Решение по делу № 22-1881/2024 от 26.07.2024

Судья: Зюзюкина С.А. Дело № 22-1881/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

22 августа 2024 года г. Саратов

Саратовский областной суд в составе:

председательствующего судьи Ветчинина А.В.,

при секретаре Зеленцовой В.Ю.,

с участием прокурора Нефедова С.Ю.,

представителя потерпевшего Сильновой А.И. по доверенности,

защитников Амосова С.В., Лохова Э.А., Шиловой Т.В., Новиковой Е.В., представивших соответственно удостоверения адвокатов №№ 3157, 2998, 2114, 167 и ордера № 966, 2599, 67, 817,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Жестковой С.А. на постановление Ленинского районного суда г. Саратова от 5 июня 2024 года, которым уголовное дело в отношении:

Ш.С.А., <дата> года рождения, уроженца <адрес>, обвиняемого в совершении 9 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ;

Ш.С.А., <дата> года рождения, уроженки <адрес>, обвиняемой в совершении 9 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ;

В.В.А., <дата> года рождения, уроженки <адрес>, обвиняемой в совершении 4 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ;

С.Е.П., <дата> года рождения, уроженки <адрес>, обвиняемой в совершении 3 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ,

возвращено прокурору Саратовской области на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав выступление прокурора Нефедова С.Ю., поддержавшего доводы апелляционного представления, мнения представителя потерпевшего Сильновой А.И. об отмене постановления, защитников Амосова С.В., Лохова Э.А., Шиловой Т.В. и Новиковой Е.В. о законности и обоснованности постановления, суд апелляционной инстанции

установил:

Органами предварительного следствия Ш.С.А. и Ш.С.А. обвиняются в совершении 9 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, В.В.А. обвиняется в совершении 4 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, С.Е.П. обвиняется в совершении 3 эпизодов преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ.

Постановлением Ленинского районного суда г. Саратова от 5 июня 2024 года уголовное дело в отношении Ш.С.А., Ш.С.А., В.В.А., С.Е.П. возвращено прокурору Саратовской области для устранения препятствий его рассмотрения судом на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Жесткова С.А. выражает несогласие с постановлением суда, считая его незаконным, необоснованным, несоответствующим требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ и подлежащим отмене ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона. Ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» указывает, что местом совершения преступлений по данному уголовному делу является место расположения суда, в который предъявлялись исковые требования, поскольку именно при подаче исковых заявлений о взыскании денежных средств, равных стоимости товара, а также расходов, связанных с доставкой товара, компенсации морального вреда, расходов на оплату услуг, неустойки и штрафа, обвиняемыми в рамках совместного преступного умысла совершены активные действия по введению суда в заблуждение, предоставляя не соответствующие действительности исковые заявления, претензии и другие документы, содержащие заведомо ложные сведения, на основании которых судами были вынесены решения о взыскании денежных средств. Полагает, что фальсификация доказательств по гражданским делам, рассмотренным по исковым заявлениям обвиняемых, является в данном случае способом совершения мошенничества, о чем указано в предъявленном обвинении. Анализируя предъявленное обвинение, согласно которому именно Ленинским районным судом г. Саратова по трем из 9 эпизодов инкриминируемых преступлений рассматривались гражданские дела по исковым заявлениям, в том числе в рамках одного из них с причинением набольшего материального ущерба, считает, что территориальная подсудность уголовного дела определена верно в соответствии с положениями п. 3 ч. 2 ст. 151 УПК РФ. В этой связи считает необоснованными выводы суда о том, что местом совершения инкриминируемых преступлений являются не суды, в которые обвиняемые подавали исковые заявления, а отделы судебных приставов (отделений банков) по месту предъявления исполнительных листов. Кроме того отмечает, что государственным обвинителем в судебном заседании заявлялось ходатайство об уточнении предъявленного обвиняемым обвинения, в котором было указано, что местом совершения преступлений являются г. Саратов и г. Балаково Саратовской области, в удовлетворении которого судом было необоснованно отказано. Полагает, что у суда имелась возможность решить вопрос о подсудности рассмотрения уголовного дела, поскольку адреса нахождения банков, в которых у потерпевших были открыты счета, с которых осуществлялся перевод похищенных денежных средств, установлены в ходе предварительного следствия и отражены в обвинительном заключении. Отмечает, что принятое судом решение о возвращении уголовного дела прокурору влечет нарушение прав потерпевших на доступ к правосудию, компенсацию причиненного ущерба и рассмотрение уголовного дела в разумный срок. Просит постановление отменить, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.

В возражениях на апелляционное представление защитники Лохов Э.А., Амосов С.В. и Новикова Е.В., опровергая изложенные в нем доводы, полагают законным и обоснованным вывод суда о том, что обвинительное заключение составлено с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, препятствующими вынесению по делу итогового решения. Просят постановление суда оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, поданных возражений, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.

Под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в статьях 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

В силу п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления, а в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 220 УПК РФ в обвинительном заключении должно быть указано существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Подробно проанализировав в своем постановлении предъявленное обвиняемым Ш.С.А., Ш.С.А., С.Е.П., В.В.А. обвинение и составленное по делу обвинительное заключение, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что описанная органами следствия в обвинительном заключении объективная сторона всех инкриминируемых обвиняемым преступлений сводится лишь к утверждению о получении подсудимыми обманным путем решений судов, вынесенных на основании представленных обвиняемыми заведомо недостоверных и не соответствующих действительности исковых заявлений, претензий и других документов, содержащих заведомо ложные сведения. При этом указанные решения судов лишь обеспечивали обвиняемым возможность получения в будущем денежных средств потерпевших, а не их непосредственную передачу последними под влиянием обмана.

В этой связи суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что изложенные в обвинительном заключении действия обвиняемых могут указывать на совершение ими иного преступления, а именно мошенничества, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, а не мошенничества, то есть хищения чужого имущества путем обмана, как на то указано в обвинительном заключении.

Данные обстоятельства, по мнению суда апелляционной инстанции, указывают на допущенное органами следствия в обвинительном заключении по данному уголовному делу явное противоречие между описанием противоправных действий обвиняемых и юридической квалификацией этих действий.

При этом, в силу п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» если мошенничество совершено в форме приобретения права на чужое имущество, преступление считается оконченным с момента возникновения у виновного юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться чужим имуществом как своим собственным (в частности со дня вступления в силу правоустанавливающего решения).

Вместе с тем, в предъявленном обвиняемым обвинении и обвинительном заключении данные о времени вступления в законную силу принятых судами решений отсутствуют.

Кроме того, из исследованных судом первой инстанции материалов уголовного дела, а также из самого предъявленного обвиняемым обвинения и обвинительного заключения следует, что умысел обвиняемых был направлен на получение материальной выгоды, значительно превышающей размер взысканий, установленных решениями судов, которая и вменяется обвиняемым, а потому не ограничивался лишь их обращением в суды и получением судебных решений, поскольку исполнительные листы были предъявлены к исполнению по прошествии длительного периода времени.

Однако в нарушение требований пункта 3 части 1 статьи 220 УПК РФ в обвинительном заключении вообще не приведены противоправные действия обвиняемых, направленные на хищение полученных от потерпевших денежных средств, то есть действия, которые в итоге и послужили основаниями для их квалификации, как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана в инкриминируемых размерах, значительно превышающих размеры денежных средств, указанные в полученных ими судебных решениях, а именно: когда, кем и как были получены исполнительные листы по вынесенным судебным решениям; когда, кем, как и куда эти исполнительные листы были предъявлены к исполнению; какие действия были предприняты обвиняемыми и кем из них, которые воспрепятствовали своевременному и добровольному исполнению вступивших в законную силу судебных решений со стороны потерпевших по делу; каким образом образовались суммы денежных средств, перечисленных потерпевшими на счета обвиняемых, с приведением их расчета; охватывались ли указанные действия, направленные на исполнение судебных решений, единым умыслом обвиняемых.

Помимо прочего, отсутствие указанных данных в обвинительном заключении, как верно указано в обжалуемом постановлении, лишает суд возможности правильно определить подсудность данного уголовного дела.

В этой связи суд апелляционной инстанции, вопреки доводам представления, соглашается с выводами суда о том, что обвинительное заключение по делу составлено с нарушениями требований УПК РФ, исключающими возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

При таких обстоятельствах решение суда о возвращении уголовного дела в отношении Ш.С.А., Ш.С.А., В.В.А., С.Е.П. прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ, является законным, обоснованным и мотивированным.

Вместе с тем, выводы суда о том, что наряду с инкриминируемыми преступлениями действия обвиняемых содержат в себе признаки фальсификации доказательств по гражданскому делу, за что предусмотрена уголовная ответственность, предусмотренная отдельным составом преступления, сами по себе не могут являться самостоятельным основанием для возращения уголовного дела прокурору, поскольку иное противоречило бы требованиям ст.ст. 37, 38, 252 УПК РФ, которые закрепляют процессуальную самостоятельность прокурора и следователя, а также устанавливают пределы судебного разбирательства.

Доводы апелляционного представления об отказе судом государственному обвинителю в ходатайстве об уточнении предъявленного обвиняемым обвинения, не влияют на законность принятого судом решения о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку представленное государственным обвинителем «уточнение» обвинения никак не устраняло приведенные выше нарушения требований пункта 3 части 1 статьи 220 УПК РФ, допущенные органами следствия при составлении имеющегося в деле обвинительного заключения.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, и 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

Постановление Ленинского районного суда г. Саратова от 5 июня 2024 года о возвращении уголовного дела в отношении Ш.С.А., Ш.С.А., В.В.А., С.Е.П. прокурору Саратовской области для устранения препятствий его рассмотрения судом оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Апелляционное постановление вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано непосредственно в Первый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ. В случае обжалования данного постановления заинтересованные лица вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий