Решение по делу № 2-1081/2019 от 09.09.2019

Дело № 2-1081/2019

УИД № 61RS0013-01-2019-001732-12

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

8 ноября 2019 г.                  г. Гуково Ростовской области

Гуковский городской суд Ростовской области в составе

председательствующего судьи Лукьянова Д.В.

при секретаре Аракелян А.Р.,

с участием помощника прокурора г. Гуково Михайловой К.О.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Максимова М.В. к ОАО «Донуголь» о взыскании единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда,

установил:

Максимов М.В. обратился с указанным иском, ссылаясь на то, что ему в период работы у ответчика в должности электрослесаря подземного вследствие работы в условиях воздействия вредного производственного фактора установлено профессиональное заболевание - <данные изъяты>. 15 января 2019г. заключением МСЭ ему установлено 30 % утраты профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания. В уточненном исковом заявлении истец указывает на то, что на момент установления истцу утраты трудоспособности ответчик не присоединился к Федеральному отраслевому соглашению по угольной промышленности на 2019 - 2021 годы (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 18.01.2019), не заключил коллективный договор, в связи с чем отсутствовали локальные нормативные правовые акты, регулирующие порядок возмещения морального вреда, причиненного работнику в результате профессионального заболевания. С учетом изложенного истец полагает, что ему положена компенсация морального вреда на основании общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации и Трудового кодекса Российской Федерации. При определении размера компенсации морального вреда с точки зрения критериев разумности и справедливости истец ссылается на положения Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 01.04.2013), срок действия которого продлен до 31.12.2018, действовавшего в период работы истца у ответчика, и определяет размер компенсации из расчета не менее 20% среднего заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности. Согласно расчету истца сумма единовременной компенсации составляет 313471 руб. 23 коп. с учетом выплаченной ответчиком компенсации в размере 8580 руб. Истец просит суд взыскать с ответчика в его пользу сумму единовременной компенсации в счет возмещения морального вреда в размере 313471 руб. 23 коп., а также взыскать расходы на оплату услуг представителя в размере 20000 руб. и расходы по оформлению доверенности 1400 руб.

Представителем ответчика представлены возражения на исковое заявление, в которых она полагает требования истца необоснованными и просит в их удовлетворении отказать. При этом автор возражений ссылается на необходимость долевого распределения ответственности за причинение истцу морального вреда между всеми работодателями, у которых работал Максимов М.В. По мнению представителя ответчика, степень вины ОАО «Донуголь» составляет 14,3 %, а подлежащая выплате истцу компенсация морального вреда в денежном выражении - 8580 руб. 00 коп., которые и выплачены истцу. Ссылается автор возражений и на отсутствие вины ответчика в причинении истцу морального вреда, а также утверждает, что отказался от присоединения к Федеральному отраслевому соглашению по угольной промышленности на 2019 - 2021 годы (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 18.01.2019), а ранее действовавшее Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 01.04.2013), срок действия которого продлен до 31.12.2018, утратило силу, в связи с чем применению не подлежит.

Истец в судебное заседание не явился, о времени и месте его проведения извещен надлежащим образом, представил ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие. Ранее в судебном заседании истец дал пояснения, в которых поддержал иск и указал, что испытывает нравственные страдания, вызванные болезненными ощущениями, необходимостью периодического обращения за медицинской помощью, а также переживаниями по поводу состояния своего здоровья, невозможности выбирать высокооплачиваемую работу по своему усмотрению, что приводит к невозможности должным образом обеспечивать семью.

Представитель истца в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме, настаивала на их удовлетворении.

Представитель ответчика в судебном заседании исковые требования не признала, поддержала возражения на иск. В случае удовлетворения требований истца просила учесть критерии разумности и справедливости при определении компенсации морального вреда и исходить из размера такой компенсации, установленного ранее действовавшим коллективным договором, а именно из расчета 2000 руб. за каждый процент утраты профтрудоспособности и с учетом степени вины ОАО «Донуголь» в возникновении у истца профзаболевания.

Выслушав истца, его представителя, представителя ответчика, заключение помощника прокурора г. Гуково, полагавшей, что исковые требования подлежат удовлетворению с учетом критериев разумности и справедливости компенсации морального вреда, изучив и оценив в порядке статьи 67 ГПК Российской Федерации представленные по делу доказательства, суд приходит к выводу, что исковые требования подлежат частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, подтверждается представленными по делу доказательствами и не оспаривается ответчиком, Максимов М.В. длительное время работал на подземных работах, его стаж работы в условиях воздействия вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов составил 23 года 8 месяцев.

Вследствие трудовой деятельности в условиях неблагоприятного микроклимата и производственных факторов в период работы у ответчика Максимову М.В. установлено профессиональное заболевание - <данные изъяты>, что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № от 25 декабря 2018 г.

Бюро МСЭ 15 января 2019 г. впервые установило истцу 30 % утраты профтрудоспособности вследствие указанного профессионального заболевания.

В силу статьи 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что жизнь и здоровье являются нематериальными благами, принадлежащими гражданину от рождения, и являются неотчуждаемыми.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации при возникновении спора размер компенсации морального вреда определяется судом.

Согласно части 2 статьи 5 Трудового кодекса Российской Федерации в коллективных договорах, соглашениях, а также в локальных нормативных правовых актах и трудовых договорах возможно закрепление дополнительных по сравнению с действующим законодательством гарантий работникам и случаев их предоставления.

В соответствии с частью 3 статьи 8 Федерального закона от 24.07.1998 N 125-ФЗ (в соответствующей редакции) «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Частью 1 статьи 21 Федерального закона от 20.06.1996 N 81-ФЗ (в соответствующей редакции) «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» предусмотрено, что социальная поддержка для работников и пенсионеров организаций по добыче (переработке) угля (горючих сланцев) устанавливается в соответствии с законодательством Российской Федерации, соглашениями, коллективными договорами за счет средств этих организаций.

В соответствии со статьей 45 Трудового кодекса Российской Федерации соглашение - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения и устанавливающий общие принципы регулирования связанных с ними экономических отношений, заключаемый между полномочными представителями работников и работодателей на федеральном, межрегиональном, региональном, отраслевом (межотраслевом) и территориальном уровнях социального партнерства в пределах их компетенции.

Региональное соглашение устанавливает общие принципы регулирования социально-трудовых отношений и связанных с ними экономических отношений на уровне субъекта Российской Федерации.

В силу статьи 48 Трудового кодекса Российской Федерации соглашение действует в отношении всех работодателей, являющихся членами объединения работодателей, заключившего соглашение, а также являющихся членами объединений работодателей, иных некоммерческих организаций, входящих в объединение работодателей, заключившее соглашение.

Соглашение действует в отношении всех работников, состоящих в трудовых отношениях с работодателями, указанными в частях третьей и четвертой настоящей статьи.

В тех случаях, когда в отношении работников действует одновременно несколько соглашений, применяются условия соглашений, наиболее благоприятные для работников.

Вместе с тем, из материалов дела следует, что ОАО «Донуголь» в установленный законом срок направило в Министерство труда и социальной защиты РФ мотивированный отказ от присоединения к Федеральному отраслевому соглашению по угольной промышленности на 2019 - 2021 годы (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 18.01.2019). На момент установления истцу утраты профтрудоспособности отсутствовал коллективный договор, регулирующий порядок и размер компенсации работнику морального вреда в случае возникновения у него профзаболевания и утраты им профтрудоспособности.

В соответствии со статьей 212Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий труда и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно пунктам 22, 30 Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 15.12.2000 N 967, расследование обстоятельств и причин возникновения профессионального заболевания производится по месту прежней работы с вредным производственным фактором. Акт о случае профессионального заболевания является документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве.

Пунктом 5.2 Инструкции о порядке применения Положения N 967, утвержденной Приказом Министерства здравоохранения РФ от 28.05.2001 N 176, предусмотрено, что акт о случае профзаболевания составляется по последнему месту работы пострадавшего в контакте с вредным производственным фактором.

Надлежащим ответчиком по требованиям о компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием является работодатель (страхователь) или лицо, ответственное за причинение вреда (п. 7Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.03.2011 N 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»). При этом, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается.

Актом о случае профессионального заболевания № от 25 декабря 2018 г., утвержденным главным государственным санитарным врачом по г. Шахты, Усть-Донецкому, Октябрьскому (с) районам, у Максимова М.В. установлено наличие профессионального заболевания, которое находится в причинно-следственной связи с выполнением работы и условиями труда, в которых истец работал у ответчика. На протяжении всего периода работы у ответчика Максимов М.В. имел длительный профессиональный контакт с вредными факторами труда, такими как тяжесть трудового процесса, обусловленная повышенными физическими нагрузками (подъем и перемещение тяжестей, наклоны корпуса, нахождение в вынужденной позе длительное время).

На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что причинителем вреда здоровью истца в данном случае является работодатель - ОАО «Донуголь», во время работы у которого у истца установлена утрата трудоспособности вследствие профессионального заболевания, не обеспечивший здоровые, безопасные условия труда для работников.

При этом суд не находит оснований для долевого распределения ответственности за причинение истцу морального вреда между всеми работодателями, у которых осуществлял трудовую деятельность Максимов М.В., по следующим основаниям.

Для уменьшения размера единовременной компенсации пропорционально степени вины ответчика, необходимо установление вины иных организаций, в которых ранее осуществлял трудовую деятельность работник.

Вместе с тем, предлагаемая ответчиком формула определения степени вины работодателя в причинении вреда здоровью пропорционально отработанному на данном предприятии периоду, не учитывает индивидуальные особенности пострадавшего, состояние его здоровья при поступлении на работу к ответчику.

Доказательств того, что степень вины работодателя в причинении вреда здоровью истца при выполнении им трудовых обязанностей должна быть исчислена пропорционально продолжительности его работы на каждом конкретном предприятии, в том числе в ОАО «Донуголь», ответчиком не представлено.

Из материалов дела следует, что Максимов М.В. перед принятием на работу в ОАО «Донуголь» прошел медицинское освидетельствование, в ходе которого отклонений в состоянии его здоровья не установлено.

Из акта о случае профессионального заболевания от 25 декабря 2018 г. следует, что ранее у Максимова М.В. профессионального заболевания не имелось.

Указание в акте на работу истца во вредных условиях труда и в иных организациях не свидетельствует о наличии вины указанных организаций в возникновении профессионального заболевания.

Суд приходит к выводу, что в результате профзаболевания истцу причинены нравственные и физические страдания, вызванные болезненными ощущениями, необходимостью периодического обращения за медицинской помощью, а также переживаниями по поводу состояния своего здоровья, невозможности выбирать высокооплачиваемую работу по своему усмотрению, сложности материального обеспечения семьи, то есть моральный вред, компенсацию которого он вправе требовать в соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.      

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Истец уволен из ОАО «Донуголь» в 16 января 2019 г., то есть после установления профессионального заболевания. В настоящее время, находясь в трудоспособном возрасте, не имеет возможности продолжать работу по специальности по состоянию здоровья, нуждается в периодическом лечении, требующем материальных затрат.

С учетом степени испытываемых истцом физических и нравственных страданий, исходя из установленной бюро МСЭ степени утраты профессиональной трудоспособности 30 %, суд считает возможным заявленные требования удовлетворить частично, взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда, причиненного повреждением здоровья вследствие профессионального заболевания, в размере 300000 руб., что в данной правовой ситуации соответствует критериям разумности и справедливости. В остальной части требования удовлетворению не подлежат.

В частности, при определении критериев разумности и справедливости суд принимает во внимание, что в случае взыскания такой компенсации в период действия Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 года по 31 марта 2016 года (утв. Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 01.04.2013), срок действия которого продлен до 31.12.2018, ее размер составил бы 322051 руб. 23 коп.

Разрешая ходатайство истца о взыскании расходов на оплату услуг представителя, суд учитывает следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 88 ГПК Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно статье 94 ГПК Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, в числе прочих относятся расходы на оплату услуг представителей.

В силу части 1 статьи 100 ГПК Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Разумность размеров, как категория оценочная, определяется индивидуально, с учетом особенностей конкретного дела и зависит от сложности, характера рассматриваемого спора, категории дела, объема доказательной базы по делу, количества судебных заседаний и их продолжительности, а также ценности защищаемого права.

В силу правовой позиции, неоднократно сформированной в Определениях Конституционного Суда РФ, обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя.

Разрешая вопрос о возмещении судебных расходов, суд принимает во внимание степень участия представителя истца в суде первой инстанции, объем и сложность рассмотренного дела, продолжительность судебного разбирательства. С учетом принципа соблюдения баланса интересов лиц, участвующих в деле, и соотношения судебных расходов с объемом защищаемого права, приняв во внимание, что разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги, учитывая отсутствие мотивированных возражений со стороны ответчика относительно размера понесенных истцом расходов, суд приходит к выводу о необходимости взыскания расходов на оплату услуг представителя истца в сумме 20000 руб.

Факт уплаты истцом указанной суммы, как и ее размер, ответчиком не оспорен и не опровергнут, подтверждается представленными в материалы дела квитанцией к приходному кассовому ордеру, договором на оказание юридических услуг.

В соответствии со статьей 98 ГПК Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса.

Истцом понесены расходы в размере 1400 руб. на оформление нотариально удостоверенной доверенности, подтверждающей право его представителя на участие в рассмотрении именно настоящего гражданского дела. Данные судебные расходы подлежат взысканию с ответчика в пользу истца.

При этом суд не находит оснований к снижению данных судебных расходов при частичном удовлетворении требований, поскольку в соответствии с пунктом 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 N 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек (статьи 98, 102, 103 ГПК РФ, статья 111 КАС РФ, статья 110 АПК РФ) не подлежат применению при разрешении иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав (например, о компенсации морального вреда).

Учитывая, что истец при обращении в суд с настоящим исковым заявлением неимущественного характера в силу закона освобожден от уплаты государственной пошлины, в соответствии с частью 1 статьи 103 ГПК Российской Федерации и подпунктом 3 пункта 1 статьи 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию в доход местного бюджета государственная пошлина в сумме 300 руб.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-199 ГПК Российской Федерации,

решил:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░ «░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░, ░ ░░░░░░░ 300000 ░░░. 00 ░░░., ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ 20000 ░░░., ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ 1400 ░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░ «░░░░░░░░» ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 300 ░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░                ░.░. ░░░░░░░░

░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 11 ░░░░░░ 2019 ░.