Решение по делу № 2-5020/2022 от 20.05.2022

                               Гражданское дело №2-5020/2022

УИД: 66RS0001-01-2022-004444-98

Мотивированное решение изготовлено 09 января 2023 года

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

08 декабря 2022 года                                                                                            г. Екатеринбург

Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга Свердловской области в составе председательствующего судьи Ардашевой Е.С.,

при секретаре Кривошеевой К.В.,

с участием истца Теплякова А.С., его представителя Мориловой Е.М., действующей на основании доверенности,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Теплякова Алексея Сергеевича к Теплякову Денису Олеговичу о признании завещания недействительным,

    установил:

Тепляков А.С. обратился в суд с вышеуказанным иском, в котором просит суд признать недействительным завещание, совершенное 12.05.2014 <ФИО>2, удостоверенное Свидетель №2 <ФИО>20 Свидетель №2, нотариусом города Екатеринбурга свердловской области, на ? долю в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>

В обоснование своих требований истец указал, что в момент составления оспариваемого завещания (12.05.2014) <ФИО>2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умерший ДД.ММ.ГГГГ, не мог понимать значение своих действий и не мог руководить ими.

    В судебном заседании истец Тепляков А.С., его представитель, действующая на основании доверенности, исковые требования поддержали в полном объеме по предмету и основаниям. Дополнительно указали, что <ФИО>2 на момент составления оспариваемого завещания не мог понимать значение своих действий и руководить ими, поскольку завещание составлено в день выписки <ФИО>2 из психиатрической больницы. <ФИО>2 в день составления оспариваемого завещания из психиатрической больницы встречала мать ответчика – родная сестра наследодателя.

    Ответчик Тепляков Д.О., его представитель, действующий на основании доверенности, указали на необоснованность заявленных истцом требований.

    Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, Добровольская М.С., нотариус г. Екатеринбурга Примакова Н.И. в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом и в срок, об отложении судебного заседания не ходатайствовали.

    Ранее в судебных заседаниях Добровольская М.С. доводы истца поддержала, указав на правомерность заявленных истцом требований.

В ходе проведения предварительного судебного заседания по ходатайству сторон были допрошены свидетели <ФИО>3, <ФИО>4 (по ходатайству истца), <ФИО>5, Свидетель №1 (по ходатайству представителя ответчика).

    Заслушав лиц, участвующих в деле, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, о дополнении которых сторонами не заявлено, каждое представленное доказательство в отдельности и все в совокупности, суд приходит к следующему.

    В соответствии со ст.ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. В силу ст. 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает дело по имеющимся в деле доказательствам.

Согласно п. 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежит права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

    В соответствии с п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами.

Как предусмотрено статьей 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Из положений абз. 2 п. 2 ст. 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, следует, что случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

В соответствии со ст. 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации наследование осуществляется по завещанию и по закону.

В силу требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений.

    Согласно ст. 1113 Гражданского кодекса Российской Федерации наследство открывается со смертью гражданина.

    В соответствии со ст. 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации, распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

    Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

    Завещание должно быть совершено лично. Совершение завещания через представителя не допускается.

    Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

    В силу правил установленных Главой 62 Гражданского кодекса Российской Федерации действительность завещания, помимо соблюдения требований, предъявляемых к его форме, требует также единства воли и волеизъявления завещателя.

    Поскольку завещание является односторонней сделкой - оно может быть признано судом недействительным в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

    Согласно п. 1 ст. 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений Гражданского кодекса Российской Федерации, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием (п.2.ст.1131 Гражданского кодекса Российской Федерации).

    Таким образом, указанное выше нормативное положение предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной гражданином, чья дееспособность не была поставлена под сомнение при ее совершении. При этом, необходимым условием оспаривания сделки по указанному основанию является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий или руководить ими.

    По смыслу приведенной нормы права, в суд с иском о признании недействительной сделки на основании пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе обратиться сам гражданин, участник сделки, который в момент ее заключения находился в состоянии, в котором не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, а также иное лицо, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

    Судом установлено, что <ФИО>2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, на праве собственности принадлежала ? доли в праве общей долевой собственности на <адрес>, расположенную по адресу: <адрес>, <адрес>, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права.

    Судом установлено, что <ФИО>2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умер ДД.ММ.ГГГГ.

    На момент смерти <ФИО>2 был постоянно зарегистрирован с ДД.ММ.ГГГГ по день смерти ДД.ММ.ГГГГ и постоянно проживал по адресу: г<адрес>, <адрес>.

    Из материалов дела следует и ни кем из лиц, участвующих в деле не оспорено, что наследниками <ФИО>2 по закону первой очереди являются сын умершего – Тепляков А.С., дочь – Добровольская М.С.

    Иных наследников по закону первой очереди у наследодателя не имеется (в браке не состоял на момент смерти (расторгнут ДД.ММ.ГГГГ), иных детей не имеется, родители наследодателя не были живы на момент его смерти).

     После смерти <ФИО>2 нотариусом г. Екатеринбурга Примаковой Н.И. на основании заявления наследников по закону первой очереди Теплякова А.С., Добровольской М.С., а также по наследника по завещанию Теплякова Д.О. от 12.05.2014 было заведено наследственное дело №.

    Из материалов вышеуказанного наследственного дела следует, что при жизни (12.05.2014) <ФИО>2 составлено завещание, удостоверенное нотариусом города Екатеринбурга Свердловской области Свидетель №2, согласно указанного завещания <ФИО>2 завещал Теплякову Д.О. ? долю в праве общей долевой собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, <адрес> (далее по тексту, в том числе спорное наследственное имущество).

Таким образом, истец является наследником умершего по закону первой очереди (сын наследодателя), ответчик является наследником умершего по завещанию, составленному при жизни <ФИО>2 ДД.ММ.ГГГГ, соответственно.

    В отношении наследственного имущества, в частности, ? доли в праве собственности на квартиру расположенную по адресу: <адрес>, <адрес>, нотариусом свидетельства о праве на наследство по завещанию и по закону не выдавались.

    Обращаясь в суд с иском о признании указанного завещания недействительным, истец указывает на то, что наследодатель в юридически значимый период не мог понимать значение своих действий и руководить ими.

    Согласно п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

    В силу ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

    Согласно п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

    Принимая во внимание, что Тепляков А.С. является наследником <ФИО>2 по закону первой очереди, суд приходит к выводу, что истец является лицом, чьи права затрагиваются совершением сделки.

    Исследовав представленные сторонами доказательства в совокупности, заключение экспертов, суд приходит к выводу, что факт того, что наследодатель <ФИО>2 в момент совершения завещания 12.05.2014 не мог понимать значение своих действий и руководить ими, не нашел своего подтверждения.

    Учитывая, что вопросы способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими требуют специальных познаний, суд, руководствуясь разъяснениями, приведенными в абз. 3 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», по ходатайству истца назначил проведение по делу посмертной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы.

Комиссия врачей психиатров - психологов дала заключение от 23.09.2022 №З-0827-22 ГАУЗ СО «СОКПБ», в соответствии с которым, <ФИО>2 ДД.ММ.ГГГГ г.р., умерший ДД.ММ.ГГГГ, страдал хроническим психическим расстройством, в том числе, на момент составления завещания 12.05.2014 в отношении наследника Теплякова Д.О. – расстройством личности в связи со смешанными заболеваниями (код по №). Об этом свидетельствует выявление у подэкспертного на фоне <иные данные>, значительного необратимого изменения преморбидного поведения с эмоциональной лабильностью, неустойчивостью, конфликтностью, раздражительностью, злобностью, эпизодами агрессивного поведения, склонностью к алкоголизации, снижением бытовой адаптации, а также подозрительности, когнитивных идей отношения, ущерба в адрес бывшей жены и сына, снижение критических способностей.

        Из совместных выводов судебно – психиатрических экспертов и эксперта психолога (ответ на вопрос суда №2), следует, что поскольку в предоставленных данных отсутствует описание мотива и цели оформления завещания, эксперты приходят к выводу, что невозможно однозначно и обоснованно ни подтвердить, ни исключить влияние имевшихся нарушений на механизм принятия решения при совершении сделки и оценить способность <ФИО>2 ДД.ММ.ГГГГ г.р., умершего ДД.ММ.ГГГГ, понимать значение своих действий и руководить ими при подписании завещания 12.05.2014 (в том числе объективно осознавать себя, окружающих людей и обстановку, понимать юридические последствия своих действий.)

Выводы экспертов основаны на материалах дела и медицинских документах умершего <ФИО>2 Экспертиза проводилась комиссией экспертов, имеющих специальное образование, достаточный стаж работы и соответствующие категории. Заинтересованность экспертов в исходе дела не установлена. В заключение экспертной комиссии подробно и последовательно изложены ход экспертного исследования; примененные методы исследования; анализ представленных материалов и медицинских документов.

Судом не усмотрено оснований для назначения дополнительной судебной психиатрической экспертизы, поскольку в соответствии со ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дополнительная экспертиза назначается в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта, чего не было установлено в ходе рассмотрения настоящего спора.

Оценивая заключение комиссии экспертов, суд принимает во внимание тот факт, что экспертами в достаточной степени принимались во внимание как доводы сторон, изложенные в материалах дела, так и имеющиеся в распоряжении экспертов медицинские документы.

Принимая во внимание приведенные обстоятельства, учитывая положения ст. ст. 6, 11, 12, 56, 67, ч. 3 ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд, оценивая вышеуказанное заключение в совокупности со всеми иными доказательствами по делу (в частности с показаниями свидетелей, письменными доказательствами) приходит к выводу об отсутствии оснований сомневаться в правильности, объективности и достоверности выводов экспертов.

Таким образом, учитывая выводы экспертов, объективных доказательств наличия у <ФИО>2 в момент составления завещания 12.05.2014 психического расстройства либо болезненного состояния психики, влияющего на способности оценивать свои действия и руководить ими, не установлено.

При таких обстоятельствах истцом в соответствии со ст.56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено достаточных доказательств в обоснование заявленных исковых требований.

Доводы представителя истца об обоснованности заявленных истцом требований о признании завещания недействительным противоречат материалам дела, так, из медицинской документации известно, что к периоду исследуемой юридической ситуации (12.05.2014) у <ФИО>2 выявлено на фоне <иные данные>, значительного необратимого изменения преморбидного поведения с эмоциональной лабильностью, неустойчивостью, конфликтностью, раздражительностью, злобностью, эпизодами агрессивного поведения, склонностью к алкоголизации, снижением бытовой адаптации, а также подозрительности, когнитивных идей отношения, ущерба в адрес бывшей жены и сына, снижение критических способностей.

Вместе с тем, эксперты отразили в своем заключении, что на фоне проводимого лечения психическое состояние с положительной динамикой, ушла аффективная заряженность, вел себя корректно, соблюдал дистанцию, был упорядочен в поведении, за внешним видом следил самостоятельно, в дополнительном контроле за выполнением гигиенических норм не нуждался, участвовал в трудотерапии в пределах отделения, соблюдал режим. При этом сохранялась негативная настроенность в адрес жены и сына, отсутствовала критика к своему неправильному поведению дома, отмечалось снижение критических способностей в целом (15.04.2014 «Критические способности резко снижены»). К маю 2014 года сохранялись идеи отношения в адрес жены и сына, но говорит о них без аффектовной заряженности («Считает это давней семейной проблемой, свою вину в частности не признает, при этом рассуждает как будет проживать с ними «чтобы поменьше ругаться». Критические способности снижены, но при беседе высказывает формальный настрой на прием терапии в амбулаторных условиях»). На момент выписки - период максимально приближенный исследуемой юридически значимой ситуации (11.05.2014.) фон настроения был ровным, спокойным, без реакции агрессии и раздражения; эмоции адекватные, но поверхностные. В отношении родственников говорил доброжелательно, спокойно пояснял, что будет стараться с ними конфликтовать меньше «избегать буду конфликтов».

С учетом изложенного, суд находит объективными выводы экспертов относительно того, что на исследуемый юридически значимый период когнитивные нарушения были легкими, поведение было упорядочено, эмоциональные нарушения - в стадии компенсации; однако критика к своему поведению и ситуации в целом оставалась сниженной, идеи отношения в адрес жены и сына (непсихотического уровня) сохранялись, но не были аффективно заряжены.

Также в заключении экспертом указанно на то, что пояснения свидетелей и сторон соотносятся с данными медицинской документации, подтверждают имевшиеся нарушения, а также улучшение состояния <ФИО>2 к моменту выписки из стационара и на период исследуемой юридической ситуации, однако не позволяют восполнить недостаток информации относительно мотива и цели оформления сделки.

Эксперты в целом отметили противоречия в показаниях свидетелей допрошенных по ходатайству стороны истца.

Так, свидетели, указывающие на нарушение в психике <ФИО>2, изменения в эмоционально – личностной сфере, подтверждают сохранность у <ФИО>2 навыков самообслуживания, сохранность социально бытовой сферы, более того, показания свидетелей нельзя расценивать нарушения памяти с трудностями узнавания, выраженное снижение объективно у <ФИО>2 не диагостировалось.

В этой связи, суд критически относится к показаниям свидетелей, допрошенных по ходатайству истца, поскольку они противоречат материалам дела, в том числе медицинской документации, носят предположительный характер, а потому указанные доказательства судом не принимаются во внимание.

Принимая во внимание вышеизложенные обстоятельства, суд считает правомерными и обоснованными указания экспертов на то, что сделать однозначный вывод о выраженном нарушении памяти <ФИО>2 невозможно, поскольку пояснения истца о том, что <ФИО>2, не мог понимать значение своих действий и не мог руководить ими, не соотносятся с данными медицинской документации, при этом, пояснения свидетелей и сторон относительно психического состояния <ФИО>2 на юридически значимый период разноречивы и не позволяют устранить недостаток информации в медицинской документации, уточнить динамику и степень выраженности когнитивных нарушений на ДД.ММ.ГГГГ.

Кроме того, эксперты указали на то, что зависимой личностной позиции, повышенной внушаемости, пассивно-подчиняемого поведения у <ФИО>11 не описано в материалах дела, не диагностировалось и при проведенных ему исследованиях. На период последующий, но наиболее приближенный к спорной сделке на приеме у психиатр <ФИО>2 жалоб не предъявлял. Описывался всесторонне ориентированным, без грубы когнитивных нарушений, в поведении упорядоченным, с формальной критикой к болезни.

Вопреки доводам истца и его представителя, нарушения процесса восприятия у <ФИО>2, медицинской документацией не подтверждены, при этом, применительно к мотиву сделки пассивно – подчиняемого, зависимого типа поведения у <ФИО>2 не выявлено.

Достоверных доказательств опровергающих вышеуказанные выводы суда, материалы дела не содержат.

Также суд считает необходимым отметить, что правовое значение при рассмотрении настоящего гражданского дела имеет не наличие какого – либо заболевания у наследодателя (факт наличия у наследодателя на момент составления завещания совокупности различных заболеваний никто из лиц, участвующих в деле не оспаривал), а возможность лица, при составлении оспариваемого завещания понимать значении своих действий и руководить ими.

Не согласившись с выводами судебных экспертов. Истец и его представитель представители в материалы дела в качестве доказательств заявленных требований, представлено заключение специалиста ООО «<иные данные>» № № от 21.11.2022, из выводов которого следует, что в записях и подписях от имени <ФИО>2 в оригинале завещания от 12.05.2014 (бланк <адрес>4) и в копии завещания от 12.05.2014, имеются признаки нарушения координации движений, свидетельствующие о выполнении записей и подписей под влиянием сбивающих факторов: возрастные изменения, болезненное состояние и другие факторы, в том числе, учитывая предоставленную информацию о психическом заболевании <ФИО>2, данные признаки могут являться результатом необычного психофизиологического состояния исполнителя.

Кроме того, истцом в материалы дела представлено заключение специалиста ООО «<иные данные>» от 21.11.2022 о достоверности и объективности заключения комиссии экспертов от 23.09.2022 №З-0827-22, согласно которого, рецензируемое заключение имеет ряд существенных недостатков, которые позволяют поставить под сомнение всесторонность и полноту проведенного исследования, его научную обоснованность и правильность экспертных выводов. На основании анализа представленных материалов данные экспертного заключения трудно считать в полной мере научно обоснованными, поскольку выводы не вытекают их приведенных данных. Исследование, которым аргументировано основание для его установления, выполнено с грубыми нарушениями действующего законодательства, без соблюдения нормативно-правовых актов, регулирующих проведение психиатрических экспертиз, без указания методик (методических рекомендаций) проведения данного вида исследований, со ссылками на собственные субъективные суждения, без применения современного научного знания о предмете исследования, что является основанием для признания результатов данной экспертизы сомнительными и недостоверными, а также поводом для назначения квалифицированной повторной комплексной посмертной судебной амбулаторной    психолого-психиатрической экспертизы.

Вместе с тем, ни из заключения экспертов, ни из вышеуказанных заключений специалистов, не следует, что какое – либо заболевание, имеющееся у <ФИО>2 (как и в какой степени данное заболевание было выражено), полностью исключало способности <ФИО>2 понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания 12.05.2014. Неоднозначные выводы, изложенные экспертами в заключение комиссии экспертов, с достоверностью не свидетельствуют о невозможности наследодателя понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания 12.05.2014, вне зависимости от степени вероятности данных выводов.

Также суд считает необходимым отметить, что доводы о непринадлежности подписи наследодателя в оспариваемом завещании ни истцом, ни его представителем, не заявлено в рамках настоящего пора, о чем неоднократно было указанно в ходе рассмотрения дела по существу, отраженно в протоколе судебного заседания.

Субъективная интерпретация истца и ее представителя заключения экспертов и иных доказательств по делу не может быть положена в основу решения суда.

Проанализировав показания свидетелей, заключение экспертов, специалистов оценив исследованные доказательства в совокупности по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу, что доводы истца о невозможности <ФИО>2 понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания 12.05.2014 своего подтверждения не нашли.

Доводы представителя истца относительно того, что наследодатель не мог составить завещание на лицо, не являющееся ему близким родственником, выводов суда не опровергают, носят предположительный характер.

Указания представителя истца на то, что у <ФИО>2 были хорошие отношения с дочерью, также не могут свидетельствовать о правомерности заявленных истцом требований.

Иных доказательств в обоснование своих требований истцом и его представителями суду представлено не было, равно как и не было представлено каких – либо допустимых и относимых (статьи 59, 60 Гражданского процессуального Кодекса Российской Федерации) доказательств, опровергающих выводы суда.

Иных требований, равно как и требовании по иным основаниям на рассмотрение суда заявлено не было.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковое заявление Теплякова Алексея Сергеевича к Теплякову Денису Олеговичу о признании завещания недействительным, оставить без удовлетворения.

    Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, с подачей апелляционной жалобы через Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга Свердловской области.

Судья                                                                                                                            Е.С. Ардашева