Решение по делу № 55-213/2023 от 17.04.2023

                                                                                        № 55-213/2023

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е    О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

Санкт-Петербург                                                            22 мая 2023 года

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Алексеевой Г.А.,

судей Бушковской Л.В., Хизниченко М.Г.,

при секретаре судебного заседания Шестаковой И.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого Мусаева Г.Г. и защитника Пикалова М.В. на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 6 марта 2023 года, в соответствии с которым

Мусаев Г.М., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, имеющий общее среднее образование, несудимый,

признан виновным и осуждён к лишению свободы по:

- ч. 2 ст. 209 УК РФ к 8 годам с ограничением свободы сроком на 6 месяцев;

- п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам.

В соответствии с частью 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний окончательное наказание назначено в виде лишения свободы сроком на 11 лет с ограничением свободы сроком на 6 месяцев, с установлением ограничений свободы, предусмотренных статьёй 53 УК РФ, с отбыванием основного наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять с момента вступления приговора в законную силу с зачётом в этот срок времени содержания Мусаева Г.М. под стражей с 05.05.2022 до дня вступления приговора в законную силу в соответствии с частью 32 статьи 72 УК РФ из расчёта один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

По делу решены вопросы о распределении процессуальных издержек и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Алексеевой Г.А. о содержании судебного решения и существе апелляционных жалоб, выступления осуждённого Мусаева Г.М. с использованием систем видеоконференц-связи, защитника Канцеровой М.С., поддержавших апелляционные жалобы по доводам, изложенным в них, мнение прокурора Мариинской Н.В. об оставлении приговора без изменения, а апелляционных жалоб – без удовлетворения, судебная коллегия

установила:

согласно приговору Мусаев признан виновным и осуждён за участие с 20.09.2010 по 01.02.2011 в устойчивой вооруженной группе (банда), созданной Кайхусруевым, в целях нападения на граждан и организации, и в совершенных бандой нападениях; за совершение 03.10.2010 совместно с участниками банды Дёминым, Гаджиибрагимовым и иным лицом нападения на Г.А.Г., Б.Ю.Ю., А.Т.И. в целях хищения их имущества (общая сумма <данные изъяты>), с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с незаконным проникновением в жилище (<адрес>), организованной группой.

Преступления совершены им на территории Санкт-Петербурга в месте, времени и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Мусаев вину признал полностью.

В апелляционных жалобах с дополнениями:

осуждённый Мусаев оспаривает приговор ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенных нарушений уголовно-процессуального закона и чрезмерной суровости назначенного наказания. Не оспаривая правильность установления фактических обстоятельств совершения разбоя, отрицает свою причастность в бандитизме. В обоснование своей позиции утверждает, что в банду под руководством Кайхусруева не вступал, с последним знаком только по роду своей трудовой деятельности, Магомедова и Саидова не знает и отношений с ними не имел, никаких преступлений в составе банды не совершал; газовый пистолет приобрёл на законных основаниях, за три года до рассматриваемых событий и никому не передавал; про существование «общака» банды осведомлён не был, ничего туда не вносил, равно как и не получал дохода от деятельности банды; в квартире в <адрес> никогда не проживал, арендную плату не вносил, договор найма заключён на его имя, втайне от него, подпись в договоре выполнена не им, собственники квартиры Сулеймановы его не опознали, при проведении обыска в квартире принадлежащих ему вещей обнаружено не было; в средине октября 2010 года он уехал в Дагестан, что полностью исключает его участие в совершённых в период с 03.11.2011 по 30.11.2011 другими осуждёнными нападениях. Не соглашается с квалифицирующим признаком разбоя «организованной группой»: преступление он совершил по предварительному сговору с Дёминым, Гаджиибрагимовым и дагестанцем по кличке «Мага аварец» по предложению первого, без указания и личного участия Кайхусруева, который не был осведомлён о планируемом нападении на квартиру интим-услуг; по прямому назначению оружие он применять не собирался, пистолет использовался лишь для устрашения потерпевших; похищенное имущество участники нападения разделили между собой. Считает недопустимыми доказательствами результаты оперативно-розыскной деятельности, в частности, прослушивание телефонных переговоров между Кайхусруевым, Саидовым и Магомедовым, поскольку эти разговоры не имеют отношение к нему. Указывает на допущенные нарушения его права на защиту, а именно: он был лишён последнего слова в связи с тем, что не подготовился к выступлению, а предоставленного судом времени (с 13 февраля по 6 марта 2022 года) ему было недостаточно для подготовки к последнему слову; защитники Чанов В.В. и Пикалов М.В. по назначению следователя и суда ненадлежащим и формальным образом осуществляли его защиту, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании: не посещали его в следственном изоляторе, не давали юридические консультации, в том числе перед его допросом, не заявляли ходатайств в его пользу; в прениях сторон защитник Пикалов М.В. не оспаривал обвинение, фактически согласившись с государственным обвинителем; содержание протокола допроса в качестве обвиняемого не соответствует его истинным показаниям; председательствующий судья рассмотрел уголовное дело предвзято, с явным обвинительным уклоном, обманным образом (назначение наказания с применением статьи 64 УК РФ) склонил его к полному признанию вины, однако, постановив приговор, обманул, назначив суровое наказание; судебное заседание проведено очень быстро, председательствующий судья торопился, что лишило его возможности подготовиться должным образом и к судебному следствию, и к прениям сторон. Просит отменить приговор и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе;

защитник Пикалов М.В., не соглашаясь с судебным решением, считает приговор несправедливым ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания. Полагает о наличии достаточных оснований для применения положений статьи 64 УК РФ с учётом смягчающих наказание Мусаева Г.М. обстоятельств – с момента преступления прошло тринадцать лет, в течение которых осуждённый не скрывался от органа предварительного следствия, проживал по постоянному месту жительства с легальными документами, в результате разбоя потерпевшим фактически вред не был причинён, – которые в своей совокупности свидетельствуют о том, что осуждённый не представляет большой общественной опасности. Просит изменить приговор по доводам апелляционной жалобы и снизить размер назначенного наказания.

В письменных возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Цепкало Н.Н. считает приговор законным, обоснованным и справедливым, а апелляционные жалобы – не подлежащими удовлетворению.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах и возражениях на них, судебная коллегия приходит к выводу об отсутствии предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного решения.

Процедура предъявления Мусаеву обвинения соблюдена.

Обвинительное заключение составлено с учётом положений статьи 220 УПК РФ, утверждено надлежащим прокурором и не имеет недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановлению приговора.

Разбирательство уголовного дела проведено в условиях состязательного процесса и в рамках предъявленного осуждённым обвинения с обеспечением его права на защиту.

Постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нём отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию согласно статье 73 УПК РФ, проанализированы подтверждающие их доказательства, получившие надлежащую оценку с приведением её мотивов, аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации содеянного, мере наказания, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к данному уголовному делу из числа, предусмотренных статьёй 299 УПК РФ.

Описание деяний, признанных судом доказанным, содержит необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины, целях и об иных данных, позволяющих судить о совершённых преступлениях, причастности к этим событиям осуждённого и его виновности, а также об обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного ими.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела, правильно признав Мусаева виновным в совершении инкриминированных ему преступлений, этот вывод изложил в приговоре, а принятое решение подробно мотивировал.

Выводы суда о виновности в содеянном соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в ходе судебного разбирательства, основываются на достаточной совокупности исследованных доказательств, которым в приговоре дана надлежащая оценка в соответствии с требованиями статьи 88 и 89 УПК РФ. В качестве допустимых и достоверных доказательств суд обоснованно привёл в приговоре показания осуждённого в судебном заседании, показания потерпевших Б.Ю.Ю., Г.А.Г., А.Т.И., свидетелей Ш.З.Ш., С.Р.А. и О.С. на предварительном следствии, результаты оперативно-розыскной деятельности, протоколы следственных действий, заключения судебных экспертиз и вещественные доказательства.

Виновность Мусаева в совершении инкриминируемых ему преступлений подтверждается:

показаниями потерпевших Б.Ю.Ю., Г.А.Г., А.Т.И., которые сообщили об обстоятельствах совершения 03.10.2010 нападения на квартиру, в которой они оказывали интимные услуги, и протоколами предъявления лица для опознания от 08.10.2010. При этом все потерпевшие одинаково описали совместный и слаженный характер действий нападавших: после того, как они окрыли входную дверь, в квартиру зашли трое мужчин кавказской внешности (в их числе был Дёмин), угрожая пистолетами, которые они реально восприняли как огнестрельные и испугались, потребовали лечь на пол, смотреть вниз, не кричать, отдать деньги, драгоценности, мобильные телефоны, после чего забрали: у Б.Ю.Ю. – мобильный телефон «<данные изъяты>», у Г.А.Г. – мобильный телефон «<данные изъяты>» и кошелёк с деньгами в сумме 8000 рублей, у А.Т.И. – золотую цепочку, открыли и обыскали сейф, в котором хранились деньги. Все потерпевшие по фотографии опознали Мусаева как участника нападения на них, который угрожал пистолетом, обыскивал квартиру, забрал ключ от сейфа и вырвал у А.Т.И. цепочку; кроме того, потерпевшая Б.Ю.Ю. по фотографии опознала Дёмина как принимавшего участие в данном разбое и в разбое, совершённом им с другими лицами 25.09.2010 на ту же квартиру;

протоколами осмотра предметов от 11.03.2011 и 26.10.2022: на видеозаписи, сделанной камерой наружного наблюдения в подъезде дома, зафиксировано, как 03.10.2010 Мусаев, Дёмин и другой мужчина друг за другом заходят в квартиру потерпевших, вскоре выходят из неё, вынося сумку, спускаются по лестнице; при этом Мусаев указал на видеозаписи себя, Дёмина и «Магу аварца» и описал действия каждого участника нападения;

протоколом осмотра документов от 25.01.2012, согласно которому в детализации соединений абонентского номера, находившегося в пользовании Дёмина, содержится информация о его соединении 03.10.2010 в 01:29 в зоне действия базовой станции (Невский проспект, 111/3), то есть станции, расположенной в непосредственной близости к месту преступления, а также о взаимодействии 18.11.2010 в 18:32:48 sim-карты Дёмина с похищенным у Б.Ю.Ю. мобильным телефоном;

показаниями свидетелей С.Р.А. и О.С. о том, что они сдали в аренду комнату в коммунальной квартире Кайхусруеву и Мусаеву, договор был заключён на имя последнего; договором найма жилого помещения от 07.05.2010 (комната в <адрес>), заключённого между С.Р.А. и Мусаевым с правом проживания Кайхусруева; протоколом предъявления лица для опознания от 12.02.2011, в котором зафиксирован факт опознания С.О.С. Дёмина как мужчины, неоднократно бывавшего в вышеуказанной квартире;

протоколами обысков от 01.02.2011, в которых отражены факты обнаружения и изъятия: в арендованной комнате – сорока семи патронов калибра 45 Rubber и восьми патронов калибра 9 мм; в салоне автомобиля ВАЗ-21074 – травматического пистолета «<данные изъяты>» и спрятанного в под декоративной панелью пистолета «<данные изъяты>» калибра 45 Rubber с шестью патронами, находящимся в магазине и патроннике (выданы Гаджиибрагимовым);

заключениями экспертов № 5/2/11/81Э, 5/2/11/83Э, 5/2/11/85Э, 5/2/11/86Э (судебно-баллистическая экспертиза), в соответствии с выводами которых:

изъятые из автомобиля: пистолет модели МР-80-13Т калибра 45 Rubber является газовым самозарядным пистолетом, относится к категории газового оружия; шесть патронов являются пистолетными патронами травматического действия калибра 45 Rubber с возможностью стрельбы из указанного пистолета и пригодны для стрельбы; пистолет «<данные изъяты>» является бесствольным оружием, предназначенным для стрельбы ушибающими (травматическими), газовыми, сигнальными и светозвуковыми патронами, пригоден для стрельбы;

изъятые в комнате: сорок семь патронов являются пистолетными патронами травматического действия калибра 45 Rubber к газовым пистолетам и пригодны для стрельбы; восемь патронов являются 9 мм патронами к пистолетам Макарова (ПМ), Стечкина (АПС), пистолетам-пулемётам «<данные изъяты>», относятся к категории боеприпасов и пригодны для стрельбы;

результатами оперативно-розыскной деятельности – оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров», задокументировавшего разговоры между Мусаевым, Кайхусруевым, Дёминым, Магомедовым, содержание которых изложено в протоколах осмотра и прослушивания фонограмм от 26.09.2011, 03.10.2011, 10.02.2012, 02.04.2012, 09.04.2012, 14.05.2012, 22.05.2012; согласно протоколам указанные лица обсуждают планируемые нападения, участие в них тех или иных лиц, места, время, способы и другие детали, заранее обговариваемые как важные для результативного совершения преступлений, используя при этом клички, термины, вуалирующие лексическое значение разбоя, оружия, денег и т.д., но понятные каждому собеседнику;

и иными доказательствами, содержание и анализ которых подробно приведены в приговоре.

Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб указанные доказательства отвечают сформулированным в уголовно-процессуальном законе требованиям допустимости доказательств, суд дал им правильную оценку с приведением убедительных мотивов, по которым он принял в качестве достоверных одни и отверг другие. При этом каких-либо противоречий между приведёнными в приговоре доказательствами, влияющих на выводы суда о виновности осуждённого, в материалах дела не содержится. Те суждения, которые приведены в апелляционных жалобах, сводятся к фактической переоценке исследованных доказательств, с чем судебная коллегия согласиться не может.

С доводами стороны защиты о том, что выводы суда о виновности Мусаева в участии в банде и, как следствие, в совершении разбоя организованной группой, не подтверждаются собранными доказательствами, судебная коллегия согласиться не может.

Для признания бандой группы лиц, объединившихся в целях нападения на граждан, необходимы три обязательных признака – устойчивость, организованность и вооружённость, то есть банда есть организованная группа, имеющая на вооружение любой вид оружия, соответствующий требованиям Федерального закона «Об оружии».

Об организованности преступной группы свидетельствуют в своей совокупности следующие фактически данные, установленные в суде первой инстанции: подбор Кайхусруевым членов банды по этническому принципу, мужчин физически крепких, дисциплинированных, не страдающих пагубными привычками; тщательная подготовка к совершению преступлений: распределение ролей, выбор времени их совершения и объектов по строго определённым критериям – нападения совершались в позднее время суток либо на салоны проведения виртуальных лотерей, либо на квартиры, где оказывались интимные услуги, то есть места, в которых предполагалось наличие достаточного количества денег; использование в целях конспирации мобильных телефонов с одноразовыми, анонимно приобретёнными sim-картами, которые повторно никогда не использовались; ведение телефонных переговоров с употреблением слов, имеющих или переносное, или сленговое значение, при чём данная терминология была ясна и понятна каждому участнику банды; для того, чтобы быстро скрыться с мест нападений, использовался автомобиль, которым управлял Гаджиибрагимов.

Для целей банды Кайхусруевым были приобретены газовый самозарядный пистолет «МР-80-13Т» калибра 45Rubber и боеприпасы к нему – пятьдесят четыре пистолетных патрона травматического действия данного калибра, а также восемь 9мм патронов к пистолетам Макарова Стечкина, пистолетам-пулемётам ПП-90, «Кипарис»; Мусаев до вступления в банду приобрел газовый пистолет с возможностью стрельбы резиновыми путями, который он, войдя в состав банды, использовал 03.10.2010; Саидов приобрел аналогичный газовый пистолет; Гаджиибрагимов приобрел четырёхзарядный травматический пистолет «ОСА Лазер». Таким образом, с момента своего вооружения газовым пистолетом модели «<данные изъяты>» который, согласно заключению эксперта, отнесён к категории газового оружия и пригоден для производства выстрелов, организованная группа стала бандой. Все вышеперечисленное находилось у её членов, причём каждый из них знал о наличии пистолетов и боеприпасов у других участников; оно использовалось при совершении преступлений в целях устрашения и нейтрализации возможного сопротивления потерпевших.

Газовый пистолет «МР-80-13Т» Кайхусруева хранился, в том числе, в тайнике в автомобиле ВАЗ-21074, которым управлял Гаджиибрагимов, о чём хорошо знал Мусаев; Гаджиибрагимов передал данный пистолет для совершения разбоя. При этом юридического значения не имеет, использовались ли пистолеты по прямому назначению непосредственно при совершении разбоя: Г.А.Г., Б.Ю.Ю., А.Т.И. видели пистолеты в руках Мусаева, Дёмина и иного лица и, восприняв как реальную угрозу своей жизни, не оказали нападавшим никакого сопротивления.

Для признания группы лиц бандой не имеет юридического значения, на законных ли основаниях было приобретено оружие, поскольку для установления обязательного признака банды – вооружённость – достаточен один лишь факт наличия хотя бы у одного её участника оружия, соответствующего требованиям Федерального закона «Об оружии», что имело место быть в рассматриваемой ситуации.

Созданная Кайхусруевым банда имела устойчивый характер, основанный на этническом принципе, строгой дисциплине, подчинении всех участников решениям и распоряжениям Кайхусруева, наличии у членов банды общего материального интереса; при создании банды предполагалось совершение неопределенного числа нападений в течение длительного времени. Поверхностное знакомство Мусаева с Кайхусруевым и, напротив, не знание им Магомедова и Саидова, не осведомлённость о наличии так называемого «общака», не получение какого-либо дохода в результате совершения других преступлений участниками банды, за которые они осуждены приговором Санкт-петербургского городского суда от 10.06.2014, как об этом он приводит суждения в апелляционной жалобе, не свидетельствуют о том, что Мусаев не был участникам банды, поскольку данные обстоятельства не являются обязательными признаками банды.

Доводы стороны защиты о том, что Мусаев не арендовал квартиру вместе с Кайхусруевым, не проживал в ней, его личные вещи не были обнаружены в ходе обыска, опровергается договором найма жилого помещения, показаниями свидетелей Сулеймановых, а также тем обстоятельством, что обыск был проведён 01.02.2011, то есть после того, как Мусаев уехал из Санкт-Петербурга в Дагестан.

Поскольку и Мусаев, и Дёмин, и Гаджиибрагимов, являясь участниками банды, совместно совершили разбой, то квалифицирующий признак данного преступления «организованной группой» правильно установлен судом. Оправдание Кайхусруева в этой части на основании вердикта присяжных заседателей, равно как и факт того, что Мусаев, Дёмин, Гаджиибрагимов и иное лицо не поставили Кайхусруева в известность о планируемом ими нападении, совершили преступление тайно от организатора банды, а похищенное имущество поделили между собой, не влияет на квалификацию содеянного Мусаевым, что как об этом полагают авторы апелляционных жалоб.

Результаты оперативно-розыскной деятельности с соблюдением процессуального порядка, предусмотренного совместным приказом МВД РФ, МО РФ, ФСБ РФ, ФСО РФ, ФТС РФ, ФСИН РФ, ФСКН РФ и СК РФ от 27 сентября 2013 года «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд» были представлены следователю и легализованы им, в связи с чем обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами и положены в основу приговора. Исходя из содержания довода, изложенного в апелляционной жалобе, осуждённый Мусаев оспаривает не допустимость, а относимость доказательств (прослушивание телефонных переговоров Мусаева, Кайхусруева, Магомедова, Саидова), однако эти два свойства доказательств не идентичны друг другу.

Суд первой инстанции, не нарушая требований статьи 252 УПК РФ, привёл в приговоре обстоятельства совершения преступлений другими участниками банды, осуждённых по приговору Санкт-Петербургского городского суда от 10.06.2014, поскольку эти обстоятельства касаются исключительно мотивировки признания судом группы лиц бандой, то есть правильности квалификации содеянного Мусаевым, но не его виновности в совершении иных преступлений, не инкриминированных ему.

