Решение по делу № 2-4420/2017 от 04.04.2017

Дело № 2–4420/2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Санкт-Петербург                                                                     29 августа 2017 года

Московский районный суд Санкт–Петербурга в составе:

председательствующего судьи Смирновой Е.В.,

при секретаре Медведевой А.К.,

с участием прокурора Костылевой Я.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Васильевой Я.А. к Мироновой В.О. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия и взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Истец Васильева Я.А. обратилась в суд с иском к Мироновой В.О., в котором просила взыскать с ответчика в свою пользу в счет возмещения ущерба, причиненного повреждением автомобиля в результате дорожно-транспортного происшествия 240 000 рублей, расходы на оплату эвакуации автомобиля 3000 рублей, компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей, расходы на оплату услуг по оценке ущерба в размере 10 000 рублей и расходы на оплату госпошлины в размере 5 700 рублей. В обоснование своих требований Васильева Я.А. указала, что 25.05.2014 года по вине водителя Мироновой В.О., управлявшей автомобилем марки, модели <данные изъяты>, на <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие (далее – ДТП), в результате которого получил технические повреждения принадлежащий истцу автомобиль марки, модели <данные изъяты>. Размер имущественного ущерба, причиненного истцу в связи с повреждением автомобиля, составляет 360 000 рублей. Также истцом были понесены расходы на оплату услуг эвакуатора по транспортировке поврежденного автомобиля с места ДТП в размере 3 000 рублей. ОСАО «РЕСО-Гарантия», где была застрахована автогражданская ответственность истца на момент ДТП, выплатило Васильевой Я.А. страховое возмещение в размере 120 000 рублей. Кроме того, в указанном ДТП был причинен вред здоровью истца, в связи с чем, она испытала физические и нравственные страдания.

Определением суда от 04.03.2016 года к участию в деле в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные исковые требования, был привлечен Сенопальников С.О., являющийся собственником автомобиля марки, модели <данные изъяты>, которым управляла Миронова В.О. в момент ДТП от 25.05.2014 года (л.д. 201). Также, определением суда от 04.03.2015 года к производству суда принято исковое заявление Сенопальникова С.О. (л.д. 172 том 1), в котором он просил взыскать с Васильевой Я.А. в его пользу в счет возмещения ущерба, причиненного в результате ДТП 333 666 рублей, указав, что, по его мнению, ДТП от 25.05.2014 года произошло по вине водителя Васильевой Я.А., нарушившей пункты 1.3, 1.5, 7.2 Правил дорожного движения Российской Федерации (далее – ПДД РФ), вследствие чего и произошло указанное ДТП. При этом стоимость восстановительного ремонта автомобиля Сенопальникова С.О., необходимого для устранения повреждений, причиненных в результате ДТП от 25.05.2014 года составила 453 666 рублей, 120 000 рублей из которых были возмещены Сенопальникову ОСАО «РЕСО-Гарантия», где был застрахована гражданская ответственность Васильевой Я.А. на момент ДТП.

Решением Московского районного суда Санкт-Петербурга от 11 марта 2016 года Сенопальникову С.О. в иске к Васильевой Я.А. отказано.

С Мироновой В.О. в пользу Васильевой Я.А. взыскано в счет возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия 240 000 рублей, компенсация морального вреда в размере 70 000 рублей, расходы по оплате госпошлины в размере 5 700 рублей, расходы по оплате услуг по оценке ущерба в размере 10 000 рублей, расходы на оплату нотариальных услуг по оформлению и удостоверению доверенности в размере 1000 рублей и расходы по оплате услуг представителя в размере 5000 рублей. В остальной части иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 23.06.2016 решение Московского районного суда Санкт-Петербурга от 11.03.2016 оставлено без изменения.

Постановлением Президиума Санкт – Петербургского городского суда от 15 марта 2017 года решение Московского районного суда от 11.03.2016 года и апелляционное определение от 23.06.2016 года отменено в части удовлетворения исковых требований Васильевой Я.И. к Мироновой В.О. с направлением дела в указанной части на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении, истец, Васильева Я.А., в судебное заседание не явилась, о времени и месте его проведения извещалась надлежащим образом, об отложении судебного заседания не просила, воспользовалась своим правом, установленным статьей 48 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), на ведение дела в суде через представителя.

Представитель истца, Ревякин А.П., в судебное заседание 29.08.2017 года явился, представил уточненный иск в порядке ст. 39 ГПК РФ, в котором уменьшил размер требований о возмещении ущерба до 259150,82 рублей, требования о компенсации морального вреда и возмещении судебных расходов оставил без изменения, учточненный иск Васильевой Я.А. поддержал в полном объеме.

Ответчик, Миронова В.О., и третье лицо, Сенопальников С.О., в судебное заседание не явились, доверили представлять свои интересы в судебном заседании Стабникову Л.Л., который в судебном заседании против удовлетворения иска возражал, полагая его необоснованным.

Третье лицо, СПАО «РЕСО-Гарантия», о времени и месте судебного заседания извещено надлежащим образом в порядке ст. 113 ГПК РФ, своего представителя в суд не направило, ходатайств и заявлений об отложении судебного заседания от указанного третьего лица в суд не поступало. В связи с этим, в соответствии со статьей 167 ГПК РФ, суд счел возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя указанного третьего лица.

Заслушав объяснения участников процесса, заключение прокурора Костылевой Я.А., изучив материалы дела, исследовав и оценив представленные по делу доказательства в их совокупности и взаимосвязи по правилам статей 56, 67 ГПК РФ, суд приходит к следующему:

Из материалов настоящего дела и материала проверки по факту дорожно-транспортного происшествия КУСП № от 25.05.2014 года усматривается, что 25 мая 2014 года в 17 часов 25 минут на <адрес> произошло дорожно-транспортное происшествие с участием автомобиля марки, модели <данные изъяты>, принадлежащего на праве собственности Сенопальникову С.О., и находившегося под управлением водителя Мироновой В.О., и автомобиля марки, модели <данные изъяты>, находившегося под управлением водителя Васильевой Я.А., и принадлежащего ей на праве собственности.

В результате вышеназванного ДТП, оба автомобиля получили механические повреждения. Из имеющейся в материале проверки КУСП № справки о ДТП усматривается, что в результате указанного ДТП был причинен вред здоровью водителя Васильевой Я.А. Согласно Консультативному заключению № от 10.07.2014 года, составленному в рамках проверки по факту ДТП врачом судебно-медицинским экспертом <данные изъяты> К.К.Н.., у Васильевой Я.А. были установлены следующие травмы: гематома теменной области справа, поверхностная ушибленная рана боковой поверхности шеи слева, кровоподтек области левого плеча, ссадина в области правого коленного сустава. Эти повреждения не влекут кратковременного расстройства здоровья, поэтому расцениваются, как повреждения, не причинившие вред здоровью (согласно пункту 9 Приложения к Приказу Минздравсоцразвития от 24.04.2008 года № 194н).

В силу пункта 3 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) вред, причиненный в результате взаимодействия источников повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (статья 1064 Кодекса).

В соответствии с положениями статьи 1064 ГК РФ вред, причинный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Между тем, согласно пункту 2 приведенной нормы лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Таким образом, учитывая положения ст. 56 ГПК РФ, регулирующей распределение бремени доказывания, каждый из участников произошедшего 25.05.2014 ДТП должен доказать отсутствие своей вины.

Из объяснений истицы Васильевой В.О., данных ею в ходе проверки по факту ДТП, усматривается, что 25.05.2014 года около 16 часов 45 минут, управляя технически исправным автомобилем марки модели <данные изъяты>, она двигалась по <адрес>. В условиях шедшего дождя, на ее автомобиле был включен ближний свет фар, скорость ее движения не превышала 70 – 75 км/ч, двигалась Васильева В.О. в крайней левой полосе для движения по причине наименьшей загруженности этой полосы грузовыми автомобилями. Около 16 часов 30 минут автомобиль с затемненными фарами (ориентировочно – <данные изъяты>) совершил обгон, «подрезав» автомобиль Васильевой с превышением скоростного режима, потоком воздуха автомобиль истца откинуло и повело к потоку автомобилей, двигавшемуся в средней полосе для движения. В момент, когда Васильева пыталась предотвратить столкновение с автомобилями, ее автомобиль занесло в бетонное ограждение, при этом автомобиль задел колесом указанное бетонное ограждение, в результате чего колесо вывернуло. После этого Васильева остановила автомобиль, включила аварийную сигнализацию, при помощи свидетеля И. вышла через заднюю пассажирскую дверь, установила знак аварийной остановки и подперла его канистрой с жидкостью для омывания стекол, на максимально возможном от автомобиля расстоянии. Затем Васильева вызвала эвакуатор. Свидетель И. оставила Васильевой свой номер телефона и уехала. Примерно через 30 минут после первого ДТП на большой скорости в правую сторону автомобиля истца сзади врезался автомобиль марки, модели <данные изъяты>, после чего Васильева потеряла сознание, очнулась, когда свидетель М. оказывала ей первую помощь. Данный свидетель вызвала «Скорую помощь» и сотрудников ГИБДД. До приезда бригады «Скорой помощи» и сотрудников ГИБДД Васильева находилась в салоне своего автомобиля в состоянии шока. С места ДТП Васильева была доставлена в <данные изъяты>, а 26.05.2014 года в связи с ухудшением самочувствия на «Скорой помощи» была доставлена в <данные изъяты>, откуда выписана 06.06.2014 года.

Миронова В.О. в ходе проверки по факту ДТП дала следующие объяснения: 25.05.2014 года около 17 часов 25 минут, управляя технически исправным автомобилем марки, модели <данные изъяты>, она двигалась с <адрес>, кроме нее в салоне автомобиля никого не было; состояние проезжей части – асфальт, мокрый после дождя; на автомобиле Мироновой был включен ближний свет фар; двигалась она со скоростью 90 км/ч по крайней левой полосе, по дороге с трехполосным движением, с прерывистыми линями разметки, маневров не совершала, автомобиля Васильевой Миронова не видела, так как обзор ей загораживал впереди идущий автомобиль; на расстоянии 50 – 70 м в крайней левой полосе стоял автомобиль без аварийного знака и без включенной аварийной сигнализации, Миронова попыталась уйти в средний ряд, но там были транспортные средства, которые не позволили ей объехать стоявший автомобиль, она применила экстренное торможение и совершила наезд на стоявший автомобиль. Также Миронова указала, что винновой в ДТП считает водителя автомобиля <данные изъяты>, которая в момент ДТП сидела на заднем сиденье своего автомобиля и разговаривала по телефону. Автомобиль с места ДТП до приезда сотрудников ГИБДД Миронова не убирала, свидетели ДТП были, но координатами их Миронова не располагает. В ДТП пострадал водитель автомобиля <данные изъяты>, Васильева Я.А., При замерах и оформлении ДТП Миронова присутствовала лично, претензий к сотрудникам ГИБДД нет, со схемой ДТП ознакомлена и согласна.

Из имеющихся в материале проверки по факту ДТП объяснений свидетеля Р.И.В.., предупрежденной об административной ответственности за дачу заведомо ложных показаний в соответствии со статьей 17.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее – КоАП РФ), следует, что 25.05.2014 года около 16 часов 45 минут она стала свидетелем ДТП, произошедшего примерно на <адрес>, и видела, как автомобиль марки, модели <данные изъяты> с затемненными задними фарами, двигаясь в среднем ряду, неожиданно, перестроился в левый ряд без включения указателя левого поворота, «подрезав» автомобиль марки, модели <данные изъяты>. При экстренном торможении автомобиль <данные изъяты> повело и он, ударившись о бетонный отбойник, остался стоять в левой полосе движения. Свидетель Р.И.В. остановилась узнать, не потребуется ли ее помощь. За рулем автомобиля <данные изъяты> находилась девушка, левая передняя дверь ее автомобиля не открывалась, так как оказалась заблокированной вывернутым после удара колесом. Свидетель помогла водителю указанного автомобиля выбраться из него, затем, так как отогнать автомобиль на обочину не представилось возможным в связи с его технической неисправностью, они достали из багажника знак аварийной остановки и выставили его примерно в десяти метрах от автомобиля, дальше выставить знак не смогли в связи с интенсивным движением на этом участке дороги. Знак аварийной остановки для устойчивости был подперт канистрой. После этого свидетель оставила водителю автомобиля <данные изъяты> свои контактные данные и уехала, когда она уезжала, девушка, водитель автомобиля <данные изъяты>, пыталась дозвониться до службы эвакуации автомобилей. Примерно в 17 часов 40 минут эта девушка позвонила свидетелю и попросила приехать на место ДТП, так как в нее врезался автомобиль.

Из объяснений допрошенной в ходе проверки по факту ДТП свидетеля Л.М.Е. следует, что 25.05.2014 года примерно в 17 часов 20 минут она, управляя автомобилем марки, модели <данные изъяты>, двигалась <адрес>, в левом ряду, перед ней, на расстоянии примерно в       20 м она увидела резкий рывок автомобиля <данные изъяты>. Дорога была мокрой, из-за брызг было плохо видно. Свидетель поняла, что произошла авария и попыталась резко уйти вправо.

Согласно выводам, содержащимся в Заключении специалиста                   № без даты, составленном экспертом <данные изъяты> по результатам автотехнического исследования, проводившегося в рамках проверки по факту ДТП, в дорожно-транспортной ситуации, сложившейся 25.05.2014 года около 17 часов 25 минут на <адрес>, водитель автомобиля <данные изъяты>, Васильева Я.А., с технической точки зрения, должна была действовать в соответствии с требованиями пунктов 1.3, 1.5, 7.2 ПДД РФ, а водитель автомобиля <данные изъяты>, Миронова В.О., с технической точки зрения должна была действовать с момента возникновения опасности для движения в соответствии с требованиями пункта 10.1 ПДД РФ. При этом водитель Васильева Я.А. имела объективную возможность предотвратить столкновение с автомобилем <данные изъяты>, своевременно и полностью выполнив требования пунктом 1.3, 1.5, 7.2 ПДД РФ, а водитель Миронова В.О., с технической точки зрения не имела возможности предотвратить столкновение с автомобилем марки, модели <данные изъяты>. В сложившейся дорожно-транспортной ситуации, с технической точки зрения, действия водителя автомобиля <данные изъяты> Васильевой Я.А. не соответствовали пунктам 1.3, 1.5, 7.2 ПДД РФ, а действия водителя Мироновой В.О. не противоречат требованиям ПДД РФ. С технической точки зрения, непосредственной причиной вышеназванного ДТП явилось невыполнение водителем Васильевой Я.А. требований пунктов 1.3, 1.5 и 7.2 ПДД РФ.

Согласно выводам, содержащимся в Заключении эксперта №, составленном экспертом <данные изъяты> С.К.А.. по результатам проводившейся в рамках настоящего дела судебной автотехнической экспертизы, в сложившейся 25.05.2014 года в 17 часов 20 минут на <адрес> дорожно-транспортной ситуации водитель Миронова В.О. располагала технической возможностью предотвратить наезд на стоящий автомобиль <данные изъяты>, своевременно применив торможение, при этом с технической точки зрения ее действия не соответствовали требованиям пунктов 10.1 и 10.2 ПДД РФ. С момента остановки своего автомобиля водитель Васильева Я.А., с технической точки зрения, не располагала возможностью предотвратить указанное ДТП, при этом, если знак аварийной остановки был выставлен на расстоянии менее 15 м от автомобиля, то ее действия не соответствовали требованиям пункта 7.2 ПДД РФ, если это расстояние было равно или более 15 м, то с технической точки зрения, в ее действиях несоответствий требованиям ПДД не усматривается (л.д. 86-91 том 1). При этом, при проведении экспертного исследования эксперт исходил из того обстоятельства, что максимально разрешенная скорость на участке дороги, где произошло ДТП, была равна 60 км/ч.

В то же время, из предоставленной <данные изъяты> схемы организации дорожного движения <адрес>, данный участок дороги находится за пределами Санкт-Петербурга, вне населенного пункта, следовательно, в соответствии с пунктом 10.3 ПДД РФ, максимально разрешенная скорость движения на этом участке дороги – 90 км/ч (л.д. 132 том 1).

Эксперт С.К.А. допрошенный судом в судебном заседании 18.12.2015 года пояснил, что если на момент происшествия в месте, где произошло ДТП, действовал знак особых предписаний 5.26 «Конец населенного пункта», то есть скоростной режим мог достигать 90 км/ч, а расстояние с места начала действия данного знака до места столкновения достаточное для развития данной скорости, то Миронова была лишена возможности избежать столкновения. При этом если Васильева установила перед своим транспортным средством предупреждающий знак и включила аварийную сигнализацию, при прямом участке дороги в светлое время суток, Миронова могла и должна была заблаговременно применить торможение и избежать столкновение (л.д. 124 об. том 1)

Как следует из Заключения эксперта № от 26.02.2016 года, составленного экспертом <данные изъяты> А.М.Е. на основании определения суда о назначении дополнительной экспертизы, в дорожно-транспортной ситуации, имевшей место 25.05.2014 года на <адрес>, водитель автомобиля <данные изъяты> должен был руководствоваться в своих действиях требованиями пунктов 7.1 и 7.2 ПДД РФ. В действия водителя Васильевой Я.А. несоответствий пункту 7.1 ПДД РФ не усматривается. Если знак аварийной остановки был выставлен на расстоянии 15 м и более от автомобиля <данные изъяты>, то в действиях водителя указанного ТС несоответствий требованиям пункта 7.2 ПДД РФ не усматривается; в противном случае (менее 15 м) – усматривается. После выставления знака аварийной остановки водитель автомобиля <данные изъяты> не мог влиять на развитие механизма ДТП. Предотвращение исследуемого ДТП зависело от действий водителя автомобиля <данные изъяты>. Водитель автомобиля <данные изъяты> должен был руководствоваться в своих действиях требованиями пункта 10.1 (часть 2) ПДД РФ, которые обязывали его при возникновении опасности для движения применить эффективное торможение в целях предотвращения наезда на неподвижный Автомобиль <данные изъяты>. В данный дорожных условиях при скорости движения автомобиля <данные изъяты> 90 км/ч водитель указанного ТС не располагал технической возможностью предотвратить ДТП, и в его действия несоответствий требованиям пункта 10.1 (часть 2) ПДД РФ не усматривается.

Оценивая вышеприведенные заключения и выводы об отсутствии у водителя <данные изъяты> предотвратить ДТП, суд приходит к следующему.

Как установлено судом, ДТП произошло на участке дороги, находящемся вне населенного пункта, разрешенная скорость на котором 90 км/ч (пункт 10.3 ПДД РФ).

В силу пункта 10.1 ПДД РФ водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства.

Исходя из буквального толкования пункта 10.1 ПДД РФ он предписывает максимально возможную скорость движения в зависимости от месторасположения дороги, одновременно устанавливая, что водитель должен выбирать такую скорость движения, которая обеспечивала бы ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства.

Кроме того, согласно пункту 9.10 ПДД РФ водитель должен соблюдать такую дистанцию до движущегося впереди транспортного средства, которая позволила бы избежать столкновения, а также необходимый боковой интервал, обеспечивающий безопасность движения.

В то же время, как установлено судом, автомобиль, двигавшийся перед автомобилем Мироновой и автомобиль, двигавшийся, непосредственно за ней, смогли совершить объезд стоящего автомобиля истца. Следовательно, при выборе со стороны Мироновой В.О. скорости для движения, например, - 60 км/ч, она позволила бы избежать столкновения с автомобилем истца, в этом случае у нее имелась возможность предотвратить ДТП. Экспертом С.К.А.. при подготовке заключения сделан вывод о том, что при скорости движения 60 км/ч водитель Миронова имела техническую возможность предотвратить ДТП

Как усматривается из заключения эксперта А.М.Е.., делая вывод об отсутствии у Мироновой возможности избежать ДТП, он исходил из того, что, как следует объяснений Мироновой, она могла обнаружить неподвижный автомобиль истца с расстояния 50 – 70 м. Между тем, утверждение Мироновой о том, что ей загораживал обзор впереди идущий автомобиль, из-за которого она не смогла своевременно обнаружить опасность в виде стоявшего в крайней левой полосе автомобиля Васильевой, не подтверждено отвечающими требованиям главы 6 ГПК РФ доказательствами. Видеозапись этого не подтверждает.

Довод ответчицы о появившейся возможности обнаружения источника опасности в виде неподвижного автомобиля истца только после перестроения на крайнюю левую полосу для движения, не обоснован и не подтвержден никакими доказательствами, учитывая, что движение по средней полосе, само по себе, никаким образом не препятствует обзору соседних полос движения, в том числе, крайней левой.

Довод Мироновой о том, что движение было затруднено из-за имевшей место водно-грязевой взвеси от впереди идущего автомобиля, также не подтвержден какими – либо доказательствами. То обстоятельство, что на обозревавшейся в ходе рассмотрения дела видеозаписи видно, что, когда Миронова выехала на левую полосу видимость для водителя автомобиля, на котором был установлен видеорегистратор была затруднена из-за водно-грязевой взвеси, образовавшейся от автомобиля, которым управляла Миронова, само по себе, не свидетельствует о том, что и для Мироновой видимость была затруднена по этой причине, учитывая габариты, в том числе, высоту, автомобиля с видеорегистратором типа седан, автомобиля, двигавшегося непосредственно перед автомобилем под управлением Мироновой, также, типа седан, и автомобиля под управлением Мироновой, - типа внедорожник.

При определении лица, по вине которого произошло столкновение автомобилей и как следствие причинение ущерба, нельзя не учитывать, что, во всех заключениях, проведенных в связи с имевшим место ДТП, эксперты и специалист указывали, что в случае выставления Васильевой Я.А. аварийного знака на расстоянии менее предусмотренного Правилами дорожного движения, ее действия не соответствовали требованиям п. 7.2 ПДД, водитель Миронова В.О. в данных дорожных условиях при допустимой скорости движения 90 км/ч не располагала технической возможностью предотвратить ДТП.

Доказательств выставления знака аварийной остановки водителем Васильевой Я.А. с соблюдением требований п.п. 1.3,1.5 и 7.2 ПДД не представлено.

При таких обстоятельствах, учитывая, что устанавливаемая ПДД РФ разрешенная скорость движения не снимает в силу п. 10.1 ПДД РФ с водителя автомобиля обязанности выбирать именно ту скорость, которая соответствует конкретной дорожной обстановке и позволяет избежать опасности на дороге, учитывая и значимость выставления знака аварийной остановки как закрепленную в п. 7.2 ПДД РФ обязанность, оценивая собранные по делу доказательства в их совокупности по правилам статей 56, 67 ГПК РФ, приходит к выводу о наличии обоюдной вины в данном ДТП водителей Мироновой В.О. и Васильевой Я.И., степень вины каждого определяется судом в равном объеме по 50 %.

Определяя размер имущественного ущерба, подлежащего возмещению истице, суд руководствуется заключением судебной экспертизы, с оставленной экспертом <данные изъяты> на основании определения Московского районного суда города Санкт – Петербурга от 29 июня 2017 года, согласно которому размер ущерба следует определить в виде разницы в рыночной стоимости автомобиля <данные изъяты> после его столкновения с бетонным ограждением на дату ДТП (226555,86 руб.) и стоимости годных остатков (62928,51 руб.), что составит 163627,35 рублей.

Учитывая установленную судом обоюдную вину и равную степень ответственности водителей, Васильева Я.И. вправе была рассчитывать на возмещение ущерба в сумме 163627,35/2 = 81813,68 рублей, при этом страховая компания выплатила истице 120 000 рублей, покрыв рассчитанную судом сумму ущерба, в связи с чем, оснований для взыскания с ответчицы денежных средств в счет возмещения имущественного ущерба в силу ст. ст. 15, 393, 931, 1072 ГК РФ не имеется.

Разрешая требование истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда, суд приходит к следующему.

Как усматривается из Выписного эпикриза № <данные изъяты>, Васильева Я.А. находилась на стационарном лечении в указанном учреждении с 26.05.2014 года по 06.06.2014 года с диагнозом: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга от 25.05.2014 года, ушиб правой теменной области, правой ягодицы, правого колена, левого плеча, ушибленная рана левой половины шеи.

Причинно-следственная связь между этими травмами и ДТП от 25.05.2014 года, с участием водителя Мироновой В.О., вопреки доводам представителя ответчика, подтверждается справкой о ДТП от 25.05.2014 года, в которой Васильева Я.А. указана в качестве потерпевшей (л.д.179-180 том 1), объяснениями самой Мироновой В.О., указавшей, что в результате ДТП пострадала водитель Васильева В.О., справкой, выданной <данные изъяты> (л.д. 46 том 1), имеющимся в материале проверки по факту ДТП Консультативным заключением № от 10.07.2014 года, составленным врачом судебно-медицинским экспертом К.К.Н.

Довод ответчика о том, что эти травмы могли быть получены Васильевой в результате первого ДТП, - не подтвержден никакими доказательствами, и опровергается, в том числе, имеющимися в материале проверки по факту ДТП письменными объяснениями свидетеля               Р.И.В.., из которых следует, что Васильева Я.А. после первого ДТП самостоятельно передвигалась, вышла из своего автомобиля через заднюю дверь, самостоятельно установила знак аварийной остановки, звонила по телефону, вызывая службу эвакуации автомобилей. Никаких доказательств, свидетельствующих о том, что в результате первого ДТП Васильева Я.А. получила какие-либо травмы, суду не представлено.

Довод ответчика о том, что согласно Консультативному заключению № от 10.07.2014 года повреждения, возникшие у Васильевой в результате ДТП, расцениваются, как повреждения, не причинившие вред здоровью, а потому оснований для взыскания в ее пользу компенсации морального вреда, - несостоятелен. В силу пункта 9 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 года № 194н (далее – Критерии) поверхностные повреждения, в том числе: ссадина, кровоподтек, ушиб мягких тканей, включающий кровоподтек и гематому, поверхностная рана и другие повреждения, не влекущие за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Согласно пункту 8.1 Критериев кратковременным расстройством здоровья является временное нарушение функций органов и (или) систем (временная нетрудоспособность) продолжительностью до трех недель от момента причинения травмы (до 21 дня включительно). Судом установлено, что Васильева Я.А. находилась на стационарном лечении в <данные изъяты> 11 дней, следовательно, в этот период она была нетрудоспособна. При этом суд принимает во внимание, что содержащийся в вышеназванном Консультативном заключении вывод, сделан без учета возникшей у истца в результате ДТП черепно-мозговой травмы и сотрясения мозга. Между тем, факт возникновения у Васильевой этих повреждений подтвержден Выписным эпикризом № <данные изъяты>

В связи с этим, поскольку в ходе рассмотрения настоящего дела нашел подтверждение факт вины Васильевой в равной степени с виной Мироновой в ДТП от 25.05.2014 года, в соответствии со статьями 151, 1099 ГК РФ, принимая во внимание, что отказ в возмещении вреда здоровью в силу ст. 1100 ГК РФ не допустим, суд приходит к выводу об обоснованности требования Васильевой о взыскании с Мироновой В.О. компенсации морального вреда, и полагает возможным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей. Такой размер компенсации морального вреда, по мнению суда, в полной мере отвечает принципам разумности и справедливости соответствует характеру и степени физических и нравственных страданий истца, перенесенных в результате повреждения здоровья в результате ДТП, с учетом личностных особенностей истца, ее возраста, длительности периода нахождения истца на стационарном лечении (26.05.2014 года по 06.06.2014 года – 11 дней), вышеустановленных обстоятельств причинения вреда, учитывая установленную судом степень вины самой истицы.

В связи с частичным удовлетворением иска Васильевой Я.А., в соответствии со статьями 96, 98 ГПК РФ, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате госпошлины в размере 300 рублей.

Кроме того, в соответствии со статьей 100 ГПК РФ, с ответчика в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате услуг представителя в размере 3000 рублей. Факт несения истцом этих расходов на сумму 5 000 подтверждается квитанцией (л.д. 206 том 1). Сумма, подлежащая взысканию, определена судом с учетом частичного удовлетворения требований.

Расходы по оплате услуг по оформлению и удостоверению доверенности в размере 1000 рублей возмещению не подлежат в силу ст. ст. 88, 94 ГПК РФ, поскольку из ее содержания не следует, что доверенность выдана для ведения конкретного дела в суде и не предоставляет иных полномочий, не связанных с делом.

Расходы по оплате услуг по оценке ущерба в размере 10 000 рублей не подлежат возмещению, ввиду того, что в удовлетворении требований Васильевой Я.И. о возмещении имущественного ущерба отказано.

Разрешая заявленное <данные изъяты> ходатайство о возмещении расходов на проведение экспертизы (л.д. 80,81 том 2 л.д. 144, 145 том 2), с учетом того, что экспертизы назначались с целью установления имущественного ущерба, а в удовлетворении этой части требований истице отказано, в силу ст. 98 ГПК РФ суд возлагает на Васильеву Я.И. обязанность по возмещению расходов на сумму 30 000рублей экспертному учреждению.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, -

РЕШИЛ:

Исковое заявление Васильевой Я.А. – удовлетворить частично.

Взыскать с Мироновой В.О. в пользу Васильевой Я.А. компенсацию морального вреда в размере 20 000 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 3 000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей, в удовлетворении остальной части иска отказать.

Взыскать с Васильевой Я.А. в пользу <данные изъяты> 30 000 рублей за проведение судебных экспертиз.

Решение может быть обжаловано в Санкт–Петербургский городской суд через Московский районный суд Санкт–Петербурга в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья:                                                                            Смирнова Е.В.