Решение от 20.02.2018 по делу № 33-1635/2018 от 07.02.2018

судья Сильнова Т.Б.                  дело № 33-1635/2018

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

20 февраля 2018 года                             г.Барнаул

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего     Параскун Т.И.

судей                 Медведева А.А., Ромашовой Т.А.,

при секретаре             Поздняковой А.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика Штерц Максима Ивановича на решение Мамонтовского районного суда Алтайского края от 17 октября 2017г. по делу

по иску акционерного общества «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала к Штерц Максиму Ивановичу, Безгодову Николаю Васильевичу, Шлегель Виктору Викторовичу о взыскании задолженности по кредитному договору,

по встречному иску к акционерному обществу «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала, дорожно-строительному производственному механизированному кооперативу «Мамонтовский» о признании притворными кредитного договора и применении последствий недействительности сделки,

Заслушав доклад судьи Медведева А.А., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

Обратившись в суд с названными исковыми требованиями, АО «Россельхозбанк» (далее в тексте так же Банк) в их обоснование указывало, что что между истцом (кредитором) и был заключён кредитный договор *** от ДД.ММ.ГГ, в соответствии с которым Банк предоставил Штерцу М.И. кредит в сумме <данные изъяты> руб. под 14% годовых на срок до <данные изъяты>., с условием его возврата по частям в соответствии с графиком.

В целях обеспечения исполнения обязательств Штерц М.И. по кредитному договору ДД.ММ.ГГ Банком были заключены договоры поручительства с Безгодовым Н.В. *** и с Шлегелем В.В. ***. В соответствии с п.2.1 договоров поручительства, поручители отвечают за исполнение заемщиком кредитных обязательств перед кредитором солидарно.

Указывая, что в нарушение условий кредитного договора заемщик не соблюдает установленный графиком порядок погашения кредита и уплаты процентов, ссылаясь на положения п. 4.7 кредитного договора, Банк просил взыскать солидарно с ответчиков задолженность по состоянию на ДД.ММ.ГГ., в размере 357 396,21 руб., в том числе:

- просроченная ссуда по кредиту в размере 332 203,29 руб.;

- проценты за период с ДД.ММ.ГГ. в размере 20 979,69 руб.;

- неустойка, начисленная на основной долг за период с ДД.ММ.ГГ. в размере 3 626,64 руб.;

- неустойка, начисленная на просроченные проценты за период с ДД.ММ.ГГ. в размере 586,59 руб.

- в возмещение расходов по уплате государственной пошлины 6 773,96 руб.

Так же Банк просил взыскать солидарно с ответчиков проценты за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на сумму основного долга, начиная с ДД.ММ.ГГ по день полного погашения суммы основного долга по кредиту.

Штерц М.И. предъявил встречный иск к АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала, ДСПМК «Мамонтовский» о признании притворным кредитного договора *** от ДД.ММ.ГГ., заключенного между Штерц М.И. и ОАО «Россельхозбанк», и применении последствия недействительности сделки путем взыскания суммы заявленных требований с ДСПМК «Мамонтовский», как стороны кредитного соглашения.

В обоснование встречных исковых требований ссылался на то, что Штерц М.И. и Шлегель В.В. на момент заключения названного кредитного договора работали в ДСПМК «Мамонтовский», а Безгодов Н.В. и по настоящее время работает в ДСПМК «Мамонтовский», председателем которого являлся В.А.Г.

Ранее, сам кооператив «Мамонтовский» пытался получить кредит для своей текущей деятельности, однако ему было отказано. После этого В.А.Г. решил, что он может оформить этот кредит на своих работников, которые позднее передадут кредитные средства в кооператив. В.А.Г. договорился об этом с руководством Банка. При этом, руководство Банка фактически было поставлено в известность о том, что денежные средства будут использоваться работниками не на свои нужны, а будут переданы кооперативу.

Таким образом, все стороны сделки были осведомлены о реальных намерениях выдачи кредита.

В результате ДД.ММ.ГГ путем настоятельных уговоров и угроз В.А.Г., в подчинении которого находились работники, убедил Штерца М.И. подписать документы на оформление оспариваемого кредита в ОАО «Россельхозбанк», а Безгодова Н.В., Шлегель В.В. убедил выступить поручителями. Все действия по согласованию выдачи кредитных средств с управляющей и сотрудником банка, подготовке и подаче для этого документов осуществлял В.А.Г., а Штерц М.И., Безгодов Н.В., Шлегель В.В. были приглашены только для подписания необходимых документов, в содержание которых не вникали, доверяя В.А.Г., как своему руководителю.

После получения Штерц М.И. денежных средств в размере <данные изъяты> руб. деньги в полном объеме были им переданы в руки В.А.Г. для развития деятельности ДСПМК «Мамонтовский». После выдачи кредита Штерц М.И. не производил ни одного платежа в соответствии с графиком, размер неисполненных обязательств ему не известен, все действия от его имени совершал В.А.Г.

В ДД.ММ.ГГ года от сотрудника Банка Штерц М.И. стало известно, что платежи по кредиту не производятся, в связи с чем, образовалась задолженность.

По мнению ответчика, перечисленные обстоятельства указывают, что Штерц М.И. брал кредитные денежные средства не для личных целей, а под влиянием В.А.Г. и для кредитования кооператива, о чем истцу было достоверно известно. Кроме этого, сам по себе факт принятия истцом платежей в счет погашения кредита от самого В.А.Г. подтверждают притворность сделки.

В этой связи Штерц М.И. просил признать притворным кредитный договор *** от ДД.ММ.ГГ., применить последствия недействительности сделки путем взыскания суммы заявленных требований с ДСПМК Дорожно-строительного производственного механизированного кооператива «Мамонтовский» как стороны кредитного соглашения, которое стороны действительно имели в виду.

Решением Мамонтовского районного суда Алтайского края от ДД.ММ.ГГг. исковые требования акционерного общества «Россельхозбанк» удовлетворены.

С Штерца М.И., Безгодова Н.В., Шлегеля В.В. в солидарном порядке в пользу АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала взыскана задолженность по кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ. в размере 357 396,21 руб., в том числе: просроченная ссуда по кредиту в размере 332 203,29 руб.; проценты за период с 13.09.2016г. по 22.03.2017г. в размере 20 979,69 руб.; неустойка, начисленная на основной долг за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. в размере 3 626,64 руб.; неустойка, начисленная на просроченные проценты за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. в размере 586,59 руб.

С Штерца М.И., Безгодова Н.В., Шлегеля В.В. взысканы солидарно в пользу Банка проценты за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на сумму основного долга, начиная с ДД.ММ.ГГ. по день полного погашения суммы основного долга по кредиту.

С Штерца М.И., Безгодова Н.В., Шлегеля В.В. в солидарном порядке в пользу АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала расходы, связанные с уплатой государственной пошлины, в размере 6 773,96 рубля.

В удовлетворении исковых требований Штерца М.И. к АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала, ДСПМК «Мамонтовский» отказано.

В апелляционной жалобе ответчик Штерц М.И. просит решение суда отменить и встречные исковые требования удовлетворить, указывая на нарушение норм материального права и несоответствия выводов суда обстоятельствам дела. В обоснование жалобы настаивает, что оспариваемая сделка является притворной и совершена под влиянием угрозы, а выводы суда об обратном сделаны при неправильном толковании норм материального права. Разрешая спор, суд не исследовал вопрос о действительных намерениях каждой из сторон сделки и о их действительной воле. Ответчик настаивает, что обе стороны кредитного договора изначально действовали во исполнение таких условий, при которых кредит фактически предоставляется не Штерцу М.И., а ДСПМК «Мамонтовский». Об этом в частности свидетельствуют показания допрошенных судом свидетелей Т.Е.И., К.Е.Г., Д.Л.А., Д.Е.А., Резановой Г.А., Б.С.А. С учетом установленных обстоятельств воля банка как юридического лица была направлена не на кредитование физических лиц, а на кредитование кооператива. Более того, для получения кредита заемщикам выдавались справки о размере средней заработной платы, в которых указывался явно завышенный ее размер. Выдавая кредит на основании явно завышенных сведений о размере дохода заемщика, Банк фактически исходил из того, что кредит будет погашаться не заемщиком.

Так же ответчик не согласен с выводами суда о том, что им не представлено доказательств, подтверждающих наличие угроз со стороны руководства кооператива об увольнении, а также оказания на него физического или психологического давления. Суд проигнорировал показания свидетелей, подтвердивших, что руководитель кооператива В.А.Г. убеждал сотрудников оформлять на себя кредиты либо давал понять, что в случае невыполнения его просьбы они могут быть уволены.

