Решение по делу № 33-2043/2022 от 15.04.2022

КИРОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

от 1 июня 2022 г. по делу № 33-2043/2022

Судья Малова Н.Л. Дело № 2392/2021

43RS0003-01-2021-003536-74

Судебная коллегия по гражданским делам Кировского областного суда в составе председательствующего судьи Маркина В.А.

судей Митяниной И.Л., Шерстенниковой Е.Н.

при секретаре Страбыкине Д.И.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Кирове гражданское делопо иску Исаковой Н.В. к Балагурову В.А. о признании недостойным наследником, недействительности завещания, по иску Балагурова В.А. к Исаковой Н.В. о признании недостойным наследником,

по апелляционной жалобе Балагурова В.А. на решение Первомайского районного суда г. Кирова от 30 ноября 2021 г., по апелляционной жалобе представителя Исаковой Н.В. – по доверенности Дудырева Р.А. на решение Первомайского районного суда г. Кирова от 30 ноября 2021 г. и дополнительное решение Первомайского районного суда г. Кирова от 22 февраля 2022 г., которыми постановлено:

Иск Исаковой Н.В. к Балагурову В.А. о признании недостойным наследником, недействительности завещания, оставить без удовлетворения.

Иск Балагурова В.А. к Исаковой Н.В. о признании недостойным наследником оставить без удовлетворения.

Иск Исаковой Н.В. к Балагурову В.А. об истребовании урны с прахом наследодателя и передаче для захоронения истцу, о запрете нотариусу совершения нотариальных действий по выдаче свидетельства о праве на наследство Балагурову В.А., о взыскании расходов оставить без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи областного суда Митяниной И.Л., судебная коллегия по гражданским делам Кировского областного суда

УСТАНОВИЛА:

Исакова Н.В. обратилась в суд с иском к Балагурову В.А. о признании недостойным наследником, недействительности завещания, о возложении обязанностей. В обоснование иска указала, что Ф.С. <дата> года рождения приходится Исаковой Н.В. тетей. <дата> Ф.С. заключила брак с Балагуровым В.А. <дата> года рождения. Указанные лица не имели намерения создать семью. Ф.С. проживала одна по адресу <адрес>, за ней требовался уход в силу ее возраста, она была инвалидом 3 группы. В этот период времени Г.Н.А. и Б.Н.А. осуществляли уход за Ф.С. В <дата> Ф.С. оформила завещание на имя Г.Н.А., по которому завещала после ее смерти передать в собственность указанную квартиру в качестве вознаграждения за уход. После того как Балагуров В.А. появился в жизни Ф.С. он заставил ее оформить пенсию на банковскую карту, ранее она получала пенсию на почте, пользоваться банковской картой не умела.

<дата> Ф.С. умерла от <данные изъяты>. Похоронным делом Ф.С. занималась только истец, осуществила кремацию тела в крематории города <адрес>, оплатив в общей сложности 47660 руб., заказала церковную требу стоимостью 500 руб., «сорокауст об упокоении», так как Ф.С. была верующим православным человеком. Действия Балагурова В.А. не обеспечивают достойного отношения к телу умершей. Волеизъявление о захоронении Ф.С. возложила именно на истца, при этом Балагуров В.А. действуя умышленно, вопреки воле умершей, препятствует в захоронении праха в соответствии с православными традициями.

Ф.С. завещала истцу из принадлежащего ей имущества квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, отменив ранее составленное завещание. Истец вступила в права наследования по завещанию, обратившись с заявлением к нотариусу. Позже истцу стало известно о том, что ее тетя против своей воли написала два завещания на Балагурова В.А., завещав последнему денежные вклады. При жизни тетя сообщала ей о том, что именно истцу будут завещаны вклады, так как она является единственной ее наследницей. Балагуров В.А. вступил в права наследования по завещанию обратившись с заявлением к нотариусу Н.А.

Исакова Н.В. просила признать Балагурова В.А. недостойным наследником, признать недействительным завещание Ф.С. о распоряжении имуществом в виде денежных средств, находящихся на банковских вкладах, в отношении Балагурова В.А., истребовать у Балагурова В.А. неправомерно удерживаемую урну с прахом наследодателя, обязав передать для захоронения Исаковой Н.В., взыскать уплаченную сумму государственной пошлины, запретить нотариусу совершать нотариальные действия по выдаче свидетельства о праве на наследство Балагурову В.А., после смерти Ф.С., до вступления решения суда в законную силу.

Балагуров В.А. обратился в суд со встречным исковым заявлением, в котором указал, что его жена, Ф.С. завещала принадлежащую ей квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, своей племяннице Исаковой Н.В., проживающей в <адрес>; свои вклады в банке <данные изъяты> она завещала в пользу Балагурова В.А. С <дата> г. Ф.С. проживала с ним в квартире по адресу: <адрес>. Брак между Балагуровым В.А. и Ф.С. был зарегистрирован <дата>. Указывает, что Ф.С. знал с детства, т.к. жили рядом в <адрес>, где он и родился. В начале <дата>. их положили в больницу с <данные изъяты>, Ф.С. умерла. После смерти жены ее племянница Исакова Н.В. приезжала в <адрес>, чтобы оформить документы. Как и где ее хоронить, обсуждали с Ф.С. при жизни. Нотариус разъяснила, что ему, как супругу умершей жены, завещание на квартиру не нужно, поскольку ему по закону принадлежит доля в наследстве. Исакова Н.В. решила стать единственной наследницей, удалив его из первой очереди наследования, путем подачи иска, где просила его признать его недостойным наследником, требовала расторжения его брака с Ф.С., признания недействительным завещания на вклады в его пользу. Вышеуказанное является доказательством ее умышленных, противоправных действий, направленных против него и осуществления последней воли его жены с целью увеличения причитающейся Исаковой Н.В. доли наследства. Балагуров В.А. просил признать Исакову Н.В. недостойным наследником в соответствии 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Судом постановлено решение и дополнительное решение резолютивные части которых приведены выше.

В апелляционной жалобе Балагуров В.А. указывает, что к показаниям свидетелей Г.Н.А. и Б.Н.А. следует отнестись критически, указанные лица заинтересованы, т.к. обещанная Ф.С. одной из них квартира так и не перешла ни к одной из них. Считает, что судом недостаточно исследованы обстоятельства дела, в том числе личность Исаковой Н.В. Считает, что Исакова Н.В., будучи племянницей Ф.С., в соответствии со ст. 1143 ГК РФ, является наследником второй очереди, причем только по праву представления. Указывает на нарушение его процессуальных прав, он плохо слышит и суд не предоставил ему возможность для дачи пояснений в ходе всего рассмотрения дела как по заявленным к нему требованиям, так и по его исковому заявлению. Полагает, что Исакова Н.В. пытается устранить наследника первой очереди, выдвигая фальшивые обвинения, оспаривая его брак с Ф.С., а также завещание, указывая что ее тетя была не способна понимать значение своих действий. Просит решение суда отменить.

В апелляционной жалобе на решение суда и апелляционной жалобе на дополнительное решение суда представитель Исаковой Н.В. по доверенности Дудырев Р.А. излагает обстоятельства взаимоотношений Ф.С. и Балагурова В.А., составления завещательных распоряжений, аналогично изложенным в исковом заявлении. Ф.С. написала завещание на свои вклады под давлением Балагурова В.А., т.к. боялась его ослушаться, он ей манипулировал. Балагуров В.А. запрещал принимать назначенные умершей лекарства, что ослабило ее здоровье. Ф.С. при жизни сообщила Исаковой Н.В. о ее желании после смерти быть похороненной рядом с ее бывшим мужем и совершении действий по захоронению именно Исаковой Н.В., однако, Балагуров В.А. после получения искового заявления, самостоятельно произвел захоронение урны с прахом Ф.С. в месте захоронений своих родителей, следовательно, он препятствует совершению действия по достойному отношению к телу умершего против озвученной при жизни воли умершей. Балагуров В.А. преследовал корыстные цели, предлагая Ф.С. продать принадлежащую ей квартиру и отстранив ухаживающую за ней Г.Н.А. от получения наследства. Свидетель И.Е. подтвердила, что Балагуров В.А. ей знаком и по его просьбе она размещала информацию о продаже квартиры, принадлежащей Ф.С. При рассмотрении дела судом первой инстанции сам Балагуров В.А. пояснил, что продолжает предпринимать действия, связанные с продажей квартиры своей супруги, таким образом, Балагуров В.А. совершает противоправные действия. Кроме того, Балагуров В.А. написал заявление об отказе от услуг социальных работников, с целью исключить какое-либо общение Ф.С. с посторонними для реализации своей корыстной цели по продаже квартиры. Считает, что Ф.С. против своей воли завещала принадлежащие ей денежные средства Балагурову В.А. Возражая против принятого в качестве доказательства по делу заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы указывает на его необоснованность, необъективность и противоречивость. Не все обстоятельства, указанные экспертами, соответствуют фактическим. Заключение не содержит письменного поручения и сведений о том, когда и кем поручено производство экспертизы, когда и кем разъяснены процессуальные права и обязанности эксперта; эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ только после проведения исследования. Заключение не содержит анализа описания соматического, неврологического и психического состояния умершей. Данные психиатрического исследования не позволяют оценивать объем полученных сведений, как достаточный для вывода о наличии у подэкспертной способности понимать значение своих действий и руководить ими. В обоснование ссылается на комплексную рецензию № № от 21.01.2022, проведенную <данные изъяты>. Просит решение суда и дополнительное решение суда отменить.

В отзыве на апелляционную жалобу Исаковой Н.В. Балагуров В.А. указывает на несостоятельность ее доводов.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель Исаковой Н.В. по доверенности Дудырев Р.А. доводы своей апелляционной жалобы поддержал, апелляционную жалобу Балагурова В.А. полагал не подлежащей удовлетворению.

Балагуров В.А. и его представитель Ведерников Д.В. в судебном заседании поддержали доводы своей апелляционной жалобы, возражали против доводов апелляционной жалобы представителя Исаковой Н.В. по доверенности Дудырева Р.А.

Разрешив вопрос о рассмотрении дела в отсутствие не явившихся лиц, заслушав лиц, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на апелляционную жалобу, проверив материалы дела и решение суда первой инстанции в пределах, предусмотренных ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее по тексту - ГПК РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно абзаца второго п. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему ранее имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя (ст. 1142 ГК РФ).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием (п. 1, 2 ст. 1131 ГК РФ).

Сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения (п.1 ст. 177 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке.

По требованию заинтересованного лица суд отстраняет от наследования по закону граждан, злостно уклонявшихся от выполнения лежавших на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя (п. 2 ст. 1117 ГК РФ).

Судом установлено и следует из материалов дела, что <дата> умерла Ф.С., открылось наследство после ее смерти (том 1, л.д.101).

Наследником первой очереди является супруг Балагуров В.А. (том 1, л.д.104,106).

Наследником на основании завещания от <дата> на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, является Исакова Н.В., кроме того, супруг Балагуров В.А. имеет право на обязательную долю в наследстве (том 1, л.д.103, 105).

<дата>, <дата>, <дата>, <дата>, соответственно за № №, №, №, № Ф.С. составлены завещательные распоряжения в пользу Балагурова В.А. на денежные средства, которые будут находиться на момент смерти на вкладе в <данные изъяты> с учетом начисленных процентов (том 1, л.д.107-110).

Согласно ответу <данные изъяты>, имеются счета на имя Ф.С., с остатком денежных средств (том 1, л.д.71).

Согласно ответу <данные изъяты> на имя Ф.С. открыты счета в <данные изъяты> (том 1, л.д.130, 151).

Заявляя требования, Исакова Н.В. ссылалась на то, что завещание в пользу Балагурова В.А. было составлено под его давлением, поскольку Ф.С. боялась его ослушаться, он ей манипулировал. Также он, вопреки воле умершей, препятствует захоронению праха в соответствии с православными традициями. В обоснование доводов ссылалась на показания свидетелей Б.Н.А. и Г.Н.А. Указанные лица показали, что в конце <дата> г. родственники Ф.С. искали хорошего человека для ухода за ней. Ф.С. в обмен на уход за ней, написала завещание на Г.Н.А. (сестра свидетеля Б.Н.А.). В <дата> г. в жизни Ф.С. появился Балагуров В.А., он был знакомый ее первого мужа, в <дата> г. Ф.С. и Балагуров В.А. стали проживать на <адрес> в квартире последнего с согласия Ф.С. Балагуров В.А. мог накричать на Ф.С., он запретил ей принимать лекарство <данные изъяты>, стоимостью 3000 руб., Ф.С. жаловалась, что Балагуров В.А. быстро ходит, заставлял не отставать от него, он заставил Ф.С. перевести пенсию на карту. Он убедил Ф.С. продать квартиру, о чем стало известно на дне рождения у Ф.С. <данные изъяты>. Свидетель Б.Н.А. позвонила Исаковой Н.В. в <адрес> и предупредила, что Ф.С. может остаться без жилья, после чего племянница позвонила и запретила продавать квартиру, затем Ф.С. отменила завещание и отказалась от социального работника. Полагали, что Балагуров В.А. заставлял все это делать Ф.С. Ф.С. не собиралась замуж, но Балагуров торопился зарегистрировать брак, когда Ф.С. сломала шейку бедра, муж за ней не ухаживал, со слов Ф.С., она материально помогала Балагурову В.А.

Для проверки доводов истца о том, что Ф.С. не понимала характер своих действий в рассматриваемый период, судом назначена посмертная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. Согласно выводам заключения комиссии экспертов установлено, что Ф.С. в период составления и подписания завещательных распоряжений № № от <дата>, и № № от <дата>, № № от <дата>, № № от <дата> и завеща­ния № удостоверенного нотариусом <дата>, ка­ким-либо психическим расстройством не страдала. Об этом свиде­тельствует то, что Ф.С. при жизни не наблюдалась и не состояла на диспансерном учете у психиатра и психотерапевта. При диспансерном наблюдении со стороны различных специалистов никогда не отмечалось неадекватного поведения, грубого снижения интеллектуально-мнестических функций, аффективных расстройств или какой-либо психотической симптоматики (бред, галлюцинации). При объективном осмотре врачом-неврологом, участковым терапевтом до последнего периода жизни Ф.С. отмечалось следующее: сознание ясное, ориентирована в месте и времени, собственной личности. Доступность продуктивному контакту не снижена.

С учетом психического, психологического эмоционального состоя­ния, удовлетворительного состояния соматического здоровья Ф.С. на период <дата> г. (отсутствие влияния неблагоприятных психологических и соматогенных факторов (отсутствие психо-травмирующей ситуации и пр., а также резкого ухудшения соматического состояния здоровья подэкспертной)), от­сутствия признаков оказания на нее психологического давления и пр., которые могли бы привести к нарушениям психической деятель­ности у Ф.С., а также выявленных индивидуально-психоло­гических особенностей Ф.С. на период составления юриди­чески-значимых актов (завещания и завещательных распоряжений), а также с учетом упорядоченности, целенаправленного характера поведения последней, продуктивности, осмысленности деятельности, и достаточно активной формы участия в процессе оформления юридически-значимых актов, адекватного учета в содержании как завещания, так и завещательных распоряжений сложившейся внутрисемейной ситуации, собственных интересов, обусловленных сложившимися родственными и доверительными отношениями с Исаковой Н.В. и Балагуровым В.А., а также упорядоченного, целе­направленного характера поведения Ф.С., продуктивности и осмысленности деятельности в целом, и «психологической понятно­сти», адекватности, рациональности мотивации на составление со­держания юридически-значимых актов (завещания и завещательных распоряжений), она (Ф.С.) могла понимать характер и значение своих действий и руководить ими в момент составления и подписания юридически-значимых актов (завещания № от <дата>, и завещательных рас­поряжений № № (<дата>), № № (<дата>), № № (<дата>), № № (<дата>)), что подразумевает понимание не только формальной стороны юридически-значимого акта, но и его содержательного уров­ня. Какого-либо психологического влияния на осознанную деятель­ность и волеизъявление Ф.С. в юридически-значимый пери­од со стороны ее окружения не выявлено (том 2, л.д.49-54).

Оценив представленные в материалы дела доказательства, в том числе объяснения сторон и показания допрошенных свидетелей, результаты экспертизы, суд первой инстанции с учетом установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, а также закона, подлежащего применению по данному делу, исходил из того, что оснований для признания завещания недействительным по п. 1 ст. 177 ГК РФ не установлено, поскольку доказательств, свидетельствующих о том, что на момент составления завещания Ф.С. не осознавала значение своих действий и не могла руководить ими, не представлено.

Руководствуясь положениями ст. 1117 ГК РФ, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что в нарушение ст. 56 ГПК РФ допустимых и достоверных доказательств наличия обстоятельств, являющихся основанием для признания сторон недостойными наследниками не имеется. Ни Исаковой Н.В., ни Балагуровым В.А. не представлены доказательства в подтверждение того, что истец и ответчик совершили умышленные противоправные действия, направленные против наследодателя, его наследников, не представлены доказательства удержания и завладения движимым имуществом, принадлежащим наследодателю, а также доказательства совершения наследником каких-либо умышленных противоправных действий, направленных против наследодателя. Также не имеется вступивших в законную силу решений суда об установлении противоправности действий кого-либо из сторон, направленных против наследодателя, или против осуществления им последней воли, выраженной в завещании.

Отклонены как основанные на неверном толковании норм права доводы Исаковой Н.В. о злостном уклонении Балагурова В.А. от выполнения лежащих на нем в силу закона обязанностей по отношению к наследодателю.

Установив, что тело наследодателя было кремировано, после чего урна с прахом была захоронена Балагуровым В.А. (том 1, л.д. 211), руководствуясь положениями ФЗ «О погребении и похоронном деле», суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований об истребовании урны с прахом наследодателя и передаче для захоронения истцу.

Также судом правомерно отклонено требование Исаковой Н.В. о запрете нотариусу совершения нотариальных действий по выдаче свидетельства о праве на наследство Балагурову В.А., поскольку по делу не установлено обстоятельств для выдачи такого запрета (п. 2, 3, 4 ст. 1118, п. 1 ст. 1124, п. 3 ст. 1126, п. 2 ст.1127, абз. 2 п. 1 ст. 1129 и др.).

Судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда по доводам апелляционных жалоб.

Оспаривая завещание и требуя признать Балагурова В.А. недостойным наследником, истец ссылалась на обстоятельства, связанные с оказанием Балагуровым В.А. давления на волю наследодателя и принуждения составить завещание на его имя, что выражалось в психологическом давлении на наследодателя, в его действиях, в частности по запрету приобретения медицинских препаратов, в которых наследодатель, по мнению Исаковой Н.В., нуждалась, корыстных мотивах брака, отсутствии трепетного отношения к супруге и ухода за ней. Также указывала на то, что после смерти супруги Балагуров В.А., действуя умышленно, пытался сдать квартиру, завещанную не ему, в аренду, звонил риэлторам, вынес из квартиры подаренный Ф.С. телевизор, без разрешения Искаковой Н.В. завладел этим имуществом.

С целью проверки доводов о возможности Ф.С. понимать значение своих действий и руководить ими, проведена судебная экспертиза, оснований ставить под сомнение которую не имеется.

Оснований для принятия судом апелляционной инстанции в качестве дополнительного доказательства представленной ответчиком рецензии <данные изъяты> от 21.01.2022 на заключение эксперта, полученной в ходе подготовки апелляционной жалобы на дополнительное решение суда, не имеется, ввиду отсутствия к этому оснований, предусмотренных ст. 327.1 ГПК РФ. Невозможность предоставления суду первой инстанции рецензии на заключение эксперта представитель Исаковой Н.В. не обосновал. С момента ознакомления представителем Исаковой Н.В. – Дудыревым Р.А. с материалами гражданского дела, в том числе с судебной экспертизой - 15.11.2021 до момента вынесения судом первой инстанции решения - 30.11.2021 у истца Исаковой Н.В. и ее представителя было достаточно времени для подготовки рецензии и представления ее в суд первой инстанции. Кроме того, критическая рецензия специалиста на заключение судебной экспертизы не влечет безусловных сомнений в правильности последнего и не представляет собой самостоятельного экспертного исследования. Какие-либо мнения, заключения, рецензии о находящихся в материалах дела доказательствах, сделанные лицами, не участвующими в деле, независимо от их статуса, образования, профессиональных навыков, не могут быть противопоставлены оценке доказательств, сделанной непосредственно судом, являются субъективным мнением.

Вопреки доводам апелляционной жалобы представителя Исаковой Н.В. – Дудырева Р.А. заключение экспертов и его содержание соответствует ст. 25 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», поскольку в нем указано: время, место, основание производства судебной экспертизы; сведения об экспертном учреждении, об экспертах (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы), которые проводили экспертизу; предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения; вопросы, поставленные перед экспертом; объекты исследования и материалы дела, представленные эксперту для производства экспертизы; сведения об участниках процесса, присутствующих при производстве экспертизы; содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам.

Соответствует заключение и требованиям ч. 2 ст. 86 ГПК РФ, так как оно содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы, и ответы на поставленные судом вопросы.

Экспертное заключение проанализировано судом в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами по правилам ст. 67 ГПК РФ.

Довод апелляционной жалобы о том, что эксперты были предупреждены об уголовной ответственности уже после проведения экспертизы, несостоятелен, поскольку ничем не подтвержден. Требование п. 5 ч. 2 ст. 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» предусматривает, что в заключении эксперта или комиссии экспертов должно быть отражено предупреждение эксперта в соответствии с законодательством Российской Федерации об ответственности за дачу заведомо ложного заключения, что и было сделано в заключении.

Ссылки на то, что не указано, когда и кем экспертам поручено производство экспертизы, когда и кем им разъяснены процессуальные права и обязанности, когда и кем они предупреждены об уголовной ответственности, не порочат экспертное заключение, поскольку согласно вышеуказанному нормативно-правовому акту все указанные правомочия и предупреждения осуществляет руководитель экспертного учреждения (ст. 14), при этом законом не предусмотрено обязательного указания в экспертизе о лице, осуществлявшем такие действия.

Также отклоняется ссылка апелляционной жалобы об отсутствии в экспертном заключении сведений о сертификатах специалистов, проводивших исследование, поскольку такого требования ст. 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не содержит.

В данном случае несогласие истца с заключением судебной экспертизы, при отсутствии сомнений суда в правильности и обоснованности данного экспертного заключения, о нарушении судом норм процессуального права не свидетельствует.

Критикуя заключение судебной экспертизы, сторона Исаковой Н.В. ни в суде первой инстанции, ни в апелляционном производстве не ходатайствовала о необходимости проведения повторной судебной экспертизы.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в подп. «а» п. 19 постановления от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» при разрешении вопросов о признании гражданина недостойным наследником и об отстранении его от наследования надлежит иметь в виду следующее: указанные в абзаце первом п. 1 ст. 1117 ГК РФ противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т.п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий. Противоправные действия, направленные против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, вследствие совершения которых граждане утрачивают право наследования по указанному основанию, могут заключаться, например, в подделке завещания, его уничтожении или хищении, понуждении наследодателя к составлению или отмене завещания, понуждении наследников к отказу от наследства. Наследник является недостойным согласно абзацу первому п. 1 ст. 1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы).

Доводы о противоправных действиях Балагурова В.А., выразившихся в выставлении на реализацию квартиры Ф.С., отклоняются.

Согласно п. 1 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

В силу изложенного, Ф.С., выразив волю на реализацию квартиры при жизни, действовала в пределах полномочий собственника. Наличие завещания на квартиру не лишало ее таковых.

Указание Исаковой Н.В. на продолжение выставления риелтором на реализацию квартиры после смерти Ф.С., что она связывает с действиями Балагурова В.А., противоправное завладение Балагуровым В.А. имуществом Исаковой Н.В. (забрал из завещанной Исаковой Н.В. квартиры телевизор), не свидетельствует о совершении Балагуровым В.А. действий, которые могут повлечь признание наследника недостойным применительно к положениям ст. 1117 ГК РФ. Действие, на которое указывает сторона, не направлено против личности наследника и не влечет увеличение доли в наследстве умершего, независимо от его совершения.

Не влекут такого признания и доводы Исаковой Н.В. о понуждении наследодателя к составлению завещания, о корыстном характере брака, создании препятствий в приеме необходимых медицинских препаратов, отстранении социального работника от ухода за Ф.С., и др.

Показания допрошенных свидетелей не свидетельствуют о совершении ответчиком действий, которые могут служить основанием для признания его недостойным наследником. Каких-либо сведений о понуждении Балагуровым В.А. Ф.С. к составлению завещания на его имя, свидетели не сообщали. Непосредственными свидетелями оказания давления на Ф.С. при написании заявления об отказе от социального работника, препятствования Балагуровым В.А. в приеме наследодателем необходимых медицинских препаратов, не являлись. Напротив, из их показаний, показаний риелтора И.Е. следует, что Ф.С. была адекватной, действовала самостоятельно, в своей воле и в своем интересе. У нее был достаточно широкий круг общения, она могла сообщить любому из окружавших ее лиц о каком-либо противоправном воздействии на нее со стороны Балагурова В.А., чего не делала. Об их теплых, близких, доверительных отношениях свидетельствует то, что до составления на Балагурова В.А. завещания в <дата> г., она в декабре <дата> г. приобрела для него слуховой аппарат и прибор <данные изъяты> общей стоимостью 35 тыс. руб., что отражено в ее объяснении в рамках проверки 20.03.2019, переехала в квартиру к Балагурову В.А., где совместно с ним проживала.

Исходя из вышеприведенных разъяснений высшего судебного органа, умышленные, противоправные действия, влекущие признание Балагурова В.А. недостойным наследником, должны быть совершены им непосредственно в отношении наследодателя и (или) его наследников, то есть против личности этих лиц (например, понуждение к отказу от наследства, понуждение к составлению или отмене завещания), либо против последней воли наследодателя, выраженной в завещании, таких доказательств не представлено.

Противоправность действий должна быть подтверждена в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы), однако таких постановлений в отношении Балагурова В.А. не выносилось.

Разрешая требования об истребовании урны с прахом и передаче для захоронения Исаковой Н.В., суд первой инстанции обоснованно исходил из недоказанности каких-либо посмертных распоряжений Ф.С. на захоронение ее праха Исаковой Н.В. Являясь супругом Ф.С. он принял меры к захоронению, что свидетельствует о соблюдении им положений Федерального закона «О погребении и похоронном деле».

Доводы апелляционной жалобы Балагурова В.А., о том, что обращение Исаковой Н.В. в суд с поименованными выше требованиями свидетельствует об ее умышленных, противоправных действиях, направленных против него и осуществления последней воли его жены с целью увеличения причитающейся Исаковой Н.В. доли наследства, судебной коллегией отклоняются.

Само по себе обращение Исаковой Н.В. с исковыми требованиями к Балагурову В.А. о признании его недостойным наследником, признании завещания недействительным, не может свидетельствовать о противоправном и незаконном поведении и действиях Исаковой Н.В., поскольку они были направлены на реализацию своего права на судебную защиту посредством обращения в суд с иском в установленном порядке, а факт подачи иска вне зависимости от результата его рассмотрения не может свидетельствовать о злоупотреблении правом со стороны ответчика.

Согласно п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

Поскольку право ответчика обратиться в суд за защитой нарушенного либо оспариваемого права закреплено ст. 3 (ч. 1) ГПК РФ и данное правомочие является реализацией конституционного права на судебную защиту (ст. 46 Конституции Российской Федерации), то обращение в суд с исковыми требованиями, основанными на нормах, предусмотренных законом, само по себе не может рассматриваться как злоупотребление правом.

Доводы Балагурова В.А. о том, что он плохо слышит и суд первой инстанции не предоставил ему возможности для дачи пояснений в ходе всего рассмотрения дела как по заявленным к нему требованиям, так и по его исковому заявлению, признаются несостоятельными. Из протоколов судебных заседаний следует, что судебное разбирательство проведено в соответствии с законом, с соблюдением прав и законных интересов обеих сторон. Как следует из протоколов и аудиозаписей Балагуров В.А. правильно воспринимал все происходящее в процессе, реагировал на речи участников процесса, отвечал на вопросы и активно высказывал свою позицию.

Доводы апелляционной жалобы по существу повторяют позицию сторон, изложенных в исковом заявлении и встречном исковом заявлении и оцененную судом первой инстанции при вынесении решения, сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции и не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными, основанными на неправильном толковании норм материального права, и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Жалоба не содержит указания на обстоятельства, нуждающиеся в дополнительной проверке, нарушений требований ст. 330 ГПК РФ, являющихся основанием для отмены решения, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь ст. 327 - 329 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Первомайского районного суда г. Кирова от 30 ноября 2021 г. и дополнительное решение Первомайского районного суда г. Кирова от 22 февраля 2022 г. оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 6 июня 2022 г.