Решение по делу № 2-4408/2019 от 22.04.2019

Гражданское дело № 2-4408/2019

УИД: 66RS0001-01-2019-003327-06

Мотивированное решение изготовлено 21 октября 2019 года

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 октября 2019 года г. Екатеринбург                                

Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга Свердловской области в составе председательствующего судьи Ардашевой Е.С.,

при секретаре Павлюкевич А.А.,

с участием представителя истца Сурковой Н.М. – Новицкой В.В., действующей на основании доверенности от 15.01.2019, ответчика Залицаева С.Ю., его представителя Яшина М.А., действующего на основании устного ходатайства, ответчика Суркова А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Сурковой Нины Михайловны к Суркову Александру Александровичу, Залицаеву Семену Юрьевичу, Мананову Сабиру Абдурахмановичу, Кобзарь Виктору Валерьевичу, Кобзарь Ирине Викторовне, о признании сделок недействительными, возложении обязанностей,

установил:

Суркова Н.М. обратилась в Верх - Исетский районный суд г. Екатеринбурга с вышеуказанным исковым заявлением к ответчикам Суркову А.А., Залицаеву С.Ю., Мананову С.А., Кобзарь В.В., Кобзарь И.В., в котором с учетом уточнений и дополнений, принятых к производству суда, просила суд, признать недействительным договор дарения квартиры, заключенный между Сурковой Н.М. и Суркову А.А., на основании ч.1, п.4 ч.2 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации, ввиду наличия у Суркова А.А. психического заболевания; признать сделку купли-продажи <иные данные> (далее по тексту – спорное жилое помещение), по договору купли-продажи от 20.05.2015, между Сурковым А.А. и Залицаевым С.Ю. недействительной, на основании п.1 ст.10 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.168,179 Гражданского кодекса Российской Федерации и наличия у Суркова А.А. у психического заболевания; признать сделку купли-продажи <иные данные> по договору купли-продажи от 30.12.2015, между Залицаевым С.Ю. и Манановым С.А. недействительной; признать сделку купли-продажи <адрес>, от 09.01.2018, между Манановым С.А. и Кобзарь В.В., Кобзарь И.В. недействительной; признать за Сурковой Н.М. ранее возникшее право собственности, на указанную выше квартиру; обязать ответчиков Кобзарь В.В., Кобзарь И.В. вернуть квартиру <адрес>, в натуре, на основании ч. 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, прекратив их право собственности на <иные данные> доли в праве общей долевой собственности на <адрес>, находящуюся в г. Екатеринбург, за каждым.

В судебном заседании истец Суркова Н.М. не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена своевременно и надлежащим образом, об отложении судебного заседания не ходатайствовала, воспользовалась правом, предоставленным ей законом на представление интересов в суде через своего представителя.

Представитель истца Сурковой Н.М. – Новицкая В.В., действующая на основании доверенности от 15.01.2019, в судебном заседании требования иска поддержала, просила требования Сурковой Н.М. удовлетворить. Дополнительно пояснила, что основаниями для оспаривания договора дарения, заключенного между Сурковой Н.М. и Сурковым А.А. являются основания, предусмотренные ст. 177, ст. 178, ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ответчик Залицаев С.Ю., его представитель Яшин М.А., действующие на основании устного ходатайства, в судебном заседании возражали против удовлетворения заявленных истцом требований, по доводам, изложенным в письменных возражениях, в том числе указав, на пропуск истцом срока исковой давности.

Ответчик Сурков А.А. в судебном заседании исковые требования признал, указав, что вводил истца в заблуждение, не сообщая о своем диагнозе при заключении сделки дарения спорного жилого помещения.

Ранее в судебном заседании представитель ответчика Мананова С.А. – Кузнецова Н.И., действующая на основании доверенности, возражала в судебном заседании против удовлетворения иска.

Иные лица, участвующие в деле, в том числе третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, ПАО «Сбербанк России» (привлеченные к участию в деле определениями суда от 22.08.2019) в судебное заседание не явились, о месте и времени судебного разбирательства извещены своевременно и надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщили.

В ходе рассмотрения дела по существу в качестве свидетеля допрошена Суркова Н.В., которая показала, что узнала о том, что ее сын психически неуравновешен и состоит на учете у психиатра только в начале 2018 года. Подтвердила, что истец Суркова Н.М. также не знала обо всех заболеваниях Суркова А.А. При подписании договора дарения Суркова Н.М. находилась под влиянием угроз Суркова А.А., который говорил, что в случае не заключения договора дарения его могут убить.

Заслушав лиц, участвующих в деле, свидетеля, исследовав письменные материалы дела, о дополнении которых сторонами не заявлено, каждое представленное доказательство в отдельности и все в совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст.ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. В силу ст. 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает дело по имеющимся в деле доказательствам.

Согласно п. 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежит права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

В соответствии с п. 2 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами.

В соответствии с п. 1 ст. 549 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другое недвижимое имущество (статья 130).

В соответствии с п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии с п. 3 ст. 574 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Согласно ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

На основании п. 1 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе (п. 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Материалами дела подтверждается, что Суркова Н.М. и ее супруг владели квартирой №, находящаяся по <адрес> с 05.02.1986, на основании ордера №. В указанной квартире, кроме истца и ее супруга, проживали и были зарегистрированы: дочь, Суркова Н.В., внук Сурков А.А., с 2014 года сожительница внука, Зенкова Н.О.

15.05.2015 между истцом и Сурковым А.А. заключен договор дарения вышеуказанной квартиры.

13.05.2015 Сурковым А.А. было оформлено завещание на имя своей матери, Сурковой Н.В.

20.05.2015 между Сурковым А.А. и Залицаевым С.Ю., был заключен договор займа, по которому Сурков А.А. обязался выплатить равными суммами, по <иные данные>. в течение 12 месяцев, <иные данные> руб.

Также из материалов дела следует, что 20.05.2015 между Сурковым А.А. и Залицаевым С.Ю. заключен договор купли – продажи <адрес> результате которой получил за продажу квартиры <иные данные> руб. Одним из условий указанного договора (п. 1.4.), являлось сохранение права пользования и проживания до <иные данные>, всех зарегистрированных лиц, (то есть до момента окончания договора займа). При этом одновременно, условиями договора займа, в п. 2.3., оговорено, что после выплаты полной суммы или при досрочном погашении долга, Залицаев С.Ю. обязан продать (оформить) <адрес>, обратно, Суркову А.А. или другому, указанному Сурковым А.А., лицу.

03.04.2016 Соглашением о расторжении договора займа <иные данные> между физическими лицами, от 20.05.2015, взаимоотношения должника-кредитора, между Сурковым А.А. и Залицаевым С.Ю. были прекращены, так как Сурков А.А. выполнил свои обязанности, досрочно выплатив долг Залицаеву С.Ю.

30.12.2015 заключен договор купли – продажи <адрес>, расположенной по адресу: <адрес> между Залицаевым С.Ю. и Манановым С.А.

Из искового заявления следует, что в начале 2017 года, Сурков А.А., сообщил истцу о том, что квартира находится в залоге у банка, и ее необходимо освободить. После этого события, у Сурковой Н.М. случился сердечный приступ, повлекший за собой инсульт. Новые собственники квартиру попросили освободить и сняться с регистрационного учета. Право пользования квартирой, сохранялось за семьей истца, до 01.11.2017, о чем свидетельствует справка, выданная жилищным кооперативом №6, от 27.11.2018.

В январе 2018 года Мананов С.А. продал спорную квартиру, так с 09.01.2018 правообладателями указанного жилого помещения являются Кобзарь В.В. и иктор Кобзарь И.В. (по <иные данные> доли в праве собственности каждый).

В силу пункта 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей на день заключения сделки) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

По смыслу приведенных положений данной нормы, заблуждение предполагает, что при совершении сделки лицо исходило из неправильных, не соответствующих действительности представлений о каких-то обстоятельствах, относящихся к данной сделке. Так, существенным является заблуждение относительно природы сделки, то есть совокупности свойств (признаков, условий), характеризующих ее сущность.

Вопрос о том, является ли заблуждение существенным или нет, должен был решаться судом с учетом конкретных обстоятельств дела исходя из того, насколько заблуждение существенно не вообще, а именно для данного участника сделки.

При этом важное значение имели выяснение наличия и оценка таких обстоятельств, как преклонный возраст истца, состояние их здоровья, возможность истца прочитать и понять условия сделки.

В соответствии с п. 1 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 98 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, является оспоримой и может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 1 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом закон не устанавливает, что насилие или угроза должны исходить исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этом обстоятельстве. Кроме того, угроза причинения личного или имущественного вреда близким лицам контрагента по сделке или применение насилия в отношении этих лиц также являются основанием для признания сделки недействительной.

При этом принуждение к совершению сделки заключается в оказании на потерпевшего воздействия, направленного на то, чтобы вынудить его поступить в соответствии с волей принуждающего.

Действия виновного могут быть выражены в форме психического воздействия на принуждаемого - в угрозе или в форме физического воздействия - насилии.

Для признания сделки недействительной насилие и угроза должны быть непосредственной причиной совершения сделки; они также должны быть серьезными, осуществимыми и противозаконными.

Отличительным признаком сделок, признаваемых недействительными на основании ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, является отсутствие у лица, заключающего сделку, свободной воли на ее совершение.

В соответствии с п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, указанное выше нормативное положение предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной гражданином, чья дееспособность не была поставлена под сомнение при ее совершении. При этом, необходимым условием оспаривания сделки по указанному основанию является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий или руководить ими.

По смыслу приведенной нормы права, в суд с иском о признании недействительной сделки на основании п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе обратиться сам гражданин, участник сделки, который в момент ее заключения находился в состоянии, в котором не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, а также иное лицо, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Обращаясь в суд с настоящим исковым заявлением истец указывает на то, что в 2018 году ей стало известно, что у внука истца, Суркова А.А. психическое заболевание, которым он страдает с детства. В связи с этим, имеет, 2 группу инвалидности (пожизненно), и состоит на учете в психиатрической больнице. Заболевание заключается в том, что он не может правильно воспринимать действительность в реальном мире, не понимает значение и размер денежной суммы, в том числе.

Оспаривая договор дарения, заключенный между истцом и Сурковым А.А. 15.05.2015, истец ссылается на то, что согласно действующему законодательству, лица, имеющие психические заболевания, не могут совершать сделки с недвижимостью.

В ходе рассмотрения дела по существу ответчиком Залицаевым С.Ю. и его представителем заявлено о пропуске истцом срока исковой давности.

Разрешая указанные доводы, суд исходит из следующего.

Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда лицо узнало или должно было узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Доводы ответчика Залицаева С.Ю. и его представителя относительно того, что истцом пропущен срок исковой давности для предъявления искового заявления о признании сделок недействительным (в том числе, договора дарения, поскольку оспаривание указанной сделки затрагивает права и законные интересы Залицаева С.Ю.), суд находит обоснованными, поскольку к моменту обращения истца с иском в суд истек срок исковой давности, а в силу п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Срок исковой давности, применяемый к оспоримой сделке, устанавливался Гражданским кодексом Российской Федерации.

Согласно п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение года со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Сделка, оспариваемая по ст. 177, ст. 178, ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации является оспоримой, а потому подлежит применению норма п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается, в том числе, со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179 Гражданского кодекса Российской Федерации), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст.181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Оспариваемый договор дарения заключен 15.05.2015, договор купли – продажи между Сурковым А.А. и Залицаевым С.Ю. заключен 20.05.2015, с иском в суд истец обратился 22.04.2019, то есть за пределами срока исковой давности.

В соответствии с п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение сделки. Исполнение оспариваемого договора началось с момента подписания договора.

Из объяснений представителя истца следует, что о нарушении своих прав истец узнала в начале 2017 года, тогда когда Сурков А.А. сообщил о том, что истцу необходимо освободить спорную квартиру, при этом в январе 2018 года истцу стало известно о наличии у ее внука Суркова А.А. психического заболевания, однако с иском в суд Суркова Н.М. обратились только 22.04.2019, то есть по истечении срока исковой давности, который составляет 1 год.

Ходатайств о восстановлении срока исковой давности, истцом не заявлено.

При этом суд не принимает во внимание признание ответчиком Сурковым А.А. исковых требований Сурковой Н.М., поскольку указанное признание иска является результатом совместной правовой позиции истца и ответчика Суркова А.А., направленной на возврат спорной квартиры в обладание семьи Сурковых.

Пропуск срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Принимая во внимание вышеизложенное, суд, разрешая спор в пределах заявленных исковых требований, не находит правовых оснований для признания недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного между Сурковым А.А. и Сурковой Н.М., а также договора купли – продажи, заключенного между Залицаевым С.Ю. и Сурковым А.А.

Как следствие не имеется оснований для признания недействительными последующих сделок, поскольку заявляя требования о признании недействительными договор купли – продажи спорной квартиры заключенный между Залицаевым С.Ю. и Манановым С.А., а также договор купли – продажи, заключенный между Манановым С.А. и Кобзарь В.В., Кобзарь И.В., истец ссылалась на отсутствие у продавцов законных оснований на отчуждение продаваемого жилого помещения.

Вместе с тем, суд считает необходимым указать, что истец (равно как и Сурков А.А., учитывая, что фактически позиция ответчика Суркова А.А. согласуется с позицией Сурковой Н.М.) не лишены возможности, в случае если полагают свои права нарушенными иным способом их защитить, обратившись в суд с соответствующим иском.

Каких – либо допустимых и относимых (статьи 59, 60 Гражданского процессуального Кодекса Российской Федерации) доказательств, опровергающих выводы суда о пропуске истцом срока исковой давности, материалы дела не содержат.

Кроме того, суд считает необходимым отметить, что достоверных доказательств, подтверждающих доводы истца относительно того, что договора дарения, заключенный между Сурковым А.А. и Сурковой Н.М., истцом не представлено. Так, из пояснений представителя истца, а также ответчика Суркова А.А., следует, что последний с детства проживал с бабушкой (Сурковой Н.М.), находился на домашнем обучении, из чело следует вывод о том, что истец на дату составления оспариваемого договора дарения была осведомлена о наличии у внука Суркова А.А. такого заболевания, которое не позволяло ему посещать общеобразовательное учреждение. В этой связи говорить о введении истца в заблуждение относительно наличия у Суркова А.А. заболевания на момент подписания оспариваемого договора, необоснованно. Также, из пояснений свидетеля Сурковой Н.В. следует, что с 14 лет Суркова А.А. самостоятельно посещал лечебные учреждения, проходил обследования, участвовал в заседаниях медицинских комиссий, в последующем, осуществлял предпринимательскую деятельность, являясь индивидуальным предпринимателем, что в совокупности свидетельствует о неправомерности указаний истца о том, что Сурков А.А. на дату подписания договора дарения с Сурковой А.А. не отдавал отчет своим действиям, не мог руководить ими (ссылки представителя истца на убыточность предпринимательской деятельности Суркова А.А., выводов суда не опровергают). Анализ представленным в материалы дела доказательств свидетельствует об отсутствии достаточных фактов, свидетельствующих о заключении Суреовой Н.М. оспариваемого договора дарения, заключенного с Сурковым А.А. под давлением, угрозами или при введении ее в заблуждение относительно существа сделки. Так, из показания представителя истца следует, что Суркова Н.М. понимала, что право собственности в отношении принадлежащего ей помещения, после заключения договора дарения, перейдет к ее внуку, при этом у Сурков А.А. имеют место быть финансовые сложности, которые заставляют его передать в последующем данное жилое помещение в залог банку (как следует из пояснений представителя истца, ответчика Суркова А.А., свидетеля Сурковой Н.В.).

С учетом изложенного, заявленные истцом требования не подлежит удовлетворению в полном объеме.

Иных требований, равно как и требовании по иным основаниям на рассмотрение суда заявлено не было.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд            

решил:

исковое заявление Сурковой Нины Михайловны к Суркову Александру Александровичу, Залицаеву Семену Юрьевичу, Мананову Сабиру Абдурахмановичу, Кобзарь Виктору Валерьевичу, Кобзарь Ирине Викторовне, о признании сделок недействительными, возложении обязанностей, оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, с подачей апелляционной жалобы через Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга Свердловской области.

Судья Е.С. Ардашева