Решение по делу № 33-3428/2019 от 27.05.2019

Дело № 33-3428/2019

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Тюмень                                19 июня 2019 года

Судебная коллегия по гражданским делам Тюменского областного суда в составе:

председательствующего        Елфимова И.В.,

судей                     Забоевой Е.Л., Малининой Л.Б.,

при секретаре                 Красовском С.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании в зале суда гражданское дело по апелляционной жалобе ответчика Белешовой Любови Михайловны на решение Ишимского городского суда Тюменской области от 05 марта 2019 года, которым постановлено:

«Признать недействительным договор дарения 1/2 доли в праве общей долевой собственности жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <.......>, от 14 марта 2016 года, заключенный между ФИО2 и Белешевой Любовью Михайловной, зарегистрированный Ишимским межмуниципальным отделом Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тюменской области 24 июля 2017 года.

Возложить на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тюменской области (Управление Росреестра по Тюменской области) обязанность погасить регистрационную запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и №72:25:0106016:134- 72/006/2017-2, восстановить регистрационную запись о праве собственности ФИО2 на 1/2 доли жилого дома и 1/2 доли земельного участка расположенного по адресу: <.......>».

Заслушав доклад судьи Тюменского областного суда Забоевой Е.Л. об обстоятельствах дела, доводах апелляционной жалобы, возражений относительно неё, объяснения ответчика Белешевой Л.М., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, истца Нисковских О.Н., поддержавшей свои возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Нисковских О.Н. обратилась в суд с иском к Белешевой Л.М., в котором с учетом уточнений, просила признать недействительным договор дарения 1/2 доли жилого дома и 1/2 доли земельного участка, расположенных по адресу: <.......>, заключенный 14 марта 2016 года между ФИО2 и Белешевой Л.М., признать недействительными записи регистрации в Едином государственном реестре недвижимости (далее ЕГРН) на 1/2 долю жилого дома по адресу: <.......>, за №72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и записи регистрации в ЕГРН на 1/2 долю земельного участка по адресу: <.......>, за № 72:25:0106016:134-72/006/2017-2, применить последствия недействительности указанной сделки.

В обоснование заявленных требований истец указала на следующие обстоятельства. 30 июля 2017 года умер её (истца) отец ФИО2, до своей смерти он проживал со своей супругой Белешевой Л.М. в доме по адресу: <.......>. Наследниками первой очереди после смерти ФИО2 являются Белешева Л.М. (супруга), Нисковских О.Н., Жгунова Т.Н., Бочанцева Н.Н. (дети наследодателя). После смерти отца она (истец) узнала, что 1/2 доля жилого дома и земельного участка по адресу: <.......>, была подарена им ответчику Белешевой Л.М. на основании договора дарения от 14 марта 2016 года, которое было подано на государственную регистрацию только в июле 2017 года, то есть в момент нахождения отца на стационарном лечении в ГБУЗ ТО ОБ №4 г. Ишима, где ему применялись морфиносодержащие препараты. В рамках проводимой судом в порядке подготовки дела к судебному разбирательству беседы по данному гражданскому делу ответчик Белешева Л.М. пояснила, что договор дарения, датированный 14 марта 2016 года, являющиеся предметом судебного оспаривания, был фактически заключен ФИО16. (проставлена запись фамилия, имя, отчество дарителя, а также подпись одномоментно и в один день) в другую дату, а именно, в день подачи договора в Росреестр в июле 2017 года, что также подтверждается экспертным заключением № 2240/1-2 от 14 января 2019 года, выполненным экспертом Федерального бюджетного учреждения Омская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, согласно которому время выполнения (проставления) рукописной записи «ФИО2» на оборотной стороне договора дарения не соответствует дате (времени) составления данного договора то есть - 14 марта 2016 года, в действительности была выполнена не ранее декабря 2016 года, то есть в период декабрь 2016 года – июль 2017 года. С учетом изменений в законодательстве все сделки, связанные с отчуждением долей в праве общей долевой собственности, в том числе путем заключения договора дарения, с 01 января 2017 года подлежат обязательному нотариальному удостоверению. Полагает, что договор дарения между ФИО2 и Белешевой Л.М. был в действительности заключен в июле 2017 года, не был нотариально удостоверен, на основании ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации является ничтожным. Необходимость применения последствий недействительности сделки необходимо ей (истцу) как наследнику первой очереди по закону после смерти ФИО2 реализовать в установленном законом порядке свои наследственные права на спорный объект недвижимости.

К участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Жгунова Т.Н., Бочанцева Н.Н.

В судебном заседании истец ФИО3, её представитель адвокат ФИО6 исковые требования поддержали в полном объеме.

В судебном заседании ответчик ФИО4, её представитель адвокат ФИО7 иск не признали по основаниям, изложенным в письменных возражениях (л.д. 73-74).

Третьи лица ФИО14, ФИО15 в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного заседания были уведомлены надлежащим образом.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тюменской (Управление Росреестра по Тюменской области) в судебное заседание не явился, суд о причинах неявки не известил.

Судом принято указанное выше решение, с которым не согласилась ответчик Белешева Л.М., в апелляционной жалобе просит его отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении заявленных Нисковских О.Н. исковых требований. В обоснование доводов жалобы указывает, что аудиозапись, положенная судом в основу своего решения, производилась представителем истца Ипатенко А.М. вне судебного заседания, а в ходе досудебной подготовки 07 мая 2018 года, о производстве аудиозаписи она не была уведомлена, полагает, что адвокат истца действовал недобросовестно, а аудиозапись принята судом как доказательство незаконно. Настаивает на том, что оспариваемый истцом договор дарения был подписан её супругом ФИО2 добровольно, его волеизъявление было направлено на заключение между ними сделки на указанных в ней условиях, именно в дату, которая указана в договоре, - 14 марта 2016 года, с учетом достигнутого соглашения по всем существенным условиям. Договор прошел государственную регистрацию, состоялся переход права собственности. В дальнейшем, при своей жизни ФИО2 одобрял эту сделку, от исполнения договора дарения не отказывался. Считает, что нарушений закона при заключении договора не допущено. Также указывает, что несовершеннолетним детям истца уже принадлежит ? доля в праве на указанный жилой дом и земельный участок каждому, всего – 1/2 доля. Достоверно зная о воле своего отца о том, чтобы другая 1/2 доля принадлежала ей (Белешевой Л.М.), так как они прожили с ФИО2 в браке 19 лет, вели общее хозяйство, она принимала непосредственное участие в строительстве его дома, продала свой дом и вложила вырученные деньги в строительство спорного дома, истец, тем не менее, желает лишить её (Белешеву Л.М.) права собственности и единственного жилья.

На апелляционную жалобу поступили письменные возражения от истца Нисковских О.Н., в которых она, опровергая доводы апелляционной жалобы, указывает, что аудиозапись подготовки к судебному заседанию является законной, ответы Белешевой Л.М. на вопросы её представителя были даны в присутствии суда, после установления личности присутствующих, полномочий представителя, вопросы относительно даты подписания договора дарения, иных документов, перечня документов, подписанных при государственной регистрации договора, задавались её представителем ответчику неоднократно, каждый раз Белешева Л.М. однозначно и утвердительно дала на них одинаковые ответы; оспариваемый договор дарения доли жилого дома и земельного участка заключен в момент действия гражданского законодательства, предусматривающего заключения данного вида договоров в обязательном нотариальном порядке, иное, как определено в законе, влечет недействительность (ничтожность) данной сделки, что и было правомерно установлено судом; указание в жалобе на то, что истец лишил ответчика права собственности на жилое помещение не соответствует действительности, просит оставить решение суда первой инстанции без изменения, апелляционную жалобу Белешевой Л.М. – без удовлетворения.

На апелляционную жалобу поступили письменные возражения от третьего лица Жгуновой Т.Н., в которых она просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу Белешевой О.М. – без удовлетворения. Не согласна с утверждением подателя жалобы о том, что она (ответчик) принимала участие в строительстве спорного дома и вкладывала в него личные средства, полученные ею от продажи своего дома, поскольку на момент заключения брака между ФИО2 и Белешевой Л.М. спорный дом уже был построен, отец в помощи не нуждался.

