Решение по делу № 2-35/2018 от 24.11.2017

Дело № 2-35/2018

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Сысольский районный суд Республики Коми в составе:

председательствующего судьи Константиновой Н.В.,

при секретаре Сумкиной С.А.,

с участием помощника прокурора Питашука Д.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в с. Визинга Сысольского района 12 октября 2018 года дело по иску Павлова Сергея Валерьевича к ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинских услуг, повлекших смерть пациента,

У С Т А Н О В И Л:

Павлов С.В. обратился в суд с иском к ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000000 руб. В обоснование заявленных требований истец указал, что 03.01.2017 в 00 часов 15 минут его дочь, П.Я., (дата) года рождения, была доставлена в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» скорой помощью. Состояние ребенка на общем фоне не улучшалось, в связи с чем, 04.01.2017 ребенок был переведен в реанимационное отделение ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» г. Сыктывкара. До 17.04.2017 ребенок находился в коме на аппарате ИВЛ, а 17.04.2017 в 06 часов 25 минут скончался. По мнению истца, причиной смерти послужили неверные действия врачей ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ», поскольку изначально ребенку неправильно был установлен диагноз <данные изъяты>, тогда как у ребенка имелось заболевание <данные изъяты>. По этим причинам дочь истца не получила надлежащего лечения, что впоследствии привело к летальному исходу. В обоснование своих доводов истец также сослался на экспертное заключение АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», которым установлены дефекты оказания медицинской помощи со стороны ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ».

Истец в судебном заседании на исковых требованиях к ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» настаивал, исковые требования к ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» не заявил.

Представитель ответчика ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» главный врач Носков В.Г. возражал против удовлетворения исковых требований по тем основаниям, что на момент поступления П.Я. и до её перевода в ГБУЗ РК «РИБ» клинических признаков такого заболевания как <данные изъяты> у П.Я. не имелось. П.Я. получала противовирусное лечение в соответствии с выставленным предварительным диагнозом – <данные изъяты>. В связи с неясностью клинической картины, было принято решение о переводе ребенка в ГБУЗ РК «РИБ», куда ребенок был транспортирован в сопровождении медицинского работника и бабушки 04.01.2017.

Представитель ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» Семенчин А.В., действующий на основании доверенности от 09.01.2018, исковые требования не признал.

Представители ответчика ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» Яковлев А.Б. и Кокарев С.А., действующие на основании доверенности, при разрешении исковых требований полагались на усмотрение суда.

Заслушав стороны, показания свидетелей, исследовав материалы дела, выслушав заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования удовлетворению не подлежат, суд приходит к следующему.

Конституцией Российской Федерации гражданам Российской Федерации гарантируется право на охрану здоровья и медицинскую помощь, обеспечение государственной поддержки путем установления государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты (ст. 7, 41).

По смыслу п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса РФ жизнь и здоровье человека относится к личным нематериальным благам.

Согласно п. 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации личные неимущественные права и другие нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и другими законами в случаях и порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Судом установлено, что П.Я., (дата) являлась дочерью истца Павлова С.В. и П.А.А. (том 1 л.д 17).

17.04.2017 П.Я. умерла. Согласно записи акта о смерти № от 17.04.2018 причиной смерти П.Я. является <данные изъяты> (том 1 л.д. 16).

Из установленных по делу обстоятельств следует, что 02.01.2017 в 23.39 в отделение скорой медицинской помощи Сысольской ЦРБ поступил вызов к П.Я. с поводом «рвота» (том 1 л.д. 68-69).

03.01.2017 в 00.15 час. П.Я. была госпитализирована в педиатрическое отделение ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» в сопровождении бабушки, где была осмотрена дежурным врачом Б.Г.М. При поступлении имелись жалобы на повышение температуры тела до 38?, периодически нечастое срыгивание. Анамнез заболевания выставлен со слов бабушки, которая указала, что ребенок заболел остро, с повышением температуры до 38?; ребенок был в контакте по ОРВИ с мамой, которая находится на стационарном лечении в инфекционном отделении. При осмотре выставлен диагноз: <данные изъяты>. Назначено лечение: ибупрофен, парацетомол при температуре выше 38?, виферон. В дальнейшем ребенок осматривался дежурным врачом в 03.00 час. и в 06.00 час. 03.01.2017 в 09.00 час. П.Я. была осмотрена врачом-педиатром. Выставлен предварительный диагноз: <данные изъяты> Сопутствующий диагноз: <данные изъяты>. Назначена противовирусная, соматическая терапия. Дальнейшие осмотры проведены в 13.00 час. и в 16.00 час. При осмотрах имелись жалобы на однократный подъем температуры до 38?, состояние ребенка оставалось средней тяжести, без отрицательной динамики. В последующем, а именно, 04.01.2017 в 08.10 П.Я. осмотрена дежурным врачом, а в 08.30 час. врачом-педиатром. При осмотрах ухудшение состояния не отмечалось. В тот же день в 09.00 час. проведен консилиум, по итогам которого П.Я. выставлен основной диагноз: <данные изъяты> Сопутствующий: <данные изъяты>. Фон: недоношенность 34 недели? Срок гестации? Проведена консультация по телефону с заведующим отделением недоношенных К.А.В., рекомендован перевод в РИБ. В 10.00час. П.Я. переведена в РИБ для дообследования и лечения. На момент перевода состояние ребенка оценивалось как средней степени тяжести, стабильное, сознание ясное, температура тела 37,0?. Транспортировка осуществлена санитарным транспортом в сопровождении медицинского работника с укладкой для оказания неотложной помощи.

04.01.2017 в 12.30 час. П.Я. поступила в ГБУЗ РК «РИБ». Её состояние было расценено как тяжелое, температура тела при поступлении 39,7?. Отмечались вялость, сонливость. С учетом эпидемиологической обстановки (эпидподъем гриппа) был выставлен диагноз: <данные изъяты>. Ребенок госпитализирован в отделение интенсивной терапии, назначено соответствующее лечение и комплексное обследование. В ходе дальнейшего обследования выставлен диагноз: <данные изъяты>. Назначена антибактериальная терапия, лечение, поддерживающее имунную систему ребенка. 05.01.2017 вследствие нарастающей церебральной недостаточности переведена на ИВЛ. Проводимое лечение результатов не дало. Осложнение: <данные изъяты>.

17.04.2017 зафиксирована смерть П.Я.

Согласно протоколу патолого-анатомического вскрытия новорожденного № от 17.04.2017 ГБУЗ РК «Патологоанатомическое бюро», на основании клинических данных и патологоанатомического исследования основным заболеванием П.Я. являлось <данные изъяты>. Причина смерти: <данные изъяты> (том 1 л.д. 173).

Согласно Акту разбора от 08.06.2017 случая оказания помощи П.Я., (дата) года рождения, (по обращению), проведенного ответчиком ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ», комиссия пришла к выводам о том, что после поступления вызова в отделение скорой медицинской помощи выезд бригады был осуществлен своевременно, ребенок осмотрен, проведено необходимое лечение, доставлен в педиатрическое отделение ЦРБ и госпитализирован. После поступления в отделение осмотрен дежурным врачом, составлен план обследования, выполнены назначения, дозировки согласованы с врачом-педиатром, ребенок наблюдался в динамике. В день поступления осмотрен врачом-педиатром отделения, наблюдался в течение дня в динамике с необходимой коррекцией листа назначений. Ребенок круглосуточно находился под наблюдением дежурного персонала, велся лист наблюдения. Учитывая отсутствие положительной динамики от проводимого лечения и неясность в диагностическом плане ребенок консультирован заведующим отделением недоношенных новорожденных ДРБ К.А.В., показан перевод в РИБ. 04.01.2017 проведен консилиум в составе врача-педиатра, дежурного врача и заместителя главного врача по медицинской части, принято решение о переводе ребенка в Республиканскую инфекционную больницу по договоренности с заместителем главного врача РИБ Безуглой Т.В. Эвакуация ребенка выполнена санитарным транспортом ЦРБ в сопровождении среднего медицинского работника с укладкой для оказания неотложной помощи при появлении необходимости, ухудшения состояния ребенка в период транспортировки не отмечалось (том 1 л.д.53-64).

Этим же Актом разбора от 08.06.2017 комиссией выявлены недостатки в оказании медицинской помощи: в период нахождения ребенка в стационаре не организован забор мочи для выполнения общего анализа мочи в рамках общеклинического минимума. Не назначена консультация педиатра при поступлении в стационар дежурным врачом (ребенок до года). Консультация «узкими специалистами», указанная в плане обследования, не проведена (праздничные, выходные дни). При согласовании выполнения литической смеси ребенку при подъеме температуры осмотр ребенка не выполнен, рекомендации даны по телефону, не приглашен ургентный педиатр. Не выполнен ОАК в динамике 04.01.2017.

Согласно Акту внеплановой целевой документарной проверки № по соблюдению порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ», составленному 14.07.2017 Министерством здравоохранения Республики Коми, оказание медицинской помощи П.Я. в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» соответствует порядку оказания педиатрической помощи, утв. приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 16.04.2012 № 366н: госпитализация выполнена обоснованно, по показаниям; ребенок находился под наблюдением лечащего врача и дежурной службы; при отсутствии эффекта от проводимого лечения, коллегиально был решен вопрос о переводе в ГБУЗ РК «РИБ». Выявлены недостатки при оказании медицинской помощи: отсутствует проведение исследования ОАМ, определение С-реактивного белка; отсутствует осмотр педиатра; отсутствует ОАК в динамике; отсутствует указание на корригированный возраст ребенка на момент госпитализации и перевода; отсутствует контроль врача за эффектом антипиритической терапии. Вместе тем, из выводов следует, что лечение пациентки проводилось в соответствии с выставленным диагнозом, согласно утвержденным клиническим рекомендациям. Антибактериальная терапия назначена обоснованно, не смотря на отсутствие «лабораторных маркеров бактериальной инфекции». Перевод пациентки в ГБУЗ РК «РИБ» выполнен своевременно (на вторые сутки от момента поступления в стационар), по решению консилиума. Причиной смерти ребенка явилось <данные изъяты> (том 1 л.д. 42-45).

В подтверждение своих доводов истец Павлов С.В. представил Экспертное заключение (протокол оценки качества медицинской помощи) к Акту № № от 31.08.2017, составленному Сыктывкарским филиалом АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» по результатам проверки стационара ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ», согласно которому медицинская помощь П.Я. оказана не в полном объеме (федеральные клинические рекомендации по оказанию медицинской помощи детям с лихорадкой без очага инфекции, утв. МЗРФ, союзом педиатров России, 2015 г.). Выявлены дефекты оказания медицинской помощи, а именно: нет рентгена ОГК, нет б/х анализа крови - С-реактивный белок, прокальцитонин; нет ОАМ (не удалось собрать); нет посева крови, мочи; нет отоскопии, осмотра невролога. Не назначены препараты первого выбора при лечении бактериальных или предположительно бактериальных форм лихорадки без очага инфекции (ЛБОИ) - парентерально амоксициллин/клавуланат в дозе 90 мг/кг/сут. и цефтриаксон в дозе 50-100 мг/кг/сут.(том 1 л.д. 4-6, 46).

Вместе с тем, Экспертным заключением (протокол оценки качества медицинской помощи) к Акту № №, составленным Сыктывкарским филиалом АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» по результатам проверки скорой помощи ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ», установлено, что медицинская помощь бригадой скорой помощи оказана в полном объеме, в соответствии со стандартами оказания медицинской помощи. Наиболее значимых ошибок нет (том 1 л.д.29).

Из Экспертного заключения (протокол оценки качества медицинской помощи) к Акту №, составленному Сыктывкарским филиалом АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед» по результатам проверки ГБУЗ РК «РИБ», также следует, что за период лечения пациенту оказана медицинская помощь в полном объеме, в соответствии с тяжестью состояния. Дефектов оформления медицинской документации, дефектов по качеству оказания медицинской помощи за период с 04.01.2017 по 17.04.2017 не выявлено. Наиболее значимых ошибок, повлиявших на исход заболевания, не выявлено (том 1 л.д.30).

Согласно Экспертному заключению к Акту реэкспертизы № от 08.12.2017, выполненному экспертом качества оказания медицинской помощи ГБУ РК «Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Республики Коми» по результатам экспертизы качества оказания медицинской помощи к (целевой) по Акту № от 31.08.2017, составленному Сыктывкарским филиалом АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», медицинская помощь больной в части маршрутизации, уровневости оказана в соответствии с приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 16.04.2012 №366н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи»; перевод больной в ГБУЗ РК «РИБ» осуществлен своевременно, по показаниям, с использованием санитарного транспорта, в сопровождении медицинского работника. Оказание медицинской помощи больной в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» в части организации лечебного процесса, оформления медицинской документации, осуществлено в соответствии с Приказом Министерства здравоохранения РФ от 07.07.2015 №422ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». Сроки осмотра больной дежурным врачом, формулировки предварительного и клинических диагнозов соответствуют требуемым временным интервалам. Исполнение Федеральных клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи детям с лихорадкой без очага инфекции (Национальные клинические рекомендации), 2015 года, раздел «Диагностика» не в полном объеме. Не произведен ряд диагностических мероприятий: не проведено исследование ОАМ; не определен уровень СРБ, ПКТ; не проведен осмотр больной окулистом, неврологом; нет данных отоскопии; нет контроля ОАК в динамике. Однако, динамический клинический контроль состояния больной, данные листа наблюдения, отсутствие осложнений в ходе транспортировки ребенка, позволяют сделать вывод об отсутствии воздействия указанных недостатков в отношении негативного влияния на состояние здоровья застрахованного лица (том 1 л.д. 159-162).

Из пояснений допрошенной в качестве свидетеля заместителя главного врача ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» Б.Г.М. следует, что она с 20.00 часов 02.01.2018 до 08.00 часов 03.01.2018 была дежурным врачом в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ». 03.01.2018 в 00.15 часов бригадой скорой помощи в педиатрическое отделение была доставлена П.Я. в сопровождении бабушки П.Е.А. При поступлении состояние ребенка было средней степени тяжести. По имеющимся клиническим симптомам ею был выставлен диагноз: <данные изъяты>. Назначены жаропонижающие, противовирусные препараты. На фоне лечения температура ночью снизилась и утром температуры не было. Во время наблюдения состояние было стабильное. Утром 03.01.2018 в 08.00 часов ребенок был передан врачу-педиатру.

Врач-педиатр ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» Н.Т.А. показала суду, что осмотрела П.Я. 03.01.2018 в 09.00 часов, по приходу на работу, изучив историю болезни ребенка. Анамнез жизни собрать не удалось в связи с тем, что по уходу за ребенком в педиатрическом отделении находилась бабушка П.Я., которая сообщила, что ребенок родился недоношенным. Амбулаторной карты ребенка не было, так как ребенок проживал и наблюдался в г. Сыктывкаре. Амбулаторная карта ребенка была запрошена у бабушки. Со слов бабушки мама девочки находилась в инфекционном отделении по поводу ОРВИ, ребенок находился в контакте с мамой, в очаге инфекции. После осмотра ребенка был выставлен предварительный диагноз: <данные изъяты> Сопутствующий диагноз: <данные изъяты>. Был взят ОАК, находился в работе, ОАМ собрать не удалось. После установления предварительного диагноза лечение было скорректировано, было продолжено противовирусное лечение, проведена жаропонижающая терапия. У ребенка отмечались срыгивания, вялость. Температура повышалась, но при лечении снижалось. Лечение проводилось в соответствии со стандартом лечения ОРВИ. 04.01.2017 были назначены антибиотики «сумамед», так как была высокая температура. Отобранные анализы крови имели показатели в пределах нормы. После проведения консилиума ребенок был переведен в ГБУЗ РК «РИБ».

Свидетель П.Е.А., бабушка П.Я., суду пояснила, что семья истца приехала в с. Визингу 31.12.2016. После Нового года у матери П.Я. заложило уши, после чего ей была вызвана скорая помощь, которая госпитализировала её в инфекционное отделение. 02.01.2017 к вечеру у ребенка поднялась температура до 38?. Была вызвана скорая помощь. На момент приезда скорой помощи температура поднялась до 38,9?, в связи с чем, П.Я. в сопровождении свидетеля увезли в детское отделение больницы. До сведения дежурного врача была доведена информация о том, что ребенок недоношенный, что мама ребенка находится в инфекционном отделении. Дежурный врач назначила свечи Виферон и Нурофен, а также потребовала записывать температуру каждые 2 часа. Температура П.Я. колебалась от 36? до 39?. Утром, 03.01.2017 температура поднялась до 39,8?. Утром был взят ОАК. При осмотре ребенка врачом-педиатром свидетель обращала внимание на то, что ребенок стучит ножками и у него болит живот. В ночь с 03.01.2017 на 04.01.2017 ребенку был сделан укол. 04.01.2017 были назначены антибиотики в виде порошка с сиропом, после чего у ребенка начинались судороги, которые потом проходили, на что медсестра сказала, что у маленьких детей такое бывает. Антибиотики давали П.Я. дважды. 04.01.2017 П.Я. была переведена в ГБУЗ РК «РИБ».

Представитель ГБУЗ РК «РИБ» заместитель главного врача по лечебной работе Безуглая Т.В. суду пояснила, что при поступлении в приемный покой ГБУЗ РК «РИБ» 04.01.2017 в 12 час. 30 мин. состояние ребенка расценивалось как тяжелое. Клиники менингиальной инфекции не наблюдалось. С учетом эпидемиологической обстановки (эпиподъем гриппа), сведений о заболевании матери ОРВИ, был выставлен предположительный диагноз: <данные изъяты>. Ребенок был госпитализирован в отделение интенсивной терапии, назначено соответствующее лечение и комплексное обследование. В ходе дальнейшего обследования, на консилиуме с участием врачей ГБУЗ РК «РИБ» был выставлен диагноз: <данные изъяты>. ССВО от 06.01.2017. Осложнение: <данные изъяты>. На фоне терапии динамика отрицательная. В связи с нарастающей церебральной недостаточностью 05.01.2017 ребенок был переведен на искусственную вентиляцию легких (ИВЛ). 06.01.2017 было проведено ЭХО сердца, пороков не было. В этот же день был собран консилиум с участием всех врачей Детской Республиканской больницы, Республиканской инфекционной больницы, был выставлен диагноз: <данные изъяты>. Назначена бактериальная терапия, начато лечение по отеку головного мозга. Менингиальную инфекцию можно было определить только по пункции. Нембальную пункцию головного мозга не брали, так как это опасно.

Представитель ГБУЗ РК «РИБ» заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии Яковлев А.Б. дополнительно суду пояснил, что при обследовании у П.Я. была выявлена врожденная аномалия <данные изъяты>. При отсутствии указанного порока клиническая картина заболевания П.Я. могла быть иной, и тогда возможно было справиться с инфекцией.

Статьей 4 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи; приоритет профилактики в сфере охраны здоровья.

Согласно ст. 151 Гражданского кодекса РФ если гражданину причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающие на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В соответствии с ч. 2 ст. 151 Гражданского кодекса РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из разъяснений, изложенных в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10).

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10).

В п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Из приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений, данных Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 20.12.1994 N 10, следует, что по общему правилу необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

В соответствии со ст. 1101 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В целях установления причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступлением смерти П.Я. определением суда от 20.04.2018 по делу была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено ООО «Медэксперт».

Из заключения комиссии экспертов ООО «Медэксперт» от 14 сентября 2018 года следует, что при проведении паталогоанатомического исследования трупа П.Я., (дата) года рождения, умершей 17.04.2017 установлена причина смерти: <данные изъяты>. Фон: <данные изъяты>. Осложнения: <данные изъяты>. Вывод о причине смерти подтверждается данными патологоанатомического (в т.ч. гистологического) исследования, а также клиническими данными и результатами лабораторной и инструментальной прижизненной диагностики. При этом этиологическая причина (инфекционный агент) установлен не был. Установленная причина смерти является следствием перенесенного <данные изъяты>. Признаков того, что <данные изъяты> сформировалось вследствие иных причин не установлено (пункт 1 выводов). За время нахождения на лечении в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» в период с 00:15 03.01.2017 до 10:00 04.01.2017 признаков <данные изъяты> у П.Я. не отмечается (пункт 2 выводов). При госпитализации в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» у П.Я. отмечено повышение температуры тела до 38,0?, учитывая возраст пациентки – менее 3х месяцев, а также отсутствие специфических жалоб (катаральных явлений, менингеальных знаков, признаков кишечной инфекции и т.д.) диагноз <данные изъяты> является обоснованным и правильным. Данный диагноз является синдромальным (т.е. не носит характер окончательного) его установка требуется для проведения диагностического поиска с целью определения причины развития лихорадки. Причина развития лихорадки у П.Я. (<данные изъяты>) в ГБУЗ РК «Сысольской ЦРБ» не определена ввиду кратковременности (менее 1,5 суток) пребывания пациентки в стационаре и ряда допущенных диагностических ошибок. Диагноз установлен в ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» своевременно, на основе данных объективного исследования (пункт 3 выводов). Объективная возможность диагностировать <данные изъяты> на этапе обследования П.Я. в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» отсутствовала, ввиду отсутствия характерной клинической картины, а следовательно, диагностической настороженности в отношении поражения головного мозга и его оболочек (пункт 4 выводов). При оказании медицинской помощи в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» были допущены следующие дефекты (отклонения от Федеральных клинических рекомендаций):

Дефекты диагностики:

- не проведена рентгенография органов грудной клетки (учитывая частоту дыхания 54 в минуту при поступлении – один из критериев необходимости выполнения рентгенографии ОГК у детей младше 3х месяцев);

- не определен уровень С-реактивного белка и прокальцитонина в сыворотке крови;

- нет ОАМ (не удалось собрать); нет посева крови, мочи; нет отоскопии, осмотра невролога;

- не определено абсолютное значение нейтрофилов крови;

- не проведено бактериологическое исследование крови;

- не проведен общий анализ мочи для исключения лейкоцитурии;

- не проведено бактериологическое исследование мочи для исключения бактериурии;

- не выполнена отоскопия.

Для выполнения люмбальной пункции в данном случае показаний не было.

Не проведение полного комплекса диагностических мероприятий не позволило предположить этиологию лихорадки (бактериальная или вирусная).

Дефекты лечения: необоснованное назначение антибиотикотерапии – препарата сумамед (действующее вещество азитромицин), согласно вышеназванным клиническим рекомендациям препаратами выбора при лечении бактериальных или предположительно бактериальных форм ЛБОИ являются амоксициллин/клавуланат парентерально в дозе 90 мг/кг/сут по амоксициллину и цефтриаксон парентерально в дозе 50-100 мг/кг/сут.

Для назначения антибактериальной терапии в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» отсутствовали убедительные клинические и лабораторные данные. Таким образом, назначенная антибиотикотерапия была проведена не в соответствии с действующими федеральными клиническими рекомендациями. Перевод в специализированную медицинскую организацию ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» был своевременным, обусловлен тяжестью состояния пациента. Выявленные дефекты диагностики и лечения не имели определяющего значения в прогрессировании заболевания и развитии смертельных осложнений. Проведение полного спектра диагностического обследования не могло существенно повлиять на тактику оказываемой медицинской помощи (проведенный полный комплекс диагностических исследований в ГБУЗ РК «РИБ» так и не позволил установить инфекционный агент, вызвавший развитие заболевания, что обусловлено объективной сложностью выполнения подобного рода исследований». Медицинская помощь в ГБУЗ РК «РИБ», оказанная П.Я., соответствовала клиническим рекомендациям, стандартам оказания медицинской помощи, в основе своей заключалась в поддержании витальных (жизненных) функций организма, нарушенных ввиду тяжелого поражения головного мозга (пункт 5 выводов).

Имеющаяся патология головного мозга у П.Я. не могла привести к развитию <данные изъяты>. Решить вопрос о влиянии имеющейся патологии головного мозга на клиническое течение <данные изъяты> не представляется возможным ввиду отсутствия методики оценки влияния перинатального поражения ЦНС на течение инфекционных поражений мозга и его оболочек (пункт 6 выводов). (том 2 л.д.3-52).

В соответствии со ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 настоящего Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда (п. 3 ст. 86 ГПК РФ).

Заключение ООО «Медэксперт» в части выявленных недостатков оказания медицинской помощи согласуется с выводами, изложенными в актах Министерства здравоохранения Республики Коми, ГБУ РК «Территориальный фонд обязательного медицинского страхования Республики Коми» и Сыктывкарского филиала АО «Страховая компания «СОГАЗ-Мед», подготовлено компетентными специалистами в соответствующей области медицины, которым разъяснены их права и обязанности, предусмотренные статьей 85 ГПК РФ; эксперты в установленном порядке предупреждены об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса РФ. Доказательств, опровергающих выводы экспертной комиссии суду не представлено, в связи с чем, оснований не доверять указанным выводам у суда не имеется.

В судебном заседании главный врач ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» Носков В.Г., не опровергая выводов судебно-медицинской экспертизы, суду пояснил, что показаний для проведения диагностических мероприятий, указанных в экспертном заключении не имелось, а с учетом праздничных выходных дней, результаты анализов были бы получены спустя несколько дней; назначенное П.Я. лечение соответствовало её состоянию и не противоречило установленным диагнозам; П.Я. находилась в ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» незначительный период и была своевременно транспортирована в ГБУЗ РК «РИБ» для оказания более высокотехнологичной помощи.

Кроме того, заведующий отделением реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ РК «РИБ» Яковлев А.Б. также уточнил, что в условиях ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» провести все рекомендуемые диагностические мероприятия не представлялось возможным, так как ряд исследований может быть выполнен только врачом-лаборантом, которого в штате ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» не имеется. В условиях ГБУЗ РК «РИБ» вся диагностика была выполнена, однако, возбудитель инфекции не был установлен. При этом, исследования С-реактивного белка и прокальцитонина, наряду с другими исследованиями показывают лишь развитие инфекции, но не позволяют определить её источник.

В судебном заседании врач судебно-медицинский эксперт Н.А.Н. суду также пояснил, что выявленные недостатки оказания медицинской помощи не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью П.Я. Выполнение всех требований клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи детям с лихорадкой без очага инфекции (разработанных союзом педиатров) существенно не изменило бы тактику оказания медицинской помощи П.Я.; при имеющейся у П.Я. клинической картине, абсолютных показателей для антибиотикотерапии у врачей ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» не имелось, а назначенные П.Я. антибиотики являются сходными по своему действию с рекомендованными, в связи с чем, применение иных препаратов не могло повлиять на течение заболевания.

Оценивая заключение эксперта в совокупности с иными доказательствами, имеющимися в материалах дела, суд приходит к выводу, что прямой причинно-следственной связи между действиями (бездействием) врачей ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» и наступлением смерти П.Я. не имеется, так как при имеющейся у П.Я. клинической картине и при отсутствии признаков такого заболевания как <данные изъяты> со стороны специалистов ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» были предприняты разумные и достаточные меры для диагностики и лечения заболевания П.Я., а также своевременно было принято решение о переводе П.Я. в специализированную больницу ГБУЗ РК «РИБ». В связи с этим, суд считает, что вина ГБУЗ «Сысольская ЦРБ» в наступлении смерти П.Я. не нашла своего подтверждения, а, следовательно, оснований для удовлетворения требований Павлова С.В. о взыскании компенсации морального вреда не имеется.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования Павлова Сергея Валерьевича к ГБУЗ РК «Сысольская ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Коми через Сысольский районный суд в течение одного месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Н.В. Константинова

Мотивированное решение составлено 16.10.2018 года.