Решение по делу № 8Г-25045/2021 [88-2502/2022 - (88-24650/2021)] от 24.11.2021

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                                                                                            № 88-2502/2022

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                                   25 января 2022 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Лавник М.В.,

судей Латушкиной С.Б., Леонтьевой Т.В.,

при участии прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело                   № 2-94/2021, УИД 24RS0035-01-2020-002894-84 по иску Фаткуллина Рустема Рифкатовича, Кузнецовой Светланы Александровны к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Минусинская межрайонная больница», Министерству здравоохранения Красноярского края о компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Минусинская межрайонная больница» на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 16 августа 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б., выслушав заключение прокурора восьмого отдела (кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В., полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Фаткуллин Р.Р., Кузнецова С.А. обратились в суд с иском к Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Минусинская межрайонная больница» (далее - КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница») о компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Фаткуллин Р.Р., Кузнецова С.А. указали, что ДД.ММ.ГГГГ умер их сын - Ф.,             ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Смерть ребёнка наступила в результате некачественного оказания медицинской помощи врачом-педиатром больницы С.В.П. При осмотре малолетнего сына С.В.П. недооценена тяжесть состояния ребёнка, не диагностирована <данные изъяты>, не приняты меры к госпитализации ребёнка в стационар, не проведена противосудорожная терапия. Ненадлежащее исполнение С.В.П. обязанностей повлекло резкое ухудшение состояния сына и после повторного вызова скорой помощи, помещения в реанимационное отделение больницы, ребёнок скончался.

Фаткуллин Р.Р., Кузнецова С.А. просили взыскать с КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» компенсацию морального вреда в размере по одному миллиону рублей в пользу каждого.

Определением Минусинского городского суда Красноярского края от 17 августа 2020 г. к участию в деле в качестве соответчика привлечено Министерство здравоохранения Красноярского края, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора Спиридонова В.П.

Решением Минусинского городского суда Красноярского края от 7 июня 2021 г. в пользу Фаткулина Р.Р. и Кузнецовой С.А. с Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Минусинская межрайонная больница» взыскана компенсация морального вреда в размере по 50 000 руб., судебные расходы по уплате государственной пошлины по 300 руб., а при недостаточности у него денежных средств - с Министерства здравоохранения Красноярского края.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 16 августа 2021 г. решение Минусинского городского суда Красноярского края от 7 июня 2021 г. в части суммы компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» в пользу Фаткуллина Р.Р. и Кузнецовой С.А. изменено. Увеличен размер компенсации до 500 000 рублей в пользу каждого из истцов.

В остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Краевое государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Минусинская межрайонная больница» просит отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 16 августа 2021 г.

Относительно доводов кассационной жалобы Фаткуллиным Р.Р., Кузнецовой С.А., прокуратурой Красноярского края принесены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 3795 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 3797 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не было допущено судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что Фаткуллин Рустем Рифкатович и Кузнецова Светлана Александровна являются родителями Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. ДД.ММ.ГГГГ Ф. умер.

6 октября 2017 г. следственным отделом по Минусинскому району Главного следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Красноярскому краю возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьёй 109 частью 2 Уголовного кодекса Российской Федерации по факту причинения смерти малолетнему Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения неустановленным лицом своих профессиональных обязанностей.

Из постановления заместителя руководителя следственного отдела по Минусинскому району ГСУ СК России по Красноярскому краю и Республике Хакасия от 24 апреля 2020 г. о прекращении уголовного дела следует, что                  ДД.ММ.ГГГГ в 02:20 час. Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, доставлен бригадой скорой помощи в приёмный покой терапевтического отделения КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» с диагнозом: <данные изъяты>, приём в отделении вела дежурный врач С.В.П., которая осмотрела ребёнка, по результатам осмотра выставила диагноз «<данные изъяты>», назначила лечение и направила Ф. на консультацию к неврологу, госпитализацию ребёнка не произвела, отказ от госпитализации в установленном порядке не оформила. Мать - Кузнецова С.А. с ребёнком покинула приёмное отделение, вернулась домой, затем состояние ребёнка ухудшалось, ДД.ММ.ГГГГ в 05:02 час. бригада скорой помощи по повторному вызову прибыла по месту жительства, в 05:15 час. ребёнок доставлен в приемный покой с диагнозом «<данные изъяты>», ребёнок осмотрен врачом-реаниматологом и переведён в реанимацию, в 05:15 час. несмотря на проведённые реанимационные мероприятия зафиксирована биологическая смерть ребёнка.

26 июля 2018 г. С.В.П. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 124 Уголовного кодекса Российской Федерации. С.В.П. вину в предъявленном ей обвинении признала полностью, дала признательные показания.

