cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon
Суды общей юрисдикции / Рязанская область / Гражданские / 33-2530/2024

Решение по делу № 33-2530/2024 от 05.09.2024

33-2530/2024 судья Здор Т.В.

№ 2-1939/2024

УИД 62RS0002-01-2024-001978-09

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

02 октября 2024 года г.Рязань

Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:

председательствующего Споршевой С.В.,

судей Кондаковой О.В., Рогозиной Н.И.,

с участием прокурора Рязанской областной прокуратуры Морозовой В.В.,

при секретаре Оспенниковой Н.К.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения к Государственному бюджетному учреждению <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия,

с апелляционной жалобой Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» на решение Московского районного суда г. Рязани от 01 июля 2024 года.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Кондаковой О.В., объяснения представителя ответчика ФИО12, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя истца ФИО8, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Морозовой В.В. о законности решения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1, действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения обратился в суд с иском к ГБУ <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

В обосновании заявленных требований указал, что 13 сентября 2022 года, примерно в 18 часов 12 минут водитель ФИО13, являясь работником ГБУ РО «<адрес> больница», осуществляя свою трудовую деятельность, управлял на основании путевого листа № от 13 сентября 2022 года, выданного ГБУ РО «<адрес> больница», технически исправным транспортным средством - специализированным прочим (автомобилем) <скрыто>, принадлежащим ГБУ РО «<адрес> больница».

В нарушение требований п.п. 10.1, 10.2 Правил дорожного движения Российской Федерации устанавливающих, что в населенных пунктах разрешается движение транспортных средств со скоростью не более 60 км/ч, следовал со скоростью примерно 74,3 км/ч, превышающей установленное ограничение, по правой (по ходу движения в сторону <адрес>) половине проезжей части <адрес>, проходящей по территории <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к регулируемому перекрестку, образованному пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> и расположенному около <адрес>, на котором намеревался проследовать в прямолинейном направлении. В кабине специализированного автомобиля находились пассажиры: фельдшер ФИО14 и врач ФИО5, груз в автомобиле отсутствовал. Перекресток проезжих частей <адрес> и <адрес> регулировался светофорным объектом.

В это же время, по проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к указанному перекрестку со стороны <адрес> на велосипеде «<скрыто>», двигался велосипедист ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ рождения, который намеревался осуществить маневр левого поворота на проезжую часть <адрес>, по которой транспортные средства следовали к дому <адрес>.

Велосипедист ФИО3, управляя велосипедом «<скрыто>», выехал на желтый сигнал светофора на перекресток, образованный пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес>, начал маневр левого поворота и выехал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в сторону <адрес>, вследствие чего 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут на регулируемом перекрестке, расположенном около <адрес> и образованном пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> произошел контакт (столкновение) передней части специализированного автомобиля с правой частью велосипеда и велосипедиста, после чего велосипедист ФИО3 упал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в направлении <адрес>, которая расположена после (относительно движения в направлении <адрес>) указанного перекрестка перед передней частью специализированного автомобиля.

В результате произошедшего дорожно-транспортного происшествия несовершеннолетнему ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения были причинены повреждения <скрыто>:

- <скрыто>

<скрыто>;

- <скрыто>;

- <скрыто>;

- <скрыто>.

В результате дорожно-транспортного происшествия ФИО3 был госпитализирован в ГБУ РО «ОДКБ им. <скрыто>», где скончался 21 сентября 2022 года.

Смерть ФИО3 наступила в результате полиорганной недостаточности, обусловленной сочетанной травмой тела с повреждением костей скелета и внутренних органов. Все телесные повреждения у ФИО3 состоят в прямой причинной связи с наступлением его смерти; по признаку опасности для жизни относятся к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека.

Истец ФИО1 является отцом, а ФИО2 и ФИО2 являются родными братом и сестрой погибшему велосипедисту ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Из-за переживаний за жизнь и здоровье сына и брата ФИО1, ФИО2 и ФИО7 находились постоянно в больнице, надеясь на его выздоровление, испытывали постоянный страх от того, что ФИО3 может умереть. В результате преждевременной смерти ФИО3, его отцу ФИО1, брату ФИО2 и сестре ФИО2 пришлось испытать сильные нравственные страдания. При жизни ФИО3 проживал совместно с родителями, братом и сестрой, был самым старшим ребенком в семье, помогал родителям по хозяйству, следил и играл с младшими братом и сестрой. На момент смерти ФИО3 являлся несовершеннолетним, находился в молодом возрасте. В настоящее время ФИО1, ФИО2 и ФИО2 лишены возможности оказания им в будущем какой-либо помощи и поддержки от погибшего ФИО3. В результате смерти ФИО3, ФИО1, ФИО2 и ФИО2 постоянно испытывают чувство одиночества, горя и утраты близкого человека.

По факту произошедшего дорожно-транспортного происшествия 14 сентября 2022 года Отделом № Следственной части следственного управления УМВД России по <адрес> было возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

26 декабря 2022 года уголовное дело № было прекращено по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ по причине отсутствия в действиях водителя ФИО13 состава преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ, так как было в ходе следствия установлено, что водитель ФИО13 в данной дорожно-транспортной ситуации при движении с разрешенной на данном участке скоростью (60 км/ч) не располагал технической возможностью остановиться до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДД РФ в момент включения желтого сигнала светофора, то есть мог продолжить свое движение в соответствии с п. 6.14 ПДД РФ, а также не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с велосипедистом ФИО3 путем остановки до линии движения последнего.

Учитывая, что дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погиб ФИО3, произошло с источником повышенной опасности (специализированным автомобилем <скрыто>), принадлежащим ответчику ГБУ РО «<адрес> больница» и которым в тот момент на основании путевого листа управлял работник ответчика ФИО13, то именно на ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» в силу положений п.1 ст.1068 и п.1 ст.1079 ГК РФ возложена обязанность по возмещению причиненного морального вреда.

Просит взыскать с ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН № от 19.12.2002) в счет компенсации морального вреда в результате гибели ФИО3 в дорожно-транспортном происшествии 13.09.2022 в пользу истца ФИО1 денежную сумму в размере 1 500 000 рублей; в пользу истца ФИО1, действующего в интересах своего несовершеннолетнего сына ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, - в размере 1 000 000 рублей; в пользу истца ФИО1, действующего в интересах своей несовершеннолетней дочери ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, - в размере 1 000 000 рублей.

Решением Московского районного суда г.Рязани от 01 июля 2024 года постановлено:

Исковые требования ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, к Государственному бюджетному учреждению <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН №) в пользу ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (паспорт гражданина Российской Федерации: <скрыто>) компенсацию морального вреда в размере 600 000 (Шестьсот тысяч) рублей, в пользу несовершеннолетних ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, компенсацию морального вреда в размере 200 000 (Двести тысяч) рублей каждому, а также расходы на оплату услуг представителя в сумме 30 000 (Тридцать тысяч) рублей.

В удовлетворении исковых требований в большем объеме ФИО1, действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН №) в доход бюджета госпошлину в размере 900 (Девятьсот) рублей.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУ РО «<адрес> РБ» просит отменить решение суда, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права. В обоснование доводов жалобы указано, что решение суда вынесено после двух судебных заседаний без опроса потерпевших и выяснения действительного характера их нравственных страданий с учетом их индивидуальных особенностей, суд не обосновал степень нравственных страданий и душевного дискомфорта. Учитывая особенности детской психики, суд не предложил сторонам ходатайствовать о проведении психологической экспертизы. Суд не выяснил фактические обстоятельства дела, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой. Ответчик полагает, что разумной и справедливой будет сумма компенсации морального вреда каждому из истцов в размере 100000 рублей, с учетом уже присужденной суммы матери погибшего ФИО3 в размере 600000 рублей. Кроме того, считает сумма расходов на услуги представителя в размере 30000 рублей, с учетом участия представителя в двух судебных заседаниях, является чрезмерно завышенной.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истец ФИО1 просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика ГБУ РО «<адрес> РБ» - ФИО12 поддержала доводы апелляционной жалобы.

