cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon
Суды общей юрисдикции / Курганская область / Гражданские / 33-2772/2024

Решение по делу № 33-2772/2024 от 30.10.2024

Судья Суханова Т.В. Дело № 2-62/2024

№ 33-2772/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе судьи-председательствующего Ушаковой И.Г.,

судей Антонова А.С., Душечкиной Н.С.,

с участием прокурора Утенковой Е.А.,

при секретаре судебного заседания Мутовкиной Е.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Кургане 19 ноября 2024 г. гражданское дело по исковому заявлению Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны к государственному бюджетному учреждению «Курганская больница скорой медицинской помощи», государственному бюджетному учреждению «Курганская областная больница № 2», государственному бюджетному учреждению «Курганская городская поликлиника № 1» о взыскании компенсации морального вреда вследствие некачественного оказания медицинских услуг

по апелляционной жалобе Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны на решение Курганского городского суда Курганской области от 24 июня 2024 г.

Заслушав доклад судьи Ушаковой И.Г., пояснения представителей сторон, заключение прокурора Утенковой Е.А.,

УСТАНОВИЛА:

Щуцкая И.А., Щуцкий Д.А., Агапитова О.А. обратились в суд с иском к государственному бюджетному учреждению «Курганская больница скорой медицинской помощи» (далее – ГБУ «Курганская БСМП»), государственному бюджетному учреждению «Курганская областная больница №» (далее – ГБУ «КОБ №»), государственному бюджетному учреждению ГБУ «Курганская городская поликлиника №» (далее – ГБУ «КГП №») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований, с учетом их изменения, указывали, что <...> умер ФИО12, супруг истца ФИО13, отец истцов Щуцкого Д.А. и Агапитовой О.А. По их мнению, смерть их отца и супруга наступила по вине ответчиков – медицинских учреждений, сотрудниками которых некачественно была оказана медицинская помощь. Так, <...> ФИО14 был направлен из ГБУ «КГП №» в ГБУ «Курганская БСМП» на госпитализацию с железодефицитной анемией тяжелой степени, сопутствующее заболевание - <...>. На следующий день был взят ПЦР-тест на наличие коронавирусной инфекции, результат отрицательный. <...> ФИО14 было проведено переливание крови, ФГДС. Причина падения гемоглобина не выяснена. <...> проведено КТ легких, поражений не выявлено, результат ПЦР-теста положительный. На следующий день ФИО14 переведен в ковидное отделение ГБУ «Курганская БСМП». Общее состояние ухудшалось, держалась температура 38,5. <...> в связи с закрытием ковидного отделения в ГБУ «Курганская БСМП» ФИО14 был переведен в ГБУ «КОБ №», его состояние оценивалось как состояние средней тяжести. <...> состояние ФИО14 тяжелое, нарушена речь, неясное сознание. На следующий день проведено КТ головного мозга, кровоизлияние не выявлено. ФИО14 переведен на постоянную подачу кислорода. <...> проведено КТ легких, обнаружено поражение легких КТ-3 (50-75%) - КТ (75%), состояние ФИО14 оценивалось как крайне тяжелое. <...> в 08 час. 30 мин. зафиксирована смерть ФИО14 Согласно медицинскому свидетельству о смерти от <...>, причина смерти ФИО14 - <...>. Считали, что указанные обстоятельства свидетельствуют о ненадлежащем оказании медицинской помощи ФИО14 сотрудниками медицинских учреждений. <...> старшим следователем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета России по <адрес>, по результатам рассмотрения материалов уголовного дела по факту смерти ФИО14 вынесено постановление о прекращении уголовного дела. В рамках данного дела проведена экспертиза, которой выявлены недостатки в оказании медицинской помощи. Учитывая, что факт наличия недостатков в оказании медицинской помощи установлен, полагая их приведшими к смерти ФИО12, указывали, что в результате смерти близкого родственника истцам причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых тяжелых нравственных страданиях. Осознание того, что отца и супруга можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет дополнительные нравственные страдания.

Просили взыскать солидарно с ответчиков в пользу Щуцкой И.А. 1 500000 руб., в пользу Агапитовой О.А. - 1 200000 руб., в пользу Щуцкого Д.А. - 1 000 000 руб.

В судебном заседании истец Щуцкий Д.А., представитель истцов по доверенностям ФИО15 на удовлетворении иска настаивали.

Представители ответчиков ГБУ «Курганская БСМП», ГБУ «КОБ №», ГБУ «КГП №» с исковыми требованиями не согласились, просили в его удовлетворении отказать.

Третьи лица ФИО16 заведующая терапевтическим отделением ГБУ «Курганская БСМП», ФИО21 врач-терапевт ГБУ «Курганская БСМП» в судебном заседании с иском не согласились, просили отказать в удовлетворении заявленных требований.

Иные третьи лица в судебное заседание не явились, извещались судом о дне слушания дела надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомили.

Решением Курганского городского суда <адрес> от <...> в удовлетворении исковых требований Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. к ГБУ «Курганская БСМП», ГБУ «КОБ №», ГБУ «КГП №» о взыскании компенсации морального вреда, отказано. С Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. в пользу ГБУЗ Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» взыскана неоплаченная часть расходов за проведение судебно-медицинской экспертизы в сумме 58465 руб. 24 коп., по 19488 руб. 41 коп. с каждого. С Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. взыскана в доход бюджета муниципального образования <адрес> государственная пошлина в сумме по 300 руб. с каждого.

