Решение по делу № 33-2719/2024 от 21.10.2024

Судья Аброськин С.П. Дело № 33-2719/2024

№ 2-308/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Литвиновой И.В.,

судей Душечкиной Н.С., Безносовой Е.И.,

с участием прокурора Григорьевой И.А.,

при секретаре судебного заседания Чернушкиной Т.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Кургане 7 ноября 2024 года гражданское дело по иску Ярковой Н.Н., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., Ярковой У.А., Гуркина А.В. к Ануфриеву А.А., Ануфриевой Е.А., действующим в интересах несовершеннолетнего А.А.А., Баландиной К.Р., Баландину В.П., действующим в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., о взыскании компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе Ануфриева А.А., действующего в интересах несовершеннолетнего А.А.А., Баландиной К.Р., действующей в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., на решение Курганского городского суда Курганской области от 14 ноября 2023 года.

Заслушав доклад судьи областного суда Безносовой Е.И. об обстоятельствах дела, пояснения участвующих в деле лиц, заключение прокурора Григорьевой И.А., судебная коллегия

установила:

Яркова Н.Н., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., Яркова У.А. и Гуркин А.В. обратились в суд с иском к Ануфриеву А.А., Ануфриевой Е.А., действующим в интересах несовершеннолетнего А.А.А., Баландиной К.Р., Баландину В.П., действующим в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований с учетом их изменения указали, что Яркова Н.Н. и Гуркин А.В. являются родителями Г.С.А., <...> года рождения. 22 февраля 2022 года в результате произошедшего конфликта между несовершеннолетними Г.С.А. и А.А.А., Б.И.В., по вине последних Г.С.А. причинены телесные повреждения в виде ушиба мягких тканей правой стопы. По результатам доследственной проверки органом дознания вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Кроме того, по данному инциденту Комиссией по делам несовершеннолетних и защите их прав города Кургана (далее – Комиссия) проведена проверка, по результатам которой постановлено организовать индивидуальную профилактическую беседу с несовершеннолетним Г.С.А. Не согласившись с выводами Комиссии, Яркова Н.Н., действующая в интересах Г.С.А., обжаловала решение Комиссии в судебном порядке. Решением Курганского городского суда Курганской области от 22 июня 2022 года постановление Комиссии от 30 марта 2022 года № признано незаконным и отменено. В результате произошедшего случая по вине несовершеннолетних А.А.А. и Б.И.В. несовершеннолетнему Г.С.А. причинены вред здоровью, физические и нравственные страдания. Г.С.А. до произошедшего случая был активным, социально открытым, отзывчивым, коммуникабельным мальчиком. Родители несовершеннолетнего Г.С.А. – Яркова Н.Н., Гуркин А.В., родная сестра Яркова У.А. испытали нравственные страдания, опасения за жизнь и здоровье Г.С.А. Компенсацию морального вреда оценили в пользу несовершеннолетнего Г.С.А. в размере 250 000 руб., в пользу Ярковой Н.Н., Гуркина А.В., Ярковой У.А. в размере по 50 000 руб.

Просили суд взыскать солидарно с Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в счет компенсации морального вреда: в пользу Ярковой Н.Н., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Г.С.А., – 300 000 (триста пятьдесят тысяч) руб.; в пользу Гуркина А.В. – 50 000 руб.; в пользу Ярковой У.А. – 50 000 руб. (л.д. 91-92 т. 2).

В судебном заседании истец Яркова Н.Н., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Г.С.А., представитель истца по доверенности Кучин С.А. исковые требования поддержали. Яркова Н.Н. дополнительно пояснила, что после произошедшего инцидента ее сын Г.С.А. закрылся от общения со сверстниками, свободное время проводит дома, получение травмы отрицательно сказалось на его психическом состоянии, ребенок регулярно посещает психолога.

В судебном заседании ответчик Баландина К.Р., действующая в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., возражала относительно удовлетворения исковых требований, считала, что ее ребенок не виноват, конфликт спровоцировал Г.С.А.

Ответчики Ануфриев А.А., Ануфриева Е.А., действующие в интересах несовершеннолетнего А.А.А., и представитель ответчика Ануфриева А.А. адвокат Вандровский Е.В. возражали относительно удовлетворения исковых требований, указывая, что конфликт был спровоцирован Г.С.А., просили учесть документы, характеризирующие их семью, а также их имущественное положение.

Прокурор Шостова К.С. в заключении полагала исковые требования подлежащими удовлетворению с учетом требований разумности и справедливости.

Истец Гуркин А.В. в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом. В дополнительных письменных пояснениях указал, что его сын был жизнерадостным и открытым ребенком, сейчас закрылся в комнате, плохо засыпает, ищет защиту, гулять выходит редко и под присмотром, отказался записаться в спортивную секцию, потому что там много мальчишек, они провожают ребенка в школу и из школы. Его сын испытывает сильный стресс, а он не в силах ему помочь (л.д. 235-236 т. 2).

Истец Яркова У.А. в судебное заседание не явилась, о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом. В дополнительных письменных пояснениях указала, что очень переживает за брата, поскольку он боится оставаться один дома, но сидит в своей комнате и никого к себе не пускает, редко выходит на улицу, они с папой наблюдают с балкона. При волнении у брата случаются приступы сильной боли в животе, рвоты, только мама может его успокоить. Боялась, что если приступ случится, когда они с братом одни, она не сможет ему помочь (л.д. 224-225 т. 2).

Ответчик Баландин В.П. в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом.

Представитель Департамента социальной политики Администрации города Кургана в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом.

Судом постановлено решение о частичном удовлетворении исковых требований. С Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., солидарно взыскано в счет компенсации морального вреда: в пользу Ярковой Н.Н., действующей в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., – 100 000 руб.; в пользу Ярковой Н.Н. – 70 000 руб.; в пользу Гуркина А.В. – 30 000 руб.; в пользу Ярковой У.А. – 30 000 руб. В остальной части исковых требований отказано.

С таким решением не согласились ответчики Ануфриев А.А., действующий в интересах несовершеннолетнего А.А.А., и Баландина К.Р., действующая в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., подав апелляционную жалобу, в которой просят решение суда первой инстанции отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований.

В обоснование жалобы указывают, что при принятии решения суд сослался на результаты психологической диагностики Г.С.А., проведенной <...> от 4 апреля 2023 года, при этом не учел, что в данном документе указано о невозможности проведения на базе Учреждения комплексной экспертизы ввиду отсутствия лицензии на данный вид деятельности, а также о невозможности определить, оказал ли негативное воздействие инцидент, произошедший 22 февраля 2022 года, может ли он иметь последствия в будущем. Из заключений <...> от 22 сентября 2021 года, 31 марта 2022 года и психологического тестирования, проведенного педагогом-психологом В.Н.В., следует, что психологические проблемы Г.С.А. испытывал еще задолго до произошедшего конфликта, однако, суд данный факт проигнорировал, особенности психологического состояния Г.С.А. до произошедшего конфликта у родителей не выяснил. Судом первой инстанции указано, что у ребенка изменился образ жизни. Однако, кроме пояснений матери Ярковой Н.Н., данные обстоятельства ничем не подтверждаются. В судебном заседании Яркова Н.Н. поясняла, что ранее ребенок в секциях не занимался, врачей-специалистов, кроме психолога не посещал, лечение ему не назначалось, в связи с чем доводы Ярковой Н.Н. о том, что у ребенка гормональный сбой на фоне конфликта, он не желает заниматься в секциях, несостоятельны. Считают, что, обжалуя процессуальные решения, принятые по результатам доследственной проверки, Яркова Н.Н. провоцирует ухудшение психоэмоционального состояния сына, вынуждая его вновь вспоминать конфликтную ситуацию. В решении суда не отражено, какие физические и нравственные страдания испытали Яркова Н.Н., Гуркин А.В. и Яркова У.А. Полагают, что суд рассмотрел дело необъективно, не дал должной оценки пояснениям ответчиков о том, что конфликт был спровоцирован Г.С.А., который первый нанес удар А.А.А. Из материалов гражданского дела и доследственной проверки следует, что в ходе конфликта Г.С.А. также причинил телесные повреждения А.А.А. и Б.И.В., в результате которых их дети испытывали физическую боль. Ушиб стопы был получен Г.С.А. не в результате умышленных действий А.А.А. и Б.И.В., а по неосторожности в результате падения. Полагают, что судом не дано должной оценки всем обстоятельствам дела, нарушены нормы права, регулирующие взыскание компенсации морального вреда, в связи с чем решение подлежит отмене.

В возражениях на апелляционную жалобу Яркова Н.Н. просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения. С доводами апелляционной жалобы ответчиков не согласна. Указывает, что обоюдность драки, на которую ссылаются ответчики, ничем не подтверждена, наоборот, согласно показаниям всех детей ее сын уходил от конфликта, нападавшие же убегали, возвращались, догоняли и снова били его. Отмечает, что по факту произошедшего конфликта в органы полиции обратились с заявлением ответчики, она заявлением в полицию не обращалась, поскольку не хотела травмировать своего ребенка.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 9 апреля 2024 года решение Курганского городского суда Курганской области от 14 ноября 2023 года изменено. Резолютивная часть решения изложена в новой редакции. Исковые требования удовлетворены частично. С Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., взысканы в пользу Ярковой Н.Н. в счет компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетнему Г.С.А., денежные средства в размере 50 000 руб. в равных долях, по 12 500 руб. с каждого; в пользу Ярковой Н.Н. компенсация морального вреда в размере 20 000 руб. в равных долях, по 5 000 руб. с каждого; в пользу Гуркина А.В. компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. в равных долях, по 2 500 руб. с каждого; в пользу Ярковой У.А. компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. в равных долях, по 2 500 руб. с каждого. С Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., взыскана государственная пошлина в бюджет муниципального образования город Курган в размере 900 руб., по 225 руб. с каждого. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определением Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 сентября 2024 года апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курганского областного суда от 9 апреля 2024 года отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении в судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика Ануфриева А.А., действующего в интересах несовершеннолетнего А.А.А., адвокат Ефремова М.П. поддержала доводы апелляционной жалобы.

Истец Яркова Н.Н., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., и ее представитель по доверенности Ермолина Т.П. возражали относительно доводов апелляционной жалобы ответчиков. Истец дополнительно пояснила, что исковые требования изменялись, в окончательном варианте она просила взыскать в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 100000 руб. С решением суда первой инстанции согласна.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились, о причинах неявки суд не уведомили.

Судебная коллегия на основании части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность решения в соответствии со статьей 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов жалобы, судебная коллегия усматривает основания для изменения решения суда.

В пункте 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 – 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пункту 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, здоровье) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Под физическими страданиями следует понимать физическую боль, связанную с причинением увечья, иным повреждением здоровья, либо заболевание, в том числе перенесенное в результате нравственных страданий, ограничение возможности передвижения вследствие повреждения здоровья, неблагоприятные ощущения или болезненные симптомы, а под нравственными страданиями - страдания, относящиеся к душевному неблагополучию (нарушению душевного спокойствия) человека (чувства страха, унижения, беспомощности, стыда, разочарования, осознание своей неполноценности из-за наличия ограничений, обусловленных причинением увечья, переживания в связи с утратой родственников, потерей работы, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, раскрытием семейной или врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав и другие негативные эмоции). Отсутствие заболевания или иного повреждения здоровья, находящегося в причинно-следственной связи с физическими или нравственными страданиями потерпевшего, само по себе не является основанием для отказа в иске о компенсации морального вреда (пункт 14 приведенного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

В пункте 15 указанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено, что причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда. Привлечение лица, причинившего вред здоровью потерпевшего, к уголовной или административной ответственности не является обязательным условием для удовлетворения иска.

Пунктами 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации за вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), отвечают его родители (усыновители) или опекуны, если не докажут, что вред возник не по их вине.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 22 февраля 2022 года в травмпункт <...> на первичный прием обратился несовершеннолетний Г.С.А., <...> года рождения, в сопровождении матери Ярковой Н.Н. с жалобами на сильную боль в правой стопе, со слов ребенка травма получена в этот же день во дворе, его толкнули мальчики Б.И.В. и А.А.А.. По результатам осмотра врача установлен сильный отек в области 5 плюсной кости справа, подкожная гематома, сильная болезненность при пальпации, постановлен диагноз – <...>, наложена тугая повязка.

В этот же день 22 февраля 2022 года было проведено рентгенологическое исследование, по результатам которого 24 февраля 2022 года был подготовлен протокол рентгенологического исследования. Согласно данному протоколу выявлена <...>, дано заключение – <...>.

При повторном приеме 25 февраля 2022 года постановлен диагноз: <...>, наложена гипсовая лонгета, которая была снята 17 марта 2022 года в связи с выздоровлением (медицинская карта амбулаторного больного – л.д. 15-20, 47-53 т. 1).

В период с 22 февраля 2022 года по 17 марта 2022 года Г.С.А. находился на лечении с диагнозом: закрытый перелом 5-й плюсневой кости правой стопы (л.д. 14 т. 1).

22 февраля 2022 года в 18:38 в дежурную часть ОП № 3 УМВД России по г. Кургану было передано сообщение о том, что в детский травмпункт г. Кургана с диагнозом <...> за получением медицинской помощи обратился несовершеннолетний Г.С.А. (л.д. 130 т. 2).

Кроме того, 2 марта 2023 года Ануфриев А.А. и Баландина К.Р. обратились в ОП № 3 УМВД России по г. Кургану с заявлениями о проведении проверки по факту причинения физической боли их детям в результате действий Г.С.А. 22 февраля 2022 года (л.д.135, 138-оборот т. 2).

В ходе проверки опрошенный несовершеннолетний Г.С.А., <...> года рождения, пояснил, что 22 февраля 2022 года около 15:00 находился во дворе дома <адрес>, где проживает. Во время прогулки он подошел к подъезду № 2, на скамейке возле которого находились мальчики Б.И.В. и А.А.А., с которыми у него сложились неприязненные отношения. Б.И.В. и А.А.А. начали кидать в него твердые снежки, попадали в него, при этом физической боли он не испытывал. После этого Б.И.В. и А.А.А. побежали в сторону подъезда № 6 и спрятались за автомобилем, он не смог их догнать и пошел в сторону своего подъезда № 1, Б.И.В. и А.А.А. догнали его, Б.И.В. толкнул руками в спину, от чего он упал на землю и испытал физическую боль в правой ноге. А.А.А. запрыгнул ему на спину, от чего он испытал боль, после чего слез с него. Б.И.В. извинился перед ним за то, что толкнул, в ответ он несколько раз ударил Б.И.В., после чего ушел домой. Дома находилась сестра У., которой он пожаловался на боль в ноге. Родители были на работе, после того, как родители пришли домой, обратились в травмпункт (л.д. 131 т. 2).

Опрошенный в ходе проверки несовершеннолетний А.А.А., <...> года рождения, пояснил, что он находился во дворе дома по адресу: <адрес>, с другом Б.И.В. сидели на скамейке возле подъезда № 2. К ним подошел знакомый Г.С.А., присел на скамейку рядом с ним, во время общения нанес ему удар локтем в нижнюю часть груди с левой стороны, в результате чего он испытал физическую боль. Б.И.В., заступившись за него, начал бросать снежки в Г.С.А., после чего он и Б.И.В. побежали к подъезду № 6, возле которого он упал, Г.С.А. лег на него и нанес несколько ударов кулаком. После чего он освободился от Г.С.А., и они побежали к подъезду № 1, где Б.И.В. толкнул Г.С.А., от чего последний упал на землю. Он сел на лежащего Г.С.А. и нанес ему несколько ударов по голове. Далее он и Г.С.А. встали и последний, хромая, направился в сторону дома. Б.И.В. догнал Г.С.А. и извинился перед ним, Г.С.А. несколько раз ударил Б.И.В. и ушел домой (л.д. 136 т. 2).

Несовершеннолетний Б.И.В., <...> года рождения, в ходе опроса сотрудниками ПДН пояснил, что <...> вместе с другом А.А.А. сидели на скамейке возле подъезда № 2 дома по адресу: <адрес>. На скамейку слева от А.А.А. сел Г.С.А., который во время общения ударил А.А.А. локтем в область груди. Заступившись за друга, он бросил в Г.С.А. снежок и попал в спину. Они с А.А.А. побежали в сторону подъезда №, А.А.А. запнулся и упал, Г.С.А. сел на А.А.А. и нанес несколько ударов. Потом они побежали к подъезду №, он толкнул Г.С.А., от чего тот упал. А.А.А. сел на Г.С.А. и нанес ему несколько ударов. Г.С.А. встал и, хромая, пошел к своему подъезду. Он извинился перед Г.С.А., однако, тот нанес ему несколько ударов, от чего он испытал физическую боль. После чего Г.С.А. ушел домой (л.д. 139-оборот-140 т. 2).

В рамках проверки на основании направления старшего инспектора ПДН ОП № 3 УМВД России по г. Кургану была проведена судебно-медицинская экспертиза. Согласно акту судебно-медицинского освидетельствования от 8 апреля 2022 года № у Г.С.А. каких-либо признаков телесных повреждений на момент освидетельствования 11 марта 2022 года и по данным представленной рентгенограммы не установлено (л.д. 145-150 т. 2).

В соответствии с актом дополнительного судебно-медицинского освидетельствования от 15 сентября 2022 года № у Г.С.А. установлены <...>, причиненные твердым тупым предметом, возможно 22 февраля 2022 года, и повлекли легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства до 21 дня (л.д. 154-155 т. 1).

По результатам проверки постановлением старшего инспектора ГПДН ОУУП и ПДН ОП № 3 УМВД России по г. Кургану от 19 сентября 2022 года в возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного статьей 116 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении Б.И.В., А.А.А., Г.С.А. отказано, в связи с отсутствием в их действиях признаков состава преступления (л.д. 127-оборот-128 т. 2).

Постановлением Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав города Кургана от 30 марта 2022 года № поручено ОП № 3 УМВД России по г. Кургану, МБОУ <...> организовать индивидуальную профилактическую беседу с несовершеннолетним Г.С.А. в срок до 30 апреля 2022 года (л.д. 31-33 т. 1).

Вступившим в законную силу решением Курганского городского суда Курганской области от 22 июня 2022 года, вынесенным по административному иску Ярковой Н.Н., действующей в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., постановление Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав города Кургана от 30 марта 2022 года № признано незаконным и отменено (л.д. 9-12 т. 1).

Обращаясь в суд с настоящим иском, Яркова Н.Н., действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетнего Г.С.А., Гуркин А.В. и Яркова У.А. ссылались на то, что действиями несовершеннолетних А.А.А., родителями которого являются Ануфриев А.А. и Ануфриева Е.А., и Б.И.В., родителями которого являются Баландина К.Р. и Баландин В.П., причинены телесные повреждения их сыну и брату Г.С.А., что причинило ребенку физические и нравственные страдания, а также причинило нравственные страдания его родителям и сестре, переживавшим за Г.С.А..

В ходе судебного разбирательства с целью установления механизма образования телесных повреждений, причиненных Г.С.А. в результате происшествия, произошедшего 22 февраля 2022 года, а также тяжести вреда его здоровью по ходатайству истца судом была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено экспертам <...>.

Согласно заключению эксперта <...> от 21 февраля 2023 года № 691 у Г.С.А. установлены <...>, которые могли быть причинены как от ударного воздействия твердого тупого предмета, так и при соударении с таковым, возможно 22 февраля 2022 года, и расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью (л.д. 193-198 т. 1).

Учитывая, что в нарушение части 1 статьи 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие разрешения суда к проведению экспертизы был привлечен врач-рентгенолог К.И.С., не являющийся штатным сотрудником <...>, который не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, судом по ходатайству стороны истца была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам <...> (л.д. 64-66 т. 2).

Согласно заключению <...> от 13 июля 2023 года № 181, исследовав представленные на экспертизу материалы гражданского дела, содержащие в том числе медицинскую документацию <...>, рентгенограммы от 22 февраля 2022 года и от 24 апреля 2023 года на цифровом носителе, экспертная комиссия пришла к выводу что на 22 февраля 2022 года у Г.С.А. имелся <...>, который образовался от воздействия твердого тупого предмета и расценивается как повреждение, не причинившее вреда здоровью человека, по признаку отсутствия кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности.

С учетом отсутствия описания морфологических признаков (цвета) гематомы, точно определить давность образования ушиба экспертам не представилось возможным, при этом отек мягких тканей в зависимости от площади повреждения развивается в пределах нескольких десятков минут – нескольких часов после воздействия и может длиться от 2-3 суток до 1-2 недель. Давность образования ушиба может быть в пределах нескольких десятков минут до 2 недель до момента обращения за медицинской помощью. Так как точная локализация на стопе ушиба мягких тканей в предоставленных документы не указана, дать ответ о возможности образования ушиба при падении из положения стоя, не представляется возможным.

<...> Г.С.А., указанный в предоставленных материалах, при исследовании рентгенограмм в рамках проведения экспертизы подтверждения не нашел. Комиссией экспертов у Г.С.А. была выявлена деформация латерального края в зоне дистального метафиза (зона между головкой – эпифизом и телом-диафизом кости, является зоной роста кости), что, по мнению комиссии экспертов, может носить анатомический характер (л.д. 76-78 т. 2).

Как следует из ответа <...> от 11 октября 2023 года № 806 на запрос суда, необходимости истребования снимков правой стопы после снятия гипса не имелось, так как наличие <...> комиссией экспертов однозначно установлено не было. При переломе 5 плюсневой кости по типу «зеленая веточка» имелось бы нарушение хода костных балок, чего в данном случае также установлено не было. Деформация кортикального слоя кости не говорит о нарушении ее целостности, непрерывности, что обычно бывает при переломах, даже не полных. Относительно кровоподтеков указано, что кровоподтеки относятся к повреждениям мягких тканей, то есть к патологиям органов и тканей организма человека, при этом любые патологии (травмы, заболевания) находятся в ведении только медицинских работников, только они должны описывать и лечить их. Врачи судебно-медицинские эксперты в своих выводах могут полагаться только на медицинские документы. Полагаться на мнения иных лиц, не имеющих медицинского образования и не участвующих в оказании медицинской помощи травмированного лица, они не могут. Поэтому, если в медицинских документах нет описания повреждения, а сам эксперт повреждения не видел, то дать полноценный ответ он не может, даже если в материалах дела имеется описание повреждений у пострадавшего иными лицами (л.д. 181 т. 2).

В подтверждение перенесенных ребенком нравственных страданий истцами в материалы дела представлены заключения <...> от 22 сентября 2021 года и от 31 марта 2022 года.

Заключение от 22 сентября 2021 года составлено в связи с жалобами на трудности социальной адаптации (страх школы). Согласно заключению контакт с ребенком затруднен, настроение снижено, эмоционально нестабилен, тревожен. Эмоционально-волевая сфера Г.С.А. неустойчивая, характеризуется состоянием стресса, эмоциональная напряженность имеет тенденцию к нарастанию. Реакция отхода от контактов, напряженность, усталость, плохое самочувствие, утрата привычного жизненного стереотипа, мнительность, болезненная сосредоточенность на плохом самочувствии, пассивность, сочетающаяся с беспокойством, ощущение непреодолимых трудностей, потребность в избавлении от их гнета, тревожное состояние, отсутствие возможности самореализации, сниженный фон настроения, потребность в помощи и отдыхе. Негативно-протестная напряженность, стресс, пессимистическая оценка ситуации, сопротивление внешним обстоятельствам, давлению средовых воздействий, стремление отстоять собственную позицию ограничением контактов, пассивным противодействием, аутичность, отход от привычного круга контактов. Состояние гневливой раздражительности в связи с субъективным ощущением враждебности окружающих, высокий уровень невротизации, давление внешних обстоятельств воспринимается как невыносимое, требования – как неразумные, ощущение собственного бессилия перед лицом несправедливости. Стресс, проявляющийся выраженной эмоциональной неустойчивостью и тревогой, связан с разочарованием. Защитный механизм – вытеснение истинных причин конфликта, стремление сохранить хорошее впечатление о себе в кругу значимых межличностных намерение и надежд, эмоциональная напряженность нивелируется попыткой уйти от ответственных решений. Подавленность, страх перед неизвестностью, тревожность и неуверенность в себе, чувство приниженности, скрываемое из самолюбия, ощущение собственного бессилия перед лицом непреодолимых обстоятельств, потребность в спокойной и безопасной обстановке, в расслаблении. По результатам диагностики невротических расстройств высокие показатели по шкалам: депрессии – снижение жизненного тонуса, низкая самооценка, замедленность темпа мышления, двигательная обедненность, ощущение тоски, подавленности, безысходности; высокий уровень вегетативных расстройств – проявляется нарушением баланса нервной системы, маскируя невротическую симптоматику; нарушение сна – трудности засыпания, кошмарные сновидения, раннее пробуждение. Личность характеризуется с одной стороны стремлением к эмоциональной вовлеченности, сотрудничеству, сопричастности к групповым интересам, отмечается гибкость и общительность в контактах с окружающими, экстравертированность. Реакция на стресс – эмоционально яркая со склонностью к страхам, механизм защиты психосоматический или по типу вытеснения. С другой стороны: неуверенность в себе, повышенная мнительность и тревожность, сдержанность в проявлении чувств, застенчивость, повышенное чувство вины. Пассивно-страдательная позиция, выраженное «супер-эго», тревожно-мнительные черты, пессимистичность, преобладает мотивация избегания неуспеха, стиль межличностного поведения – пассивно-зависимый. В стрессе – блокировка и нерешительность, защитный механизм – бегство в мир мечтаний. Болезненно заостренные черты трансформируются в тревожно-мнительные черты, навязчивости, депрессивно-ипохондрические нарушения, отклоняющееся поведение – полной пассивностью, замкнутостью (л.д. 39-40 т. 1).

