Решение по делу № 33-878/2022 от 11.01.2022

КРАСНОЯРСКИЙ КРАЕВОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судья: Худик А.А. № 33-878/22

24RS0048-01-2021-003047-19

2.209г

19 января 2022 года судебная коллегия по гражданским делам Красноярского краевого суда в составе:

Председательствующего Деева А.В.,        

судей Макурина В.М., Шиверской А.К.,

при ведении протокола помощником судьи Мамаевым А.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мартынюка М.В. к Министерству финансов РФ в лице УФК по Красноярскому краю о взыскании компенсации морального вреда в порядке реабилитации,

по апелляционным жалобам Мартынюка М.В., представителя Министерства Финансов РФ Турова А.В., представителя Прокуратуры Красноярского края Батуриной Е.Н.,

на решение Советского районного суда г. Красноярска от 27 сентября 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования Мартынюка М.В. удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу Мартынюка М.В. компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований, отказать.»

Заслушав доклад судьи Макурина В.М., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Мартынюк М.В. обратился в суд с иском к Министерству финансов РФ в лице УФК по Красноярскому краю о взыскании компенсации морального вреда в порядке реабилитации.

Требования мотивированы тем, что <дата> г. ГСУ СК РФ по Красноярскому краю в отношении истца было возбуждено уголовное дело. Кроме того, с июня 2017 г. в отношении истца проводились оперативно-розыскные мероприятия. <дата> Следственным отделом по <адрес> ГСУ СК РФ по Красноярскому краю было вынесено постановление о прекращении уголовного дела в отношении истца по п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ. В связи с незаконным уголовным преследованием, истец испытывал моральные и нравственные страдания. Так, в связи с проведением оперативно-розыскных мероприятий, в указанный период были ограничены конституционные права истца. Указал, что данные мероприятия проводились демонстративно, в том числе, на рабочем месте истца, о чем узнали друзья, родственники, коллеги. Проведение данных мероприятий для истца являлось унизительным, заставляло его испытывать моральные и нравственные страдания. Кроме того, данные мероприятия сопровождались изъятием имущества (сотовый телефон, два ноутбука, записные книжки, личные финансовые документы), что привело к вынужденным финансовым расходам на приобретение замены данного имущества. Всего в отношении истца проводилось не менее четырех допросов, две очные ставки, Относительно личности истца в связи с подозрением его в совершении преступления, допрашивались люди (работники прокуратуры, полиции, ФСБ, коммерческих организаций, родственники, друзья), от чего истец испытывал чувство стыда. Указанными действиями был причинен вред деловой репутации истца, поскольку он длительное время осуществлял деятельность в органах прокуратуры, с <данные изъяты>., имел поощрения.

С учетом вышеприведенных обстоятельств, истец просил взыскать в свою пользу с Министерства финансов РФ в лице УФК по Красноярскому краю за счет Казны РФ компенсацию морального вреда в размере 600 000 руб., компенсацию ущерба, причиненного деловой репутации, в размере 600 000 руб.

Судом постановлено приведенное выше решение.

В апелляционной жалобе истец Мартынюк М.В. просил решение суда от 27.09.2021 г. изменить, заявленные исковые требования удовлетворить в полном объеме. Указал, что размер определенной судом первой инстанции компенсации морального вреда необоснованно занижен, несоразмерен фактически причиненным ему страданиям. Кроме того, судом был сделан ошибочный вывод о том, что заявленный истцом к взысканию ущерб, причиненный его деловой репутации, охватывается компенсацией морального вреда.

В апелляционной жалобе представитель ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по Красноярскому краю Туров А.В. просил решение суда от 27.09.2021 г. отменить, принять по делу новое решение. В обоснование доводов жалобы ссылался на то обстоятельство, что судом при принятии решения не были учтены все значимые для дела обстоятельства. Размер взысканной компенсации морального вреда не отвечает принципам разумности и справедливости. Истцом в нарушении положений ст. 56 ГПК РФ не представлено каких-либо доказательств причинения ему физических, либо нравственных страданий, не приведено ни одного довода (обоснования или расчета), отвечающего требованиям разумности и справедливости. Все доводы истца, приведенные в обоснование размера компенсации морального вреда не нашли своего подтверждения в судебном заседании, являются надуманными.

В апелляционной жалобе представитель третьего лица Прокуратуры Красноярского края – Батурина Е.Н. просила решение суда от 27.09.2021 г. изменить, снизив размер подлежащей взысканию компенсации морального вреда до 30 000 руб. В обоснование доводов жалобы указала, что судом первой инстанции не было учтено, что для возбуждения уголовного дела имелись повод и основания, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством. В частности, из материалов оперативно-розыскной деятельности был установлен факт участия Мартынюка М.В. в ведении строительной деятельности и получении от нее прибыли, которую истец распределял между собственными бригадами рабочих, обеспечивал их необходимыми документами. Указала, что, проведение обследования рабочего места истца, а также его транспортного средства, опрос свидетелей были обусловлены необходимостью установления обстоятельств причастности истца к совершению преступления. Каких-либо демонстративных обследований на рабочем месте истца сотрудниками УФСБ по Красноярскому краю не проводилось, иные прокурорские работники при проведении мероприятия не присутствовали. Сведения о проведении в здании прокуратуры Красноярского края следственных действий и иных оперативно-розыскных мероприятий в материалах уголовного дела отсутствуют. Выводы суда об увольнении истца в день проведения обследования его рабочего места не свидетельствуют о нанесении серьезного ущерба его репутации. От должности истец не отстранялся, из органов прокуратуры уволен по собственному желанию. При этом, за период прохождения службы в прокуратуре истец только дважды поощрялся руководством прокуратуры, и при этом неоднократно привлекался к дисциплинарной ответственности. Также указала, что истец органами следствия не задерживался, мера пресечения (процессуального принуждения) ему не избиралась. Доказательств наступления каких-либо негативных последствий в жизни истца не представлено. В настоящее время истец является адвокатом, и успешно продолжает заниматься юридической деятельностью.

В судебном заседании истец Мартынюк М.В. доводы своей апелляционной жалобы поддержал, просил суд с учетом фактических обстоятельств дела увеличить взысканный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда.

Представитель третьего лица Прокуратуры Красноярского края Дубро В.И. поддержала доводы апелляционной жалобы прокуратуры, возражала против доводов апелляционной жалобы истца, просила суд снизить размер компенсации морального вреда, взысканный в пользу истца.

Представитель третьих лиц ФСБ России, УФСБ России по Красноярскому краю – Грибачева О.В. поддержала доводы апелляционных жалоб ответчика Министерства финансов РФ в лице УФК по Красноярскому краю и третьего лица Прокуратуры Красноярского края, также просила снизить размер компенсации морального вреда, взысканный в пользу истца.

Признав возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, извещенных надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, заслушав явившихся участников процесса, проверив материалы дела, решение суда, в пределах доводов апелляционной жалобы, обсудив указанные доводы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с п. 1 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причиненный юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Согласно абз. 3 ст. 1100 Гражданского кодекса РФ компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (абз. 2 ст. 151 ГК РФ).

Как следует из материалов дела и правильно установлено судом первой инстанции, Мартынюк М.В. с <дата> по <дата> проходил службу в качестве помощника прокурора <адрес>.

В период с <дата> по <дата> истец проходил службу в качестве прокурора <адрес>.

<дата> истец был уволен из органов прокуратуры по собственному желанию.

<дата> Следователем по особо важным делам первого следственного отдела второго управления по расследованию особо важных дел ГСУ СК России по Красноярскому краю было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела № в отношении Мартынюка М.В. по признакам преступления, предусмотренного <данные изъяты>

Основанием для возбуждения данного уголовного дела явился рапорт об обнаружении признаков преступления. Согласно данному рапорту, Мартынюк М.В. в период с <дата> по <дата>, являясь должностным лицом органов прокуратуры, вопреки законодательно установленному запрету, как лично, так и через доверенное лицо, принимал участие в управлении коммерческой организации. В частности, истец, оказывая покровительство данной организации, используя свое должностное положение, оказывал содействие в разрешении возникающих проблемных вопросов хозяйственной деятельности указанной организации с правоохранительными органами и др.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что до возбуждения уголовного дела в отношении истца Мартынюка М.В. в период с <дата> по <дата> были проведены оперативно-розыскные мероприятия, предусмотренные федеральным законом от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности"» (<данные изъяты>

Кроме того, после возбуждения уголовного дела следственными органами проводились следственные действия, в том числе, с участием истца Мартынюка М.В. (<данные изъяты>

Вступившим в законную силу постановлением Старшего следователя следственного отдела по <адрес> ГСУ СК России по Красноярскому краю от <дата> уголовное дело № было прекращено по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (за отсутствие события преступления). Кроме того, уголовное преследование Мартынюка М.В. было прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Разрешая заявленные исковые требования, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, установив, что в отношении истца Мартынюка М.В. незаконно осуществлялось уголовное преследование, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о наличии оснований для взыскания в его пользу денежной компенсации морального вреда, поскольку в результате уголовно-процессуальных действий правоохранительных органов ему явно были причинены нравственные страдания.

Учитывая конкретные обстоятельства дела, продолжительность периода, в течение которого истец подвергался уголовному преследованию (15 месяцев), его нахождение незаконно в статусе подозреваемого, проведение с его участием следственных действий, что причиняло ему нравственные страдания в результате перенесенной стрессовой ситуации, а также тот факт, что Мартынюку М.В. не избиралась мера пресечения, суд первой инстанции с учетом требований разумности и справедливости определил размер компенсации морального вреда в сумме 300 000 руб.

Кроме того, суд первой инстанции не нашел правовых и фактических оснований для отдельного взыскания в пользу истца компенсации ущерба, причиненного деловой репутации, правильно указав, что защита данного нематериального блага, не может осуществляться отдельно от возмещения ущерба, причиненного незаконным уголовным преследованием личности истца в целом.

Судебная коллегия соглашается с вышеназванными выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на исследовании доказательств, их оценке в соответствии с правилами, установленными в ст. 67 ГПК РФ, и правильном применении норм материального права, регулирующих спорное правоотношение.

Разрешая доводы апелляционных жалоб истца, ответчика третьего лица, относительно изменения размера компенсации морального вреда, взысканного судом первой инстанции, судебная коллегия полагает возможным указать следующее.

В соответствии со статьей 53 Конституции РФ каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти или должностных лиц.

Согласно ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию включает право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах; при этом вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть первая).

Согласно ст. 5 УПК РФ, реабилитация - это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию и возмещения ему вреда.

В соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют: подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 УПК РФ.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации морального вреда.

Так, правом на компенсацию морального вреда независимо от вины причинителя законодатель наделил гражданина, которому вред причинен в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде.

Уголовное дело в отношении истца было прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, которое относится к реабилитирующим основаниям прекращения уголовного дела.

Исходя из содержания статей 133 - 139 УПК РФ право на компенсацию морального вреда, причиненного незаконными действиями органов уголовного преследования, возникает только при наличии реабилитирующих оснований, в том числе, в связи с прекращением уголовного дела (уголовного преследования лица), в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Сам по себе факт незаконного уголовного преследования, установленный постановлением следователя о прекращении уголовного дела, причинил истцу Мартынюку М.В. нравственные страдания.

Как правильно указано в исследуемом решении суда, правом на компенсацию морального вреда независимо от вины причинителя законодатель наделил гражданина, которому вред причинен в результате его незаконного привлечения к уголовной ответственности.

На основании изложенного, суд первой инстанции при разрешении спора обоснованно исходил из того, что необоснованное уголовное преследование Мартынюка М.В. причинило истцу нравственные страдания, выразившиеся в пребывании в постоянном нервном напряжении и психотравмирующей ситуации.

Так как моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

При этом, суд обоснованно исходил, что заявленная истцом сумма компенсации морального вреда в размере 600 000 руб. не отвечает принципу разумности и справедливости.

Судебная коллегия, рассмотрев доводы истца о необходимости увеличения величины взыскиваемой компенсации морального вреда, полагает необходимым обратить внимание на следующие обстоятельства уголовного преследования Мартынюка М.В.

Так, непосредственными поводами, послужившими основаниями для начала уголовного преследования истца, явились факты, свидетельствующие о ведении истцом, на тот момент действующим сотрудником органов прокуратуры, телефонных и иных переговоров (посредством личного общения) с лицами, осуществляющими коммерческую деятельность по выполнению строительных (отделочных) работ.

