Решение по делу № 55-99/2022 от 09.02.2022

ЧЕТВЕРТЫЙ АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУДОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 55-99/2022

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Нижний Новгород                                       22 марта 2022 года

    Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Нестерука Р.Ю.,

судей Лунькиной Е.В., Михеева А.А.

с участием ст.прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Мановой Е.Н.,

осужденного Давыдова М.Е.,

защитников – адвокатов Губина Е.П., Шпилевского Д.В.

при секретаре судебного заседания Юматовой Д.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Губина Е.П., Шпилевского Д.В. в защиту осужденного Давыдова М.Е. на приговор Нижегородского областного суда от 24 декабря 2021 года, постановленный с участием коллегии присяжных заседателей, которым

Давыдов Михаил Ефимович, <данные изъяты>, несудимый,

осужден к лишению свободы по ч.5 ст.228.1 УК РФ на 15 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срока наказания постановлено исчислять с даты вступления приговора в законную силу.

На основании п. «а» ч. 3.1. ст. 72 УК РФ время содержания под стражей с 11 июня 2021 года по сутки, предшествующие дню вступления приговора в законную силу, включительно, зачтено Давыдову М.Е. в срок лишения свободы из расчета один день за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Лунькиной Е.В., выслушав осужденного Давыдова М.Е. и его защитников адвокатов Губина Е.П., Шпилевского Д.В., поддержавших апелляционные жалобы, мнение прокурора Мановой Е.Н., полагавшей, что апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат, судебная коллегия

установила:

Вердиктом коллегии присяжных заседателей подсудимый Давыдов М.Е. признан виновным в незаконном производстве наркотических средств в особо крупном размере.

Преступление совершено в период с 18 мая 2020 года до 22 июля 2020 года на территории Нижегородской области при изложенных в приговоре обстоятельствах.

    В апелляционной жалобе адвокат Губин Е.П. ставит вопрос об отмене приговора в связи с его незаконностью, необоснованностью и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

    Полагает, что судом необоснованно было отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты, заявленного при определении порядка исследования доказательств, о допросе подсудимого в первую очередь, до представления стороной обвинения доказательств по делу, чем было нарушено право Давыдова М.Е. на дачу показаний в любой момент судебного следствия.

    Кроме того, судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты об изложении вопроса № 3 вопросного листа в следующей формулировке: «В случае утвердительного ответа на 2-й вопрос, виновен ли Давыдов М.Е. в совершении описанных в нем действий, а именно, знал ли (предвидел ли) Давыдов М.Е., что находясь в указанном в 1-ом вопросе нежилом помещении ангара, оборудованном химической лабораторией, используя указанное в 1-ом вопросе специальное химическое и иное оборудование, в результате произведенных им химических реакций, указанных в 1-ом вопросе, он произведет вещества, указанные в 1-м вопросе, и желал ли Давыдов М.Е. того, что он произведет вещества, указанные в 1-м вопросе?». Вместо предложенного варианта вопрос №3 был включен председательствующим в вопросный лист в формулировке: «В случае утвердительного ответа на 2-й вопрос, виновен ли Давыдов М.Е. в совершении описанных в нем действий?». Считает, что указанный необоснованный отказ суда в удовлетворении ходатайства защиты является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиял на присяжных заседателей, что повлекло за собой вынесения ими ошибочного обвинительного вердикта.

    В апелляционной жалобе адвокат Шпилевский Д.В. ставит вопрос об отмене приговора в связи с существенными нарушениями требований уголовно-процессуального законодательства и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию.

    Анализируя действующее законодательство, полагает, что лишение Давыдова М.Е. права дать показания перед коллегией присяжных заседателей до начала предоставления стороной обвинения доказательств с единственной ссылкой на порядок исследования доказательств, указанный в ч.2 ст.274 УПК РФ, нарушило положения п.3 ч.4 ст.47 и ч.3 ст.274 УПК РФ и ограничило права Давыдова М.Е. на защиту посредством дачи им показаний коллегии присяжных заседателей.

     В ходе судебного следствия в рамках решения правового вопроса стороной защиты было заявлено ходатайство о признании недопустимыми целого ряда доказательств обвинения, полученных после 24 июля 2020 года, в силу того, что они были получены ненадлежащим субъектом - следователем, не принявшим уголовное дело к производству в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке. Суд, отказывая в удовлетворении ходатайства, сослался на допущенную следователем техническую ошибку (опечатку) при вынесении постановления о принятии уголовного дела к производству, тем самым оставив без внимания позицию высшей судебной инстанции, изложенную в п10 и п. 11 обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвёртый квартал 2010 года, утвержденного постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 16 марта 2011 года. Указывает, что устранение каких-либо ошибок, допущенных следствием, не входит в полномочия суда, сторона обвинения не представила суду каких-либо доказательств того, что следствием действительно была допущена техническая ошибка при вынесении процессуального акта, в связи с чем, признавая указанное нарушение технической ошибкой, суд тем самым фактически устранил её, создав преференцию для стороны обвинения, выполнив не возложенную на него функцию и нарушив принцип, указанный в ч.3 ст.15 УПК РФ. Таким образом, действия суда являются незаконными и одновременно влекущими за собой последствия в виде исследования перед коллегией присяжных заседателей доказательств, являющихся недопустимыми.

    Заявляет о нарушении судом требований ч.ч.1 и 2 ст.339 УПК РФ. Так, формулируя 1 вопрос, ответ на который предполагает оценку коллегией присяжных заседателей объективной стороны деяния без привязки её к каким-либо лицам, суд описал в вопросе действия двух лиц, обозначив их как «первое лицо» и «второе лицо». В силу того, что из обстоятельств дела, ставших известными коллегии присяжных заседателей, следует, что этими лицами могут быть только ФИО8 и Давыдов М.Е., при ответе на 1 вопрос в редакции, изложенной в вопросном листе, присяжные заседатели невольно ассоциировали «первое лицо» с ФИО8, а «второе лицо» - с Давыдовым М.Е. Следовательно, отвечая на 1 вопрос, коллегия присяжных заседателей дала оценку не только доказанности или недоказанности самого деяния, но и совершению конкретных действий конкретными лицами, что является недопустимым при ответе на 1 вопрос в силу того, что оценка доказанности совершения деяния подсудимым возможна лишь после подтверждения доказанности самого факта деяния. Более того, формулировка 1 вопроса предполагала оценку действий не только Давыдова М.Е., но и ФИО8 (завуалированно указанного как «первое лицо»), то есть лица, не являющегося подсудимым по данному уголовному делу. Тем самым были нарушены требования ст.252 УПК РФ.

    Полагает, что вышеуказанные нарушения требований уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, повлияли на объем и характер доказательств, представленных коллегии присяжных заседателей и, как следствие, на характер итогового решения по делу.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Колосов М.А. просит в их удовлетворении отказать. Указывает, что вопреки приведенным доводам, право подсудимого Давыдова М.Е. на защиту нарушено не было, председательствующим при определении порядка представления доказательств, принято верное решение в целях обеспечения равноправия и состязательности сторон. Считает необоснованными доводы стороны защиты в части отказа в удовлетворении судом их ходатайства о признании целого ряда доказательств недопустимыми и в части постановки судом вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Обжалуемое итоговое решение суда является законным, а назначенное осужденному наказание справедливым.

В суде апелляционной инстанции адвокат Шпилевский Д.В. доводы жалоб поддержал. Дополнительно указал на отсутствие в материалах уголовного дела протокола судебного заседания от 29 ноября 2021 года, а также на то, что председательствующим стороне защиты не была предоставлена возможность довести до сведения присяжных заседателей информацию о заключении свидетелем ФИО8 досудебного соглашения о сотрудничестве и его условиях, что, по мнению защитника, сформировало у присяжных заседателей необоснованное доверие к показаниям свидетеля ФИО8 Указанные нарушения уголовно-процессуального закона находит существенными, влекущими отмену приговора.

Обвиняемый Давыдов М.Е. и адвокат Губин Е.П. доводы жалоб, а также приведенные в дополнение к ним доводы адвокатом Шпилевским Д.В. поддержали.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб, выслушав стороны, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии с п. 2-4 ст. 389.15 УПК РФ и ст. 389.27 УПК РФ судебное решение, вынесенное с участием коллегии присяжных, может быть отменено или изменено ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона или несправедливости приговора.

Таких нарушений, которые бы повлекли за собой отмену либо изменение приговора, при рассмотрении уголовного дела не допущено.

Обвинительный приговор в отношении Давыдова М.Е. постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств.

Судебное разбирательство по делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с учетом особенностей рассмотрения дел с участием коллегии присяжных заседателей, сформированной в соответствии со ст.ст. 327, 328 УПК РФ.

Соблюдение требований уголовно-процессуального закона обеспечивалось председательствующим, который, разъяснив сторонам, какой круг вопросов подлежит выяснению в присутствии присяжных заседателей, создал им все условия для исполнения ими своих процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Председательствующий принимал меры к тому, чтобы до присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, а если такая информация до них все же доводилась, то в соответствии с п.24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 года № 23 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», давал соответствующие разъяснения присяжным заседателям, которые затем напомнил им в напутственном слове.

