Решение по делу № 22К-3769/2024 от 19.11.2024

Судья 1-й инстанции Шиндаева О.И.                                        № 22-3769/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

21 ноября 2024 года                                   г. Иркутск

Суд апелляционной инстанции Иркутского областного суда в составе председательствующего Морозова С.Л., при помощнике судьи Гаськовой А.В., с участием прокурора Двалидзе Г.В., обвиняемого ФИО1, защитника – адвоката Виго Ю.А., рассмотрев в открытом судебном заседании материал по апелляционной жалобе адвоката Виго Ю.А. на постановление Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 ноября 2024 года, которым срок домашнего ареста в отношении

ФИО1, родившегося Дата изъята в <адрес изъят>, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ,

    продлен на 2 месяца, а всего до 5 месяцев 28 суток, то есть по 8 января 2025 года включительно, с сохранением ранее установленных запретов,

УСТАНОВИЛ:

уголовное дело возбуждено 10 июля 2024 года по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ.

11 июля 2024 года ФИО1 задержан в качестве подозреваемого, в этот же день ему предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ – покушение на мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

12 июля 2024 года постановлением Октябрьского районного суда г. Иркутска в отношении ФИО1 продлен срок задержания на 72 часа.

15 июля 2024 года постановлением этого же суда по результатам рассмотрения ходатайства следователя о заключении обвиняемого под стражу в отношении ФИО1 избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на 1 месяц 29 суток, то есть по 9 сентября 2024 года включительно.

При этом на ФИО1 возложены запреты: выходить за пределы жилого помещения по адресу: <адрес изъят>, без разрешения следователя, суда; общаться со всеми лицами, в том числе с участниками уголовного судопроизводства по делу, за исключением следователя, защитника, представителей контролирующих органов, и лиц постоянно проживающих с ним в жилом помещении; отправлять и получать почтово-телеграфную корреспонденцию любыми средствами связи от всех лиц, кроме следователя, защитников, суда; использовать средства связи и информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», за исключением вызова скорой медицинской помощи, сотрудников правоохранительных органов, аварийно-спасательных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации, а также для общения с сотрудниками контролирующих органов, следователем, с обязательным информированием контролирующего органа о таком звонке.

4 сентября 2024 года постановлением указанного суда срок домашнего ареста в отношении ФИО1 продлен на 2 месяца, всего до 3 месяцев 29 суток, то есть по 9 ноября 2024 года включительно, с сохранением ранее установленных запретов.

Срок предварительного следствия по уголовному делу продлен начальником ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области на основании постановления следователя от 22 октября 2024 года на 2 месяца, всего до 6 месяцев, то есть по 10 января 2025 года.

2 ноября 2024 года следователь вынес согласованное с начальником СЧ СУ МУ МВД России «Иркутское» постановление о возбуждении перед судом ходатайства о продлении срока содержания под домашним арестом обвиняемого ФИО1 на 2 месяца, всего до 5 месяцев 29 суток, то есть по 9 января 2025 года, включительно, с сохранением ранее установленных запретов.

Постановлением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 ноября 2024 года по результатам рассмотрения указанного выше ходатайства следователя срок домашнего ареста ФИО1 продлен на 2 месяца, а всего до 5 месяцев 28 суток, то есть по 8 января 2025 года включительно, с сохранением ранее установленных запретов.

В апелляционной жалобе адвокат Виго Ю.А. в защиту обвиняемого ФИО1 просит постановление суда отменить как незаконное, необоснованное, несоответствующее положениям УПК РФ, при этом избрать меру пресечения в виде запрета определенных действий, при этом указывает следующее. Суд не в полном объеме исследовал все обстоятельства, имеющие значение для принятия решения о мере пресечения. ФИО1 мер к сокрытию преступления не принимал, в представленном материале не содержится сведений, достаточных для принятия решения о невозможности избрания иной меры пресечения. Стороной защиты представлены документы, свидетельствующие о наличии у ФИО1 тяжких заболеваний, и что характеризуется исключительно положительно. Суд же не принял во внимание доводы защиты, ограничился формальным перечислением оснований для продления домашнего ареста.

В суде апелляционной инстанции защитник – адвокат Виго Ю.А. и обвиняемый ФИО1 поддержали апелляционную жалобу, прокурор Двалидзе Г.В. полагал необходимым оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, судебное решение – без изменения.

Изучив представленные материалы, заслушав стороны и проверив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции не находит оснований как для отмены судебного решения, так и для изменения меры пресечения.

Согласно ч. 2 ст. 107 УПК РФ в случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения в виде домашнего ареста, его срок может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109 УПК РФ.

Данные требования уголовно-процессуального закона при рассмотрении ходатайства следователя соблюдены.

Судом проверено наличие оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ и обстоятельств, указанных в ст. 99 УПК РФ, обсуждена возможность изменения меры пресечения на более мягкую.

Обоснованность подозрения в причастности ФИО1 к совершению деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, судом проверена, при этом исследовались сведения, имеющиеся в показаниях обвиняемого и потерпевшего, свидетелей ФИО7 и ФИО8, с учетом ограничений для их оценки связанных со стадией судопроизводства.

С учетом времени прошедшего с момента предъявления обвинения, тяжесть обвинения не утратила своего значения, поэтому не могла не учитываться при принятии решения о мере пресечения в полном соответствии с требованиями ст. 99 УПК РФ.

Вместе с тем, тяжесть обвинения не являлась единственным основанием для вывода суда об удовлетворении ходатайства следователя, а учитывалась в совокупности с другими имеющими значение для разрешения вопроса о мере пресечения сведениями, предусмотренными ст. ст. 97 и 99 УПК РФ.

Неэффективной организации расследования, суд первой инстанции не усмотрел, что не опровергается представленными материалами, согласно которым предварительное следствие окончить не представилось возможным по объективным причинам, так как требуется выполнить ряд следственных действий, связанных с окончанием производства по делу. Срок дальнейшего содержания под домашним арестом обусловлен объемом этих следственных действий.

При оценке доводов следователя о рисках ненадлежащего поведения обвиняемого в случае отсутствия изоляции обвиняемого в жилом помещении под контролем специализированного органа и соответствующих запретов, судом обоснованно приняты во внимание характер предъявленного обвинения и его обстоятельства, связанные с покушением на совершение тяжкого преступления в составе группы лиц по предварительному сговору, а также стадия расследования, данные о поведении и личности обвиняемого.

Вывод суда о наличии достаточных оснований полагать, что ФИО1 может скрыться от органов предварительного следствия и суда, а также продолжить заниматься преступной деятельностью, мотивирован и соответствует смыслу закона, разъясненному в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 41 от 19 декабря 2013 года «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий», принимая во внимание этап производства по уголовному делу, тяжесть обвинения в покушении на совершение тяжкого преступления, в составе группы лиц по предварительному сговору, отсутствие у обвиняемого законного источника дохода.

Суд правильно исходил из требований ст. 110 УПК РФ о том, что мера пресечения отменяется или изменяется, когда отпадают или изменяются основания для избрания меры пресечения, предусмотренные ст. ст. 97 и 99 УПК РФ.

Поскольку таких данных не было установлено и суд не пришел к выводу, что риск ненадлежащего поведения обвиняемого уменьшился в той степени, которая исключала бы необходимость дальнейшего содержания под домашним арестом ФИО1, с учетом стадии судопроизводства, динамики расследования, всех сведений о личности обвиняемого, продление срока меры пресечения с теми же запретами, которые применялись в отношении обвиняемого ранее и направлены на обеспечение интересов правосудия, нельзя признать незаконным и необоснованным.

Домашний арест предполагает изоляцию обвиняемого по месту проживания, поэтому отсутствие возможности выхода за пределы данного жилого помещения, запреты на использование средств связи и сети «Интернет», а также общение с участниками судопроизводства по уголовному делу, с теми исключениями, которые указаны в судебном решении, нельзя признать чрезмерно ограничивающими права обвиняемого.

Как видно из судебного решения вопрос о применении более мягкой меры пресечения, судом обсужден, и сделан вывод, что другая мера пресечения не способна обеспечить надлежащее поведение обвиняемого.

Доводы защитника о том, что ФИО1 не предпринимались меры к сокрытию преступления, не свидетельствуют об отпадении оснований для применения меры пресечения в виде домашнего ареста ни сами по себе, ни с учетом иных исследованных и принятых судом во внимание обстоятельств дела, поэтому они не влекут отмены или изменения судебного решения.

Вывод о риске ненадлежащего поведения ФИО1 хотя и является вероятностным, однако базируется на тех материалах, которые исследовались в судебном заседании в условиях состязательности, без ущемления прав сторон.

Иная оценка материалов защитником не является основанием для признания судебного решения необоснованным в какой-либо его части.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для того, чтобы дать другую оценку тем фактическим обстоятельствам, которыми суд первой инстанции руководствовался при принятии решения.

Существенного нарушения уголовно-процессуального закона при рассмотрении вопроса о мере пресечения в отношении ФИО1, что могло бы повлечь отмену судебного решения, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Данных свидетельствующих о наличии обстоятельств, препятствующих содержанию ФИО1 под домашним арестом по состоянию здоровья или ввиду иных причин, по мнению суда апелляционной инстанции не имеется.

Указанные в жалобе адвоката сведения о заболеваниях ФИО1 не порочат выводов суда, что домашний арест не лишает ФИО1 права посещать учреждения здравоохранения для получения необходимой медицинской помощи. Поэтому с интерпретацией защитником этих сведений как влекущих необходимость более мягкой меры пресечения, согласиться нельзя.

Вопреки доводам жалобы защитника, судом в полном объеме исследованы все обстоятельства, имеющие значение для принятия решения о мере пресечения, исходя из доводов участников процесса об этих обстоятельствах и представленных суду материалов.

Сторона защиты не ограничивалась в правах по представлению суду доказательств своей позиции, процедура судопроизводства соблюдена.

Вместе с тем, суд первой инстанции, продлевая ФИО1 до 5 месяцев 28 суток срок домашнего ареста допустил ошибку явно технического характера в исчислении даты его окончания.

С учетом задержания ФИО1 в качестве подозреваемого по уголовному делу 11 июля 2024 года и необходимости в соответствии с ч. 2.1 ст. 107 УПК РФ зачета в срок домашнего ареста времени содержания под стражей, которое включает в свою очередь время задержания в качестве подозреваемого, указанный судом совокупный период применения меры пресечения – 5 месяцев 28 суток истекает 7 января 2025 года.

Дату окончания срока содержания под домашним арестом следует уточнить с учетом пределов судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции и принимая во внимание, что изменение постановления суда в данной части не ухудшает положение ФИО1, призвано устранить сомнение при исчислении срока, следовательно, обеспечить правильное исполнение меры пресечения.

Кроме того, в отношении ФИО1 судом применены положения ч. 7 ст. 107 УПК РФ, связанные с сохранением ранее установленных запретов, в том числе предусмотренного п. 3 ч. 6 ст. 105.1 УПК РФ.

Согласно этой норме закона суд может возложить на обвиняемого запрет общаться с определенными лицами.

Однако в данном случае, судом указано о запрете общаться со всеми лицами, в том числе с участниками уголовного судопроизводства.

Таким образом, указанный запрет не в полной мере соответствует требованиям закона, поскольку за исключением участников уголовного судопроизводства не конкретизированы и не определены все иные лица, с которыми обвиняемому нельзя общаться в период действия меры пресечения.

Расширение судебным решением рамок запрета, установленного указанной выше нормой уголовно-процессуального закона, и возникающая ввиду этого правовая неопределенность, влекут необходимость корректировки постановления суда.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 ноября 2024 года в отношении обвиняемого ФИО1 изменить:

– исключить указание о запрете общаться со всеми лицами и считать, что на обвиняемого возложен запрет общаться с участниками уголовного судопроизводства по делу;

– считать, что срок домашнего ареста продлен до 5 месяцев 28 суток, то есть по 7 января 2025 года включительно.

В остальном данное постановление суда оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника – адвоката Виго Ю.А. оставить без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции (г. Кемерово). В случае обжалования обвиняемый вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий                            С.Л. Морозов