Данные сведения объективного контроля, как указано в следственных документах, свидетельствовали о том, что истец предположительно осуществлял фактические действия по организации выполнения бригадами строительных работ на объектах определенной коммерческой организации.

Кроме того, истец по поручению своей бывшей супруги, являющейся руководителем коммерческой организации, участие в управлении которой вменялось истцу по настоящему уголовному делу, в телефонном режиме уточнял у работников районной прокуратуры и миграционного контроля основания задержания рабочих данной организации. Истец в телефонном режиме пояснял бригадиру задержанных рабочих, что он «разберется с полицией, поможет избежать штрафа».

Также, истец в телефонном режиме также выяснял у сотрудника определенной коммерческой организации сведения об экономической целесообразности выполнения работ на строительном объекте, которые позволили бы руководству коммерческой организации, участие в управлении которой вменялось истцу по настоящему уголовному делу, принять экономически выгодное решение.

Кроме того, следственными органами был установлен факт единовременной выплаты истцом ипотечных платежей за приобретенную квартиру на сумму около 2 000 000 руб., которая является несопоставимой с денежным довольствием истца как сотрудника прокуратуры за указанный период времени.

При этом, каких-либо доказательств предоставления льгот, преимуществ для коммерческой организации, участие в управлении которой вменялось истцу по настоящему уголовному делу, что является конструктивным элементов вмененного истцу состава ст. 289 УК РФ, в ходе оперативно-розыскных и следственных мероприятий установлено не было.

Прекращая производство по уголовному делу, следователем было указано, что каких-либо доказательств причастности истца к совершению преступления, предусмотренного ст. <данные изъяты>, не получено.

Не давая уголовно-правовую оценку данным обстоятельствам (процессуальную оценку порядка получения доказательств по уголовному делу), судебная коллегия отмечает, что выявленные в ходе производства по уголовному делу обстоятельства ставят по сомнение соблюдение истцом как должностным лицом органов прокуратуры этических правил внеслужебной деятельности, предусмотренных Кодексом этики прокурорского работника Российской Федерации (далее – Кодекса).

Так, в соответствии с п. 1.4 Кодекса, прокурорский работник в служебной и во внеслужебной деятельности обязан при любых обстоятельствах воздерживаться от поведения, которое могло бы вызвать сомнение в добросовестном исполнении им своих служебных обязанностей, избегать имущественных (финансовых) связей, конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету прокуратуры Российской Федерации и тем самым подорвать доверие общества к ее деятельности.

Именно не соблюдение истцом вышеназванных положений п. 1.4 Кодекса по существу, по мнению судебной коллегии, повлекло за собой возникновение ситуации, в рамках которой в отношении истца возникло подозрение в совершении им деяния, имеющего признаки состава преступления, предусмотренного ст. 289 УК РФ.

Кроме того, судебная коллегия при оценке доводов жалобы истца полагает возможным обратить внимание на обстоятельства, характеризующие добросовестность осуществления истцом своей служебной деятельности в период прохождения им службы в различных подразделениях органов прокуратуры РФ, который, наряду с двумя поощрениями, привлекался и к дисциплинарной ответственности, а также в связи с ненадлежащим исполнением служебных обязанностей, приказами прокурора края ему неоднократно были уменьшены доплаты за сложность, напряженность и высокие достижения в службе.

Таким образом, надлежащих оснований считать, что истец, в связи с незаконным уголовным преследованием в качестве работника прокуратуры, понес физические и нравственные страдания в большем размере, нежели было установлено судом первой инстанции, по мнению судебной коллегии, не представляется возможным.

Как указано в следственных документах, в отношении истца, его имущества и жилища не проводились досмотры.

Каких-либо нарушений при контроле и записи переговоров Мартынюка М.В., а также при проведении иных оперативно-розыскных мероприятий в отношении истца, не установлено.

В порядке, предусмотренном ст. 91 УПК РФ, истец не задерживался, мера пресечения в отношении него не избиралась, обвинение истцу не предъявлялось.

В отношении истца проводились следственные действия в виде допроса, очных ставок с лицами, в отношении которых ранее осуществлялись соответствующие оперативно-розыскные мероприятия.

Проанализировав вышеизложенные факты применительно к доводам апелляционной жалобы истца, судебная коллегия не усматривает оснований для изменения размера взысканной компенсации морального вреда в сторону увеличения, поскольку, каких-либо существенных обстоятельств, которые не были бы учтены судом первой инстанции, установлено не было.

Оснований для отдельного возмещения истцу ущерба, причиненного деловой репутации истца, вопреки доводам жалобы, не имеется. Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции в указанной части, полагает их правильными по существу и соответствующими толкованию применяемого материального закона.

Оснований для снижения взысканного размера компенсации морального вреда по доводам апелляционных жалоб ответчика и третьего лица судебная коллегия также не усматривает.

Судебная коллегия отмечает, что судом первой инстанции учтены все заслуживающие внимание обстоятельства, свидетельствующие об объеме и степени страданий истца, а именно: суд учел обстоятельства привлечения истца к уголовной ответственности, основание прекращения уголовного преследования, категорию преступления, в совершении которой он обвинялся: по ч. 2 ст. 289 УК РФ - преступление небольшой тяжести, данные о личности истца, степень нравственных страданий.

На основании вышеизложенного, с учетом оценки исследованных в судебном заседании доказательств, доводов истца, в соответствии с принципом разумности, справедливости, а также характера причиненных Мартынюку М.В. нравственных страданий, в связи с незаконным уголовным преследованием, учитывая индивидуальные особенности личности истца, а также тяжесть преступления, в котором обвинялся, суд первой инстанции пришел к правильному выводу, определив размер денежной компенсации морального вреда в размере 300 000 рублей.

Разрешая доводы жалобы третьего лица Прокуратуры Красноярского края, суд апелляционной инстанции соглашается с тем, что, указанные в жалобе обстоятельства, явившиеся поводом к уголовному преследованию истца, ненадлежащим образом с этической и профессиональной точек зрения характеризуют Мартынюка М.В. как работника органов прокуратуры.

Вместе с тем, данные обстоятельства сами по себе не могут служить поводом к отказу во взыскании или снижения размера соответствующей компенсации морального вреда, поскольку, по результатам уголовно-правовой оценки данных обстоятельств производство по уголовному делу в отношении истца было прекращено.

При этом, судебная коллегия полагает возможным отметить, что незаконное уголовное преследование лица, наделенного специальным публично-правовым статусом (в настоящей ситуации – работник органа прокуратуры), в любом случае является отдельным обстоятельством, влекущим увеличение размера причиненных такому лицу физических и нравственных страданий, и, как следствие, повышенный размер возмещения компенсации морального вреда.

В целом, доводы апелляционных жалоб ответчика и третьего лица выражают несогласие с законными выводами суда и не содержат правовых оснований для отказа в удовлетворении иска Мартынюка М.В. о взыскании компенсации морального вреда за привлечение к уголовной ответственности по соответствующей части статьи Уголовного кодекса РФ, ввиду гарантированного ему Конституцией РФ права на компенсацию морального вреда по преступлению, производство по уголовному делу по которому было прекращено по реабилитирующему основанию.

Указанные доводы были предметом подробного изучения судом первой инстанции, направлены на оспаривание выводов суда, а также иную оценку доказательств. Выводы по данному вопросу со ссылками на нормы права и установленные по делу обстоятельства приведены в решении суда. Оснований для иных выводов судебная коллегия не усматривает.

Материальный закон применен судом правильно, процессуальных нарушений, влекущих отмену решения суда, при рассмотрении дела судом первой инстанции допущено не было.

Таким образом, судом всесторонне и объективно исследованы все фактические обстоятельства дела, верно применены нормы материального и процессуального права и вынесено законное решение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Советского районного суда г. Красноярска от 27 сентября 2021 года - оставить без изменения, а апелляционные жалобы Мартынюка М.В., представителя ответчика Министерства Финансов РФ Турова А.В., представителя третьего лица Прокуратуры Красноярского края Батуриной Е.Н. - без удовлетворения.

Председательствующий:                         А.В. Деев

Судьи:                             В.М. Макурин

А.К. Шиверская

Мотивированное апелляционное определение изготовлено в окончательной форме <дата>.