Решение по делу № 22-50/2020 от 03.07.2020

Судья суда 1 инстанции                              Дело № 22-50/2020

<данные изъяты>                                         № 1-54/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Анадырь                                          21 июля 2020 года

    Суд Чукотского автономного округа в составе

председательствующего судьи Трушкова А.И.,

при секретаре Бондаревой Н.Г.,

с участием:

прокурора – заместителя Магаданского транспортного прокурора (с дислокацией в <данные изъяты> Чукотского автономного округа) Никитина А.И.,

потерпевшего Т.В.А.

защитника обвиняемого Н.С.Г. - адвоката Девятова Ю.Ю.

    рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело № 1-54/2020 по апелляционной жалобе потерпевшего Т.В.А. на постановление <данные изъяты> суда Чукотского автономного округа от 03 июня 2020 года, которым уголовное дело в отношении

Н.С.Г., <дата> года рождения, уроженца <адрес>, гражданина Российской Федерации,

    направлено по подсудности мировому судье судебного участка <данные изъяты> Чукотского автономного округа в связи с изменением государственным обвинителем Никитиным А.И. обвинения с части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ на часть 1 статьи 119 УК РФ.

    Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение потерпевшего Т.В.А.., поддержавшего апелляционную жалобу, мнения прокурора Никитина А.И., защитника Девятова Ю.Ю., полагавших апелляционную жалобу не подлежащей удовлетворению, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

    Обжалуемое постановление <данные изъяты> суда от 03 июня 2020 года явилось результатом предварительного слушания (т.3 л.д.31, 55-57). Основание назначения предварительного слушания по уголовному делу определено положениями пункта 5 части 2 статьи 229 УПК РФ в связи с заявлением обвиняемым Н.С.Г. при выполнении требований статьи 217 УПК РФ ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей (т.2 л.д.238-254).

    Мотивируя изложенное в обжалуемом постановлении решение о направлении уголовного дела по подсудности мировому судье судебного участка <данные изъяты> Чукотского автономного округа, суд сослался на положения части 5 статьи 236 УПК РФ и указал на мотивируемый частью 7 статьи 246 УПК РФ частичный отказ государственного обвинителя от обвинения Н.С.Г. в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30 и частью 1 статьи 105 УК РФ, квалифицируя действия Н.С.Г. по части 1 статьи 119 УК РФ, оценивая такое смягчение обвинения в свете пункта 3 части 8 статьи 246 УПК РФ законным, нормативно корректным и обоснованным (т.3 л.д.55-56).

    В рамках данного уголовного дела Н.С.Г. обвиняется в том, что, решив в 08 часов 00 минут 04 августа 2019 года на территории <данные изъяты> из личной неприязни напасть на Т.В.А., Н.С.Г. в состоянии алкогольного опьянения в период времени с 08 часов 20 минут до 08 часов 40 минут у входа в <данные изъяты> из личной неприязни, высказывая в адрес Т.В.А. угрозу убийством, которую последний воспринимал реально, нанёс ему не менее одного удара кулаком в левую скулу, затем не менее пяти ударов в область головы и тела металлическим инструментом для сплетения металлических тросов с заострённым концом («свайкой»), а впоследствие воспользовался падением Т.В.А. из-за потери равновесия на землю и нанёс лежащему на земле потерпевшему заострённым концом «свайки» не менее семи ударов в область головы потерпевшего. В результате названных действий Н.С.Г. потерпевшему причинены 9 ссадин на туловище, правой кисти, левом предплечье и 2 кровоподтёка на левом плече, которые как в отдельности, так и в своей совокупности не повлекли за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности и квалифицируются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. При этом Т.В.А. активно сопротивлялся и оборонялся от нападения, прикрывая руками свои голову и другие места сосредоточения жизненно важных органов до того момента, как действия Н.С.Г. были пресечены очевидцами происходившего (т.3 л.д.1-4).

    Указанные фактические обстоятельства происшествия следствием были оценены как возникновение у Н.С.Г. умысла на убийство потерпевшего и последующая его реализация с целью убийства Т.В.А., а также как наличие оснований опасаться осуществления угрозы убийством со стороны Н.С.Г. в адрес Т.В.А. и недоведение своего замысла на убийство до конца по независящим от Н.С.Г. обстоятельствам, связанным с активным сопротивлением Т.В.А. и его обороной, пресечением действий Н.С.Г. очевидцами происходившего.

    Итогом данной оценки явилась квалификация действий Н.С.Г. как «покушение на убийство, то есть умышленные действия лица, непосредственно направленные на убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам», то есть как преступление, предусмотренное частью 3 статьи 30 и частью 1 статьи 105 УК РФ (т.3 л.д.4).

    В предварительном слушании 03 июня 2020 года государственный обвинитель Никитин А.С. заявил ходатайство о частичном отказе от обвинения, в содержании ходатайства фактически изложил решение и основания изменения обвинения в сторону смягчения путём переквалификации деяния Н.С.Г. с части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ на часть 1 статьи 119 УК РФ (т.3 л.д.53). Государственный обвинитель пояснил, что покушение на преступление возможно лишь с прямым умыслом; однако механизм причинения потерпевшему телесных повреждений, свойства орудия преступления, сила нанесённых ударов, характер причинённых повреждений свидетельствуют об отсутствии у Н.С.Г. прямого умысла на совершение убийства потерпевшего.

    К материалам уголовного дела по ходатайству государственного обвинителя приобщено озвученное им в предварительном слушании ходатайство о частичном отказе от обвинения, согласованное с Камчатским транспортным прокурором, утверждавшим обвинительное заключение по данному уголовному делу (т.3 л.д.53, 47, 48).

    По итогам обсуждения сторонами данного ходатайства и исследования необходимых для разрешения ходатайства материалов <данные изъяты> судом вынесено постановление от 03 июня 2020 года, которое и было обжаловано потерпевшим Т.В.А. (т.3 л.д.49-54, 55-57, 64-65, 75-77).

    Обжалуемое постановление от 03 июня 2020 года основано на выводах о том, что изменение обвинения в сторону смягчения путём переквалификации с части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ на часть 1 статьи 119 УК РФ государственным обвинителем достаточно мотивированно и отсутствуют основания не согласиться с предложенным государственным обвинителем изменением обвинения; правовыми основаниями обжалуемого решения явились положения пункта 3 части 8 статьи 248, части 5 статьи 236, статей 31-32 УПК РФ (т.3 л.д.55-57).

     В апелляционной жалобе потерпевший Т.В.А. ставит вопрос об отмене постановления судьи и возвращении уголовного дела по обвинению Н.С.Г. в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30 и частью 1 статьи 105 УК РФ, в <данные изъяты> суд (т.3 л.д.64-65, 75-77). В обоснование своей жалобы потерпевший указал на отсутствие оснований удовлетворения заявления прокурора об изменении обвинения, на отсутствие «надлежащих мотивов» «решения о квалификации действий Н.С.Г. по ч.1 ст.119 УК РФ», на необеспеченность нового обвинения новыми, неопровержимыми доказательствами, на неоправданность смягчения обвинения, на вынесение судом постановления без исследования доказательств по делу и прочих его материалов, а также на то, что «мотивировка государственного обвинителя» изменённого обвинения «не опровергает ранее собранные доказательства по делу и не указывает на допущенные ошибки в исходном обвинении» (т.3 л.д.64-65, 75-77).

    Изучение материалов дела, аргументации обжалуемого постановления суда и позиций сторон приводит суд апелляционной инстанции к следующим выводам.

    Согласно части 2 статьи 252 УПК РФ в судебном разбирательстве изменение обвинения допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

    В силу содержания части 2 статьи 252, пунктов 50 и 51 статьи 5 и части 5 статьи 236 УПК РФ изменение обвинения допускается и в предварительном слушании. При этом единственными препятствиями к изменению обвинения являются ухудшение положения подсудимого и нарушение его права на защиту, а в силу пунктов 31, 33 статьи 5 и части 4 статьи 7 УПК РФ изменение обвинения должно характеризоваться законностью, обоснованностью и мотивированностью.

    Изменённое государственным обвинителем обвинение с обвинения в совершении особо тяжкого преступления на обвинение в совершении преступления небольшой тяжести явно не ухудшает положения подсудимого. Такое изменение обвинения не нарушает и права подсудимого на защиту, поскольку изменения не коснулись фактических обстоятельств совершения инкриминируемого подсудимому деяния, изменилась лишь оценка этих обстоятельств, повлиявшая на выводы только в области направленности умысла при совершении инкриминируемого обвиняемому деяния, что следует из сопоставления изложенного в обвинительном заключении обвинения (исходного обвинения) и изменённого обвинения, предложенного государственным обвинителем в предварительном слушании (т.3 л.д.1-4 и л.д.47-48, 53).

    Исходя из требований, содержащихся в пункте 3 части 8 статьи 246 УПК РФ, государственный обвинитель в ходе судебного разбирательства может изменить обвинение в сторону смягчения путём переквалификации деяния в соответствии с нормой Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающей более мягкое наказание.

    Тем самым, позиция государственного обвинителя основана на законе и соответствует закону.

    В соответствии с текстом ходатайства государственного обвинителя об изменении обвинения это изменение никак не затронуло ту часть обвинения, которую составляют фактические события и внешнее проявление поведения обвиняемого в ходе них, их фактические последствия; суть изменений свелась к иной оценке фактических данных вышеназванной части обвинения (фактических обстоятельств содеянного), итогом которой явились выводы о ином видении обвиняемым преступного результата в рамках того же объекта посягательства, иной направленности умысла обвиняемого при совершении инкриминируемого ему деяния (т.3 л.д.47-48, 53). Содержащиеся в материалах дела и описанные в обвинительном заключении доказательства государственным обвинителем сомнениям не подвергнуты, они по-прежнему мотивируют позицию стороны обвинения о наличии обстоятельств той части обвинения, которая изменениями не была затронута; при этом теми же доказательствами не только опровергается, но и мотивируется позиция государственного обвинителя об изменении обвинения, поскольку в обоснование своей позиции государственный обвинитель сослался на те же доказательства без изъятий, лишь с иными выводами в ходе их анализа и оценки.

    Выводы государственного обвинителя аргументированы ссылками на конкретные обстоятельства дела, соответствуют фактическим сведениям, содержащимся в исследованных судом материалах дела. Так, действительно, телесные повреждения потерпевшего представлены лишь ссадинами и кровоподтёками, которые как в отдельности, так и в своей совокупности не повлекли за собой вреда здоровью; из 9 причинённых потерпевшему ссадин 6 локализованы на кисти руки, 1 – на предплечье, все 2 кровоподтёка локализованы в области левого плеча – не в областях сосредоточения жизненно-важных органов, 2 остальные ссадины - в подключичной области слева и на передней поверхности грудной клетки справа – также не свидетельствуют ни об определённой целенаправленности воздействий, ни о цели лишения жизни. Несмотря на нанесение ударов потерпевшему в голову (в том числе при одном ударе, пришедшемся именно в скулу), в области головы потерпевшего не установлено ни одного телесного повреждения, инкриминированного обвиняемому. Свойства орудия преступления, которое обвиняемый имел неограниченную возможность выбрать до нападения на потерпевшего как и выбрать орудие с более высокими поражающими свойствами, но не реализовал эти возможности, физические параметры орудия преступления, не характеризуемые свойствами оружия, а также факт того, что нанесение существенного множества - не менее 12 ударов - в область головы и тела этим орудием не повлекло каких-либо значительных последствий с тем, чтобы можно было бы судить о значительных поражающих качествах названного орудия, также противоречат утверждениям о цели убийства. Сила нанесённых ударов названным орудием преступления в сопоставлении с причинённым физическим вредом не выявила значительного преимущества владения им как оружием. Утверждение государственного обвинителя об отсутствии каких-либо данных, которые могли бы указывать на наличие в рассматриваемом случае умысла обвиняемого на лишение жизни потерпевшего, не опровергнуто, а в соответствии с пунктом 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года № 1 (ред. от 03 марта 2015 года) "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, как об этом верно указано и государственным обвинителем в своём ходатайстве об изменении обвинения, и в обжалуемом постановлении суда (т.3 л.д.53, 56).

    Таким образом, позиция государственного обвинителя об изменении обвинения не только мотивирована, но и соотносится с исследованными судом материалами дела.

    С учётом изложенного выше доводы апелляционной жалобы потерпевшего о необеспеченности нового обвинения новыми, неопровержимыми доказательствами, о неоправданности смягчения обвинения, о том, что «мотивировка государственного обвинителя» изменённого обвинения «не опровергает ранее собранные доказательства по делу и не указывает на допущенные ошибки в исходном обвинении» не влияют на оценку законности и обоснованности обжалуемого постановления суда.

    Исходя из соответствующей обвинительному заключению позиции государственного обвинителя, действия обвиняемого носят характер запугивания без причинения потерпевшему вреда здоровью, характер оказания устрашающего воздействия на потерпевшего без реальных намерений осуществить своими действиями высказанную угрозу убийством, без выполнения действий, способных по своим объективным свойствам лишить потерпевшего жизни при наличии фактической возможности начать реализацию угрозы убийством.

    В связи с изложенным довод апелляционной жалобы потерпевшего об отсутствии «надлежащих мотивов» «решения о квалификации действий Н.С.Г.. по ч.1 ст.119 УК РФ» обоснованным не является.

    Постановление Конституционного Суда РФ от 08 декабря 2003 года № 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобам граждан" содержит указание о том, что взаимосвязанные положения частей 7, 8 статьи 246 и пункта 2 статьи 254 УПК РФ по своему конституционно-правовому смыслу в системе норм предполагают, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения должны быть мотивированы со ссылкой на предусмотренные законом основания, а вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты.

    При этом Конституционный Суд РФ не признал не соответствующими Конституции РФ положения уголовно-процессуального закона - статей 236 и 239 УПК РФ - о возможности прекращения уголовного дела в связи с отказом прокурора от обвинения равно как и изменение государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения на стадии предварительного слушания.

    Согласно пункту 1 части 1 статьи 236 УПК РФ по результатам предварительного слушания при наличии к тому оснований судья принимает решение о направлении уголовного дела по подсудности в случае, предусмотренном частью пятой настоящей статьи. Решение судьи оформляется постановлением в соответствии с требованиями части 2 статьи 227 УПК РФ.

    В соответствии с принципом состязательности уголовного процесса, закреплённого в статье 15 УПК РФ, обязанность формулирования обвинения возложена на сторону обвинения. В силу части 1 статьи 21, части 1 статьи 37 УПК РФ уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного обвинения в ходе уголовного судопроизводства осуществляет прокурор, который согласно частям 3 и 4 той же статьи УК РФ поддерживает

государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность, и вправе в порядке и по основаниям, которые установлены УПК РФ, отказаться от осуществления уголовного преследования с обязательным указанием мотивов своего решения.

    Из пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года № 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)", пункта 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05 марта 2004 года № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" следует, что в соответствии с частями 7 и 8 статьи 246 УПК РФ полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, а также изменение им обвинения в сторону смягчения предопределяют принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем.

    Согласно части 5 статьи 236 УПК РФ в случае, если в ходе предварительного слушания прокурор изменяет обвинение, то судья также отражает это в постановлении и в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, направляет уголовное дело по подсудности.

    Указанные требования уголовно-процессуального закона и правовые позиции, приведённые в названных постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 08 декабря 2003 года № 18-П, судом нарушены не были.

    Изменение обвинения в сторону смягчения - с части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ на часть 1 статьи 119 УК РФ - государственным обвинителем было надлежащим образом мотивировано, им были указаны основания изменения правовой оценки деяния, исходящие как из приведённых в обвинительном заключении доказательств, так и из анализа содержания инкриминируемых обвиняемому деяний. Эти вопросы были обсуждены всеми участниками процесса. Судьей были заслушаны мнения участников судебного заседания как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. По смыслу вышеперечисленных нормативных положений и разъяснений несогласие потерпевшего с позицией государственного обвинителя по делам публичного обвинения не является безусловным основанием для непринятия изменения обвинения в сторону его смягчения. Постановление судьей было вынесено после исследования значимых для принятия судебного решения материалов дела – обвинительного заключения (т.3 л.д.53-54). Поскольку фактические обстоятельства содеянного при обоснованном изменении их оценки государственным обвинителем сами не изменились, исследования иных собранных по делу материалов для принятия судом обжалуемого решения не требовалось.

    Тем самым, довод апелляционной жалобы потерпевшего о вынесении судом постановления без исследования доказательств по делу и прочих его материалов не соответствует действительности, а изложенный в апелляционной жалобе потерпевшего довод об отсутствии оснований удовлетворения заявления прокурора об изменении обвинения является несостоятельным.

    Учитывая требования о подсудности дела, предусмотренные статьями 31, 32 и 34 УПК РФ, а также исходя из частей 2 и 3 статьи 1 Закона Чукотского автономного округа от 10 мая 2012 года № 38-ОЗ (ред. от 07 ноября 2018 года) «О судебных участках, порядке назначения и деятельности мировых судей в Чукотском автономном округе» о создании на территории <данные изъяты> одного судебного участка мирового судьи при одной должности мирового судьи, данное уголовное дело обоснованно направлено по подсудности для рассмотрения мировому судье судебного участка <данные изъяты> Чукотского автономного округа.

    Таким образом, вынесенное судьей в порядке предварительного слушания постановление о направлении уголовного дела в отношении Н.С.Г. по подсудности мировому судье судебного участка <данные изъяты> Чукотского автономного округа в связи с изменением государственным обвинителем обвинения является законным и обоснованным. Оснований для его отмены не имеется.

    С учётом изложенного и руководствуясь пунктом 1 части 1 и частью 2 статьи 389.20, статьями 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л :

    Постановление <данные изъяты> суда Чукотского автономного округа от 03 июня 2020 года, которым уголовное дело в отношении Н.С.Г. направлено по подсудности мировому судье судебного участка <данные изъяты> Чукотского автономного округа в связи с изменением государственным обвинителем обвинения с части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ на часть 1 статьи 119 УК РФ, оставить без изменения, апелляционную жалобу потерпевшего Т.В.А. – без удовлетворения.

    Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции.

    Судья                                                                                        А.И. Трушков