10 апреля 2020 г. С.В.П. перепредъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. С.В.П. вину в предъявленном ей обвинении признала полностью, от дачи показаний отказалась, воспользовавшись правом, предоставленным статьёй 51 Конституции Российской Федерации.

В ходе предварительного следствия установлено, что медицинская помощь Ф. была оказана ненадлежащим образом врачом-педиатром С.В.П. без объективных причин. Врач-педиатр С.В.П. не предвидела возможность наступления общественно-опасных последствий в виде смерти Ф., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности могла и должна была их предвидеть в силу наличия у неё необходимого профессионального образования и достаточного стажа работы.

Учитывая, что инкриминируемое С.В.П. преступление совершено ею ДД.ММ.ГГГГ, сроки давности привлечения С.В.П. к уголовной ответственности истекли, уголовное дело в отношении С.В.П. прекращено по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 1 статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству ответчика определением Минусинского городского суда Красноярского края от 26 ноября 2020 г. назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно выводам комиссионной судебно-медицинской экспертизы             №-ПЛ/2021 КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы» от 30 апреля 2021 г. смерть Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, наступила в связи с <данные изъяты>.

При поступлении Ф. в приёмный покой КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница», куда он был доставлен бригадой скорой помощи ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 2 часов 20 минут до 2 часов 50 минут, врачом приёмного покоя КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» С.В.П. в оказании медицинской помощи были допущены следующие дефекты: недооценена тяжесть состояния ребёнка, не диагностирована <данные изъяты>, ребёнок не был госпитализирован в стационар, не проведена противосудорожная терапия. Каких-либо объективных трудностей, которые бы препятствовали установлению правильного диагноза, госпитализации ребёнка и оказанию ему своевременной и адекватной медицинской помощи, экспертной комиссией не выявлено.

Согласно выводам экспертов прямой причинно-следственной связи между смертью Ф. от <данные изъяты> и допущенными дефектами оказания медицинской помощи не имеется. Однако несвоевременная диагностика <данные изъяты>, недооценка тяжести состояния ребёнка с выбором неадекватной тактики и объёма терапии на догоспитальном этапе, способствовали прогрессированию заболевания, развитию <данные изъяты>, которая явилась условием <данные изъяты>, что может свидетельствовать о косвенной причинно-следственной связи.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные Фаткуллиным Р.Р., Кузнецовой С.А. требования о компенсации морального вреда, суд первой инстанции руководствовался положениями Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, изложенными в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», на основании установленных обстоятельств, пришёл к выводу о том, что несмотря на отсутствие прямой причинно-следственной связи между неблагоприятным исходом и действиями КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница», имеют место недостатки при оказании ответчиком медицинских услуг, что не исключает право истцов требовать компенсации морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что факт наличия нарушений при оказании медицинских услуг со стороны ответчика, нашёл своё подтверждение в ходе рассмотрения дела, в связи с чем, учитывая требования разумности и справедливости, счёл необходимым определить размер компенсации морального вреда в размере 50 000 рублей в пользу каждого из истцов.

Проверяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции не согласился с определённым судом размером компенсации морального вреда, указав, что размер компенсации морального вреда в размере 50 000 рублей не отвечает критериям соразмерности и справедливости, при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции, в нарушение требований статьи 67 ГПК РФ, не дал надлежащей оценки выводам судебно-медицинской экспертизы.

Суд апелляционной инстанции, приняв во внимание обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции, выводы судебно-медицинской экспертизы, согласно которым между допущенными КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» дефектами оказания медицинской помощи и смертью малолетнего Ф. имеется косвенная причинно-следственная связь, поскольку врачом С.В.П. не предприняты исчерпывающие меры по сохранению жизни при первичном обращении Ф. за медицинской помощью, вероятность благоприятного исхода в случае госпитализации Ф. в реанимацию сразу после первичного обращения, хоть и в небольшом проценте, но всё таки сохранялась, учитывая, что смерть ребёнка сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психо-эмоциональное благополучие родителей, их имущественные права на родственные и семейные связи, принимая во внимание, что истец Фаткуллин Р.Р. впервые в жизни стал отцов в возрасте 53 лет и умерший ребёнок был долгожданным ребёнком в семье, подобная утрата безусловно является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания, пришёл к выводу о том, что с учётом принципа справедливости и разумности, сумма компенсации морального вреда подлежит увеличению в пользу каждого из истцов до 500 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанции соответствуют установленным обстоятельствам дела и согласуются с положениями норм материального права, регулирующих спорные отношения.

Доводы кассационной жалобы КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» о несогласии с определённым судом апелляционной инстанции размером компенсации морального вреда, об отсутствии прямой причинно-следственной связи между наступлением неблагоприятного исхода смерти Ф. и недостатками оказания медицинской помощи на этапе КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница», фактически сводятся к несогласию с данной судом апелляционной инстанции оценкой представленных сторонами спора доказательств и с установленными судом обстоятельствами.

Статьёй 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября       2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации») качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе, совершеннолетними, между другими родственниками.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьёй всех её членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10).

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10).

Руководствуясь приведёнными выше нормами материального права, разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ с учётом установленных законодательством правил по распределению между сторонами спора бремени по доказыванию подлежащих установлению юридических значимых обстоятельств, суд апелляционной инстанции установил, что КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» при оказании медицинской помощи малолетнему Ф. не исполнило свою обязанность по качественному и квалифицированному оказанию медицинской помощи.

Данный вывод суда подтверждается в том числе заключением экспертов КГБУЗ «Алтайское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы», установившим дефекты оказания медицинской помощи, выразившиеся в недооценке тяжести состояния ребёнка, не диагностировании <данные изъяты>, несвоевременной госпитализации, не проведении противосудорожной терапии, что способствовало <данные изъяты>, повлекшей смерть малолетнего Ф.

Согласно выводам экспертов врачом С.В.П. не предприняты исчерпывающие меры по сохранению жизни при первичном обращении Ф., в связи с чем эксперты пришли к выводу о наличии косвенной причинно-следственной связи между допущенными дефектами оказания медицинской помощи (дефектами диагностики) и наступлением смерти Ф., так как вероятность благоприятного исхода (в случае госпитализации Ф. в реанимацию сразу после первичного обращения), сохранялась.

Установив на основании совокупности исследованных доказательств фак несвоевременного диагностирования у малолетнего Ф. <данные изъяты>, который в период его поступления в приёмное отделение КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» определял тяжесть состояния ребёнка, необоснованный отказ в госпитализации ребёнка со стороны медицинского персонала лечебного учреждения и отсутствие объективных причин, по которым не была оценена тяжесть состояния ребёнка и не были предприняты исчерпывающие меры по сохранению жизни ребёнка, что повлияло на исход заболевания, суд апелляционной инстанции пришёл к правильным, соответствующим установленным по делу обстоятельствам выводам о том, что между указанными недостатками и наступившими последствиями усматривается косвенная связь.

В связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи родителям малолетнего Ф. – Фаткуллину Р.Р. и Кузнецовой С.А. были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья ребёнка и его смертью, что является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родителей, а также право на родственные и семейные связи, является тяжелейшим событием в жизни, влекущим состояние стресса и эмоционального расстройства, препятствующим социальному функционированию и адаптации лиц к новым жизненным обстоятельствам, а потому является основанием для возложения на ответчика обязанности компенсировать истцам моральный вред, причинённый ненадлежащим оказанием медицинских услуг их ребёнку.

При определении размера компенсации морального вреда суд апелляционной инстанции исходил из анализа и оценки фактических обстоятельств причинения вреда, характера и степени причинённых истцам нравственных страданий, вызванных потерей ребёнка, требований разумности и справедливости, в связи с чем пришёл к правильному выводу, что определённый судом первой инстанции размер компенсации морального вреда не отвечает требованиям разумности и справедливости.

Размер компенсации морального вреда судом апелляционной инстанции определён с учётом требований статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с соблюдением баланса интересов обеих сторон. Размер компенсации морального вреда установлен судом в соответствии с требованиями закона и конкретными обстоятельствами дела, согласуется с принципами разумности и справедливости.

Обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, судом апелляционной инстанции определены верно. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведших к принятию неправильных судебных постановлений, судом не допущено.

Несогласие КГБУЗ «Минусинская межрайонная больница» с выводами суда апелляционной инстанции в части оценки представленных в дело доказательств и установленных обстоятельств в соответствии со статьями 390, 3797 ГПК РФ не может служить основанием для пересмотра в кассационном порядке вступивших в законную силу судебных постановлений.

Принятое по делу определение суда апелляционной инстанции вынесено на основании правильно определённых юридически значимых обстоятельств, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права, вследствие чего является законным.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра, вступившего в силу и правильного по существу судебного постановления по материалам дела и доводам кассационной жалобы, не установлено.

При таких обстоятельствах судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьёй 3797 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены вступившего в законную силу судебного акта.

Руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 16 августа 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Краевого государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Минусинская межрайонная больница» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи