Решение по делу № 8Г-13752/2023 [88-16206/2023] от 18.07.2023

УИД 74RS0002-01-2020-000770-68

Дело № 88-16206/2023

Мотивированное определение изготовлено 25 сентября 2023 г.

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Челябинск                                           21 сентября 2023 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М.,

судей Карповой О.Н., Руновой Т.Д.,

с участием прокурора Кустикова А.Г.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2/2022 по иску Князевой Татьяны Николаевны к Частному учреждению здравоохранения «Клиническая больница «РЖД-Медицина» города Челябинск», Министерству здравоохранения Челябинской области о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Князевой Татьяны Николаевны на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 2 мая 2023 г.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Карповой О.Н., объяснения истца Князевой Т.Н., ее представителя Цыпиной Е.Б., поддержавших доводы кассационной жалобы, представителей ответчика Частного учреждения здравоохранения «Клиническая больница «РЖД-Медицина» города Челябинск»     Стерляхиной Е.В., Антоновой Л.С., просивших оставить кассационную жалобу без удовлетворения, как необоснованную, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кустикова А.Г., полагавшего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Князева Т.Н. обратилась в суд с иском к Частному учреждению здравоохранения «Клиническая больница «РЖД - Медицина» города Челябинск» (ранее НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД») (далее - ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина»), Министерству здравоохранения Челябинской области о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

В обоснование заявленных требований Князева Т.Н. ссылалась на то, что ее супругу <данные изъяты> в НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД» в период с 27 марта по 12 апреля 2017 г. была некачественно оказана медицинская помощь, что привело к его смерти 13 июля 2017 г.

Решением Центрального районного суда города Челябинска от 29 ноября 2022 г., с учетом определения суда от 5 декабря 2022 г. об исправлении описки, исковые требования Князевой Т.Н. удовлетворены частично. С ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина» в пользу Князевой Т.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб., расходы на проведение экспертизы в размере 55 500 руб.; в пользу ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» - расходы на оплату экспертизы в размере 23 790 руб. 47 коп. В удовлетворении исковых требований Князевой Т.Н. к Министерству здравоохранения Челябинской области о взыскании компенсации морального вреда отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 2 мая 2023 г. указанное решение отменено в части удовлетворения требований Князевой Т.Н. к ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина» о взыскании компенсации морального вреда, расходов на проведение экспертизы, принято новое решение об отказе в удовлетворении требований в данной части. Решение изменено в части взыскания расходов по оплате судебно-медицинской экспертизы. Взысканы с Князевой Т.Н. в пользу ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» расходы на оплату экспертизы в размере 23 790, 47 руб., в пользу ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина» расходы на проведение экспертизы в размере 88 822,53 руб.

В кассационной жалобе истец Князева Т.Н. ставит вопрос об отмене апелляционного определения об отказе в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда, распределении судебных расходов, как незаконного, принятого с нарушениями норм материального и процессуального права, оставлении в силе решения суда первой инстанции.

В обоснование жалобы приводит доводы о несоблюдении судом апелляционной инстанции процессуальных требований о доказательствах и доказывании. Принимая решение, суд апелляционной инстанции ограничился выводами проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз от <данные изъяты> об отсутствии прямой и косвенной причинно-следственной связи между действиями медицинской организации и наступившей смертью пациента <данные изъяты>, при этом не дал оценки выводам заключения специалистов <данные изъяты> в совокупности с другими доказательствами по делу. По мнению заявителя, суд апелляционной инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению морального вреда, причиненного гражданину, в их взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи, возложив на Князеву Т.Н. бремя доказывания обстоятельств, касающихся качества оказания ее супругу Князеву Т.Н. медицинской помощи и причинно-следственной связи между оказанной    ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина» медицинской помощью <данные изъяты> и его смертью, не оценил выводы заключения специалистов <данные изъяты> о том, что основным дефектом оказания помощи <данные изъяты> является отсутствие диагностических мероприятий в отношении формирующейся тромбоэмболии легочной артерии в период первой госпитализации с             27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. Выражает несогласие с выводом судебной коллегии Челябинского областного суда о том, что заключение специалиста <данные изъяты> не является доказательством, подтверждающим юридически значимые обстоятельства по делу. По мнению заявителя, судом не учтено, что согласно материалам дела в судебном заседании приобщено в качестве доказательств ненадлежащего оказания медицинской помощи <данные изъяты> заключение специалистов <данные изъяты> По ходатайству стороны истца в судебном заседании 29 ноября 2022 г. допрошен судебно-медицинский эксперт <данные изъяты> А.Ю., подтвердивший выводы, изложенные в заключение специалистов, указав на длительный характер развития и течения тромбоэмболии легочной артерии. Специалист <данные изъяты> А.Ю. был предупрежден о даче заведомо ложного заключения, им предоставлены документы, подтверждающие квалификацию врача судебного эксперта. Считает ошибочным вывод суда об отсутствии в материалах дела сведений о наличии у экспертной организации лицензии на проведение судебно- медицинской экспертизы, поскольку заключение специалистов <данные изъяты> не является заключением судебно-медицинской экспертизы. По мнению заявителя, незаконна ссылка суда апелляционной инстанции на положения статьи 3 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной экспертной деятельности в Российской Федерации». Считает ошибочным вывод суда апелляционной инстанции о выходе суда первой инстанции за пределы исковых требований.

    От прокуратуры Челябинской области поступили возражения на кассационную жалобу, в которых прокурор просит жалобу оставить без удовлетворения, как необоснованную.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 3797 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на жалобу, изучив материалы дела, выслушав объяснения относительно кассационной жалобы, заключение прокурора, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что кассационная жалоба подлежит удовлетворению, поскольку имеются основания для отмены апелляционного определения.

Как установлено судами, <данные изъяты> был госпитализирован в          НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД»         27 марта 2017 г. в 14:30 в пульмонологическое отделение с диагнозом: <данные изъяты>

12 апреля 2017 г. <данные изъяты> выписан к труду с 13 апреля 2017 г. с диагнозом: <данные изъяты>». даны рекомендации по наблюдению у пульмонолога, кардиолога, соблюдению режимных мероприятий, дыхательной гимнастики. Указано на необходимость не курить, не переохлаждаться, соблюдать диету. Даны рекомендации по приему препаратов, обследований.

    15 июня 2017 г. в 11:25 <данные изъяты> госпитализирован экстренно в    НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД» с диагнозом: <данные изъяты>

<данные изъяты>

    Согласно протоколу оценки качества медицинской помощи от <данные изъяты> по факту госпитализации <данные изъяты> в период с 15 июня 2017 г. по 13 июля 2017 г. проведена экспертиза качества по Медицинской карте стационарного больного № 1197, в разделе «заключение» указано: <данные изъяты> Случай неуправляемый. Ошибок не выявлено.

    В обоснование заявленных требований истцом было предоставлено заключение специалистов <данные изъяты> согласно которому, имевшаяся у <данные изъяты> гипертоническая болезнь III стадии, артериальная гипертензия 0 степени (достигнутая лечением), риск 4 (очень высокий дополнительный) с преимущественным поражением сердца и нарушением ритма сердечной деятельности в виде постоянной формы фибрилляции предсердий, имела прогрессирующий характер, осложнилась хронической сердечной недостаточностью с застойным полнокровием внутренних органов и тромбозом ушка правового предсердия с последующей тромбоэмболией легочной артерии и распространением тромбоэмболов в правую и левую легочные артерии на уровне долевых ветвей, отдельных сегментарных ветвей правового и левого легкого с инфаркт пневмонией нижней доли левого легкого. На фоне показанной интенсивной терапии, проводимой                 НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Челябинск ОАО «РЖД» в период с 15 июня 2017 г. по 13 июля 2017 г., закономерно развилась полиорганная недостаточность (сердечная, дыхательная, нарушение функции мозга, синдром системной воспалительной реакции), которая и явилась непосредственной причиной смерти <данные изъяты> Патологические изменения, имевшие место у <данные изъяты> после остановки кровообращения 15 июня 2017 г. и проведенной успешной реанимации, несмотря на принимаемые меры, по сути, явились необратимыми. Между тем, первые обоснованные подозрения о наличии тромобоэмболии легочной артерии появились у врачей поликлиники еще 27 марта 2017 г. При этом в период первой госпитализации (с 27 марта по 12 апреля 2018 г.) никаких диагностических мероприятий в отношении постановки или снятия диагноза формируюшейся тромбоэмболии в стационаре выполнено не было,         <данные изъяты> прошел курс лечения только по поводу пневмонии. Своевременная диагностика формирующейся тромбоэмболии в марте-апреле 2017 г. с проведением курса соответствующего профилактического лечения, с весьма высокой степенью вероятности могли бы предоставить повторный эпизод тромбоза в июне 2017 г. Необходимо также отметить, что в представленной амбулаторной карте не отражены лекарственные назначения <данные изъяты> за весь период его амбулаторного наблюдения, в связи с чем не могут быть сделаны выводу об адекватности оказания помощи больному на амбулаторном этапе. При анализе правильности оказания помощи в пульмонологическом отделении НУЗ ДКБ на ст. Челябинск с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. следует констатировать, что выставленные на первый план диагноз «внегоспитальная пневмония» не являлся основным. Пневмония развилась у больного <данные изъяты>, страдающего тяжелой сердечной недостаточностью, и являлась ее следствием. Этот факт адекватно отражен в истории болезни. Больной неоднократно консультирован кардиологом, рекомендации при выписке соответствуют диагнозу: «Гипертоническая болезнь с развитием хронической сердечной недостаточности». Видимо, вынесение диагноза пневмонии на первый план было обусловлено профильностью отделения. Кроме того, при описании ЭКГ сделано такое заключение как «изменение миокарда 1А степени»; при установлении степени артериальной гипертонии указано «0 степень», что находится в полном противоречии с принятой медицинской терминологией. Каких-либо усилий по постановке или исключению диагноза тромбоэмболии врачами предпринято не было, несмотря на то, что формирующаяся тромбоэмболия совершенно обоснованно была заподозрена на поликлиническом этапе, перед госпитализацией. Многочисленные способы диагностики, применяемые для выявления формирующейся тромбоэмболии, которая в случае закупорки мелких ветвей, может протекать достаточно долго, подробно описаны в аналитическом разделе настоящего заключения специалистов. Фактически ни один из этих способов не был использован на этапе лечения в пульмонологическом отделении. При решении вопроса об адекватности оказания помощи больному во время нахождения в этом же стационаре в период с 15 июня 2017 г. по 13 июля 2017 г. следует отметить, что существенных дефектов не выявлено. Диагностика всех возникших осложнений у больного, в том числе и тромбоэмболии легочной артерии была своевременной. Оптимальными и соответствующими принятым стандартам были и лечебные мероприятия. Таким образом, основной дефект в оказании помощи больному <данные изъяты> связан с отсутствием диагностических мероприятий в отношении формирующейся тромбоэмболии в период первой госпитализации с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. К числу несомненных дефектов относится преждевременная выписка больного из стационара без направления на активное амбулаторное лечение и наблюдение.

    В суде первой инстанции специалист <данные изъяты> А.Ю. подтвердил выводы, изложенные в заключении специалистов, указал на длительный характер развития и течения тромбоэмболии легочной артерии.

Определением Центрального районного суда города Челябинска от 13 июля 2021 г. по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

    Согласно заключению эксперта № 05-7-58 «П» от 29 сентября 2020 г. на госпитальном этапе в НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Челябинск ОАО «РЖД» с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. комиссией экспертов устанавливаются дефекты медицинской помощи:

    дефект диагностики: отсутствие диагностического поиска для исключения, либо подтверждения тромбоэмболии легочных артерий (не проведены исследования КТ органов грудной клетки с использованием контрастного вещества, УЗДГ сосудов нижних конечностей, консультация сердечно-сосудистого хирурга (при выявлении патологии сосудов нижних конечностей);

    отсутствие интерпретации лабораторных исследований (гемостазиограммы от 27 марта 2017 г., общего анализа крови от 5 апреля 2017 г., показателя ЦРБ от 29 марта 2017 г. и от 5 апреля 2017 г.); неверная интерпретация лабораторных исследований (гемостазиограммы от 27 марта 2017 г., общего анализа крови от 5 апреля 2017 г., показателя ЦРБ от 29 марта 2017 г. и 5 апреля 2017 г.); неверная интерпретация левостороннего гидроторакса, являющимся признаком застоя крови в полном круге кровообращения, а не осложнением пневмонии.

    Проводимые наблюдения, лечение и обследование <данные изъяты> в период нахождения его НУЗ «Дорожная клиническая больница» на               ст. Челябинск ОАО «РЖД» с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. принципиально соответствовало Клиническим рекомендациям по диагностике, лечению и профилактике тяжелой внебольничной пневмонии у взрослых Российского респираторного общество (РРО) Межрегиональной ассоциации по клинической микробиологии и антимикробной тераии (МАКМАХ), Россия под ред. А.Г. Чучалин и соавт.), 2014 г., Клиническим рекомендациям «Внебольничная пневмония» Российского респираторного общества Межрегиональной ассоциации по клинической микробиологии и антимикробной терапии, 2016 г.

    Ни один из установленных при производстве настоящей экспертизы дефектов медицинской помощи <данные изъяты> на госпитальном этапе в       НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Челябинск ОАО «РЖД» с         27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. сам по себе не привел к развитию у него прогрессирования сердечно-сосудистого заболевания с нарушением ритма сердца и формированием тромбоза ушка правого предсердия с последующей тромбоэмболией легочной артерии, ее долевых и отдельных ветвей с инфаркт пневмонией нижней доли левого легкого.

    Следовательно, между дефектами медицинской помощи <данные изъяты> в НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Челябинск ОАО «РЖД» с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. и ухудшением состояния его здоровья, в том числе, наступлением смерти, прямая и косвенная причинно-следственная связь отсутствует.

    При госпитализации <данные изъяты> по причине подозрения на тромбоэмболию легочных артерий необходимо было выполнение: КТ органов грудной клетки с ангиопрограммой (использование контрастного вещества), исследование крови на Д-димер, УЗДГ сосудов нижней конечностей, консультация сердечно-сосудистого хирурга (при выявлении патологии сосудов нижних конечностей).

    Использование лабораторных исследований (в частности исследование крови на Д-димер), неинвазивных методик (КТ органов грудной клетки с использованием контрастного вещества, УЗДГ сосудов нижних конечностей) позволяет достоверно исключить/подтвердить диагноз: тромбоэмболия легочной артерий.

    Ангиография легочной артерии и ее ветвей, сцинтиграфия легких, флебография нижних конечностей ретроградная <данные изъяты> показаны не были, так как данные методы исследования применяют как правило на этапе лечебно-диагностического вмешательства, которые в свою очередь обусловлены рисками присущими инвазивным вмешательствам, проводимым под общей анестезией.

По ходатайству представителя истца определением Центрального районного суда города Челябинска от 21 октября 2021 г. по делу была назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

    Согласно выводам заключения № 05-7-97 «П» ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» на амбулаторном и госпитальном этапах в НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД» в период с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. установлены следующие дефекты медицинской помощи <данные изъяты>:

    диагностики: установление диагноза пневмонии, не подтвержденного в ходе самостоятельного изучения представленных рентгенограмм, выставление тяжелого течения пневмонии, не подтвержденного клиническими инструментальными и лабораторными данными;

    ведения медицинской документации: отсутствие в листе учета выполнения врачебных назначений препарата цефтриаксон, при указании на него во врачебных записях, отсутствие в записи кардиолога от 11 апреля 2017 г. причин, показаний к проведению ультразвуковой допплерографии вен нижних конечностей.

    Ни один из установленных при производстве настоящей экспертизы дефектов медицинской помощи <данные изъяты> сам по себе не привел к развитию у него фибрилляций предсердий, а также не оказал активного влияния на развитие осложнений в виде тромбоза ушка правового предсердия, тромбоэмболии легочных артерий и сердечно-легочной недостаточности. Причинно-следственной связи между наступлением смерти <данные изъяты> и дефектами медицинской помощи не имеется.

    На амбулаторном и госпитальном этапах в НУЗ «Дорожная клиническая больница на ст. Челябинск ОАО «РЖД» в период с 27 марта 2017 г. по 12 апреля 2017 г. показаний к назначению и выполнению     <данные изъяты> ангиографии легочной артерии и ее ветвей, сцинтиграфии легких, ретроградной флебографии нижних конечностей, УЗДГ вен нижних конечностей, консультации врача сердечно-сосудистого хирурга не имелось.

    Разрешая возникший спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, сославшись на положения статей 150, 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 37, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 2, 17, 18, 41 Конституции Российской Федерации, а также разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», исходил из доказанности факта наличия дефектов оказания медицинской помощи пациенту <данные изъяты>, в результате допущенных ответчиком нарушений при оказании медицинской помощи супругу Князевой Т.Н. причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях.

        Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание фактические обстоятельства дела, характер и степень физических и нравственных страданий, перенесенных истцом, индивидуальные особенности истца, тот факт, что потеря супруга причинила истцу нравственные страдания, является невосполнимой утратой, требования разумности и справедливости, в связи с чем взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб.

    Установив, что истцом оплачена судебная экспертизы в размере 55 500 руб., при ее стоимости 79 290,47 руб., ответчиком оплачена дополнительная экспертиза в размере 88 822,53 руб., суд первой инстанции пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу экспертного учреждения 23 790,47 руб., в пользу истца - 55 500 руб.

Проверяя законность и обоснованность решения, суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда об удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации морального вреда, распределении расходов на проведение экспертизы, признав их не соответствующими установленным обстоятельствам по делу, сделанными с нарушениями норм процессуального права, поскольку суд первой инстанции вышел за пределы заявленных истцом требований, оценив качество оказания <данные изъяты> медицинских услуг на этапе его амбулаторного лечения.

Отменяя решение суда первой инстанции в части взыскания компенсации морального вреда, расходов на проведение экспертизы и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд апелляционной инстанции, сославшись на положения статей 150, 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 37, 64, 79, 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 2, 41 Конституции Российской Федерации, а также разъяснения, данные в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», исходил из того, что ответчиком в рамках заявленного спора предоставлены относимые и допустимые доказательства, подтверждающие отсутствие его вины в развитии негативных последствий течения заболевания, ухудшения состояния здоровья и наступлении смерти <данные изъяты> Поскольку пациент умер, иск заявлен родственником, не каждый недостаток медицинской помощи пациенту может являться основанием для компенсации морального вреда, основанием могут являться лишь те дефекты оказания медицинской помощи, которые способствовали развитию негативных последствий течения заболевания, ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход.

Соглашаясь с доводами апелляционной жалобы ответчика, суд апелляционной инстанции, сославшись на статью 3 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», статью 86, часть 1 статьи 188 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, разъяснения, содержащиеся в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской федерации от 26 июня 2008 г. № 13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции», пришел к выводу о том, что заключение специалистов № 89м/05/18 НИИСЭ СТЭЛС, пояснения специалиста <данные изъяты> А.Ю. в судебном заседании являются недопустимыми доказательствами по делу, поскольку сведения о наличии у данной организации лицензии на проведение судебно-медицинской экспертизы отсутствуют. Привлечение специалиста является правом суда и допускается в необходимых случаях для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи (фотографирования, составления планов и схем, отбора образцов для экспертизы, оценки имущества). Задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств. Заключение специалиста, также как и его пояснения не является заключением эксперта применительно к статье 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, соответственно, не может приниматься как доказательство, подтверждающее юридически значимые по делу обстоятельства.

    В связи с отсутствием оснований для взыскания компенсации морального вреда с ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина», суд апелляционной инстанции отменил решение суда в части взыскания судебных расходов с указанного ответчика и изменил в части отказа во взыскании судебных расходов, понесенных экспертным учреждением.

Сославшись на положения статей 94, 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание неимущественный характер спора, отказ в удовлетворении иска Князевой Т.Н., стоимость судебно-медицинской экспертизы - 79 290,47 руб., из которой 55 500 руб. оплачена истцом, неоплаченная часть составила 23 790,47 руб., стоимость дополнительной судебно-медицинской экспертизы в размере 88 822,53 руб. оплачена ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина», суд апелляционной инстанции пришел к выводу о взыскании с Князевой Т.Н. в пользу ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина» 88 822,53 руб., в пользу экспертного учреждения - 23 790,47 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны с нарушением норм процессуального права о доказательствах и доказывании.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении» разъяснено, что решением является постановление суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу.

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3).

Исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств. В связи с этим в ней должно быть четко сформулировано, что именно постановил суд как по первоначально заявленному иску, так и по встречному требованию, если оно было заявлено, кто, какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право (пункт 11).

Аналогичные требования распространяются и на судебное постановление суда апелляционной инстанции.

В соответствии с частью 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 названного кодекса.

Согласно разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции», судам необходимо учитывать, что по смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (пункт 37).

По смыслу части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, при повторном рассмотрении дела судом апелляционной инстанции применяются, в частности, правила о подготовке дела к судебному разбирательству (глава 14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), правила исследования и оценки доказательств (глава 6 и статьи 175 - 189 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), правила о принятии решения суда (части 1, 2 статьи 194 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), правила о составлении мотивированного решения суда (части 1, 2 статьи 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 38).

Если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств. Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), в том числе по причине неправильного распределения обязанности доказывания (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) (пункт 43).

Согласно приведенным нормам процессуального закона и разъяснений по их применению суд апелляционной инстанции должен исправлять ошибки, допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела, поэтому он наделен полномочиями по повторному рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных законом (главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) для производства в суде апелляционной инстанции.

В соответствии с положениями статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Согласно части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Согласно части 1 статьи 57 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

С учетом изложенного, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть первая); никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть вторая); суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть третья).

Исходя из положений статьей 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям. Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Приведенным нормам процессуального права апелляционное определение не соответствует.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильного диагноза, соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда (пункт 48).

Требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи (пункт 49).

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учетом правового обоснования Князевой Т.Н. заявленных исковых требований к ЧУЗ КБ «РЖД - Медицина», положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статей 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и иных норм права, регулирующих отношения сторон, являлось выяснение обстоятельств, касающихся того, соответствовала ли организация обследований и лечебного процесса в НУЗ «Дорожная клиническая больница» на ст. Челябинск ОАО «РЖД» в период стационарного лечения <данные изъяты> в период с 27 марта по 12 апреля 2017 г. установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям; повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на течение имевшихся у <данные изъяты> заболеваний (способствовали развитию негативных последствий течения заболевания, ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход в виде его смерти), а также определение степени нравственных страданий истца в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи.

От выяснения данных обстоятельств зависело правильное разрешение судом спора по иску Князевой Т.Н. о компенсации морального вреда, в том числе определение его размера.

Удовлетворяя частично исковые требования Князевой Т.Н., суд первой инстанции, приведя в решении выводы заключения <данные изъяты> о допущенных ответчиком дефектах, связанных с диагностикой формирующейся тромбоэмболии легочной артерии в период госпитализации с 27 марта по 12 апреля 2017 г., преждевременной выпиской из стационара, без направления на активное амбулаторное лечение, которые не позволили предотвратить повторный эпизод тромбоза в июне 2017 г., а также выводы судебных экспертиз, в которых на вопрос суда о наличии дефектов при стационарном лечении <данные изъяты> приведены разные выводы о перечне дефектов, сделан вывод об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами и смертью пациента, указал в решении, что соглашается с заключением экспертизы. При этом не конкретизировал, с каким именно заключением он соглашается, в связи с чем не согласен с иными имеющимися в деле доказательствами.

Рассматривая дело по апелляционной жалобе ответчика, суд апелляционной инстанции в апелляционном определении указал, что, оценив заключения экспертов ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что они отвечают признакам относимости и допустимости доказательств. Оснований сомневаться в выводах, изложенных в заключениях судебно-медицинской экспертизы, не имеется, заключения не содержат неясностей, противоречий, исключают вероятностный характер заключения, основаны на результатах исследования медицинских документов, предоставленных экспертам вместе с материалами гражданского дела.

Проверив материалы дела, судебная коллегия полагает, что выводы суда апелляционной инстанции о непротиворечивости выводов судебных экспертов являются необоснованными.

Как следует из материалов дела, при проведении первичной судебной экспертизы, эксперты, в число которых входил врач сердечно-сосудистый хирург и рентгенолог, пришли к выводу о наличии дефектов, связанных с диагностикой: отсутствие диагностического поиска для исключения, либо подтверждения тромбоэмболии легочных артерий (не проведены исследования КТ органов грудной клетки с использованием контрастного вещества, УЗДГ сосудов нижних конечностей, консультация сердечно-сосудистого хирурга (при выявлении патологии сосудов нижних конечностей); отсутствие интерпретации лабораторных исследований (гемостазиограммы от 27 марта 2017 г., общего анализа крови от 5 апреля 2017 г., показателя ЦРБ от 29 марта 2017 г. и от 5 апреля 2017 г.); неверная интерпретация лабораторных исследований (гемостазиограммы от 27 марта 2017 г., общего анализа крови от 5 апреля 2017 г., показателя ЦРБ от 29 марта 2017 г. и 5 апреля 2017 г.); неверная интерпретация левостороннего гидроторакса, являющимся признаком застоя крови в полном круге кровообращения, а не осложнением пневмонии. Использование лабораторных исследований (в частности исследование крови на Д-димер), неинвазивных методик (КТ органов грудной клетки с использованием контрастного вещества, УЗДГ сосудов нижних конечностей) позволяет достоверно исключить/подтвердить диагноз: тромбоэмболия легочной артерий.

Дополнительную экспертизу проводил иной состав экспертов, включая врачей кардиолога и пульмонолога. Комиссия экспертов не подтвердила наличие вышеприведенных дефектов, но при этом пришла к выводу, что ответчиком неверно был установлен диагноз пневмонии, данного заболевания у пациента объективно не имелось.

Поскольку характер допущенных ответчиком дефектов имеет существенное правовое значение для рассмотрения настоящего спора, имеющиеся в выводах экспертов противоречия требовали устранения в ходе судебного разбирательства.

Суд апелляционной инстанции с целью устранения противоречий не поставил на обсуждение сторон вопрос о допросе судебных экспертов в судебном заседании, о проведении (в случае такой необходимости) повторной судебно-медицинской экспертизы.

Кроме того, оценивая выводы судебных экспертов о том, что каждый из выявленных дефектов сам по себе не привел к развитию у <данные изъяты> прогрессирования сердечно-сосудистого заболевания с нарушением ритма сердца и формированием тромбоза ушка правого предсердия с последующей тромбоэмболией легочной артерии, ее долевых и отдельных ветвей с инфаркт пневмонией нижней доли левого легкого, суд апелляционной инстанции не поставил на обсуждение сторон вопрос о необходимости выяснить у экспертов вопрос о том, могла ли повлиять на прогрессирование заболевания совокупность выявленных дефектов.

Оценка заключению <данные изъяты> пояснениям специалиста <данные изъяты> А.Ю., который ее проводил, судом апелляционной инстанции по существу не давалась, поскольку данные доказательства признаны недопустимыми.

Как следует из статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определяющей допустимость доказательств, обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Между тем, закон не содержит запрета на представление сторонами в материалы дела письменных заключений специалистов в области медицины, полученных во внесудебном порядке, в качестве доказательств по делу. Такое заключение не является экспертным заключением в смысле статей 55 и 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, однако оно является письменным доказательством, которое подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами по делу.

Кроме того, судебная коллегия, руководствуясь частью 2 стать 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает необходимым выйти за пределы доводов кассационной жалобы в интересах законности, учитывая необходимость проверки правильности применения и толкования судом норм процессуального права целях защиты нарушенных прав истца, и обратить внимание на следующие нарушения норм процессуального права, допущенные судом апелляционной инстанции при распределении судебных расходов по настоящему делу.

Частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответствующему суду стороной, заявившей такую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

В случае, если вызов свидетелей, назначение экспертов, привлечение специалистов и другие действия, подлежащие оплате, осуществляются по инициативе суда, соответствующие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета (абзац первый части 2 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, а также мировой судья может освободить гражданина с учетом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, или уменьшить их размер. В этом случае расходы возмещаются за счет средств соответствующего бюджета.

Частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 96 данного кодекса.

Из приведенных нормативных положений процессуального закона следует, что положениями части 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность освобождения гражданина с учетом его материального положения от уплаты судебных расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в частности на оплату экспертизы, или уменьшения их размера. Следовательно, суду в целях реализации одной из основных задач гражданского судопроизводства по справедливому судебному разбирательству, а также обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон при решении вопроса о возмещении стороной (гражданином) судебных расходов, в том числе на оплату экспертизы, следует учитывать ее имущественное положение. Суду необходимо проверять и принимать во внимание всю совокупность обстоятельств, связанных с имущественным положением гражданина, на которые он ссылается в обоснование освобождения его от несения судебных расходов.

Суд апелляционной инстанции при взыскании с Князевой Т.Н. судебных расходов, понесенных ответчиком в связи с оплатой дополнительной судебно-медицинской экспертизы, проведенной по делу, положения части 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о возможности освобождения гражданина с учетом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе на оплату экспертизы, или уменьшения их размера не применил.

Как следует из материалов, возражая против доводов частной жалобы ответчика на определение суда первой инстанции о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы с возложением обязанности по ее оплате на ответчика, истец ссылалась на свое тяжелое материальное положение, указала, что является пенсионеркой, иных доходов, кроме пенсии, не имеет, уже понесла значительные расходы на оплату первичной судебной экспертизы (л.д. 187-189 т.4).

Разрешая вопрос о распределении судебных расходов, суд апелляционной инстанции данным доводам истца оценки не давал, обстоятельства, связанные с имущественным положением Князевой Т.Н., не устанавливал и на обсуждение сторон не выносил.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 2 мая 2023 г. нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем оно подлежит отмене с направлением на новое судебное рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 3795, 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 2 мая 2023 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий

Судьи