На апелляционную жалобу поступили письменные возражения от третьего лица Бочанцевой Н.Н., идентичные по содержанию возражениям третьего лица Жгуновой Т.Н.

В судебном заседании при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции ответчик Белешева Л.М. доводы апелляционной жалобы поддержала, настаивала на её удовлетворении.

Истец Нисковских О.Н. в суде апелляционной инстанции возражала против удовлетворения апелляционной жалобы ответчика, с решением суда согласилась, поддержала представленные ею письменные возражения.

Третьи лица Жгунова Т.Н., Бочанцева Н.Н., представитель третьего лица Управления Росреестра по Тюменской области при их надлежащем извещении в судебное заседание при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции не явились, о причинах своей неявки не уведомили, ходатайств об отложении судебного разбирательства от них не поступило. Судебная коллегия на основании ст.167, ч.1 ст.327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определила рассмотреть дело в их отсутствие.

Обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно неё, объяснения истца, ответчика, проверив материалы дела, судебная коллегия приходит к следующему.

Из представленных материалов усматривается, что спорное имущество представляет собой 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <.......>. Предметом судебного оспаривания является сделка в отношении данного имущества по его отчуждению его собственником ФИО2 в собственность Белешевой Л.М.

ФИО2 умер <.......>, что подтверждается свидетельством о смерти серии I-Российской Федерации № 898087 от 31 июля 2017 года (л.д. 7).

Наследниками его имущества по закону первой очереди являются: его супруга Белешева Л.М. (ответчик по делу), дети от первого брака Нисковских О.Н. (истец по делу), Бочанцева Н.Н. и Жгунова Т.Н. (трерьи лица).

Как следует из договора дарения доли в праве общей долевой собственности, датированного 14 марта 2016 года, ФИО2, действующий в качестве дарителя, подарил Белешевой Любови Михайловне, действующей в качестве одаряемой, принадлежащую ему на основании договора купли-продажи от 28 января 2015 года, постановления администрации города Ишима Тюменской области от 30 ноября 2009 года № 2046, кадастрового паспорта от 12 августа 2008 года, свидетельств о государственной регистрации права 72 НМ 883806 и № 72 НМ 883809 от 02 февраля 2015 года 1/2 долю в праве общей долевой собственности на жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: <.......>, переход права собственности за Белешевой Л.М. на основании указанного договора зарегистрирован в ЕГРН 24 июля 2017 года записи регистрации № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и за №72:25:0106016:134-72/006/2017-2 (л.д. 52).

Собственником другой доли на указанное имущество являются ФИО9, <.......> года рождения, и ФИО10, <.......> года рождения, дети Нисковских О.Н., в размере ? доли каждый на основании договора купли-продажи от 28 января 2015 года, заключенного между ФИО2 и Нисковских О.Н., действующей в качестве законных представителей своих детей, зарегистрированного в ЕГРН 02 февраля 2015 года (отказной материал № 3068/ КУСП № 16326 от 08 ноября 2017 года - л.д.3,11-12).

Из постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела от 27 ноября 2017 года, 26 декабря 2017 года, 12 марта 2018 года следует, что ФИО3 08 ноября 2017 года обращалась в дежурную часть МО МВД России «Ишимский» с сообщением о том, что «у нее вызывает сомнение законность оформления договора дарения на дом и земельный участок, расположенные по адресу: <.......>, её покойным отцом ФИО2 на имя своей жены Белешевой Л.М.». Указанными постановлениями в возбуждении уголовного дела отказано по основаниям, предусмотренным п.1 ч.1 ст.24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации за отсутствием события преступления (л.д. 16-18).

В соответствии со ст.572 Гражданского кодекса Российской Федерации договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Требование к форме договора дарения недвижимого имущества установлено ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой договор дарения движимого имущества должен быть совершен в письменной форме в случаях, когда стоимость дара превышает три тысячи рублей.

