Решение от 06.11.2024 по делу № 2-2281/2024 от 15.08.2024

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

       6 ноября 2024 г.                                                            г. Новомосковск Тульская область

        Новомосковский районный суд Тульской области в составе:

председательствующего Михалиной Е.Н.,

при помощнике судьи Урыповой В.С.,

с участием истцов Бочаровой С.Н., Токоловой Ю.В.,

представителя ответчика ГУЗ «Новомосковская городская клиническая больница» по доверенности Павловой Е.Ю.,

ст.помощника Новомосковского городского прокурора Чистяковой Е.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании объединенное гражданское дело №2-2281/2024 по искам Бочаровой Светланы Николаевны и Токоловой Юлии Владимировны к ГУЗ «Новомосковская городская клиническая больница», Министерству имущественных и земельных отношений Тульской области о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение,

установил:

        Бочарова С.Н. обратилась в суд с иском к ГУЗ «Новомосковская городская клиническая больница» (далее – ГУЗ «НГКБ») с иском о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 000 000 руб., обосновав свои требования тем, что ДД.ММ.ГГГГ ее супруг Бочаров В.В., ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками скорой медицинской помощи был госпитализирован в ГУЗ «НГКБ» с подозрением на <данные изъяты>. По результатам осмотра в указанном учреждении, ему было отказано в госпитализации. Бочаров В.В. был направлен на лечение по месту жительства в ГУЗ «Узловская районная больница», впоследствии его вновь госпитализировали в ГУЗ «НГКБ», где ДД.ММ.ГГГГ он умер. Полагает, что смерть супруга наступила вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи работниками ГУЗ «НГКБ». При первичной транспортировке в приемный покой ДД.ММ.ГГГГ в 22:00 час. бригадой скорой помощи отказ в госпитализации был необоснован. По данному факту ДД.ММ.ГГГГ в следственном отделе по г.Новомосковску следственного управления СК РФ возбуждено уголовное дело в отношении заведующей РСЦ неврологического отделения для лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения Теряевой И.В. по ч.2 ст.109, п. «в» ч. 2 ст. 238, ч.2 ст.293 УК РФ, которое прекращено по основаниям п. 2 ч.1 ст.24 УПК РФ (отсутствие состава преступлений). Следствием установлено, что при оказании медицинской помощи Бочарову В.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имелись нарушения соблюдения действующих приказов министерства здравоохранения РФ №928н от 15.11.2012 и приказа №682осн от 12.07.2021, а именно: имел место факт несвоевременной госпитализации Бочарова В.В. в региональный сосудистый центр ГУЗ «НГКБ». При первичной транспортировке в приемный покой ДД.ММ.ГГГГ в 22:00 час. бригадой скорой медицинской помощи отказ в госпитализации был необоснован. В связи со смертью супруга, ей причинены неизмеримые нравственные страдания от потери близкого человека. Она испытывает горе, чувство утраты, беспомощности, одиночества, находится под наблюдением врача-невролога.

Токолова Ю.В. обратилась в суд с иском в суд с иском к ГУЗ «Новомосковская городская клиническая больница» (далее – ГУЗ «НГКБ») с иском о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб. и расходов на погребение в размере 212239,60 руб., обосновав свои требования тем, что ДД.ММ.ГГГГ ее отец Бочаров В.В., ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками скорой медицинской помощи был госпитализирован в ГУЗ «НГКБ» с подозрением <данные изъяты>. По результатам осмотра в указанном учреждении, ему было отказано в госпитализации. Бочаров В.В. был направлен на лечение по месту жительства в ГУЗ «Узловская районная больница», впоследствии его вновь госпитализировали в ГУЗ «НГКБ», где ДД.ММ.ГГГГ он умер. Полагает, что смерть отца наступила вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи работниками ГУЗ «НГКБ». При первичной транспортировке в приемный покой ДД.ММ.ГГГГ в 22:00 час. бригадой скорой помощи отказ в госпитализации был необоснован. По данному факту ДД.ММ.ГГГГ в следственном отделе по г.Новомосковску следственного управления СК РФ возбуждено уголовное дело в отношении заведующей РСЦ неврологического отделения для лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения Теряевой И.В. по ч.2 ст.109, п. «в» ч. 2 ст. 238, ч.2 ст.293 УК РФ, которое прекращено по основаниям п. 2 ч.1 ст.24 УПК РФ (отсутствие состава преступлений). Следствием установлено, что при оказании медицинской помощи Бочарову В.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имелись нарушения соблюдения действующих приказов министерства здравоохранения РФ №928н от 15.11.2012 и приказа №682осн от 12.07.2021, а именно: имел место факт несвоевременной госпитализации Бочарова В.В. в региональный сосудистый центр ГУЗ «НГКБ». При первичной транспортировке в приемный покой ДД.ММ.ГГГГ в 22:00 час. бригадой скорой медицинской помощи отказ в госпитализации был необоснован. В связи со смертью отца, ей причинены неизмеримые нравственные страдания от потери близкого человека.

Судом в качестве соответчика привлечено Министерство имущественных и земельных отношений Тульской области, в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, Министерство финансов Тульской области, Теряева И.В.

Определением Новомосковского районного суда Тульской области от 09.09.2024 гражданские дела №2-2281/2024 и №2-2284/2024 объединены в одно производство.

        В судебном заседании истец Бочарова С.Н. поддержала свои исковые требования по основаниям, изложенным в иске, пояснив, что состояла в зарегистрированном браке с умершим Бочаровым В.В. с 1988 года. Они проживали по адресу: <адрес>. При жизни Бочаров В.В. страдал сахарным диабетом, проходил лечение. В 2010 году супруг перенес инфаркт, наблюдался в ГУЗ «Узловская районная больница». ДД.ММ.ГГГГ Бочаров В.В. вечером вернулся с работы из г. Москвы, жаловался на головную боль. Он померил давление, выпил лекарство, лег спать. Наутро ДД.ММ.ГГГГ ему стало плохо, тошнило, кружилась голова, было повышенное давление. Дочь Токолова Ю.В. вызвала скорою медицинскую помощь, сотрудники которой померили супругу давление, сделали укол. Ему стало лучше, они уехали. Также к ним ДД.ММ.ГГГГ приходил фельдшер из больницы, сделал укол и ушел. К вечеру Бочаров В.В. продолжал проявлять жалобы в затылочной области головы, его тошнило, походка была шаткой. В 20:45 час. они снова вызвали скорою помощь, супруга госпитализировали в ГУЗ «НГКБ». Врач Теряева И.В. осмотрела Бочарова В.В. и решила, что у него гипертонический криз, необходимо только снизить давление, отказала в госпитализации. Бочарова В.В. скорая медицинская помощь доставила в ГУЗ «Узловская районная больница», где его госпитализировали в кардиологическое отделение. ДД.ММ.ГГГГ к вечеру супругу стало хуже и ДД.ММ.ГГГГ его госпитализировали в ГУЗ «НГКБ». С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Бочаров В.В. находился на лечении в неврологическом отделении для лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения, где умер ДД.ММ.ГГГГ. Считает, что в результате некачественного оказания медицинской помощи врачами ГУЗ «НГКБ», несвоевременной госпитализации в стационар, наступила смерть Бочарова В.В., которая причинила ей глубокие нравственные страдания от утраты близкого и родного человека. У нее ухудшилось состояние здоровья, в связи, с чем она проходит лечение у врача-невролога, ею приобретались лекарственные препараты. Также пояснила, что на момент смерти супруга, она не работала и не имела достаточных средств для организации похорон, все денежные средства на организацию похорон Бочарова В.В. тратились дочерью Токоловой Ю.В., при этом денежные средства в виде социального пособия на погребение в ОСФР получила она. Просит взыскать с ГУЗ «НГКБ» в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 руб.

Истец Токолова Ю.В. в судебном заседании исковые требования уточнила в части несения затрат на погребение отца, просила с учетом уточнения взыскать с ответчика в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб., расходы на погребение отца в размере 204446,12 руб. за вычетом денежных средств, которые ее семьей были получены в ОСФР. Исковые требования с учетом уточнения поддержала по основаниям, изложенным в иске, пояснив, что ее отец умер в результате некачественного оказания медицинской помощи врачами ГУЗ «НГКБ», несвоевременной госпитализации в стационар. Связь с отцом у нее была тесная, у них были хорошие, близкие отношения, они часто созванивались, интересовались жизнью друг друга, она часто приезжала к родителям. Его смерть причинила ей глубокие нравственные страдания, беспокойство от утраты близкого человека.

Представитель ответчика ГУЗ «НГКБ» по доверенности Павлова Е.Ю. возражала против требований истцов, пояснив, что смерть Бочарова В.В. не находится в причинно-следственной связи с действиями работников ответчика. В случае удовлетворения требований, просила уменьшить размер компенсации морального вреда.

    Представитель ответчика Министерство имущественных и земельных отношений Тульской области в судебное заседание не явился, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежащим образом, заявлений, ходатайств, возражений в суд не поступило.

    Третье лицо Теряева И.В. в судебном заседании не явилась, представила письменное заявление о рассмотрении дела в ее отсутствие.

    Представители третьих лиц Министерства здравоохранения Тульской области, Министерства финансов Тульской области, Управления Росздравнадзора по Тульской области в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, заявлений, ходатайств, возражений в суд не поступило.

Выслушав участников процесса, заключение помощника Новомосковского городского прокурора, полагавшего иски Бочаровой С.Н. и Токоловой Ю.В. подлежащими удовлетворению в размере с учетом разумности и справедливости, в соответствии с предоставленными в дело документами, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

           Статьей 1064 ГК РФ определены общие основания ответственности за причинение вреда: вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п.1 ст.1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение. Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Согласно п.1 ст.150 ГК РФ жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

На основании ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащее гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда.

В соответствии с п.3 ст. 1099 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

В силу п.п.1,2 ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В абз.3 п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

В п.12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда.

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вина в причинении морального вреда предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в причинении вреда доказывается лицом, причинившим вред (п.2 ст.1064 ГК РФ).

В п.14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции).

Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда.

Как разъяснено в п.22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», моральный вред подлежит компенсации независимо от формы вины причинителя вреда (умысел, неосторожность). Вместе с тем при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает форму и степень вины причинителя вреда (ст.1101 ГК РФ).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (п.26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33).

Согласно разъяснениям п.27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

Согласно ч.2 ст.98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. №323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Закон №323-ФЗ) медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч.3 ст.98 Закона №323-ФЗ).

Согласно позиции, изложенной в п.48 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. №33, разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода. На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Судом установлено, что с ДД.ММ.ГГГГ Бочаров В.В. и Бочарова (до брака Чиненова) С.Н. состояли в зарегистрированном браке, проживали по адресу: <адрес>.

Согласно свидетельству о рождении № у Бочарова В.В. и Бочаровой С.Н. ДД.ММ.ГГГГ родилась дочь Бочарова Ю.В., сменившая фамилию на Токолову по вступлению в брак ДД.ММ.ГГГГ с ФИО1.

Истец Токолова Ю.В. и ее отец Бочаров В.В. проживали отдельно.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ Бочаров В.В. госпитализирован сотрудниками скорой медицинской помощи из дома по месту жительства в ГУЗ «НГКБ» с подозрением на инфаркт головного мозга. По результатам осмотра в указанном учреждении здравоохранения Бочарову В.В. необоснованно отказано в госпитализации и тот направлен для лечения по месту жительства в ГУЗ «Узловская районная больница», откуда вновь госпитализирован в ГУЗ «НГКБ», где ДД.ММ.ГГГГ скончался.

ДД.ММ.ГГГГ в следственном отделе по г.Новомосковску СУ СК РФ по Тульской области по заявлению Токоловой Ю.В. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ, по факту ненадлежащего оказания медицинской помощи Бочарову В.В. медицинскими работниками ГУЗ «НГКБ» и ГУЗ «Узловская районная больница», повлекшего его смерть.

В ходе предварительного расследования допрошена в качестве потерпевшей Токолова Ю.В., свидетели Бочарова С.Н., супруга Бочарова В.В., врачи Теряева И.В., ФИО2., ФИО3., ФИО4., ФИО5., ФИО6., ФИО7.

Согласно протоколу патологоанатомического вскрытия № от 02.06.2023 основным заболеванием Бочарова В.В. был <данные изъяты>. Основное заболевание осложнилось <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, что привело к <данные изъяты>, который стал причиной смерти.

Постановлением следователя следственного отдела по городу Новомосковск следственного управления Следственного комитета РФ по Тульской области уголовное дело в отношении заведующей РСЦ неврологическим отделением для лечения больных с острым нарушением мозгового кровообращения ГУЗ «НГКБ» Теряевой И.В. прекращено по основаниям, предусмотренным п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии составов преступлений, предусмотренных ч.1 ст.109, п. «в» ч.2 ст.238, ч.2 ст.293 УК РФ.

Согласно заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы № от 04.12.2023 (по материалам уголовного дела и медицинским документам), при оказании медицинской помощи Бочарову В.В. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ имелись нарушения соблюдения действующих приказов министерства здравоохранения Российской Федерации от 15.11.2012 №928н «Об утверждении порядка оказания медицинской помощи больным с острыми нарушениями мозгового кровообращения» и приказа от 12.07.2021 №682осн «О внесении изменений в приказ министерства здравоохранения Тульской области от 14.05.2021 №446осн «Об оказании медицинской помощи пациентам Тульской области с острыми нарушениями мозгового кровообращения», а именно: имеет место быть факт несвоевременной госпитализации пациента Бочарова В.В. в региональный сосудистый центр ГУЗ «НГКБ». При первичной транспортировке в приемный покой 13.05.2023 в 22:00 час. бригадой скорой помощи отказ в госпитализации был не обоснован. С учетом диагностированной патологии задержка госпитализации в региональный сосудистый центр не повлияла на исход заболевания, так как проведенная консервативная терапия была адекватна состоянию пациента. Таким образом, установленные недостатки оказания медицинской помощи, не имеют прямой причинной связи с наступлением неблагоприятного исхода. При отсутствии причинной прямой связи недостатка оказания медицинской помощи с наступившими неблагоприятным исходом степень вреда, причиненного здоровью человека не устанавливается. На остальных этапах оказания медицинской помощи пациенту Бочарову В.В., сотрудники ГУЗ «ТЦМКСиНМП», ГУЗ «Узловская районная больница» ГУЗ «НГКБ» действовали в соответствии с нормативными документами, оказывая медицинскую помощь правильно, своевременно и в полном объеме.

Таким образом, судом установлено, что при первичной транспортировке в приемный покой ГУЗ «НГКБ» ДД.ММ.ГГГГ в 22:00 час. бригадой скорой помощи отказ в госпитализации Бочарова В.В. был не обоснован, то есть установлены нарушения.

Оценив все имеющиеся в деле доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением своих профессиональных обязанностей работника ответчика ГУЗ «НГКБ» врача Теряевой И.В. и наступлением смерти Бочарова В.В.

Вместе с тем, несмотря на то, что смерть Бочарова В.В. не находится в причинно-следственной связи с ненадлежащим исполнением своих профессиональных обязанностей врача ГУЗ «НГКБ» Теряевой И.В., имеются законные основания для возмещения компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого человека – супруга Бочаровой С.Н. и отца Токоловой Ю.В.

При изложенных обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что лицом, ответственным за возмещение ущерба в силу ст.1068 ГК РФ, является ГУЗ «НГКБ».

Определяя объем подлежащего взысканию морального вреда Бочаровой С.Н. и Токоловой Ю.В., суд учитывает фактические обстоятельства дела, установленные судом, степень физических и нравственных страданий истцов, а также индивидуальные особенности их личности.

Суд учитывает то обстоятельство, что истец Бочарова С.Н. является супругой Бочарова В.В., Токолова Ю.В. дочерью умершего, для которых смерть мужа и отца является трагедией, тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой.

Поскольку смерть родного и близкого человека причиняет нравственные переживания истцам, является невосполнимой утратой, необратимым обстоятельством, нарушающим их неимущественное право на родственные и семейные связи, суд приходит к выводу об обоснованности заявленных требований.

        Также судом учитываются требования справедливости и разумности, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, предусмотренные п.30 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 №33, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего и не поставить в чрезмерно тяжелое имущественное положение лицо, ответственное за возмещение вреда.

Учитывая, приведенные выше индивидуальные особенности истцов Бочаровой С.Н. и Токоловой Ю.В., фактические обстоятельства настоящего дела, степень вины причинителя вреда, характер и степень причиненных в этой связи нравственных и физических страданий, суд, принимая во внимание, что человеческие страдания невозможно оценить в денежном выражении, и компенсация морального вреда не преследует цель восстановить прежнее положение потерпевшего, поскольку произошло умаление его неимущественных прав, полагает, что с учетом принципа справедливости и разумности, считает возможным определить размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика ГУЗ «НГКБ» в пользу Бочаровой С.Н. 250 000 руб., в пользу Токоловой Ю.В. 200 000 руб., в остальной части исков надлежит отказать.

Определяя размер компенсации вреда именно в такой сумме, суд полагает, что компенсация морального вреда по смыслу ст.ст.151, 1101 ГК РФ не должна носить формальный характер, и ее целью является реальная компенсация причиненных страданий. Присуждая компенсацию морального вреда именно в таком размере, суд полагает, что меньшей суммой компенсировать причиненный истцам вред невозможно.

В силу положений п.5 ст.123.22 ГК РФ по обязательствам бюджетного учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества бюджетного учреждения.

Из п.1.5 Устава ГУЗ «НГКБ» следует, что функции и полномочия собственника имущества Учреждения в установленном порядке осуществляет министерство имущественных и земельных отношений Тульской области.

Учреждение отвечает по своим обязательствам всем находящимся у него на праве оперативного управления имуществом, в том числе приобретенным за счет доходов, полученных от приносящий доход деятельности, за исключением особо ценного движимого имущества, закрепленного за Учреждением собственником этого имущества или приобретенного Учреждением за счет средств, выделенных собственником имущества, а также недвижимого имущества, независимо от того, по каким основаниям оно поступило в оперативное управление Учреждения и за счет каких средств приобретено.

По обязательствам Учреждения, связанным с причинением вреда гражданам, при недостаточности имущества Учреждения, на которое в соответствии с абзацем первым настоящего пункта может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность несет собственник имущества Учреждения (п.4.10 Устава).

Таким образом, при недостаточности имущества ГУЗ «НГКБ», на которое может быть обращено взыскание, субсидиарную ответственность по обязательствам ГУЗ «НГКБ» перед истцом Бочаровой С.Н. и истцом Токоловой Ю.В. необходимо возложить на Министерство имущественных и земельных отношений Тульской области.

Разрешая требования истца Токоловой Ю.В. о взыскании расходов на погребение отца Бочарова В.В., суд приходит к следующему.

Положениями ст.3 Федерального закона от 12 января 1996 г. №8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» (далее – Закон №8-ФЗ) определено понятие погребения как обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, содержатся в Законе №8-ФЗ.

В соответствии со ст.3 Закона №8-ФЗ возмещению подлежат расходы, связанные с оформлением документов, необходимых для погребения: расходы по изготовлению и доставке гроба, приобретение одежды и обуви для умершего, а также других предметов, необходимых для погребения; расходы по подготовке и обустройству захоронения (могилы, места в колумбарии); расходы по перевозке тела (останков) умершего на кладбище (в крематорий); расходы непосредственно по погребению либо кремации с последующей выдачей урны с прахом.

В силу ст.5 Закона №8-ФЗ вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Установление мемориального надмогильного сооружения и обустройство места захоронения (то есть установка памятника, ограды, надгробья и др.) является одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечает обычаям и традициям, что в порядке ст.61 ГПК РФ является общеизвестным обстоятельством и не нуждается в доказывании.

Пунктом 6.1. Рекомендаций о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002, рекомендованных протоколом НТС Госстроя России от 25 декабря 2001 г. №01-НС-22/1, в церемонию похорон входят, как правило, обряды: омовения и подготовки к похоронам; траурного кортежа (похоронного поезда); прощания и панихиды (траурного митинга); переноса останков к месту погребения; захоронения останков (праха после кремации); поминовение. Подготовка к погребению включает в себя: получение медицинского свидетельства о смерти; получение государственного свидетельства о смерти в органах ЗАГСа; перевозку умершего в патологоанатомическое отделение (если для этого есть основания); приобретение и доставка похоронных принадлежностей; оформление счета-заказа на проведение погребения; омовение, пастижерные операции и облачение с последующим уложением умершего в гроб; приобретение продуктов для поминальной трапезы или заказ на нее.

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение, то есть размер возмещения не поставлен в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, установленного в субъекте РФ или в муниципальном образовании. Вместе с тем, возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

Стоимость понесенных истцом Токоловой Ю.В. расходов на достойные похороны составила 212239,60 руб., из которых: услуги морга и бальзамирование – 10 000 руб., благоустройство – 69660 руб., обустройство могилы керамогранитом- 17193,60 руб., установка ограды – 15176 руб., заказ на ритуальные услуги 50210 руб., установка памятника на могилу 50 000 руб., что подтверждается письменными доказательствами.

        В соответствии с ч.1 ст.10 Закона №8-ФЗ, в случае, если погребение осуществлялось за счет средств супруга, близких родственников, иных родственников, законного представителя умершего или иного лица, взявшего на себя обязанность осуществить погребение умершего, им выплачивается социальное пособие на погребение в размере, равном стоимости услуг, предоставляемых согласно гарантированному перечню услуг по погребению, указанному в пункте 1 статьи 9 настоящего Федерального закона, но не превышающем 4000 рублей, с последующей индексацией один раз в год с 1 февраля текущего года исходя из индекса роста потребительских цен за предыдущий год. Коэффициент индексации определяется Правительством Российской Федерации.

Размер пособия на погребение на ДД.ММ.ГГГГ г. составил 7793,48 руб., которые получены Бочаровой С.Н., в связи, с чем суд считает необходимым исключить размер пособия (предельный размер пособия с учетом индексации, установленный Постановлением Правительства РФ от 27.01.2022 №57) из расходов, понесенных истцом Токоловой Ю.В. на похороны отца.

Поскольку заявленные Токоловой Ю.В. расходы непосредственно связаны с погребением отца Бочарова В.В., относятся к обрядовым действиям по захоронению тела человека после его смерти, соответствуют сложившимся традициям и обычаям, обеспечивают достойное отношение к телу умершего и его памяти, подтверждены документально, суд приходит к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика ГУЗ «НГКБ» в пользу истца Токоловой Ю.В. заявленных расходов на погребение, за вычетом пособия на погребение. Потраченные истцом расходы не являются чрезмерными и отвечают требованиям разумности.

    В силу ст.103 ГПК РФ с ответчика ГУЗ «НГКБ» в бюджет муниципального образования город Новомосковск подлежит взысканию государственная пошлина в размере 600 руб. (моральный вред) + 5244,46 руб. за требования имущественного характера.

        Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

решил:

    ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░», ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░», ░░░ 7116001060 ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░, ░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░>, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 250 000 ░░░., ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

        ░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░», ░░░ 7116001060 ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░.░░.░░░░, ░░░░░░░ <░░░░░░ ░░░░░░>, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 200 000 ░░░., ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ 204 446,12 ░░░., ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

    ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░» ░░░ 7116001060, ░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░» ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░/░░░░ 7106058814/1177154000132 ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░.

    ░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░» ░░░ 7116001060 ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░/░░░░ 7116129736/1067116004130 ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 5844,46 ░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

          ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ (░░░░░░░░░░░) 14.11.2024.

          ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░