Вопреки доводам апелляционной жалобы осуждённого Мусаева о многочисленных нарушениях его права на защиту, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании таковых судебная коллегия не усматривает.

Как следует из протокола судебного заседания, в подготовительной части председательствующий судья разъяснил Мусаеву его процессуальные права; в судебном заседании 22.12.2022 после консультации с защитником Мусаев изменил своё первоначальное отношение к обвинению, пояснив, что вину признаёт в полном объёме и согласен с квалификацией содеянного, а также ответил на ряд уточняющих вопросов председательствующего, связанных с диаметрально противоположным отношением к обвинению. 30.01.2023 после окончания допроса Мусаева и завершения исследования доказательств стороны защиты суд предоставил сторонам достаточное время для подготовки к прениям сторон – до 13.02.2023; в судебном заседании 13.02.2023 выяснил готовность сторон к прениям и, кроме того, осуждённого – к последнему слову; Мусаев, отказавшись участвовать в прениях, что является его неотъемлемым процессуальным правом, не заявил о своей неготовности к судебному заседанию, в том числе по причинам недостаточности времени, неполучения должной юридической помощи защитника, либо по другим объективным причинам, препятствующим реализации им своих процессуальных прав; по окончании прений по ходатайству стороны защиты суд предоставил Мусаеву время для конфиденциального общения с защитником, после чего осуждённый выступил с последним словом, в котором признал вину, раскаялся в содеянном и согласился с любым размером наказания; помимо этого, при обсуждении вопроса о распределении процессуальных издержек суд разъяснил Мусаеву положения закона о возможности регрессного взыскания с него процессуальных издержек, связанных с выплатой вознаграждения защитникам по назначению, с чем осуждённый согласился (том № 9, листы протокола судебного заседания 3-5, 18-41, 47-48, 50, 56, 58). Утверждение же осуждённого о недостаточности времени с 13 февраля по 6 марта                                                            для подготовки к прениям сторон и последнему слову, не соответствует действительности, потому как в данный период суд находился в совещательной комнате для вынесения приговора.

Ввиду признания Мусаевым вины и отсутствия существенных противоречий в его показаниях в судебном заседании и на предварительном следствии у суда не имелось правовых оснований для оглашения в порядке пункта 1 части 1 статьи 276 УПК РФ его показаний, данных на предварительном следствии; ходатайств об исследовании этих показаний стороной защиты не заявлялось, а суд по собственной инициативе не вправе принимать решение об оглашении этих доказательств. Ввиду того, что показания Мусаева на предварительном следствии не были предметом исследования в суде и не использовались в качестве доказательств, то суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьёй 240 УПК РФ, оставляет без рассмотрения довод защитника Канцерова М.С. об их недопустимости.

Суждения, приведённые осуждённым Мусаевым в апелляционной жалобе и в судебном заседании, его защитником Канцеровой М.С. в судебном заседании о «сделке» с судом о признании вины в обмен на назначение наказания с применением статьи 64 УК РФ, своего объективного подтверждения в протоколе судебного заседания не нашли.

Существо выступления защитника Пикалова М.В. в прениях сторон полностью соответствовало позиции его подзащитного по признанию обвинения и юридической оценки содеянного, не противоречило запрету, установленному пунктом 2 статьи 9 Кодекса профессиональной этики адвоката от 31.01.2003, согласно которому адвокат не вправе занимать по делу позицию, противоположную позиции доверителя, и действовать вопреки его воле, за исключением случаев, когда адвокат-защитник убежден в наличии самооговора своего подзащитного. Судебная коллегия отмечает и тот факт, что процессуальное поведение защитника в судебном заседании, в частности, его мнения по различным ходатайствам, заявленным стороной обвинения, как то: оглашение показаний неявившихся потерпевших и свидетелей в порядке части 1 статьи 281 УПК РФ, приобщение и исследование письменных доказательств, равно как и процессуальное поведение защитника Чанова В.В. на предварительном следствии, не шло вразрез с позицией осуждённого. Последний не делал заявлений о ненадлежащем, по его мнению, оказанию обоими защитниками юридической помощи, не ходатайствовал о назначении других защитников, не обращался к председательствующему судье с просьбой дать ему разъяснения по тем или иным правовым вопросам, требующим собственно юридических познаний, коими он как непрофессиональный участник уголовного судопроизводства не обладает.

В выступлении в суде апелляционной инстанции защитник Канцерова М.С. считала, что уголовное дело фактически было рассмотрено в особом порядке, так как не вызывались и не допрашивались потерпевшие и свидетели, а суд не предпринял попыток установить их местонахождение. Однако, как усматривается в протоколе судебного заседания, показания потерпевших Б.Ю.Ю., Г.А.Г., А.Т.И., свидетелей Ш.З.Ш., М.Н.Б. и Н.В., У.О.В., С.Р.А. и О.С. на предварительном следствии были правомерно оглашены судом в порядке части 1 статьи 281 УПК РФ по ходатайству государственного обвинителя и с согласия участников уголовного судопроизводства со стороны защиты (том № 9, листы протокола судебного заседания 7-8); не участие защитника Канцеровой М.С. на стадии рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции не свидетельствует о незаконности исследования вышеперечисленных доказательств.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не может согласиться с доводами стороны защиты и признать, что суд при рассмотрении уголовного дела проявил необъективность, утратил беспристрастность и нарушил принципы равноправия и состязательности сторон, а также право на защиту, закреплённые в статьях 15 и 17 УПК РФ.

Выполненные на стадии предварительного следствия процессуальные действия по организации розыска Мусаева, избранию и изменению мер пресечения, продлению срока содержания осуждённого под стражей, а также бездействие следователя, о которых приводила суждения защитник Канцерова М.С. в суде апелляционной инстанции, не влияют на законность, обоснованность и справедливость обжалуемого судебного решения.

Юридическая оценка действиям Мусаева дана правильно.

Суд надлежащим образом обосновал в приговоре мотивы принятого решения о квалификации действий виновного, не согласиться с которыми оснований у судебной коллегии не имеется.

    Наказание Мусаеву назначено в соответствии со статьями 6, 43, 60 и части 1 статьи 62 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности им содеянного, всех обстоятельств дела, данных о его личности, смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств. В качестве смягчающих наказание обстоятельств суд правильно признал активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, полное признание вины, отсутствие судимости, положительные характеристики, состояние здоровья собственное и его матери, инвалида II группы.

Свой вывод о необходимости назначения основного наказания в виде реального лишения свободы, невозможности применения положений статьи 64, части 6 статьи 15 УК РФ, равно как о назначении дополнительного вида наказания суд в приговоре убедительно мотивировал.

Судебная коллегия не усматривает оснований считать назначенное наказание чрезмерно суровым, поскольку все сведения, известные суду на момент постановления приговора, были в полной мере учтены при решении вопроса о назначении наказания, которое по своему виду и размеру является справедливым, соразмерным содеянному, соответствующим личности осужденного.

Согласно уголовному закону назначение наказания носит строго индивидуальный характер, поэтому оценивать справедливость наказания, назначенного Мусаеву, по принципу явной несоразмерности с размером наказания, назначенного Кайхусруеву, на что обращала внимание защитник Канцерова М.С., недопустимо.

Вид исправительного учреждения, вопросы о мере пресечения, сроке отбывания наказания, зачёте времени содержания под стражей в срок лишения свободы в порядке части 32 статьи 72 УК РФ, распределении процессуальных издержек и о судьбе вещественных доказательств разрешены судом правильно.

Судебное разбирательство по делу проведено с соблюдением принципов состязательности сторон и презумпции невиновности, приговор соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и требованиям статьи 297 УПК РФ.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований, предусмотренных статьёй 38915 УПК РФ, для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены либо изменения состоявшегося по делу судебного решения.

Руководствуясь статьями 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 6 марта 2023 года в отношении Мусаева Г.М. оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 471 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осуждённым – в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную силу.

В случае кассационного обжалования осуждённый вправе ходатайствовать о своём личном участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

            Председательствующий

        Судьи