Стороны, извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание не явились. Об отложении судебного разбирательства не просили, о наличии уважительных причин неявки не сообщали. В этой связи, с учетом положений ст.167 ГПК РФ их неявка не препятствует рассмотрению дела.

Проверив материалы дела в пределах доводов жалобы, заслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствие с положениями ст.ст.309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона. Не допускается односторонний отказ от исполнения обязательства.

В силу п.1 ст.432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Согласно п.1 ст.819 ГК РФ, по кредитному договору банк обязуется предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

Пункт 1 ст.810 ГК РФ устанавливает, что заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

В соответствии с п.2 ст.811 ГК РФ, если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку), то при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, займодавец вправе потребовать досрочного возврата всей оставшейся суммы займа вместе с причитающимися процентами.

Судом установлено и из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГ Открытое Акционерное Общество «Российский Сельскохозяйственный банк», дополнительного офиса Алтайского регионального филиала ОАО «Рсссельхозбанк» *** и гражданин, ведущий личное подсобное хозяйство, Штерц М.И. заключили Договор ***, в соответствии с условиями которого, Банк предоставил, а Заёмщик обязался возвратить Кредитору кредит в размере <данные изъяты> руб. до ДД.ММ.ГГ, в соответствии с условиями настоящего Договора, и платить проценты за пользование кредитом из расчета процентной ставки в размере 14 % годовых (полная стоимость кредита – 14,93 % годовых). В случае не подтверждения Заёмщиком целевого использования кредита процентная ставка устанавливается в размере 20 % годовых.

Заемщик ознакомлен с указанным расчетом, ему предоставлена достоверная информация о полной стоимости кредита, что подтверждается его подписью в кредитном договоре.

Судом также установлено, что ДД.ММ.ГГ Открытое Акционерное Общество «Российский Сельскохозяйственный банк», в лице Дополнительного офиса Алтайского регионального филиала ОАО «Россельхозбанк» *** с одной стороны, Безгодов Н.В., Шлегель В.В., с другой, заключили договоры поручительства физических лиц *** и *** соответственно, по условиям которых, поручители обязались отвечать в полном объёме перед Кредитором за исполнение Заёмщиком Штерц М.И. своих обязательств по Кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ.

В соответствии с п.2.1 договоров поручительства, Поручитель и Должник отвечают перед Кредитором солидарно.

Исходя из п. 2.2, при неисполнении или ненадлежащем исполнении Должником своих обязанностей по Кредитному договору, Поручитель отвечает перед Кредитором в том же объёме, что и Должник, то есть объёме, определённом Кредитным договором на момент предъявления требования, в том числе по возврату суммы кредита (основного долга), уплате процентов за пользование кредитом, уплате неустоек, (пени и/или штрафов), возмещению судебных издержек по взысканию долга и других убытков, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением Должником Кредитного договора. Поручитель отвечает, в том числе и за досрочный возврат кредита в случае предъявления Кредитором требования об этом по основаниям, установленным Кредитным договором.

Распоряжением об открытии счета Алтайского регионального филиала (Дополнительный офис ***) ОАО «Россельхозбанк» от ДД.ММ.ГГ подтверждается открытие счета *** для Штерц М.И.

Выпиской по лицевому счету *** за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. подтверждается перечисление Штерц М.И. денежных средств по кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ в сумме <данные изъяты> руб., а также факт того, что Заемщик воспользовался денежными средствами из представленной ему суммы кредитования.

В соответствии со ст. 361 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательств полностью или в части.

Согласно ст. 363 Гражданского кодекса Российской Федерации при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если договором или законом не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Суд установил, что Штерц М.И. погашение кредита и уплату процентов производил с нарушением графика, установленного кредитным договором. Из материалов дела следует, что с ДД.ММ.ГГ. платежи в погашение кредита заемщиком не вносились.

Согласно представленному Банком расчету, основанному на выписке по счету, задолженность Штерца М.И. по кредитному договору *** от ДД.ММ.ГГ. на ДД.ММ.ГГ. составила <данные изъяты> руб.: основной долг – <данные изъяты> руб.; просроченный основной долг – <данные изъяты> руб.; просроченные проценты за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. – <данные изъяты> руб.; неуплаченные проценты за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. – <данные изъяты> руб.; неустойка на основной долг за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. – <данные изъяты> руб.; неустойка на проценты за период с ДД.ММ.ГГ. по ДД.ММ.ГГ. – <данные изъяты> руб.

Размер задолженности ответчик в жалобе не оспаривает.

ДД.ММ.ГГ Банк направил ответчикам требования о досрочном возврате задолженности по кредитному договору в срок до ДД.ММ.ГГ, ответчиками Штерцем М.И., Безгодовым Н.В., Шлегелем В.В. указанные требования исполнены не были, задолженность не погашена.

В этой связи установив факт неисполнения заемщиком обязательств по кредитному договору, районный суд пришел к выводу о наличии оснований для взыскания суммы кредита, что соответствует условиям кредитного договора, и требованиям ст.812 ГК РФ.

Что касается доводов жалобы о необоснованном отказе судом в признании кредитного договора недействительной сделкой, судебная коллегия находит их несостоятельными, основанными на неверном толковании норм материального права.

Оспаривая действительность заключенного соглашения по мотиву его притворности, ответчик Штерц М.И. ссылался на то, что волеизъявление сторон сделки не соответствовало их действительной воле – его воля при заключении соглашения была направлена на получение денежных средств не для себя, а для руководителя ДСПМК «Мамонтовский» В.А.Г. в целях развития деятельности кооператива, с которым Штерц М.И. состоит в трудовых правоотношениях. При совершении сделки он действовал по просьбе и под давлением В.А.Г.

Как установлено ст.166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.

Пунктом 1 ст.167 ГК РФ предусмотрено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В силу ч. 2 ст. 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В пункте 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок (п. 88).

Таким образом, по смыслу нормы ч. 2 ст. 170 ГК РФ, признаком притворности сделки является отсутствие волеизъявления на ее исполнение у обеих сторон, а также намерение сторон фактически исполнить прикрываемую сделку. По основанию притворности недействительной сделкой может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

В предмет доказывания по делам о признании недействительными притворных сделок входит установление действительной воли сторон, направленной на достижение определенного правового результата, который они имели в виду при заключении договора, то есть, что притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для создания ложного представления у третьих лиц, когда намерение сторон направлено на достижение иных правовых последствий, следующих из прикрываемой сделки.

При этом необходимо учесть, что намерения одного участника на совершение притворной сделки недостаточно. Стороны должны преследовать общую цель и с учетом правил статьи 432 ГК РФ достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

Обязанность по доказыванию притворности сделки возлагается на сторону, заявившую данное основание недействительности сделки на основании статьи 56 ГПК РФ, согласно которой каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что воля сторон при заключении кредитного договора была направлена на предоставление Банком и получение Штерцем М.И. оспариваемого кредита; доказательства того, что кредитный договор изначально заключался для достижения иного правового результата, и чтобы не порождать соответствующие ему правовые последствия, суду не представлено.

Как следует из материалов дела, пояснений ответчика, он сам обратился в АО «Россельхозбанк» для получения кредитных средств, предоставил в распоряжение банка документы, удостоверяющие его личность, собственноручно подписал соглашение на предоставление кредита, ознакомился с условиями кредитного договора, денежные средства в сумме, предусмотренной кредитным договором, были перечислены банком на счет, открытый на имя заемщика. Мотивы, по которым действовал заемщик, в том числе его последующее намерение распорядится полученными заемными средствами, определяющего значения для действительности сделки в данном случае не имеют.

Согласно представленной истцом выписке по счету *** по кредитному договору производились платежи в счет погашения суммы задолженности.

Таким образом, оспариваемая сделка сторонами фактически исполнялась, в результате заключения и исполнения кредитного договора наступили последствия, характерные для указанной сделки.

Ссылки ответчика о том, что полученный кредит был передан им В.А.Г. для развития кооператива, обоснованно не приняты во внимание судом первой инстанции, поскольку такая передача зависела от воли самого ответчика, заключившего кредитный договор и принявшего на себя обязательство перед Банком по возврату суммы долга, процентов. Более того, действующее законодательство не ограничивает заемщика в распоряжении предоставленной ему суммой кредита. Само по себе намерение заемщика передать иному лицу полученную у кредитора сумму займа не отнесено законом к числу оснований для признания такого договора займа недействительным.

То обстоятельство, что платежи в погашение задолженности по кредитному договору производил не заемщик, а сотрудники кооператива, факт получения им кредита не опровергает. Поручение заемщиком своих обязанностей по внесению платежей по кредитному договору иному лицу доказательством недействительности кредитного договора не является.

Ссылка в жалобе на то, что притворность сделки подтверждена показаниями свидетелей, судебной коллегией отклоняется, поскольку их показания не указывают на прикрытие заключением кредитного договора другой сделки. Указание в жалобе на осведомленность сотрудников Банка о том, что фактически кредит ответчик передал кооперативу, правильность выводов суда не опровергает, поскольку факт осведомленности руководителя отделения Банка о намерениях заемщика, не свидетельствует о намерениях Банка совершить притворную сделку. Как видно из представленных доказательств Банк и Штерц М.И. фактически совершили те действия, которые предполагались при заключении кредитного договора – Банк выдал, а Штерц М.И. получил сумму кредита на согласованных в договоре условиях. Последующее распоряжение заемщиком полученными от Банка денежными средствами выходят за пределы кредитных правоотношений, договором между Банком и Штерцем М.И. не регулировались.

Правоотношения между Штерцем М.И. и кооперативом, либо с его руководителем, которому, как утверждает Штерц М.И. он передал полученную сумму кредита, являются самостоятельными, регулируются соответствующими нормами ГК РФ в зависимости от того, на каких условиях такая передача была произведена.

На основании изложенного, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания кредитного договора, недействительным по мотиву его притворности.

Не может согласиться судебная коллегия и с доводами жалобы о необоснованном отказе судом признать оспариваемый договор недействительным, как заключенный под влиянием угрозы.

Оспаривая действительность заключенного соглашения по мотиву его заключения под угрозой увольнения, ответчик ссылался возможность потери работы, в случае отказа от кредита.

Сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ).

По смыслу указанной нормы права действия виновного могут быть выражены в форме психического воздействия на принуждаемого - в угрозе, или в форме физического воздействия - в насилии. Насилие выражается в неправомерных деяниях, в частности, в причинении телесных повреждений, нанесении побоев, ограничении либо лишении свободы передвижения, причинении вреда имуществу и т.д.

Для признания сделки недействительной на основании ч. 1 ст. 179 ГК РФ насилие и угроза должны быть непосредственной причиной совершения сделки, они также должны быть серьезными, осуществимыми и противозаконными. Кроме того, в отношении угрозы необходимы доказательства ее реальности. Необходимо доказать, что сделка совершена потерпевшим именно потому, что угроза данным действием (бездействием) заставила заключить данную сделку.

Согласно разъяснений, содержащихся в п.98 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве.

Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

В данном случае из показаний упомянутых в жалобе свидетелей (работников кооператива) следует, что они полагали, что в случае не заключения кредитного договора руководитель кооператива их уволит, при этом ни один из свидетелей не указал, что ему напрямую руководитель об этом говорил, угрожал увольнением.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, в данной части суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что само по себе опасение ответчиков за потерю работы не указывает на наличие оснований для признания договоров недействительными, поскольку субъективная оценка ими обстоятельств, при которых они могли, по их мнению, потерять работу, не является достаточным основанием для признания сделки недействительной в силу требований п.1 ст.179 ГК РФ.

Судебная коллегия считает, что данный вывод суда является верным, основанным на оценке совокупности представленных по делу доказательств.

В силу ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В нарушение требований закона ответчиками не представлено доказательств, подтверждающих, что оспариваемые сделки совершены ими под влиянием угрозы со стороны руководителя кооператива.

Штерцем М.И. также не представлено суду доказательств, свидетельствующих о совершении оспариваемой сделки под влиянием обмана, не доказано создание у него по вине другого лица ложного представления о характере заключаемого им кредитного договора с Банком.

Иные доводы, изложенные в апелляционной жалобе, проверены судебной коллегией, являются несостоятельными, поскольку фактически сводятся к несогласию с решением суда по существу, приводились в суде первой инстанции, получили оценку в обжалуемом судебном постановлении, с которой судебная коллегия соглашается.

При таких обстоятельствах доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, изложенных в решении, построены на неверном толковании норм материального права, направлены на иную оценку доказательств, оснований для которой не имеется. Оснований для удовлетворения апелляционной жалобы судебная коллегия не находит.

Процессуальных нарушений, которые в силу ст.330 ч 4 ГПК РФ являлись бы безусловным основанием к отмене обжалуемого судебного постановления, судебной коллегией по делу не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.328-329 ГПК РФ судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 17 ░░░░░░░ 2017░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░