Решение по делу № 22-165/2023 от 27.01.2023

Судья Пустовой А.В.                                                                                       дело №22-165/2023

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

город Салехард                                                                                              16 февраля 2023 года

Суд Ямало-Ненецкого автономного округа в составе председательствующего судьи Скрипова С.В.,

при ведении протокола помощником судьи Кибейкиным Э.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе представителя погибшего обвиняемого Карасюка Б.Н. - ФИО11 на постановление Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 2 декабря 2022 года, по которому уголовное дело по обвинению

Карасюка Богдана Николаевича, родившегося ДД.ММ.ГГГГ <адрес>, гражданина России, не судимого,

в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ, прекращено в связи со смертью обвиняемого.

Постановлением разрешена судьба вещественных доказательств.

Огласив существо постановления, доводы апелляционной жалобы, заслушав выступление защитника Смирнова П.В., поддержавшего доводы и требования жалобы, мнение прокурора Тарашнина Д.А. об отмене постановления, суд

УСТАНОВИЛ:

Карасюк Б.Н. обвиняется в нарушении при управлении автомобилем правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, при следующих обстоятельствах.

Около 07 часов 50 минут 8 сентября 2020 года, Карасюк Б.Н., управляя технически исправным автомобилем марки «Мерседес Бенц Е200», государственный регистрационный знак № (далее - автомобиль Мерседес), двигаясь по 428 км. + 650 м. участку автодороги «Сургут-Салехард», расположенному в Пуровском районе ЯНАО, со стороны г. Сургута ХМАО в направлении г. Губкинский ЯНАО со скоростью не более 110 км/ч., которая не позволила обеспечить ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства, нарушая обязанности водителя по соблюдению требований п.п. 1.2., 1.3., 1.5. (абзац 1), 10.1 (абзацы 1, 2), 10.3 (абзац 1), 11.2 (абзац 2), 11.4 (абзац 5) и дорожного знака (знака приоритета) 2.3.3., установленных Правилами дорожного движения Российской Федерации, не учел особенности и состояние транспортного средства, а также дорожные условия, в виде подъема проезжей части автодороги не менее 4,30 м., и примыкания второстепенной дороги слева, проявляя преступную небрежность, не предвидел возможности наступления общественно-опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть возможность наступления последствий, выраженных в причинении вреда здоровью участникам дорожного движения, не убедившись в маневре своего обгона и что полоса встречного движения, на которую он выехал свободна и в процессе обгона он не создаст опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, при совершении маневра обгона автомобиля марки «Вольво FM TRUCK 6x2», государственный регистрационный знак № (далее - автомобиль Вольво), следовавшего в попутном направлении и выполняющего маневр поворота налево на примыкаемую второстепенную к проезжей части дорогу, допустил столкновение с вышеуказанным автомобилем, под управлением ФИО9

В результате дорожно-транспортного происшествия несовершеннолетний пассажир автомобиля Мерседес ФИО8 получил телесные повреждения в виде <данные изъяты>, не совместимые с жизнью, от которых скончался на месте происшествия.

По мнению следствия, между нарушениями водителем Карасюк Б.Н. требований пунктов Правил дорожного движения Российской Федерации и наступившими последствиями, в виде смерти несовершеннолетнего ФИО8 имеется прямая причинно-следственная связь.

В результате дорожно-транспортного происшествия обвиняемый Карасюк Б.Н. получил ряд телесных повреждений, от которых скончался в больнице ДД.ММ.ГГГГ.

Рассмотрев дело по существу, в связи с позицией родственников обвиняемого о необходимости его реабилитации, суд пришел к выводу о доказанности вины Карасюка Б.Н. в дорожно-транспортном происшествии, приведшем к гибели несовершеннолетнего ФИО8, при обстоятельствах, описанных в обвинительном заключении. Суд заключил о нарушении Карасюком Б.Н. пунктов 10.1 (абзацы 1, 2) и 11.4 (абзац 6) Правил дорожного движения Российской Федерации и наличии прямой причинно-следственной связи нарушений с последствиями в виде смерти ФИО8 Суд также исключил из обвинения нарушение Карасюком Б.Н. п.п. 1.2, 1.3, 1.5, 11.2 (абзацы 2, 3), 10.3 (абзац 2) Правил дорожного движения.

В апелляционной жалобе представитель обвиняемого Карасюка Б.Н. - ФИО11 просит постановление суда отменить, считая его постановленным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, а выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и приведшими к неправильному применению уголовного закона. По мнению представителя, суд не учел, что в дорожно-транспортном происшествии участвовали два водителя и для правильного установления фактических обстоятельств дела правовая оценка должна быть дана действиям каждого из них. Однако правовой оценки действиям водителя ФИО9 не дано. В судебном заседании не доказано достоверно ни одного нарушения водителем Карасюком Б.Н. Правил дорожного движения. Следствием и судом не указано какое конкретно нарушение ПДД из вмененных в вину Карасюку Б.Н. привело к конкретным последствиям в виде дорожно-транспортного происшествия и смерти ФИО8, а сами выводы суда о нарушении Карасюком Б.Н. правил дорожного движения противоречат фактическим обстоятельствам дела. Следователем и судом первой инстанции существенно нарушено право Карасюка Б.Н., в лице его представителя, на защиту, поскольку следователем была проигнорирована позиция представителя об ином варианте развития событий и представленная в её подтверждение рецензия специалиста Ондуш Д.М., в приобщении которой к материалам уголовного дела следователем было отказано по формальным основаниям, а суд, хоть и приобщил рецензию к материалам дела в качестве доказательства, не дал ей оценки по существу. При наличии в деле заключений двух автотехнических экспертиз с противоположными выводами, следователь и суд необоснованно отказали стороне защиты в назначении повторной комиссионной автотехнической экспертизы и экспертизы тахографа.

Защитник Смирнов П.В. в судебном заседании доводы жалобы дополнил, указал о наличии в заключении комиссионной автотехнической экспертизы ряда противоречий, оставленных без оценки судом; об отсутствии знака «Крутой подъем» и других предупреждающих или запрещающих знаков дорожного движения, либо дорожной разметки на участке автодороги, где произошло дорожно-транспортное происшествие, которые бы запрещали маневр обгона. При наличии прямой неограниченной видимости на исследуемом участке автодороги выводы следствия и суда, основанные на измерениях специалиста, о подъеме проезжей части исключающем возможность обгона являются ошибочными.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Платонов А.С. считает ее доводы необоснованными и просит оставить без удовлетворения, а постановление суда - без изменения.

Изучив материалы уголовного дела, доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, заслушав мнения участников процесса, суд апелляционной инстанции находит постановление подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельства дела, поскольку суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, в постановлении не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие, выводы суда, изложенные в постановлении, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности или невиновности обвиняемого и на правильность применения уголовного закона, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, которое путем лишения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства повлияло на вынесение законного и обоснованного судебного решения (п.п. 1, 2 ст. 38915, п.п. 2-4 ст. 38916, ч. 1 ст. 38917 УПК РФ).

Согласно закону, приговор может быть постановлен судом после разрешения на основании оценки собранных по делу доказательств вопросов, указанных в ст. 299 УПК РФ, то есть когда проверены все заявления и версии, в том числе в защиту подсудимого, а противоречия, обнаружившиеся в отдельных доказательствах, выяснены и правильно оценены. Обвинительный приговор суда не может быть основан на предположениях (ч. 4 ст. 14 УПК РФ).

Данные требования уголовно-процессуального закона, относящиеся и к постановлению о прекращении уголовного дела по не реабилитирующему основанию по итогам рассмотрения уголовного дела по существу, судом в полной мере не выполнены.

Как следует из предъявленного обвинения, участниками дорожно-транспортного происшествия, в результате которого погиб ФИО8, являлись водитель автомобиля Мерседес Карасюк Б.Н., выполнявший манёвр обгона автомобиля Вольво, и водитель автомобиля Вольво, выполнявший манёвр поворота налево. Об этом же указано судом в оспариваемом постановлении. По смыслу закона, в подобных случаях правовой оценке подлежат действия обоих водителей.

При исследовании причин создавшейся аварийной обстановки необходимо установить, какие пункты Правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств нарушены и какие нарушения находятся в причинной связи с наступившими последствиями, предусмотренными ст. 264 УК РФ. В тех случаях, когда нарушения Правил дорожного движения были допущены двумя или более участниками дорожного движения, содеянное каждым из них влечет уголовную ответственность по ст. 264 УК РФ, если их действия по управлению транспортным средством находились в причинной связи с наступившими последствиями (п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 года №25).

Аварийной является такая ситуация, при которой водитель не имеет возможности избежать дорожно-транспортного происшествия. Для установления момента возникновения аварийной обстановки необходимо выяснить когда водитель имел объективную возможность обнаружить опасность для движения - ситуацию, возникшую в процессе дорожного движения, при которой продолжение движения в том же направлении и с той же скоростью создаёт угрозу возникновения ДТП (п. 1.2 Правил дорожного движения).

Таким образом, поскольку исследуемая дорожно-транспортная ситуация сложилась в результате действия двух водителей, для решения вопроса о виновности Карасюка Б.Н. по делу принципиально установить момент, когда он имел объективную возможность обнаружить опасность для движения. Однако, как следует из материалов дела, фактически это обстоятельство осталось не выясненным. Следствие и суд первой инстанции сослались на заключение комиссионной автотехнической экспертизы №5135 от 24 мая 2022 года о том, что водитель автомобиля Мерседес имел техническую возможность предотвратить ДТП путем экстренного торможения. Но выводы экспертов основаны не на фактических обстоятельствах дела, а на теоретическом расчете определения расстояния автомобиля Мерседес, движущегося со скоростью 110 км/ч, от автомобиля Вольво, совершающего манёвр поворота налево в течение 3,44; 3,84 и 3,88 секунды (т. 4 л.д. 2-21). Эксперты пришли к выводу об удалении автомобиля Мерседес от автомобиля Вольво, соответственно, на 105,11; 117,33 и 118,26 метров, при остановочном пути автомобиля Мерседес 103,58 м. Вместе с тем, каких-либо доказательств того, что в момент начала совершения маневра поворота налево водителем автомобиля Вольво автомобиль Мерседес находился на одном из указанных экспертами расстояний, с которого Карасюк Б.Н. должен был заметить возникшую опасность для движения, в материалах дела не содержится.

Напротив, в ходе осмотра места происшествия от 7 октября 2020 года на основании показаний очевидца ФИО10 было замерено расстояние автомобиля Мерседес от автомобиля Вольво, когда последний стал выполнять маневр поворота налево, составившее 14,65 м., водитель автомобиля Вольво показал об обнаружении им автомобиля Мерседес в зеркало заднего вида за 74,7 м., а незаинтересованное лицо смогло заметить автомобиль Мерседес в зеркале заднего вида автомобиля Вольво только на расстоянии 47,1 м. (т. 2 л.д. 133-158).

