Решение по делу № 33-1133/2023 (33-10567/2022;) от 27.12.2022

Кизилюртовский районный суд РД

судья ФИО5

дело №

УИД 05RS0№-71

ВЕРХОВНЫЙ СУД РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

по делу №

15 июня 2023 г.                                                                                               г. Махачкала

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего Загирова Н.В.,

судей ФИО28 и Магомедовой Х.М.,

при секретаре судебного заседания ФИО6,

    с участием прокурора отдела Прокуратуры Республики Дагестан ФИО7,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО3 к Государственному бюджетному учреждению Республики Дагестан «Кизилюртовская центральная городская больница» (далее – ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ») о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам истца ФИО3 и представителя ответчика – главного врача ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15на решение Кизилюртовского районного суда Республики Дагестан от <дата>

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Республики Дагестан ФИО28, объяснения истца ФИО3, просившей об отмене решения суда первой инстанции и принятии по делу нового решения об удовлетворении исковых требований, объяснения представителя ответчика –ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» по доверенности ФИО8, просившейоб отмене решения суда первой инстанции и принятии по делу нового решенияоб отказе в удовлетворении исковых требований, а также заключение прокурора ФИО7, полагавшей, что решение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан

установила:

ФИО3 обратилась в суд с исковым заявлением к ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» о взыскании компенсации морального вреда в связисо смертью отца ФИО2, в обоснование чего указала, что <дата> состояние здоровья ее отца резко ухудшилось, температура тела резко поднялась до 39 градусов, она незамедлительно вызвала бригаду скорой помощи для оказания первой медицинской помощи. Оценив тяжесть состояния здоровья, врачи бригады скорой помощи доставили ее отца в ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ», где ее отец был госпитализирован в инфекционное отделение. При госпитализации дежурный врач ФИО9 не осмотрела ее отца при поступлении и назначила лечениепо телефону.

В период нахождения ФИО11 в инфекционном отделении с 26 по <дата> лечащий врач инфекционного отделения ФИО10 недооценила тяжесть состояния его здоровья, данная халатность подтверждается отсутствием проведенных лабораторных и инструментальных исследований для уточнения диагноза.

Ранним утром <дата> в ходе телефонного разговора, который состоялся между ее отцом и матерью, ФИО4 Г.Р. просил их (ее и мать) приехать, так как очень плохо себя чувствует, он не может обратиться за помощью ввиду отсутствия врача и медицинских сестер. Прибыв незамедлительно в больницу, ФИО3 увидела, что обессиленный отец один лежал в палате. Лечащий врач ФИО10 ушла на совещание, не проводя утренний обход пациентов, причина отсутствия медицинских сестер неизвестна. У ФИО11 открылось кровотечение и истец начала звать на помощь медицинский персонал для оказания помощи. Ввиду отсутствия на рабочем месте медицинского персонала муж истца обратился за помощью в отделение реанимации и врач-реаниматолог, прибывв инфекционное отделение, начал оказывать помощь. ФИО4 Г.Р. был экстренно переведен в отделение хирургии, где в тот же день прооперирован. После проведенной операции № «Лапаротомия, гастротомия ушивания глубоких трещин антрального отдела желудка. Дренирования брюшной полости» отец истца был переведен в отделение реанимации как пациент, находящийся в крайне тяжелом состоянии.

Около 11 часов <дата> врач-реаниматолог без объяснения причин сообщил, что у ФИО11 вновь открылось кровотечение и необходима повторная операция. Также причину возникновения повторного кровотеченияне смог объяснить встретившийся хирург ФИО12, первично оперировавший отца истца, который при этом сообщил, что ФИО11 прооперируют по прибытию хирурги борта санавиации, отказавшись в экстренном порядке самостоятельно провести операцию, сославшись на необходимость выезда в горы на соболезнование, в связи с чем истец полагает, что было потеряно драгоценное время для спасения жизни ее отца. В 14 часов 30 минут этого же дня ФИО4 Г.Р. был прооперирован хирургами борта санавиации, при этом хирург ФИО13 сообщил, что причиной повторного кровотечения явилась несостоятельность швов первой проведенной операции.

После проведения операции № «Релапаротомия. Ушивание несостоятель-ности швов передней стенки 12П/К холецистостомия. Лаваж и дренирование брюшной полости» ФИО4 Г.Р. был переведен в отделение реанимации,где находился в период с 28 по <дата>, при этом истец со своими близкими родственниками круглосуточно находились на улице перед зданием отделения реанимации, так как возникала необходимость покупки лекарственных препаратов, отсутствующих в больнице. <дата> в 00 часов 00 минутк ним вышел доктор и сообщил о смерти ФИО11

Кроме того, истец ФИО3 указала в своем исковом заявлении,что Территориальный орган Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Республике Дагестан, проведя по ее жалобе внеплановую документарную проверку с привлечением эксперта хирурга, установил факты нарушения порядка оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи ФИО11 в ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ».

В отношении лечебного учреждения составлен протокол об административ-ном правонарушении с его направлением в Кизилюртовский городской суд Республики Дагестан, которым <дата> в отношении ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» были наложены штрафные санкции.

Также ФИО3 указала, что по ее обращению Министерством здравоохранения Республики Дагестан произведена комиссионная проверка в ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» по вопросам своевременности и качества оказания медицинской помощи ФИО2, по результатам которой были выявлены дефекты в работе медицинского персонала больницы, а также нарушения прав пациента на бесплатное лекарственное обеспечение в период нахождения на стационарном лечении. Подтверждены дефекты в работе медицинского персонала инфекционного и хирургического отделений больницы. По результатам комиссионной проверки главным врачом ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» приказом от <дата> № дисциплинарно наказаны медицинские работники, допустившие ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей при оказании медицинской помощи ФИО2 а именно: дежурному врачу 2-го терапевтического поста ФИО9 за назначение лечения по телефонной связи, без осмотра больного, объявлен выговор и ее лишили стимулирующих выплатна 1 месяц; заведующей инфекционного отделения ФИО23 за недооценку состояния больного, недообследование в соответствии со стандартами и порядком оказания медицинской помощи по профилю «Инфекционные болезни» объявлен выговор и ее лишили стимулирующих выплат на 1 месяц; анестезиологу-реанима-тологу Давудову М-К.Д. за недооценку состояния больного в период проведения операции, расхождения показателей в протоколе наркоза и записей в наркозной карте и за перевод больного в отделение реанимации без устойчивости стабилизации гемодинамических показателей объявлен выговор и он лишен стимулирующих выплат на 1 месяц; заведующему хирургического отделения ФИО12 за непринятие мер к срочной организации консилиума утром <дата>, непринятие мер по организации срочной консультации главного хирурга Минздрава РД, запоздалый вызов борт хирурга по линии санитарной авиации, непринятие участия в повторной операции, как специалиста, ранее оперировавший больного, несвоевременную подготовку материала по разбору смертного случая объявлен выговор и он лишен стимулирующих выплат срокомна 1 месяц.

В Минздраве Республики Дагестан по результатам обсуждения материалов проверки приказом Министра от <дата> № КРО главному врачуГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15 за допущенные грубые нарушения в работе, выразившиеся в отсутствии надлежащего контроля за работой подчиненного персонала, нарушения прав пациентов на полноценное лекарственное обеспечение, нарушение инструктивных требований по учету и использованию лекарственных препаратов, объявлен выговор.

АО «МАКС-М» по жалобе истца была проведена экспертиза качества медицинской помощи, оказанной застрахованному лицу ФИО2 в ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ». По результатам экспертного заключения выявлены грубые нарушения, расцененные экспертом, как несвоевременное и ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятийв соответствии с порядками оказания медицинской помощи, клиническими рекомендациями (протоколами лечения), приведших к летальному исходу. Согласно Акту экспертизы качества медицинской помощи от <дата> экспертом ФИО14 по поручению АО «МАКС-М» произведена целевая экспертиза качества медицинской помощи с целью выявления нарушений прав застрахованному лицу ФИО2, где были выявлены дефекты медицинской помощи / нарушения при оказании медицинской помощи: Несвоевременная диагностика послеоперационных осложнений, соответственно несвоевременная операция. Вывод эксперта: Несвоевременная диагностика п/о осложнений (несостоятельность швов. Разлитой желчный перитонит) и не своевременная релапартомия явились причинами повлиявшими на исход заболевания (летальный исход). Руководителем АО «МАКС-М» было направленно уведомление главному врачу ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15 с приложенным актом оценки качества, где обязали провести служебное расследование и предоставить результат с приложенными приказами о принятых мерах в отношении лиц, допустивших грубые нарушения при оказании медицинской помощи застрахованному лицу ФИО2 По результату проведенной служебной проверки заведующего хирургического отделения ФИО12 освободили от занимаемой должности, так как причиной летального исхода (смерти ее отца) послужила: Некачественно проведенная операция № «Лапаротомия, гастротомия, ушивания глубоких трещин антрального отдела желудка. Дренирования брюшной полости», повторное кровотечение которое началось в 06:00 <дата>, врачине приняли меры к срочной организации консилиума, с 6 утра до 12 часов дня не был сделан вызов борт хирурга по линии санитарной авиации, где было потеряно драгоценное время для ее отца, о наличии тяжело больного пациента не доложили главному хирургу Минздрава РД, за этот период времени у ее отца образовался разлитой желчный перитонит. В связи с запоздалым вызовом борта хирурга санавиации была несвоевременно проведена операция №. Заведующий хирургического отделения ФИО12 отказался участвовать в повторной операции как специалист, ранее оперировавший отца истца.

На основании изложенного ФИО3 просила взыскать с ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» денежные средства в размере 5 000 000 рублей в счет компенсации морального вреда в связи со смертью ее отца ФИО11

Решением Кизилюртовского районного суда Республики Дагестанот <дата> постановлено:

«Исковые требования ФИО3 к ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» о компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» в пользу ФИО3 компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 (один миллион пятьсот тысяч) рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО3 к ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» отказать».

В апелляционной жалобе истец ФИО3 просит отменить решение суда, принять по делу новое решение об удовлетворении исковых требованийв полном объеме, полагая, что суд первой инстанции необоснованно снизил размер компенсации морального вреда до 1 500 000 рублей.

Также на указанное решение суда подана апелляционная жалоба представителем ответчика – главным врачом ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15, в которой содержится просьба об отмене решения судаи принятии по делу нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований.

Полагает, что существенное значение для объективного разрешения спора имело установление причинной связи между действиями врачей и наступившими последствиями в виде смерти ФИО11, при этом вывод суда о наличии такой связи основан на экспертном заключении ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» от <дата> №, однако, учитывая имевшийся в анамнезе больного инфаркт, сопутствующие болезни, тяжесть течения болезни и возраст больного, категоричные выводы о наличии указанной причинной связи, сделанные экспертами без патологоанатомического исследования, вызывают сомнения в их обоснованности.

Кроме того, ФИО15 указывает в своей апелляционной жалобе, что приведенное экспертное заключение не может быть признано допустимым доказательством, поскольку в нем отсутствует описание проведенного исследования и его методика – исследовательская часть, что лишает возможности проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертами выводов, которые, как следствие, нельзя признать аргументированными и научно обоснованными, являются неясными и абстрактными.

Также в жалобе ФИО15 указывается о том, что суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства стороны ответчика о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы, а также приобщении к материалам дела результатов анализов ФИО11 и отложении судебного разбирательства для подготовки квалифицированной рецензии на вышеприведенное экспертное заключение.

ФИО15 полагает необоснованным определенный судом размер компенсации морального вреда. Вместе с тем она не согласна с критическим отношением суда к показаниям допрошенных свидетелей по делу, которых суд признал заинтересованными лицами.

На указанную апелляционную жалобу представителя ответчика – главного врача ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15 поданы возражения истцом ФИО3, в которых последняя просит об отказе в удовлетворении этой жалобы.

Кроме того, на вышеприведенные апелляционные жалобы истца и представителя ответчика поданы возражения помощником Кизилюртовского межрайонного прокурора ФИО16, которая полагает решение суда первой инстанции законным и обоснованным, просит оставить его без изменения.

Согласно ч. 1 ст. 327-1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает делов пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения истца и представителя ответчика, а также заключение прокурора, оценив доводы апелляционных жалоби возражений на них, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 330 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке являются: неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанность установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушение или неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного решения в апелляционном порядке по доводам апелляционной жалобы, исходя из изученных материалов дела, не имеется.

В соответствии с чч. 1 и 2 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

Как разъяснено в абзаце втором п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" установленнаяст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья (например, факт причинения вреда в результате дорожно-транспортного происшествия с участием ответчика), размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенной правовой нормы (ст. 1064 ГК РФ) применительно к рассматриваемому случаю именно медицинское учреждение обязано представить доказательства своей невиновности в причинении вреда жизни или здоровью пациента. Отсутствие причинной связи между ненадлежащим лечением и неблагоприятными изменениями в здоровье пациента не равносильно невиновности медицинского учреждения. Вина и причинная связь являются самостоятельными условиями гражданско-правовой ответственности. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя (ст. ст. 1079, 1095 ГК РФ). Наличие причинной связи является обязательным условием удовлетворения требований в части возмещения вреда жизни и здоровью.

В силу ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет правона охрану здоровья и медицинскую помощь.

Согласно ст. 4 Федерального закона от <дата> № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту – Федеральный закон от <дата> № 232-ФЗ) основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья и др.

В соответствии с пп. 3 и 4 ст. 10 Федерального закона от 21.11.2011№-ФЗ доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются возможностью выбора медицинской организации и врача в соответствии с настоящим Федеральным законом и применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи.

Из положений п. 21 ст. 2 Федерального закона от <дата> № 323-ФЗ следует, что качество медицинской помощи определяется совокупностью характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильностью выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степенью достижения запланированного результата.

Согласно ч. 1 ст. 37 Федерального закона от <дата> № 323-ФЗ медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

В силу пп. 2 и 3 ст. 98 Федерального закона от <дата> № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статья 1068 ГК РФ предусматривает обязанность юридического лица по возмещению вреда, причиненного его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В данном случае вина юридического лица обнаруживается в поведении определенного физического лица – его работника. Вина работника, если его действия совершались в пределах служебных (трудовых) обязанностей, рассматривается как вина самого юридического лица.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры надлежащего исполнения обязательства (ст. 401 ГК РФ).

Как следует из материалов дела и установлено судом, согласно свидетельст-ву о рождении серии III-БД №, выданному Джавгатским сельисполкомом <дата>, ФИО1 <дата> года рождения приходится дочерью ФИО2.

Согласно свидетельству о заключении брака серии I-БД №, выданному Управлением ЗАГС г. Махачкала <дата> ФИО1 заключила брак с ФИО17 и поменяла фамилию на ФИО31.

<дата> ФИО2 умер, что подтверждается свидетельством о смерти серии II-БД №, выданным отделом ЗАГС городского округа «<адрес>» <дата>.

Из заверенной копии медицинской карты Кизилюртовской ЦГБ №, следует, что ФИО2 - <дата> г.р. поступил в 21 ч. 00 м. 26.12.2018г. При осмотре дежурного врача терапевта предъявляет жалобы на общую слабость, повышение температуры тела до 38,3°С, тошноту периодический сухой кашель. Из анамнеза: болеет около 3-х дней, амбулаторно получал жаропонижающие антибиотики, улучшение не наступало. В 2000г. перенес острый инфаркт миокарда. Получает регулярно.. . конкор,.. . (записи не читабельны). Общее состояние средней тяжести, кожные покровы обычной окраски, сознание ясное, отеков нет, в легких дыхание везикулярное, ровное. Тоны сердца приглушены, ритмичны. АД 100/80мм.рт.<адрес> 76 в минуту. Живот обычной формы, не вздут, безболезненный, в акте дыхания участвует равномерно. Печень и селезенка не увеличены. Симптом Поколачивания отрицательный с обеих сторон, стул и диурез в норме. Осмотр с зав. отделением и лечащего врача. Жалобы на ноющие боли в горле, першение в горле, сухой кашель, повышение температуры до 38,3°С. Болеет около 2-3 дней. Обще состояние средней тяжести, без ухудшения в динамике. Кожные покровы обычной окраски, зев. гиперемирован, дыхание везикулярное, хрипов нет. ЧДД 18 в минуту. Тоны сердца ритмичны, АД 110/70мм.рт.<адрес> мягкий, безболезненный. Диагноз: острая респираторно-вирусная инфекция средней степени тяжести. Назначения.... Осмотр дежурного хирурга. Состояние больного крайне тяжелое, соответствует тяжести перенесенной операции. В сознании адекватен, в контакт вступает неохотно. Жалобы на боли в области послеоперационной раны, слабость. Кожные покровы бледные. АД 120/80мм.рт.<адрес> 100 в минуту. ЧДД 20-22. Температура тела 36,5°С. Живот мягкий, вздут несколько, болезненный при пальпации. Повязка промокла, желчное отделяемое. По дренажной трубке мутное содержимое, назогастральный зонд функционирует. Желудочное содержимое среднее. 28.12.2018г. в 10ч. 15м. операция - лапаротомия, гастростомия, ушивание желудочных трещин антрального отдела желудка, дренирование брюшной полости... . (записи нечитабельны) в 22ч.40м. у больного отмечается на кардиомониторе бродикардия до 46 в минуту, АД - 0. Пульс на периферии не определяется. ИВЛ продолжается. Внутривенно введен адреналин 1%, - 1,0, атропин 1%-1,0. Продолжена инфузия дефомина 4% - 5.0. на физрастворе - 200,0мл. На мониторе отмечается ЧСС 96-102. АД не определяется. Кожные покровы цианотичные. Больной в глубокой коме 3-4. Зрачки одинаковы широкие. На внешние раздражители не реагирует. Дыхание на ИВЛ. Живот умеренно вздут. На пальпацию не реагирует. По дренажам отделяемого нет, мочи нет. В 23ч.00м. на мониторе ЧСС 66 в минуту. АД - 0. Пульс не прощупывается. Продолжается назначение. 30.12.18г. в 21 ч. 00 м. Состояние больного крайне тяжелое, в глубокой мозговой коме. Зрачки широкие, на внешние раздражители не реагирует. Кожные покровы бледные, с умеренным акроцианозом. Дыхание на ИВЛ. Тоны сердца глухие ритмичные. ЧСС 94 в минуту. АД 60/40мм.рт.<адрес> умеренно вздут. В 17ч.40м. на фоне очень тяжелого состояния у больного отмечается брадикардия до 48 в минуту. Пульс не прощупывается. АД не определяется. Кожные покровы бледные. Акроцеаноз, назначения... 30.12.18г. в 14 ч. 30 м. операция - релапаротомия, ревизия брюшной полости, ушивание не состоятельности швов передней стенки двенадцатиперстной кишки, холецистостомия, лаваж и дренирование брюшной полости. Под эндотрахеальным наркозом выполнена релапаротомия, в брюшной полости около 1500 мл. желчи, эвакуировано электроотсосом, при ревизии выявлен выраженный спаечный процесс, выполнен энтеролис. При дальнейшей ревизии в зоне первичной операции выявлено несостоятельность швов передней стенки двенадцатиперстной кишки. Учитывая размер перфоративного отверстия 0,1 см., проведено ушивание отверстия узловыми двухрядными швами герметично. Проведено холецистостомия. Назогастральный зонд введен в двенадцатиперстную кишку, дренаж брюшной полости. Дренажи в брюшной полости, послойные швы на рану, асептические повязки. Диагноз послеоперационный: несостоятельность швов передней стенки двенадцатиперстной кишки. Распространенный желчный перитонит. В 17 ч. 15 м. больной переведен в отделение АРО из хирургического отделения после операции в очень тяжелом состоянии. Больной под медикаментозной седацией. Кожные покровы бледные, холодные на ощупь температура 35°С. Дыхание на ИВЛ. В 18ч.30м. на кардиомониторе ЧСС 138 в минуту. АД 30/0 мм.рт.<адрес> в глубокой мозговой коме. Зрачки расширены. На раздражители не реагирует. Кожные покровы бледные, с цианотично-мраморным рисунком, мочи нет. В 21ч.00м. состояние больного крайне тяжелое, в глубокой мозговой коме. В 23ч.00м. на мониторе ЧСС 66 в минуту. АД - 0. Пульс не прощупывается. В 23ч.30м. на фоне крайне тяжелого состояния, нестабильной гемодинамики продолжается ИВЛ. У больного произошла остановка сердца. Проведенные реанимационные мероприятия эффекта не дали. <дата> в 00 ч. 00 м. констатирована биологическая смерть. Диагноз клинический заключительный: профузное желудочное кровотечение с геморрагическим шоком 3-й степени, состояние после лапаротомии, прошивание кровоточащих трещин желудка. Несостоятельность швов двенадцатиперстной кишки, разлитой желчный перитонит. Релапаратомия двусторонняя пневмония, сопутствующее заболевание постинфарктный кардиосклероз. ИБС осложнение и непосредственная причина смерти, сердечно-легочная недостаточность.

Из Доклада на историю болезни № умершего больного ФИО2 1948 г.р., проживавшего в <адрес>, по улице <адрес>, следует. Больной был госпитализирован во ВИО 26.12.18г. с предварительным диагнозом: ОРВИ. <дата> в 09:15 у больного открылись неоднократные рвоты с кровью и сгустками, был жидкий деггеобразный ст<адрес> на консультацию хирург и реаниматолог. В 09:30 осмотрен хирургом ФИО18 и срочно с картиной продолжающегося гастродуоденального кровотечения переведен на каталке в хирургическое отделение. В 10:00 больного в интенсивной палате осмотрен заведующим хирургического отделения. Общее состояние больного крайне тяжелое. Больной неадекватен, возбужден, продолжаются рвоты с кровью и сгустками, одномоментно отмечается жидкий, обильный дегтеобразный ст<адрес> на периферии 96 в 1 мин., нитевидный. Больной одномоментно вырвал около 2-х литров крови со сгустками. АД-90/60мм.рт.<адрес> санобработки, больной срочно переведен в операционную с картиной продолжающегося гастродуоденального кровотечения. 28.12.18г. в 10:15 под интубационным наркозом выполнена верхнесрединная лапаротомия. На операции у больного желудок больших размеров. Весь желудочно-кишечный тракт наполнен измененной кровью. Произведена пилорогастродуоденотомия, эвакуировано из желудка до 1,5 литров измененной крови со сгустками. При дальнейшей ревизии в антральном отделе желудка по малой кривизне две параллельно-идущие кровоточащие трещины размером 3x0,2 см., глубиной 0,2 см. Трещины ушиты. Произведена тщательная ревизия слизистой желудка, с веденными зеркалами, включая осмотр кардиального отдела желудка и свода. Другого источника кровотечения не выявлено. Также произведена тщательная ревизия начального отдела 12 перстной кишки, через дуоденотомическую рану, источника не выявлено. После тщательного промывания желудка физиологическим раствором, высушен введением салфетки Микулича и экспозицией до 10 мин. Рецидива геморрагии нет. К этому моменту А/Д удалось поднять и стабилизировать до 120/60мм.рт.<адрес> 88 на периферии слабого наполнения. Пилорогастродуоденальная рана ушита 2-х рядным швом, с подведением в желудок назогастрального зонда. Дренирование подпеченочного пространства. Послойные швы на лапаротомную рану. Продолжительность операции 2 часа 25 минут. Возможно причиной геморрагии у больного явилось чрезмерное употребление антикоагулянтов, после перенесенного в 2010 году тяжелого инфаркта миокарда. Не исключается синдром Меллори-Вейса или синдром Дьелафуа. <дата> в 16:00 часов больной на аппаратном дыхании переведен в АРО. Перелиты 2 литра СЗП и 1 литр эрмассы. В анализах крови НЬ-97 г/л, Ht- 27%, СОЭ-48 мм/ч. Лейкоциты 14,2х109/л. Сверт-ть крови-4,10 мин. Количество тромбоцитов 252 тыс. На 11- графии легких правосторонняя пневмония. Креатинин-167 мкм/л, мочевина - 9,7 ммоль/л, ЩФ-203 е/л, ЛДГ-287 ммоль. Холестерин-8,08 ммоль/л. Общий билирубин-16,6 мкм/л, общий белок-42 г/л. АСАТ-25 е/л, АЛАТ-22 е/л. На ЭКГ- синусовая тахикардия - 122 в 1 мин, рубцовые изменения миокарда левого желудочка, нарушение проводимости, общее состояние больного остается очень тяжелым. Первые сутки после операции: больной в сознании, дышит самостоятельно, вступает в контакт адекватно. АД- 110/70 мм.рт.ст., Пульс - 94 в 1 мин., удовлетворительного наполнения.

Назогастральный зонд функционирует, отделяемое скудное желудочное, без примеси крови - промыт желудок до чистых вод. Живот умеренно вздут, пальпаторно мягкий, повязка чистая. Из дренажа брюшной полости отделяемое серозно-мутного цвета до 100 мл. Перистальтика не выслушивается. Мочеиспускание через катетер-диурез 1100 мл. В анализах крови НЬ-100 г/л. ЦВД + 5мм. Больному сделаны дважды очистительные клизмы ввиду большого кол-ва измененной крови в кишечнике для снятия интоксикации. До 30.12.18г. общее состояние больного оставалось стабильным, но к 10 часам состояние больного ухудшилось, появились резкие боли в операционной ране. АД-100/50мм.рт.ст, пульс-112 в 1 мин. Живот умеренно вздут, пальпаторно болезненный в правом подреберье. Из дренажа брюшной полости отделяемая желчь до 200мл. Повязка местами промокает желчью. В 10:45 больной осмотрен заведующим хирургического отделения и зам. главного врача по лечебной работе. Заключение: у больного картина несостоятельности швов 12-перстной кишки, диффузный желчный перитонит, что является показанием к релапаротомии. По санавиации вызван бортхирург ФИО19 30.12.18г. в 14:30 релапаротомия, ревизия брюшной полости, ушивание несостоятельности швов передней стенки 12 перстной кишки, холецистостомия, санация, дренирование брюшной полости. Во время операции отмечались эпизоды падения АД до 80/40мм.рт.<адрес> 110 в 1 мин., слабого наполнения. Продолжительность операции 2 часа 20 мин. Переведен в АРО на ИВЛ. В 19:30 состояние больного ухудшилось: АД-60/40мм.рт.ст., на мезотоне. Пульс на периферии нет. ЧСС-90 в 1 мин. Мочи по катетеру нет. 30.12.18г. в 22:40. на мониторе брадикардия, 46 в 1 мин. АД-0. Реанимационные мероприятия продолжаются: адреналин, атропин, дофамин на физ. растворе в/в. Отделяемого из назогастрального зонда и дренажа брюшной полости нет. Мочи с перевода в АРО нет. Проводимые реанимационные мероприятия эффекта не дали. <дата> в 23:30 констатирована биологическая смерть. Смерть констатирована: консилиум в составе реаниматологов: ФИО29, ФИО20, Исаевой P.M. Заключение: непосредственная причина смерти: нарастающая картина сердечно-легочной недостаточности на фоне профузного желудочного кровотечения с геморрагическим шоком III <адрес> после операции: лапаротомия, прошивание кровоточащих трещин желудка. Несостоятельность швов 12 п.к. Разлитой желчный, перитонит. Релапаротомия. Правосторонняя полисегментарная пневмония. Постинфарктный кардиосклероз. Подписано Зав. хирург. отд. ФИО21».

Из протокола заседания комиссии по разбору летальности от 22.01.2019г. следует, «На разбор вынесен случай стационарной летальности больного ФИО2, 05.04.1948г.р., проживавшего в <адрес>, по ул. <адрес> 76-10. Присутствовали: ФИО22 - зам. главврача по лечебной работе; ФИО12 - зав. хирургическим отделением; ФИО23 - зав. инфекционным отделением: ФИО29 - зав. отделением реанимации и анестезиологии; Врачи хирурги, инфекционисты, реаниматологи ЦГБ. С докладом по истории болезни выступил зав. отделением хирургии ФИО12 Больной ФИО4 А.Г. 1948г.р. житель <адрес> был госпитализирован в инфекционное отделение 26.12.2018г. с предварительным диагнозом ОРВИ. 28.12.2018г. утром в 09ч.15мин. у больного появилась рвота с кровью, обильный жидкий стул дёгтеобразного характера. После осмотра хирурга и реаниматолога, был переведен в хирургическое отделение с клиникой продолжающегося желудочно-кишечного кровотечения. Экстренно взят на операцию. Лапаротомия, гастродуоденотомия, прошивания кровоточащих трещин тела желудка. С достигнутым гемостазом больной в крайне тяжелом состоянии переведен в реанимационное отделение. 30.12.2018г. в 10ч.45м. у больного картина несостоятельности швов 12 п.к., желчный перитонит. Вызван бортхирург санавиации ФИО19 Взят на операцию - релапаротомия, ушивание несостоятельного шва двенадцатиперстной кишки, дренирование брюшной полости. <дата> у больного констатирована смерть на фоне сердечно-легочной недостаточности. Вопросы к докладчику: Вопрос: Опишите характер кровоточащей язвы. Ответ: Два линейных надрыва по малой кривизне в антральном отделе желудка. Вопрос: До какого уровня был введен назогастральный зонд? Ответ: Зонд введен до начального отдела двенадцатиперстной кишки. Вопрос: Принимал ли пациент антикоагулянты? Ответ: Да, кардиомагнил, тромбо-Асс. В последние 3 дня самостоятельно принимал аспирин при повышении температуры тела. Вопрос: Какой объём эритроцитарной массы получил больной? Ответ: 1000мл. эритроцитарной массы, 2,5 литра СЗП. Вопросы к дежурному врачу Омаровой 3., принимавшей больного 26.12.2018г. Вопрос: Вами был осмотрен больной при поступлении? Ответ: В момент поступления больного я находилась в отделении неврологии и принимала тяжело больного с ОНМК. Мне позвонила медсестра инфекционного отделения и сообщила о поступлении больного с повышением температуры тела. Так как не могла отвлечься от тяжёлого больного, я по телефону назначила инфузионную. Зам. главврача по лечебной работе ФИО24 сделал замечание: Вы не имели права назначать инфузионную терапию без осмотра больного. Не видя больного невозможно поставить диагноз, определить показания для инфузии оценить риски её проведения. Если Вы не могли отвлечься от тяжёлого больного, на первом посту имелся другой дежурный терапевт, которого можно было отправить в инфекционное отделение. Дополнительно по состоянию больного до перевода в хирургию выступила зав. инфекционным отделением ФИО23 Вопрос: Почему не проведена рентгенография лёгких при поступлении? Ответ: Больной отказался от рентгенографии лёгких, мотивируя тем, что делал её незадолго до поступления. Было рекомендовано принести снимки в отделение. Вопрос: Какое состояние было у больного с момента поступления? Ответ: В момент поступления у больного отмечалось повышение температуры выше 38 градусов, кашель, слабость. В дальнейшем самочувствие улучшилось, отмечал, что мог бы лечиться и дома. Состояние больного внезапно ухудшилось утром <дата> - появились «кровавая» рвота, дёгтеобразный стул, резкая слабость. С рецензией по истории болезни выступил врач-хирург ФИО25 Рецензент отметил выявленные недостатки по оформлению медицинской документации, высказал некоторые замечания по диагностике и лечению. Заключение: У больного развилась тяжелое гастродуоденальное кровотечение на фоне бесконтрольного приема антикоагулянтов. На высоте кровотечения выполнена лапаротомия, гастродоуоденотомия, прошивание кровоточащих трещин. Развившееся послеоперационное осложнение в виде несостоятельности швов и перитонита - летальный исход был непредотвратим. Заместитель главного врача ФИО22: Случай сложный, тяжелый. Больной поступил с диагнозом ОРВИ, переведен в хирургическое отделение с клиникой гастродуоденального кровотечения, оперирован по жизненным показаниям. Находился в АРО в тяжелом состоянии. Затем у пациента развилась несостоятельность швов двенадцатиперстной кишки, появились симптомы перитонита. Проведена релапаротомия, повторное ушивание несостоятельного шва. У меня есть ряд замечаний: очень плохо оформлена история болезни, имеется множество исправлений, неинформативные записи дежурного терапевта при поступлении, нет развёрнутого описания объективного статуса лечащим врачом при ухудшении состояния отмечено только, что появилась рвота с примесью крови и дегтеобразный ст<адрес> проведено своевременно ретгенобследование лёгких, с запозданием установлен центральный катетер, из-за чего не контролировалось ЦВД. У меня есть большие сомнения по непредотвратимости данного случая смерти. Больной поступил на своих ногах, кровотечение развилось на 2-е сутки пребывания в стационаре. В анамнезе бесконтрольный приём антикоагулянтов. Мнение членов комиссии по предотвратимости случая стационарной летальности разделилось, в связи с чем медицинская документация будет передана на внешнюю рецензию главному хирургу Минздрава РД. По получению рецензии случай будет повторно обсуждён в коллективе. Председатель: ФИО22 Подпись.. ..».

Из заключения эксперта (протокола оценки качества оказания медицинской помощи) следует, находился в инфекционном отделении с 26.12. по <дата> и хирургическом отделении с 28.12. по <дата> Исход случая - смерть. Операция № - лапаротомия, гастростомия, ушивание глубоких трещин антрального отдела желудка. Дренирование брюшной полости. Операция № - релапаротомия, ушивание несостоятельности швов передней стенки двенадцатиперстной кишки. Холецистостомия Лаваж и дренирование брюшной полости 30.12.2018г. Диагноз клинический заключительный: основное профузное кровотечение, осложнение, геморрагический шок Зет., несостоятельность швов двенадцатиперстной кишки, разлитой желчный перитонит. Сопутствующий постинфарктный кардиосклероз ИБС. Аутопсия не выполнена. Нет письменного отказа от вскрытия. Сбор информации (расспрос, физикальное обследование, лабораторные и инструментальные исследования, консультация специалистов). Консилиум: при поступлении нет ФГС для уточнения диагноза. О крайне тяжелом больном не доложено при поступлении главному хирургу, не проведен консилиум. Обоснование негативных следствий и ошибок в сборе информации отразилось на процесс оказания медицинской" помощи. Основной диагноз сформулирован некорректно и установлен несвоевременно. Осложнение установлено не своевременно. Подпись. Печать. Несвоевременная диагностика основного заболевания и осложнения отразилось на процесс оказания медицинской помощи и на состояние здоровья пациента. Операция №.12.2018г. и операция №.12.2018г. Обоснование негативных последствий, ошибок в лечении: 1. В крайне тяжелой больной должен был быть госпитализирован в отделении реанимации. № подключичный катер установлен больному профузным кровотечением через 7 часов после поступления. №. Нет УЗИ контроля брюшной после операции. №. Запоздалая диагностика осложнение желчного перитонита (через двое суток). Перевод больного в хирургическое отделение показан и обоснован. Заключение эксперта качества медициной помощи: невыполнение, несвоевременное ненадлежащее выполнение необходимых пациенту диагностических и лечебных мероприятий, оперативного вмешательства в соответствии с порядком оказания медицинской помощи клинических рекомендаций по вопросам оказания медицинской помощи. Наиболее значимые ошибки, повлекшие на исход заболевания. Несовременная диагностика послеоперационных осложнений (несостоятельность швов, разлитой желчный перитонит) и не своевременная релапаротомия явились причинами, повлекшими на исход заболевания. Эксперт качества медицинской помощи. Подпись. Печать».

Из акта экспертизы качества медицинской помощи АО «МАКС-М» следует, <дата> произведена целевая экспертиза качества медицинской помощи с целью выявления нарушения прав застрахованного лица. ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» Хирургическое отделение. Лечащий врач ФИО23 Медицинская карта стационарного больного № с 26.12.18г. по 31.12.18г. Диагноз: профузное желудочное кровотечение с геморрагическим шоком 3 ст., состояние поле релапаротомии, прошивание кровоточащих трещин желудка. Несостоятельность швов двенадцатиперстной кишки, разлитой желчный перитонит. Краткое экспертное заключение: выявленные дефекты в медицинской помощи.

Несвоевременная диагностика послеоперационных осложнений, соответст-венно несвоевременная операция релапаротомия. Выводы: несвоевременная диагностика послеоперационных осложнений (несостоятельность швов, разлитой желчный перитонит) и несвоевременная релапаротомия явились причинами повлиявшими на исход заболевания. Рекомендации: соблюдать стандарты, обследование и клинические протоколы. Эксперт качества медицинской помощи. Подпись. Печать».

Из приказа ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» от <дата> № «О дефектах оказания медицинской помощи ФИО2» следует, что <дата> в 00 ч. 22 м. в реанимационном отделении умер гр. ФИО2, 1948 г.р. от полиорганной недостаточности на фоне массивного гастродуоденального кровотечения, гастротомии, осложнённой несостоятельностью швов, жёлчным перитонитом, токсико-инфекционным шоком. ФИО4 Р.Г. поступил в инфекцион-ное отделение ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» <дата> в 21ч.00 мин., без осмотра больного, по телефону, назначена инфузионная терапия. По записям в истории болезни осмотрен дежурным врачом в 2 ч. 15 мин. В инфекционном отделении состояние больного лечащим врачом оценено как средней тяжести, хотя больной лихорадил в течение 3-х дней, отмечал слабость, кашель и в анамнезе перенесённый инфаркт миокарда в 2000 году. <дата> больному кроме общих анализов крови и мочи никаких исследований не проведено (назначены R-графия лёгких, анализ крови на тифо-паратифозную группу, исследование на вирусы респираторных инфекций), не сделана ЭКГ и не проконсультирован кардиологом. Несмотря на длительный приём ульцерогенных препаратов тромбо-Асса и аспирина, а также нарастание слабости, недомогания и бледности кожных покровов, не возникло подозрение на возможное развитие осложнения - гастродуоденального кровотечения, соответственно, не проведено УЗИ ФГДС, не проконсультирован хирургом. 28.12.2018г. в 8.30 мин. у больного открылась рвота и стул с кровью. После смотра реаниматолога и хирурга больной переведён в хирургическое отделение, где проводилась экстренная предоперационная подготовка и в последующем операция - гастродуоденотомия, ушивание кровоточащих язв-трещин желудка. В 17 ч. 00 мин. больной переведён в отделение реанимации. Анестезиолог в протоколе наркоза отмечает, что гемодинамика нестабильная, поддерживается вазопрессорами, что не отмечено в наркозной карте. С нестабильной гемодинамикой на вазопрессорах пациент переводится в реанимационное отделение на продлённую ИВЛ. В АРО после рентгенографии лёгких выявлена полисегментарная пневмония справа. <дата> в 6 ч. 00 мин. состояние больного ухудшилось, контакт затруднён, бледен, кожные покровы влажные с мраморным колоритом, живот мягкий, несколько вздут, умеренно болезненный по ходу послеоперационной раны, повязка на ране промокла желчным отделяемым, по дренажу 250 мл. желчи, Назогастральный зонд функционирует, АД - 120/90 мм.рт.ст., пульс - 104 уд. в 1 мин., ЧДД - 24 в мин., температура тела - 36,8°С, в крови - 88 г/л., Ht - 24%. Дежурный хирург принял решение о необходимости релапаротомии по поводу несостоятельности швов и жёлчного перитонита, но не поставил в известность заведующего хирургическим отделением и заместителя по лечебной работе. Только в 10 ч. 45 мин. больной осмотрен заведующим хирургическим отделением, который подтвердил необходимость оперативного вмешательства. Из ДЦМК старшим дежурным врачом ЦГБ вызван борт-хирург ФИО19, который приехал после 14 ч. 00 мин. и таким образом допущена задержка операции с момента появления осложнений около 8 часов. Проведена холецистостомия, наложены герметичные швы на переднюю стенку двенадцатиперстной кишки, установлен назодуоденальный зонд, иссечены спайки кишечника. Послеоперационный период протекал с осложнениями со стороны гемодинамики и с сердечной аритмией. АД - 80/50мм.рт.ст., пульс - 120 в 1 мин., температура тела - 35,8°С. В 23 ч. 00 мин. - ЧСС - 66 уд. в 1 мин., АД не определяется, пульс на периферии не прощупывается, кожные покровы бледно-цианотичные. На этом фоне произошла остановка сердечной деятельности. Проведённые реанимационные мероприятия эффекта не дали. <дата> в 00 ч. 22 мин. констатирована биологическая смерть. От вскрытия родственники отказались. Заключительный посмертный диагноз - Профузное желудочное кровотечение, осложнённое геморрагическим шоком 3 степени. Состояние после лапаротомии, прошивания кровоточащих трещин желудка. Несостоятельность швов двенадцатиперстной кишки, разлитой желчный перитонит. Релапаротомия. Правосторонняя полисегментарная пневмония. Непосредственная причина смерти - синдром полиорганной недостаточности. При разборе данного случая смерти выяснилось: В истории болезни много исправлений, зачёркиваний и нечитабельность, дополнительные вклеивания (заключительный диагноз). В инфекционном отделении нарастали слабость, недомогание, бледность кожных покровов, что должно было насторожить на наличие кровотечения или иные осложнения и соответствующие исследования и консультации на второй день после поступления не были проведены (УЗИ, ФГДС, консультации). Своевременно, при обнаружении дежурным хирургом признаков несостоятельности швов, не вызван зав. хирургическим отделением. После вызова не созван консилиум, т.е. упущено время для срочного оперативного вмешательства. 4.Несмотря на указания зам. главного врача, материал для обсуждения данного летального случая не подготовлен зав. хирургическим отделением со ссылкой на занятость сдачей годовых отчётов. На основании вышеизложенного 1. За назначение лечения по телефонной связи, без осмотра больного дежурному врачу 2-го терапевтического поста ФИО9 - объявлен выговор с лишением стимулирующих выплат на 1 месяц. 2. За недооценку состояния больного, недообследование в соответствии со стандартами и порядком оказания медицинской помощи по профилю «Инфекционные болезни» зав. инфекционным отделением, лечащему врачу ФИО23 объявлен выговор с лишением стимулирующих выплат на 1 месяц. 3. За недооценку состояния больного в период проведения операции, расхождения показателей в протоколе наркоза и записей в наркозной карте и перевод больного ФИО2 в отделение реанимации без устойчивой стабилизации гемодинамических показателей анестезиологу-реаниматологу Давудову М-К.Д. объявлен выговор с лишением стимулирующих выплат на 1 месяц. 4. За непринятие мер к срочной организации консилиума утром 30.12.2018г., когда были выявлены несостоятельность швов, явления жёлчного перитонита и рецидива гастродуоденального кровотечения, не принятие мер по сообщению и консультативной помощи главного хирурга Минздрава РД, запоздалый вызов борт-хирурга по линии санитарной авиации, непринятие участия в повторной операции, как специалиста, ранее прооперировавшего больного (несмотря на личные объективные причины), за несвоевременную подготовку материала на разбор смертного случая зав. хирургическим отделением ФИО12 объявлен выговор с лишением стимулирующих выплат на 1 месяц.

Из приказа от <дата> № о результатах проверки обращения ФИО3 о неправомерных действиях медицинских работников ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» следует, «Министерством здравоохранения Республики Дагестан на основании приказа от <дата> №-П, квалифицированным составом специалистов произведена проверка обращения ФИО3 о неправомерных действиях медицинских работников ГБУ РД «Кизилюртовская центральная городская больница» при оказании медицинской помощи её отцу ФИО2 Проверкой установлено, что факты, изложенные в обращении заявителя ФИО3 о ненадлежащем оказании медицинской помощи ее отцу при его госпитализации, действительно имели место. <дата> при поступлении в инфекционное отделение Кизилюртовской ЦГБ больной ФИО4 Р.Г. дежурным врачом осмотрен не был, назначения были сделаны по телефону. Запись в истории болезни ФИО2 о том, что больной осмотрен дежурным врачом в 21 час 15 мин., не соответствует действительности. Осмотрен больной значительно позже. В инфекционном отделении больному не проведен объем необходимых исследований. В связи с ухудшением состояния больного после неоднократных просьб дочери были приглашены реаниматологи, но, ни лечащим врачом, ни заведующим отделением больной осмотрен не был. Больной был переведен в хирургическое отделение и после операции - в отделение реанимации. <дата> больной скончался. Анализ медицинской карты пациента показал, что она оформлена неграмотно, с множеством сокращений, и заполнена неразборчивым почерком. Не записаны Ф.И.О врачей. Дневники малоинформативные, однотипные, не отражают состояние пациента. Учитывая длительный прием антиагрегантов и жаропонижающих препаратов, не выполнена ФГДС, не назначены ингибиторы протонной помпы и обволакивающие препараты, что привело к развитию острых язв желудка и 12п. кишки, которые осложнились кровотечением. Диагностика развития желудочно-кишечного кровотечения задержалась, т.к. не было динамического наблюдения за состоянием пациента. Показания к операции выставлены без консилиума и консультации со специалистами ГБУ РД «Дагестанский центр медицины катастроф» и главным внештатным специалистом-хирургом. Не сделана попытка консервативной терапии кровотечения в соответствие с национальными клиническими рекомендациями. Рано экстубирован, что привело к развитию дыхательной недостаточности и гипоксии, которые наряду с тяжелой кровопотерей и анемией являются одними из основных причин развития несостоятельности швов полых органов желудочно-кишечного тракта. Запоздала не только диагностика тяжелого послеоперационного осложнения - несостоятельности швов и перитонита, но и повторная операция, которая выполнена через 8 часов после подозрения на развитие этого тяжелого осложнения. Вновь пациент оперирован без консилиума специалистов и предоперационной подготовки. При ухудшении состояния и развитии брадикардии не снята ЭКГ, не дана оценка развития осложнения. В Кизилюртовской ЦГБ разбор и обсуждение случая смерти ФИО30 проведены только после обращения заявительницы. На летальный случай дана рецензия врачом ЦГБ ФИО25 (дата проведения не указана). Рецензия поверхностная и формальная, недостатки не отражены. Главным врачом ЦГБ оценка действиям медицинских работников не дана, виновные не привлечены к ответственности до комиссионной проверки Минздрава РД. Минздравом РД приняты к сведению объяснительная главного врача ФИО15 и приказ по ЦГБ от <дата> №. В целях устранения выявленных нарушений и недопущения их в дальнейшем Главному врачу ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15 за допущенные грубые нарушения в работе, выразившиеся в отсутствии надлежащего контроля за работой подчинен-ного персонала, нарушения прав пациентов на полноценное лекарственное обеспечение, нарушение инструктивных требований по учету и использованию лекарственных препаратов объявлен выговор.

В целях установления причинно-следственной связи между действиями (бездействием) медицинского персонала ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» и наступлением смерти отца истца судом первой инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза.

Согласно заключению экспертов ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» от <дата> №:

1. При поступлении в инфекционное отделение Кизилюртовской ЦГБ, больной ФИО2, 1948 г.р. дежурным врачом осмотрен не был, и назначение сделано по телефону не обследовав больного. Клинический диагноз был выставлен не своевременно и неправильно.

2. Медицинское обследование больного ФИО2 было не достаточное, больной не был полностью обследован, не произведена рентгенография легких, УЗИ органов брюшной полости, ЭКГ; не было динамического наблюдения за состоянием больного и диагностика желудочно-кишечного кровотечения задержалась и не был создан консилиум врачей, консультация внештатного главного хирурга Минздрава РД для уточнения показания к оперативному вмешательству, не. произведена попытка консервативной терапии желудочно-кишечного кровотечения.

3. Негативные явления в лечении больного ФИО2: за больным не было динамического наблюдения; крайне тяжелый больной должен был быть госпитализирован в реанимационном отделении; после профузного кровотечения подключичный катетер установлен через 7 часов после поступления; не произведена УЗИ органов брюшной полости после оперативного вмешательства.

4. Не своевременные ненадлежащие необходимые диагностические мероприятия и оперативное вмешательство в соответствии с порядком оказания медицинской помощи, клинических рекомендаций по вопросам оказания медицинской помощи, не своевременная диагностика послеоперационных осложнений в виде несостоятельности швов двенадцатиперстной кишки и разлитой желчный перитонит и несвоевременное повторное вскрытие брюшной полости через 8 часов после подозрения на тяжелое послеоперационное осложнение и раннее экстубирование больного привело к дыхательной недостаточности и гипоксии, которые наряду с тяжелой кровопотерей и анемией является одним из причин развития несостоятельности швов двенадцатиперстной кишки. Запоздала не только диагностика несостоятельности швов, желчный перитонит, но и повторная операция релапаротомия, которая выполнена через 8 часов после подозрения на тяжелого после хирургического осложнения.

5. Несвоевременная диагностика послеоперационных осложнений в виде несостоятельности швов двенадцатиперстной кишки, разлитой желчный перитонит и несвоевременная вторая операция – релапаротомия явились причиной повлиявшими на исход заболевания и наступления летального исхода.

6. Несвоевременная диагностика основного заболевания и осложнение хирургического вмешательства, отразились на процесс оказания медицинской помощи и на состояние здоровья и летальному исходу ФИО2 и имеет причинно-следственную связь с наступлением летального исхода.

Давая оценку указанному заключению экспертов, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционной жалобы представителя ответчика – главного врача ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15 относительно того, что это заключение нельзя признать допустимым доказательством, поскольку в нем отсутствует описание проведенного исследования и его методика – исследовательская часть, что лишает возможности проверить обоснованность и достоверность сделанных экспертами выводов, которые, как следствие, нельзя признать аргументированными и научно обоснованными, являются неясными и абстрактными.

Из содержания заключения экспертов от <дата> №, проводивших комиссионную судебно-медицинскую экспертизу, следует, чтов этом заключении отсутствует исследовательская часть, в которой бы приводились содержание и результаты исследований с указанием примененных методов, а также оценка результатов исследований, обоснование выводов по поставленным вопросам. Эксперты ограничились лишь указанием формулировок сделанных ими выводов, которые в силу названных обстоятельств не позволяют суду убедиться в их правильности и обоснованности.

На основании изложенного, руководствуясь ч. 2 ст. 87 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции назначил проведение повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, производство которой было поручено экспертам Автономной некоммерческой организации «Экспертно-правовой центр «Правовой стандарт» (<адрес>).

Согласно выводам комиссии экспертов АНО «ЭПЦ «Правовой стандарт», содержащимся в заключении от <дата> №/ЭСК, при лечении ФИО2 в ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» допущены следующие нарушения.

<дата> не проведена полная диагностика диагноза острая респираторная вирусная инфекция, нет полного обоснования диагноза как клинически, так и физикального.

<дата> не проведены описанные в экспертном заключении диагности-ческие мероприятия по выявлению кровоточащей язвы (трещины), не проведена фиброгастродуоденоскопия для выявления зоны и области кровотечения. В этот же день (после проведения операции №) при выявлении геморрагического отделяемого по назогастральному зонду крови не был осуществлен диагностической поиск по выявлению кровоточащей язвы (трещины), так как после проведенного оперативного лечения не произошла остановка кровотечения и кровотечение продолжалось.

<дата> в 6 часов не проведен диагностический поиск и не выявлена область кровотечения, а в 12 часов не принято решение о повторной релапаротомии с диагностическим поиском кровоточащей язвы (трещины), так как у ФИО2 продолжалось кровотечение и не принято решение об ином методе лечения выявленных патологических состояний.

<дата> в 8 часов 30 минут необходимо было принимать решение об экстренном оперативном лечении, так как у ФИО2 были выявлены косвенные признаки перитонита и необходимо было в экстренном порядке проводить оперативное лечение. В 14 часов 30 минут этого же дня проведено оперативное лечение, однако оно было несвоевременным, так как пациент находился уже в критическом состоянии с признаками перитонита, данное оперативное лечение необходимо было проводить на сутки раньше.

Комиссия экспертов отмечает, что диагноз ОРВИ при поступлении <дата> и вплоть до <дата> объективно не обоснован. Диагноз «желудочное кровотечение» подтверждён скудными клиническими данными и во время первого оперативного вмешательства, но был установлен несвоевременно. Послеоперационные осложнения, в том числе и желчный перитонит, были установлены, но также несвоевременно. Крайне неполные и малоинформативные протоколы оперативных вмешательств, наличие в них противоречий не позволяют достоверно судить о качестве хирургического лечения и достоверности хирургической ситуации.

Отвечая на вопрос о том, существовала ли реальная возможность избежать смертельного исхода ФИО2, комиссия экспертов указала, что данный вопрос носит вероятностный характер, однако при этом отметила следующее: «после проведенного оперативного лечения от <дата> по назогастралному зонду было отделяемое из желудка в виде крови, также это отделяемое было описано в дневниках от <дата> и <дата>, к <дата> году добавились симптомы в виде промокания повязки мутным желтым отдаляемым и тоже отделяемое было выделено по брюшному катетеру. Следовательно, если послеоперационные швы состоятельны, то отделяемого в виде крови и промокания повязки не должно быть. В случае выявления первых признаков повторного кровотечения (28.12.2018г.) необходимо было провести дополнительное обследование больного для установления источника продолжающегося кровотечения. При установлении источника провести комплексное лечение для остановки кровотечения, а при неэффективности этого – своевременно провести повторное оперативное вмешательство».

В своем заключении эксперты АНО «ЭПЦ «Правовой стандарт» указали,что жизнеугрожающее состояние ФИО2 было несвоевременно диагностиро-вано и лечение осуществлено с нарушениями следующих нормативных документов:

– Федеральный закон от <дата> № «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»;

– Протокол ведения больных с желудочно-пищеводным разрывно-геморра-гическим синдромом (синдром Маллори-Вейса) <дата>;

– Клинические рекомендации «Грипп у взрослых» МКБ 10,:J10/ J11, Год утверждения (частота пересмотра): 2017 (пересмотр каждые 3 года);

– Клинические рекомендации «Острый перитонит» МКБ 10: К65.0/К65.8/К65.9/К66/К66.8/К66.9/К67/ К67.0/ К67.1/ К67.2/ К67.3/ К67.8;

– Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерацииот <дата> №н «Об утверждении Порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства, формы информированного добровольного согласия на медицинс-кое вмешательство и формы отказа от медицинского вмешательства»;

– Приказ Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от <дата> №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослым больным при инфекционных заболеваниях»;

– Международные клинические рекомендации по ведению пациентовс неварикозными кровотечениями из верхних отделов желудочно-кишечного тракта;

– Язвенные гастродуоденальные кровотечения, клинические рекомендации;

– Протокол ведения пациентов с неварикозными кровотечениями из верхних отделов желудочно-кишечного тракта (2013).

Кроме того, на основании изложенного комиссия экспертов пришлак выводам о том, что имеется объективная связь между некорректной диагностикой и наступлением летального исхода ФИО2, так как лечение было проведенос вышеприведенными нарушениями. Смерть ФИО2 наступила в результате совокупности нескольких факторов: тяжесть выявленного основного заболевания, тяжесть осложнения течения основного заболевания в виде развившегося кровотечения, развития желчного перитонита и несвоевременная диагностикаи лечебная тактика медицинского персонала.

Также комиссия экспертов не усмотрела прямой причинно-следственной связи между наступлением смертельного исхода у ФИО2 и несвоевремен-ной диагностикой выявленных и развившихся заболеваний, однако указала, чтов данном случае связь может быть расценена как косвенная (не прямая).

В силу ч. 3 ст. 86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательнои оценивается судом по правилам, установленным в ст. 67 этого же Кодекса.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № «О судебном решении», заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу,не является исключительными средствами доказывания и должно оцениватьсяв совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (ст. 67, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении.При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Принимая указанное заключение экспертов АНО «ЭПЦ «Правовой стандарт» в качестве доказательства, которое отвечает принципам относимостии допустимости, судебная коллегия учитывает, что заключение подготовлено компетентными специалистами в соответствующей области знаний, оснований сомневаться в объективности и беспристрастности экспертов, не имеется. Выводы экспертов основаны на данных, содержащихся в медицинской документации, сформулированы экспертами достаточно полно и ясно, сомнений в правильностии обоснованности не вызывают.

Также судебная коллегия приходит к выводам о том, что данное заключение в полной мере соответствует положениям ст. 86 ГПК РФ, содержит подробное описание проведенных исследований, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные перед экспертами вопросы; заключение составлено экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеющими высшее медицинское образование, специальную подготовку по специальностям «судебно-медицинская экспертиза», «инфекцион-ные болезни», «анестезиология и реаниматология», «терапия» и «хирургия», соответствующую квалификационную категорию, достаточный стаж работы в указанной области медицины.

Объективных сведений, опровергающих данные выводы, в материалы дела не представлено, также как не выявлено и обстоятельств, порочащих данный документ как доказательство.

Разрешая спор, суд первой инстанции дал надлежащую оценку совокупности имеющихся по делу доказательств и пришел к обоснованному выводу о том,что врачами ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ненадлежащим образом исполнены возложенные на них профессиональные обязанности.

При этом, суд апелляционной инстанции полагает, что указанный вывод районного суда, основанный в частности на заключении экспертов ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» от <дата> №, не может быть признан ошибочным по причине того, что данное заключение составлено с нарушениями действующего законодательства, поскольку выводы повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы не опровергают ранее сделанных выводов экспертов ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», а также соответствует всей совокупности имеющихся по делу доказательств.

Судебная коллегия приходит к выводам о том, что медицинские услуги ФИО2 оказаны ответчиком не в полном объеме и некачественно. Так, медицинские работники ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» – ФИО9, ФИО23, Давудов М-К.Д. и ФИО12, при достаточной степени осмотрительности и внимательности при исполнении своих должностных обязанностей при проведении осмотров и лечении пациента ФИО2 моглии должны были принять надлежащие меры к установлению правильного диагноза и назначению адекватного лечения, в том числе назначить и провести необходимый объем исследований, а также своевременно и качественно произвести его оперативное лечение, что в рассматриваемом случае сделано не было.

Приведенные в ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции доводы представителя ответчика – ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» по доверенности ФИО8 о том, что не имеется прямой причинно-следственной связи между действиями медицинских работников ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» и смертью ФИО2, являются несостоятельными.

Исходя из того, что установлен факт оказания медицинской помощис недостатками и факт смерти ФИО2, доказательства отсутствия своей вины в причинении вреда, должно представить ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ». Однако таких доказательств ответчиком не представлено. Выводы указанного выше заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, которыми подтвержден факт изначально неверно выставленного ФИО2 диагнозаи, соответственно, неправильной тактики лечения, а также некачественное проведение операции № и несвоевременное проведение операции №, что явилось косвенной причиной его смерти, не опровергнуты.

При таком положении судебная коллегия полностью соглашается с выводом суда первой инстанции о наличии правовых оснований для привлечения ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» к гражданско-правовой ответственности в виде компенсации истцу по делу морального вреда в связи со смертью его отца.

При этом следует отметить, что само по себе отсутствие прямой причинно-следственной связи между оказанием ненадлежащим образом медицинских услуги наступлением смерти ФИО2, не является основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности, поскольку, в данном случае имеет место непрямая (опосредованная) связь между действиями должностных лиц (врачей) ответчика и наступившей смертью пациента ФИО2

Как прямая причинно-следственная связь, так и косвенная, свидетельствуют о вине ответчика при оказании пациенту медицинских услуг, различия заключаются лишь в степени вины.

Доказательств, которые позволили бы полностью исключить вину ответчика в неверно выставленном пациенту ФИО2 диагнозе и последующем его лечении, а действия врачей квалифицировать как своевременные и высококачественные, стороной ответчика не представлено.

При определении степени вины ответчика суд первой инстанции обоснованно исходил из установленных по делу обстоятельств, дефектов в оказании ответчиком медицинской помощи ФИО2

Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ч. 1 ст. 151 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в абзаце третьем п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> № «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Под нравственными страданиями следует понимать страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека – чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции (абзац первый п. 14 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (абзац второй п. 14 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и сложившейся судебной практики охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 ст. 1 СК РФ предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Исходя из положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования во взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, ст. 150 и 151 ГК РФ моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения илив силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи.В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии с п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (ст. 1064-1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд принимаетво внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимостиот характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 ГК РФ).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пп. 25 и 26 вышеуказан-ного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерацииот <дата> №, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований. Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 48 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> №, медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от <дата> № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <дата> N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю.В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

В рассматриваемом случае факт причинения истцу морального вреда очевиден и не подлежит самостоятельному доказыванию.

Жизнь и здоровье относится к числу наиболее значимых человеческих ценностей, а их защита должна быть приоритетной (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека и ст. 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах). Право гражданина на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, относится к числу общепризнанных основных неотчуждаемых прав и свобод человека, поскольку является непосредственно производным от права на жизнь и охрану здоровья, прямо закрепленных в Конституции Российской Федерации. При этом возмещение морального вреда должно быть реальным,а не символическим.

Смерть родного человека является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой, затрагивающие личные структуры, психику, здоровье, самочувствие и настроение. Данное событие свидетельствует о значительной степени физических и нравственных страданий истца, связанных с осознанием последствий произошедшего. Негативные последствия этого события для психического и психологического благополучия личности несопоставимы с негативными последствиями любых иных нарушений субъективных гражданских прав.

При определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции в полной мере учтены конкретные обстоятельства дела, степень причиненных истцу нравственных страданий, вызванных безвременной утратой родного человека, что является для него невосполнимой потерей. При этом, следует учесть то обстоятельство, что истец испытывает сильнейшие нравственные страдания в силу утраты близкого человека, а также от осознания того, что при оказании квалифицированной медицинской помощи, включая тактические, диагностические, лечебные мероприятия, развития неблагоприятного исхода (смерти), возможно, можно было бы избежать.

Вывод суда относительно размера компенсации морального вреда в сумме 1 500 000 рублей мотивирован, принят в соответствии с действующими нормами права, регулирующими основания, способ и размер такой компенсации, с учетом конкретных обстоятельств настоящего дела, в том числе соотносится с обстоятельством отсутствия прямой причинной связи между дефектами оказания ответчиком ФИО2 медицинской помощи и его смертью.

Судебная коллегия считает, что данная сумма компенсации способствует восстановлению баланса между последствиями нарушения прав истца (в какой-то степени позволят сгладить неизбежные страдания, частично смягчить и уменьшить остроту переживаний) и степенью ответственности, применяемой к ответчику.

Каких-либо доказательств, которые могли бы послужить основанием для изменения судебной коллегией определенного судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, не представлено.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что доводы апелляционной жалобы представителя ответчика – главного врача ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ» ФИО15, связанные с обоснованностью решения суда выводами экспертного заключения ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» от <дата> №, являются несостоятельными ввиду проведения по делу повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, выводы которой не опровергают ранее сделанных выводов экспертов ГБУ РД «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы», при этом ответчикне был лишен права приобщить к материалам дела дополнительную медицинскую документацию, в частности результаты анализов ФИО11 для их оценки при проведении повторной экспертизы.

Кроме того, судебная коллегия признает несостоятельными и доводы апелляционной жалобы ФИО15 относительно наличия в анамнезе больного инфаркта, сопутствующих болезней, тяжести течения болезни и возраста больного, а также связанные с критическим отношением суда первой инстанциик показаниям допрошенных по делу свидетелей, поскольку независимыми экспертами АНО «ЭПЦ «Правовой стандарт» данные обстоятельства и показания свидетелей приняты во внимание при проведении по делу повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы и не опровергают выводово наличии дефектов оказания ФИО11 медицинской помощи ответчиком, которые соотносятся со всей совокупностью имеющихся в деле доказательств.

Обоснованность выводов экспертов при отсутствии результатов патологоанатомического исследования ФИО11 не вызывает каких-либо сомнений у судебной коллегии, поскольку наличие результатов такого исследования в силу закона не является обязательным, а дефекты оказания медицинской помощи возможно установить иными способами, в том числе по результатам анализа представляемой медицинской организацией соответствующей документации.

Оценивая довод апелляционной жалобы истца ФИО3о необоснованном снижении судом первой инстанции размера компенсации морального вреда до 1 500 000 рублей, судебная коллегия приходит к выводу о его несостоятельности на основании вышеприведенных выводов суда апелляционной инстанции, а также с учетом следующего.

В ходе судебного заседания суда апелляционной инстанции истец ФИО3 пояснила, что компенсация морального вреда в размере 5 000 000 рублей была ею заявлена исходя из того, что в их семье пятеро братьев и сестер, при этом только она одна имеет юридическое образование, в связи с чем было решено, что с исковым заявлением обратится непосредственно она, а полученная компенсация морального вреда будет поделена между всеми братьями и сестрами.

Данный довод ФИО3 в обоснование заявленного размера компенсации морального вреда является несостоятельным, так как не основанна нормах действующего законодательства, при этом судебная коллегия учитывает, что в силу закона каждый из детей ФИО11 не лишен возможности обратитьсяв суд с аналогичным исковым заявлением, в том числе и при отсутствии юридического образования, обратившись за соответствующей помощью к квалифицированным специалистам. Также все братья и сестры истца, включая ФИО3, могли изначально обратиться в суд с коллективным исковым заявлением в соответствии с положениями ст. 40 ГПК РФ.

На основании изложенного судебная коллегия полагает, что, разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил юридически значимые обстоятельства; фактические обстоятельства дела подтверждены исследованными доказательст-вами, выводы суда соответствуют установленным обстоятельствам; нормы материального права судом применены верно, нарушений положений процессуального закона, в том числе влекущих безусловную отмену судебного акта в силу ч. 4 ст. 330 ГПК РФ, судом не допущено.

В связи с чем оснований для отмены или изменения решения суда по доводам апелляционных жалоб, не имеется.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан от <дата> обязанность по оплате стоимости проведения по настоящему гражданскому делу повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы возложена на ответчика – ГБУ РД «Кизилюртовская ЦГБ», однако эта обязанность стороной не выполнена, в связи с чем с данной стороны в пользу АНО «ЭПЦ «Правовой стандарт» подлежат взысканию соответствующие судебные расходы в размере 310 000 рублей.

Руководствуясь ст. 327-329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Дагестан

определила:

решение Кизилюртовского районного суда Республики Дагестанот <дата> оставить без изменения, апелляционные жалобы –без удовлетворения.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения Республики Дагестан «Кизилюртовская центральная городская больница» (идентификационный номер налогоплательщика – 0546011275, основной государственный регистрационный номер – 1020502236281) в пользу Автономной некоммерческой организации «Экспертно-правовой центр «Правовой стандарт» (идентификационный номер налогоплательщика – 6671082394, основной государственный регистрационный номер – 1186658003696) судебные расходы, связанные с проведением по делу повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, в размере 310 000 (триста десять тысяч) рублей.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятияи может быть обжаловано в кассационном порядке в срок, не превышающий трех месяцев, в Пятый кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции.

Председательствующий                                                                     Н.В. Загиров

Судьи                                                                                        ФИО28

Х.ФИО17

Мотивированное апелляционное определение составлено <дата>