В силу пункта 3 статьи 574 Гражданского кодекса Российской Федерации договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации. Согласно Федеральному закону Российской Федерации от 30 декабря 2012 года № 302-ФЗ «О внесении изменений в главы 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» правило о государственной регистрации сделок с недвижимым имуществом, содержащееся в статье 574, не подлежит применению к договорам, заключаемым после дня вступления в силу настоящего Федерального закона, то есть не подлежит применению к договорам, заключаемым после 1 марта 2013 года. Переход права собственности на недвижимое имущество подлежит государственной регистрации в соответствии со ст.131 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» сделки по отчуждению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, в том числе при отчуждении всеми участниками долевой собственности своих долей по одной сделке, подлежат нотариальному удостоверению, за исключением сделок, связанных с имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд или приобретаемым для включения в состав паевого инвестиционного фонда, сделок по отчуждению земельных долей, сделок по отчуждению и приобретению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество при заключении договора, предусматривающего переход права собственности на жилое помещение в соответствии с Законом Российской Федерации от 15 апреля 1993 года N 4802-1 "О статусе столицы Российской Федерации" (кроме случая, предусмотренного частью девятнадцатой статьи 7.3 указанного Закона).

В данной редакции статья принята 02 июля 2016 года и введена в действие с 01 января 2017 года в соответствии со ст. 7 Федерального закона от 02 июня 2016 года № 172-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

Таким образом, с учетом изменений в законодательство все сделки, связанные с отчуждением долей в праве общей долевой собственности, в том числе путем заключения договора дарения с 01 января 2017 года подлежат обязательному нотариальному удостоверению.

Принадлежность подписи в оспариваемом истцом договоре дарения его дарителю ФИО2 не оспаривалась, на пороки его воли как основание иска Нисковских О.Н. не указывала, договор дарения оспаривался в связи с пороком его формы, в отношении которой законодателем в разное время до 01 января 2017 года и после указанной даты устанавливались разные требования. Истец ссылается на то обстоятельство, что договор дарения между ФИО2 и Белешевой Л.М. был подписан (заключен) в июле 2017 года, утверждает о несоответствии даты в договоре дарения фактической дате его заключения.

Определением Ишимского городского суда Тюменской области от 28 мая 2018 года по ходатайству истца Нисковских О.Н. была назначена судебно-техническая экспертиза документов.

От эксперта ФБУ Тюменская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации 15 августа 2018 года поступило сообщение о невозможности дать заключение по причине отсутствия протяженных штрихов в рукописных реквизитах, их непригодности для исследования (л.д. 102-104).

Определением Ишимского городского суда Тюменской области от 29 августа 2018 года по ходатайству истца Нисковских О.Н. была назначена повторная судебно-техническая экспертиза документа.

Согласно заключению судебной экспертизы №2240/1-2 от 14 января 2019 года, выполненной экспертом Федерального бюджетного учреждения Омская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, время выполнения (проставления) рукописной записи «ФИО2» (расшифровки подписи) на листе 2 (оборотная сторона) договора дарения доли в праве общей долевой собственности в отношении 1/2 доли жилого дома и 1/2 доли земельного участка по адресу: <.......>, не соответствует дате (времени) составления данного договора, то есть - 14 марта 2016 года. Вышеуказанная рукописная запись (расшифровка подписи) от имени ФИО2 была выполнена не ранее декабря 2016 года, то есть в период декабрь 2016 года - июль 2017 года. Установить время выполнения подписи от имени ФИО2 в указанном договоре не представилось возможным из-за отсутствия динамики старения штрихов подписи (л.д. 132-141).

При проведении подготовки к судебному заседанию по данному гражданскому делу 07 мая 2018 года Белешева Л.М. в своих пояснениях по иску, в том числе и на вопросы представителя истца адвоката Ипатенко А.М. показала, что договор дарения ? доли жилого дома и ? доли земельного участка по адресу: <.......>, датированный 14 марта 2016 года был фактически составлен 14 марта 2016 года, но подписан (заключен) дарителем ФИО2, а также одаряемой Белешевой Л.М. в июле 2017 года в день сдачи данного договора в Управление Росреестра на государственную регистрацию перехода права собственности, в самом учреждении юстиции, в присутствии государственного регистратора.

Представителем истца адвокатом Ипатенко А.М. в соответствии с частью 7 статьи 10 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации осуществлялась аудиозапись проходившей беседы по гражданскому делу в помещении Ишимского городского суда на диктофон, включающая в себя ответы сторон на поставленные вопросы и позицию сторон по иску и обстоятельствам дела.

Приобщенная аудиозапись на компакт-диске (л.д. 166) была прослушана в судебном заседании, при этом, Белешева Л.М. не оспаривала, что давала указанные пояснения по делу о фактическом подписании договора ФИО2 в Управлении Росреестра в июле 2017 года, однако в ходе судебного разбирательства Белешева Л.М. изменила свою позицию в части времени подписания оспариваемого договора дарения, сообщив суду о том, что договор дарения был подписан (заключен) дарителем ФИО2 в другой день посещения Управления Росреестра в 2016 году.

Разрешая спор, удовлетворяя исковые требования Нисковских О.Н., суд первой инстанции, оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности и взаимосвязи с учетом требований допустимости, относимость, достоверности и их полноты по правилам ст.67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь приведенными выше требованиями закона, а также ст.ст.163, 166, 167,168 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из установленных фактов подписания ФИО2 договора дарения об отчуждении 1/2 доли в праве общей долевой собственности на спорный жилой дом и земельный участок в собственность Белешевой Л.М. в день его сдачи на государственную регистрацию 15 июля 2017 года, в связи с чем пришел к выводу о ничтожности данного договора, поскольку не соблюдена нотариальная форма сделки, обязательность которой установлена законом, в частности, ст.42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» в редакции, действующей на 15 июля 2017 года, с учетом действия закона во времени.

Судебная коллегия соглашается с вышеуказанными выводами суда, поскольку разрешая заявленные требования, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства дела, применил закон, подлежащий применению, дал надлежащую правовую оценку всем собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам и постановил решение, отвечающее нормам материального права при соблюдении требований гражданского процессуального законодательства.

Ответчиком в апелляционной жалобе оспариваются выводы суда о том, что договор дарения, являющийся предметом судебного спора, был подписан дарителем ФИО2 15 июля 2017 года, утверждается о соответствии даты его фактического подписания указанной в нем дате 14 марта 2016 года.

Вместе с тем, указанное утверждение ответчика опровергается выводами проведенной по делу судебной экспертизы, установившей по результатам проведенных исследований в категоричной форме о том, что расшифровка подписи дарителя в указанном договоре в виде рукописной записи его фамилии, имени, отчества под текстом договора не могла быть выполнена ни в дату 14 марта 2016 года, ни в любую другую дату, ранее декабря 2016 года, при этом, устанавливая возможный период выполнения ФИО2 указанной записи, судебный эксперт определил его длительностью по июль 2017 года.

                    Выводы проведенной по делу судебной экспертизы не оспорены, иными доказательствами не опровергнутыми. Несогласие ответчика с заключением судебной экспертизы, в силу ст. 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не может служить основанием для отмены решения суда, поскольку заключение содержит подробное описание произведенного исследования, сделанные в результате его выводы содержат исчерпывающие ответы на поставленные вопросы, заключение судебной экспертизы содержит ссылки на нормативные источники и технические регламенты и правила, отвечает требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, нарушений порядка проведения судебной экспертизы по делу установлено не было, экспертиза проводилась экспертами в соответствии со ст. 84 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Заключение судебной экспертизы, положенное в основу принятого судом первой инстанции решения, вопреки позиции подателя апелляционной жалобы, отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в его правильности отсутствуют, оснований для переоценки представленных доказательств судебная коллегия не усматривает.

То обстоятельство, что судебный эксперт не смог установить время выполнения в договоре самой подписи от имени ФИО2 по причинам, указанным в исследовательской части, не опровергает правильности выводов суда о подписании дарителем договора 15 июля 2017 года. Мотивы, которые руководствовался суд, устанавливая одновременное выполнение подписи и её расшифровки, что соответствует обычаям делового документооборота, представляются разумными и логичными.