Согласно мнению эксперта, изложенному в заключении автотехнической экспертизы №1299; 1300/03-1 от 8 февраля 2022 года, автомобиль Мерседес находился на расстоянии от 17,8 м. до 38,9 м. от автомобиля Вольво в момент начала выезда последнего на полосу встречного движения. У водителя автомобиля Мерседес (обвиняемого Карасюка Б.Н.) не было возможности предотвратить столкновение, поскольку боковой интервал между полосой, по которой совершал обгон автомобиль Мерседес, и автомобилем Вольво был сокращен водителем автомобиля Вольво, совершающим маневр поворота, на действия которого водитель автомобиля Мерседес не может влиять в принципе. Водитель автомобиля Вольво в данной дорожно-транспортной ситуации при выполнении маневра должен был руководствоваться п.п. 1.5, 8.1, 8.2, 11.3 Правил дорожного движения. Выполнение водителем автомобиля Вольво маневра поворота налево является необходимым условием, а само практическое осуществление в противоречие с Правилами дорожного движения РФ на близком расстоянии перед приближающимся автомобилем, которое ставило водителя автомобиля Мерседес в безвыходную ситуацию, является кроме этого и достаточным условием для совершения ДТП. Поэтому действия водителя автомобиля Вольво с технической точки зрения следует считать причиной данного дорожного происшествия. Отвечая на вопросы о том какими требованиями Правил дорожного движения должен был руководствоваться водитель автомобиля Мерседес, соответствовали ли его действия с технической точки зрения этим требованиям и относится ли, с технической точки зрения, рассматриваемый отрезок дороги к участку проезжей части, где действуют требования Правил запрещающие обгон в конце подъема, эксперт отметил следующее. В рассматриваемой дорожно-транспортной ситуации с технической точки зрения водителю автомобиля Мерседес следовало руководствоваться требованиями п. 10.1 абз. 2 Правил. На рассматриваемом участке горизонтальная разметка 1.5 разрешает водителям выполнять обгон в любом направлении. Каких-либо дорожных знаков, запрещающих обгон, не установлено. Определение уклонов, ограничивающих обзорность (с точки зрения норм ГОСТ), и запрет на таких участках обгона с нанесением соответствующей разметки, знаков, являются целенаправленными действиями дорожно-эксплуатационных служб, но никак не водителя. Требовать от водителя иметь с собой нивелир, производить перед обгоном замеры уклонов абсурдно по своей сути, учитывая, что практически все участки дороги имеют уклоны. Кроме того, обнаружение водителем автомобиля Вольво в зеркале заднего вида на расстоянии порядка 40 метров и менее обгоняющего его автомобиля Мерседес вообще не зависит от выявленных осмотром дорожных уклонов ввиду малой величины удаления (т. 3 л.д. 157-190).

Согласно п. 11.4 (абз. 5) Правил дорожного движения РФ, обгон запрещен в конце подъема, ограничивающего видимость, а не в конце любого подъема.

В материалах дела имеются фотографии, выполненные в ходе одного из осмотров места происшествия и приобщенные следствием, на которых объективно отображено наличие дорожной разметки 1.5, отсутствие дорожных знаков, запрещающих выполнение обгона, а так же проезжая часть на всем её протяжении, на котором разворачивались исследуемые по делу события. Согласно фотографиям, при движении в направлении г. Сургут - г. Губкинский проезжая часть и поворот на примыкающую второстепенную дорогу полностью находятся в поле зрения водителя, так как располагаются до линии горизонта, образуемой концом подъема, который поэтому вероятно не ограничивает видимости (т. 2 л.д. 121-123, фото 6, 7, 8, 9).

Комиссия экспертов в заключении №5135 от 24 мая 2022 года пришла к противоречивым выводам относительно возможности выполнения маневра обгона водителем автомобиля Мерседес. Эксперты заключили, что выполнение такого маневра возможно, если автомобиль находился на участке дороги с неограниченной видимостью, однако, исходя лишь из факта установленного при замерах нивелиром подъема дороги в месте ДТП, решили о нахождении автомобиля Мерседес на участке дороги, на котором обгон запрещён (выводы по вопросам 9 и 32). В принципе названный вопрос не относится к компетенции экспертов, а должен разрешаться судом. Кроме того, эксперты пришли к парадоксальному с правовой точки зрения выводу о не регламентации действий водителя автомобиля Вольво, являющегося участником дорожного движения, Правилами дорожного движения РФ в данной дорожно-транспортной ситуации (вывод по вопросу 11). В нарушении требований п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ какого либо исследования, по результатам которого эксперты пришли к такому выводу, в заключении не изложено (т. 4 л.д. 2-21).

Сославшись на протокол осмотра места происшествия от 7 октября 2020 года и показания эксперта Николаева С.Г. о том, что с рабочего места водителя автомобиля Вольво через зеркала заднего вида автомобиль Мерседес не видно на определенном участке пути, а значит - показывает эксперт, - водитель автомобиля Вольво оценивая дорожно-транспортную ситуацию перед началом выполнения маневра не мог определить возникшую опасность для движения, следствие и суд уклонились от самостоятельной правовой оценки версии стороны защиты о наличии причинной связи дорожно-транспортного происшествия с действиями водителя автомобиля Вольво. При этом оставлены без внимания требования п.п. 1.5, 8.1, 8.2, 11.3 Правил дорожного движения РФ, согласно которым приступая к выполнению маневра поворота налево, водитель автомобиля Вольво должен был действовать таким образом, чтобы не создавать опасности для движения, помех другим участникам дорожного движения и не причинять вреда, не препятствовать обгону, а подача сигнала поворота не давала ему преимущества в движении и не освобождала от выполнения указанных обязанностей. В данной ситуации, наличие так называемых «слепых зон», о которых водителю автомобиля Вольво было известно, не снимало с водителя ответственности за свои действия, как об этом ошибочно полагает эксперт Николаев С.Г., а лишь означало, что в выполнение требований Правил дорожного движения РФ водитель до начала маневра поворота должен был удостовериться в отсутствии в «слепой зоне» автомобилей, выждав достаточное время для того, чтобы автомобили возможно оказавшиеся в «слепой зоне» выехали из нее и никакие автомобили в нее не заехали.

Названные обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, надлежащей оценки судом не получили.

Принимая в основу постановления заключение комиссионной автотехнической экспертизы №5135 от 24 мая 2022 года, суд указал о его согласованности с заключением эксперта Николаева С.Г. и отверг заключение эксперта автотехника №1299; 1300/03-1 от 8 февраля 2022 года, усомнившись в правильности некоторых расчетов. Однако суд не учел отсутствие у Николаева С.Г. статуса государственного судебного эксперта для целей уголовного судопроизводства, в связи с чем производство экспертизы ему могло быть поручено только в том случае, когда в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем соответствующую территорию, невозможно производство судебной экспертизы в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в статье 70 УПК РФ, т.е. когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, и её производство не может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории. При этом решение о поручении производства экспертизы такому лицу должно быть мотивировано (п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. №28). Решение о поручении производства автотехнической экспертизы Николаеву С.Г. следователем не мотивировано. Учитывая наличие в деле двух автотехнических экспертиз, произведенных государственными экспертами в государственных экспертных учреждениях, имеются неразрешенные судом сомнения в наличии оснований для поручения производства экспертизы Николаеву С.Г. и, следовательно, в допустимости его экспертного заключения в качестве доказательства по делу.

Усомнившись в правильности расчетов эксперта, подготовившего заключение №1299; 1300/03-1 от 8 февраля 2022 года, суд не оценил какую значимость эти расчеты имеют для установления фактических обстоятельств, подлежащих доказыванию по настоящему уголовному делу. Одновременно суд принял в основу постановления альтернативное заключение комиссионной автотехнической экспертизы №5135 от 24 мая 2022 года, не соответствующее требованиям ст. 204 УПК РФ и содержащее существенные противоречия по значимым вопросам, изложенные выше.

Таким образом, в постановлении не указано веских и юридически значимых оснований, по которым при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

При этом, допрашивая ФИО10 в качестве свидетеля в судебном заседании, суд пришёл к выводу об обнаружении опасности для движения автомобиля Мерседес за секунду до аварии - столько времени, по мнению суда, занимает произнесение имени Богдан, которое свидетель успела сказать перед столкновением (т. 6 л.д. 48). Такой вывод противоречит заключению комиссионной автотехнической экспертизы №5135 от 24 мая 2022 года, при подготовке которого эксперты исходили из временного отрезка в три с лишним секунды с момента возникновения опасности для движения до ДТП. Хотя обоснованность вывода экспертов вызывает сомнения, о чем было сказано выше, суд принял заключение в основу постановления несмотря на возникшие противоречия и не разрешив их. Более того, суд исключил из обвинения Карасюка Б.Н. нарушение требований абзацев 2 и 3 п. 11.2 Правил дорожного движения РФ, поскольку представленными суду доказательствами не опровергнуты доводы защиты и показания свидетеля ФИО10 о включении водителем автомобиля Вольво сигнала поворота налево и начале выполнения маневра поворота уже после того, как автомобиль Мерседес приступил к маневру обгона. Следовательно, если сам маневр поворота налево занял у водителя автомобиля Вольво три с лишним секунды, из чего исходили эксперты, время с момента обнаружения водителем автомобиля Мерседес Карасюком Б.Н. опасности для движения в виде перекрытия проезжей части автомобилем Вольво до аварии не может равняться времени выполнения маневра поворота налево водителем автомобиля Вольво.

Существенные противоречия в изложенных в постановлении выводах суда несомненно повлияли на решение вопроса о виновности или невиновности обвиняемого и на правильность применения уголовного закона.

Согласно ч. 2 ст. 207 и ч. 4 ст. 283 УПК РФ при возникновении сомнений в обоснованности заключения эксперта или при наличии в выводах экспертов по тем же вопросам противоречий, которые невозможно преодолеть в судебном разбирательстве путем допроса экспертов, может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту. Необоснованным следует считать такое заключение эксперта, в котором недостаточно аргументированы выводы, не применены или неверно применены необходимые методы и методики экспертного исследования (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2010 г. №28).

Сторона защиты пыталась оспорить заключение комиссионной автотехнической экспертизы №5135 от 24 мая 2022 года и добивалась назначения повторной экспертизы в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства в суде первой инстанции, для чего предоставила следователю и суду рецензию, подготовленную специалистом по доступным защите материалам уголовного дела. Но следователь отказался принимать представленное заключение специалиста по формальным основаниям, а суд, приобщив заключение к делу, не дал ему никакой оценки.

В контексте экспертных доказательств в настоящем деле сторона защиты не имела иных способов и возможностей эффективного оспаривания заключения экспертов, кроме как путем представления альтернативных мнений и заключений специалистов. Это не только не запрещено, но прямо предусмотрено действующим законодательством - п. 3 ч. 1 ст. 53, ст. 86 УПК РФ.

Кроме этого, найдя противоречащим закону привлечение в качестве представителя погибшего обвиняемого Карасюка Б.Н. его супруги ФИО10, поскольку та является очевидцем произошедшего, отстранив её от участия в деле в названном качестве и признав представителем погибшего обвиняемого его сестру ФИО11, суд не разъяснил ФИО11 её права, оставил без внимания производство всего предварительного расследования с участием в качестве представителя погибшего обвиняемого ненадлежащего лица и не принял никаких мер по восстановлению нарушенного права на защиту.

Отказ стороне защиты в назначении и производстве повторной комиссионной автотехнической судебной экспертизы - при наличии в деле противоположных заключений экспертов и очевидной необоснованности выводов комиссионной экспертизы по ряду ключевых вопросов, - лишение представителя погибшего обвиняемого возможности реализовать своё право на защиту являются существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на вынесение законного и обоснованного решения.

Указанные нарушения не могут быть исправлены и восполнены судами апелляционной или первой инстанции по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и отражено в обвинительном заключении, дорожно-транспортному происшествию, в результате которого погиб пассажир автомобиля Мерседес ФИО8, предшествовало начало выполнения водителем автомобиля Вольво маневра поворота налево, выразившееся в выезде автомобиля Вольво на полосу встречного движения, по которой в это время двигался автомобиль Мерседес под управлением Карасюка Б.Н., выполнявший маневр обгона. Однако правовой оценки действиям водителя автомобиля Вольво не дано, вопрос о наличии прямой причинной связи между его действиями и наступившими последствиями по делу не исследовался.

Также при производстве по уголовному делу оставлена без внимания и вероятность причинения вреда потерпевшему участниками криминального события при наличии взаимной вины, но при отсутствии между ними соучастия. Взаимная вина предполагает наличие причинной связи между действиями обоих водителей и наступившими последствиями, а её установление имеет значение как для определения объема вины и ответственности каждого водителя, так и для разрешения вопросов возмещения имущественного ущерба и компенсации морального вреда.

Названные обстоятельства подлежат доказыванию по уголовному делу (ст. 73 УПК РФ), но органами предварительного расследования они должным образом не устанавливались.

Согласно ч. 1 ст. 237, ч. 3 ст. 38922 УПК РФ, уголовное дело подлежит возвращению судом апелляционной инстанции прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом законного и обоснованного судебного решения.

Под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения положений, изложенных в ст. 220 УПК РФ, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения.

С учетом характера и степени значимости нарушения оно не может быть исправлено при рассмотрении дела судом, поскольку создаёт неопределенность относительно объема предъявленного Карасюку Б.Н. обвинения, что не позволяет признать любое судебное решение, принятое на основании имеющегося обвинительного заключения, законным и обоснованным.

Исходя из конституционных положений, закрепляющих принцип охраны государством достоинства личности, право каждого на защиту своей чести и доброго имени, состязательность и равноправие сторон судопроизводства, гарантии государственной, в том числе судебной, защиты прав и свобод человека и гражданина, принцип презумпции невиновности, при заявлении возражения со стороны близких родственников подозреваемого (обвиняемого) против прекращения уголовного дела в связи с его смертью орган предварительного расследования или суд обязаны продолжить предварительное расследование либо судебное разбирательство. При этом указанным лицам должны быть обеспечены права, которыми должен был бы обладать подозреваемый, обвиняемый (подсудимый), аналогично тому, как это установлено ч. 8 ст. 42 УПК РФ применительно к умершим потерпевшим, ибо непредоставление возможности отстаивать в уголовном процессе свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами означало бы умаление чести и достоинства личности самим государством (Постановления Конституционного Суда РФ от 24 апреля 2003 года №7-П, от 14 июля 2011 года №16-П).

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда РФ, в соответствии с установленным в Российской Федерации порядком уголовного судопроизводства, предшествующее рассмотрению дела в суде досудебное производство призвано служить целям полного и объективного судебного разбирательства. Именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы. Поэтому гарантии как обвиняемого, так и потерпевшего на доступ к правосудию предполагают установление на основе исследованных доказательств обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, их правильную правовую оценку, выявление конкретного вреда, причиненного обществу и отдельным лицам, и действительной степени вины лица в совершении инкриминируемого ему деяния (Постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 года №18-П).

В целях реализации данных прав представитель погибшего обвиняемого должен иметь возможность, как минимум, ознакомиться с материалами уголовного дела по окончанию расследования и заявить ходатайства, способные влиять на объём и характер выдвигаемого обвинения, в частности, в настоящем уголовном деле, на определение объема и степени вины каждого из водителей - участников дорожно-транспортного происшествия, чего представитель будет лишён на судебной стадии уголовного процесса. Представителю погибшего обвиняемого Карасюка Б.Н. - ФИО11 не были обеспечены названные минимальные гарантии, без которых невозможна надлежащая реализация ей права на доступ к правосудию.

В силу ст. ст. 15 и 252 УПК РФ, выявленные нарушения неустранимы при рассмотрении уголовного дела судом, связанным объемом предъявленного обвинения и не имеющим полномочий по его формированию, они исключают возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе имеющегося обвинительного заключения и являются основанием для возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом (п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года №51).

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору, суд апелляционной инстанции исходит из того, что оно имеет целью приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона, устранение выявленных существенных процессуальных нарушений, допущенных следствием, ведущих к искажению самой сути правосудия, поскольку препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона и, следовательно, исключают возможность постановления по уголовному делу правосудного - отвечающего условиям законности, обоснованности и справедливости, - итогового судебного решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 38913, 38920, 38922 (ч. 3), 38928 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 2 декабря 2022 года о прекращении в связи со смертью обвиняемого уголовного дела по обвинению Карасюка Богдана Николаевича в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ,- отменить, уголовное дело возвратить прокурору Пуровского района ЯНАО для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Кассационная жалоба (представление) на настоящее апелляционное постановление может быть подана в порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев с момента его провозглашения, через суд первой инстанции для рассмотрения по правилам ст.ст. 4017 - 4018 УПК РФ, а в случае пропуска указанного срока обжалования или отказа в его восстановлении - непосредственно в тот же суд кассационной инстанции для рассмотрения по правилам ст.ст. 40110 - 40112 УПК РФ.

В случае кассационного обжалования судебного решения, заинтересованные лица вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чём им следует указать в своей кассационной жалобе или в возражениях на жалобы, представления, принесённые другими участниками уголовного процесса.

Председательствующий: подпись

Подлинник апелляционного постановления хранится в деле № 1-177/2022 том 6 в Пуровском райсуде