Решение по делу № 8Г-15735/2020 [88-14894/2020] от 20.08.2020

ТРЕТИЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                                 № 88-14894/2020

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

          город Санкт-Петербург                                                  5 октября 2020 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего        Смирновой О.В.,

судей                                         Птоховой З.Ю., Лепской К.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело №2-657/2019 по исковому заявлению Трофимовой Виктории Владимировны к государственному учреждению Республики Коми «Детский дом № 17 для детей – сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры о взыскании убытков, по кассационной жалобе Трофимовой Виктории Владимировны на решение Печорского городского суда Республики Коми от 29 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми от 25 мая 2020 г.

Заслушав доклад судьи Птоховой З.Ю., объяснения представителя Трофимовой В.В. – Копылова О.В., поддержавшего доводы жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Трофимова В.В. обратилась в суд с иском к государственному учреждению Республики Коми «Детский дом № 17 для детей – сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры (далее - ГУ РК «Детский дом № 17 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры) о взыскании 3 561 132,00 руб. в возмещение убытков, причиненных реализацией акций Газпром в количестве 22 800 штук, которые должны были принадлежать ей.

Соответчиком по делу привлечен Иванов В.Е., третьими лицами - Министерство финансов Республики Коми, Министерство образования, науки и молодежной политики Республики Коми, АО «Газпромбанк».

Решением Печорского городского суда Республики Коми от 29 октября 2019 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми от 25 мая 2020 г., в удовлетворении исковых требований Трофимовой В.В. отказано.

В кассационной жалобе Трофимова В.В. ставит вопрос об отмене указанных судебных актов, считая их незаконными и необоснованными, постановленными с нарушением норм материального и процессуального права.

Трофимова В.В., ГУ «Детский дом № 17 для детей – сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печеры, Иванов В.Е., Министерство образования, науки и молодежной политики по Республике Коми, Министерство финансов Республики Коми, АО «Газпромбанк», Управление образования м/р Печора, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, законность судебных постановлений судов первой и апелляционной инстанций, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

    Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Трофимова В.В., <данные изъяты>, в период с ДД.ММ.ГГГГ воспитывалась и находилась на полном государственном обеспечении в Печорской школе-интернате № 8 (в настоящее время ГУ РК «Детский дом № 17 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры).

    Постановлением Президиума Верховного Совета Республики Коми от 5 апреля 1993 г. № 51-7 «О продаже акций гражданам, нуждающимся в особой социальной защите» была разрешена продажа по номинальной стоимости до двух процентов от величины уставного капитала каждого акционерного общества, акции которого реализуются на специализированных чековых аукционах, гражданам Республики Коми, нуждающимся в особой социальной защите, в том числе детям-сиротам и детям, оставшимся без попечения родителей, детям, находящимся на полном государственном обеспечении.

    Постановлением Совета Министров Республики Коми № от 25 апреля 1994 г. «Об использовании приватизационных чеков, не востребованных гражданами, а также отошедших в порядке наследования и по другим основаниям государству» на детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, содержащихся в детских домах, домах ребенка и в школах-интернатах Республики Коми, выделены приватизационные чеки общим количеством 42 142 штуки.

    Данным постановлением Совета Министров Республики Коми от 25 апреля 1994 г. № 172 руководитель Печорской школы-интерната № 8 (ГУ РК «Детский дом № 17 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры) - Иванов В.Е. был наделен правами государственного попечителя.

    Воспитанникам Печорской школы-интерната № 8 передано 2 900 приватизированных чеков на 145 воспитанников, включая истицу, из расчета 20 чеков на одного воспитанника.

    31 мая 1994 г. директор школы-интерната № 8 Иванов В.Е. оформил заявку-договор, на основании которой приобрел на чековом аукционе 3 328 000 штук обыкновенных акций РАО «Газпром».

    Приобретенные акции не были распределены по лицевым счетам детей - воспитанников Печорской школы-интерната № 8. Были зачислены на счет депо №г839/000246, открытый на имя Иванова В.Е. в депозитарии Банка Газпромбанка (АО).

    30 октября 1995 г. между Ивановым В.Е. и Герасичевым В.В. заключен договор № ГА-01/30 купли-продажи ценных бумаг, по условиям которого Иванов В.Е. продал Герасичеву В.В. обыкновенные именные акции РАО «Газпром», номер государственной регистрации выпуска МФ73-1П-0204, в количестве 3 300 000 штук из расчета 800 рублей за одну акцию, сумма договора составила 2 640 000 000 неденоминированных рублей.

    В силу приложения № 1 к указанному договору стороны договорились о том, что продавец Иванов В.Е. подтверждает и гарантирует, что он имеет все необходимые разрешения для продажи пакета акций РАО «Газпром».

    Дополнительным соглашением от ДД.ММ.ГГГГ между сторонами установлено, что цена продажи составляет 406 рублей, сумма договора составила 1 339 800 000 неденоминированных рублей.

    Из сведений филиала «Газпромбанка» следует, что на основании вышеуказанного договора купли-продажи акций в депозитарии АО «Газпромбанк» г. Ухта ДД.ММ.ГГГГ выполнены операции по перерегистрации акций в количестве 3 300 000 штук с Иванова В.Е. на Герасичева В.В. и списании акций со счета Иванова В.Е. № на счет Герасичева В.В. в депозитарий г. Москва.

    Постановлением следователя СО ОВД по г. Печора от ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела в отношении Иванова В.Е. по факту реализации им 2 774 ваучеров и последующей продажи акций ОАО «Газпром» отказано за отсутствием в его действиях состава преступления.

    В настоящее время в депозитарии Банка ГПБ (АО) на имя Иванова В.Е. открытые счета депо и ценные бумаги не зарегистрированы. Счет депо № г839/000246, ранее открытый Иванову В.Е. в депозитарии Банка ГПБ (АО), закрыт ДД.ММ.ГГГГ, как имеющий нулевой остаток более 1 года. Другие счета депо Иванову В.Е. в депозитарии сети Банка ГПБ (АО) не открывались.

    Счет депо, ранее открытый Герасичеву В.В. в депозитарии Банка ГПБ (АО), закрыт ДД.ММ.ГГГГ, как имеющий нулевой остаток более 1 года.

    В ходе рассмотрения дела, представители ответчика ГУ РК «Детский дом № 17 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры, возражали против удовлетворения иска и заявили о пропуске истицей срока исковой давности, предусмотренного ст. 196 Гражданского кодекса Российской Федерации.

    Разрешая заявленное ходатайство, суд первой инстанции установил, что Трофимова В.В. достигла совершеннолетия и приобрела полную дееспособность в 2000 году, в связи с чем пришел к выводу, что с этого момента она стала способна осуществлять защиту нарушенного права в суде, и с этого момента ей должно было стать известно о нарушении ее права на получение приватизационных чеков и акций.

    При этом отклоняя доводы истицы о том, что ей стало известно о наличии права на приватизационные ваучеры только в ноябре 2017 года и поэтому срок исковой давности не пропущен, суд указал, что с момента наступления полной гражданской и гражданской процессуальной дееспособности в 2000 году истица должна была узнать о нарушении своих прав, поскольку ее право на получение приватизационных чеков и приобретение акций было предусмотрено действующими на тот период нормативными актами: постановлением Совета Министров Республики Коми № 172 от 25 апреля 1994 г. «Об использовании приватизационных чеков, не востребованных гражданами, а также отошедших в порядке наследования и по другим основаниям государству» и постановлением Президиума Верховного Совета Республики Коми от 5 апреля 1993 г. № 51-7 «О продаже акций гражданам, нуждающимся в особой социальной защите».

    Кроме того, в 2007 году директор ГУ РК «Детский дом № 17 для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» г. Печоры Витязева Н.А. в связи с многочисленными обращениями выпускников школы-интерната № 8 обращалась в АБ «Газпромбанк» (ЗАО) г. Ухта с запросом о наличии открытых счетов - депо на воспитанников детского дома, что свидетельствует о том, что еще в 2007 году воспитанники детского дома знали о нарушении их прав и законных интересов.

    С учетом установленных по делу обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу, что обращение Трофимовой В.В. в суд по истечение 18 лет с момента достижения совершеннолетия свидетельствует о пропуске установленного статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации срока исковой давности, приэтом уважительных причин, влекущих восстановление данного срока, неимеется, что в силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельнымоснованием для отказа в иске.

    Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

    Судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций являются правильными, в судебных постановлениях мотивированы и в кассационной жалобе по существу не опровергнуты.

Основания и мотивы, по которым суды первой и апелляционной инстанций пришли к данным выводам полно и объективно изложены в обжалуемых судебных постановлениях и в дополнительной мотивировке не нуждаются.

Доводы Трофимовой В.В. о том, что срок исковой давности ею не пропущен и подлежит исчислению с октября 2017 года, когда ей стало известно о распределении приватизационных чеков воспитанникам Печорской школы-интерната № 17, покупке Герасичевым В.В. акций РАО «Газпром» и последующей их продаже третьим лицам, сводятся к несогласию с выводами судов нижестоящих инстанций, и не указывают на обстоятельства, которые не были бы проверены и не учтены судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для разрешения спора по существу, влияли бы на обоснованность и законность постановленных судебных актов либо опровергали выводы судов.

