Решение от 20.02.2018 по делу № 33-1634/2018 от 07.02.2018

Судья Сильнова Т.Б. Дело № 33-1634/2018

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

20 февраля 2018 года г. Барнаул

Судебная коллегия по гражданским делам Алтайского краевого суда в составе:

председательствующего    Вишняковой С.Г.

судей                 Бусиной Н.В., Бредихиной С.Г.

при секретаре Сафронове Д. В.,        

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ответчика Сидорцова Сергея Ильича на решение Мамонтовского районного суда Алтайского края от 17 октября 2017 года по делу

по иску АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала к Сидорцову Сергею Ильичу, Штерц Максиму Ивановичу, Веселову Владимиру Степановичу о взыскании задолженности по кредитному договору,

по встречному иску Сидорцова Сергея Ильича к АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала, ДСМПК «Мамонтовский» о признании кредитного договора, договоров поручительства недействительными и применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Бусиной Н.В., судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

10.02.2014 ОАО «Россельхозбанк» и Сидорцов С.И. заключили кредитный договор ***, по условиям которого банк предоставил заемщику кредит в размере 700 000 руб., с уплатой процентов 14,00% годовых, определив срок возврата кредита не позднее 12.11.2018.

Исполнение обязательств по кредитному договору обеспечено договорами поручительства с Штерц М.И., Веселовым В.С., по условиям которых поручители и заемщик отвечают перед кредитором солидарно.

В связи с ненадлежащим исполнением заемщиком обязательств по кредиту банк направил в адрес ответчиков требование о досрочном погашении кредита, которое не было исполнено, что послужило основанием для обращения в суд с данным иском, в котором АО «Россельхозбанк» просило взыскать с Сидорцова С. И., Штерц М. И. и Веселова В. С. в солидарном порядке задолженность по кредитному договору в по состоянию на 21.03.2017, в размере 342 314,84 рублей, в том числе: просроченная ссуда по кредиту в размере 319 298,30 рублей; проценты за период с 11.10.2016 по 21.03.2017 в размере 19 014,83 рублей; неустойка, начисленная на основной долг за период с 11.08.2016 по 21.03.2017 в размере 3 651,73 рубль; неустойка, начисленная на просроченные проценты за период с 11.01.2017 по 21.03.2017 в размере 349,98 рублей.

Также заявлены требования о взыскании с ответчиков в солидарном порядке в пользу истца процентов за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на сумму основного долга, начиная с 22.03.2017 по день полного погашения суммы основного долга по кредиту, расходы связанные с уплатой государственной пошлины, в размере 6 623,15 рубля.

Сидорцов С.И. обратился со встречным иском к АО «Россельхозбанк», ДСПМК «Мамонтовский» (далее ДСПМК, кооператив), в котором просил признать кредитный договор от 10.02.2014 ***, договоры поручительства притворными, применить последствия недействительной сделки путем взыскания суммы заявленных требований с ДСПМК в случае, если суд не найдет для этого достаточных оснований, то квалифицировать сделки как совершенные под влиянием обмана и угрозы увольнения.

В обоснование заявленных требований указал, что на момент оформления кредита являлся работником ДСПМК и В.А.Г., как руководитель ДСПМК, путем обмана, уговоров и угроз об увольнении, убедил Сидорцова С.И. подписать документы на получение кредита, а Штерц М.И., Веселова В.С. заключить договоры поручительства. В содержание подписываемых документов не вникали. Полученные денежные средства в размере 700 000 руб. Сидорцов С.И. передал В.А.Г. для развития деятельности ДСПМК. После выдачи кредита Сидорцов С.И. не производил ни одного платежа в соответствии с графиком гашения, размер неисполненных обязательств ему не известен, все действия от его имени совершал В.А.Г., что подтверждает притворность сделки. При изложенных обстоятельствах полагает, что фактически состоялось кредитование кооператива, о чем было известно банку, все стороны сделки были осведомлены о реальных намерениях получения кредита. В отношении В.А.Г. возбуждено уголовное дело, истец по встречному иску признан потерпевшим.

Решением Мамонтовского районного суда Алтайского края от 17.10.2017 исковые требования АО «Россельхозбанк» удовлетворены.

Взыскана солидарно с Сидорцова С.И., Штерц М.И., Веселова В.С. в пользу АО «Россельхозбанк» в лице Алтайского регионального филиала задолженность по кредитному договору *** от 10.02.2014, в размере 342 314,84 руб., в том числе: просроченная ссуда по кредиту в размере 319 298,30 руб.; проценты за период с 11.10.2016 по 21.03.2017 в размере 19 014,83 руб.; неустойка, начисленная на основной долг за период с 11.08.2016 по 21.03.2017 в размере 3 651,73 руб.; неустойка, начисленная на просроченные проценты за период с 11.01.2017 по 21.03.2017 в размере 349,98 руб., расходы, связанные с уплатой государственной пошлины в размере 6 623,15 руб.

Взысканы солидарно с Сидорцова С.И., Штерц М.И., Веселова В.С. в пользу истца проценты за пользование кредитом по договору по ставке 14% годовых, начисляемые на сумму основного долга, начиная с 22.03.2017 по день полного погашения суммы основного долга по кредиту.

В удовлетворении встречного иска Сидорцова С.И. отказано.

В апелляционной жалобе ответчик Сидорцов С.И. просит решение суда отменить, встречные исковые требования удовлетворить.

В обоснование доводов жалобы указывает, что суд ошибочно сделал вывод об отсутствии оснований для признания сделки недействительной по мотиву притворности. Практически все приведенные судом обстоятельства не относятся к тем критериям, по которым сделка квалифицируется в качестве притворной.

Суд неверно указал, что признаком притворности является отсутствие волеизъявления на исполнение сделки обеими сторонами, в то время как сделка исполнялась самим банком и заемщиком, поскольку при совершении притворной сделки сторона всегда действует по своей воле, располагая всей информацией об услуге, и сторона не понуждается к совершению такой сделки.

Выводы суда о том, что если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка не может являться притворной неверны, поскольку при исполнении притворной сделки стороны действуют таким образом, чтобы создать видимость действительности притворной сделки, совершая все требуемые законом действия.

Суд не исследовал вопрос о намерениях каждой из сторон сделки и об их действительной воли, ограничившись лишь анализом волеизъявления сторон сделки.

Ссылаясь на недопустимость доказательств, суд в нарушение ст.60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не указывает на основании какого закона те обстоятельства, о которых дают показания свидетели, должны подтверждаться определенными средствами доказывания и не могут подтверждаться свидетельскими показаниями.

Кроме того, суд не дал оценки ключевым показаниям свидетелей, поскольку все показания свидетелей подтверждают, что как на стадии заключения кредитного договора, так и на стадии его исполнения, все стороны подразумевали и понимали, что денежные средства предназначались для самого кооператива, который в дальнейшем и должен был осуществлять погашение кредитов. Банк изначально предложил заключение кредитных договоров на физических лиц, осознавая реальное предназначение денежных средств и в дальнейшем соглашался принимать все платежи в погашение кредита от самого кооператива.

Указывает, что поведение банка по принятию справок с завышенным размером заработных плат свидетельствует о том, что ему не могло быть неизвестно о невозможности заемщика исполнять принятые на себя обязательства. Это, в свою очередь, свидетельствует о том, что банку было известно о погашении кредита кооперативом, а не заемщиком. Все действия сторон по исполнению сделок также свидетельствуют о том, что обе стороны подразумевали, что сделка не будет исполняться физическими лицами, а плательщиком по кредитам будет выступать сам кооператив.

Выражает несогласие с выводами суда об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие угроз со стороны руководства кооператива об увольнении, и что на заемщика с поручителем не оказывалось никакого физического или психологического воздействия. Из показаний всех свидетелей следует, что все сотрудники кооператива понимали тот факт, что неисполнение поручения В.А.Г. влечет за собой серьезный риск увольнения, при этом тот факт, что В.А.Г. не озвучивал прямых высказываний «не возьмешь кредит – будешь уволен» никак не влияет на квалификацию его действий в качестве угрозы.

Судом первой инстанции не дана оценка показаниям свидетелей, которые утверждали об угрозах со стороны руководителя кооператива и не учел фактические отношения, которые существовали между руководителем кооператива и его работниками.

Лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в судебное заседание не явились. Руководствуясь ч.3 ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалобы.

Судебная коллегия считает, что при разрешении возникшего спора суд правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку и постановил решение, основанное на верной оценке совокупности представленных по делу доказательств и требованиях норм материального права, регулирующего возникшие спорные правоотношения.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования банка, суд первой инстанции исходил из заключенности и действительности кредитного договора, договоров поручительства, отсутствии доказательств исполнения заемщиком и поручителями обязательств по возврату денежных средств, выданных на основании указанного договора. Установив, что ответчики не выполняют надлежащим образом обязанности, предусмотренные договором по возврату кредита и уплате процентов, исходя из положений закона, регулирующего прядок заключения договора, взыскания суммы долга, процентов, а именно положений ст.ст. 309,310,363,809-811,819 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), содержание которых подробно изложено в решении, пришел к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчиков задолженности по обязательствам перед кредитором.

Проверив расчет задолженности, представленный истцом, суд признал его правильным, положив в основу принятого решения.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на нормах материального права и установленных по делу обстоятельствах.

Оспаривая действительность заключенного кредитного договора по мотиву его притворности, ответчик ссылался на то, что волеизъявление сторон сделки не соответствовало их действительной воле - воля Сидорцова С.И. при заключении соглашения была направлена на получение денежных средств не для себя, а для руководителя ДСПМК «Мамонтовский» В.А.Г. в целях развития деятельности кооператива, с которым он состоит в трудовых правоотношениях, при совершении сделки Сидорцов С.И. действовал по просьбе В.А.Г.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности факта, что при заключении кредитного договора воля сторон была направлена не на предоставление банком и получение Сидорцовым С.И. указанного кредита, а на достижение других правовых последствий; доказательства того, что кредитный договор изначально заключался с тем, чтобы не порождать соответствующие ему правовые последствия, не представлено.

В силу положений п.2 ст.170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую сторону действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

Как следует из материалов дела, пояснений Сидорцова С.И., данных в суде первой инстанции, он самостоятельно обратился в АО «Россельхозбанк» для получения кредитных средств, предоставил в распоряжение банка документы, удостоверяющие его личность, собственноручно подписал соглашение на предоставление кредита, ознакомился с условиями кредитного договора, денежные средства в сумме, предусмотренной кредитным договором, были перечислены банком на счет, открытый на имя заемщика.

Таким образом, оспариваемая сделка сторонами фактически исполнялась, в результате заключения и исполнения кредитного договора наступили последствия, характерные для указанной сделки.

Ссылка ответчика о том, что полученный кредит был передан В.А.Г. для развития кооператива, является несостоятельной, поскольку такая передача зависела от воли самого Сидорцова С.И., заключившего кредитный договор и принявшего на себя обязательство по возврату суммы долга, процентов. Более того, действующее законодательство не ограничивает заемщика в распоряжении предоставленной ему суммой кредита.

В силу ст. 313 ГК РФ, то обстоятельство, что платежи в погашение задолженности по кредитному договору производил не ответчик Сидорцов С.И., а сотрудник кооператива, факт получения им кредита не опровергает, поскольку закон не содержит запрета принимать кредитору исполнение от третьих лиц.

Оспаривая действительность заключенного соглашения по мотиву его заключения под угрозой увольнения, ответчик ссылался на то, что опасался за потерю работы.

Сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ).

По смыслу указанной нормы права действия виновного могут быть выражены в форме психического воздействия на принуждаемого - в угрозе, или в форме физического воздействия - в насилии. Насилие выражается в неправомерных деяниях, в частности, в причинении телесных повреждений, нанесении побоев, ограничении либо лишении свободы передвижения, причинении вреда имуществу и т.д.

Для признания сделки недействительной на основании статьи 179 ГК РФ насилие и угроза должны быть непосредственной причиной совершения сделки, они также должны быть серьезными, осуществимыми и противозаконными. Кроме того, в отношении угрозы необходимы доказательства ее реальности. Необходимо доказать, что сделка совершена потерпевшим именно потому, что угроза данным действием (бездействием) заставила заключить данную сделку.

Согласно разъяснений, содержащихся в п.98 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 ГК РФ). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве.

Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

Из показаний свидетелей следует, что они полагали, что в случае не заключения на себя кредитного договора руководитель кооператива их уволит, при этом ни один из свидетелей не указал, что ему напрямую руководитель об этом говорил, угрожал увольнением.

Отказывая в удовлетворении встречных исковых требований в данной части суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что само по себе опасение ответчика за потерю работы не указывает на наличие оснований для признания договоров недействительными, поскольку субъективная оценка им обстоятельств, при которых он мог, по его мнению, потерять работу, не является достаточным основанием для признания сделки недействительной в силу требований п.1 ст.179 ГК РФ.

Судебная коллегия считает, что данный вывод суда является верным, основанным на оценке совокупности представленных по делу доказательств.

Доводы по существу сводятся к несогласию с решением суда первой инстанции, повторяют доводы встречного искового заявления и пояснений ответчиков, данных в ходе судебного разбирательства, направлены на переоценку доказательств по делу и не могут являться основанием к отмене судебного постановления. Иными лицами, участвующими в деле, решение суда не оспариваются.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 17 ░░░░░░░ 2017 ░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ – ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░:

░░░░░: