Решение по делу № 11-5259/2020 от 10.04.2020

Судья Гладких Е.В.

дело № 2-136/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

№ 11-5259/2020

27 мая 2020 года                        город Челябинск

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего         Скрябиной С.В.,

судей                 Андрусенко И.Д., Мокроусовой Л.Н.,

при ведении протокола

судебного заседания секретарем     Татаринцевой А.Н.

и помощником судьи             Росляковым С.Е.,

с участием прокурора             Гурской О.Н.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Смирнова Вадима Юрьевича, Соболенко Натальи Юрьевны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Районная больница с. Долгодеревенское», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» о взыскании денежной компенсации морального вреда,

по апелляционным жалобам Смирнова Вадима Юрьевича, Соболенко Натальи Юрьевны, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» на решение Сосновского районного суда Челябинской области от 10 декабря 2019 года.

Заслушав доклад судьи Скрябиной С.В. об обстоятельствах дела, пояснения истцов Соболенко Н.Ю. и Смирнова В.Ю., их представителей Микрюкова А.А., Бондаренко Я.Н., настаивавших на удовлетворении апелляционной жалобы, возражавших против удовлетворения апелляционной жалобы Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница», пояснения представителя ответчика - Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» Матвеева А.А. об отмене судебного решения и принятии нового решения об отказе в иске, пояснения представителя ответчика - Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Районная больница с. Долгодеревенское» Сафонова А.В., возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы истцов, заключение прокурора об оставлении решения суда без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Смирнов Вадим Юрьевич, Соболенко Наталья Юрьевна обратились в суд с иском к Муниципальному бюджетному учреждению здравоохранения «Сосновская центральная районная больница» (в настоящее время - Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Районная больница с. Долгодеревенское» (далее – ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское», МБУЗ «Сосновская ЦРБ»), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» (далее - ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница») о взыскании компенсации морального вреда по 500 000 рублей в пользу каждого.

В обоснование иска указали, что являются детьми ФИО31., умершей ДД.ММ.ГГГГ. В марте 2018 года ФИО32 переболела <данные изъяты>. 08 апреля 2018 года в связи с общей слабостью и когнитивными нарушениями ей была вызвана бригада скорой медицинской помощи, с подозрением на <данные изъяты> ФИО10 была доставлена в экстренный приемный покой ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». При осмотре врачом ФИО11 было установлено общее состояние средней тяжести пациента ФИО10, выставлен диагноз <данные изъяты> Несмотря на состояние средней тяжести ФИО10 не была госпитализирована. 10 апреля 2018 года в экстренном порядке она была доставлена в МБУЗ «Сосновская ЦРБ», где ей был выставлен такой же диагноз. После госпитализации в МБУЗ «Сосновская ЦРБ» ФИО10 проводилось только симптоматическое лечение для уменьшения <данные изъяты>. 28 апреля 2018 года Смирнова Н.Ф. скончалась у себя дома, не получив надлежащей диагностики и лечения. Согласно акту судебно-медицинского исследования трупа от 28 апреля 2018 года смерть ФИО10 наступила в результате <данные изъяты>. Истцы полагают, что осмотр, обследование, диагностика и лечение ФИО10 осуществлялось ответчиками ненадлежащим образом, не был правильно установлен диагноз, что привело к ее смерти.

В судебном заседании суда первой инстанции истцы Смирнов В.Ю., Соболенко Н.Ю., их представители Бондаренко Я.Н., Микрюков А.А. исковые требования поддержали в полном объеме.

Представители ответчиков ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» - Тараскин А.В. и Сафонов А.В., ГБУЗ «Областная клиническая больница» - Матвеев А.А., действующие на основании доверенностей, иск не признали, указали на качественные медицинские услуги, оказанные пациентке ФИО10, сослались на заключение магнитно-резонансной томографии (МРТ), проведенное в ООО Медицинский центр «Лотос», где признаки <данные изъяты> выявлены не были, пациентке требовалось дополнительное дообследование в районной больнице, после чего совместно двумя лечебными учреждениями планировалось определить дальнейшую тактику лечения. Заболевание у ФИО10 протекало нетипично, предположить наличие <данные изъяты> не представлялось возможным.

Представитель третьего лица на стороне ответчиков – Общества с ограниченной ответственностью Медицинский центр «Лотос» (далее – ООО МЦ «Лотос»), которое было привлечено к участию в деле определением суда от 16 сентября 2019 года, - Сидорова Т.В., действующая основании доверенности, иск не признала, так же считала, что со стороны медицинского центра медицинские услуги были оказаны ФИО10 качественно.

Привлеченные к участию в деле судом первой инстанции 15 ноября 2019 года в качестве третьих лиц – врач-нейрохирург ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Романюго Д.А., врач-рентгенолог ООО МЦ «Лотос» Худякова Н.А. также считали исковые требования необоснованными.

Третьи лица заведующий нейрохирургическим отделением ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Пашнин С.Л., врач-нейрохирург этой же больницы Кругляков М.В., врач экстренного приемного покоя ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Долганов М.В., врач-терапевт ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» Докшина Н.А. в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного заседания были извещены надлежащим образом.

Прокурор, принимавший участие в деле для дачи заключения, указала на взыскание компенсации морального вреда с ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в разумном пределе.

Суд постановил решение, которым исковые требования Смирнова В.Ю., Соболенко Н.Ю. к ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» удовлетворил частично, взыскал с указанного ответчика в их пользу по 25 000 руб. каждому, в доход местного бюджета - государственную пошлину в размере 300 руб. В удовлетворении остальной части иска и в иске к ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» отказал.

В апелляционной жалобе истцы просят отменить указанное решение, принять новое – об удовлетворении исковых требований в полном объеме, в том числе к обоим ответчикам, указывая, что при наличии <данные изъяты> ФИО10 подлежала госпитализации и обследованию в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», но отказ в госпитализации, неверно установленный диагноз и соответственно неверно избранная тактика лечения привели к смерти пациентки, что не в достаточной степени было учтено судом первой инстанции. Приходя к выводу об отсутствии вины в действиях второго ответчика – ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское», суд не оценил полномочия лечащего врача ФИО10 и правильность его действий, не выяснил, были ли предприняты данным ответчиком все необходимые меры для своевременного и квалифицированного обследования и лечения пациентки, оставил без внимания и оценки основания выписки ФИО10 из стационара и направления ее на амбулаторное лечение, показания третьего лица Романюго Д.А., врача-нейрохирурга ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», который в суде указал на отсутствие оснований для ее выписки, что, по их мнению, является дефектом медицинской помощи.

С апелляционной жалобой обратился и ответчик ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», который просит отменить решение суда и принять новое решение об отказе в удовлетворении иска. Считает, что экспертное заключение, которое было принято судом в качестве надлежащего доказательства, не соответствует требованиям гражданского процессуального законодательства. В заключении отсутствуют сведения о том, в нарушении каких именно стандартов и порядков оказания медицинской помощи выражается установленный экспертами дефект медицинской помощи со стороны ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». Делая вывод о том, что лечение в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» проведено верно, в соответствии с рекомендованными стандартами, тем не менее эксперты указывают на то, что учитывая наличие недавно перенесенной пациенткой <данные изъяты>, первое место в данном дифференциально-диагностическом ряду должно было быть отведено <данные изъяты>, при этом не ссылаются на какие-либо нормативные документы, которыми это предписано. Как следует из объяснений судебно-медицинского эксперта ФИО27, эксперты проводили исследование, имея на руках всю медицинскую документацию и обладая знанием о причине смерти пациентки ФИО10, что позволило им ретроспективно дать оценку действиям медицинских работников ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». При этом эксперт не смогла ответить на вопрос о том, на основании каких порядков и стандартов оказания медицинской помощи медицинские работники ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» должны были в дифференциально-диагностическом ряду на первом месте установить <данные изъяты>, а не наиболее часто встречающиеся (согласно клиническим рекомендациям) <данные изъяты>. Полагает, что у медицинских работников ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» отсутствовали данные диагностических исследований, позволяющие предположить <данные изъяты>, выявленной у ФИО10 <данные изъяты>. Более того, экспертами оставлено без внимания, что врач-нейрохирург руководствовался описанием диагностического исследования, сделанным в ООО МЦ «Лотос», при этом не имел права и возможности его оценивать за неимением соответствующего сертификата специалиста. Не все результаты исследования МРТ, имеющиеся на данных CD-носителя, представленного в распоряжение экспертов, нашли своего отражения в протоколе МРТ, составленном ООО МЦ «Лотос», не были оценены специалистом лучевой диагностики. Таким образом, в распоряжение врача-нейрохирурга не были представлены достоверные результаты диагностического исследования, которые могли бы позволить судить о наличии абсцесса у пациента. При таких обстоятельствах полагает, что заключение экспертизы не может являться достаточным и допустимым доказательством наличия дефектов оказания медицинской помощи ФИО10 в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница».

В судебное заседание суда апелляционной инстанции третьи лица Докшина Н.А., Долганов М.В., Кругляков М.В., Романюго Д.А., Худякова Н.А., представитель третьего лица ООО МЦ «Лотос» при надлежащем извещении не явились. Представитель ООО МЦ «Лотос», третьи лица Докшина Н.А., Худякова Н.А. просили провести судебное заседание без их участия. В соответствии со статьями 167 и 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия сочла возможным провести судебное заседание в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к выводу об изменении решения суда в части размера денежной компенсации морального вреда, взысканного в пользу истцов, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела.

Как установлено судом и следует из материалов дела, в марте 2018 года ФИО10 перенесла <данные изъяты>, от которой лечилась в амбулаторных условиях.

08 апреля 2018 года ей была вызвана бригада скорой медицинской помощи с подозрением на <данные изъяты>, пациентка жаловалась на <данные изъяты>. Она была доставлена в приемный покой ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», где в 12 часов 30 минут была осмотрена врачом приемного отделения Долгановым М.В., ей поставлен диагноз – <данные изъяты> проведена <данные изъяты>), проведено <данные изъяты>, в результате которого установлено <данные изъяты>. Долгановым М.В. установлено, что данных за <данные изъяты> не имеется, показаний для госпитализации нет, рекомендованы <данные изъяты> в условиях амбулатории (при ухудшении состояния - в стационаре) по месту жительства, выполнение рекомендаций нейрохирурга (л.д. 18, том 1).

В тот же день в 13 часов пациентка была осмотрена нейрохирургом ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» Кругляковым М.В., которым поставлен диагноз <данные изъяты>. Тактика согласована с заведующим нейрохирургическим отделением Пашниным С.Л.: экстренная нейрохирургическое оперативное лечение в настоящее время не показано. Рекомендовано: наблюдение невролога, онколога, радиолога, окулиста, кардиолога по месту жительства; онкопоиск по месту жительства (Rg-я грудной клетки, УЗИ органов брюшной полости, почек, органов малого таза); противоотечная, симптоматическая терапия, МРТ головного мозга с в/в контрастным усилением; консультация нейрохирурга по месту жительства после дообследования (л.д. 45- 46, том 1).

09 апреля 2018 года ФИО10 обратилась в ООО МЦ «Лотос», где ей было проведено <данные изъяты> врачом-рентгенологом Худяковой Н.А., составлено заключение: <данные изъяты> (л.д. 21, том 1).

В тот же день ФИО10 получена консультация нейрохирурга ООО МЦ «Лотос», установлен предварительный диагноз <данные изъяты> (л.д. 27, том 1).

10 апреля 2018 года по данным представленной медицинской документации (со слов истцов - без осмотра пациентки) была получена консультация главного внештатного специалиста нейрохирурга Министерства здравоохранения Челябинской области, заведующего отделением нейрохирургии, врача-нейрохирурга высшей квалификационной категории Пашнина C.Л., которым выставлен диагноз: <данные изъяты> (л.д. 33, том 1).

С 10 по 20 апреля 2019 года ФИО10 находилась на стационарном лечении в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» по направлению ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», где проводилось назначенное обследование, симптоматическая и противоотечная терапия. 14 апреля 2018 года ее состояние ухудшилось, из терапевтического отделения она была переведена в ОРиТ в тяжелом состоянии, где находилась до 17 апреля 2018 года, после чего переведена в терапевтическое отделение. Проконсультирована нейрохирургом ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» по линии санавиации Романюго Д.А., который оснований для хирургического лечения не нашел в связи с <данные изъяты>, в присутствии заведующего отделением и лечащего врача провел беседу с родственниками, в доступной форме объяснил само заболевание, возможные осложнения.

20 апреля 2018 года ФИО10 выписана из ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» с диагнозом <данные изъяты>». Выписано лечение, актив у врача на 23 апреля 2018 года, консультация радиолога для решения вопроса о возможности <данные изъяты>, хирургическое лечение не показано.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО10, находясь дома, умерла.

Актом судебно-медицинского исследования трупа ФИО10 от 25 июня 2018 года № установлен судебно-медицинский диагноз <данные изъяты>. Причина смерти – <данные изъяты> (л.д. 36-38, том 1).

Из акта внутреннего контроля качества и безопасности медицинской деятельности, составленного ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» 28 сентября 2018 года, следует, что проведенное обследование и лечение ФИО10 соответствовало стандартам и порядкам оказания медицинской помощи (л.д. 55-57, том 1).

Определением суда первой инстанции по настоящему делу была назначена судебно-медицинская экспертиза для выяснения наличия дефектов оказания медицинской помощи ФИО10 в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» и в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» и прямой причинно-следственной связи со смертью ФИО10

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, проведенной в ГБУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» от 21 августа 2019 года №, на момент обращения за медицинской помощью у ФИО10 имелось заболевание <данные изъяты>. Смерть ФИО10 наступила в результате закономерных осложнений указанного заболевания. Между указанным заболеванием головного мозга, его закономерными осложнениями и наступлением смерти имеется прямая причинно-следственная связь. Причиной образования <данные изъяты> Уточнить конкретного возбудителя заболевания по имеющимся данным невозможно. Обследование при обращении ФИО10 в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» 08 апреля 2018 года проведено в целом верно, согласно рекомендованным стандартам, дано заключение о наличии дифференциального диагноза объемного образования: <данные изъяты>. Но, учитывая наличие недавно перенесенной <данные изъяты>, первое место в данном дифференциально-диагностическом ряду должно было быть отведено <данные изъяты>. Кроме того, в ООО МЦ «Лотос» 09 апреля 2018 года по результатам проведенной МРТ головного мозга было некорректно сформулировано заключение, <данные изъяты>. При этом по данным исследования и сделанному описанию, вероятнее всего, нужно было предполагать наличие именно <данные изъяты>. Указанные дефекты оказания медицинской помощи ФИО10 в совокупности с объективными трудностями и особенностями клинического случая, стали лишь условиями для реализации закономерных осложнений <данные изъяты>, имевшего место у пациентки, но не причиной его возникновения. Исходя из этого, между данными дефектами и наступлением смерти пациентки прямой причинно-следственной связи не имеется. Дефектов оказания медицинской помощи во время пребывания ФИО10 в терапевтическом отделении МУЗ «Сосновская ЦРБ» с 10 по 20 апреля 2018 года в ходе экспертизы не выявлено (л.д. 176-200, том 1).

Обращаясь в суд с настоящим иском, дети умершей Смирнов В.Ю. и Соболенко Н.Ю. заявили требование о компенсации морального вреда, причиненного в связи со смертью их матери, по причине некачественного оказания ей медицинских услуг.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1064, 1068, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации, приняв по внимание заключение судебно-медицинской экспертизы, выслушав дополнительные пояснения эксперта ФИО27, исходил из того, что в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» медицинская помощь ФИО10 была оказана с дефектами. При этом из содержания решения суда первой инстанции следует, что суд установил наличие косвенной причинно-следственной связи между дефектами, выявленными экспертами, и наступлением вреда (смертью ФИО10). Поскольку истцы как близкие родственники ФИО10 испытывали нравственные страдания в связи с некачественным оказанием их матери медицинских услуг и ее смертью, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для компенсации истцам морального вреда.

Отказывая в удовлетворении иска к ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское», суд первой инстанции исходил из того, что дефектов оказания медицинский помощи ФИО10 в указанном учреждении не выявлено, обследование и лечение проведено в соответствии со стандартами оказания медицинской помощи, исходя из имеющихся на тот момент результатов МРТ и осмотра нейрохирурга ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» (своего штатного нейрохирурга ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» не имеет).

Судебная коллегия соглашается с выводами суда о наличии оснований для привлечения ответчика – ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» к гражданско-правовой ответственности, поскольку они основаны на надлежащей оценке доказательств, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и требованиям норм материального права.

Согласно части третьей статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Так, обязательства вследствие причинения вреда регулируются положениями главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

К исключениям из общего правила о возложении ответственности за причинение вреда на непосредственного причинителя вреда относятся, в частности, случаи, предусмотренные статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, регламентирующие особенности гражданско-правовой ответственности за причинение вреда работником юридического лица или гражданина. В соответствии с частью первой указанной статьи юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Частью первой статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что признаком неотчуждаемости и непередаваемости обладают личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона. К их числу относятся жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация и т.д.

В силу положений статьи 151 того же кодекса если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При этом действующее законодательство не устанавливает как круг лиц, имеющих право на денежную компенсацию морального вреда, так и конкретный перечень нематериальных благ.

Поскольку допущенные работниками ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» дефекты оказания медицинской помощи ФИО10, хотя прямо и не привели к смерти пациентки, но при правильно установленном диагнозе ей должно было быть проведено оперативное лечение в экстренном порядке, что могло спасти жизнь ФИО10

Так, в судебном заседании суда первой инстанции судебный эксперт ФИО27 пояснила, что имеются дефекты оказания медицинской помощи со стороны врачей ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», выразившиеся в том, что при имеющейся информации о недавно перенесенной ФИО10 <данные изъяты>, следовало заподозрить не только <данные изъяты>, но и <данные изъяты>. Следовало дифференцировать <данные изъяты>. Однако установлению диагноза <данные изъяты>» могло способствовать и нетипичное течение заболевания у ФИО10 (<данные изъяты>), ее возраст. Относительно действий сотрудников ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» эксперт указала, что ФИО10 поступила в терапевтическое отделение районной больницы по направлению ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», соответственно сотрудники районной больницы действовали в соответствии с рекомендациями нейрохирургов ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница». Рентгенологическое заключение ООО МЦ «Лотос» сформулировано некорректно, в описании результатов МТР не указано информации, характерной для <данные изъяты>, хотя сведения, содержащиеся на томографических изображениях, указывали на его наличие. Соответственно в дифференциальном ряду также не было указано на <данные изъяты>.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции были опрошены эксперты ФИО28 по профилю «нейрохирургия» и ФИО18 по профилю «терапия».

Эксперт ФИО28 суду пояснил, что замечаний по диагностике к врачам нейрохирургам ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» в целом нет, так как, устанавливая диагноз пациентке, они основывались на заключении рентгенологов, которые проводили МСКТ. Вместе с тем ими оставлен без должного внимания факт перенесенной пациенткой в марте 2018 года <данные изъяты>, следовало заподозрить наличие у нее <данные изъяты>. Основополагающее значение для дифференциации <данные изъяты> от <данные изъяты> имеет МРТ. Специалист рентгенолог ООО МЦ «Лотос» дал не совсем корректное заключение, не включив в дифференцированный диагностический ряд <данные изъяты>. При своевременно выявленном <данные изъяты> благоприятный исход был маловероятным, учитывая глубинное расположение <данные изъяты>, его незрелость, возраст пациентки, наличие сопутствующих заболеваний, после оперативного вмешательства у пациентки могли остаться слабость в конечностях, нарушения речи, наступление инвалидности, вернуться к прежнему образу жизни она в любом случае уже бы не смогла.

Эксперт ФИО18 суду пояснила, что в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» пациентка поступила по направлению нейрохирурга для <данные изъяты>. В ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» были проведены все обследования, которые были необходимы и рекомендованы, ей была проведена симптоматическая терапия. Дефектов оказания медицинской помощи при нахождении в терапевтическом отделении ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» не выявлено. В дальнейшем терапевтическом лечении в условиях стационара она не нуждалась, по заключению врача-нейрохирурга ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» хирургическое лечение ей не было показано.

Учитывая установленные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии дефектов оказания ФИО10 медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», которые хотя прямо и не привели к смерти пациентки, но способствовали этому, в связи с чем взыскал денежную компенсацию морального вреда именно с данного ответчика.

Однако, соглашаясь с выводом суда о праве истцов на компенсацию морального вреда, судебная коллегия не может согласиться с размером компенсации морального вреда, определенного судом первой инстанции, на основании следующего.

Согласно части второй статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В силу разъяснений, содержащихся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом, в том числе, понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.); моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пункте 32 постановления от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу каждого из истцов, суд принял во внимание степень и тяжесть нравственных переживаний истцов с учетом их индивидуальных особенностей, степени родства, обстоятельства произошедшего, наличие дефектов оказания медицинской помощи в действиях врачей-нейрохирургов ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», руководствовался принципами разумности и справедливости, в связи с чем уменьшил размер заявленной истцами компенсации, подлежащей взысканию с ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», до 25 000 руб. в пользу каждого.

Вместе с тем судебная коллегия считает, что судом первой инстанции в недостаточной степени оценены ошибки, допущенные при диагностике заболевания, имеющегося у ФИО10, и последствия, которые могли наступить при своевременном выявлении у нее <данные изъяты>.

Как следует из медицинской документации, оформленной врачами-нейрохирургами ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» им при поступлении пациентки ФИО10 было известно о перенесенной ею в марте 2018 года <данные изъяты>, после которой у нее и появились жалобы на слабость в конечностях, когнитивные нарушения. В условиях данной больницы ФИО10 была проведена компьютерная томография с контрастным усилением, которая выявила у нее объемное образование с нечеткими неровными контурами округлой формы, после введения контрастного вещества отмечается выраженное накопление контраста по контуру, дано заключение – <данные изъяты> Несмотря на то, что, как отмечено в заключении судебного эксперта ФИО24, <данные изъяты> является золотым стандартом для выявления <данные изъяты>, для исключения других труднодифференцированных объемных процессов (<данные изъяты>) в условиях ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» такого исследования не проводилось. Выявив отсутствие <данные изъяты>, с чем пациентка была доставлена бригадой скорой медицинской помощи в ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», не дифференцировав <данные изъяты>, не найдя оснований для госпитализации пациентки, сославшись на <данные изъяты> и отсутствие показаний к хирургическому лечению, больная была направлена даже не в <данные изъяты>, как того требует пункт 18 Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю «нейрохирургия», утвержденного приказом Минздрава России от 15 ноября 2012 года № 931н, а в лечебное учреждение по месту жительства для <данные изъяты>.

При этом представитель ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» сослался на то, что провести ФИО10 МРТ-исследование с контрастированием не представилось возможным ввиду того, что день 08 апреля 2018 года являлся выходным.

Клинические рекомендации по диагностике и лечению <данные изъяты>, утвержденные Пленумом Правления Ассоциации нейрохирургов России 16 апреля 2015 года, указывают на то, что дифференциальная диагностика <данные изъяты> проводится с первичными и вторичными <данные изъяты>, <данные изъяты>. Стандартная диагностика включает в себя два метода исследования: проведение компьютерной томографии с контрастированием и магнитно-резонансную томографию, которая представляет собой более чувствительную методику и выполняется для оценки стадии <данные изъяты>, позволяет оценивать ранние стадии <данные изъяты>.

С учетом характера причиненных истцам нравственных страданий, повлекших за собой утрату близкого человека - матери, дефектов диагностики, допущенных ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», с учетом требования разумности и справедливости, судебная коллегия полагает необходимым увеличить компенсацию морального вреда до 100 000 руб. в пользу каждого из истцов.

Таким образом, судебная коллегия находит заслуживающими внимания доводы истцов, в связи с чем решение суда подлежит изменению в части размера определенной судом денежной компенсации морального вреда.

Однако судебная коллегия не находит оснований для взыскания с ответчика денежной компенсации морального вреда в заявленном истцами размере, поскольку наличие прямой причинно-следственной связи между выявленными дефектами в диагностике заболевания со смертью пациентки судебными экспертами не установлена. При этом судебная коллегия также учитывает некорректно составленное заключение по результатам МРТ головного мозга, проведенной пациентке в ООО МЦ «Лотос», которое, как указала эксперт ФИО27, еще более запутало врачей-нейрохирургов при диагностике заболевания.

Доводы апелляционной жалобы истцов, сводящиеся к тому, что в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» также были допущены дефекты оказания медицинской помощи, поскольку ФИО10 была выписана в отсутствие на это оснований, не могут быть приняты во внимание.

Из показаний врача ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» Докшиной Н.А. в суде первой инстанции следует, что при поступлении ФИО15 в стационар оснований сомневаться в рекомендациях врача нейрохирурга областной больницы не имелось. ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» не может оказывать специализированную нейрохирургическую и онкологическую помощь, что лицами, участвовавшими в деле, не оспаривалось.

Как пояснил в судебном заседании суда первой инстанции врач-нейрохирург Романюго Д.А., давший консультацию посредством санавиации, осмотр ФИО10 был произведен им в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» 19 апреля 2018 года. Пациентка находилась в стабильно тяжелом состоянии, дезориентирована в месте и времени. Считает, что не имелось оснований для выписки ФИО10, следовало продолжать лечение, которое он рекомендовал, провести консультацию врача радиолога, так как хирургическое лечение было невозможно.

Между тем согласно письменной консультации Романюго Д.А. больной было назначено противоотечное и симптоматическое медикаментозное лечение (таблетированные формы), каких-либо сведений о том, что пациентка нуждалась в стационарном лечении, в данном документе не содержится. Обследование, (так называемый <данные изъяты>), рекомендованное ей ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», было проведено и окончено.

Более того, его пояснения противоречат заключению судебной экспертизы и пояснениям в суде эксперта ФИО18, которой дефектов оказания медицинской помощи во время пребывания ФИО10 в терапевтическом отделении МУЗ «Сосновская ЦРБ» с 10 по 20 апреля 2018 года не выявлено.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» также пояснил, что Романюго Д.А. указал на то, что пациентку нельзя было выписывать из стационара на амбулаторное лечение только в ходе судебного разбирательства после поступления в суд экспертного заключения. Перед экспертом ФИО27 в судебном заседании суда первой инстанции не ставились вопросы о правомерности выписки пациентки из ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское», но в заключении судебной экспертизы содержится вывод о том, что дефектов оказания медицинской помощи ФИО10 в ГБУЗ «Районная больница с. Долгодеревенское» не имеется.

Доводы апелляционной жалобы ответчика, направленные на несогласие с заключением судебно-медицинской экспертизы, не могут быть приняты во внимание, поскольку соответствующие дефекты диагностики достоверно установлены экспертным заключением, которое является допустимым доказательством.

Оснований сомневаться в правильности и обоснованности экспертного заключения судебная коллегия не усматривает, так как эксперты имеют необходимое образование, опыт работы и были предупреждены в установленном порядке об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Экспертное заключение соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», содержит подробное описание проведенного исследования, анализ имеющихся данных, результаты исследования, ответы на поставленные вопросы, которые являются ясными, полными и последовательными, не допускают неоднозначного толкования и не вводят в заблуждение.

При проведении экспертного исследования эксперты непосредственно изучили медицинскую документацию, оформленную медицинскими учреждениями - ответчиками в отношении ФИО10, проанализировали и сопоставили все имеющиеся исходные данные, провели исследование объективно, на базе общепринятых научных и практических данных, в пределах своих специальностей, всесторонне и в полном объеме.

Таким образом, оценив заключение экспертов по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд правомерно принял его в качестве допустимого, относимого и достоверного доказательства.

Опрошенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции эксперт ФИО28 пояснил, что экспертная комиссия при даче заключения руководствовалась приказом Минздрава России от 15 ноября 2012 года № 931н, которым утвержден Порядок оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "нейрохирургия", Стандартом медицинской помощи больным со злокачественным новообразованием лобной, височной, теменной, затылочной долей головного мозга, утвержденным приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 02 июня 2006 года № 453, приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 06 мая 2006 года № 398, которым утвержден стандарт оказания помощи больным со вторичным злокачественным новообразованием головного мозга, то есть при метастатическом поражении и приказом Министерства здравоохранения Челябинской области от 21 января 2016 года № 68 «О маршрутизации взрослых пациентов при оказании медицинской помощи по профилю онкология в Челябинской области».

Мнение, изложенное в жалобе ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница», о том, что в результате судебного разбирательства не установлена совокупность обязательных условий, необходимых для возмещения морального вреда, а именно - наличие виновных действий (бездействия) ответчика и прямой причинно-следственной связи между действиями и причинением вреда здоровью ФИО10, не может служить основанием для отмены решения суда первой инстанции.

Так, исходя из изложенных выше норм права, на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия вины в причинении вреда.

Между тем ответчиком ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» не представлено доказательств отсутствия вины и правомерности его поведения при неверной постановке диагноза ФИО10 Не представлено и доказательств того, правильно ли был организован лечебный процесс, имелась ли у больницы возможность своевременно провести полную и необходимую диагностику – провести соответствующие исследования (МРТ на базе областной больницы), установить правильный диагноз.

Отсутствие же прямой причинно-следственной связи между некачественным оказанием медицинской помощи ФИО10 и ее смертью (наступившим для родственников вредом) и противоправностью поведения причинителя вреда – ГБУЗ «Челябинская областная клиническая больница» – не исключает косвенной.

По существу доводы апелляционной жалобы ответчика сводятся к оспариванию обоснованности выводов суда первой инстанции и направлены на иную оценку собранных по делу доказательств и установленных по делу обстоятельств, оснований, для переоценки которых у судебной коллегии не имеется.

Руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Сосновского районного суда Челябинской области от 10 декабря 2019 года в части размера денежной компенсации морального вреда, взысканного в пользу Смирнова Вадима Юрьевича и Соболенко Натальи Юрьевны изменить.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» в пользу Смирнова Вадима Юрьевича и Соболенко Натальи Юрьевны в счет денежной компенсации морального вреда по 100 000 руб.

В остальной части это же решение оставить без изменения, апелляционную жалобу Смирнова Вадима Юрьевича, Соболенко Натальи Юрьевны и Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Челябинская областная клиническая больница» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи