Решение по делу № 22-909/2018 от 10.04.2018

Судья Моисеев М.С. Дело № 22-909/2018

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Сыктывкар 18 мая 2018 года

Верховный суд Республики Коми в составе

председательствующего судьи Маклакова В.В.

судей Каптёл Л.В. и Куштанова И.А.

при секретаре судебного заседания Дрохиной А.Н.

с участием государственных обвинителей (прокуроров)

Колеговой Е.В. и Тентюкова С.В.

оправданной Осауленко Е.Н. и ее защитника адвоката Овсянникова В.Н.

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Тентюкова С.В. на приговор Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 16 февраля 2018 года, которым

Осауленко Елена Николаевна, родившаяся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, гражданка РФ, проживающая в <Адрес обезличен>, имеющая малолетнего ребенка, работающая директором ООО «...», ранее не судимая,

по предъявленному обвинению по ч. 3 ст. 160 УК РФ признана невиновной и оправдана на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в её действиях состава преступления. За Осауленко Е.Н. признано право на реабилитацию, разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием, установленный главой 18 УПК РФ.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена, разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав выступление прокуроров Колеговой Е.В. и Тентюкова С.В., поддержавших доводы апелляционного представления, мнение адвоката Овсянникова В.Н. и оправданной Осауленко Е.Н., полагавших необходимым приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

В апелляционном представлении ставится вопрос об отмене оправдательного приговора в отношении Осауленко Е.Н. в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, а также существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Оправдывая подсудимую, суд указал об отсутствии у неё умысла на совершение преступления, поскольку при установленных обстоятельствах имелись основания полагать о наличии у ФИО2 права на получение компенсации. Таким обстоятельством, по мнению суда, являлось неоднозначное толкование содержания п. 7.5 трудового договора с ФИО2. Однако указанный вывод суда несостоятелен.

ФИО2 занимала должность генерального директора ГУП РК «...», была уволена на основании п. 3 ст. 77 ТК РФ (по инициативе работника). Согласно абзацу первому п. 7.5 трудового договора с ней по решению Агентства Республики Коми по управлению имуществом, согласованного с Минздравом Республики Коми, договор может быть расторгнут досрочно на основании ст. 278 ТК РФ. Согласно абзацу второму этого же пункта при отсутствии виновных действий руководителя ему выплачивается компенсация в размере трехкратного среднего месячного заработка. Таким образом, из содержания договора было очевидно, что ФИО2 не имеет права на получение компенсации, поскольку трудовой договор с ней был расторгнут не по инициативе работодателя. Это же следует и из ст. 279 ТК РФ. С копией приказа от 24.06.2014 № 127-д о расторжении трудового договора с ФИО2 подсудимая была ознакомлена в день увольнения.

По смыслу ст. 22 ТК РФ принятие решения о выплате работнику денежного вознаграждения, в том числе компенсационных выплат, относится к исключительной компетенции работодателя, которым для ФИО2 являлось Агентство РК по управлению имуществом. Указания на выплату компенсации приказ от 24.06.2014 № 127-д не содержал. В соответствии с Положением по учетной политике для целей бухгалтерского и налогового учета ГУП РК «...» от 2013 года, приказом гендиректора ГУП от 2012 года трудовой договор не относится к документам первичного учета, соответственно, в отсутствие приказа работодателя или руководителя предприятия у Осауленко не имелось правовых оснований для выплаты компенсации. Приняв решение о выплате компенсации в отсутствие распоряжения Агентства, Осауленко действовала в нарушении трудового законодательства, вышла за пределы своей компетенции.

Согласно п. 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» корыстная цель может состоять в желании распорядиться чужим имуществом, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен.

Инициатива принятия на работу Осауленко в качестве главного бухгалтера в ГУП исходила от ФИО2; ранее подсудимая являлась директором Общества, одним из учредителей которого являлся супруг ФИО2; за период с октября 2014 по сентябрь 2017 зафиксировано свыше 2900 телефонных соединений между ФИО2 и Осауленко. Наличие тесных отношений подсудимой с ФИО2 в совокупности с принятием ею решения, которое очевидно нарушало требования трудового законодательства и локального нормативного акта, по мнению автора представления, давали суду основание расценивать ее действия как совершенные из корыстной заинтересованности.

В представлении также указывается о нарушении судом положений ч. 2 ст. 246 УПК РФ об обязательном участии государственного обвинителя на всех стадиях судопроизводства по уголовным делам публичного обвинения. Вопреки положениям ст. 244 УПК РФ о состязательности процесса и равенстве прав сторон суд не известил сторону обвинения о переносе времени судебного заседания, тем самым государственный обвинитель был лишен возможности принять участие в судебном заседании, на котором было заслушано последнее слово подсудимой.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав участников, обсудив доводы представления, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены оправдательного приговора в отношении Осауленко Е.Н. по следующим причинам.

Судом правильно установлено и не оспаривается сторонами, что оправданная Осауленко Е.Н., являлась главным бухгалтером ГУП РК «...», получив 24.06.2014 приказ Агентства Республики Коми по управлению имуществом № 127-д от 24.06.2014 о расторжении трудового договора с руководителем предприятия ФИО2 по инициативе работника по п. 3 ст. 77 ТК РФ, дала указание подчиненному бухгалтеру ФИО1 произвести необходимые выплаты ФИО2, в т.ч. компенсацию за досрочное расторжение договора. Затем 24 и 25 июня 2014 года на основании подготовленных ФИО1 расходных документов, подписанных в том числе Осауленко, в пользу ФИО2 были произведены соответствующие выплаты. В результате действий Осауленко был причинен ущерб ГУП РК «...» в сумме 344 811,19 рублей, поскольку правовых оснований для выплаты ФИО2 компенсации за досрочное расторжение договора не имелось.

Признав, что выплата ФИО2 была произведена в нарушение действующего трудового законодательства и трудового договора, суд вместе с тем сделал правильный вывод о том, что действия Осауленко не образуют состав преступления, предусмотренный ст. 160 УК РФ. С данным выводом суда первой инстанции соглашается и суд апелляционной инстанции.

Осауленко обвинялась в том, что с использованием своего служебного положения главного бухгалтера предприятия совершила хищение в форме растраты имущества ГУП «...», вверенного ей, в крупном размере. В соответствии с п. 1 Примечания к ст. 158 УК РФ под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Обязательным признаком хищения является наличие корыстной цели, то есть стремление изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц.

На основании исследованных в судебном заседании доказательств суд пришел к правильному выводу о том, что в действиях Осауленко отсутствовала корыстная цель, поскольку принимая решение о выплате ФИО2 компенсации за досрочное расторжение трудового договора, она заблуждалась относительно правомерности своих действий.

Сведений о том, что Осауленко и ФИО2 состоят в родственных или дружеских отношениях, либо Осауленко имела какую-либо личную заинтересованность в выплате ФИО2 компенсации, суду не представлено. Из показаний сотрудников ГУП свидетелей ФИО1, ФИО7, ФИО4, ФИО3 следует, что между ФИО2 и Осауленко сложились исключительно рабочие отношения руководителя и подчиненного, ФИО2 ценила Осауленко как специалиста.

Доводы представления не опровергают указанные выводы суда, а, напротив, их подтверждают. Так, Осауленко работала в ООО «...», одним из учредителей которого был супруг ФИО2, в период с 01.09.2001 по 31.12.2002, затем была уволена по собственному желанию. На должность главного бухгалтера ГУП Осауленко была принята 05.09.2011 по инициативе ФИО2. В период с 2002 по 2011 годы, а также в период после увольнения из ГУП 30.07.2014 Осауленко какого-либо отношения к ФИО2 либо организациям, в которых последняя или ее родственники (супруг) была учредителем или руководителем, не имела. Доводы стороны защиты о том, что ФИО2 ценила Осауленко как специалиста в области финансов и поэтому обращалась к ней за консультациями, в том числе после увольнения, чем и объясняются многочисленные телефонные соединения между ними, стороной обвинения не опровергнуты. Указанные телефонные соединения производились исключительно в рабочее время.

Таким образом, доводы апелляционного представления о корыстной заинтересованности Осауленко, основанные на утверждении о наличии между оправданной и ФИО2 тесных дружеских отношений, являются предположением, которые не подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами. Суд при оценке действий Осауленко правильно учел конкретные обстоятельства, при которых была необоснованно произведена выплата компенсации ФИО2. В соответствии со ст. 140 ТК РФ при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику, производится в день его увольнения. Установлено, что увольнение ФИО2 произошло внезапно как для самой ФИО2, так и для сотрудников ГУП. Трудовой договор был расторгнут досрочно. Соответственно, работникам бухгалтерии необходимо было в короткий срок в течение дня решить вопрос о выплате всех причитающихся ФИО2 выплат. Сама по себе выплата в виде компенсации за досрочное расторжение трудового договора трудовым договором с ФИО2 предусмотрена. Уволена она была не в связи с виновными действиями. В абзаце втором пункта 7.5 трудового договора, действительно, предусмотрено, что при отсутствии виновных действий руководителя при досрочном расторжении с ним договора ему выплачивается компенсация в размере трехкратного среднего месячного заработка за счет средств предприятия. Таким образом, с утверждением стороны обвинения о том, что для Осауленко со всей очевидностью было ясно об отсутствии оснований для выплаты ФИО2 компенсации, согласиться нельзя. Данный вывод подтверждается и показаниями бухгалтера ГУП свидетеля ФИО1, которая непосредственно производила расчет размера компенсации и иных выплат для ФИО2. Из ее показаний следует, что у нее не возникло каких-либо сомнений в необходимости начисления компенсации, поскольку увольнялась ФИО2 по собственному желанию, а не в связи с виновными действиями. О незаконности выплаты компенсации ей объяснили в прокуратуре в 2017 году. После увольнения ФИО2 из ГУП увольнялись и другие сотрудники (около 5 человек), им были произведены такие же компенсационные выплаты. Ошибочность выплаты ФИО2 компенсации считает недоразумением и начальник отдела кадров ГУП свидетель ФИО18, поскольку увольнение было стремительным, все происходило в один день в спешке. Заместитель главного бухгалтера ГУП ФИО4 показала, что вывод об ошибочности начисления выплаты сделал прокурор в 2017 году, до этого вопрос о неправильном начислении не поднимался, хотя финансово-хозяйственную деятельность и работу бухгалтерии предприятия неоднократно проверяли. Считает, что выплата была произведена из-за неправильного прочтения документов. Если бы ФИО1 посчитала указание Осауленко о начислении компенсации незаконным, то выполнять бы его не стала. Суд, при оправдание Осауленко правильно сослался и на тот факт, что платежные документы о выплате ФИО2 компенсационной выплаты были подписаны не только оправданной, но и самой ФИО2 и свидетелем ФИО3, как руководителями предприятия. Вместе с тем, органы расследования пришли к выводу об отсутствии в их действиях какого-либо преступного злоупотребления. Таким образом, придя к выводу об отсутствии у ФИО2, которой необоснованно была получена компенсация, корыстного мотива, у органов предварительного расследования не было каких-либо оснований полагать, что у Осауленко этот мотив имел место. Доводы апелляционного представления по существу сводятся к тому, что у ФИО2 не имелось права на получение компенсации, поскольку она не была уволена по инициативе работодателя. С данным выводом суд апелляционной инстанции соглашается. Однако из данного вывода не вытекает, что Осауленко осознавала противоправность своих действий и желала их совершения в интересах ФИО2. Корыстной либо иной личной заинтересованности у Осауленко в незаконном обогащении ФИО2 не имелось. Давая указание ФИО1 произвести расчет выплат вместе с компенсацией, а также подписывая платежные документы о выплате денежных средств, Осауленко не обращала имущество предприятия в свою пользу и не распоряжалась им как своим собственным. Второй основной довод представления сводится к тому, что Осауленко действовала неправомерно и самовольно, поскольку дала указание о выплате компенсации на основании трудового договора, который не является первичным документом бухгалтерского учета и не может служить основанием для начисления выплаты, в отсутствии приказа руководителя и решения работодателя о производстве такой выплаты. По инициативе прокурора судом апелляционной инстанции был дополнительно допрошен специалист ФИО8 Вместе с тем из показаний данного свидетеля не следует, что для выплаты компенсации за досрочное расторжение договора в обязательном порядке требуется издание приказа руководителя. Он не привел нормативного обоснования своей позиции. По его мнению, такой приказ нужен, поскольку в отличие от выплаты заработной платы выплата компенсации обусловлена наличием ряда условий. Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами представления в этой части, поскольку законодательно данный вопрос прямо не урегулирован. Трудовой кодекс Российской Федерации, федеральный закон от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», Положение по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденное приказом Минфина РФ от 29.07.1998 № 34н такого требования не содержат, устанавливают лишь требование о производстве различного рода выплат на основании решения руководителя (работодателя). По данному уголовному делу установлено, что решение о выплате компенсации Осауленко приняла не самовольно, выплата была произведена в соответствии с трудовым договором, подписанного работодателем, на основании решения руководителей ГУП – ФИО2 и ФИО3, правомерность действий которых органами предварительного расследования не оспаривается. Ссылка стороны обвинения на п. 5.6 трудового договора о том, что вознаграждение руководителю выплачивается после письменного согласования с Агентством Республики Коми по управлению имущество, некорректна, поскольку речь в нем идет о вознаграждении по результатам финансово-хозяйственной деятельности предприятия. В п. 7.5 трудового договора, где речь идет о выплате компенсации за досрочное расторжение договора, указания на необходимость согласования данной выплаты с Агентством не содержится. Суд апелляционной инстанции приходит к выводу о проявленной халатности со стороны Осауленко как должностного лица предприятия, поскольку ею не было проявлено должной внимательности при изучении трудового договора с ФИО2, что повлекло причинение материального ущерба ГУП РК «...» в сумме 344 811,19 рублей. Из системного толкования п. 7.5 трудового договора со ст. 278 ТК РФ следует, что выплата компенсации ФИО2 предусматривалась только при досрочном расторжении договора с ней по инициативе работодателя, тогда как ФИО2 была уволена по своей инициативе. Вместе с тем, данные действия Осауленко не образуют состав преступления (ст. 293 УК РФ), поскольку данный ущерб не является крупным, иного, кроме материального ущерба, существенного нарушения прав предприятия не наступило. Кроме того, субъектом данного преступления должностные лица государственных унитарных предприятий стали после внесения изменений в примечание к ст. 285 УК РФ в июле 2015 года, а действия Осауленко были совершены в июне 2014 года. Доводы представления о том, что суд не дал оценки наличию в действиях Осауленко состава преступления, предусмотренного ст. 201 УК РФ, также являются несостоятельными, поскольку указанный состав преступления предполагает совершение умышленных действий, вопреки интересам предприятия (организации) в целях извлечения выгоды и преимуществ для себя или других лиц. Установлено, что таких целей Осауленко не преследовала, полагая, что ФИО2 имеет право на данную выплату. Вопреки доводам представления нарушений уголовно-процессуального закона, прав участников процесса, влекущих отмену приговора, при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции допущено не было, права сторон были соблюдены, предоставлены равные возможности для представления доказательств. Согласно протоколу судебного заседания рассмотрение дела было отложено до 18 часов 13.02.2018 для подготовки подсудимой к последнему слову. Действительно, судебное заседание после отложения началось на пять минут раньше, чем было объявлено сторонам – 13.02.2018 в 17:55. Судебное заседание было закончено (суд удалился в совещательную комнату) в 18:05. Вместе с тем, ни в 18:00, ни в более позднее время государственный обвинитель в судебное заседание не явился, что свидетельствует о его нежелании присутствовать в судебном заседании при последнем слове подсудимой. Отсутствие государственного обвинителя на последнем слове подсудимого не может быть расценено как существенное нарушение прав стороны обвинения. Данное обстоятельство в соответствии с ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ не является безусловным основанием для отмены судебного решения. Данное обстоятельство могло бы свидетельствовать о допущенном существенном нарушении процессуальных прав стороны (ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ), если бы апелляционное представление содержало довод о том, что на данной стадии судопроизводства государственный обвинитель намеревался заявить ходатайство о возобновлении судебного следствия и суд апелляционной инстанции посчитал данное ходатайство обоснованным. На основании изложенного и руководствуясь п. 1 ч. 1 ст. 389.20, ст.ст. 389.28, 389.33 и 389.35 УПК РФ, суд апелляционной инстанции О П Р Е Д Е Л И Л: Приговор Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 16 февраля 2018 года в отношении Осауленко Елены Николаевны оставить без изменения, а апелляционное представление – без удовлетворения. Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Верховного Суда Республики Коми. Председательствующий судья - В.В. Маклаков Судьи - Л.В. Каптёл И.А. Куштанов