Заключение от 31 марта 2022 года составлено в связи с жалобами на трудное дыхание, возникновение спазмов, удушье, что приводит к страху и панике. Во время исследования Г.С.А. контакту доступен, настроение снижено, эмоционально сдержан, апатичен, взгляд отстраненный, контролирует проявление чувств, критика присутствует, поведение ровное. Во время рассказа о событии, при котором ему сломали ногу, у Г.С.А. начался приступ удушья. Сделан вывод, что эмоционально-волевая сфера неустойчивая, отмечается резко сниженный фон настроения, высокий уровень тревожности, эмоциональная напряженность имеет тенденцию к нарастанию, работоспособность значительно снижена. Самооценка неустойчива, наряду с высоким уровнем притязаний неуверенность в себе, которая легко переходит в другую крайность в ситуации признания и успеха в глазах окружения. Неустойчивость, осознанный контроль над спонтанными реакциями создает известную напряженность, неуверенность в себе, в связи с этим повышенная ранимость, болезненное чувство уязвленного самолюбия делает поведение неровным. Повышенная обидчивость, связанная с эгоцентричностью. Стресс вызван неудовлетворенностью потребности в сохранении личностной позиции, в уважении со стороны значимых окружающих. Высокий уровень притязаний находится в конфликтном соотношении с реальными обстоятельствами, ущемляющими самолюбие. Упорство сталкивается с собственной неуверенностью. Трудности в преодолении препятствий породили тревогу и неуверенность в себе, напряженность и стремление реализовать свои намерения могут привести к гневным реакциям (но в данном случае ребенок подавляет гневные реакции, что и приводит к раскачиванию физиологического баланса, что приводит к затрудненному дыханию и, как следствие, страху, панике). Блокирована потребность в сохранении своих позиций и в уважении со стороны значимых окружающих, склонность к навязчивым проявлениям. Личность характеризуется с одной стороны стремлением к эмоциональной вовлеченности, сотрудничеству, сопричастности к групповым интересам, отмечается гибкость и общительность в контактах с окружающими, экстравертированность. Реакция на стресс – эмоционально яркая со склонностью к страхам, механизм защиты психосоматический или по типу вытеснения. С другой стороны: неуверенность в себе, повышенная мнительность и тревожность, сдержанность в проявлении чувств, застенчивость, повышенное чувство вины. Пассивно-страдательная позиция, выраженное «супер-эго», тревожно-мнительные черты, пессимистичность, преобладает мотивация избегания неуспеха, стиль межличностного поведения – пассивно-зависимый. В стрессе – блокировка и нерешительность, защитный механизм – бегство в мир мечтаний. Болезненно заостренные черты трансформируются в тревожно-мнительные черты, навязчивости, депрессивно-ипохондрические нарушения, отклоняющееся поведение – полной пассивностью, замкнутостью (л.д. 41-42 т. 1).

В ходе судебного разбирательства определением суда была назначена экспертиза на предмет установления негативного воздействия на психологическое или психическое здоровье Г.С.А. происшествие, произошедшее 22 февраля 2022 года, проведение которой поручено <...>.

В письме от 4 апреля 2023 года № 992 <...> информировало о невозможности проведения комплексной экспертизы на базе Учреждения по причине отсутствия лицензии на данный вид деятельности, а также невозможности определения, оказал ли инцидент, произошедший 22 февраля 2022 года, негативное воздействие на психологическое или психическое здоровье Г.С.А., будет ли он иметь последствия в будущем.

Между тем, педагогом-психологом <...> В.Н.В. было проведено психологическое тестирование Г.С.А. на предмет определения актуального психоэмоционального состояния несовершеннолетнего, его личностных особенностей и уровня тревожности. В ходе работы с несовершеннолетним Г.С.А. по результатам анализа методики «Шкала явной тревожности для детей CMAS», сделан вывод о том, что на момент исследования у Г.С.А. выявлен уровень тревожности выше среднего. На основании анализа результатов проективной методики «Рисунок несуществующего животного» Г.С.А. охарактеризован как тревожный, склонный к импульсивности, возможно находящийся в депрессивном состоянии, мыслит рационально, имеет потребность в опоре, испытывает чувство одиночества. По результатам графической методики «Кактус» П.М.А., установлено, что Г.С.А. стремится к домашней защите, импульсивен, не уверен в себе, тревожен. По результатам цветового теста М. Люшера, несовершеннолетний Г.С.А. охарактеризован как человек, охотно принимающий участие в делах, желающий постоянно веселиться, ребенок подвергается сильному давлению и хочет его преодолеть, чтобы получить то, в чем нуждается, обладает ярко выраженной восприимчивостью к внешним раздражителям, желает преодолеть чувство пустоты и отстраненности от других, стремится к устойчивости и покою. Психоэмоциональное состояние несовершеннолетнего Г.С.А. во время диагностики стабильное, положительно окрашенное. Мальчик неохотно, односложно отвечает на вопросы, связанные с инцидентом, произошедшим 22 февраля 2022 года, при уточняющих вопросах демонстрирует признаки тревоги (отводит или опускает глаза, говорит паузами, сжимает в руках карандаш). Исходя из результатов проведенного исследования, можно сделать вывод о том, что несовершеннолетний Г.С.А. обладает высоким уровнем тревожности, в данный момент находится в состоянии психоэмоционального напряжения, нуждается в опоре и психологическом покое (л.д. 202 т. 1).

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, в том числе заключение повторной судебной экспертизы, пришел к выводу о том, что 22 февраля 2022 года в результате действий несовершеннолетних Б.И.В., <...> года рождения, и А.А.А., <...> года рождения, несовершеннолетний Г.С.А., <...> года рождения, получил телесные повреждения, не причинившие вред здоровью, что причинило физические и нравственные страдания ребенку, а также нравственные страдания членам его семьи – родителям Ярковой Н.Н. и Гуркину А.В., родной сестре Ярковой У.А., в связи с чем возложил на родителей несовершеннолетних А.А.А. и Б.И.В., осуществляющих контроль за несовершеннолетними, солидарную ответственность по возмещению истцам компенсации морального вреда.

Учитывая обстоятельства произошедшего случая, возраст несовершеннолетнего Г.С.А. на момент происшествия (8 лет), полученные в результате инцидента телесные повреждения, характер и степень физических и нравственных страданий истцов, изменившийся образ жизни несовершеннолетнего, выводы, изложенные в информации по результатам психологической диагностики, посчитал возможным взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда в пользу Ярковой Н.Н., действующей в своих интересах, – 70 000 руб., в пользу Ярковой Н.Н., действующей в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., – 100 000 руб. в пользу отца Гуркина А.В. и родной сестры Ярковой У.А. по 30 000 руб.

Судебная коллегия полагает возможным согласиться с выводом суда о наличии у Г.С.А., Ярковой Н.Н., Гуркин А.В., Яркова У.А. права на компенсацию морального вреда, причиненного в связи с получением несовершеннолетним Г.С.А. телесных повреждений вследствие действий несовершеннолетних А.А.А. и Б.И.В. в силу следующего.

В силу части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В соответствии с частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В связи с возникшими сомнениями в правильности или обоснованности ранее данного заключения, наличием противоречий в заключениях нескольких экспертов суд может назначить по тем же вопросам повторную экспертизу, проведение которой поручается другому эксперту или другим экспертам (часть 2 статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации законодатель закрепляет дискреционное полномочие суда по оценке доказательств, необходимое для эффективного осуществления правосудия.

Согласно приведенной норме суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы; суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Таким образом, прерогатива оценки доказательств, представленных участниками гражданского процесса, принадлежит суду.

В силу статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. В случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение (часть 2). Заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определения суда
(часть 3).

По смыслу приведенной правовых норм заключение судебной экспертизы наряду с другими доказательствами оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Принимая во внимание, что юридически значимым обстоятельством для разрешения настоящего спора являлось установление наличия у Г.С.А. в результате произошедшего 22 февраля 2022 года конфликта телесных повреждений и их тяжести, для чего требуются специальные познания, то в соответствии со статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции правомерно была назначена судебно-медицинская экспертиза, для проведения которой экспертам была представлена первичная медицинская документация, а именно медицинская карта амбулаторного больного травмпункта <...>, согласно которой 25 февраля 2022 года Г.С.А. был постановлен диагноз: <...>, и рентгенограммы.

Проанализировав заключение повторной судебно-медицинской экспертизы <...> от 13 июля 2023 года № 181 в совокупности с письменным пояснениями <...> от 11 октября 2023 года № 806, судебная коллегия соглашается с тем, что данное заключение в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку содержит подробное описание произведенных исследований на основании представленной экспертам первичной медицинской документации и рентгенограмм, сделанные в их результате выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы, заключение составлено комиссией компетентных специалистов, имеющих высшее медицинское образование, обладающих специальными познаниями в области судебно-медицинской экспертизы, рентгенологии, эксперты были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с чем соглашается с тем, что данное заключение принято судом первой инстанции в качестве допустимого и достоверного доказательства.

На основании изложенного, судебная коллегия вопреки доводам апелляционной жалобы ответчиков, находит правомерным вывод суда первой инстанции о том, что совокупностью представленных в материалы дела доказательств, в том числе заключением повторной судебно-медицинской экспертизы, подтверждается причинение несовершеннолетнему Г.С.А. в результате действий несовершеннолетних А.А.А. и Б.И.В. телесного повреждения в виде <...>, не причинившего вреда здоровью.

Оценивая представленные стороной истца вышеназванные медицинские документы о том, что Г.С.А. в спорный период наблюдался в травмпункте с диагнозом <...>, ему была наложена гипсовая лонгета, 17 марта 2022 гипс снят, судебная коллегия отмечает следующее.

Поскольку в ходе судебного разбирательства между сторонами в том числе возник спор по поводу того, имелся или нет указанный перелом, по делу была назначена судебная экспертиза, которая исследовала подробно все имеющееся в деле медицинские документы, рентгеновские снимки. Комиссией экспертов у Г.С.А. был выявлен не перелом, а деформация латерального края в зоне дистального метафиза (зона между головкой – эпифизом и телом-диафизом кости, является зоной роста кости), что может носить анатомический характер. Наличие перелома 5 плюсневой кости правой стопы комиссией экспертов однозначно установлено не было. Также из ответа <...> от 11 октября 2023 года № 806 на запрос суда следует, что при переломе 5 плюсневой кости по типу «зеленая веточка» имелось бы нарушение хода костных балок, чего в данном случае также установлено не было. Деформация кортикального слоя кости не говорит о нарушении ее целостности, непрерывности, что обычно бывает при переломах, даже не полных.

Данные выводы экспертов стороной истца достоверными и допустимыми доказательствами не опровергнуты, как указано, выше истцы с решением суда согласились.

Приложенные Ярковой Н.Н. к кассационной жалобе документы, полученные после рассмотрения дела судом первой инстанции по существу, в отсутствие ходатайства стороны истца об их приобщении к материалам дела в качестве дополнительных доказательств, притом что решение суда и содержащиеся в нем выводы, в том числе об отсутствии у несовершеннолетнего Г.С.А. <...> и вреда его здоровью, стороной истца не обжалуется, предметом оценки суда апелляционной инстанции не являются.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что первичный медицинский диагноз в виде перелома 5 плюсневой кости правой стопы был выставлен врачом Г.С.А. некорректно.

Поскольку в ходе судебного разбирнательства нашел подтверждение факт причинения несовершеннолетними А.А.А. и Б.И.В. несовершеннолетнему Г.С.А. телесных повреждений в виде ушиба мягких тканей правой стопы (отека, подкожной гематомы), причинивших ему физические и нравственные страдания, имеются основания, в силу приведенных норм гражданского законодательства и разъяснений по их применению, для взыскания в пользу Г.С.А. компенсации морального вреда.

Достоверных доказательств получения Г.С.А. телесных повреждений вследствие действий самого Г.С.А., равно как и провоцирование конфликта Г.С.А., в материалы дела не предоставлено.

Принимая во внимание, что в соответствии с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае причинения вреда жизни и здоровью гражданина, требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику, судебная коллегия соглашается с выводом суда о том, что в связи с причинением телесных повреждений несовершеннолетнему Г.С.А. и испытываемыми им физическими и нравственными страданиями, его матери Ярковой Н.Н., отцу Гуркину А.В., сестре Ярковой У.А. также причинен моральный вред, выразившийся в переживаниях за физическое и психологическое здоровье своего несовершеннолетнего ребенка и брата из-за возможных последствий.

Как разъяснено в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», по общему правилу, ответственность за причинение морального вреда возлагается на лицо, причинившее вред (пункт 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В случаях, предусмотренных законом, обязанность компенсировать моральный вред может быть возложена судом на лиц, не являющихся причинителями вреда, (например, на родителей (усыновителей), опекунов несовершеннолетнего, не достигшего четырнадцати лет (малолетнего), организацию для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую был помещен под надзор малолетний гражданин, оставшийся без попечения родителей, образовательную организацию, медицинскую организацию или иную организацию, обязанную осуществлять надзор за малолетним гражданином, под надзором которых он временно находился, либо на лицо, осуществлявшее надзор над малолетним гражданином на основании договора, – за моральный вред, причиненный малолетним (пункты 1 – 3 статьи 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации), и др.).

В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), в соответствии со статьей 1073 Гражданского кодекса Российской Федерации несут его родители (усыновители), опекуны, а также организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую он был помещен под надзор, если они не докажут, что вред возник не по их вине.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел по искам о возмещении вреда, причиненного малолетними и несовершеннолетними, необходимо учитывать, что родители (усыновители), опекуны, попечители, а также организация для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в которую несовершеннолетний был помещен под надзор (статья 155.1 Семейного кодекса Российской Федерации), отвечают в соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1073, пунктом 2 статьи 1074 Гражданского кодекса Российской Федерации за вред, причиненный несовершеннолетним, если с их стороны имело место безответственное отношение к его воспитанию и неосуществление должного надзора за ним (попустительство или поощрение озорства, хулиганских и иных противоправных действий, отсутствие к нему внимания и т.п.). Обязанность по воспитанию на указанных лиц возложена статьями 63, 148.1 и 155.2 Семейного кодекса Российской Федерации. Родители, проживающие отдельно от детей, также несут ответственность за вред, причиненный детьми, в соответствии со статьями 1073 и 1074 Гражданского кодекса Российской Федерации. Родитель может быть освобожден от ответственности, если по вине другого родителя он был лишен возможности принимать участие в воспитании ребенка либо в силу объективных причин не мог воспитывать ребенка (например, из-за длительной болезни).

Согласно пункту 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей.

В силу пункта 1 статьи 61 Семейного кодекса Российской Федерации родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей (родительские права).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что родители отвечают за вред, причиненный несовершеннолетним, если они не осуществляли должный надзор за ним в момент причинения вреда, то есть условием ответственности родителей является их собственное виновное поведение. При этом под виной родителей понимается как неосуществление ими должного надзора за малолетними, так и безответственное отношение к их воспитанию.

Поскольку ответчики не представили суду доказательств того, что надлежащим образом исполнили обязанность по осуществлению надзора за своими детьми, судебная коллегия приходит к выводу о том, что со стороны родителей Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., Баландина В.П., Баландиной К.Р. отсутствовал должный контроль за несовершеннолетними при их нахождении во дворе дома <адрес>.

Учитывая изложенное, принимая во внимание, что на момент причинения Г.С.А. телесных повреждений А.А.А., <...> года рождения, и Б.И.В., <...> года рождения, не достигли возраста 14 лет, судебная коллегия соглашается с выводом суда о возложении на Ануфриева А.А. и Ануфриеву Е.А., Баландина В.П. и Баландину К.Р. ответственности за вред, причиненный их несовершеннолетними детьми.

Между тем, возлагая на родителей солидарную ответственность за действия их несовершеннолетних детей, суд первой инстанции не учел, что в соответствии с пунктом 1 статьи 322 Гражданского кодекса Российской Федерации солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности при неделимости предмета обязательства.

В силу статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно.

Таким образом, солидарную ответственность при совместном причинении вреда могут нести только лица, непосредственно причинившие вред. Так как родители не могут быть признаны лицами, совместно причинившими вред потерпевшему, они не могут быть привлечены к солидарной ответственности. Поскольку в соответствии с пунктом 1 статьи 61 Семейного кодекса Российской Федерации обязанности по воспитанию детей в равной степени возложены как на отца, так и на мать, то родители отвечают за причиненный их ребенком вред в равных долях.

На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что Ануфриев А.А. и Ануфриева Е.А. несут равную долевую ответственность за вред, причиненный их несовершеннолетним сыном А.А.А., Баландин В.П. и Баландина К.В. несут равную долевую ответственность за вред, причиненный их несовершеннолетним сыном Б.И.В.

Проверяя судебный акт в части размера взысканных в пользу истцов сумм компенсации морального вреда, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии со статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении (пункт 25).

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26).

Тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага (пункт 27).

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего. Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет (пункт 28)

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации). В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации), устранить эти страдания либо сгладить их остроту. Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30).

Из содержания приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений, содержащихся в постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», следует, что размер компенсации морального вреда определяется на основании оценки судом конкретных обстоятельств дела. При этом суд наряду с учетом степени вины причинителя вреда, степени физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, должен учитывать требования разумности и справедливости. Кроме того, законодатель не исключает при определении размера компенсации морального вреда возможность учета имущественного положения причинителя вреда.

Кроме того, в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 года № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» разъяснено, что, разрешая спор о компенсации морального вреда, суд в числе иных заслуживающих внимания обстоятельств может учесть тяжелое имущественное положение ответчика-гражданина, подтвержденное представленными в материалы дела доказательствами (например, отсутствие у ответчика заработка вследствие длительной нетрудоспособности или инвалидности, отсутствие у него возможности трудоустроиться, нахождение на его иждивении малолетних детей, детей-инвалидов, нетрудоспособных супруга (супруги) или родителя (родителей), уплата им алиментов на несовершеннолетних или нетрудоспособных совершеннолетних детей либо на иных лиц, которых он обязан по закону содержать). Тяжелое имущественное положение ответчика не может служить основанием для отказа во взыскании компенсации морального вреда.

В силу пункта 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции ответчики ссылались на свое тяжелое материальное положение, представляли соответствующие доказательства, однако, в нарушение положений статей 67, 71, 195 – 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции не дана оценка данным доказательствам, не приведены мотивы, по которым отвергнуты доводы ответчиков.

Согласно справкам 2-НДФЛ среднемесячный доход Ануфриева А.А. составлял: в 2018 году – 13 161 руб., в 2019 году – 13 074 руб., в 2020 году – 15 073 руб., в 2021 году – 9 481 руб., в 2022 году – 16 042 руб.; среднемесячный доход Ануфриевой Е.А. в 2022 году составлял 17 477 руб.; среднемесячный доход Баландиной К.Р. составлял: в 2018 году – 3 715 руб., в 2019 году – 20 386 руб., в 2020 году – 20 595 руб., в 2021 году – 7 740 руб.; среднемесячный доход Баландина В.П. составлял в 2018 году – 45 345 руб., в 2019 году – 49 319 руб., в 2020 году – 37 508 руб. (л.д. 244 т. 1, л.д. 19-43 т. 2).

Из представленных в материалы дела кредитных договоров и графиков платежей усматривается, что Ануфриевы имеют кредитные обязательства перед <...> с размером ежемесячного платежа в сумме 11 395 руб. на срок по 18 марта 2025 года, перед <...> с размером ежемесячного платежа в сумме 24283 руб. 38 коп. на срок по 17 октября 2047 года, перед <...> с размером ежемесячного платежа в размере 20060 руб. 48 коп. на срок по 26 декабря 2025 года, перед <...> с размером ежемесячного платежа в сумме 10808 руб. на срок по 27 апреля 2027 года (л.д. 233-243 т. 1).

Проанализировав совокупность представленных в материалы дела доказательств по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая фактические обстоятельства, при которых Г.С.А. были причинены телесные повреждения, их характер в виде <...>, не причинивших вреда здоровью, испытанную ребенком физическую боль, длительность лечения (период с даты обращения в трампункт – 22 февраля 2022 года по дату снятия гипса – 17 марта 2022 года, а также дальнейшее восстановление), ограничение возможности передвижения в период лечения, возраст Г.С.А., которому на момент причинения телесных повреждений было 8 лет, психологические особенности ребенка, который до конфликта испытывал трудности социальной адаптации, его эмоционально-волевая сфера была неустойчивой, характеризовалась состоянием стресса, эмоциональная напряженность имела тенденцию к нарастанию, а после произошедшего конфликта и получения телесных повреждений фон настроения ребенка был резко сниженным, уровень тревожности – высоким, работоспособность – сниженной, подавление гневных реакций приводило к раскачиванию физиологического баланса, что, в свою очередь, приводило к затрудненному дыханию и, как следствие, к страху и панике, ребенок испытывал потребность в опоре и домашней защите, а также степень нравственных и физических страданий, судебная коллегия полагает, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда в сумме 100000 руб. соответствует требованиям разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав ребенка, и не усматривает оснований для ее снижения по доводам апелляционной жалобы ответчиков.

При изложенных обстоятельствах денежные средства в счет компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетнему ребенку Г.С.А., подлежат взысканию в пользу Ярковой Н.Н. с Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в размере 100 000 руб. в равных долях, по 25 000 руб. с каждого.

Между тем, судебная коллегия полагает возможным учесть тяжелое материальное положение ответчиков при определении размера компенсаций морального вреда, подлежащих взысканию в пользу родителей и сестры несовершеннолетнего Г.С.А.

В измененном исковом заявлении и в судебных заседаниях Яркова Н.Н. указывала, что в связи с травмированием сына перенесла моральное потрясение, страх за физическое и психологическое здоровье сына, поскольку после инцидента ребенок стал менее общительным, менее веселым, все свободное время проводил один в своей комнате, у него начались приступы паники, в период прохождения лечения находилась с ребенком, в последующем с ребенком посещали психолога, кроме того, в связи с проводимыми проверочными мероприятиями посещала с ребенком отдел полиции и присутствовала на заседании комиссии по делам несовершеннолетних.

Согласно измененному исковому заявлению и письменным пояснениям Гуркин А.В. испытал психологическое потрясение, на протяжении всего времени лечения он находился рядом с сыном, после того, как Г.С.А. сняли лангету, постоянно следил за местоположением сына, волнуясь, что данный инцидент может повториться. После травмы Г.С.А. стал замкнутый, у него развился невроз, начались приступы удушья, паники.

Из измененного искового заявления и письменных пояснений Ярковой У.А., следует, что в связи с травмой брата она испытала сильный страх, ранее она с братом была близка, проводила много времени вместе, после инцидента брат стал меньше играть и общаться с ней и родителями. Она и отец наблюдали из окна за Г.С.А., когда он выходил гулять. У брата начались приступы удушья, при которых помочь ему могла только мама. Боялась, что не сможет помочь брату, если приступ случится, когда они будут одни.

Учитывая фактические обстоятельства дела, степень нравственных страданий Ярковой Н.Н., выраженных в переживаниях в связи с причинением ее несовершеннолетнему сыну Г.С.А. телесных повреждений, не причинивших вред здоровью, последующим посещением с ребенком врачей и прохождением лечения, а также посещением отдела полиции в связи с проводимыми проверочными мероприятиями, заседания Комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав города Кургана, требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, а также принимая во внимание имущественное положение ответчиков, судебная коллегия полагает возможным снизить размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу Ярковой Н.Н. до 60000 руб., взыскав с Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в пользу Ярковой Н.Н. компенсацию морального вреда в размере 60 000 руб. в равных долях, по 15 000 руб. с каждого.

Принимая во внимание фактические обстоятельства дела, степень нравственных страданий Гуркина А.В. и Ярковой У.А., выраженных в переживаниях в связи с причинением их несовершеннолетнему сыну и брату Г.С.А. телесных повреждений, не причинивших вред здоровью, требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав, а также учитывая имущественное положение ответчиков, судебная коллегия полагает возможным снизить размер компенсаций морального вреда, взысканных в пользу Гуркина А.В. и Ярковой У.А., до 20000 руб. в пользу каждого, взыскав с Ануфриева А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р., Баландина В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., компенсацию морального вреда в пользу Гуркина А.В. в размере 20000 руб., по 5000 руб. с каждого, в пользу Ярковой У.А. – в размере 20 000 руб., по 5 000 руб. с каждого.

Таким образом, решение суда первой инстанции подлежит изменению.

Руководствуясь статьями 328 – 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Курганского городского суда Курганской области от 14 ноября 2023 года изменить.

Резолютивную часть решения изложить в следующей редакции:

«Исковые требования Ярковой Н.Н., действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего Г.С.А., Ярковой У.А., Гуркина А.В. к Ануфриеву А.А., Ануфриевой Е.А., действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., Баландиной К.Р., Баландину В.П., действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., удовлетворить частично.

Взыскать с Ануфриева А.А. (паспорт №), Ануфриевой Е.А. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р. (паспорт №), Баландина В.П. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в пользу Ярковой Н.Н. (паспорт №), в счет компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетнему Г.С.А., денежные средства в размере 100 000 руб. в равных долях, по 25 000 руб. с каждого.

Взыскать с Ануфриева А.А. (паспорт №), Ануфриевой Е.А. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р. (паспорт №), Баландина В.П. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в пользу Ярковой Н.Н. (паспорт №) компенсацию морального вреда в размере 60 000 руб. в равных долях, по 15 000 руб. с каждого.

Взыскать с Ануфриева А.А. (паспорт №), Ануфриевой Е.А. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р. (паспорт №), Баландина В.П. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в пользу Гуркина А.В. (паспорт №) компенсацию морального вреда в размере 20000 руб., по 5000 руб. с каждого.

Взыскать с Ануфриева А.А. (паспорт №), Ануфриевой Е.А. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего А.А.А., с Баландиной К.Р. (паспорт №), Баландина В.П. (паспорт №), действующих в интересах несовершеннолетнего Б.И.В., в пользу Ярковой У.А. (паспорт №) компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб., по 5 000 руб. с каждого.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.».

Судья-председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 15 ноября 2024 года.