Решение по делу № 33-12070/2020 от 12.08.2020

судья Амиев К.Ю. дело № (2-531/2020) 33-12070/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Екатеринбург 03.09.2020

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе:

председательствующего	Рябчикова А.Н.,
судей	Лузянина В.Н.,
	Мартыновой Я.Н.,

с участием прокурора Беловой К.С.,

при ведении протоколирования с использованием средств аудиозаписи помощником судьи Ермакович Е.С., рассмотрела в открытом судебном заседании в порядке апелляционного производства гражданское дело по иску Филипова Александра Викторовича, Ямщиковой Натальи Николаевны, Ямщикова Владимира Юрьевича, Филипова Степана Александровича, Филипова Ярослава Александровича к государственному автономному учреждению Свердловской области «Городская больница города Первоуральска» о компенсации морального вреда, возмещении материального вреда,

по апелляционной жалобе истцов на решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 10.06.2020.

Заслушав доклад судьи Лузянина В.Н., пояснения истцов Филиппова А.В., Ямщиковой Н.Н., представителя истца Федотовой Ю.Е., поддержавших доводы апелляционной жалобы, представителя ответчика государственного автономного учреждения Свердловской области «Городская больница города Первоуральска» Рожина Д.И., возражавшего против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Беловой К.С., полагавшей необходимым решение суда изменить в части размера компенсации морального вреда, увеличив суммы, подлежащие взысканию, судебная коллегия

установила:

Филипов А.В., Ямщикова Н.Н., Ямщиков В.Ю., Ф обратились в суд с иском ГАУ СО «Городская больница города Первоуральска» о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований истцы указали, что 19.03.2019 в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи ответчиком умерла Ямщикова Е.В., которая являлась супругой истца Филипова А.В., дочерью истцов Ямщиковой Н.Н., Ямщикова В.Ю. и матерью истцов Ф

По данному факту 25.04.2019 по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, возбуждено уголовное дело Следственным отделом по г. Первоуральску Следственного управления по Свердловской области Следственного комитета Российской Федерации.

Согласно экспертному заключению № 66 от 28.02.2020, проведенному в рамках уголовного дела, врачами хирургического отделения Городской больницы города Первоуральска при оказании медицинской помощи Ямщиковой Е.В. была допущена диагностическая ошибка: не был диагностирован имеющийся ..., были нарушены стандарты оказания медицинской помощи, имела место недооценка тяжести состояния больной. Неоказание необходимой Ямщиковой Е.В. медицинской помощи обусловило прогрессирование заболевания и осложнений, что и привело к летальному исходу.

Министерством здравоохранения Свердловской области в ответе на заявление истца Филипова А.В. от 30.04.23019 № 03-02-05/4256 указано, что по результатам проверки выявлены дефекты оказания медицинской помощи Ямщиковой Е.В.

Истцом Филиповым А.В. ответчику направлялась претензия с требованием в досудебном порядке выплатить денежную компенсацию, однако претензия была оставлена без удовлетворения.

В результате ненадлежащего оказания медицинской помощи наступила смерть Ямщиковой Е.В. Невосполнимой утратой была нарушена целостность семьи истцов, причинены моральные и нравственные страдания ее членам. В связи с чем, истцы просили взыскать в пользу каждого компенсацию морального вреда в размере 4000000 руб., взыскать в пользу истцов Филипова А.В., Ямщикова В.Ю., Ямщиковой Н.Н. расходы на оплату услуг представителя в размере 30000 руб. в пользу каждого, взыскать в пользу Ямщиковой Н.Н. сумму материального ущерба в сумме 63 150 руб., затраченной на погребение, взыскать в пользу Филипова А.В. штраф за отказ добровольно удовлетворить требования потребителя в размере 2015000 руб.

Решением Алапаевского городского суда Свердловской области от 10.06.2020 исковые требования удовлетворены частично.

С ГАУ СО «Городская больница город Первоуральск» в пользу Филипова А.В., Ямщикова В.Ю. взысканы: компенсация, причинённого морального вреда, в связи со смертью Ямщиковой Е.В. в размере по 70 000 руб., расходы на оплату услуг представителя в размере по 10 000 руб. каждому из истцов;

С ГАУ СО «Городская больница город Первоуральск» в пользу Ямщиковой Н.Н. взысканы: компенсация, причинённого морального вреда, в связи со смертью Ямщиковой Е.В. в размере 70000 руб.; расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.; в счёт возмещения материального вреда сумма в размере 36 750 руб.;

С ГАУ СО «Городская больница город Первоуральск» в пользу Ф взыскана компенсация, причинённого морального вреда, в связи со смертью Ямщиковой Е.В. в размере по 70 000 руб. каждому;

С ГАУ СО «Городская больница город Первоуральск» в доход местного бюджета взыскана сумма государственной пошлины в размере 2 803 руб.

Истцы решением суда не согласились, в своей апелляционной жалобе просят решение суда изменить в части размера взысканных сумм, взыскать с ответчика компенсацию морального вреда и судебные расходы в заявленных в иске суммах.

Полагают, что взысканные судом суммы не отвечают принципам разумности и справедливости, судом неверно дана оценка тяжелейшим моральным страданиям, которые причинены смертью любимой супруги, матери, дочери, наступившей вследствие дефектов оказания медицинской помощи сотрудниками ответчика. Указали, что столь существенное снижения заявленных исковых требований судом не было обосновано и мотивировано. Ссылаются на судебную практику по данной категории дел, а также на отчет № 251-20/В об определении справедливой стоимости прав требования компенсации материального и морального вреда в связи с причинением вреда жизни Ямщиковой Е.В. Кроме того, полагают, что судом необоснованно снижен размер сумм, взысканных в счет компенсации расходов на оплату юридических услуг, судом не учтена сложность дела и уровень квалификации представителя, который является кандидатом юридических наук.

Истцы Филиппов А.В., Ямщикова Н.Н., представитель истцов Федотова Ю.Е. в заседании суда апелляционной инстанции доводы своей апелляционной жалобы поддержали в полном объеме. Ссылались также на отчет № 251-20/В об определении справедливой стоимости прав требования компенсации материального и морального вреда в связи с причинением вреда жизни Ямщиковой Е.В., который просили приобщить к материалам дела в качестве нового доказательства.

Представитель ответчика ГАУ СО «Городская больница город Первоуральск» в заседании суда апелляционной инстанции против доводов апелляционной жалобы возражал, согласился с решением суда.

Прокурор при даче заключения в судебном заседании указал, что доводы апелляционной жалобы являются обоснованными, полагал, что решение в части размера компенсации морального вреда не отвечает требованиям разумности и справедливости, в связи с чем подлежит изменению, размер компенсации - увеличению.

Истцы Ямщиков В.Ю., Филипов С.А., Филипов Я.А., третьи лица Барвиюк Т.Е., Тонкоголосюк М.Г. в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте слушания дела были извещены надлежащим образом: истец Ямщиков В.Ю. -телефонограммой от 17.08.2020; истцы Филипов С.А., Филипов Я.А., третьи лица Барвиюк Т.Е., Тонкоголосюк М.Г. - путем направления извещений от 17.08.2020 посредством Почты России, уведомления о вручении писем с извещениями вернулись в суд. Кроме того, в соответствии с положениями ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ст. ст. 14 и 16 Федерального закона от 22.12.2008 N 262-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации», информации о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы размещена на интернет-сайте Свердловского областного суда www.ekboblsud.ru 17.08.2020. С учетом приведенных обстоятельств, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при указанной явке.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность оспариваемого решения в пределах доводов апелляционной жалобы в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

В соответствии со ст. 4 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» основными принципами охраны здоровья являются: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий (п. 1); приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи (п. 2); доступность и качество медицинской помощи (п. 6); недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (п. 7).

На основании п. 2 ст. 79 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинская организация обязана организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи.