С таким решением не согласились истцы, в апелляционной жалобе на указанное решение просят его отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывают, что решение вынесено с нарушением норм материального и процессуального права. Ссылаясь на выводы экспертного заключения, которым установлены нарушения на всех этапах медицинской помощи всеми ответчиками, отмечают, что отсутствие прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом не лишает истцов права на компенсацию морального вреда, выраженного, в переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести состояния их близкого родственника, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая позволила бы избежать неблагоприятного исхода, осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи. Считают, что материалами дела подтверждены обстоятельства причинения нравственных страданий, выразившиеся в переживаниях истцов по поводу смерти их близкого человека. Истец Щуцкая И.А. вновь обратилась к врачу по поводу своего неврологического заболевания, которое до произошедшего события находилось в стадии ремиссии. В связи с чем, длительный период находилась на стационарном лечении. Кроме того, указывает, что истец Агапитова О.А. в период смерти ФИО14 находилась на ранних сроках беременности, в связи с чем, все переживания переносила еще эмоциональнее, стресс противопоказан в таком состоянии, поскольку негативно сказывается как на матери, так и на ребенке. Также истцу Щуцкому Д.А. было диагностировано депрессивное расстройство, до настоящего времени он проходит терапию. Таким образом, истцы испытали сильнейшие нравственные страдания, вызванные недостатками оказанной медицинской помощи.

Возражений на апелляционную жалобу не поступило.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца Щуцкой И.А., третьих лиц Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. по доверенности ФИО15 на доводах апелляционной жалобы настаивал.

Представитель ответчика ГБУ «Курганская БСМП» по доверенности ФИО17 с апелляционной жалобой не согласилась.

Представитель ответчика ГБУ «КОБ №» по доверенности ФИО18 возражал против удовлетворения апелляционной жалобы.

Третьи лица ФИО16, ФИО21, ФИО20 в судебном заседании доводы апелляционной жалобы не признали, полагали решение вынесено законно и обоснованно.

Иные, участвующие в деле лица, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о дате времени и месте рассмотрения дела извещались надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомили.

Руководствуясь ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК Российской Федерации) судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав пояснения представителей сторон, исследовав письменные материалы дела, доводы апелляционной жалобы в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, заслушав заключение прокурора, полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Из материалов дела усматривается, что истцы являются близкими родственниками ФИО14, <...> года рождения, умершего <...>, Щуцкая (до брака Петунина) И.А.- супругой, а Щуцкий Д.А. и Агапитова (до брака Щуцкая) О.А. – его детьми.

В ходе рассмотрения дела установлено, что <...> ФИО14 был направлен из ГБУ «КГП №» в ГБУ «Курганская БСМП» на госпитализацию с железодефицитной анемией тяжелой степени, сопутствующее заболевание -диабет 2 типа.

<...> был взят ПЦР-тест на наличие коронавирусной инфекции, результат отрицательный.

<...> ФИО14 было проведено переливание крови, ФГДС. Причина падения гемоглобина не выяснена.

<...> проведено КТ легких, поражений не выявлено, результат ПЦР-теста - положительный.

<...> ФИО14 переведен в ковидное отделение ГБУ «Курганская БСМП». Общее состояние ухудшалось, держалась температура 38,5, болело горло, слабость.

<...> в связи с закрытием ковидного отделения в ГБУ «Курганская БСМП» ФИО14 переведен в ГБУ «КОБ №». Состояние ФИО14 средней тяжести, держится высокая температура, лихорадка, идет воспалительный процесс, сатурация в норме, сахар в норме.

<...> состояние ФИО14 тяжелое, нарушена речь, неясное сознание.

<...> проведено КТ головного мозга, кровоизлияние не выявлено. ФИО14 переведен на постоянную подачу кислорода.

<...> проведено КТ легких, обнаружено поражение легких КТ-3 (50-75%) - КТ (75%), состояние ФИО14 оценивается как крайне тяжелое.

<...> в 08 ч. 30 мин. зафиксирована смерть ФИО14

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от <...>, причина смерти ФИО14 - <...>

Из протокола патологоанатомического вскрытия № от <...> следует, что основным заболеванием, приведшим к смерти ФИО14 являлась новая коронавирусная инфекция (COVID-19 ПЦР идентифицирован), осложнившаяся острой двусторонней субтотальной вирусной пневмонией (тяжелое течение), острым респираторным дистресс синдром взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом и выраженным альвеолярно-геморрагическим компонентом. Непосредственная причина смерти – <...>. Развитию и тяжести течения основного заболевания способствовали сахарный диабет 2 типа и гипертоническая болезнь с преимущественным поражением сердца.

По факту смерти ФИО14 на основании обращения Щуцкого Д.А. старшим следователем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации капитаном юстиции ФИО19 была проведена проверка, возбуждено уголовное дело, в ходе расследования которого на основании постановления следователя ГКУ «Курганское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно экспертному заключению ГКУ «Курганское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от <...> смерть ФИО14 наступила от новой коронавирусной инфекции (COVID-19 ПЦР идентифицирован), протекавшей на фоне гипертонической болезни преимущественным поражением сердца, субкомпенсированным сахарным диабетом 2 типа, железодефицитной анемии, хронической ишемии головного мозга, осложнившейся острой двусторонней субтотальной вирусной пневмонией с тяжелым течением, острым респираторным дистресс синдромом взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом выраженным альвеолярно-геморрагическим компонентом, тромбозом дольковых и сегментарных ветвей легочных артерий. При поступлении в ГБУ «КОБ №» была назначена антибактериальная терапия, учитывая длительность пребывания в стационаре, высокий риск кантаминации госпитальной микрофлоры данная комбинация антибактериальных препаратов была не удачной (не рациональной), так как не оказала должного действия на полирезистентную госпитальную флору. Возможно, более рациональным было бы применение препаратов, действующих на грамм (-) флору, таких как меронем, цефоперазон сульбактам. На фоне проводимого лечения отмечалась отрицательно динамика: нарастание дыхательной недостаточности, церебральной, сердечно-сосудистой почечной. Пациент переведен в РИТ <...> на инотропную поддержку, <...> произошла остановка сердечной деятельности, реанимационные мероприятия без эффекта, констатирована смерть больного. Недостатками оказания медицинской помощи на данном этапе, вероятно, был не совсем адекватный выбор антибиотикотерапии. Основной причиной смертельного исхода заболевания явилось тяжелое течение новой коронавирусной инфекции, на фоне гипертонической болезни с поражением сердца, субкомпенсированным сахарным диабетом и анемией. Тяжелое течение новой коронавирусной инфекции возможно было попытаться предотвратить своевременным проведением генно-инженерной биологической терапии, а также, применением рациональной антибактериальной терапии.

Согласно выводам данной экспертизы, недостатки оказания медицинской помощи ФИО14 имелись на всех этапах ее оказания, но не оказали решающего значения на смертельный исход заболевания, так как он был обусловлен как тяжестью течения самого заболевания новой коронавирусной инфекции, так и имевшейся у ФИО14 сопутствующей патологией.

Постановлением старшего следователя следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> ФИО19 от <...> на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело прекращено.

Судом первой инстанции по ходатайству представителя истцов по делу была назначена независимая судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено государственному бюджетному учреждению здравоохранения Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (<адрес>).

Из заключения данного экспертного учреждение № от <...> следует, что на этапах медицинской помощи установлены дефекты оказания медицинской помощи медицинскими учреждениями при оказании ФИО14 медицинской помощи, однако они не находятся в прямой причинно-следственной связи с его смертью в результате заболевания.

Из самого содержания искового заявления истцов усматривается, что основанием обращения в суд с требованием о компенсации причиненного им морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) их супругу и отцу, приведшее, по мнению истцов, к его смерти.

Разрешая спор, руководствуясь нормами ст. ст. 1064, 1068, 150, 151, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК Российской Федерации), ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК Российской Федерации), нормами Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями, приведенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», регулирующие спорные правоотношения сторон применительно к установленным обстоятельствам дела на основе оценки доказательств в их совокупности, с учетом выводов судебно-медицинской экспертизы, исходя из отсутствия причинно-следственной связи между действиями работников указанных медицинских организаций по оказанию ФИО14 медицинской помощи и наступившими последствиями в виде смерти, пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Проверяя законность и обоснованность решения, судебная коллегия находит данные выводы суда первой инстанции правомерными, соответствующими обстоятельствам дела и действующему правовому регулированию.

В соответствии со ст. 12 ГПК Российской Федерации правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со ст. 56 ГПК Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены право на жизнь, право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статьи 20, 41 Конституции Российской Федерации).

Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от <...> № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон от <...> № 323-ФЗ).

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

В силу ст. 4 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (чч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

В соответствии с положениями ст. 10 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются, среди прочего, наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем их квалификации; применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

В п. 21 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Определяя необходимость соблюдения прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, указанный Федеральный закон в ч. 1 и 2 ст. 98 предусматривает, что органы государственной власти и органы местного самоуправления, должностные лица организаций несут ответственность за обеспечение реализации гарантий и соблюдение прав и свобод в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации. В свою очередь, медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В силу ч. 3 ст. 98 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 СК Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 150 ГК Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК Российской Федерации).

Из норм Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с нормами СК Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 ГК Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст.ст. 1064 - 1101 ГК Российской Федерации) и ст. 151 ГК Российской Федерации.

Согласно п. 1, 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно разъяснениям, нашедшим свое отражение в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <...> № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Из указанного следует, что для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред

Как разъяснено в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <...> № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», по общему правилу, установленному п. 1 и 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности, ст. 1100 ГК Российской Федерации.

Оценив представленные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации, в их совокупности, учитывая установленный факт того, что допущенные ответчиками нарушения при оказании медицинской помощи ФИО14 не находятся в причинно-следственной связи (ни в прямой, ни в косвенной) с его смертью, суд первой инстанции не установил наличия причинной связи между смертью ФИО14 и действиями ответчиков.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы которые сводятся к тому, что истцы претерпели нравственные страдания ввиду некачественно оказанной медицинской помощи их супругу и отцу, что привело к смерти последнего, кроме того, указав в обоснование доводов, что в заключении эксперта было указано на наличие дефектов оказания медицинской помощи, в связи с непринятие всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, судебная коллегия приходит к следующему.

В заключение эксперта государственного бюджетного учреждения здравоохранения Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № от <...> следует, что на этапах оказания медицинской помощи ФИО14 установлены дефекты ее оказания медицинскими учреждениями.

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «КП №» выявлено следующее недостатки: дефект диагностики в виде несвоевременного установления диагноза «анемия», отсутствие должной интерпретации результатов анализов крови; дефект диагностики в виде некорректной трактовки анализов крови от <...> и установления природы анемии в виде железодефицитной, а не В12-дефицитной; отсутствие настороженности со стороны врачей эндокринолога и терапевта в отношении ФИО14, страдающего сахарным диабетом 2 типа и длительно принимающего сахароснижающий таблетированный препарат из группы бигуанидов (метформин); дефект оформления медицинской документации - отсутствие сведений о выдаче направления на госпитализацию в последней записи амбулаторной карты от <...>; в стационарной карте № вложено направление на госпитализацию, в котором не указана дата его оформления.

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «Курганская БСМП» выявлено следующее: дефект диагностики в виде неправильной трактовки анализа крови от <...> при поступлении, а также последующих анализов крови от <...> и установления природы анемии в виде железодефицитной, а не В12-дефицитной. Это впоследствии привело к избранию некорректной тактики ведения пациента в рамках лечения анемии; при первичном осмотре терапевтом <...> выставлен диагноз хроническая анемия тяжелой степени без указания её предполагаемой этиологии (дефект оформления медицинской документации); тромбоцитопения по всем проводимым клиническим анализам крови являлась противопоказанием к назначению ацекардола (антиагреганта), принимаемого ФИО14 по листу назначения с <...> по <...>, однако его использование не повлияло на развитие неблагоприятного исхода (смерти). Учитывая, наличие синусовой тахикардии, ФИО14 было показано назначение пульсурежающей терапии, например, бета-адреноблокаторами (дефект лечения, не повлиявший на развитие неблагоприятного исхода); дефектом диагностики являлось отсутствие результатов на прокальцитонин, ферритин, интерлейкин; дефект диагностики в виде недостаточной частоты контроля гликемии у ФИО14 в ГБУ «Курганская БСМП» согласно Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение Новой коронавирусной инфекции (COVID-19)№ от 14.10.21».

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «КГБ №» выявлено следующее: позднее установление диагноза «В12-дефицитная анемия» и позднее назначение заместительной терапии витамином В12 (записи от <...>) - дефекты диагностики и лечения; <...> - ацетон в анализе мочи положительный, пациенту назначена инсулинотерапия без уточнения, каким препаратом и в каких дозировках (не выполнена оценка кислотно-щелочного состояния для исключения ацидотического состояния - дефект диагностики); назначения врача-эндокринолога от <...> не соответствовали действовавшим на тот период времени временным методическим рекомендациям по ведению пациентов с новой коронавирусной инфекцией (НКИ) + сахарным диабетом.

Эксперты указывают, что новая коронавирусная инфекция, осложнившаяся острой двусторонней субтотальной пневмонией и острым респираторным дистресс-синдромом взрослых, всегда ассоциирована с выраженной гипоксией («кислородным голоданием»), что в первую очередь связано с нарушением работы легочной ткани и снижением насыщения крови кислородом (дыхательная гипоксия).

Анемия тяжелого течения, которая имела место быть у ФИО14 <...> г., усугубляла течение гипоксии в связи со сниженной способностью крови переносить кислород к тканям (гемическая гипоксия), но не являлась основным звеном в развитии неблагоприятного исхода (смерти).

Ретроспективно по данным представленной медицинской документации установить достоверно источник заражения ФИО14 новой коронавирусной инфекцией не представляется возможным.

Согласно действующим на момент рассматриваемых нами событий Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» (Версия 13, <...>) инкубационный период COVID-19 составлял от 2 до 14 дней (в среднем 5-7 дней), следовательно, заражение могло произойти как в момент госпитализации, так и в догоспитальный период.

Также стоит учитывать, что в заключение эксперта указано, что развитие неблагоприятного исхода (смерти) в случае гражданина ФИО14, <...>, обусловлено совокупностью факторов: тяжестью основного заболевания новой коронавирусной инфекции; наличием хронических заболеваний, усугубляющих течение основного заболевания и повышающих риск развития осложнений: сахарный диабет 2 типа, гипертоническая болезнь, В12-дефицитная анемия; дефектами оказания медицинской помощи (диагностики и лечения).

При этом экспертами указано, что прямой причинно-следственной связи между развитием неблагоприятного исхода и только выявленными дефектами диагностики и лечения на всех этапах оказания медицинской помощи (без учета основного и других хронических заболеваний) не имеется.

Имевшаяся у ФИО14 <...> имела обратимый характер в случае своевременной ее диагностики, избрания верной тактики и лечения пациента на амбулаторном этапе, начиная <...> (в приемный покой ГБУ «КП №» ФИО14 поступил <...>).

Экспертами также обращено внимание на протокол патологоанатомического вскрытия № от <...>де, где указано, что непосредственной причиной смерти ФИО14 явился тромбоз сегментарных и долевых ветвей легочных артерий, резвившийся вследствие новой коронавирусной инфекции, осложнившейся острой двусторонней субтотальной пневмонией, острым респираторным дистресс-синдромом взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом.

Таким образом, судебная коллегия, оценивая доводы сторон, принимая во внимание заключение эксперта, полагает, что действительно, медицинскими учреждениями были допущены недостатки ведения документации, дефекты диагностики и лечения, однако как указывалось выше, комиссия экспертов пришла к выводу, что какая-либо причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи ФИО14 медицинскими учреждениями, течением заболевания и наступлением смерти отсутствует.

Экспертами было установлено, что при данном виде прогрессивного течения новой коронавирусной инфекции у ФИО14 с учетом возраста (60 лет) и наличия хронических заболеваний, в частности сахарного диабета 2 типа, вероятность благоприятного исхода была крайне мала.

Оснований не доверять или ставить под сомнение заключение эксперта не имеется, они последовательны, не противоречивы, согласуются с иными доказательствами по делу. Эксперт предупрежден судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Истцами доказательств того, что установленными недостатками в оказании медицинской помощи им причинен моральный вред, не предоставлено, в силу ст. ст. 56, 67 ГПК Российской Федерации каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела обстоятельства, на которые ссылались истцы (в данном случае некачественное оказание медицинской помощи, недооценка состояния пациента со стороны медицинских работников, тяжести его состояния, неправильное установления диагноза заболевания, непринятие всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи), как на основания своих требований о взыскании компенсации морального вреда, подтверждены не были.

Установленные в ходе рассмотрения дела недостатки оказания медицинской помощи не находятся в прямой либо косвенной причинно-следственной связи с ухудшением состояния здоровья ФИО14 и его смертью.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцами исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Иные доводы жалобы не содержат правовых оснований для отмены обжалуемого решения суда, выражают несогласие с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, оснований для иной оценки которых у судебной коллегии не имеется. Доказательства, опровергающие выводы суда, автором жалобы в суд апелляционной инстанции не представлены.

При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.

Дело рассмотрено в пределах доводов апелляционной жалобы, в соответствии со ст. 327.1 ГПК Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Курганского городского суда Курганской области от 24 июня 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны – без удовлетворения.

Судья – председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 29 ноября 2024 г.

Судья Суханова Т.В. Дело № 2-62/2024

№ 33-2772/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Курганского областного суда в составе судьи-председательствующего Ушаковой И.Г.,

судей Антонова А.С., Душечкиной Н.С.,

с участием прокурора Утенковой Е.А.,

при секретаре судебного заседания Мутовкиной Е.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Кургане 19 ноября 2024 г. гражданское дело по исковому заявлению Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны к государственному бюджетному учреждению «Курганская больница скорой медицинской помощи», государственному бюджетному учреждению «Курганская областная больница № 2», государственному бюджетному учреждению «Курганская городская поликлиника № 1» о взыскании компенсации морального вреда вследствие некачественного оказания медицинских услуг

по апелляционной жалобе Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны на решение Курганского городского суда Курганской области от 24 июня 2024 г.

Заслушав доклад судьи Ушаковой И.Г., пояснения представителей сторон, заключение прокурора Утенковой Е.А.,

УСТАНОВИЛА:

Щуцкая И.А., Щуцкий Д.А., Агапитова О.А. обратились в суд с иском к государственному бюджетному учреждению «Курганская больница скорой медицинской помощи» (далее – ГБУ «Курганская БСМП»), государственному бюджетному учреждению «Курганская областная больница №» (далее – ГБУ «КОБ №»), государственному бюджетному учреждению ГБУ «Курганская городская поликлиника №» (далее – ГБУ «КГП №») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование исковых требований, с учетом их изменения, указывали, что <...> умер ФИО12, супруг истца ФИО13, отец истцов Щуцкого Д.А. и Агапитовой О.А. По их мнению, смерть их отца и супруга наступила по вине ответчиков – медицинских учреждений, сотрудниками которых некачественно была оказана медицинская помощь. Так, <...> ФИО14 был направлен из ГБУ «КГП №» в ГБУ «Курганская БСМП» на госпитализацию с железодефицитной анемией тяжелой степени, сопутствующее заболевание - <...>. На следующий день был взят ПЦР-тест на наличие коронавирусной инфекции, результат отрицательный. <...> ФИО14 было проведено переливание крови, ФГДС. Причина падения гемоглобина не выяснена. <...> проведено КТ легких, поражений не выявлено, результат ПЦР-теста положительный. На следующий день ФИО14 переведен в ковидное отделение ГБУ «Курганская БСМП». Общее состояние ухудшалось, держалась температура 38,5. <...> в связи с закрытием ковидного отделения в ГБУ «Курганская БСМП» ФИО14 был переведен в ГБУ «КОБ №», его состояние оценивалось как состояние средней тяжести. <...> состояние ФИО14 тяжелое, нарушена речь, неясное сознание. На следующий день проведено КТ головного мозга, кровоизлияние не выявлено. ФИО14 переведен на постоянную подачу кислорода. <...> проведено КТ легких, обнаружено поражение легких КТ-3 (50-75%) - КТ (75%), состояние ФИО14 оценивалось как крайне тяжелое. <...> в 08 час. 30 мин. зафиксирована смерть ФИО14 Согласно медицинскому свидетельству о смерти от <...>, причина смерти ФИО14 - <...>. Считали, что указанные обстоятельства свидетельствуют о ненадлежащем оказании медицинской помощи ФИО14 сотрудниками медицинских учреждений. <...> старшим следователем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета России по <адрес>, по результатам рассмотрения материалов уголовного дела по факту смерти ФИО14 вынесено постановление о прекращении уголовного дела. В рамках данного дела проведена экспертиза, которой выявлены недостатки в оказании медицинской помощи. Учитывая, что факт наличия недостатков в оказании медицинской помощи установлен, полагая их приведшими к смерти ФИО12, указывали, что в результате смерти близкого родственника истцам причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых тяжелых нравственных страданиях. Осознание того, что отца и супруга можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет дополнительные нравственные страдания.

Просили взыскать солидарно с ответчиков в пользу Щуцкой И.А. 1 500000 руб., в пользу Агапитовой О.А. - 1 200000 руб., в пользу Щуцкого Д.А. - 1 000 000 руб.

В судебном заседании истец Щуцкий Д.А., представитель истцов по доверенностям ФИО15 на удовлетворении иска настаивали.

Представители ответчиков ГБУ «Курганская БСМП», ГБУ «КОБ №», ГБУ «КГП №» с исковыми требованиями не согласились, просили в его удовлетворении отказать.

Третьи лица ФИО16 заведующая терапевтическим отделением ГБУ «Курганская БСМП», ФИО21 врач-терапевт ГБУ «Курганская БСМП» в судебном заседании с иском не согласились, просили отказать в удовлетворении заявленных требований.

Иные третьи лица в судебное заседание не явились, извещались судом о дне слушания дела надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомили.

Решением Курганского городского суда <адрес> от <...> в удовлетворении исковых требований Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. к ГБУ «Курганская БСМП», ГБУ «КОБ №», ГБУ «КГП №» о взыскании компенсации морального вреда, отказано. С Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. в пользу ГБУЗ Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» взыскана неоплаченная часть расходов за проведение судебно-медицинской экспертизы в сумме 58465 руб. 24 коп., по 19488 руб. 41 коп. с каждого. С Щуцкой И.А., Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. взыскана в доход бюджета муниципального образования <адрес> государственная пошлина в сумме по 300 руб. с каждого.

С таким решением не согласились истцы, в апелляционной жалобе на указанное решение просят его отменить, принять по делу новое решение об удовлетворении иска в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывают, что решение вынесено с нарушением норм материального и процессуального права. Ссылаясь на выводы экспертного заключения, которым установлены нарушения на всех этапах медицинской помощи всеми ответчиками, отмечают, что отсутствие прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом не лишает истцов права на компенсацию морального вреда, выраженного, в переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести состояния их близкого родственника, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая позволила бы избежать неблагоприятного исхода, осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи. Считают, что материалами дела подтверждены обстоятельства причинения нравственных страданий, выразившиеся в переживаниях истцов по поводу смерти их близкого человека. Истец Щуцкая И.А. вновь обратилась к врачу по поводу своего неврологического заболевания, которое до произошедшего события находилось в стадии ремиссии. В связи с чем, длительный период находилась на стационарном лечении. Кроме того, указывает, что истец Агапитова О.А. в период смерти ФИО14 находилась на ранних сроках беременности, в связи с чем, все переживания переносила еще эмоциональнее, стресс противопоказан в таком состоянии, поскольку негативно сказывается как на матери, так и на ребенке. Также истцу Щуцкому Д.А. было диагностировано депрессивное расстройство, до настоящего времени он проходит терапию. Таким образом, истцы испытали сильнейшие нравственные страдания, вызванные недостатками оказанной медицинской помощи.

Возражений на апелляционную жалобу не поступило.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца Щуцкой И.А., третьих лиц Щуцкого Д.А., Агапитовой О.А. по доверенности ФИО15 на доводах апелляционной жалобы настаивал.

Представитель ответчика ГБУ «Курганская БСМП» по доверенности ФИО17 с апелляционной жалобой не согласилась.

Представитель ответчика ГБУ «КОБ №» по доверенности ФИО18 возражал против удовлетворения апелляционной жалобы.

Третьи лица ФИО16, ФИО21, ФИО20 в судебном заседании доводы апелляционной жалобы не признали, полагали решение вынесено законно и обоснованно.

Иные, участвующие в деле лица, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о дате времени и месте рассмотрения дела извещались надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомили.

Руководствуясь ст. ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК Российской Федерации) судебная коллегия определила рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав пояснения представителей сторон, исследовав письменные материалы дела, доводы апелляционной жалобы в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 327.1 ГПК Российской Федерации, заслушав заключение прокурора, полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда.

Из материалов дела усматривается, что истцы являются близкими родственниками ФИО14, <...> года рождения, умершего <...>, Щуцкая (до брака Петунина) И.А.- супругой, а Щуцкий Д.А. и Агапитова (до брака Щуцкая) О.А. – его детьми.

В ходе рассмотрения дела установлено, что <...> ФИО14 был направлен из ГБУ «КГП №» в ГБУ «Курганская БСМП» на госпитализацию с железодефицитной анемией тяжелой степени, сопутствующее заболевание -диабет 2 типа.

<...> был взят ПЦР-тест на наличие коронавирусной инфекции, результат отрицательный.

<...> ФИО14 было проведено переливание крови, ФГДС. Причина падения гемоглобина не выяснена.

<...> проведено КТ легких, поражений не выявлено, результат ПЦР-теста - положительный.

<...> ФИО14 переведен в ковидное отделение ГБУ «Курганская БСМП». Общее состояние ухудшалось, держалась температура 38,5, болело горло, слабость.

<...> в связи с закрытием ковидного отделения в ГБУ «Курганская БСМП» ФИО14 переведен в ГБУ «КОБ №». Состояние ФИО14 средней тяжести, держится высокая температура, лихорадка, идет воспалительный процесс, сатурация в норме, сахар в норме.

<...> состояние ФИО14 тяжелое, нарушена речь, неясное сознание.

<...> проведено КТ головного мозга, кровоизлияние не выявлено. ФИО14 переведен на постоянную подачу кислорода.

<...> проведено КТ легких, обнаружено поражение легких КТ-3 (50-75%) - КТ (75%), состояние ФИО14 оценивается как крайне тяжелое.

<...> в 08 ч. 30 мин. зафиксирована смерть ФИО14

Согласно медицинскому свидетельству о смерти от <...>, причина смерти ФИО14 - <...>

Из протокола патологоанатомического вскрытия № от <...> следует, что основным заболеванием, приведшим к смерти ФИО14 являлась новая коронавирусная инфекция (COVID-19 ПЦР идентифицирован), осложнившаяся острой двусторонней субтотальной вирусной пневмонией (тяжелое течение), острым респираторным дистресс синдром взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом и выраженным альвеолярно-геморрагическим компонентом. Непосредственная причина смерти – <...>. Развитию и тяжести течения основного заболевания способствовали сахарный диабет 2 типа и гипертоническая болезнь с преимущественным поражением сердца.

По факту смерти ФИО14 на основании обращения Щуцкого Д.А. старшим следователем следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации капитаном юстиции ФИО19 была проведена проверка, возбуждено уголовное дело, в ходе расследования которого на основании постановления следователя ГКУ «Курганское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Согласно экспертному заключению ГКУ «Курганское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» № от <...> смерть ФИО14 наступила от новой коронавирусной инфекции (COVID-19 ПЦР идентифицирован), протекавшей на фоне гипертонической болезни преимущественным поражением сердца, субкомпенсированным сахарным диабетом 2 типа, железодефицитной анемии, хронической ишемии головного мозга, осложнившейся острой двусторонней субтотальной вирусной пневмонией с тяжелым течением, острым респираторным дистресс синдромом взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом выраженным альвеолярно-геморрагическим компонентом, тромбозом дольковых и сегментарных ветвей легочных артерий. При поступлении в ГБУ «КОБ №» была назначена антибактериальная терапия, учитывая длительность пребывания в стационаре, высокий риск кантаминации госпитальной микрофлоры данная комбинация антибактериальных препаратов была не удачной (не рациональной), так как не оказала должного действия на полирезистентную госпитальную флору. Возможно, более рациональным было бы применение препаратов, действующих на грамм (-) флору, таких как меронем, цефоперазон сульбактам. На фоне проводимого лечения отмечалась отрицательно динамика: нарастание дыхательной недостаточности, церебральной, сердечно-сосудистой почечной. Пациент переведен в РИТ <...> на инотропную поддержку, <...> произошла остановка сердечной деятельности, реанимационные мероприятия без эффекта, констатирована смерть больного. Недостатками оказания медицинской помощи на данном этапе, вероятно, был не совсем адекватный выбор антибиотикотерапии. Основной причиной смертельного исхода заболевания явилось тяжелое течение новой коронавирусной инфекции, на фоне гипертонической болезни с поражением сердца, субкомпенсированным сахарным диабетом и анемией. Тяжелое течение новой коронавирусной инфекции возможно было попытаться предотвратить своевременным проведением генно-инженерной биологической терапии, а также, применением рациональной антибактериальной терапии.

Согласно выводам данной экспертизы, недостатки оказания медицинской помощи ФИО14 имелись на всех этапах ее оказания, но не оказали решающего значения на смертельный исход заболевания, так как он был обусловлен как тяжестью течения самого заболевания новой коронавирусной инфекции, так и имевшейся у ФИО14 сопутствующей патологией.

Постановлением старшего следователя следственного отдела по <адрес> следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> ФИО19 от <...> на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации уголовное дело прекращено.

Судом первой инстанции по ходатайству представителя истцов по делу была назначена независимая судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено государственному бюджетному учреждению здравоохранения Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (<адрес>).

Из заключения данного экспертного учреждение № от <...> следует, что на этапах медицинской помощи установлены дефекты оказания медицинской помощи медицинскими учреждениями при оказании ФИО14 медицинской помощи, однако они не находятся в прямой причинно-следственной связи с его смертью в результате заболевания.

Из самого содержания искового заявления истцов усматривается, что основанием обращения в суд с требованием о компенсации причиненного им морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) их супругу и отцу, приведшее, по мнению истцов, к его смерти.

Разрешая спор, руководствуясь нормами ст. ст. 1064, 1068, 150, 151, 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК Российской Федерации), ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации (далее – СК Российской Федерации), нормами Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями, приведенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда», регулирующие спорные правоотношения сторон применительно к установленным обстоятельствам дела на основе оценки доказательств в их совокупности, с учетом выводов судебно-медицинской экспертизы, исходя из отсутствия причинно-следственной связи между действиями работников указанных медицинских организаций по оказанию ФИО14 медицинской помощи и наступившими последствиями в виде смерти, пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Проверяя законность и обоснованность решения, судебная коллегия находит данные выводы суда первой инстанции правомерными, соответствующими обстоятельствам дела и действующему правовому регулированию.

В соответствии со ст. 12 ГПК Российской Федерации правосудие в Российской Федерации по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом в соответствии со ст. 56 ГПК Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесены право на жизнь, право на охрану здоровья и медицинскую помощь (статьи 20, 41 Конституции Российской Федерации).

Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от <...> № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту - Федеральный закон от <...> № 323-ФЗ).

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

В силу ст. 4 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (чч. 1, 2 ст. 19 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

В соответствии с положениями ст. 10 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются, среди прочего, наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем их квалификации; применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

В п. 21 ст. 2 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; на основе клинических рекомендаций; с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Определяя необходимость соблюдения прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий, указанный Федеральный закон в ч. 1 и 2 ст. 98 предусматривает, что органы государственной власти и органы местного самоуправления, должностные лица организаций несут ответственность за обеспечение реализации гарантий и соблюдение прав и свобод в сфере охраны здоровья, установленных законодательством Российской Федерации. В свою очередь, медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

В силу ч. 3 ст. 98 Федерального закона от <...> № 323-ФЗ вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 СК Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК Российской Федерации).

Пунктом 1 ст. 150 ГК Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК Российской Федерации).

Из норм Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с нормами СК Российской Федерации, положениями ст.ст. 150, 151 ГК Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 (ст.ст. 1064 - 1101 ГК Российской Федерации) и ст. 151 ГК Российской Федерации.

Согласно п. 1, 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Согласно разъяснениям, нашедшим свое отражение в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <...> № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Из указанного следует, что для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред

Как разъяснено в п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от <...> № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», по общему правилу, установленному п. 1 и 2 ст. 1064 ГК Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности, ст. 1100 ГК Российской Федерации.

Оценив представленные по делу доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации, в их совокупности, учитывая установленный факт того, что допущенные ответчиками нарушения при оказании медицинской помощи ФИО14 не находятся в причинно-следственной связи (ни в прямой, ни в косвенной) с его смертью, суд первой инстанции не установил наличия причинной связи между смертью ФИО14 и действиями ответчиков.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы которые сводятся к тому, что истцы претерпели нравственные страдания ввиду некачественно оказанной медицинской помощи их супругу и отцу, что привело к смерти последнего, кроме того, указав в обоснование доводов, что в заключении эксперта было указано на наличие дефектов оказания медицинской помощи, в связи с непринятие всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, судебная коллегия приходит к следующему.

В заключение эксперта государственного бюджетного учреждения здравоохранения Министерства здравоохранения <адрес> «Бюро судебно-медицинской экспертизы» № от <...> следует, что на этапах оказания медицинской помощи ФИО14 установлены дефекты ее оказания медицинскими учреждениями.

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «КП №» выявлено следующее недостатки: дефект диагностики в виде несвоевременного установления диагноза «анемия», отсутствие должной интерпретации результатов анализов крови; дефект диагностики в виде некорректной трактовки анализов крови от <...> и установления природы анемии в виде железодефицитной, а не В12-дефицитной; отсутствие настороженности со стороны врачей эндокринолога и терапевта в отношении ФИО14, страдающего сахарным диабетом 2 типа и длительно принимающего сахароснижающий таблетированный препарат из группы бигуанидов (метформин); дефект оформления медицинской документации - отсутствие сведений о выдаче направления на госпитализацию в последней записи амбулаторной карты от <...>; в стационарной карте № вложено направление на госпитализацию, в котором не указана дата его оформления.

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «Курганская БСМП» выявлено следующее: дефект диагностики в виде неправильной трактовки анализа крови от <...> при поступлении, а также последующих анализов крови от <...> и установления природы анемии в виде железодефицитной, а не В12-дефицитной. Это впоследствии привело к избранию некорректной тактики ведения пациента в рамках лечения анемии; при первичном осмотре терапевтом <...> выставлен диагноз хроническая анемия тяжелой степени без указания её предполагаемой этиологии (дефект оформления медицинской документации); тромбоцитопения по всем проводимым клиническим анализам крови являлась противопоказанием к назначению ацекардола (антиагреганта), принимаемого ФИО14 по листу назначения с <...> по <...>, однако его использование не повлияло на развитие неблагоприятного исхода (смерти). Учитывая, наличие синусовой тахикардии, ФИО14 было показано назначение пульсурежающей терапии, например, бета-адреноблокаторами (дефект лечения, не повлиявший на развитие неблагоприятного исхода); дефектом диагностики являлось отсутствие результатов на прокальцитонин, ферритин, интерлейкин; дефект диагностики в виде недостаточной частоты контроля гликемии у ФИО14 в ГБУ «Курганская БСМП» согласно Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение Новой коронавирусной инфекции (COVID-19)№ от 14.10.21».

На этапе оказания медицинской помощи ФИО14 в ГБУ «КГБ №» выявлено следующее: позднее установление диагноза «В12-дефицитная анемия» и позднее назначение заместительной терапии витамином В12 (записи от <...>) - дефекты диагностики и лечения; <...> - ацетон в анализе мочи положительный, пациенту назначена инсулинотерапия без уточнения, каким препаратом и в каких дозировках (не выполнена оценка кислотно-щелочного состояния для исключения ацидотического состояния - дефект диагностики); назначения врача-эндокринолога от <...> не соответствовали действовавшим на тот период времени временным методическим рекомендациям по ведению пациентов с новой коронавирусной инфекцией (НКИ) + сахарным диабетом.

Эксперты указывают, что новая коронавирусная инфекция, осложнившаяся острой двусторонней субтотальной пневмонией и острым респираторным дистресс-синдромом взрослых, всегда ассоциирована с выраженной гипоксией («кислородным голоданием»), что в первую очередь связано с нарушением работы легочной ткани и снижением насыщения крови кислородом (дыхательная гипоксия).

Анемия тяжелого течения, которая имела место быть у ФИО14 <...> г., усугубляла течение гипоксии в связи со сниженной способностью крови переносить кислород к тканям (гемическая гипоксия), но не являлась основным звеном в развитии неблагоприятного исхода (смерти).

Ретроспективно по данным представленной медицинской документации установить достоверно источник заражения ФИО14 новой коронавирусной инфекцией не представляется возможным.

Согласно действующим на момент рассматриваемых нами событий Временным методическим рекомендациям «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» (Версия 13, <...>) инкубационный период COVID-19 составлял от 2 до 14 дней (в среднем 5-7 дней), следовательно, заражение могло произойти как в момент госпитализации, так и в догоспитальный период.

Также стоит учитывать, что в заключение эксперта указано, что развитие неблагоприятного исхода (смерти) в случае гражданина ФИО14, <...>, обусловлено совокупностью факторов: тяжестью основного заболевания новой коронавирусной инфекции; наличием хронических заболеваний, усугубляющих течение основного заболевания и повышающих риск развития осложнений: сахарный диабет 2 типа, гипертоническая болезнь, В12-дефицитная анемия; дефектами оказания медицинской помощи (диагностики и лечения).

При этом экспертами указано, что прямой причинно-следственной связи между развитием неблагоприятного исхода и только выявленными дефектами диагностики и лечения на всех этапах оказания медицинской помощи (без учета основного и других хронических заболеваний) не имеется.

Имевшаяся у ФИО14 <...> имела обратимый характер в случае своевременной ее диагностики, избрания верной тактики и лечения пациента на амбулаторном этапе, начиная <...> (в приемный покой ГБУ «КП №» ФИО14 поступил <...>).

Экспертами также обращено внимание на протокол патологоанатомического вскрытия № от <...>де, где указано, что непосредственной причиной смерти ФИО14 явился тромбоз сегментарных и долевых ветвей легочных артерий, резвившийся вследствие новой коронавирусной инфекции, осложнившейся острой двусторонней субтотальной пневмонией, острым респираторным дистресс-синдромом взрослых с деструктивно-продуктивным тромбоваскулитом.

Таким образом, судебная коллегия, оценивая доводы сторон, принимая во внимание заключение эксперта, полагает, что действительно, медицинскими учреждениями были допущены недостатки ведения документации, дефекты диагностики и лечения, однако как указывалось выше, комиссия экспертов пришла к выводу, что какая-либо причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи ФИО14 медицинскими учреждениями, течением заболевания и наступлением смерти отсутствует.

Экспертами было установлено, что при данном виде прогрессивного течения новой коронавирусной инфекции у ФИО14 с учетом возраста (60 лет) и наличия хронических заболеваний, в частности сахарного диабета 2 типа, вероятность благоприятного исхода была крайне мала.

Оснований не доверять или ставить под сомнение заключение эксперта не имеется, они последовательны, не противоречивы, согласуются с иными доказательствами по делу. Эксперт предупрежден судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Истцами доказательств того, что установленными недостатками в оказании медицинской помощи им причинен моральный вред, не предоставлено, в силу ст. ст. 56, 67 ГПК Российской Федерации каждое доказательство, представленное лицами, участвующими в деле, в обоснование своих выводов или возражений на доводы другой стороны спора, должно быть предметом исследования и оценки суда, в том числе в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в соответствии с нормами материального права, подлежащими применению к спорным правоотношениям.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела обстоятельства, на которые ссылались истцы (в данном случае некачественное оказание медицинской помощи, недооценка состояния пациента со стороны медицинских работников, тяжести его состояния, неправильное установления диагноза заболевания, непринятие всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи), как на основания своих требований о взыскании компенсации морального вреда, подтверждены не были.

Установленные в ходе рассмотрения дела недостатки оказания медицинской помощи не находятся в прямой либо косвенной причинно-следственной связи с ухудшением состояния здоровья ФИО14 и его смертью.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцами исковых требований о взыскании компенсации морального вреда.

Иные доводы жалобы не содержат правовых оснований для отмены обжалуемого решения суда, выражают несогласие с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств, оснований для иной оценки которых у судебной коллегии не имеется. Доказательства, опровергающие выводы суда, автором жалобы в суд апелляционной инстанции не представлены.

При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.

Дело рассмотрено в пределах доводов апелляционной жалобы, в соответствии со ст. 327.1 ГПК Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328-329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Курганского городского суда Курганской области от 24 июня 2024 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Щуцкой Ирины Аркадьевны, Щуцкого Дениса Анатольевича, Агапитовой Оксаны Анатольевны – без удовлетворения.

Судья – председательствующий

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 29 ноября 2024 г.

33-2772/2024

Категория:
Гражданские
Истцы
Щуцкий Денис Анатольевич
Агапитова Оксана Анатольевна
Щуцкая Ирина Аркадьевна
Ответчики
ГБУ КУРГАНСКАЯ БОЛЬНИЦА СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ
ГБУ КУРГАНСКАЯ ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА № 2
Другие
Носов Андрей Викторович
участковый фельдшер Ярославцева Алена Владимировна ГБУ Курганская поликлиника № 1
врач Симахина Надежда Михайловна
ДЕПАРТАМЕНТ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ КУРГАНСКОЙ ОБЛАСТИ
Сирусин Артур Вакилович
Нестеров Федор Витальевич
врач Рыбаков Михаил Владимирович
Левочкин Денис Анатольевич
Суд
Курганский областной суд
Дело на сайте суда
oblsud.krg.sudrf.ru
30.10.2024Передача дела судье
19.11.2024Судебное заседание
02.12.2024Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
04.12.2024Передано в экспедицию
19.11.2024
Решение

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее