Решение по делу № 33-774/2022 (33-19900/2021;) от 10.12.2021

УИД: 66RS0006-01-2021-002048-21

дело № 2-2862/2021 (№ 33-774/2022)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 21 января 2022 года

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего Колесниковой О.Г.,

судей Ивановой Т.С., Сорокиной С.В.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Безумовой А.А.,

с участием прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе Свердловской областной прокуратуры Карауша С.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Шарафисламовой А.М. к обществу с ограниченной ответственностью «Коммерческий банк «Ренессанс Кредит» о признании увольнения незаконным, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе представителя ответчика Меньшениной Ю.В. (доверенность № 7-12/10 от 12.01.2020 сроком по 11.01.2023) на решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 13.07.2021.

Заслушав доклад судьи Колесниковой О.Г., объяснения представителя ответчика Меньшениной Ю.В., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя истца Евстигнеева Е.И. (ордер адвоката № 013894 от 26.08.2021), возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы ответчика, заключение прокурора Карауша С.А., полагавшего решение суда не подлежащим отмене, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Шарафисламова А.М. обратилась в суд с иском к ООО «Коммерческий банк «Ренессанс Кредит» (далее по тексту Банк) об оспаривании законности увольнения, ссылаясь в обоснование требований на следующие обстоятельства.

С 01.03.2021 истец работала у ответчика на основании срочного трудового договора в должности менеджера по работе с клиентами кредитно-кассового офиса «Екатеринбург Ленина» Сектора «Восточное Поволжье» Управления организации продаж банковских продуктов в региональной сети Департамента продаж банковских ресурсов (далее по тексту ККО), приказом № 1446/к от 19.03.2021 уволена 19.03.2021 по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по соглашению сторон). Увольнение истец полагала незаконным по мотиву его вынужденности. Так, 17.03.2021 руководитель ККО Ч. в письме, направленном по корпоративной электронной почте, сообщил Шарафисламовой А.М., что принял решение об ее увольнении, сославшись на то, что истец имеет неудовлетворительные результаты продаж, систематически отпрашивается с работы в больницу, в рабочее время использует мобильный телефон в личных целях. В то же время, как полагает истец, реальным основанием для принятия такого решения послужил тот факт, что 17.03.2021 Ч. узнал от других сотрудников Банка о беременности Шарафисламовой А.М. К электронному письму были приложены образцы документов для увольнения по инициативе работника, которые Шарафисламова А.М. вынуждена была подписать, опасаясь увольнения по дискредитирующим основаниям и находясь под психологическим давлением со стороны представителя работодателя. В действительности намерения увольняться из Банка истец не имела, работа в Банке ей нравилась. В результате незаконных действий работодателя истцу причинен моральный вред, выразившийся в нравственных переживаниях в связи с утратой работы и заработка.

На основании изложенного, Шарафисламова А.М. просила признать ее увольнение из Банка незаконным, восстановить ее на работе в прежней должности с 18.03.2021, взыскать с ответчика компенсацию среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда в размере 5000 руб.

Представитель ответчика Меньшенина Ю.В. иск не признала, настаивая на законности прекращения трудовых отношений между сторонами и отрицая факт понуждения истца к увольнению. Пояснила, что увольнение работника было произведено на основании соглашения сторон, при подписании которого истец никаких возражений относительно увольнения не высказала. В последний рабочий день истцу на основании ее заявления был направлен по почте приказ об увольнении и документы, связанные с работой, произведен расчет при увольнении, с указанной даты истец на работу не выходила. Доводы истца о том, что увольнение связано с нахождением ее в состоянии беременности и о том, что в случае отказа от подписания соглашения об увольнении последняя опасалась быть уволенной по порочащим основаниям, полагала не состоятельными. Пояснила, что работодатель на дату увольнения не был уведомлен о беременности истца. По мнению ответчика, Шарафисламова А.М. не была лишена возможности не подписывать соглашение и продолжить работу, а в случае увольнения по отрицательным мотивам – оспаривать увольнение в судебном порядке.

Прокурор Лапенков Е.Д. дал заключение о незаконности увольнения истца.

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 13.07.2021 (с учетом определения этого же суда от 12.11.2021 об исправлении описки) исковые требования Шарафисламовой А.М. удовлетворены частично: приказ № 1446/к от 19.03.2021 об увольнении истца на основании п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ признан незаконным, истец восстановлена на работе в прежней должности с 20.03.2021, с Банка в ее пользу взысканы средний заработок за время вынужденного прогула за период с 22.03.2021 по 13.07.2021 в размере 94045,25 руб. с удержанием при выплате обязательных платежей, компенсация морального вреда в размере 5000 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. Решение суда в части восстановления Шарафисламовой А.М. на работе обращено к немедленному исполнению. Кроме того, с ответчика в доход местного бюджета взыскана государственная пошлина в размере 3 321,36 руб.

С таким решением суда не согласился ответчик. Представитель Банка Меньшенина Ю.В. в апелляционной жалобе, ссылаясь на неправильное определение судом обстоятельств дела, нарушение норм материального и процессуального права, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит отменить решение суда. Оспаривает вывод суда о доказанности факта понуждения истца к увольнению, приводя в обоснование доводы, аналогичные доводам возражений на иск. Настаивает на том, что направленное Шарафисламовой А.М. электронное письмо руководителя ККО Ч. от 17.03.2021 содержало лишь предложение о прекращении трудовых отношений с Банком, соответственно, направление истцу этого письма необоснованно расценено судом как понуждение к увольнению. Подписав предложенное работодателем соглашение об увольнении, истец выразила волеизъявление на увольнение, в дальнейшем никаких мер для сохранения (возобновления) трудовых правоотношений не предпринимала. По мнению апеллянта, оснований для вывода о незаконности приказа № 1446/к от 19.03.2021 об увольнении истца на основании п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ у суда не имелось еще и потому, что соглашение сторон, на основании которого издан данный приказ, не признано незаключенным, в том числе, по мотиву порока воли. Процедура увольнения истца работодателем соблюдена, вопреки ошибочному выводу суда об обратном.

В возражениях на апелляционную жалобу истец просит оставить решение суда без изменения, полагая несостоятельными доводы апеллянта.

В заседание суда апелляционной инстанции истец не явилась, о месте и времени рассмотрения дела извещалась заблаговременно и надлежащим образом - телефонограммой от 20.12.2021, воспользовалась правом на участие в деле через представителя, который подтвердил в заседании судебной коллегии факт надлежащего извещения истца о времени и месте рассмотрения дела, передав суду соответствующее письменное заявление истца. Ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, участвующими в деле лицами не заявлено.

Руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия определила о рассмотрении дела при данной явке.

Заслушав объяснения сторон, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из доводов жалобы (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела (копии срочного трудового договора с приложениями, приказа о приеме на работу, сведений о трудовой деятельности, табеля учета рабочего времени за март 2021 г. - л.д. 6-15, 45, 134) и установлено судом, 01.03.2021 Шарафисламова А.М. принята на работу в Банк на должность менеджера по работе с клиентами кредитно-кассового офиса «Екатеринбург Ленина» Сектора «Восточное Поволжье» Управления организации продаж банковских продуктов в региональной сети Департамента продаж банковских ресурсов, с ней заключен трудовой договор сроком на один год.

17.03.2021 сторонами подписано соглашение о расторжении трудового договора, согласно которому стороны пришли к соглашению о расторжении заключенного ими трудового договора 19.03.2021 в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (л.д. 104).

Приказом № 1446/к от 19.03.2021 Шарафисламова А.М. уволена по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (л.д. 17). Приказ об увольнении направлен истцу почтой в день его издания и получен последней 16.04.2021, что подтверждено соответствующими почтовыми документами (л.д. 113, 114) и ею самой не оспаривалось.

В обоснование исковых требований Шарафисламова А.М. указывала на вынужденность подписания ею соглашения об увольнении. Пояснила, что 17.03.2021 руководитель ККО Ч. в письме, направленном по корпоративной электронной почте, сообщил истцу, что принял решение об ее увольнении, сославшись на то, что истец имеет неудовлетворительные результаты продаж, систематически отпрашивается с работы в больницу, в рабочее время использует мобильный телефон в личных целях (л.д. 36). В то же время, по мнению истца, реальным основанием для принятия такого решения послужил тот факт, что 17.03.2021 Ч. узнал от других сотрудников Банка об ее (истца) беременности. К электронному письму прилагались образцы документов для увольнения по инициативе работника, которые Шарафисламова А.М. вынуждена была подписать, опасаясь увольнения по дискредитирующим основаниям и находясь под психологическим давлением со стороны представителя работодателя. Факт направления истцу указанного электронного письма с приложением документов об увольнении по собственному желанию ответчик не оспаривал.

При указанных обстоятельствах, руководствуясь положениями ст.ст. 77, 78, 394 Трудового кодекса РФ, разъяснениями в п. 60 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», исследовав и оценив представленные сторонами доказательства в совокупности, установив, что стороны 17.03.2021 подписали соглашение об увольнении истца 19.03.2021, однако в ходе рассмотрения дела нашел свое подтверждение факт понуждения истца к увольнению со стороны работодателя, суд первой инстанции пришел к выводу о незаконности увольнения истца и наличии оснований для удовлетворения как основных исковых требований о признании увольнения незаконным и восстановлении на работе, так и производных требований о взыскании среднего заработка за период вынужденного прогула и компенсации морального вреда.

Судебная коллегия не находит по доводам апелляционной жалобы ответчика оснований не соглашаться с указанными выводами суда.

Согласно ст. 78 Трудового кодекса РФ трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.

Как разъяснено в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении споров, связанных с прекращением трудового договора по соглашению сторон (пункт 1 части первой статьи 77, статья 78 ТК РФ), судам следует учитывать, что в соответствии со статьей 78 Кодекса при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор, заключенный на неопределенный срок, или срочный трудовой договор может быть расторгнут в любое время в срок, определенный сторонами. Аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии работодателя и работника.

Таким образом, по смыслу вышеприведенных норм и разъяснений высшей судебной инстанции основанием для расторжения трудового договора в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 77, ст. 78 Трудового кодекса РФ является соглашение между работником и работодателем о расторжении трудового договора в определенный срок (определенную дату). Юридически значимым обстоятельством при этом является достижение договоренности (соглашения) между работником и работодателем об основаниях и сроке расторжения трудового договора.

Между тем, в п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 № 2 даны разъяснения о том, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Данное разъяснение справедливо и при рассмотрении споров о расторжении трудового договора по соглашению сторон (п. 1 ч. 1 ст. 77, ст. 78 ТК РФ), поскольку и в этом случае необходимо добровольное волеизъявление работника на прекращение трудовых отношений с работодателем.

Исходя из правовой позиции, изложенной в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.10.2019 № 1091-О-О, возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон как форма реализации свободы труда обусловлена необходимостью достижения такого соглашения на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя, без принуждения кого-либо к подписанию данного соглашения без возможности его дальнейшего аннулирования в дальнейшем в силу закона.

Такая договоренность должна быть достигнута между работником и работодателем, желание расторгнуть трудовой договор должно быть обоюдным, не допускающим его иного толкования, особенно со стороны работника как экономически слабой стороны в трудовых отношениях.

Таким образом, увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 77 и ст. 78 Трудового кодекса РФ возможно лишь при взаимном согласии и договоренности работодателя и работника на прекращение трудовых отношений, основанных на добровольном соглашении сторон трудовых отношений.

По данному делу юридически значимыми и подлежащими установлению с учетом исковых требований и доводов Шарафисламовой А.М., возражений ответчика относительно иска и особенностей регулирующих спорные отношения норм материального права являлись следующие обстоятельства: имелось ли взаимное добровольное согласие сторон трудового договора на его прекращение при подписании соглашения и не оказывалось ли со стороны работодателя давление на работника, принуждение его к увольнению с формулировкой основания увольнения «по соглашению сторон» без возможности его дальнейшей отмены.

Судебная коллегия не может согласиться с позицией ответчика о недоказанности истцом вынужденного характера увольнения по соглашению сторон, поскольку такой вывод противоречит фактическим обстоятельствам дела.

Как следует из материалов дела и не оспаривается сторонами, подписание соглашения о прекращении трудового договора с истцом состоялось 17.03.2021, после того, как на корпоративный электронный адрес Шарафисламовой А.М. поступило сообщение от ее непосредственного руководителя – руководителя ККО Ч., в котором последний сообщил истцу, что принял решение об ее увольнении.

Из содержания электронного письма от 17.03.2021, скриншот которого представлен в материалы дела, следует, что руководитель ККО Ч. указал на принятие решения об увольнении Шарафисламовой А.М. как состоявшийся факт, в качестве причин для принятия такого решения указал на то, что истец имеет неудовлетворительные результаты продаж, систематически отпрашивается с работы в больнциу, в рабочее время использует мобильный телефон в личных целях. До этого истец не извещалась работодателем о наличии каких-либо претензий к ней со стороны работодателя относительно выполняемых ею трудовых обязанностей по занимаемой должности, соблюдения правил трудовой дисциплины, доказательств обратного материалы дела не содержат.

Как следует из неопровергнутых ответчиком объяснений истца, являющихся в силу положений ст.ст. 55, 68 Гражданского процессуального кодекса РФ одним из видов доказательств, после получения электронного письма от руководителя ККО Ч., она созвонилась с ним по телефону, в ходе телефонного разговора Ч. сообщил, что в случае отказа от добровольного увольнения истец будет уволена «по-другому». Опасаясь увольнения по дискредитирующим основаниям, Шарафисламова А.М. подписала заранее подготовленное работодателем соглашение об увольнении, передала его помощнику руководителя, собрала свои вещи и покинула рабочее место.

Учитывая то обстоятельство, что работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении, учитывая не только экономическую (материальную), но и организационную зависимость работника от работодателя, в распоряжении которого находится основной массив доказательств по делу, оценивая вышеприведенные объяснения истца в совокупности с представленным ею скриншотом электронного письма и фактическими обстоятельствами дела, судебная коллегия соглашается с выводом суда о доказанности факта понуждения истца к увольнению. При этом непредоставление аудиозаписи разговора с Ч., состоявшегося после получения истцом письма с уведомлением об увольнении, вопреки апелляционной жалобы ответчика, само по себе не опровергает объяснений истца об обстоятельствах увольнения. Сам факт такого разговора ответчик не отрицал, напротив, подтвердил в письменных пояснениях, что после получения истцом сообщения по корпоративной почте от Ч. между ними состоялся телефонный разговор по инициативе работника с обсуждением сложившихся за 14 дней трудовых отношений, неудовлетворительных результатов работы (л.д. 137). Что касается пояснений истца относительно содержания указанного телефонного разговора, то с учетом совокупности установленных обстоятельств и представленных доказательств оснований сомневаться в их достоверности не имеется, ответчиком данные пояснения ничем не опровергнуты (например, показаниями Ч., о допросе которого в качестве свидетеля ответчик не ходатайствовал).

Таким образом, судом первой инстанции правомерно учтены неопровергнутые ответчиком пояснения истца о том, что ей было предложено подписать уже заранее подготовленное работодателем соглашение об увольнении с проставленной в нем датой увольнения «19.03.2021», возможности дать мотивированные объяснения относительно предъявленных к ней претензий истцу не предоставили, времени обдумать предложение работодателя также не дали, никакого иного варианта кроме как увольнение истца по соглашению сторон работодателем не рассматривалось.

Изложенные истцом (и подтвержденные скриншотом электронного письма от 17.03.2021) обстоятельства подписания соглашения об увольнении в подтверждение того, что подписание соглашения явилось исключительно следствием давления со стороны представителя работодателя, в действительности намерения прекращать трудовые отношения у истца не имелось и причины для добровольного увольнения у нее отсутствовали, согласуются с пояснениями последней о том, что работа в Банке ее устраивала, увольнение не соответствовало ни интересам истца, ни ее семьи, поскольку на момент увольнения она находилась в состоянии беременности (справка ГАУЗ СО «ЦГКБ № 23» от 06.04.2021 о беременности сроком 15-16 недель и нахождении на учете по месту жительства – л.д. 18), после увольнения утратила право на получение от работодателя социальных гарантий в связи с беременностью и рождением ребенка. То обстоятельство, что истец не уведомляла работодателя о своей беременности, правового значения в рассматриваемой ситуации не имеет, поскольку незаконность расторжения трудового договора Шарафисламова А.М. связывает не с нарушением работодателем положений ст. 261 Трудового кодекса РФ, а с вынужденностью своего увольнения.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что Шарафисламова А.М. имела выбор и могла не подписывать соглашение о расторжении трудового договора, а в случае увольнения по инициативе работодателя (если бы оно последовало) – обжаловать его в установленном законом порядке, что истец не обращалась к работодателю с заявлением об аннулировании соглашения и возобновлении трудовых отношений, не свидетельствует о добровольности волеизъявления истца на увольнение по соглашению сторон при установленных в ходе рассмотрения дела конкретных обстоятельствах, в частности, подписание соглашения прямо противоречило интересам истца и ее семьи, происходило под угрозой увольнения по отрицательным мотивам, без предоставления работнику времени и возможности для принятия обдуманного и взвешенного решения.

Юридически значимым обстоятельством для разрешения настоящего спора является вопрос именно о наличии воли каждой из сторон на расторжение трудового договора по соглашению, в рамках же данного дела, вопреки доводам ответчика, наличие обоюдной воли и намерения прекратить трудовые отношения у обеих сторон по соглашению от 17.03.2021 не установлено, материалами дела не подтверждено, поскольку добровольное волеизъявление истца на прекращение трудовых отношений с ответчиком отсутствовало.

Отсутствие добровольного волеизъявления истца на подписание соглашения о расторжении трудового договора и увольнения по соглашению сторон свидетельствует о незаконности приказа Банка № 1446/к от 19.03.2021 и наличии оснований для восстановления истца на работе в прежней должности с 20.03.2021 (дня, следующего за днем увольнения), на что справедливо указано судом в решении. Доводы апелляционной жалобы ответчика о правомерности названного приказа со ссылкой на то, что соглашение сторон, на основании которого издан приказ, не признано незаключенным по мотиву порока воли, отклоняются судебной коллегией как основанные на неверном толковании норм материального права, так как незаконность увольнения по соглашению сторон в отсутствие волеизъявления одной из сторон презюмируется вне зависимости от признания соглашения незаключенным.

В этой связи решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 13.07.2021 в указанной части является законным, обоснованным и отмене не подлежит.

Установив незаконность увольнения истца и восстановив ее на работе в прежней должности, суд правомерно взыскал в ее пользу с ответчика оплату периода вынужденного прогула, что соответствует положениям ч. 2 ст. 394 Трудового кодекса РФ. При расчете суммы оплаты за время вынужденного прогула суд исходил из представленных работодателем сведений о среднем заработке истца, размер которого не оспаривался истцом. Расчет суда является арифметически правильным, ответчиком в апелляционной жалобе не оспаривается.

Установив факт нарушения трудовых прав истца в связи с незаконным увольнением, чем истцу, безусловно, причинены нравственные страдания, суд взыскал в пользу Шарафисламовой А.М. компенсацию морального вреда в соответствии с положениями ст. 237, ч. 9 ст. 394 Трудового кодекса РФ. При определении размера компенсации морального вреда судом учены конкретные обстоятельства дела, степень нравственных страданий истца, степень вины работодателя, требования разумности и справедливости.

Доводов о несогласии с решением суда в части взыскания компенсации морального вреда ответчик в жалобе не приводит.

Решение в части распределения судебных расходов постановлено судом в соответствии с требованиями ст.ст. 98, 103 Гражданского процессуального кодекса РФ.

Иных доводов, которые бы имели правовое значение для разрешения спора, нуждались в проверке и могли повлиять на оценку законности и обоснованности обжалуемого судебного акта, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса РФ безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, судебная коллегия по материалам дела не усматривает.

Руководствуясь ст. 328 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 13.07.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика - без удовлетворения.

Председательствующий: Колесникова О.Г.

Судьи: Иванова Т.С.

Сорокина С.В.