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

При этом согласно разъяснениям, данным в абз. 2 п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», установленная ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу п. 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии с п. 1 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Ямщикова Е.В., умершая 19.03.2019, приходилась истцам Ф матерью, истцам Ямщикову В.Ю., Ямщиковой Н.Н. - дочерью, истцу Филипову А.В. в период с 26.10.2012 по 03.04.2015 приходилась супругой, впоследствии после развода проживали совместно, в период совместного проживания родился Ф

Согласно свидетельству о смерти от 28.03.2019 и медицинскому свидетельству о смерти от 20.03.2019 причиной смерти Ямщиковой Е.В. стал ....

Из выводов экспертного заключения № 66 экспертов Ермолаевой Ю.В., Малаховой Е.В., Ионина В.П. «Бюро судебно-медицинской экспертизы» ХМАО-Югры следует:

согласно медицинским данным у Ямщиковой Е.В. исходно при поступлении в ГБ 12.03.2019 был ..., совершенно правильно диагностированный врачом или фельдшером ССМП;

врачами х/о ГБ допущена диагностическая ошибка: не был диагностирован ...;

врачами х/о ГБ были нарушены стандарты оказания медицинской помощи при указанном заболевании, так как ..., с подозрением на который Ямщикова Е.В. поступила, был исключен через 11 часов пребывания в х/о, а не через 6 часов (как положено по стандартам);

имеет место недооценка тяжести состояния Ямщиковой Е.В. исходно и на протяжении всего времени пребывания в ГБ, начиная с 13.03.2019, не была отслежена динамика состояния больной. Даже при выставлении показаний к необходимой диагностической лапароскопии 17.03.2019 указанное исследование выполняется только на следующий день. 18.03.2019 оперативное лечение проведено по показаниям, в адекватном объеме, но слишком поздно;

вследствие допущенной исходно диагностической ошибки, недооценки степени тяжести состояния Ямщиковой Е.В. и результатов лабораторных и инструментальных исследований допущена тактическая ошибка – необходимая в экстренном порядке операция проведена с большим опозданием. Вследствие этого имеющаяся исходно болезнь ...) прогрессировала, развились осложнения, которые и обусловили летальный исход у Ямщиковой Е.В.;

при учете абдроминального болевого синдрома, гипертермии, результатов лабораторных исследований, проведении необходимой лапороскопии, как самого точного способа диагностики в течении первых 6 часов пребывания в х/о, у Ямщиковой Е.В. 12.03.2019 (то есть в день поступления) была возможность установления правильного диагноза: ...;

неоказание необходимой Ямщиковой Е.В. медицинской помощи, обусловило прогрессирование имеющегося заболевания, развитие осложнений, которые привели к летальному исходу. Во время пребывания Ямщиковой Е.В. в условиях ГБ, имеет место оставление ее в опасности. Дефекты оказания медицинской помощи Ямщиковой Е.В., описанные выше, не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением ее смерти;

пребывание Ямщиковой Е.В. в отделении гинекологии обусловлено диагностической и организационной ошибками, так как она была не профильной больной (гинекологи не должны лечить острые хирургические заболевания органов брюшной полости). Ямщикова Е.В. во время пребывания в г/о довольно регулярно консультировалась врачами-хирургами, поэтому дефектов оказания медицинской помощи гинекологами нет, имеет место недооценка степени тяжести состояния больной;

... у Ямщиковой Е.В. диагностирован несвоевременно. Причиной осложнений ... у Ямщиковой Е.В. являлась несвоевременная диагностика и, как следствие позднее проведение необходимого хирургического лечения;

дефекты оказания медицинской помощи Ямщиковой Е.В.: несвоевременная диагностика и, как следствие позднее проведение необходимого хирургического лечения, состоят в косвенной причинно-следственной связи с наступлением ее смерти;

причина смерти Ямщиковой Е.В. - осложнения имеющегося у нее исходно заболевания, поэтому причинения вреда ее здоровью врачами нет, имеется оставление в опасности;

дефекты оказания медицинской помощи Ямщиковой Е.В. не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением ее смерти, т.к. причина смерти - осложнение, исходно имеющегося, заболевания, для диагностики которого препятствовали индивидуальные особенности организма (... - ...).

Согласно акту документарной внеплановой проверки ГБУЗ СО «Городская больница город Первоуральск» от 23.04.2019:

стандарт обследования Ямщиковой Е.В. в ГБ г. Первоуральска выполнен в полном соответствии с порядком;

учитывая нестабильность клинических проявлений и лабораторных показателей на фоне проводимой адекватной терапии следовало провести коллегиальное обсуждение дальнейшей тактики ведения пациентки с более ранним решением вопроса о проведении диагностической лапароскопии (ответственные лица: врачи-акушеры-гинекологи, врачи-хирурги);

позднее установление диагноза ... было обусловлено ... (до 30% у женщин) и атипичным началом заболевания - с тазовых болей, более характерных для воспалительных заболеваний внутренних половых органов у женщин, и стертостью классических симптомов острого аппендицита при данном анатомическом расположении червеобразного отростка, ультразвуковой картины заболевания;

УЗИ проводилось своевременно, в достаточном объёме и кратности;

более раннему установлению диагноза и выполнению оперативного лечения ..., способствовало бы использование круглосуточно доступной в ГБ г. Первоуральска спиральной компьютерной томографии;

оперативное лечение ... ..., интенсивная терапия тяжелого ... соответствовали Клиническим рекомендациям РОХ «Острый перитонит» (2017);

замечаний по проведению реанимационно-анестезиологического пособия не выявлено;

летальность при ... осложнившем течение уже развившегося ..., составляет более 90 %; таким образом, летальный исход в этот период был практически непредотвратимым;

нарушены требования приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи» - выявлены нарушения оформления медицинской карты стационарного больного Ямщиковой Е.В. ответственные лица: врачи-акушеры-гинекологи, врачи-хирурги).

Согласно экспертному заключению Левчик Е.Ю. позднее установление диагноза острого ... Ямщиковой Е.В. было обусловлено ... и атипичным началом заболевания. В то же время, более раннему установлению диагноза и выполнению оперативного лечения острого гангренозного аппендицита, способствовало бы использование круглосуточно доступной в ГБ г. Первоуральска спиральной компьютерной томографии органов брюшной полости, или - диагностической лапароскопии.

Согласно заключению главного внештатного специалиста по скорой медицинской помощи Министерства здравоохранения Свердловской области Пушкарёва И.Б. медицинская помощь больной Ямщиковой Е.В. оказана своевременно.

Согласно заключению заведующей отделением функциональной диагностики ГБУЗ СО «СОКБ № 1» Кочмашевой В.В. ультразвуковое обследование Ямщиковой Е.В. проводилось своевременно, в достаточном объеме и кратности. Ошибки трактовки ультразвуковой картины обусловлены особенностью расположения червеобразного отростка. Даже если бы была заподозрена аномалия расположения червеобразного отростка, ультразвуковое подтверждение этого было бы невозможно.

Постановлением следователя следственного отдела по городу Первоуральск от 25.04.2020 уголовное дело, возбужденное по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту смерти Ямщиковой Е.В. прекращено по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием события преступления.

По смыслу положений ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем, законодателем в ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами. Однако, это не означает права суда самостоятельно разрешить вопросы, требующие специальных познаний в определенной области науки.

Таким образом, экспертные заключения оцениваются судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд, давая оценку представленным сторонами доказательствам, исследовал их в совокупности и взаимосвязи по правилам ст. 12, 67, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принял во внимание экспертное заключение, представленное истцом, и отнесся критически к представленным представителем ответчика заключению главного внештатного специалиста по скорой медицинской помощи Министерства здравоохранения Свердловской области П., акту документарной внеплановой проверки ГБУЗ СО «Городская больница город Первоуральск» от 23.04.2019, поскольку представленные ответчиком документы не опровергают выводы о наличии дефектов при оказании медицинской помощи Ямщиковой Е.В., о неверной оценке степени состояния Ямщиковой Е.В. и наличии тактических ошибок при осуществлении лечения, указанные в заключении экспертов «Бюро судебно-медицинской экспертизы» ХМАО-Югры № 66, и не могут быть оценены судом как экспертные заключения, поскольку должностные лица, их составившие об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации не предупреждались.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст. ст. 15, 151, 1064, 1085, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика ответственности по компенсации морального вреда и частично удовлетворил исковые требования истцов, в том числе Филипова А.В., ссылаясь на постановление Европейского суда по правам человека по делу «Гаврикова против России» от 15.03.2007, согласно которому правовых оснований для разного подхода при присуждении компенсации морального вреда к парам, состоящим в браке и не состоящим в нем, не имеется.

Судебная коллегия с выводами суда в данной части соглашается, находя их верными, основанными на нормах действующего законодательства и доказательствах, имеющихся в материалах дела.

Мотивируя частичное удовлетворение исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что нашли свое подтверждение доводы истцов о том, что медицинская помощь Ямщиковой Е.В. была оказана некачественно и несвоевременно, что повлекло прогрессирование имеющегося заболевания, развитие осложнений, которые привели к летальному исходу. Бездействие и несвоевременные действия врачей, осуществляющих оказание медицинской помощи с дефектами, повлекли столь тяжелые последствия, что, безусловно, причинило истцам нравственные страдания.

Кроме того, истцом пользу Ямщиковой Н.Н. было заявлено требование о взыскании с ответчика суммы материального ущерба, затраченной на погребение, в размере 63 150 руб. Суд, руководствуясь положениями ст. 1094 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценивая представленные в подтверждение несения расходов доказательства, пришел к выводу, что истцом доказан факт несения расходов в размере 36 750 руб. и взыскал указанную сумму с ответчика в пользу истца Ямщиковой Н.Н.

В указанных частях решение суда сторонами не оспаривается, в том числе и в части выводов суда о критической оценке предоставленных стороной ответчика доказательств качества оказанной Ямщиковой Е.В. медицинской помощи.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, исходя из положений ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации учел степень нравственных страданий истцов: Ф потерявших родную мать, Ямщиковой Н.Н., Ямщикова В.Ю. потерявших дочь, Филипова А.В., потерявшего близкого человека; выводы экспертного заключения, из которого следует, что дефекты оказания медицинской помощи состоят в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти Ямщиковой Е.В., в связи с чем, взыскал в пользу Ф Ямщиковой Н.Н., Ямщикова В.Ю., Филипова А.В. компенсацию причинённого морального вреда в размере по 70 000 руб. в пользу каждого.

С размером, определенной судом, компенсации морального вреда судебная коллегия не соглашается, полагая, что выводы суда в данной части основаны на неверной оценке всех имеющихся фактических обстоятельств дела и не соответствуют принципам разумности и справедливости. Доводы, изложенные в апелляционной жалобе истцов, о безосновательном снижении судом заявленного размера компенсации морального вреда заслуживают внимания.

Согласно ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Пунктом 2 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Согласно ч. 2 ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (п. 2 ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема, причиненных истцу, нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (п. 32 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина»).

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18.03.2010 по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (ст. ст. 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Между тем приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека решение суда первой инстанции не отвечает.

Снижая размер компенсации морального вреда до 70000 руб. в пользу каждого из истцов, суд первой инстанции не привел обоснований и мотивов, по которым заявленная истом сумма 4 000000 руб. является чрезмерной и не разумной с учетом физических и нравственных страданий истцов.

Судебная коллегия полагает, что оснований для столь значительного снижения размера, заявленной истцом, суммы компенсации морального вреда, не имеется, учитывая:

степень вины ответчика, сотрудниками которого допущены дефекты при оказании медицинской помощи Ямщиковой Е.В.:

- допущена диагностическая ошибка: не был диагностирован имеющийся ..., который был правильно установлен врачами скорой медицинской помощи;

- нарушены стандарты оказания медицинской помощи (..., с подозрением на который Ямщикова Е.В. поступила, был исключен через 11 часов пребывания в х/о, а не через 6 часов (как положено по стандартам);

- неверная оценка тяжести состояния Ямщиковой Е.В. исходно и на протяжении всего времени пребывания в ГБ, начиная с 13.03.2019, не была отслежена динамика состояния больной. Даже при выставлении показаний к необходимой диагностической лапароскопии 17.03.2019 указанное исследование выполняется только на следующий день. 18.03.2019 оперативное лечение проведено пол показаниям, в адекватном объеме, но слишком поздно;

наличие возможности при учете абдроминального болевого синдрома, гипертермии, результатов лабораторных исследований, проведении необходимой лапороскопии, как самого точного способа диагностики в течении первых 6 часов пребывания в х/о, установить правильный диагноза в дату поступления Ямщиковой Е.В.;

обстоятельства происшествия вследствие бездействия и неквалифицированных действий сотрудников ответчика. Совокупность ошибок и дефектов оказания помощи привело к прогрессированию имеющейся исходно болезни (...), развились осложнения, которые и обусловили летальный исход у Ямщиковой Е.В.;

индивидуальные особенности истцов: родителей, потерявших своего ребенка; малолетних детей, потерявших свою мать в малолетнем возрасте и лишившихся права на полную семью; гражданского супруга потерявшего близкого человека, оставшегося с двумя малолетними детьми;

степень претерпеваемых истцами душевных страданий, в виде систематического осознания невосполнимой утраты близкого человека. На момент смерти Ямщиковой Е.В., несмотря на отсутствие регистрации брака Филипов А.В. и дети Ф проживали одной семьей, супруги проводили свой досуг вместе, ухаживали друг за другом, занимались воспитанием детей. Ямщиков В.Ю., Ямщикова Н.Н. проживая в одном городе, поддерживали с дочерью близкие доверительные отношения, ухаживали за внуками.

обязанность ответчика в силу закона организовывать и осуществлять медицинскую деятельность в соответствии с законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в том числе порядками оказания медицинской помощи, и на основе стандартов медицинской помощи, обеспечивать организацию охраны здоровья граждан: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, доступность и качество медицинской помощи, недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Однако, оснований для взыскания компенсации морального вреда, в заявленной истцами сумме по 4000000 руб. в пользу каждого, судебной коллегией не усматривается, учитывая, что:

причинения вреда здоровью Ямщиковой Е.В. врачами нет, причиной смерти явились осложнения имеющегося у нее исходно заболевания;

дефекты оказания медицинской помощи Ямщиковой Е.В. не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением ее смерти, так как причина смерти - осложнение, исходно имеющегося, заболевания.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (ст. 1 Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 10 названного постановления).

Исходя из положений ст. 2 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, определяющих, что право каждого лица на жизнь охраняется законом, никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание, и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека в тех случаях, когда имело место нарушение права на жизнь, родственники умерших имеют право на обращение в том числе в судебные органы с требованием о соответствующей компенсации в связи нарушением этого права.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками. Понятие «семейная жизнь» не относится исключительно к основанным на браке отношениям и может включать другие семейные связи, в том числе связь между родителями и совершеннолетними детьми.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации и положениями ст.ст. 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками погибшего лица, поскольку в связи со смертью близкого человека и разрывом семейных связей лично им причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред). В связи с чем, истцы правомерно обратились к ответчику с требованием о компенсации морального вреда.

Смертью дочери, матери, супруги нарушено принадлежавшее истцам нематериальное благо - семейные отношения, истцы испытали сильные нравственные переживания в связи с болезнью близкого человека, утратой близкого человека, повлекшие за собой изменение привычного уклада и образа жизни. Смертью Ямщиковой Е.В. была нарушена целостность семьи истцов и семейных связей. Все эти обстоятельства, безусловно причинили и причиняют истцам душевные переживания и нравственные страдания, в связи с чем, судебная коллегия полагает, что решение в указанной части подлежит изменению.

На основании изложенного, руководствуясь приведенными положениями закона, оценивая все указанные фактические обстоятельства дела, установив, что в результате смерти дочери, матери, супруги, находившейся на лечении в лечебном учреждении, при оказании помощи имелись дефекты, косвенно повлекшие смерть пациента, истцам причинены как нравственные, так и душевные страдания, судебная коллегия полагает необходимым взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в пользу Филипова А.В. 500000 руб., в пользу Ямщиковой Н.Н. 300000 руб., в пользу Ямщикова В.Ю. 300 000 руб., в пользу Ф 500000 руб., в пользу Ф 500000 руб. В указанной части решение суда первой инстанции подлежит изменению, в связи с несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела (пп. 3 ч. 1 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, однако определенная судом апелляционной инстанции компенсация, судебная коллегия полагает, отвечает признакам справедливого вознаграждения потерпевших за перенесенные страдания.

Доводы апелляционной жалобы о необоснованности снижения размера сумм, взысканных в счет компенсации расходов на оплату юридических услуг, судебная коллегия находит несостоятельными.

В соответствии с ч. ч. 1, 2 ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Согласно ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 17.07.2007 № 382-О-О, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования ст. 17 (ч.3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации речь идет, по существу, не о праве суда, а о его обязанности установить баланс между правами лиц, участвующих в деле.

В целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (ст. ст. 2, 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Согласно п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Таким образом, суду при решении вопроса возмещения судебных расходов, следует руководствоваться принципами пропорциональности удовлетворенных судом исковых требований и разумности расходов на оплату услуг представителя. В каждом случае надлежит исходить из конкретных обстоятельств дела и объема оказанной помощи.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, при разрешении требований о взыскании расходов на оказание правовой помощи судом учтена сложность дела и объем выполненной представителем истца работы при подготовке иска, участии в рассмотрении данного гражданского дела, категория спора (компенсация морального вреда, причиненного смертью близкого человека). В целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон, судебная коллегия полагает разумным и справедливым определенный судом размер, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца, расходов на оплату услуг представителя в размере по 10000 руб. в пользу каждого из истцов.

Доводы о том, что судом не учтен уровень квалификации представителя, который является кандидатом юридических наук, основаны на неверном толковании норм материального и процессуального права. Принцип свободы договора позволяет стороне заключить договор с лицом любого уровня подготовки (бакалавр, магистр, кандидат юридических наук, доктор юридических наук) на оказание юридических услуг и на любую сумму, однако это не должно нарушать принцип справедливости и разумности, и умалять права другой стороны, которая вынуждена компенсировать судебные расходы на оплату услуг представителя выигравшей стороны. Разумность судебных издержек на оплату услуг представителя не может быть обоснована известностью представителя лица, участвующего в деле (п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела»).

В соответствии с ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих за собой отмену решения суда в силу ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судом не допущено.

Руководствуясь ч. 1 ст. 327.1, п. 2 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 10.06.2020 в части взыскания с государственного автономного учреждения Свердловской области «Городская больница города Первоуральска» компенсации морального вреда в пользу истцов изменить. Взыскать с государственного автономного учреждения Свердловской области «Городская больница города Первоуральска» компенсацию морального вреда в пользу Филипова Александра Викторовича 500000 руб., в пользу Ямщиковой Натальи Николаевны 300000 руб., в пользу Ямщикова Владимира Юрьевича 300 000 руб., в пользу Филипова Степана Александровича 500000 руб., в пользу Филипова Ярослава Александровича 500000 руб. В остальной части решение Алапаевского городского суда Свердловской области от 10.06.2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу истцов – без удовлетворения.

Председательствующий: А.Н. Рябчиков

Судьи: В.Н. Лузянин

Я.Н. Мартынова