Снятие председательствующим вопросов стороны защиты, касающихся заключения ФИО8, допрошенным в судебном заседании, досудебного соглашения о сотрудничестве и обращение к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание вопросы и ответы свидетеля о ходе его уголовного преследования и сотрудничестве со следствием не повлияло и не могло повлиять на вынесение законного и обоснованного вердикта.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий после выступления государственного обвинителя со вступительным заявлением, в котором тот изложил существо предъявленного обвинения и предложил порядок исследования представленных доказательств, предоставил в соответствии с положениям ст. 335 УПК РФ возможность защитникам высказать согласованную с подсудимым позицию по предъявленному обвинению и мнение о порядке исследования представленных доказательств, что и было сделано каждым из защитников.

     Доводы апелляционных жалоб адвокатов Губина Е.П. и Шпилевского Д.В. о нарушении председательствующим прав подсудимого, когда он, несмотря на желание Давыдова М.Е. дать показания в начале судебного заседания, не предоставил ему такую возможность, судебная коллегия находит несостоятельными.

В соответствии с требованиями ст.274 УПК РФ, определяющей порядок исследования доказательств, первой представляет доказательства сторона обвинения, после исследуются доказательства, представленные стороной защиты. С разрешения председательствующего подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия. Согласно п.46 ст.5 УПК РФ обвиняемый относится к стороне защиты. Из протокола судебного заседания следует, что первой представляла доказательства сторона обвинения. Оснований для разрешения допроса подсудимого в начале судебного заседания, против чего возражала сторона обвинения, в том числе в своем вступительном слове, у председательствующего не было.

Таким образом, указанные выше требования уголовно-процессуального закона председательствующим не нарушены, в связи с чем доводы защитников о нарушении прав подсудимого Давыдова М.Е. судебная коллегия находит не основанными на законе.

Как следует из протокола судебного заседания, все заявленные сторонами ходатайства ставились судьей на обсуждение сторон, а затем по ним были приняты мотивированные решения, отвечающие требованиям уголовно-процессуального законодательства.

Неудовлетворенность стороны защиты результатом рассмотрения тех или иных вопросов, возникающих в ходе судебного разбирательства, не свидетельствует о предвзятости суда и утрате им объективности и беспристрастности, наличии у него обвинительного уклона.

Так, судом обоснованно отказано стороне защиты в удовлетворении ходатайства о признании недопустимыми доказательств, полученных после 24 июля 2020 года.

Действительно, в резолютивной части постановления о принятии уголовного дела к производству следователем ФИО10 одна из цифр номера уголовного дела указана не верно. Однако в описательно-мотивировочной части того же постановления следователем ФИО10 указано, материалы какого именно уголовного дела им рассмотрены, указан номер уголовного дела, который полностью соответствует номеру уголовного дела, возбужденного 22 июля 2020 года следователем ФИО11 Именно данное уголовное дело 24 июля 2020 года руководителем следственного органа было изъято у следователя ФИО12 и передано следователю ФИО10 Таким образом, у суда обоснованно не возникло сомнений относительно принятия 24 июля 2020 года следователем ФИО10 к своему производству настоящего уголовного дела и наличия у следователя с указанного времени полномочий по проведению следственных и процессуальных действий по делу. Допущенная в тексте постановления опечатка справедливо расценена как техническая ошибка, с чем полностью соглашается судебная коллегия.

Таким образом, в присутствии присяжных заседателей исследовались лишь допустимые доказательства.

Прения сторон проведены в соответствии со ст.ст. 336, 337 УПК РФ. При этом, как следует из протокола судебного заседания, сторона защиты довела до сведения присяжных заседателей свою позицию по делу.

Постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, была осуществлена в соответствии с требованиями ст. 338 УПК РФ. Представленные на разрешение присяжных заседателей вопросы составлены с учетом предъявленного обвинения и внесенных в него государственным обвинителем изменений (сокращения периода совершения инкриминируемого преступления и исключения одного из способов вовлечения Давыдова М.Е. в преступную деятельность), результатов судебного следствия, прений сторон. При этом каких-либо неясностей по поставленным вопросам у коллегии присяжных заседателей не возникло. Окончательное формулирование вопросов в вопросном листе согласно ч.4 ст.338 УПК РФ является прерогативой председательствующего.

Доводы стороны защиты о нарушении судом требований ч.ч.1 и 2 ст.339 УПК РФ при составлении вопросного листа судебная коллегия находит несостоятельными.

Первый вопрос о доказанности деяния содержит, как того требует п.1 ст.307 УПК РФ, описание деяния, включающее в себя место и время совершения преступления, способ его совершения, а также последствия преступления.

В связи с тем, что судебное разбирательство проводилось в отношении подсудимого Давыдова М.Е., который согласно предъявленному обвинению, совершил преступление группой лиц по предварительному сговору с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, суд с учетом положений ст.351 УПК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре», правильно во втором вопросе указал на другого соучастника преступления как на первое лицо, без упоминания его фамилии.

Описание председательствующим в первом вопросе действий двух лиц с обозначением их как «первое лицо» и «второе лицо» не дает оснований считать, что вопросный лист, и в частности вопрос №1, составлен с нарушением требований ст.339 УПК РФ, и это отразилось на содержании данных присяжными заседателями ответов.

К такому выводу судебная коллегия приходит на основе анализа ч.2 ст.339 УПК РФ, допускающей постановку в вопросном листе одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением вопросов, указанных в части первой настоящей статьи: 1) доказано ли, что деяние имело место; 2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый; 3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Несостоятельны и надуманы доводы жалоб о нарушении председательствующим при составлении вопросного листа положений ст.252 УПК РФ, поскольку какой-либо оценки непосредственно действиям ФИО8 присяжными заседателями не давалось.

Изложенная формулировка вопросов позволила присяжным заседателям на основе представленных доказательств сделать вывод о виновности подсудимого Давыдова М.Е. При этом присяжными заседателями при ответе на поставленные вопросы с учетом представленных им доказательств были исключены обстоятельства, которые они посчитали не доказанными.

Напутственное слово в полной мере соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ, о чем свидетельствует, в том числе, отсутствие возражений сторон.

Чтобы облегчить присяжным заседателям обсуждение вопросов и принятие правильных решений по ним, председательствующим в доступных для восприятия присяжных выражениях было разъяснено содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый.

Присяжные заседатели, выслушав напутственное слово и ознакомившись с поставленными перед ними вопросами, за дополнительными разъяснениями к председательствующему не обращались.

Не установлено по делу и нарушений требований уголовно-процессуального закона при принятии вердикта.

Полученные ответы присяжных заседателей на поставленные вопросы, с учетом внесенных ими уточнений, понятны и каких-либо противоречий, неясностей не содержат, и оснований для неоднозначного толкования установленных обстоятельств дела не дают.

Таким образом, каких-либо сомнений в том, что вердиктом коллегии присяжных заседателей Давыдов М.Е. признан виновным в незаконном производстве наркотических средств, не имеется.

Правовая оценка действий Давыдова М.Е. председательствующим дана верная и в приговоре в достаточной степени мотивирована. Она соответствует установленным фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Наказание Давыдову М.Е. назначено судом в соответствии со ст.ст.6, 43 и 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, личности виновного, а также иных влияющих на него обстоятельств.

Судом справедливо в качестве смягчающих обстоятельств учтено состояние здоровья Давыдова М.Е. и его близких родственников, отсутствие у него судимости, положительные характеристики, активное участие в работе общественных организаций.

Поскольку вердиктом коллегии присяжных Давыдов М.Е. по ч.5 ст.228.1 УК РФ признан заслуживающим снисхождения, судом справедливо при назначении наказания за указанное преступление применены положения ч.1 ст.65 УК РФ.

В приговоре приведены мотивы, по которым суд не усмотрел оснований для применения в отношении Давыдова М.Е. положений ст.ст.64, 73, ч.6 ст.15 УК РФ.

Вид исправительного учреждения осужденному судом назначен правильно, в соответствии с п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ.

Протокол судебного заседания составлен в соответствии с требованиями ст.259 УПК РФ, что позволяет судебной коллегии в полной мере проверить законность постановленного приговора. Ошибочное указание в протоколе даты первого судебного заседания «9 февраля 2021 года» вместо «29 ноября 2021 года» не свидетельствует об отсутствии самого протокола. Более того, из пояснений адвоката Шпилевского Д.В. в суде апелляционной инстанции следует, что все отраженные в протоколе, датированном 9 февраля 2021 года, действия (установление личности подсудимого, разъяснением ему прав, формирование коллегии присяжных заседателей) имели место 29 ноября 2021 года. О том, что имеющийся в материалах уголовного дела протокол (л.д.2-18 т.5) отражает ход судебного заседания, состоявшегося именно 29 ноября 2021 года, свидетельствует запись на листе протокола №12: «В 11 часов 50 минут в судебном заседании объявлен перерыв до 12 часов 20 минут 29.11.2021 года», а также аудиозапись протокола.

Учитывая приведенные выше обстоятельства, указанный недостаток судебная коллегия расценивает как опечатку, не влияющую на законность вынесенного по делу судебного решения, которая могла быть исправлена путем подачи стороной защиты замечаний на протокол судебного заседания в установленном уголовно-процессуальным законом порядке.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Нижегородского областного суда от 24 декабря 2021 года в отношении Давыдова Михаила Ефимовича оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке по правилам, установленным главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи