полагает правильным взыскать с ответчика в пользу истца в счет компенсации морального вреда 200 000 рублей, заявленные истцом.

При этом судебная коллегия учитывает, что в данном случае было нарушено право истца безопасный труд, в результате данного нарушения истец получил телесные повреждения, объем и продолжительность нарушенных прав работника, степень вины работодателя, его отношение к спору, а также принцип разумности и справедливости. Более того, ответчиком не предоставлено допустимых доказательств, что в произошедшем несчастном случае на производстве имеется вина истца. Установлено, что инструктаж с работником проведен не был, с должностной инструкцией его также никто не ознакомил.

Требования о компенсации морального вреда основаны на личных переживаниях потерпевшего. Следовательно, пояснения истца являются допустимым доказательством полученных им физических и нравственных страданий.

С учетом характера и локализации телесных повреждений, судебная коллегия полагает бесспорным претерпевания Салиевым Р.С. физической боли, а также переживаний за свое состояние здоровья.

Более того, в связи с произошедшим несчастным случае на производстве истец дважды находился на стационарном лучении с 19 ноября 2020 года по 23 ноября 2020 года. В период указанного лечения ему проведена операция – соединение <данные изъяты>. Указанная госпитализация была экстренной, при поступлении Салиев Р.С. находился в состоянии средней степени тяжести, при выписке – состояние тяжести удовлетворительное.

Также истец находился на стационарном лечении в период с 31 марта 2021 года по 05 апреля 2021 года, в период указанной госпитализации истцу проведена операция – <данные изъяты>

После указанных госпитализаций истец был выписан для прохождения амбулаторного лечения, ему были рекомендованы перевязки.

Судебная коллегия также полагает правильным учесть период амбулаторного лечения.

В период указанного лечения истец также предъявлял жалобы на болезненные ощущения в месте полученной травмы, его состояние было удовлетворительным.

Суд апелляционной инстанции учитывает молодой трудоспособный возраст истца, тот факт, что в результате полученной травмы инвалидность ему не устанавливалась.

Между тем судебная коллегия полагает правильным также учесть вину работодателя, ее форму, отношение ответчика к произошедшему, отсутствие какой –либо помощи истцу и заглаживание вреда в связи с произошедшим. Тот факт, что ответчиком является юридическое лицо.

С учетом изложенного, судебная коллегия полагает, что истцом размер компенсации морального вреда заявлен исходя из фактического объема полученных им физических и нравственных страданий. Заявленная сумма отвечает требованием действующего законодательства, балансу интересов сторон, не направлена на личное обогащение потерпевшего, а лишь компенсирует причиненный ему моральный вред.

При указанных обстоятельствах решение суда первой инстанции в указанной части подлежит изменению.

Иные доводы апелляционной жалобы истца фактически направлены на оспаривание правильности выводов суда первой инстанции об установленных им обстоятельствах и правильности применения судом норм материального права, направлены на несогласие с произведенной судом оценкой доказательств, не влекут отмену решения суда. Указанные доводы по существу сводятся к изложению фактических обстоятельств по делу, установленных судом в ходе разрешения спора, выражают несогласие с выводами суда и не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судом апелляционной инстанции несостоятельными, основанными на неправильном применении норм материального и процессуального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда. Нарушений норм материального либо процессуального права, влекущих безусловную отмену решения суда первой инстанции при рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 327-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Курчатовского районного суда города Челябинска от 07 июня 2022 года изменить в части взыскания размера компенсации морального вреда.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью Научно-Производственное Объединение «ПЕНТА» (ИНН № в пользу Салиева Рината Салаватовича паспорт <данные изъяты> компенсацию морального вреда в размере 200 000 рублей.

В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Салиева Рината Салаватовича- без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 10 октября 2022 года.