Решение по делу № 8Г-22211/2021 [88-307/2022 - (88-24609/2021)] от 10.08.2021

ФИО4 КАССАЦИОННЫЙ СУД

ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

Дело № - (88-24609/2021) 8Г-22211/2021

                                                               № дела суда 1-й инстанции 2-74/2021

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

<адрес>                                10 февраля 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам ФИО4 кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи ФИО6

судей ФИО7, ФИО16,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу представителя муниципального бюджетного учреждения здравоохранения «<адрес> больница» <адрес>, кассационную жалобу ФИО3 на решение Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ по гражданскому делу по иску ФИО2, действующего в интересах несовершеннолетнего ФИО1 к муниципальному бюджетному учреждению здравоохранения «<адрес> больница» <адрес> о возмещении вреда, причиненного здоровью и компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи ФИО6, судебная коллегия

установила:

ФИО2, действующий в интересах несовершеннолетнего ФИО1, 21.05.2008г. р. обратился в суд с иском к МБУЗ «<адрес> больница» <адрес> о возмещении вреда, причиненного здоровью, компенсации морального вреда, указав в обоснование на то, что 10.08.2019г. ФИО1 при падении с высоты собственного роста получил травму руки, в связи с чем, в тот же день в 16 час. 45 мин. обратился в травмпункт МБУЗ «ЦРБ» <адрес>, где ему был поставлен диагноз «открытый перелом обеих костей правого предплечья со смещением костных отломков».

Врачом-хирургом ФИО3 была выполнена ПХЛ раны, закрытая репозиция костных отломков, наложена гипсовая лонгета, рекомендовано обратиться на прием к врачу-травматологу в поликлинику в понедельник, то есть 12.08.2019г.

С учетом болей в руке, ребенок 12.08.2019г. досрочно в 07 час. 30 мин. обратился к дежурному хирургу МБУЗ «ЦРБ» с жалобами на отек пальцев правой кисти и синюшность кожных покровов, в связи с чем, ему было выполнено послабление и разведение краев гипсовой лонгеты, после чего кожные покровы приняли окраску ближе к удовлетворительному, на ощупь рука стала теплой, пульсация на лучевой артерии ослаблена за счет отека, была рекомендована явка к травматологу.

12.08.2019г. в 12 час. 50 мин. ребенок с мамой поступил из поликлиники в хирургическое отделение МБУЗ <адрес>, после рассечения гипсовой повязки и осмотра раны был выставлен диагноз «открытый инфицированный оскольчатый перелом обеих костей правого предплечья со смещением костных отломков, инфицированная рана средней трети правого предплечья. Компартмент-синдром правого предплечья. Травматическая невропатия локтевого, лучевого и срединного нерва справа. Состояние после закрытой репозиции от ДД.ММ.ГГГГ года». После этого ФИО1 был направлен в ГБУ РО «Областная детская клиническая больница», куда был доставлен транспортной бригадой СМП.

12.08.2019г. в 17 час. 40 мин. ФИО1 была выполнена операция: «разрезы миофасциотомии в области правого плеча, предплечья, кисти», состояние ребенка ухудшилось, развился инфекционно-токсический шок и он был переведен в отделение реанимации.

13.08.2019г. после проведенного консилиума ФИО1 выполнена операция - «ампутация правого предплечья на границе нижней и средней трети», послеоперационный период был тяжелым, обусловленный сепсисом, полиорганной недостаточностью, острой почечной недостаточностью.

28.08.2019г. была проведена операция: вторичная хирургическая обработка культи правого плеча, швы сняты и 09.09.2019г. ФИО1 был выписан из ГБУ РО «Областная детская клиническая больница».

По утверждению истца, указанные повреждения несовершеннолетний получил в результате некачественно оказанной медицинской помощи врачами МБУЗ «ЦРБ» <адрес>.

Согласно индивидуальной программе реабилитации ребенок нуждается в протезировании с 28.08.2019г. по 22.05.2026г.

Истец, ссылаясь на выводы заключения ООО «Бюро судебно-медицинской экспертизы», указывает, что с учетом открытого перелома у ребенка, его следовало госпитализировать в круглосуточный стационар для дальнейшего наблюдения, назначить антибиотикотерапию и ввести антистолбнячный анатоксин. Однако этого сделано не было, отказ от госпитализации не был оформлен распиской от родителей. Рекомендация врача обратиться за продолжением оказания медицинской помощи была дана лишь на 12.08.2019г., в результате чего ФИО1 остался без медицинского наблюдения после закрытой репозиции отломков костей и наложении гипсовой лонгеты более 30 часов, этого было достаточно для формирования компарамент-синдрома - нарушение кровообращения в конечности от сдавливания мягких тканей, рана не была перевязана, то есть фактически нарушение кровообращения руки из-за сдавливания повязкой было неконтролируемым по времени. В результате этого осложнения перелома явились компарамент-синдром и анаэробная неклостридиальная инфекция, приведшая к гангрене. После ослабления повязки кровообращение в травмированной руке частично восстановилось, что привело к тому, что продукты распада тканей и инфекционный агент начали распространяться по организму очень интенсивно, в итоге это привело к сепсису и к острой почечной недостаточности. Активное лечение ребенка началось 12.08.2019г., когда патологический процесс был уже необратим. Попытки врачей Ростовской «ОДКБ» по спасению руки ребенка были оправданы, однако, неэффективны ввиду далеко зашедшего процесса омертвления тканей руки, операция: ампутация правого предплечья 13.08.2019г. была жизненно необходима пациенту, без оперативного отсечения конечности ребенок бы умер. Гангрена правой руки у ребенка развилась в результате нарушения кровообращения правой руки из-за сдавливания элементами перевязочного материала гипсовой лангеты, наложенной ему после качественно (судя по рентгеновским снимкам) проведенной закрытой репозиции отломков лучевой и локтевой костей 10.08.2019г. В дальнейшем отсутствовало динамическое наблюдение за состоянием поврежденной руки – именно за динамикой заживления раны предплечья (которая фактически начала гнить), а также кровоснабжением и чувствительностью руки, которые в результате сдавливания были нарушены с развитием необратимых последствий. Нарушение кровоснабжения руки привело к тому, что из-за недополучения мягкими тканями кислорода в них создались условия для развития анаэробной инфекции, а не проведение ежедневных перевязок с туалетом раны правого предплечья привело (при отсутствии назначения антибиотика, противовоспалительных препаратов, дачи рекомендаций по самостоятельному уходу за раной и гипсовой лонгетой) к быстрому росту анаэробных микроорганизмов в мягких тканях предплечья со стремительным распространением вверх по плечу.

По утверждению истца, его сын - ФИО1 испытывал как физические страдания, так и моральные, став инвалидом, лишившись правой руки, и все те жизненные навыки, которые были присущи с рождения, ребенок должен приобретать заново на 11 году жизни, так как вынужден учиться все делать левой рукой.

На основании изложенного, истец, с учетом уточнения исковых требований в порядке ст. 39 ГПК РФ, просил суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 6 000 000 руб., возмещение причиненного вреда здоровью в виде стоимости первичной установки протеза правого предплечья с внешним источником энергии в размере 1 590 000 руб., обязании ответчика возместить причиненный вред здоровью, путем оплаты стоимости периодической замены протеза правого предплечья с внешним источником энергии по мере роста и развития ФИО1 ни реже одного раза в год до достижения 18 лет, взыскать в счет возмещения вреда здоровью дополнительно понесенные расходы в размере 19869,5 руб., взыскании судебных расходов, связанных с оплатой за проведение экспертизы в размере 70 000 руб.

Решением Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГг. исковые требования удовлетворены частично.

С МБУЗ «<адрес> больница» <адрес> взыскана в пользу ФИО2, действующего в интересах ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ р., компенсация морального вреда в размере 1 500 000 руб.

С МБУЗ «<адрес> больница» <адрес> взыскана в пользу ФИО2, действующего в интересах ФИО1, дополнительно понесенные расходы в размере 19 869,50 руб., расходы на оплату заключения специалиста в размере 70 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

С МБУЗ «<адрес> больница» <адрес> в доход бюджета <адрес> взыскана государственная пошлина в размере 1194,78 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ решение Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ оставлено без изменения.

В кассационной жалобе МБУЗ АО «<адрес> больница» просит отменить состоявшиеся судебные акты как незаконные и необоснованные, вынесенные с существенным нарушением норм материального права, мотивируя тем, что выводы суда о наличии дефектов в оказании медицинской помощи и, как усмотрел суд, вытекающий из наличия данных дефектов причинно-следственной связи в причинение вреда здоровью несовершеннолетнему ФИО1, полностью основаны на единственном доказательстве – заключении по итогам судебно-медицинской экспертизы, проведенной ООО «Межрегиональный центр экспертизы и оценки», однако данное заключение является незаконным. Назначенная судебно-медицинская экспертиза была проведена как в нарушение определения суда, так и в нарушение закона, что не просто поставило под сомнение результаты заключение, в том числе по причине неполноты, необъективности, недостоверности, а вообще оставило участников процесса без заключения экспертизы, так как выполнение исследования организацией, не имеющей право на осуществление данного рода деятельности, с участием специалиста, не имеющего соответствующей квалификации, дающей ему право осуществлять деятельность по проведению судебно-медицинской экспертизы, влечет факт, требующей признать ее незаконной в соответствии со ст. 60, 86 ГПК РФ. Фактически в процессе рассмотрения материалов гражданского дела в апелляционной инстанции суд предпочел проигнорировать ходатайства представителя ответчика и адвоката третьего лица ФИО3 о назначении экспертизы, так как ранее, единственная назначенная в рамках грубыми и недопустимыми нарушениями, да еще и в отсутствии лицензии на право осуществления судебно-медицинской экспертизы и по тому месту, где она была проведена, тем самым лишив стороны доказательств по делу в виде заключения судебно-медицинской экспертизы. Суды приняли и приобщили к материалам дела в качестве допустимого доказательства заключение судебно-медицинской экспертизы, назначенной и проведенной в рамках уголовного процесса. Не применение или не полное применение норм материального права, которым суды должны были руководствоваться при принятии решений, привело к неверному установлению судом причинно-следственной связи между оказанием медицинской помощи несовершеннолетнему ФИО1 в МБУЗ «Зерноградская ЦРБ» и последствиями в виде ампутации, что неверно расценено как причинение вреда здоровью в результате дефектов оказания медицинской помощи.

В кассационной жалобе ФИО3 так же просит отменить состоявшиеся судебные акты как незаконные и необоснованные, мотивируя тем, что суды формально отнеслись к пояснениям представителя ответчика ФИО8, третьих лиц ФИО3, ФИО17, ФИО18 и ФИО19, свидетеля ФИО9 Из показаний свидетеля ФИО9 четко и однозначно следует, что родители ФИО1 не выполнили ее рекомендаций и проигнорировали необходимость срочного обращения к врачу. Именно поэтому и развился необратимый некроз мышц. Таким образом, суды не правильно определили обстоятельства, имеющие значение для дела. Судами нарушены требования ст. 67 ГПК РФ. Медицинская экспертиза произведена и назначена с многочисленными грубыми нарушениями законности, в силу чего указанное заключение не может являться допустимым и достоверным доказательством. Определение о назначении комплексной судебно-медицинской экспертизы вынесено судом первой инстанции в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ. При принятии и оглашении данного решения заявитель не присутствовал. Права для лиц, участвующих в деле, предусмотренные при назначении судебной экспертизы, ему не разъяснялись, возможность реализации данных прав судом не обеспечена. Также, заявитель указывает, что досудебное исследование специалиста, равно как и выводы судебных экспертов не отвечают требованиям законодательства и не могут служить допустимыми и достоверными доказательствами по делу. Судом необоснованно принято как доказательство по делу экспертное заключение, проведенное в рамках уголовного дела, и необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о назначении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Заявитель не соглашается с размером определенной судом компенсации морального вреда, полагая его размер необоснованно завышенным.

В своих возражениях <адрес> просила решение Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения.

Представитель ФИО2, действующий в интересах ФИО1 – ФИО10 в своих возражениях на кассационные жалобы указал, что аргументы заявителей связаны с переоценкой представленных доказательств по делу, не основаны и не подтверждены доказательствами, имеющимися в материалах дела. В связи с чем, просил решение Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ оставить без изменения.

В судебном заседании представитель ФИО10 не согласился с доводами кассационных жалоб, просил суд оставить без изменения обжалуемые судебные акты.

Прокурор ФИО11, участвующая в судебном заседании, просила оставить без удовлетворения кассационные жалобы, поскольку судебные постановления обоснованы и законы.

Иные участвующие в деле лица не явились, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы, не обеспечили явку представителей, доказательств уважительности причин отсутствия в судебном заседании, не представили.

Согласно п. 1 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

В силу ч. 5 ст. 379.5 ГПК РФ неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационную жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам ФИО4 кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие указанных лиц.

Проверив материалы дела, изучив позицию истца, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалоб ввиду следующего.

Суды установили, что 10.08.2019г. ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ р. при падении, получил травму правой руки, что послужило причиной его обращения в больницу по месту жительства в <адрес>.

Из материалов дела следует, что после оказания первой медицинской помощи (наложение лангеты на правое предплечье) в <адрес>, ребенок был доставлен а/м «Скорая помощь» в сопровождении фельдшера ФИО9 в приемное отделение МБУЗ «ЦРБ» <адрес>, где дежурным врачом–хирургом ФИО3 был выставлен диагноз - «открытый перелом обеих костей правого предплечья со смещением костных отломков», выполнено ПХО раны, закрытая репозиция костных отломков, наложена гипсовая лангета, никакого медикаментозного лечения, в том числе, проведение антибактериальной терапии не назначалось, антистолбнячный анатоксин пациенту не вводился.

12.08.2019г. в 07 час. 30 мин. в связи с появившейся отечностью пальцев, синюшности кожных покровов, ребенок в сопровождении мамы обратился в приемное отделение МБУЗ «ЦРБ» <адрес>, где дежурным врачом ФИО17 было выполнено ослабление повязки, без перевязывания раны, при этом осмотр состояния раны, кожных покровов поврежденной конечности не производился, никаких дополнительных методов исследования, в том числе лабораторных, не выполнялось, медикаментозного лечения, в том числе проведение антибактериальной терапии не назначалось и не выполнялось.

12.08.2019г. в 12 час. 15 мин. ФИО1 был осмотрен врачом-травматологом ФИО12, в том числе был произведен осмотр кожных покровов, установлено наличие открытого перелома костей предплечья, однако, медикаментозное лечение пациенту также не назначалось, ревизия раны не производилась, несовершеннолетний был госпитализирован в стационарное хирургическое отделение ЦРБ.

При осмотре больного врачом-травматологом ФИО19 было установлено наличие открытого инфицированного оскольчатого перелома, подозрение на наличие анаэробной инфекции, выполнена санация раны антисептиком, наложена асептическая повязка, при этом хирургическое лечение в объеме широкого дренирования раны выполнено не было, антибактериальная терапия не выполнялась.

ФИО1 был доставлен транспортной бригадой скорой медицинской помощи в ГБУ РО «Ростовская областная детская клиническая больница», где ему 13.08.2019г. была выполнена операция по ампутации правого плеча на границе нижней и средней трети.

Обратившись с суд, истец указывал на то, что некачественное оказание работниками ответчика медицинской помощи несовершеннолетнему ФИО1, привели к причинению вреда его здоровью, а также причинению физических и нравственных страданий.

В связи со спорным характером возникших между сторонами правоотношений, с учетом положений ст. 79 ГПК РФ, по делу была назначена комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ООО «Межрегионального центра экспертизы и оценки» <адрес>.

Согласно выводам экспертов, изложенных в заключение № от 11.05.2020г., утвержденный Министерством здравоохранения РФ и действующий в настоящее время Стандарт первичной медицинской помощи при переломах диафизов лучевой и локтевой костей охватывает лишь категорию «взрослые», в отношении детей такой документ Минздравом не утверждался.

Эксперты указывали, что если принимать во внимание «взрослый стандарт», то по состоянию на 16 час. 15 мин. 10.08.2019г. данный стандарт сотрудниками ответчика был в общих чертах соблюден, а именно: была проведена рентгенография правого предплечья ФИО1, установлен верный диагноз: «открытый перелом локтевой и лучевой кистей правого предплечья», принято верное решение о закрытой репозиции под общей анестезией, и наложена гипсовая лангета.

Вместе с тем, эксперты указали, что сложившаяся клиническая практика при открытых переломах требует обязательной госпитализации с круглосуточным наблюдением, так как именно при такой травме могут развиться осложнения в виде компармент-синдрома, посттравматических невропатий, а также анаэробная инфекция, благоприятный исход при указанных осложнениях связан с ранней их диагностикой. После проведения закрытой репозиции необходимо проводить контрольную рентгенографию конечности для проверки эффективности проведенного вмешательства, чего не было сделано.

Эксперты обращали внимание, что в случае отказа от госпитализации врач обязан оформить его в письменном виде с заполнением соответствующего бланка, форма которого утверждена приказом Минздрава России от 20.12.2012г. №н (в ред. от 17.07.2019г.) «Об утверждении порядка дачи информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство и отказа от медицинского вмешательства в отношении определенных видов медицинских вмешательств и форм отказа от медицинского вмешательства», то есть в данном случае имело место нарушение указанного нормативного документа. В случае отказа пациента или его законного представителя от подписи указанной формы бланка, врач должен незамедлительно поставить в известность об этом руководителя медицинской организации или своего непосредственного руководителя (заведующего отделением). Кроме того, в случае отказа от госпитализации ФИО1, врач должен был назначить повторное посещение не через два дня, а либо на следующий день, либо даже раньше при условии развития неблагоприятной симптоматики. Указанные нарушения тактики лечения расцениваются как дефекты оказания медицинской помощи, так как их результатом явилась поздняя диагностика развивавшейся анаэробной инфекции правой верхней конечности. При обращении ребенка 12.08.2020г. в 07 час. 30 мин. хирургом было произведено только послабление и разведение краев гипсовой лонгеты, не осмотрена рана, не установлен характер изменения самой раны и окружающих ее тканей, не проверены наличие активных движений пальцев руки, чувствительность кожных покровов и наличие пульсации лучевой артерии.

Данные решения экспертами оценены как дефект оказания медицинской помощи, так как их результатом явилось запаздывание диагностики анаэробной инфекции более чем на четыре часа.

Также эксперты пришли к выводу о том, что травматолог ФИО12 12.08.2019г. в 12 час. 15 мин., обследовав ребенка, тактически поступил верно: заподозрив развитие осложнения перелома, направил его для госпитализации в травматологическое отделение ЦРБ.

По мнению экспертов, травматолог ФИО19 12.08.2019г. в 12 час. 58 мин. при обследовании ФИО1, также верно диагностировал компармент-синдром правого предплечья, нейропатию локтевого, лучевого и срединного нервов и заподозрил анаэробную инфекцию правой верхней конечности, после чего им было принято решение о транспортировке ФИО1 в лечебное учреждение более высокого уровня – ГБУ РО «Ростовская областная детская клиническая больница».

Вместе с тем, эксперты указали, что при условии обнаружения подозрения на анаэробную инфекцию врачу следовало незамедлительно начать соответствующую медикаментозную терапию, однако, этого сделано не было.

В условиях ГБУ РО «Областная детская клиническая больница» медицинская помощь оказывалась своевременно, в полном объеме в соответствии с динамикой развивающихся осложнений, ампутация правой верхней конечности была произведена по жизненным показаниям.

По мнению экспертов, анаэробная инфекция могла проникнуть в рану как в момент получения травмы при контакте, например с почвой, либо могла проникнуть с кожных покровов самого ребенка. Такой путь проникновения инфекции, как прикладывание к руке ребенка пакета с субпродуктами маловероятен.

При этом экспертами также обращено внимание на то, что отказ родителей ФИО1 от госпитализации мог иметь значение в развитии анаэробной инфекции у ФИО1, но не сам по себе, потому что такое решение родителей исключало возможность ранней диагностики указанной инфекции.

Вместе с тем, даже в случае отказа от госпитализации врач должен был рекомендовать повторное посещение ни через два дня, либо на следующий день, либо в случае развития неблагоприятной симптоматики даже раньше. Отсутствие динамического наблюдения врачом специалистом в области травматологии или хирургии за характером изменений в области травмированной руки и за состоянием ФИО1 не позволило своевременно диагностировать нарушение кровообращения и предотвратить развитие анаэробной инфекции или купировать ее на ранних стадиях.

Эксперты указали, что кожная рана при открытом переломе, тем более при наличии ее загрязнения должна расцениваться хирургом как условно инфицированная и соответственно предполагать проведение антибактериальной терапии, в связи с чем, по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ в 16-15 час. хирургу следовало назначить такое лечение с профилактической целью. При подозрении на анаэробную инфекцию больной должен получить комплексную терапию (которая должна включать и антибактериальную) в условиях стационара, если бы врач–хирург должным образом осмотрел пациента 12.08.2019г. в 07 час. 30 мин., должен был принять меры для его госпитализации, что им сделано не было и что было сделано врачом ФИО12, после осмотра пациента 12.08.2019г. в 12 час. 15 мин.

После направления врачом ФИО19 несовершеннолетнего ребенка ФИО1 в леченое учреждение более высокого уровня, им не была оказана больному должная медицинская подготовка, в данном случае перед транспортировкой следовало, как минимум, незамедлительно начать соответствующую этиотропную антибактериальную терапию, что могло замедлить течение анаэробной инфекции и предотвратить развитие гангрены и последующую необходимость ампутации конечности. Действия врача-хирурга по ослаблению и удалению гипсовой фиксации конечности необходимы были в любом случае, так как нарастающий отек в противном случае в еще большей степени сдавливал бы ее, что способствовало более быстрому развитию гангрены, однако, после указанной манипуляции и при подозрении на развитие анаэробной инфекции следовало как можно быстрее начать комплексную терапию (антибактериальную, дезинтоксикационную, инфузионную и т.д.), а при необходимости и хирургическое лечение (рассечение мягких тканей).

По результатам проведенной экспертизы эксперты пришли к выводу, что в ходе оказания медицинской помощи ФИО1 по поводу открытого перелома обеих костей правого предплечья в условиях МБУЗ «ЦРБ» <адрес> были допущены дефекты, которые не позволили своевременно диагностировать начало развития анаэробной инфекции, поздняя диагностика этого осложнения перелома привела к прогрессированию анаэробной инфекции с развитием инфекционно-токсического шока, острой почечной недостаточности, гангрене правой верхней конечности, потребовавшей ампутации ее на уровне между средней и верхней третью правого плеча.

Эксперты указали, что между допущенными дефектами оказания медицинской помощи в указанном лечебном учреждении и неблагоприятным исходом травмы у ФИО1 имеется прямая причинно-следственная связь. Указанные осложнения травмы у ФИО1 являются тяжким вредом здоровью по нескольким признакам: по признаку развития острой почечной недостаточности и гнойно-септического состояния.

Как следует из материалов дела, 23.09.2019г. Зерноградским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета РФ по <адрес> в отношении неустановленных сотрудников МБУЗ «ЦРБ» <адрес> возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 118 УК РФ.

Согласно выводам, изложенных в заключение судебно-медицинской экспертизы №-пк от 16.03.2020г., выполненной комиссией экспертов ГБУ РО «БСМЭ» на основании постановления следователя от 25.11.2019г., на этапе оказания скорой медицинской помощи 10.08.2019г. помощь ФИО1 была оказана своевременно и в полном объеме. На этапе оказания медицинской помощи ФИО1 в МБУЗ «ЦРБ» <адрес> были допущены множественные нарушения, диагноз ребенку врачом-хирургом был установлен неправильно, в данном случае имел место не закрытый, а открытый оскольчатый перелом диафизов правых лучевой и локтевой костей со значительным смещением отломков. Из-за неправильной диагностики характера перелома не была должным образом осуществлена профилактика гнойно-септических осложнений: необходимое введение профилактической дозы противостолбнячной сыворотки и столбнячного анатоксина, профилактическая антибактериальная терапия ФИО1 врачом-хирургом 10.08.2019г. назначена не была (антибиотики при оказании врачебной медицинской помощи не вводились, рекомендаций по проведению антибактериальной терапии в амбулаторных условиях не дано).

По мнению экспертов, данный дефект оказания медицинской помощи не позволил предотвратить гнойно-септические осложнения, что в конечном итоге привело к развитию у ребенка анаэробной неклостридальной инфекции правой верхней конечности и септического состояния (клинически). В данном случае врачом-хирургом МБУЗ «ЦРБ» <адрес> неверно была выбрана тактика оказания хирургической помощи ФИО1

Эксперты указали, что с учетом характера имевшегося у ребенка перелома костей предплечья сразу после оказания первичной медицинской помощи, заключающейся в обработке раны и наложении временной гипсовой повязки, ребенка необходимо было транспортировать в специализированное отделение для оказания специализированной медицинской помощи, включающей первичную хирургическую обработку открытого перелома и фиксацию перелома методом чрезкожного компрессионно- дистракционного остеосинтеза по ФИО13). Избрав неверную тактику лечения врач-хирург выполнил ФИО1 закрытую репозицию перелома, после чего не назначил проведение контрольного рентгенологического исследования, что не позволило своевременно установить, что результаты закрытой репозиции были неудовлетворительными – смещение отломков сохранялось и было выявлено только 12.08.2019г. (по рентгенологическим данным угловая деформация была устранена, однако, сохранилось грубое смещение отломков).

Эксперты пришли к выводу, что данные дефекты оказания медицинской помощи привели к тому, что неправильно сопоставленные отломки продолжали травмировать окружающие ткани с развитием их отека, нарушением кровообращения и лимфооотока, что создало условия для развития компармент-синдрома и гнойно-септических осложнений.

Также эксперты указали, что имеются дефекты ведения медицинской документации в виде отсутствия официально оформленного родителями ребенка отказа от госпитализации в хирургическое отделение, сам по себе данный дефект не повлиял на течение и исход патологического процесса у ФИО1

Дефектов оказания медицинской помощи ФИО1 в ГБУ РО «Областная детская клиническая больница» в период с 12.08.2019г.– 09.09.2019г. экспертами не обнаружено.

Дефектами оказания медицинской помощи, допущенными при обращении ФИО1 10.08.2019г. в МБУЗ «ЦРБ» <адрес> являются: неправильное установление характера перелома (перелом расценен как закрытый, а не открытый), отсутствие профилактически гнойно-септических осложнений (не назначена адекватная антибактериальная терапия); неправильная тактика хирургической помощи (вместо транспортировки ребенка в профильное отделение другого стационара для оперативного лечения, ему на месте была выполнена закрытая репозиция отломков без проведения контрольного рентгенологического исследования, что не позволило установить неудовлетворительный результат проведенной манипуляции). Судя по имевшимся клиническим данным при обращении ФИО1 за медицинской помощью 12.08.2019г., ишемия травмированной конечности у ребенка начала развиваться более чем за 12 часов до обращения в МБУЗ «ЦРБ» <адрес> 12.08.2019г. в 12 час. 15 мин.

При этом эксперты указали, что рассматривая перечисленные выше дефекты оказания медицинской помощи изолированно можно утверждать, что они в данном случае сами по себе без учета двух прочих факторов, полностью исключили возможность благоприятного исхода – сохранности правой верхней конечности ребенка ФИО1

Кроме того, дефекты оказания медицинской помощи ФИО1 врачами МБУЗ «ЦРБ» <адрес> подтверждены также заключением специалиста (комиссией специалистов различных специальностей) ООО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» <адрес>, проведенного по заявлению ФИО2 до обращения в суд и актом проверки Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по <адрес>.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствовался положениями статей 150, 151, 1099-1101, 1064, 1068 ГК РФ, оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, исходил из того, что несовершеннолетнему ФИО1 была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества, установлена причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и причинением вреда здоровью ФИО1, в связи с чем, пришел к выводу об обоснованности требований истца о компенсации причиненного ребенку морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции учтены выявленные дефекты оказания медицинской помощи ребенку, которые явились прямой причиной наступления тяжких последствий для ФИО1, приняты во внимание характер и степень перенесенных несовершеннолетним ребенком физических и нравственных страданий, тяжесть наступивших последствий в виде ампутации, приведшим к серьезным ограничениям на всю жизнь, принципы разумности и справедливости, а также то, что ответчиком по делу является государственное бюджетное учреждение здравоохранения, определил размер денежной компенсации 1500000 руб., которую взыскал с МБУЗ «ЦРБ» <адрес>.

Отказывая в удовлетворении требований истца в части взыскания с ответчика в пользу истца стоимости первичной установки протеза правого предплечья с внешним источником энергии в размере 1 590 000 руб. и возложении обязанности на ответчика оплачивать стоимость периодической замены протеза правого предплечья с внешним источником энергии по мере роста и развития ФИО1 не реже одного раза в год до достижения 18 лет, суд первой инстанции, установив, что ФИО1 28.08.2019г. установлена инвалидность впервые с присвоением группы инвалидности - категория «ребенок-инвалид» на срок до 22.05.2026г., а индивидуальной программой реабилитации ребенка инвалида предусмотрены мероприятия медицинской реабилитации, включающие протезирование на период с 28.08.2019г. по 22.05.2026г., мероприятия по психолого-педагогической реабилитации или абилитации, мероприятия по профессиональной реабилитации и абилитации, рекомендации по условиям труда, мероприятия социальной реабилитации, исходил из отсутствия доказательств, свидетельствующих о том, что ФИО1 наряду с рекомендованными техническими средствами реабилитации нуждается в обеспечении протезом с внешним источником энергии не реже одного раза в год до достижения им 18- летнего возраста, равно как и не доказанности, что ребенку необходим именно такой протез с внешним источником энергии.

Разрешая требования истца в части взыскания с ответчика МБУЗ «ЦРБ» <адрес> дополнительно понесенных расходов в общей сумме 19869,5 руб., суд первой инстанции, установив, что при выписке ФИО1 из ГБУ РО «ОДКБ» было рекомендовано направить ребенка на консультацию в ФГБУ «Федеральный научный центр реабилитации инвалидов им. ФИО14» для определения сроков и метода протезирования, вида протеза и дальнейшей реабилитационной программы, в связи с чем, истцом понесены дополнительные расходы, связанные с получением консультации в научном центре реабилитации, а именно, оплачен прием (осмотр и консультация) врача-травматолога-ортопеда в размере 2500 руб. а также работа, связанная с подготовкой рекомендаций по программе реабилитации в сумме 1300 руб., при этом истцом также понесены транспортные расходы, связанные с поездкой <адрес> и обратно в общей сумме 16 069,5 руб., пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения указанной части требований.

Разрешая вопрос о распределении судебных расходов, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.88 ГПК РФ, установив, что истцом по делу понесены расходы, связанные с оплатой досудебного заключения специалиста Бюро СМЭ в размере 70000 руб., пришел к выводу о том, что указанные расходы также подлежат взысканию с ответчика в пользу истца.

Суд апелляционной инстанции с такими выводами согласился и не усмотрел оснований для отмены либо изменения судебного решения, указав, что экспертами составлены обоснованные заключения, являются полными и научно обоснованным, которые обоснованно приняты судом первой инстанции в качестве надлежащих доказательств, как соответствующие требованиям ст. 67 ГПК РФ, согласующиеся с иными доказательствами по делу, в том числе с заключением комиссии специалистов ООО «БСМЭ» <адрес>, проведенного по заявлению ФИО2 и актом проверки Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по <адрес>.

Помимо вышеуказанных доказательств, подтверждающих вину ответчика в причинении вреда здоровью несовершеннолетнего ребенка, данное обстоятельство также подтверждается заключением дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУ РО «БСМЭ», проведенной в рамках уголовного дела, принятого судебной коллегией в порядке ст.327.1 ГПК РФ (заключение составлено 29.07.2020г.) в качестве дополнительного доказательства, поскольку на момент рассмотрения дела судом первой инстанции (30.06.2020г.) данное экспертное заключение отсутствовало.

Выводы дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы ГБУ РО «БСМЭ», проведенной в рамках уголовного дела о наличии причинной - следственной связи между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями в виде ампутации руки несовершеннолетнему ФИО1 в полной мере согласуются с совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции.

Доказательств, в опровержение обстоятельств, установленных приведенными заключениями экспертов, специалиста и иными доказательствами в их совокупности, которыми установлена причинно-следственная связь между допущенными дефектами оказания медицинской помощи и наступившими неблагоприятными последствиями, материалы дела не содержат.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам ФИО4 кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу, что жалобы не подлежат удовлетворению, поскольку суды установили надлежащий объем юридически значимых обстоятельств и правильно применили нормы материального и процессуального права.

В соответствии с ч.1 ст. 39 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

В силу положений ст.ст. 10, 19, 22 Федерального закона от 21.11.2011г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» граждане имеют право на доступную и качественную медицинскую помощь. Пациент имеет право на диагностику, лечение в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям, получение консультаций врачей-специалистов, получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи.

В силу п. 1 ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная <данные изъяты> и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (ст. 151 ГК РФ).

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившие вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному п. п. 1 и 2 ст.1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Пунктом 1 ст. 1068 ГК РФ предусмотрена обязанность юридического лица либо гражданина возместить вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ). Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями ст. ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьи 151 ГК РФ.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Стандарт медицинской помощи предполагает обязательное использование методик, необходимых для диагностики заболеваний, характера и объема лекарственных средств, манипуляций процедур, адекватных уровню развития современной науки. Надлежащая медицинская услуга, исходя из анализа правовых норм, регламентирующих оказание медицинских услуг, характеризуется совокупностью признаков: может оказываться лишь надлежащим медицинским работником; должна быть своевременной. Даже запоздалое обращение пациента за медицинской услугой не освобождает медицинских работников от обязанности проведения показанных пациенту диагностических и лечебных мероприятий. Несвоевременное или некачественное оказание медицинской услуги, не проведение медицинскими работниками показанных пациентам всех объемов диагностических или лечебных мероприятий; методологически и технически неправильное выполнение диагностических и лечебных вмешательств, в том числе, не проведение необходимых исследований (отступление от медицинских стандартов), ненадлежащее оформление медицинской документации (не соответствие действий (бездействия) медицинского работника протоколам ведения больных (медицинским стандартам), является противоправным действием (бездействием), нарушением профессиональных обязанностей медицинскими работниками.

Граждане РФ на основании статьи 6 Закона «О медицинском страховании граждан в Российской Федерации» имеют право на получение медицинских услуг, соответствующих по объему и качеству условиям договора медицинского страхования, который содержит перечень медицинских услуг, входящих в территориальную программу, а также на предъявление иска к учреждениям здравоохранения, в том числе и на материальное возмещение ущерба в случае причинения вреда здоровью вследствие ненадлежащего качества оказания медицинской и лекарственной помощи, а также условий предоставления медицинской и лекарственной помощи независимо от того, предусмотрено это или нет в договоре медицинского страхования.

В соответствии с пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ пациент имеет право на возмещение вреда, причиненного его здоровью при оказании медицинской помощи.

Статьей 98 Федерального закона № 323-ФЗ также предусмотрено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (далее – постановление Пленума), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума).

В пункте 11 Постановления Пленума разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная названной статьей презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Доводы кассационной жалобы ФИО15 о несоразмерности суммы денежной компенсации морального вреда, присужденной истцу, перенесенным физическим и нравственным страданиям, повторяют правовую позицию ответчика, выраженную в судах первой и апелляционной инстанций, исследованную судами и нашедшую верное отражение и правильную оценку в судебных постановлениях, не содержат указаний на нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, фактически сводятся к иной оценке установленных судом обстоятельств и собранных по делу доказательств, тогда как, в силу части 3 статьи 390 ГПК РФ правом самостоятельно устанавливать обстоятельства дела и давать иную оценку собранным по делу доказательствам, кассационный суд общей юрисдикции не наделен, а потому не могут повлечь отмену судебных постановлений применительно к требованиям статьи 379.7 ГПК РФ.

Доводы кассационных жалоб относительно того, что положенная в основу судебно-медицинская экспертиза, является недопустимым доказательством и противоречит установленным обстоятельствам дела, судебная коллегия полагает несостоятельными, они являлись предметом оценки судов нижестоящих инстанций и обоснованно отклонены с приведением мотивов, изложенных в обжалуемых судебных актах, и представляется направленным на иную оценку, соответствующей правовой позиции ответчиков и субъективному взгляду по разрешению спора.

Суды, оценивая заключение экспертов, не ограничились проверкой соблюдения формальных оснований для признания заключения допустимым, но и исходили из детального и полного исследования экспертами фактических обстоятельств, и обоснованности их выводов, основанных на совокупности предоставленной экспертной продукции. При этом, суды не усмотрели допущение экспертами таких нарушений норм права, позволяющих сделать вывод о превышении ими своих полномочий и выходящих за пределы поставленных судом вопросов, дающих основание признать заключение полученным с существенным нарушением норм процессуального закона, то есть, с признаками недопустимого доказательства.

Оснований не доверять выводам судебной экспертизы у судов не имелось, она назначена и проведена в соответствии с нормами действующего законодательства, эксперты предупреждены об уголовной ответственности в соответствии со ст. 307 УК РФ, на поставленные судом вопросы даны компетентные и полные ответы, в этой связи, квалификация экспертов и сделанные ими выводы, сомнений у судов не вызвали.

Доказательств, указывающих на недостоверность проведенной экспертизы, либо ставящих под сомнение ее выводы, в силу требований статей 12, 56, 57 ГПК РФ, материалы дела не содержат. Мотивы, по которым суды согласились с выводами экспертов, приведены в судебных постановлениях. Заключение экспертов оценено во взаимосвязи с иной доказательной базой в соответствии с положениями ст. 67 ГПК РФ, ч. 3 ст. 86 ГПК РФ.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию, суд первой инстанции принял во внимание все предусмотренные законом критерии для этого, надлежаще установив и приняв во внимание юридически значимые обстоятельства по делу, баланс интересов сторон спорных правоотношений при взыскании компенсации морального вреда не нарушил.

Как разъяснено в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. 55, 59 - 61 и 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Судом установлены все обстоятельства дела, которые получили правовую оценку во взаимосвязи, в решении отражены все значимые и важные обстоятельства, приведены мотивы, по которым суд пришел к тем или иным выводам и постановил обжалуемое решение.

Обстоятельств, подлежащих учету и влияющих на отсутствие вины и размер взысканной суммы компенсации, оставшихся за пределами судебной проверки и правового анализа, заявителем жалобы не названо.

Судебные акты отвечают требованиям статьи 195,196 ГПК РФ.

Кассационные жалобы не содержат оснований, по которым состоявшиеся по делу судебные акты могли бы быть отменены или изменены, а также ссылок на допущение процессуальных нарушений или неверное применение норм материального права, являющиеся основанием для отмены правильных по существу судебных постановлений.

Обстоятельства, на которые ссылаются заявители в своих кассационных жалобах, были предметом рассмотрения в судах нижестоящих инстанции, получили надлежащую правовую оценку, выводов судов не опровергают, не подтверждают незаконность судебных постановлений с позиции применения права, и сводятся лишь к несогласию с оценкой установленных обстоятельств и выражению иной правовой точки зрения, основанной на утверждении правильности позиции заявителя жалобы, что не коррелирует с полномочиями суда при кассационном производстве.

Доводы кассационной жалобы, излагающие субъективный взгляд на юридически значимые обстоятельства по делу и оценку представленных доказательств основаниями для отмены судебных постановлений в кассационном порядке служить не могут.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены правильных по существу судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Зерноградского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ - оставить без изменения, кассационные жалобы муниципального бюджетного учреждения здравоохранения «<адрес> больница» <адрес> и ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий судья                                    ФИО6

Судьи                                                 ФИО7

ФИО16