Решение от 07.02.2023 по делу № 33-239/2023 от 09.01.2023

Судья Резепина Е.С. Дело № 2-9350/2022

№ 33-239/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда

в составе судьи – председательствующего Ушаковой И.Г.,

судей Артамоновой С.Я., Булатова П.Г.,

с участием прокурора ФИО7,

при секретаре судебного заседания ФИО8,

рассмотрела в открытом судебном заседании в <адрес> <...> гражданское дело по иску ФИО3, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей ФИО1, ФИО2, к Управлению Министерства внутренних дел России по городу Кургану о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Управления Министерства внутренних дел России по городу Кургану на решение Курганского городского суда <адрес> от <...>,

заслушав доклад судьи ФИО15, пояснения истца ФИО4 Ю.В., ее представителя, третьего лица ФИО14, заключение прокурора ФИО7,

УСТАНОВИЛА:

ФИО4 Ю.В., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей ФИО4 В.Е., ФИО4 В.Е., обратилась в суд иском к Управлению Министерства внутренних дел России по городу Кургану (далее - УМВД России по <адрес>) о взыскании компенсации морального вреда. В обоснование исковых требований указывала, что <...> около 20 час. 10 мин. ФИО14, управляя служебным автомобилем УАЗ Патриот, г/н №, в районе <адрес> в <адрес>, осуществил наезд на ее мужа - ФИО4 Е.В., в результате чего последний скончался на месте. В момент ДТП виновник дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП) ФИО14 находился при исполнении служебных обязанностей в УМВД России по <адрес>. В результате произошедшего ей и ее детям причинены морально-нравственные страдания. Просила суд взыскать с УМВД России по <адрес> в свою пользу и в пользу своих детей по 1 000 000 руб. каждому.

В судебном заседании представитель истца ФИО9 на удовлетворении исковых требований настаивал.

Истец ФИО4 Ю.В. в судебное заседание не явилась, о дне слушания дела была извещена надлежащим образом.

Представитель ответчика УМВД России по <адрес> ФИО10 с исковыми требованиями не согласился, ссылаясь на отсутствие вины ФИО14 в ДТП и грубую неосторожность потерпевшего, находившегося в момент ДТП на проезжей части в состоянии алкогольного опьянения.

Третье лицо ФИО14 с размером заявленных исковых требований не согласился, считал их завышенными.

Представитель третьего лица ФКУ ЦХиСО УМВД России по <адрес> в судебное заседание не явился, просил рассмотреть дело в свое отсутствие.

<...> Курганским городским судом <адрес> постановлено решение, которым исковые требования удовлетворены частично, с УМВД России по <адрес> в пользу ФИО4 Ю.В. и несовершеннолетних ФИО4 В.Е., ФИО4 В.Е. взыскана компенсация морального вреда в размере 220 000 руб. каждому, расходы по оплате государственной пошлине в размере 300 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

С таким решением не согласился ответчик УМВД России по <адрес>, в апелляционной жалобе просит его отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. В обоснование апелляционной жалобы указывает, что постановлением от <...> о прекращении уголовного дела и уголовного преследования установлено отсутствие физической возможности со стороны ФИО14 остановить транспортное средство, которым он управлял, и избежать столкновения с ФИО4 Е.В. Полагает для ФИО14 в момент ДТП наступили обстоятельства непреодолимой силы. Кроме того имелись обстоятельства грубой неосторожности со стороны самого потерпевшего, который находился в состоянии алкогольного опьянения на территории проезжей части. Полагает истцом не предоставлено доказательств, обосновывающих требования о взыскании компенсации морального вреда в заявленном размере, подтверждающих причинение значительных физических и нравственных страданий.

В возражениях на апелляционную жалобу прокуратура <адрес> полагает решение является законным и обоснованным, а доводы апелляционной жалобы несостоятельными.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец ФИО4 Ю.В., ее представитель с доводами апелляционной жалобы не согласились.

Третье лицо ФИО14 считал доводы апелляционной жалобы обоснованными, полагал размер компенсации морального вреда является завышенным, поскольку истцом не представлено достаточных доказательств близких отношений погибшего со своими детьми. Пояснил, что какая либо материальная помощь истцу с его стороны, со стороны работодателя не оказывалась.

Представитель ответчика УМВД России по <адрес>, представитель третьего лица ФКУ ЦХиСО УМВД России по <адрес> в судебное заседание не явились, о дне слушания дела были извещены надлежащим образом.

С учетом мнения истца, ее представителя, третьего лица, прокурора, судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц в порядке, предусмотренном ст. 167, 327, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК Российской Федерации) и в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на нее.

Заслушав истца, ее представителя, третье лицо, исследовав письменные материалы дела, доводы апелляционной жалобы и возражений на нее в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, заслушав заключение прокурора ФИО7, полагавшей решение не подлежащим отмене, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по следующим основаниям.

Из материалов дела, постановления о прекращении уголовного дела и уголовного преследования от <...> следует, что <...> около 20 часов 10 минут полицейский-водитель ОБППСП УМВД России по <адрес> ФИО14, в служебное время, управляя служебным автомобилем УАЗ Патриот, государственный регистрационный знак №, осуществлял движение на вышеуказанном служебном автомобиле в <адрес> в сторону <адрес>. В вышеуказанное время напротив <адрес> «А» по <адрес> в <адрес> ФИО4 Е.В. находясь в состоянии алкогольного опьянения, решил перейти дорогу к магазину «Метрополис», расположенному по адресу: <адрес> «А», по участку дороги, не оборудованном регулируемым и нерегулируемым пешеходными переходами, в нарушение пп. 4 п. 4.1 утвержденных Постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090 (в ред. Постановления Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2020 г. № 2200) (далее - ПДД Российской Федерации), согласно которому при переходе дороги и движении по обочинам или краю проезжей части в темное время суток или в условиях недостаточной видимости пешеходам рекомендуется, а вне населенных пунктов пешеходы обязаны иметь при себе предметы со световозвращающими элементами и обеспечивать видимость этих предметов водителями транспортных средств, а также п. 4.6 ПДД Российской Федерации, согласно которому выйдя на проезжую часть (трамвайные пути), пешеходы не должны задерживаться или останавливаться, если это не связано с обеспечением безопасности движения. В связи с сильным состоянием алкогольного опьянения, ФИО4 Е.В. находясь на вышеуказанном участке проезжей части потерял равновесие и упал на полосу движения <адрес> в <адрес>.

В это время осуществлявший движение на служебном автомобиле УАЗ Патриот, государственный регистрационный знак №, ФИО14, двигаясь в разрешенной скоростью (58 км/ч) на заданном участке местности, заметив препятствие в виде лежащего на полосе движения ФИО4 Е.В., осознавая, что остановить управляемое им транспортное средство не представляется возможным в связи с внезапно возникшей опасной ситуацией, изменил траекторию своего движения, чтобы пустить между колес транспортного средства ФИО4 Е.В., в результате чего потерпевший получил закрытую черепно-мозговую травму, ушиб вещества головного мозга, перелом костей свода и оснований черепа, несовместимые с жизнью. Смерть ФИО4 Е.В. наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы, перелома костей свода и оснований черепа, ушиба вещества головного мозга.

По факту ДТП СУ СК РФ по <адрес> <...> в отношении ФИО14 возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК Российской Федерации).

Постановлением СУ СК России Федерации по <адрес> от <...> уголовное дело и уголовное преследование в отношении ФИО14 по ч. 3 ст. 264 УК Российской Федерации прекращено, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Согласно заключению эксперта № от <...>, смерть гр. ФИО4 Е.В. наступила в результате тупой сочетанной травмы головы, грудной клетки, живота и конечностей с переломами костей лицевого черепа, свода и основания черепа, ушибом головного мозга, с множественными переломами ребер.

Согласно заключению эксперта № от <...>, в рассматриваемой дорожно-транспортной ситуации, с технической точки зрения, момент возникновения опасности для дальнейшего движения водителя автомобиля «УАЗ», наступает в момент конкретной видимости пешехода на проезжей части. В данной дорожно-транспортной ситуации, исходя из заданных данных и имеющихся материалов, водитель автомобиля «УАЗ» не будет располагать технической возможностью избежать наезда на лежачего пешехода, путём применения своевременных мер экстренного торможения с заданного момента возникновения опасности, поскольку расстояние удаления автомобиля «УАЗ» от места наезда в заданный момент, было меньше расстояния его остановочного пути. В рассматриваемой ситуации, при нормативном времени реакции на опасность, момента наезда водитель автомобиля «УАЗ» даже не успеет привести в действие тормозную систему своего транспортного средства.

В категоричной форме ответить на вопрос «В каком режиме двигался автомобиль опасности до момента наезда?» с момента возникновения опасности не представляется возможным, поскольку в предоставленных материалах уголовного дела и постановлении отсутствуют объективные данные, позволяющие определить характер движения транспортного средства с заданного момента возникновения опасности до момента наезда на пешехода.

В кадрах предоставленной видеозаписи (содержащейся в файле, которому присвоено «Видеозапись по ходу движения») не просматривается явного увеличения/снижения скорости движения транспортного средства с заданного момента возникновения опасности до момента наезда. С экспертной точки зрения, в заданный интервал времени, характер движения автомобиля «УАЗ» близок к равномерному. При этом эксперт не может исключить движение транспортного средства в равноускоренном, либо равнозамедленном режиме.

Непосредственно перед моментом наезда на пешехода, просматривается явное направления движения первоначальной траектории движения, изменение транспортного средства вправо, относительно первоначальной траектории движения. В рассматриваемой дорожно-транспортной ситуации, водитель автомобиля «УАЗ» должен был руководствоваться требованиями абз. 2 п. 10.1 ПДД Российской Федерации - «При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии остановки транспортного средства». С технической точки зрения, в действиях водителя автомобиля «УАЗ» не усматривается несоответствий требованиям абз. 2 п. 10.1 ПДД Российской Федерации, поскольку в ходе исследования установлено, что при нормативном времени реакции на опасность, до момента наезда на пешехода водитель даже не успеет привести в действие тормозную систему своего транспортного средства.

В данной дорожно-транспортной ситуации, при заданных исходных данных, исходя из величины зафиксированных следов торможения, скорость движения автомобиля «УАЗ» перед началом торможения, составляла около 38.3...44.6 км/ч.

В данной дорожно-транспортной ситуации, при заданных данных, средняя скорость движения автомобиля «УАЗ» на участке проезжей части длиною 36,1 метра, исходя из временного промежутка, за который транспортным средством преодолевается данный участок, составляет 58 км/ч. Следует отметить, что полученное значение является средним значением скорости движения автомобиля «УАЗ» на заданном участке проезжей части, и в отдельно взятый момент времени (при движении на всей длине участка), фактическая скорость движения данного транспортного средства может иметь иное значение, отличное от полученного в ходе исследования.

Из заключения ЭКЦ УМВД России по <адрес> № от <...> следует, что момент времени, в котором автомобиль УАЗ государственный регистрационный знак №, оснащенный видеорегистратором, пересекает условную линию от предпоследнего столба, запечатленного в правой части видеокадра, до момента наезда на пешехода, происходит в момент времени равный значениям временного маркера программы «Вокорд.Видеоцифра» - «08:02.570», в кадре №. Момент времени, в котором автомобиль, оснащенный видеорегистратором, пересекает условную линию от последнего столба, запечатленного в правой части видеокадра, до момента наезда на пешехода, происходит в момент времени равный значениям временного маркера программы «Вокорд.Видеоцифра» - «08:04.810», в кадре №. Момент времени, в котором начинает просматриваться в кадрах видеозаписи пешеход, расположенный в лежачем положении на проезжей части, происходит в момент времени равный значениям временного маркера программы «Вокорд.Видеоцифра» - «08:04.810», в кадре №. Данный момент нельзя объективно сопоставлять к человеческому восприятию действительности, касаемо событий, запечатленных в кадрах видеозаписи, так как он был установлен в результате неоднократного покадрового просмотра (включая реверс) данного отрезка видеозаписи, а также ввиду того, что оптический детектор матрицы видеокамеры намного эффективнее, в части детального восприятия и разграничения объектов. Момент времени, в котором автомобиль, оснащенный видеорегистратором, начинает менять траекторию своего прямолинейного движения вправо перед наездом на пешехода, происходит в момент времени равный значениям временного маркера программы «Вокорд.Видеоцифра» - «08:05.890», в кадре №. Момент времени, в котором силуэт, лежащего на проезжей части пешехода, скрывается под передней частью капота автомобиля, оснащенного видеорегистратором (условный момент наезда автомобиля, оснащенного видеорегистратором, на пешехода), происходит в момент времени равный значениям временного маркера программы «Вокорд.Видеоцифра» - «08:06.130», в кадре №. Более точно заданный момент не установить, так как из-за ракурса съемки момент их контакта (автомобиля, оснащенного видеорегистратором, и пешехода) в кадрах данной видеозаписи не просматривается.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО4 Ю.В. является супругой ФИО4 Е.В., а несовершеннолетние ФИО4 В.Е., 2011 г.р., и ФИО4 В.Е., 2019 г.р., его детьми.

Суд первой инстанции, исследовав вышеуказанные доказательства и не усмотрев вины ФИО14 в ДТП, установив наличие в действиях ФИО4 Е.В. грубую неосторожность, руководствуясь положениями ст. 151, 1064, 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК Российской Федерации) суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости возмещения вреда истцу морального вреда в связи со смертью близкого человека, наступившей в результате причинения вреда источником повышенной опасности.

Руководствуясь ст. 1068 ГК Российской Федерации, с учетом того, что в момент указанного ДТП водитель ФИО14 состоял с ответчиком УМВД России по <адрес>, являющимся титульным владельцем транспортного средства на основании договора безвозмездного пользования транспортными средствами от <...> с собственником автомобиля ФКУ «ЦХиСО УМВД России по <адрес>», в трудовых отношениях и исполнял трудовые обязанности, суд пришел к выводу, что вред, причиненный истцу, подлежит возмещению УМВД России по <адрес>.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с УМВД России по <адрес> в пользу истца, суд первой инстанции, оценив представленные сторонами доказательства, характер родственных связей потерпевшего с женой и детьми, характер и тяжесть причиненных нравственных страданий, индивидуальные особенности истца и ее детей, фактические обстоятельства дела и произошедшего ДТП, наличие грубой неосторожности самого погибшего, отсутствие вины водителя транспортного средства, пришел к выводу о взыскании в пользу истца и ее детей компенсации морального вреда в размере 220 000 руб. в пользу каждого.

Судебная коллегия находит возможным согласиться с такими выводами суда первой инстанции, полагая, что данные выводы сделаны при правильном применении норм материального права с учетом представленных в материалы дела доказательств и правильной оценке обстоятельств дела.

В соответствии со ст. 151 ГК Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой (гл. 59 Кодекса) и ст. 151 настоящего Кодекса.

В соответствии со ст. 1064 ГК Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно ст. 1079 ГК Российской Федерации юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих, обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пп. 2 и 3 ст. 1083 данного кодекса.

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен (п. 2 ст. 1083 ГК Российской Федерации).

Пунктом 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10), разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1), учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (ст. 1100, 1101 ГК Российской Федерации).

Согласно ст. 1068 и 1079 ГК Российской Федерации не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее им в силу исполнения своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем источника повышенной опасности.

В силу ст. 1068 ГК Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

По смыслу указанных выше норм права, вред, в том числе моральный, причиненный источником повышенной опасности, возмещается его владельцем (работодателем в случае причинения вреда его работником при исполнении трудовых обязанностей) независимо от его вины, если последний не докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. При этом размер возмещения подлежит уменьшению, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что имеются основания для удовлетворения требований истца о возмещении морального вреда, причиненного смертью близкого человека, независимо от вины причинителя вреда, поскольку вред причинен источником повышенной опасности.

Обстоятельства наезда автомобиля под управлением ФИО14 на ФИО4 Е.В. подтверждены имеющимися в материалах дела письменными доказательствами и ответчиком не опровергнуты.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, с учетом положений ст. 1068, 1079 ГК Российской Федерации УМВД России по <адрес> как владелец транспортного средства УАЗ Патриот, государственный регистрационный знак № и работодатель ФИО14, не может быть освобожден от возмещения вреда, в том числе при отсутствии вины водителя.

Данное обстоятельство судом первой инстанции учтено, оснований для изменения размера компенсации морального вреда с учетом этого обстоятельства судебная коллегия не усматривает.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчик должен быть освобожден от ответственности, так как вред причинен вследствие непреодолимой силы, является несостоятельным.

Как разъяснено в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1, владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности, если докажет, что вред причинен вследствие непреодолимой силы или умысла самого потерпевшего (п. 1 ст. 1079 ГК Российской Федерации). Под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства (п. 1 ст. 202, п. 3 ст. 401 ГК Российской Федерации). Под умыслом потерпевшего понимается такое его противоправное поведение, при котором потерпевший не только предвидит, но и желает либо сознательно допускает наступление вредного результата (например, суицид).

При отсутствии вины владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности лица, жизни или здоровью которого причинен вред, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности (кроме случаев, когда вред причинен вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего). В этом случае размер возмещения вреда, за исключением расходов, предусмотренных абзацем третьим п. 2 ст. 1083 ГК Российской Федерации, подлежит уменьшению.

Доказательств того, что погибший ФИО4 Е.В. желал или сознательно допускал наступление вредного результата, материалы дела не содержат, при этом со стороны потерпевшего имела место грубая неосторожность, выразившаяся в нахождении в состоянии алкогольного опьянения, и нарушении правил дорожного движения в виде нахождения на территории проезжей части без световозвращающих элементов, которое способствовало причинению ему вреда.

В связи с этим определяя размер компенсации морального вреда, суд правильно исходил, в частности из того, что в месте ДТП пешеходный переход отсутствует, в крови трупа ФИО4 Е.В. обнаружен этиловый спирт, водитель ФИО14 не располагал технической возможностью для предотвращения наезда на пешехода, в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО14 отказано в связи с отсутствием признаков состава преступления.

Материалы дела доказательств наличия какой-либо непреодолимой силы в момент ДТП, носящей стихийный характер, обязанность по предоставлению которых лежит на истце, также не содержат.

Судом первой инстанции указанным обстоятельствам дана полная и надлежащая оценка.

Судебная коллегия считает необходимым указать, что при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции обоснованно учтены характер родственных связей между потерпевшим и истцом, близкие отношения потерпевшего с детьми, характер и тяжесть причиненных истцу и ее детям нравственных страданий, индивидуальные особенности (возраст детей).

Во исполнение требований п.43. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» судебной коллегией предложено истцу предоставить дополнительные доказательства, в обоснование заявленного размера компенсации морального вреда.

Истцом, дополнительно к ранее предоставленным доказательствам размера причиненного морального вреда (фотографиям, показаниям свидетелей), предоставлены характеристика на ФИО4 В.Е., видеофайлы, свидетельствующие о тесных взаимоотношениях ФИО4 Е.В. с детьми, их близкой связи с ним.

Оценивая предоставленные доказательства, в том числе предоставленные и в судебное заседание апелляционной инстанции, у судебной коллеги не вызывает сомнения, что истец и ее дети, будучи самыми близкими родственниками погибшего, испытывали нравственные страдания, поскольку смерть их мужа и отца является для них невосполнимой утратой, делает невозможным общение детей с отцом в период их взросления и становления в жизни, лишает ФИО4 Ю.В. помощи и поддержки в воспитании детей.

Судебной коллегией также исследованы обстоятельства оказания помощи истцу со стороны ФИО11 в досудебный период, который опроверг указанный факт в судебном заседании апелляционной инстанции.

Оснований для изменения размера компенсации морального вреда с учетом представленных доказательств судебная коллегия не усматривает.

В целом доводы жалобы не содержат правовых оснований для отмены обжалуемого решения суда, выражают несогласие с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, оснований для иной оценки которых у судебной коллегии не имеется. Доказательства, опровергающие выводы суда, автором жалобы в суд апелляционной инстанции не представлены.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом не допущено.

При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 – 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Курганского городского суда <адрес> от <...> оставить без изменения, апелляционную жалобу Управления Министерства внутренних дел России по городу Кургану – без удовлетворения.

Судья – председательствующий Ушакова И.Г.

Судьи: Артамонова С.Я.

Булатов П.Г.

Мотивированное апелляционное определение изготовлено <...>