Согласно пункту 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 названного кодекса.

В силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, сечение срока исковой давности начинается со дня, когда лице узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии с пунктом 2 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации по обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. По обязательствам, срок исполнения которых не определен или определен моментом востребования, срок исковой давности начинает течь со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется срок для исполнения такого требования, исчисление срока исковой давности начинается по окончании срока, предоставляемого для исполнения такого требования. При этом срок исковой давности во всяком случае не может превышать десять лет со дня возникновения обязательства.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентябре 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», в случае нарушения прав физических лиц, не обладающих полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособностью (например, малолетних детей, недееспособных граждан), срок исковой давности по требованию, связанному с таким нарушением, начинается со дня, когда об обстоятельствах, указанных в пункте 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, узнал или должен был узнать любой из их законных представителей, в том числе орган опеки и попечительства.

В исключительных случаях, когда пропуск срока исковой давности имел место, например, ввиду явно ненадлежащего исполнения законными представителями таких лиц изложенных на них законодательством полномочий, пропущенный срок исковой давности может быть восстановлен по заявлению представляемого или другого уполномоченного лица в его интересах (статья 205 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если нарушение прав названных лиц совершено их законным представителем, срок исковой давности по требованиям к последнему, в том числе о взыскании убытков, исчисляется либо с момента, когда о таком нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде, то есть с момента возникновения или восстановления полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности (статья 21 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 12 указанного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации в соответствии со статьей 205 Гражданского кодекса Российской Федерации в исключительных случаях суд может признать уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца - физического лица, если последним заявлено такое ходатайство и им представлены необходимые доказательства.

В силу положений статьи 205 Гражданского кодекса Российской Федерации к таким обстоятельствам отнесены тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и иные подобные обстоятельства; причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

Из приведенных норм и разъяснений по их применению следует, что срок исковой давности по требованиям о защите права физического лица, не обладающего полной гражданской (гражданской процессуальной) дееспособностью, в случае, когда это право нарушено законным представителем такого лица, исчисляется с момента, когда о нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо когда представляемый узнал или должен был узнать об этом нарушении и стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде.

Таким образом, при злоупотреблениях ненадлежащего представителя начальный момент срока исковой давности определяется с даты, когда о нарушении права узнал или должен был узнать сам представляемый, и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде. При этом начало течения срока исковой давности законодатель определяет не только моментом, когда лицо узнало о нарушении права, но и когда должно было узнать о таком нарушении.

Как следует из материалов дела, на дату покупки Герасичевым В.В. акций РАО «Газпром» на чековом аукционе и на дату подачи им заявки-предложения на приобретение указанных акций Трофимова В.В. являлась несовершеннолетней и воспитывалась в Печорской школе-интернате № 17, в связи с чем не имела возможности самостоятельно защищать свои права на получение спорных акций.

Однако после достижения ДД.ММ.ГГГГ совершеннолетия истица могла совершить необходимые действия по защите своих прав, и, проявляя достаточную степень разумности и осмотрительности, должна была узнать о возможном нарушении своих прав на полное обеспечение приватизационными чеками.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций обратили внимание на то обстоятельство, что истице в 2007 году было известно о многочисленных обращениях бывших воспитанников детского дома к бывшему директору Витязевой Н.А. относительно принадлежащих им акций РАО «Газпром», в связи с чем она обращалась с соответствующим запросом в АБ. «Газпромбанк» в <адрес>.

Вместе с тем правом на подачу настоящего иска в суд Трофимова В.В. воспользовалась только ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя более 18 лет после достижения совершеннолетнего возраста и спустя более, чем десять лет, когда ей стало известно об акциях.

При этом ходатайство о восстановлении пропущенного срока исковой давности истицей в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции заявлено не было.

Учитывая, что в соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является самостоятельным основанием для отказа в иске, суд первой инстанции правомерно оставил исковые требования без удовлетворения.

    По существу доводы кассационной жалобы направлены на переоценку доказательств по делу и установленных фактических обстоятельств, что не входит в полномочия суда при кассационном производстве. Несогласие заявителя с выводами судов, основанными на иной оценке доказательств, само по себе не свидетельствует о нарушении норм материального или процессуального права и не служит основанием для кассационного пересмотра судебных постановлений.

    Нарушений или неправильного применения норм материального или процессуального права, несоответствие выводов судов обстоятельствам дела, которые могли бы явиться основанием для изменения или отмены обжалуемого судебного акта, судебной коллегией не установлено, что влечет отказ в удовлетворении кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Печорского городского суда Республики Коми от 29 октября 2019 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Коми от 25 мая 2020 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Трофимовой Виктории Владимировны - без удовлетворения.

Председательствующий

судьи