Более того, судебная коллегия отмечает, что расположение самой подписи от имени ФИО2 в оспариваемом договоре следом за рукописным текстом фамилии, имени, отчества дарителя на одной строке с ним и в конце той же строки со всей очевидностью свидетельствует об её выполнении после самого текста (расшифровки), следовательно, не ранее того периода, в течение которого, по мнению экспертов, ФИО2 выполнена расшифровка его подписи (декабрь 2016 года – июль 2017 года).

При таких обстоятельствах, поскольку сторона истца опровергла заключением проведенной по делу судебной экспертизы факт заключения договора дарения между ФИО2 и Белешевой Л.М. спорного недвижимого имущества (доли в нем) в указанную в нем дату (14 марта 2016 года), на сторону ответчика возлагается бремя доказывания того обстоятельства, что указанная сделка была заключена в иную дату, нежели дату его представления на государственную регистрацию перехода права собственности, что состоялось, как обоснованно установлено судом, 15 июля 2017 года, последнее обстоятельство ответчиком не оспаривалось, подтверждается представленными в материалы дела копиями регистрационного дела (дела правоустанавливающих документов), вместе с тем, подателем жалобы не приведено и не представлено каких-либо доказательств, в том числе на стадии апелляционного рассмотрения, подтверждающих факт заключения оспариваемого истцом договора в иную дату, с учетом обстоятельств дела, ранее 01 января 2017 года, когда законодатель ввел обязательную нотариальную форму сделки по отчуждению долей в праве общей долевой собственности на недвижимое имущество.

С учетом указанного бремени доказывания не имеют правового значения доводы Белешевой Л.М. о недопустимости принятой судом первой инстанции в качестве доказательства по делу аудиозаписи её ответов на вопросы представителя истца на беседе в порядке подготовки дела к судебному разбирательству, ибо в данном случае обязанность представить доказательства лежит на ответчике, при этом, и по существу доводы жалобы в данной части коллегия находит несостоятельными.

Из материалов дела усматривается, ответчиком не оспаривалось, что содержание самой аудиозаписи, представленной стороной истца, соответствует действительно происходившему, что вопросы задавались представителем истца в суде в ходе беседы, проводимой судьей в порядке подготовки дела к судебному разбирательству (стст.148-150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), что ответы были даны действительно Белешевой Л.М. в том виде, как зафиксировано в представленной записи, требований процессуального закона судом допущено не было, условия, указанные в ст.77 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, выполнены, такой вид доказательств соответствует положениям ст.55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, неуведомление стороной истца ответчика о записи беседы в суде как процессуального действия таким нарушением не является, представленное доказательство не порочит, на вмешательство (изменение) записи податель жалобы не ссылалась.

С учетом установленного факта заключения оспариваемой истцом сделки 15 июля 2017 года, суд правильно применил нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения на дату их возникновения – 15 июля 2017 года, в том числе ст.42 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», которой предусмотрено правило об обязательном нотариальном удостоверении сделки по отчуждению долей в праве общей собственности на недвижимое имущество, введенной в действие ст.7 Федерального закона от 02 июня 2016 года № 172-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» с 01 января 2017 года. Характер оспариваемой в настоящем деле сделки не позволяет её отнести к исключениям, перечисленным в указанной правовой норме (ч.1 ст.42 Закона № 218-ФЗ).

В соответствии с п.1 ст.163 Гражданского кодекса Российской Федерации нотариальное удостоверение сделки означает проверку законности сделки, в том числе наличия у каждой из сторон права на ее совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности. Нотариальное удостоверение сделок обязательно, в том числе, в случаях, указанных в законе (п.2 ст.163). Если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи является обязательным, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность (п.3 ст.163).

Поскольку оспариваемый договор дарения не был нотариально удостоверен, при своей жизни ФИО2 от нотариального удостоверения сделки не уклонялся, поскольку таких требований со стороны Белешевой Л.М. в указанный период не заявлялось, доказательств обратного подателем жалобы не представлено, на данные обстоятельства последняя не ссылалась, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о ничтожности указанной сделки.

                    Ссылки ответчика ФИО2 в апелляционной жалобе на последующее одобрение сделки дарителем ФИО2, а также на её реальное исполнение правового значения не имеют с учетом установленных обстоятельств ничтожности договора.

                    Судебная коллегия также отмечает то обстоятельство, что передача доли в собственность Белешевой Л.М. с её стороны носила безвозмездный характер, в жилом доме, долю в праве собственности на который подарил ФИО2 ответчику, как до сделки, так и после неё, проживали и даритель и одаряемая, состоявшие в браке, ведущие совместное хозяйство.

Доводы апелляционной жалобы являлись основанием процессуальной позиции ответчика, были приведены в ходе разбирательства дела, являлись предметом рассмотрения в суде, исследованы судом и подробно изложены в постановленном решении. Несогласие подателя апелляционной жалобы с оценкой судом доказательств по делу, не могут служить основанием к отмене состоявшегося судебного решения. Оснований для переоценки представленных доказательств и иного применения норм материального права у суда апелляционной инстанции не имеется, выводы суда первой инстанции полностью соответствуют обстоятельствам данного дела, спор по существу (относительно ничтожности оспариваемого истцом договора дарения) разрешен верно.

Изложенные в обжалуемом ответчиком судебном решении выводы об обстоятельствах дела, подтверждены доказательствами, убедительно мотивированы, соответствуют требованиям материального закона и в жалобе не опровергнуты. Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания, собирая и представляя доказательства без учета окончания рассмотрения дела по существу судом первой инстанции при исследованных судом доказательствах, на что выразили свое согласие. Иная точка зрения на то, как должно было быть разрешено дело, не может являться поводом для отмены состоявшегося по настоящему делу решения, обжалуемого ответчиком.

Согласно ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

С учетом требований ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации суд первой инстанции пришел к выводу о применении последствий недействительной сделки путем возложения на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тюменской области обязанности погасить регистрационную запись в Едином государственном реестре недвижимости (в решении приведено устаревшее название данного реестра) № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и №72:25:0106016:134-72/006/2017-2, восстановить регистрационную запись о праве собственности ФИО2 на 1/2 доли жилого дома и 1/2 доли земельного участка, расположенных по адресу: <.......>.

Судебная коллегия не может согласиться в решением суда в данной части, усматривая существенное нарушение требований материального и процессуального закона, в связи с чем усматривает основания для выхода за доводы апелляционной жалобы.

В соответствии с частями 1, 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность судебного постановления суда первой инстанции только в обжалуемой части исходя из доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно них. В то же время суд апелляционной инстанции на основании абзаца второго части 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вправе в интересах законности проверить обжалуемое судебное постановление в полном объеме, выйдя за пределы требований, изложенных в апелляционных жалобе, представлении, и не связывая себя доводами жалобы, представления. Судам апелляционной инстанции необходимо исходить из того, что под интересами законности с учетом положений статьи Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует понимать необходимость проверки правильности применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских, трудовых (служебных) и иных правоотношений, а также в целях защиты семьи, материнства, отцовства, детства; социальной защиты; обеспечения права на жилище; охраны здоровья; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; защиты права на образование и других прав и свобод человека и гражданина; в целях защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц и публичных интересов и в иных случаях необходимости охранения правопорядка. Судам апелляционной инстанции необходимо учитывать, что интересам законности не отвечает, в частности, применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права с нарушением правил действия законов во времени, пространстве и по кругу лиц (пункт 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года № 13).

Решение в указанной части (возложения на Управление Росреестра по Тюменской области обязанности совершить определенные действия) не отвечает требованиям законности, принято судом первой инстанции за пределами заявленных истцом требований (такой иск Нисковских О.Н. не заявлялся), что противоречит требованиям ч.3 ст.196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основания для выхода за пределы заявленных истцом требований в данном случае законом не предусмотрены, Управление Росреестра по Тюменской области к участию в деле в качестве соответчика ни истцом, ни судом не привлекалось. Основанием для принятия такого решения должны являться установленные судом факты существования возникшей у Управления Росреестра по Тюменской области обязанности совершить указанные действия до обращения истца в суд с иском, уклонения от её выполнения, что в рассматриваемом деле не имело места, ничтожность договора установлена по результатам настоящего судебного рассмотрения.

Исковые требования в том виде, как они заявлены Нисковских О.Н. в исковом заявлении и уточнении к нему, в той части, в которой она просит признать недействительными записи регистрации права собственности на спорное имущество за Белешевой Л.М. от 24 июля 2017 года, произведенные в ЕГРН на основании договора дарения от 14 марта 2016 года, по мнению судебной коллегии, не подлежат удовлетворению, поскольку основания недействительности на дату совершения регистрационных действий не усматриваются, исходя из представленных доказательств на дату представления ФИО2 и Белешевой Л.М. документов для государственной регистрации перехода права собственности на спорное имущества основания для отказа отсутствовали, договор дарения представленный обеими сторонами содержал дату его заключения 14 марта 2016 года, когда законом не была предусмотрена обязательная нотариальная форма для данного вида сделок, несоответствие даты в договоре фактической дате его заключения 15 июля 2017 года установлено лишь в ходе судебного рассмотрения по настоящему гражданскому делу.

Судебная коллегия, разрешая исковые требования в части применения последствий недействительности ничтожной сделки, полагает возможным, на основании ч.5 ст.35 Федерального закона от 13 июля 2015 года «О государственной регистрации недвижимости», указать в своем решении о том, что оно является основанием для погашения записи регистрации в Едином государственном реестре недвижимости за № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и за №72:25:0106016:134-72/006/2017-2 от 24 июля 2017 года о регистрации права собственности на ? долю в праве собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <.......>, за Белешевой Л.М.

Указанное, по мнению суда апелляционной инстанции, является достаточным применением последствий недействительности ничтожной сделки для восстановления нарушенного права, передачи имущества дарителю не требуется, последний умер до возбуждения дела в суде, иск инициирован одним из его наследников, передачи денежных средств как эквивалента передаваемого Белешевой Л.М. имущества условиями договора дарения не предусматривалось. Погашение указанных выше регистрационных записей фактически приведет к восстановлению действительности предшествующей этому записи о праве собственности на спорное имущество за ФИО2, что является достаточным основанием для включения его в состав наследства, открывшегося после его смерти.

Поскольку Нисковских О.Н. является одним из наследников имущества ФИО2, подлежащих призванию к наследству, следовательно, она имеет охраняемый законом интерес и вправе оспаривать договор дарения, стороной которого она не является (п.3 ст.166 Гражданского кодекса Российской Федерации, п.84 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения суда первой инстанции в соответствии с ч.4 ст.330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь ст.ст.328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Ишимского городского суда Тюменской области от 05 марта 2019 года в части возложения на Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тюменской области (Управление Росреестра по Тюменской области) обязанности погасить регистрационную запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и №72:25:0106016:134-72/006/2017-2, восстановить регистрационную запись о праве собственности ФИО2 на 1/2 доли жилого дома и 1/2 доли земельного участка расположенного по адресу: <.......>, отменить, принять по делу в данной части новое решение.

Отказать в удовлетворении исковых требований Нисковских Ольги Николаевны о признании недействительными записи регистрации в Едином государственном реестре недвижимости за № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и за №72:25:0106016:134-72/006/2017-2 от 24 июля 2017 года о регистрации права собственности на ? долю в праве собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <.......>, за Белешевой Любовью Михайловной.

Указанное решение суда является основанием для погашения записи регистрации в Едином государственном реестре недвижимости за № 72:25:0106016:203-72/006/2017-2 и за №72:25:0106016:134-72/006/2017-2 от 24 июля 2017 года о регистрации права собственности на ? долю в праве собственности на жилой дом и земельный участок, расположенные по адресу: <.......>, за Белешевой Любовью Михайловной.

В остальной части это же решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика Белешевой Любови Михайловны – без удовлетворения.

Председательствующий:                    Елфимов И.В.

Судьи коллегии:                            Забоева Е.Л.

                                    Малинина Л.Б.