Представитель истца ФИО1– ФИО8 возражал против доводов апелляционной жалобы. Суду пояснил, что все обстоятельства были установлены предыдущим судебным решением, о предоставлении дополнительных доказательств и явке истца в суд ответчик не ходатайствовал, суд не настаивал, при необходимости истец мог явиться в судебное заседание. Смерть старшего сына вызвала у отца глубокие нравственные страдания, он замкнулся в себе, чувствовал свою вину за то, что не объяснил ребенку правила пользования велосипедом, правила дорожного движения, сын, никого не предупредив, впервые выехал в город на проезжую часть. Семья до настоящего времени переживает смерть ребенка, в настоящее время в семье родился третий ребенок, отец является единственным кормильцем семьи.

Истец ФИО1, действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, третье лицо ФИО13 в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, причина неявки неизвестна.

На основании части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия находит возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся лиц.

В силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, выслушав заключение прокурора о законности решения суда, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения постановленного судом решения.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, что 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут водитель ФИО13, являясь работником ГБУ РО «<адрес> больница», осуществляя свою трудовую деятельность, управлял на основании путевого листа № от 13 сентября 2022 года, выданного ГБУ РО «<адрес> больница», технически исправным транспортным средством - специализированным прочим (автомобилем) <скрыто>, принадлежащим ГБУ РО «<адрес> больница».

ФИО13 следовал по правой (по ходу движения в сторону <адрес>) половине проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к регулируемому перекрестку, образованному пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> и расположенному около <адрес>, на котором намеревался проследовать в прямолинейном направлении. В кабине специализированного автомобиля находились пассажиры: фельдшер ФИО14 и врач ФИО5, груз в автомобиле отсутствовал.

В это же время, по проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к указанному перекрестку со стороны <адрес> на велосипеде «Stels», двигался велосипедист ФИО3, который намеревался осуществить маневр левого поворота на проезжую часть <адрес>, по которой транспортные средства следовали к дому <адрес>.

В нарушение требований п.п. 1.3, 8.5, 13.12, 1.2 Правил дорожного движения РФ, велосипедист ФИО3, управляя велосипедом «Stels», выехал на желтый сигнал светофора на перекресток, образованный пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес>, не заняв соответствующее крайнее положение на проезжей части, начал маневр левого поворота, и выехал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для встречного движения, то есть для движения в сторону <адрес>, чем не уступил дорогу движущемуся прямо во встречном направлении со скоростью примерно 74,3 км/ч специализированному автомобилю <скрыто>, под управлением ФИО13, вследствие чего 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут на регулируемом перекрестке, расположенном около <адрес> и образованном пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> произошел наезд специализированного автомобиля на велосипедиста ФИО3, после чего последний упал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в направлении <адрес>, которая расположена после (относительно движения в направлении <адрес>) указанного перекрестка перед передней частью специализированного автомобиля.

В результате дорожно-транспортного происшествия несовершеннолетнему ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, причинены повреждения <скрыто>, с которыми он был госпитализирован в ГБУ РО «ОДКБ им. <скрыто>», где 21 сентября 2022 года скончался.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от 02 ноября 2022 года смерть ФИО3 наступила в результате полиорганной недостаточности, обусловленной сочетанной травмой тела с повреждением костей скелета и внутренних органов. Все телесные повреждения у ФИО3 состоят в прямой причинной связи с наступлением его смерти; по признаку опасности для жизни относятся к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека.

По указанному факту дорожно-транспортного происшествия 14 сентября 2022 года следователем Отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

Из заключения эксперта № от 11 ноября 2022 года следует, что водитель специализированного автомобиля «<скрыто>, не располагал технической возможностью остановится до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДЦ РФ в момент включения желтого сигнала светофора; водителю автомобиля <скрыто> разрешалось дальнейшее движение через перекресток, при включении желтого сигнала светофора; водитель специализированного автомобиля <скрыто> не располагал технической возможностью остановится до линии движения велосипедиста, тем самым предотвратив на него наезд; велосипедист располагал технической возможностью избежать происшествие, путем отказа от выполнения манёвра, либо сохранения траектории движения в рамках своей полосы; в данной дорожно-транспортной ситуации водитель специализированного автомобиля <скрыто> должен был руководствоваться требованиями п.п. 6.2, 10.1 ПДД РФ, велосипедист должен был руководствоваться требованиями п.п. 6.2, 8.5,13.12, 24.1 и 24.2 ПДД РФ; в действиях водителя специализированного автомобиля <скрыто> не усматривается не соответствия требованиям ПДД РФ.

Согласно заключению эксперта № от 29 ноября 2022 года, водитель ФИО13 не располагал технической возможностью предотвратить ДТП при движении с разрешенной скоростью в 60 км/ч и при условии, что в момент начала реакции водителя на двигающегося велосипедиста ФИО3 передняя часть автомобиля находилась на расстоянии 36,92 м. до места столкновения с велосипедистом ФИО3.

Таким образом, из указанных заключений экспертов, полученных в рамках расследования уголовного дела, следует, что водитель ФИО13 в данной дорожно-транспортной ситуации при движении с разрешенной на данном участке скоростью (60 км/ч) не располагал технической возможностью остановится до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДД РФ в момент включения желтого сигнала светофора, то есть мог продолжить свое движение в соответствии с п. 6.14 ПДД РФ, а также не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с велосипедистом ФИО3 путем остановки до линии движения последнего. При этом, превышение ФИО13 установленного ограничения скорости в 60 км/ч на 14,3 км/ч не влияет на данный вывод экспертизы, и свидетельствует о наличии в его действиях вины в рассматриваемом ДТП.

26 декабря 2022 года заместителем начальника отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> ФИО9 вынесено постановление о прекращении уголовного дела № по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях ФИО2 и ФИО13 состава преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

В постановлении указано, что действия водителя ФИО13 не состоят в причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти ФИО3, так как он не имел технической возможности предотвратить столкновение управляемого автомобиля с велосипедом ФИО3, а превышение ФИО13 установленного ограничения скорости в 60 км/ч носит признаки административного правонарушения.

Проведенным расследованием устанволено, что данное происшествие произошло в результате нарушения велосипедистом ФИО3 требований п.п. 1.2, 1.3., 1.5, 8.5., 13.2. Правил дорожного движения РФ, что состоит в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

Истец ФИО1 является отцом погибшего в результате дорожно-транспортного происшествия ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ФИО2, 2012 года рождения и ФИО2, 2015 года - родные брат и сестра погибшего.

Из пояснений представителя истца ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних дететй, ФИО8, представителя ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» - ФИО12 данных в судебном заседании и материалов уголовного дела уставлено, что постановление заместителя начальника отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> от 26.12.2022 о прекращении уголовного дела не оспаривалось и уполномоченными должностными лицами не отменялось.

Из материалов дела также следует, что на момент дорожно-транспортного происшествия, повлекшего причинение смерти ФИО3, ФИО13 состоял в трудовых отношениях с ГБУ РО «<адрес> больница» в должности водителя, и исполнял свои трудовые обязанности по поручению руководства на автомобиле, принадлежащем работодателю, что подтверждается приказом № от 01.12.2020 о принятии ФИО13 на работу в отделение скорой медицинской помощи ГБУ РО «<адрес> больница» на должность водителя, путевым листом № от 13.09.2022, выданного ГБУ РО «<адрес> больница»

Решением Рыбновского районного суда <адрес> от 21 декабря 2023 года частично удовлетворены исковые требования ФИО11 (матери погибшего ФИО3) к ГБУ РО «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, с ответчика в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 600000 рублей.

Разрешая заявленный спор и принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 1064, 1079, 1068, 151, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, данными в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ГБУ РО «<адрес> больница» в пользу ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года рождения компенсации морального вреда.

Суд первой инстанции исходил из того, что смертью ФИО3, сына истца ФИО1, и брата несовершеннолетних ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, произошедшей вследствие дорожно-транспортного происшествия с участием принадлежащего ГБУ РО «<адрес> больница» автомобиля под управлением водителя ФИО13, находившегося в трудовых отношениях с ГБУ РО «<адрес> больница» и исполнявшего свои трудовые обязанности, истцам причинен моральный вред, в связи с чем, ГБУ РО «<адрес> больница» является законным владельцем источника повышенной опасности и в силу ст. 1068 ГК РФ несет ответственность за вред, причиненный его работником при исполнении им трудовых обязанностей.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание фактические обстоятельства, характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, учитывая требования разумности и справедливости, необходимость обеспечения баланса интересов сторон, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца ФИО1 потерявшему старшего сына, компенсации морального вреда в сумме 600 000 рублей, ФИО2, 2012 года рождения и ФИО2, 2015 года рождения, потерявшим родного брата, компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей каждому.

С указанными выводами районного суда судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права и подтверждаются совокупностью представленных в дело и исследованных судом первой инстанции доказательств, правовая оценка которым дана судом первой инстанции в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности (абзац второй статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, регламентируется нормами статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 Кодекса (пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно пункту 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Пунктом 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 также предусмотрено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», моральный вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, подлежит компенсации владельцем источника повышенной опасности (статья 1079 ГК РФ).

В силу пункта 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

В силу пункта 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего. Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет (пункт 28 названного Постановления Пленума ВС РФ).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ). В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту ( пункт 30 названного Постановления Пленума ВС РФ).

Пунктом 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается. Вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (пункт 1 статьи 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (статья 1089), а также при возмещении расходов на погребение (статья 1094).

В соответствии с пунктом 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

При отсутствии вины владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности лица, жизни или здоровью которого причинен вред, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности (кроме случаев, когда вред причинен вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего). В этом случае размер возмещения вреда, за исключением расходов, предусмотренных абзацем третьим пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, подлежит уменьшению (абзац второй пункта 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.) (абзац третий пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").

В абзаце пятом пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" внимание судов обращено на то, что размер возмещения вреда в силу пункта 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть уменьшен судом с учетом имущественного положения причинителя вреда - гражданина, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

Из изложенных норм материального права и разъяснений, данных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следует, что суду при определении размера компенсации морального вреда членам семьи потерпевшего в случае его смерти необходимо в совокупности оценить конкретные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных именно этим лицам физических или нравственных страданий, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон, принять во внимание, в частности, поведение самого потерпевшего при причинении вреда.

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности, но размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом. Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться судом с учетом фактических обстоятельств дела. Соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда надлежит привести в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Приведенное правовое регулирование, касающееся определения размера возмещения вреда, в том числе компенсации морального вреда, суд первой инстанции применил правильно, с учетом разъяснений, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Факт причинения истцам морального вреда в связи со смертью близкого родственника, при обстоятельствах заявленного ДТП ответчиком в судебном заседании не оспаривался.

Доводы апелляционной жалобы ответчика сводятся к несогласию с размером возмещения морального вреда ввиду недоказанности характера и степени нравственных страданий истцов с учетом их индивидуальных особенностей и наличия в действиях погибшего грубой неосторожности.

Вопреки доводам апелляционной жалобы неправильного применения или нарушения норм материального права, несоответствия установленным по делу обстоятельствам выводов суда при проверке доводов жалобы в апелляционном порядке не установлено, определенный судом размер компенсации морального вреда не является завышенным.

Судебная коллегия полагает, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции в данном случае в достаточной мере учел все заслуживающие внимания обстоятельства.

К числу признаваемых в Российской Федерации и защищаемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод относятся, прежде всего, право на жизнь (часть первая ст. 20), как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод и высшая социальная ценность, и право на охрану здоровья (часть первая статьи 41), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

В силу указанных положений Конституции Российской Федерации на государство возложена обязанность уважения данных конституционных прав и их защиты законом (ст. 18 Конституции Российской Федерации). В гражданском законодательстве жизнь и здоровье рассматриваются как неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения (п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Здоровье человека - это состояние его полного физического и психического благополучия, которого истец был лишен по вине ответчика.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания. При определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции были учтены все необходимые критерии.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции учитывал безусловное причинение истцу ФИО1 и несовершеннолетним детям – ФИО2 и ФИО2 нравственных страданий, связанных с невосполнимой утратой близкого человека – сына и брата ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

При жизни ФИО3 проживал совместно с родителями, братом и сестрой, был старшим ребенком в семье, помогал родителям по хозяйству, следил и играл с младшими братом и сестрой.

Для истца ФИО1 погибший ФИО3, которому на день гибели исполнилось 16 лет, являлся старшим из троих детей, с которым у них были близкие, доверительные отношения, смерть несовершеннолетнего сына является необратимым обстоятельством, горем для отца, причинила и продолжает причинять отцу глубокие нравственные страдания, ощущение отчаяния и безысходности, влечет внутренние стрессы, волнения, душевный дискомфорт, страхи, переживания. Отец навсегда лишен сыновьей любви и заботы, в связи с чем, всегда будет испытывать чувство душевной боли, невосполнимой утраты.

Для малолетних ФИО2 и ФИО2, которым на день смерти ФИО3 исполнилось, соответственно, 9 лет и 7 лет, утрата родного человека, старшего 16-летнего брата, безусловно, причинила и продолжает причинять нравственные страдания, является для детей невосполнимой потерей, необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие детей, которые лишены братской любви и заботы, в результате его смерти изменен привычный образ жизни, нарушена семейная связь детей с братом.

С учетом характера и степени нравственных страданий истцов, требований разумности и справедливости суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в пользу истца ФИО1 в размере 600 000 рублей, в пользу несовершеннолетних ФИО2 и ФИО2, в интересах которых действует ФИО1, по 200000 рублей каждому.

Доводы апелляционной жалобы о том, что размер компенсации морального вреда подлежит снижению в связи с тем, что в дорожно-транспортном происшествии имела место грубая неосторожность со стороны велосипедиста ФИО3, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, не согласиться с которой у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

По смыслу вышеприведенных норм права и разъяснений по их применеию понятие грубой неосторожности применимо в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия или бездействия, приведшие к неблагоприятным последствиям. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим значительной вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и легкомысленного расчета, что они не наступят.

Как следует из постановления о прекращении уголовного дела № от 26 декабря 2022 года, данное происшествие произошло в результате нарушения велосипедистом ФИО3 требований п.п. 1.2, 1.3., 1.5, 8.5., 13.2. Правил дорожного движения РФ, что состоит в прямой причинной связи с наступившими последствиями; действия водителя ФИО13 не состоят в причинно-следственной связи с наступившвими последствиями в виде смерти ФИО3.

Исходя из обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, суд пришел к правильному выводу о том, что в действиях велосипедиста ФИО3 имеет место неосторожность. Само по себе нарушение велосипедистом ФИО3, имевшим возраст 16 лет, впервые самостоятельно выехавшим на проезжую часть дороги, вышеприведенных требований ПДД РФ не свидетельствует о его вине в дорожно-транспортном происшествии в форме грубой неосторожности.

Оснований считать, что погибший допустил грубую неосторожность, то есть пренебрег общеизвестными для велосипедистов правилами безопасности, проигнорировал очевидную для него опасность причинения вреда в имевшихся условиях и тем самым способствовал совершению дорожно-транспортного происшествия, не имеется.

Наличие в действиях погибшего неосторожности не может повлечь изменение суммы компенсации морального вреда.

Судебная коллегия дополнительно отмечает, что доводам ответчика о наличии в действиях погибшего ФИО3 грубой неосторожности была дана аналогичная правовая оценка в решении Рыбновского районного суда Рязанской области от 21 декабря 2023 года, вступившим в законную силу.

Доводы апеллятора о том, что судом принято решение после двух судебных заседаний, без выяснения действительного характера нравственных страданий и опроса истцов, что суд не предложил сторонам ходатайствовать о проведении психологической экспертизы, не свидетельствуют о незаконности решения суда и не влекут его отмену.

В силу положений статей 56, 59, 67 ГПК РФ определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, прием и оценка доказательств, определение достаточности доказательств является компетенцией суда первой инстанции, а в силу ст. 166 ГПК РФ удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда.

Вопреки ошибочной позиции ответчика, принцип состязательности судом первой инстанции не нарушен, условия для реализации сторонами своих процессуальных прав судом созданы, все заявленные ходатайства сторон судом при разрешении заявленного спора рассмотрены, к материалам приобщены представленные сторонами доказательства. Ходатайство о назначении судебной экспертизы сторонами не заявлялось.

Неучастие истца ФИО1 в судебном заседании никак не опровергает факт причинения ему и младшим детям нравственных страданий в результате гибели родного человека (сына и брата), поскольку гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, неимущественное право на родственные и семейные связи, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания истцам.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции учтены положения вышеприведенных норм материального права и разъяснения по их применению, приведены мотивы относительно степени вины причинителя вреда и погибшего, указаны доводы в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда, в достаточной мере приняты во внимание имевшие место фактические обстоятельства дела, индивидуальные особенности истцов, степень причиненных им нравственных страданий.

Судебная коллегия полагает, что общий размер взысканной с ответчика компенсации морального вреда в сумме 1600000 рублей (с учетом взысканной компенсации в пользу матери погибшего в размере 600 000 рублей), является разумным и справедливым, соответствует тяжести причиненных истцам нравственных страданий, соразмерен последствиям нарушения и позволяет компенсировать истцам перенесенные ими нравственные страдания.

В данной связи судебная коллегия не усматривает основания для удовлетворения доводов апелляционной жалобы и снижения определенной судом к взысканию с ответчика компенсации морального вреда до 100 000 рублей в пользу каждого истца.

При взыскании судом первой инстанции судебных расходов положения статей 94, 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не нарушены.

Судом установлен факт несения истцом расходов на оплату услуг представителя в сумме 30 000 рублей, что подтверждается чеком по операции от 02 мая 2024 года в адрес получателя №.

Разрешая вопрос о размере расходов на оплату услуг представителя, подлежащих взысканию с ответчика, суд учел правовые позиции, изложенные в Определениях Конституционного Суда РФ № 355-О от 20.10.2005, № 361-О-О от 22.03.2011, положения п.12, 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», конкретные обстоятельства дела, принял во внимание степень его сложности, длительность судебного разбирательства, количество проведенных по делу судебных заседаний, степень активности представителя истца в гражданском процессе, объем реально выполненной им работы по оказанию юридической помощи, и пришел к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца расходов на оплату услуг представителя в сумме 30 000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку взысканная судом сумма на оплату услуг представителя отвечает принципам разумности, соответствует объему оказанной представителем юридической помощи, категории сложности дела, определена с соблюдением баланса интересов сторон.

Содержащиеся в апелляционной жалобе ответчика доводы о завышенном размере взысканной судом суммы расходов на оплату услуг представителя сами по себе не свидетельствуют о нарушении судом принципа разумности и справедливости.

Согласно Рекомендациям по вопросам определения вознаграждения при заключении соглашении на оказание юридической помощи адвокатами, состоящими в Адвокатской палате Рязанской области, утвержденным решением Совета Адвокатской палаты Рязанской области 21.12.2021, размер вознаграждения за устную консультацию по правовым вопросам составляет от 1000 рублей, за изучение представленных документов - от 3000 рублей, за составление заявлений, ходатайств, иных документов правового характера – от 5000 рублей, за участие представителя в суде первой инстанции - от 50 000 рублей, в случае длительности судебного разбирательства свыше трех судодней устанавливается дополнительная оплата в размере от 5000 рублей за каждое последующее судебное заседание.

С учетом вышеприведенных критериев, изложенных обстоятельств дела, характера правоотношений, сложности дела и его объема, реально оказанной исполнителем профессиональной юридической помощи, понесенных им трудовых и временных затрат на подготовку процессуальных документов и защиту интересов доверителя в суде, принимая во внимание рекомендованные Адвокатской палатой Рязанской области размеры вознаграждений за оказание юридической помощи по гражданским делам, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются на территории г.Рязани, с учетом принципов разумности и справедливости, необходимости соблюдения баланса интересов сторон, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом районного суда о взыскании с ответчика в пользу истца расходов по оплате услуг представителя в размере 30 000 рублей.

По существу доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, тогда как основания для их переоценки судебная коллегия не находит.

Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Решение Московского районного суда г. Рязани от 01 июля 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения Рязанской области «Рыбновская районная больница» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 16.10.2024.

33-2530/2024 судья Здор Т.В.

№ 2-1939/2024

УИД 62RS0002-01-2024-001978-09

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

02 октября 2024 года г.Рязань

Судебная коллегия по гражданским делам Рязанского областного суда в составе:

председательствующего Споршевой С.В.,

судей Кондаковой О.В., Рогозиной Н.И.,

с участием прокурора Рязанской областной прокуратуры Морозовой В.В.,

при секретаре Оспенниковой Н.К.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по иску ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения к Государственному бюджетному учреждению <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия,

с апелляционной жалобой Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» на решение Московского районного суда г. Рязани от 01 июля 2024 года.

Изучив материалы дела, заслушав доклад судьи Кондаковой О.В., объяснения представителя ответчика ФИО12, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, представителя истца ФИО8, возражавшего против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Морозовой В.В. о законности решения, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО1, действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения обратился в суд с иском к ГБУ <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия.

В обосновании заявленных требований указал, что 13 сентября 2022 года, примерно в 18 часов 12 минут водитель ФИО13, являясь работником ГБУ РО «<адрес> больница», осуществляя свою трудовую деятельность, управлял на основании путевого листа № от 13 сентября 2022 года, выданного ГБУ РО «<адрес> больница», технически исправным транспортным средством - специализированным прочим (автомобилем) <скрыто>, принадлежащим ГБУ РО «<адрес> больница».

В нарушение требований п.п. 10.1, 10.2 Правил дорожного движения Российской Федерации устанавливающих, что в населенных пунктах разрешается движение транспортных средств со скоростью не более 60 км/ч, следовал со скоростью примерно 74,3 км/ч, превышающей установленное ограничение, по правой (по ходу движения в сторону <адрес>) половине проезжей части <адрес>, проходящей по территории <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к регулируемому перекрестку, образованному пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> и расположенному около <адрес>, на котором намеревался проследовать в прямолинейном направлении. В кабине специализированного автомобиля находились пассажиры: фельдшер ФИО14 и врач ФИО5, груз в автомобиле отсутствовал. Перекресток проезжих частей <адрес> и <адрес> регулировался светофорным объектом.

В это же время, по проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к указанному перекрестку со стороны <адрес> на велосипеде «<скрыто>», двигался велосипедист ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ рождения, который намеревался осуществить маневр левого поворота на проезжую часть <адрес>, по которой транспортные средства следовали к дому <адрес>.

Велосипедист ФИО3, управляя велосипедом «<скрыто>», выехал на желтый сигнал светофора на перекресток, образованный пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес>, начал маневр левого поворота и выехал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в сторону <адрес>, вследствие чего 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут на регулируемом перекрестке, расположенном около <адрес> и образованном пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> произошел контакт (столкновение) передней части специализированного автомобиля с правой частью велосипеда и велосипедиста, после чего велосипедист ФИО3 упал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в направлении <адрес>, которая расположена после (относительно движения в направлении <адрес>) указанного перекрестка перед передней частью специализированного автомобиля.

В результате произошедшего дорожно-транспортного происшествия несовершеннолетнему ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения были причинены повреждения <скрыто>:

- <скрыто>

<скрыто>;

- <скрыто>;

- <скрыто>;

- <скрыто>.

В результате дорожно-транспортного происшествия ФИО3 был госпитализирован в ГБУ РО «ОДКБ им. <скрыто>», где скончался 21 сентября 2022 года.

Смерть ФИО3 наступила в результате полиорганной недостаточности, обусловленной сочетанной травмой тела с повреждением костей скелета и внутренних органов. Все телесные повреждения у ФИО3 состоят в прямой причинной связи с наступлением его смерти; по признаку опасности для жизни относятся к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека.

Истец ФИО1 является отцом, а ФИО2 и ФИО2 являются родными братом и сестрой погибшему велосипедисту ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Из-за переживаний за жизнь и здоровье сына и брата ФИО1, ФИО2 и ФИО7 находились постоянно в больнице, надеясь на его выздоровление, испытывали постоянный страх от того, что ФИО3 может умереть. В результате преждевременной смерти ФИО3, его отцу ФИО1, брату ФИО2 и сестре ФИО2 пришлось испытать сильные нравственные страдания. При жизни ФИО3 проживал совместно с родителями, братом и сестрой, был самым старшим ребенком в семье, помогал родителям по хозяйству, следил и играл с младшими братом и сестрой. На момент смерти ФИО3 являлся несовершеннолетним, находился в молодом возрасте. В настоящее время ФИО1, ФИО2 и ФИО2 лишены возможности оказания им в будущем какой-либо помощи и поддержки от погибшего ФИО3. В результате смерти ФИО3, ФИО1, ФИО2 и ФИО2 постоянно испытывают чувство одиночества, горя и утраты близкого человека.

По факту произошедшего дорожно-транспортного происшествия 14 сентября 2022 года Отделом № Следственной части следственного управления УМВД России по <адрес> было возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

26 декабря 2022 года уголовное дело № было прекращено по основанию, предусмотренному п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ по причине отсутствия в действиях водителя ФИО13 состава преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ, так как было в ходе следствия установлено, что водитель ФИО13 в данной дорожно-транспортной ситуации при движении с разрешенной на данном участке скоростью (60 км/ч) не располагал технической возможностью остановиться до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДД РФ в момент включения желтого сигнала светофора, то есть мог продолжить свое движение в соответствии с п. 6.14 ПДД РФ, а также не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с велосипедистом ФИО3 путем остановки до линии движения последнего.

Учитывая, что дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погиб ФИО3, произошло с источником повышенной опасности (специализированным автомобилем <скрыто>), принадлежащим ответчику ГБУ РО «<адрес> больница» и которым в тот момент на основании путевого листа управлял работник ответчика ФИО13, то именно на ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» в силу положений п.1 ст.1068 и п.1 ст.1079 ГК РФ возложена обязанность по возмещению причиненного морального вреда.

Просит взыскать с ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН № от 19.12.2002) в счет компенсации морального вреда в результате гибели ФИО3 в дорожно-транспортном происшествии 13.09.2022 в пользу истца ФИО1 денежную сумму в размере 1 500 000 рублей; в пользу истца ФИО1, действующего в интересах своего несовершеннолетнего сына ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, - в размере 1 000 000 рублей; в пользу истца ФИО1, действующего в интересах своей несовершеннолетней дочери ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, - в размере 1 000 000 рублей.

Решением Московского районного суда г.Рязани от 01 июля 2024 года постановлено:

Исковые требования ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, к Государственному бюджетному учреждению <адрес> «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН №) в пользу ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения (паспорт гражданина Российской Федерации: <скрыто>) компенсацию морального вреда в размере 600 000 (Шестьсот тысяч) рублей, в пользу несовершеннолетних ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, компенсацию морального вреда в размере 200 000 (Двести тысяч) рублей каждому, а также расходы на оплату услуг представителя в сумме 30 000 (Тридцать тысяч) рублей.

В удовлетворении исковых требований в большем объеме ФИО1, действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения <адрес> «<адрес> больница» (ИНН №, ОГРН №) в доход бюджета госпошлину в размере 900 (Девятьсот) рублей.

В апелляционной жалобе ответчик ГБУ РО «<адрес> РБ» просит отменить решение суда, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права. В обоснование доводов жалобы указано, что решение суда вынесено после двух судебных заседаний без опроса потерпевших и выяснения действительного характера их нравственных страданий с учетом их индивидуальных особенностей, суд не обосновал степень нравственных страданий и душевного дискомфорта. Учитывая особенности детской психики, суд не предложил сторонам ходатайствовать о проведении психологической экспертизы. Суд не выяснил фактические обстоятельства дела, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой. Ответчик полагает, что разумной и справедливой будет сумма компенсации морального вреда каждому из истцов в размере 100000 рублей, с учетом уже присужденной суммы матери погибшего ФИО3 в размере 600000 рублей. Кроме того, считает сумма расходов на услуги представителя в размере 30000 рублей, с учетом участия представителя в двух судебных заседаниях, является чрезмерно завышенной.

В письменных возражениях на апелляционную жалобу истец ФИО1 просит оставить решение суда без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика ГБУ РО «<адрес> РБ» - ФИО12 поддержала доводы апелляционной жалобы.

Представитель истца ФИО1– ФИО8 возражал против доводов апелляционной жалобы. Суду пояснил, что все обстоятельства были установлены предыдущим судебным решением, о предоставлении дополнительных доказательств и явке истца в суд ответчик не ходатайствовал, суд не настаивал, при необходимости истец мог явиться в судебное заседание. Смерть старшего сына вызвала у отца глубокие нравственные страдания, он замкнулся в себе, чувствовал свою вину за то, что не объяснил ребенку правила пользования велосипедом, правила дорожного движения, сын, никого не предупредив, впервые выехал в город на проезжую часть. Семья до настоящего времени переживает смерть ребенка, в настоящее время в семье родился третий ребенок, отец является единственным кормильцем семьи.

Истец ФИО1, действующий в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения и ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, третье лицо ФИО13 в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, причина неявки неизвестна.

На основании части 3 статьи 167 и части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия находит возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся лиц.

В силу части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений на нее, выслушав заключение прокурора о законности решения суда, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения постановленного судом решения.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, что 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут водитель ФИО13, являясь работником ГБУ РО «<адрес> больница», осуществляя свою трудовую деятельность, управлял на основании путевого листа № от 13 сентября 2022 года, выданного ГБУ РО «<адрес> больница», технически исправным транспортным средством - специализированным прочим (автомобилем) <скрыто>, принадлежащим ГБУ РО «<адрес> больница».

ФИО13 следовал по правой (по ходу движения в сторону <адрес>) половине проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к регулируемому перекрестку, образованному пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> и расположенному около <адрес>, на котором намеревался проследовать в прямолинейном направлении. В кабине специализированного автомобиля находились пассажиры: фельдшер ФИО14 и врач ФИО5, груз в автомобиле отсутствовал.

В это же время, по проезжей части <адрес> со стороны <адрес> в направлении <адрес>, приближаясь к указанному перекрестку со стороны <адрес> на велосипеде «Stels», двигался велосипедист ФИО3, который намеревался осуществить маневр левого поворота на проезжую часть <адрес>, по которой транспортные средства следовали к дому <адрес>.

В нарушение требований п.п. 1.3, 8.5, 13.12, 1.2 Правил дорожного движения РФ, велосипедист ФИО3, управляя велосипедом «Stels», выехал на желтый сигнал светофора на перекресток, образованный пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес>, не заняв соответствующее крайнее положение на проезжей части, начал маневр левого поворота, и выехал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для встречного движения, то есть для движения в сторону <адрес>, чем не уступил дорогу движущемуся прямо во встречном направлении со скоростью примерно 74,3 км/ч специализированному автомобилю <скрыто>, под управлением ФИО13, вследствие чего 13 сентября 2022 года примерно в 18 часов 12 минут на регулируемом перекрестке, расположенном около <адрес> и образованном пересечением проезжих частей <адрес> и <адрес> произошел наезд специализированного автомобиля на велосипедиста ФИО3, после чего последний упал на полосу проезжей части <адрес>, предназначенную для движения транспортных средств в направлении <адрес>, которая расположена после (относительно движения в направлении <адрес>) указанного перекрестка перед передней частью специализированного автомобиля.

В результате дорожно-транспортного происшествия несовершеннолетнему ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, причинены повреждения <скрыто>, с которыми он был госпитализирован в ГБУ РО «ОДКБ им. <скрыто>», где 21 сентября 2022 года скончался.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от 02 ноября 2022 года смерть ФИО3 наступила в результате полиорганной недостаточности, обусловленной сочетанной травмой тела с повреждением костей скелета и внутренних органов. Все телесные повреждения у ФИО3 состоят в прямой причинной связи с наступлением его смерти; по признаку опасности для жизни относятся к категории тяжкого вреда, причиненного здоровью человека.

По указанному факту дорожно-транспортного происшествия 14 сентября 2022 года следователем Отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

Из заключения эксперта № от 11 ноября 2022 года следует, что водитель специализированного автомобиля «<скрыто>, не располагал технической возможностью остановится до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДЦ РФ в момент включения желтого сигнала светофора; водителю автомобиля <скрыто> разрешалось дальнейшее движение через перекресток, при включении желтого сигнала светофора; водитель специализированного автомобиля <скрыто> не располагал технической возможностью остановится до линии движения велосипедиста, тем самым предотвратив на него наезд; велосипедист располагал технической возможностью избежать происшествие, путем отказа от выполнения манёвра, либо сохранения траектории движения в рамках своей полосы; в данной дорожно-транспортной ситуации водитель специализированного автомобиля <скрыто> должен был руководствоваться требованиями п.п. 6.2, 10.1 ПДД РФ, велосипедист должен был руководствоваться требованиями п.п. 6.2, 8.5,13.12, 24.1 и 24.2 ПДД РФ; в действиях водителя специализированного автомобиля <скрыто> не усматривается не соответствия требованиям ПДД РФ.

Согласно заключению эксперта № от 29 ноября 2022 года, водитель ФИО13 не располагал технической возможностью предотвратить ДТП при движении с разрешенной скоростью в 60 км/ч и при условии, что в момент начала реакции водителя на двигающегося велосипедиста ФИО3 передняя часть автомобиля находилась на расстоянии 36,92 м. до места столкновения с велосипедистом ФИО3.

Таким образом, из указанных заключений экспертов, полученных в рамках расследования уголовного дела, следует, что водитель ФИО13 в данной дорожно-транспортной ситуации при движении с разрешенной на данном участке скоростью (60 км/ч) не располагал технической возможностью остановится до линии разметки 1.12 Приложения 2 к ПДД РФ в момент включения желтого сигнала светофора, то есть мог продолжить свое движение в соответствии с п. 6.14 ПДД РФ, а также не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с велосипедистом ФИО3 путем остановки до линии движения последнего. При этом, превышение ФИО13 установленного ограничения скорости в 60 км/ч на 14,3 км/ч не влияет на данный вывод экспертизы, и свидетельствует о наличии в его действиях вины в рассматриваемом ДТП.

26 декабря 2022 года заместителем начальника отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> ФИО9 вынесено постановление о прекращении уголовного дела № по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в действиях ФИО2 и ФИО13 состава преступления, предусмотренного <скрыто> УК РФ.

В постановлении указано, что действия водителя ФИО13 не состоят в причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти ФИО3, так как он не имел технической возможности предотвратить столкновение управляемого автомобиля с велосипедом ФИО3, а превышение ФИО13 установленного ограничения скорости в 60 км/ч носит признаки административного правонарушения.

Проведенным расследованием устанволено, что данное происшествие произошло в результате нарушения велосипедистом ФИО3 требований п.п. 1.2, 1.3., 1.5, 8.5., 13.2. Правил дорожного движения РФ, что состоит в прямой причинной связи с наступившими последствиями.

Истец ФИО1 является отцом погибшего в результате дорожно-транспортного происшествия ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ФИО2, 2012 года рождения и ФИО2, 2015 года - родные брат и сестра погибшего.

Из пояснений представителя истца ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних дететй, ФИО8, представителя ответчика ГБУ РО «<адрес> больница» - ФИО12 данных в судебном заседании и материалов уголовного дела уставлено, что постановление заместителя начальника отдела № СЧ СУ УМВД России по <адрес> от 26.12.2022 о прекращении уголовного дела не оспаривалось и уполномоченными должностными лицами не отменялось.

Из материалов дела также следует, что на момент дорожно-транспортного происшествия, повлекшего причинение смерти ФИО3, ФИО13 состоял в трудовых отношениях с ГБУ РО «<адрес> больница» в должности водителя, и исполнял свои трудовые обязанности по поручению руководства на автомобиле, принадлежащем работодателю, что подтверждается приказом № от 01.12.2020 о принятии ФИО13 на работу в отделение скорой медицинской помощи ГБУ РО «<адрес> больница» на должность водителя, путевым листом № от 13.09.2022, выданного ГБУ РО «<адрес> больница»

Решением Рыбновского районного суда <адрес> от 21 декабря 2023 года частично удовлетворены исковые требования ФИО11 (матери погибшего ФИО3) к ГБУ РО «<адрес> больница» о компенсации морального вреда, с ответчика в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 600000 рублей.

Разрешая заявленный спор и принимая решение о частичном удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 1064, 1079, 1068, 151, 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, данными в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ГБУ РО «<адрес> больница» в пользу ФИО1, действующего в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей - ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года рождения компенсации морального вреда.

Суд первой инстанции исходил из того, что смертью ФИО3, сына истца ФИО1, и брата несовершеннолетних ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, и ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, произошедшей вследствие дорожно-транспортного происшествия с участием принадлежащего ГБУ РО «<адрес> больница» автомобиля под управлением водителя ФИО13, находившегося в трудовых отношениях с ГБУ РО «<адрес> больница» и исполнявшего свои трудовые обязанности, истцам причинен моральный вред, в связи с чем, ГБУ РО «<адрес> больница» является законным владельцем источника повышенной опасности и в силу ст. 1068 ГК РФ несет ответственность за вред, причиненный его работником при исполнении им трудовых обязанностей.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд принял во внимание фактические обстоятельства, характер и степень причиненных истцам нравственных страданий, учитывая требования разумности и справедливости, необходимость обеспечения баланса интересов сторон, пришел к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца ФИО1 потерявшему старшего сына, компенсации морального вреда в сумме 600 000 рублей, ФИО2, 2012 года рождения и ФИО2, 2015 года рождения, потерявшим родного брата, компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей каждому.

С указанными выводами районного суда судебная коллегия соглашается, поскольку они основаны на правильном применении норм материального права и подтверждаются совокупностью представленных в дело и исследованных судом первой инстанции доказательств, правовая оценка которым дана судом первой инстанции в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности (абзац второй статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, регламентируется нормами статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 Кодекса (пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Согласно пункту 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

Пунктом 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 также предусмотрено, что при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», моральный вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, подлежит компенсации владельцем источника повышенной опасности (статья 1079 ГК РФ).

В силу пункта 25 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 ГК РФ, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

В силу пункта 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 N 33, тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни.

Под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего. Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет (пункт 28 названного Постановления Пленума ВС РФ).

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ). В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 ГК РФ), устранить эти страдания либо сгладить их остроту ( пункт 30 названного Постановления Пленума ВС РФ).

Пунктом 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается. Вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (пункт 1 статьи 1085), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (статья 1089), а также при возмещении расходов на погребение (статья 1094).

В соответствии с пунктом 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации суд может уменьшить размер возмещения вреда, причиненного гражданином, с учетом его имущественного положения, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

При отсутствии вины владельца источника повышенной опасности, при наличии грубой неосторожности лица, жизни или здоровью которого причинен вред, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности (кроме случаев, когда вред причинен вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего). В этом случае размер возмещения вреда, за исключением расходов, предусмотренных абзацем третьим пункта 2 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации, подлежит уменьшению (абзац второй пункта 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").

Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться с учетом фактических обстоятельств дела (характера деятельности, обстановки причинения вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего, его состояния и др.) (абзац третий пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина").

В абзаце пятом пункта 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" внимание судов обращено на то, что размер возмещения вреда в силу пункта 3 статьи 1083 Гражданского кодекса Российской Федерации может быть уменьшен судом с учетом имущественного положения причинителя вреда - гражданина, за исключением случаев, когда вред причинен действиями, совершенными умышленно.

Из изложенных норм материального права и разъяснений, данных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следует, что суду при определении размера компенсации морального вреда членам семьи потерпевшего в случае его смерти необходимо в совокупности оценить конкретные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных именно этим лицам физических или нравственных страданий, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон, принять во внимание, в частности, поведение самого потерпевшего при причинении вреда.

Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен. Если при причинении вреда жизни или здоровью гражданина имела место грубая неосторожность потерпевшего и отсутствовала вина причинителя вреда, в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, суд не вправе полностью освободить владельца источника повышенной опасности от ответственности, но размер возмещения вреда должен быть уменьшен судом. Вопрос о том, является ли допущенная потерпевшим неосторожность грубой, в каждом случае должен решаться судом с учетом фактических обстоятельств дела. Соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда надлежит привести в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Приведенное правовое регулирование, касающееся определения размера возмещения вреда, в том числе компенсации морального вреда, суд первой инстанции применил правильно, с учетом разъяснений, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Факт причинения истцам морального вреда в связи со смертью близкого родственника, при обстоятельствах заявленного ДТП ответчиком в судебном заседании не оспаривался.

Доводы апелляционной жалобы ответчика сводятся к несогласию с размером возмещения морального вреда ввиду недоказанности характера и степени нравственных страданий истцов с учетом их индивидуальных особенностей и наличия в действиях погибшего грубой неосторожности.

Вопреки доводам апелляционной жалобы неправильного применения или нарушения норм материального права, несоответствия установленным по делу обстоятельствам выводов суда при проверке доводов жалобы в апелляционном порядке не установлено, определенный судом размер компенсации морального вреда не является завышенным.

Судебная коллегия полагает, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции в данном случае в достаточной мере учел все заслуживающие внимания обстоятельства.

К числу признаваемых в Российской Федерации и защищаемых Конституцией Российской Федерации прав и свобод относятся, прежде всего, право на жизнь (часть первая ст. 20), как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод и высшая социальная ценность, и право на охрану здоровья (часть первая статьи 41), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

В силу указанных положений Конституции Российской Федерации на государство возложена обязанность уважения данных конституционных прав и их защиты законом (ст. 18 Конституции Российской Федерации). В гражданском законодательстве жизнь и здоровье рассматриваются как неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения (п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Здоровье человека - это состояние его полного физического и психического благополучия, которого истец был лишен по вине ответчика.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом компенсация должна отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания. При определении размера компенсации морального вреда, судом первой инстанции были учтены все необходимые критерии.

При определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции учитывал безусловное причинение истцу ФИО1 и несовершеннолетним детям – ФИО2 и ФИО2 нравственных страданий, связанных с невосполнимой утратой близкого человека – сына и брата ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

При жизни ФИО3 проживал совместно с родителями, братом и сестрой, был старшим ребенком в семье, помогал родителям по хозяйству, следил и играл с младшими братом и сестрой.

Для истца ФИО1 погибший ФИО3, которому на день гибели исполнилось 16 лет, являлся старшим из троих детей, с которым у них были близкие, доверительные отношения, смерть несовершеннолетнего сына является необратимым обстоятельством, горем для отца, причинила и продолжает причинять отцу глубокие нравственные страдания, ощущение отчаяния и безысходности, влечет внутренние стрессы, волнения, душевный дискомфорт, страхи, переживания. Отец навсегда лишен сыновьей любви и заботы, в связи с чем, всегда будет испытывать чувство душевной боли, невосполнимой утраты.

Для малолетних ФИО2 и ФИО2, которым на день смерти ФИО3 исполнилось, соответственно, 9 лет и 7 лет, утрата родного человека, старшего 16-летнего брата, безусловно, причинила и продолжает причинять нравственные страдания, является для детей невосполнимой потерей, необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие детей, которые лишены братской любви и заботы, в результате его смерти изменен привычный образ жизни, нарушена семейная связь детей с братом.

С учетом характера и степени нравственных страданий истцов, требований разумности и справедливости суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в пользу истца ФИО1 в размере 600 000 рублей, в пользу несовершеннолетних ФИО2 и ФИО2, в интересах которых действует ФИО1, по 200000 рублей каждому.

Доводы апелляционной жалобы о том, что размер компенсации морального вреда подлежит снижению в связи с тем, что в дорожно-транспортном происшествии имела место грубая неосторожность со стороны велосипедиста ФИО3, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, не согласиться с которой у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

По смыслу вышеприведенных норм права и разъяснений по их применеию понятие грубой неосторожности применимо в случае возможности правильной оценки ситуации, которой потерпевший пренебрег, допустив действия или бездействия, приведшие к неблагоприятным последствиям. Грубая неосторожность предполагает предвидение потерпевшим значительной вероятности наступления вредоносных последствий своего поведения и легкомысленного расчета, что они не наступят.

Как следует из постановления о прекращении уголовного дела № от 26 декабря 2022 года, данное происшествие произошло в результате нарушения велосипедистом ФИО3 требований п.п. 1.2, 1.3., 1.5, 8.5., 13.2. Правил дорожного движения РФ, что состоит в прямой причинной связи с наступившими последствиями; действия водителя ФИО13 не состоят в причинно-следственной связи с наступившвими последствиями в виде смерти ФИО3.

Исходя из обстоятельств дорожно-транспортного происшествия, суд пришел к правильному выводу о том, что в действиях велосипедиста ФИО3 имеет место неосторожность. Само по себе нарушение велосипедистом ФИО3, имевшим возраст 16 лет, впервые самостоятельно выехавшим на проезжую часть дороги, вышеприведенных требований ПДД РФ не свидетельствует о его вине в дорожно-транспортном происшествии в форме грубой неосторожности.

Оснований считать, что погибший допустил грубую неосторожность, то есть пренебрег общеизвестными для велосипедистов правилами безопасности, проигнорировал очевидную для него опасность причинения вреда в имевшихся условиях и тем самым способствовал совершению дорожно-транспортного происшествия, не имеется.

Наличие в действиях погибшего неосторожности не может повлечь изменение суммы компенсации морального вреда.

Судебная коллегия дополнительно отмечает, что доводам ответчика о наличии в действиях погибшего ФИО3 грубой неосторожности была дана аналогичная правовая оценка в решении Рыбновского районного суда Рязанской области от 21 декабря 2023 года, вступившим в законную силу.

Доводы апеллятора о том, что судом принято решение после двух судебных заседаний, без выяснения действительного характера нравственных страданий и опроса истцов, что суд не предложил сторонам ходатайствовать о проведении психологической экспертизы, не свидетельствуют о незаконности решения суда и не влекут его отмену.

В силу положений статей 56, 59, 67 ГПК РФ определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование, прием и оценка доказательств, определение достаточности доказательств является компетенцией суда первой инстанции, а в силу ст. 166 ГПК РФ удовлетворение ходатайства стороны является правом, а не обязанностью суда.

Вопреки ошибочной позиции ответчика, принцип состязательности судом первой инстанции не нарушен, условия для реализации сторонами своих процессуальных прав судом созданы, все заявленные ходатайства сторон судом при разрешении заявленного спора рассмотрены, к материалам приобщены представленные сторонами доказательства. Ходатайство о назначении судебной экспертизы сторонами не заявлялось.

Неучастие истца ФИО1 в судебном заседании никак не опровергает факт причинения ему и младшим детям нравственных страданий в результате гибели родного человека (сына и брата), поскольку гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, неимущественное право на родственные и семейные связи, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания истцам.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, при определении размера компенсации морального вреда судом первой инстанции учтены положения вышеприведенных норм материального права и разъяснения по их применению, приведены мотивы относительно степени вины причинителя вреда и погибшего, указаны доводы в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда, в достаточной мере приняты во внимание имевшие место фактические обстоятельства дела, индивидуальные особенности истцов, степень причиненных им нравственных страданий.

Судебная коллегия полагает, что общий размер взысканной с ответчика компенсации морального вреда в сумме 1600000 рублей (с учетом взысканной компенсации в пользу матери погибшего в размере 600 000 рублей), является разумным и справедливым, соответствует тяжести причиненных истцам нравственных страданий, соразмерен последствиям нарушения и позволяет компенсировать истцам перенесенные ими нравственные страдания.

В данной связи судебная коллегия не усматривает основания для удовлетворения доводов апелляционной жалобы и снижения определенной судом к взысканию с ответчика компенсации морального вреда до 100 000 рублей в пользу каждого истца.

При взыскании судом первой инстанции судебных расходов положения статей 94, 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не нарушены.

Судом установлен факт несения истцом расходов на оплату услуг представителя в сумме 30 000 рублей, что подтверждается чеком по операции от 02 мая 2024 года в адрес получателя №.

Разрешая вопрос о размере расходов на оплату услуг представителя, подлежащих взысканию с ответчика, суд учел правовые позиции, изложенные в Определениях Конституционного Суда РФ № 355-О от 20.10.2005, № 361-О-О от 22.03.2011, положения п.12, 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», конкретные обстоятельства дела, принял во внимание степень его сложности, длительность судебного разбирательства, количество проведенных по делу судебных заседаний, степень активности представителя истца в гражданском процессе, объем реально выполненной им работы по оказанию юридической помощи, и пришел к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца расходов на оплату услуг представителя в сумме 30 000 рублей.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку взысканная судом сумма на оплату услуг представителя отвечает принципам разумности, соответствует объему оказанной представителем юридической помощи, категории сложности дела, определена с соблюдением баланса интересов сторон.

Содержащиеся в апелляционной жалобе ответчика доводы о завышенном размере взысканной судом суммы расходов на оплату услуг представителя сами по себе не свидетельствуют о нарушении судом принципа разумности и справедливости.

Согласно Рекомендациям по вопросам определения вознаграждения при заключении соглашении на оказание юридической помощи адвокатами, состоящими в Адвокатской палате Рязанской области, утвержденным решением Совета Адвокатской палаты Рязанской области 21.12.2021, размер вознаграждения за устную консультацию по правовым вопросам составляет от 1000 рублей, за изучение представленных документов - от 3000 рублей, за составление заявлений, ходатайств, иных документов правового характера – от 5000 рублей, за участие представителя в суде первой инстанции - от 50 000 рублей, в случае длительности судебного разбирательства свыше трех судодней устанавливается дополнительная оплата в размере от 5000 рублей за каждое последующее судебное заседание.

С учетом вышеприведенных критериев, изложенных обстоятельств дела, характера правоотношений, сложности дела и его объема, реально оказанной исполнителем профессиональной юридической помощи, понесенных им трудовых и временных затрат на подготовку процессуальных документов и защиту интересов доверителя в суде, принимая во внимание рекомендованные Адвокатской палатой Рязанской области размеры вознаграждений за оказание юридической помощи по гражданским делам, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются на территории г.Рязани, с учетом принципов разумности и справедливости, необходимости соблюдения баланса интересов сторон, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом районного суда о взыскании с ответчика в пользу истца расходов по оплате услуг представителя в размере 30 000 рублей.

По существу доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, тогда как основания для их переоценки судебная коллегия не находит.

Нарушений норм процессуального и материального права, влекущих отмену решения, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Решение Московского районного суда г. Рязани от 01 июля 2024 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения Рязанской области «Рыбновская районная больница» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 16.10.2024.

33-2530/2024

Категория:
Гражданские
Истцы
Лановой Игорь Геннадьевич в своих интересах и в интересах н/летних Ланового Михаила Игоревича,15.10.2012г.р., Лановой Марии ,07.07.2015 г.р.
прокуратура Московского района г.Рязани
Ответчики
ГБУ Рязанской обл Рыбновская районная больница
Другие
Дерюгин Алексей Владимирович
Карманов Александр Викторович
Суд
Рязанский областной суд
Судья
Кондакова Ольга Вячеславовна
Дело на сайте суда
oblsud.riz.sudrf.ru
09.09.2024Передача дела судье
02.10.2024Судебное заседание
14.11.2024Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
14.11.2024Передано в экспедицию
02.10.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее