Решение по делу № 2-933/2020 от 15.06.2020

        Гражданское дело № 2-933/2020

        УИД 42RS0037-01-2020-001888-24

    Р Е Ш Е Н И Е

    ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

    Юргинский городской суд Кемеровской области

    в составе:

    председательствующего судьи                                Королько Е.В.,                                               при секретаре                                                             Мельниченко А.В.,

с участием:

представителя Управления образованием Администрации г. Юрги (орган опеки и попечительства)                    Яхниной М.В.,

представителя истца                    Орловой В.Е.,

представителя ответчика Паниной Ю.С.        Мурасовой Е.В.,

                                  04 декабря 2020 года

рассматривая в открытом судебном заседании в г. Юрга Кемеровской области гражданское дело по иску Черновой В.С. к Кель Ю.В., Черновой О.И., Паниной Ю.С. о признании сделок недействительными, погашении и восстановлении записей в Едином государственном реестре недвижимости,

У С Т А Н О В И Л:

Истец Чернова В.С. обратилась в суд с иском к Кель Ю.В. и Черновой О.И. о признании сделки недействительной, погашении и восстановлении записей в Едином государственном реестре недвижимости (далее – ЕГРН), указав следующее.

    Чернова В.С., *** года рождения, является дочерью Черновой О.И., которая в период, когда истец была несовершеннолетней, в июле 2015 года совершила сделку купли-продажи единственного жилого помещения, по адресу: *** ***, в которой дочь и мать проживали совместно. Указанная квартира являлась собственностью Черновой О.И. на основании договора передачи в собственность граждан жилого помещения, заключенного с Администрацией г. Юрги Кемеровской области, и зарегистрированного в КУМИ г. Юрга за *** от 17 сентября 1999 года. Чернова О.И. в 2015 году обратилась в ООО «Региональный ипотечно-кредитный Центр НСК», где директором был Кель Ю.В. с целью получения заемных средств под залог квартиры. Вместо этого стороны заключили предварительный договор купли-продажи от 06 июля 2015 года, а затем основной договор купли-продажи от 01 августа 2015 года. На момент продажи несовершеннолетняя Чернова В.С. в возрасте 14 лет была зарегистрирована по месту жительства в квартире, однако, в договоре купле продажи сведения об этом отсутствуют. Согласие органов опеки и попечительства на продажу квартиры, в которой находится несовершеннолетний ребенок, отсутствовало. В мае 2016 года Кель Ю.В., используя свои связи в органах опеки и попечительства Новосибирской области, снял с регистрационного учета в спорной квартире истца Чернову В.С. и зарегистрировал на территории Садоводческого некоммерческого товарищества «Нива» в дачном доме, принадлежащем на праве собственности другим лицам, который был выставлен на продажу. В результате вышеуказанных действий несовершеннолетняя Чернова В.С. оказалась без жилья с регистрацией в СНТ у совершенно чужих людей. Мать Черновой А.С. – ответчик Чернова О.И. утверждает, что действия по приобретению жилого помещения со стороны Кель Ю.В. были мошенническими, и обратилась в правоохранительные органы, которые до настоящего времени правовую оценку действиям лиц по совершенной сделке не дали.

По смыслу статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации под сделкой, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка, понимается сделка, нарушающая требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина. Заключенная между Черновой О.И. и Кель Ю.В. сделка совершена в нарушение ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации, ввиду несоблюдения жилищных прав и законных интересов дочери Черновой О.И. – истца Черновой В.С., которая была несовершеннолетней на момент совершения сделки, зарегистрированной по месту жительств и постоянно проживающей в спорной квартире. Сделкой купли-продажи были нарушены права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего ребенка, который права на другое жилое помещение не имеет. При заключении сделки купли-продажи спорной квартиры покупателю Кель Ю.В. было известно о том, что в жилом помещении зарегистрирована несовершеннолетняя Чернова В.С., т.е. квартира была обременена правами третьих лиц. Несмотря на то, что несовершеннолетняя Чернова В.С. находилась на попечении родителей (матери) на момент совершения сделки купли-продажи, данная сделка была совершена вопреки установленным законом обязанностям родителей по защите прав несовершеннолетней, следовательно, данная сделка нарушает права и законные интересы несовершеннолетнего ребенка на проживание в спорном жилом помещении. Таким образом, в нарушение ст. ст. 63-65 Семейного кодекса Российской Федерации Чернова О.И. произвела отчуждение принадлежащей ей квартиры постороннему для несовершеннолетней дочери лицу. Совершение ответчиком Черновой О.И., матерью несовершеннолетнего на дату совершения сделки истца, сознательно не проявляющей заботу о ее благосостоянии и фактически оставляющую ребенка без своего родительского попечения, действий, направленных на совершение сделки по отчуждению спорного жилого помещения в пользу ответчика Кель Ю.В., направлено на ущемление прав ребенка, в том числе жилищных прав. Такие действия ответчика Черновой О.В. являются безнравственными, направленными на лишение ребенка возможности пользоваться жилым помещением на прежних условиях в силу безответственного отношения к выполнению своего родительского долга перед ребенком, в том числе по созданию нормальных жилищных условий для дочери. Сделка затрагивает права и законные интересы несовершеннолетнего ребенка, законный представитель которого – мать, совершая сделку, не проявила заботу и внимания к интересам несовершеннолетней дочери, а покупатель, покупая спорное жилое помещение и зная об отсутствии опеки в отношении ребенка, злоупотребил своими гражданским правами и воспользовался ими вопреки интересам несовершеннолетнего ребенка, лишая его конституционного права на жилище. Поскольку иного жилого помещения кроме спорной квартиры ответчик Чернова О.И. и ее несовершеннолетняя дочь в собственности или пользовании не имеют, то договор купли-продажи совершен явно в нарушение интересов ребенка, фактически оставшегося без единственного места жительства. При этом органы опеки и попечительства, как это требует закон в сложившейся ситуации, не был привлечен для защиты интересов ребенка при совершении сделки, что не может быть признано законным. До заключения оспариваемой сделки истец пользовалась всеми помещениями в квартире без ограничений, поскольку вся квартира принадлежала на праве собственности ее матери.

Истец Чернова В.С. достигла полной гражданской и гражданкой процессуальной дееспособности ***, соответственно обратилась в суд с иском в пределах срока исковой давности.

Чернова В.С. просит признать недействительным договор купли-продажи от 01 августа 2015 года квартиры, расположенной по адресу: *** ***, заключенный между Черновой О.И. и Кель Ю.В.; погасить в Едином государственном реестре недвижимости запись о регистрации права собственности Кель Ю.В. на квартиру, расположенную по адресу: ***; восстановить в Едином государственном реестре недвижимости запись о регистрации права собственности Черновой О.В. на квартиру, расположенную по адресу: *** *** (том № 1 л.д. 3-13).

При рассмотрении дела судом было установлено, на спорную квартиру 20 марта 2017 года в ЕГРН зарегистрировано право собственности Паниной Ю.С..

Истец Чернова В.С. неоднократно уточняла свои требования, при последнем уточнении исковых требований к ответчикам Кель Ю.В., Черновой О.И., Паниной Ю.С. просит суд:

1) признать недействительным договор купли-продажи от 01 августа 2015 года квартиры, расположенной по адресу: ***, заключенный между Черновой О.И. и Кель Ю.В.;

2) признать недействительным договор купли-продажи от 10 марта 2017 года квартиры, расположенной по адресу: ***, заключенный между Кель Ю.В. и Паниной Ю.С.;

3) погасить в Едином государственном реестре недвижимости запись о регистрации права собственности Кель Ю.В. на квартиру, расположенную по адресу: ***;

4) погасить в Едином государственном реестре недвижимости запись о регистрации права собственности Паниной Ю.С. на квартиру, расположенную по адресу: *** ***;

5) восстановить в Едином государственном реестре недвижимости запись о регистрации права собственности Черновой О.И. на квартиру, расположенную по адресу: *** *** (том № 2 л.д. 96-97).

Стороны – истец Чернова В.С., ответчики Кель Ю.В., Чернова О.И., Панина Ю.С. в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом (том № 2 л.д. 135, 136, 139-141, 155, 156), сведениями об уважительных причинах их неявки суд не располагает.

Истец Чернова В.С. представила письменные дополнительные пояснения по делу, указав, что осталась без жилья в результате сделки купли-продажи ее матерью Черновой О.И. спорного жилого помещения, которое было их единственным жильем, а на тот момент она была несовершеннолетней. Она, как и ее мать, не имеют в собственности никакого жилья и вынуждены снимать жилье по договорам найма. Полагает обоснованными свои требования (том № 1 л.д. 168-170).

Ответчик Чернова О.И. представила письменный отзыв на исковое заявление, указав, что исковые требования ее дочери Черновой В.С. обоснованы и подлежат удовлетворению, поскольку у нее (Черновой О.И.) не было цели продать квартиру, она попала в руки к мошеннику, квартира выбыла из ее владения против ее воли обманным путем, несовершеннолетний ребенок остался без жилья, которого не имеет и до настоящего времени, а также на сегодняшний день не имеет прописки, они с дочерью снимают жилье по договорам аренды (том № 1 л.д. 160-162).

    Представитель истца Черновой В.С. – Орлова В.Е., действующая на основании доверенности от 21.09.2020 г. (том № 2 л.д. 41), в судебном заседании поддержала заявленные исковые требования по изложенным в исковом заявлении основаниям, а также подтвердила доводы, изложенные в письменных дополнительных пояснениях по делу, в которых указала, что сделка купли-продажи от 10 марта 2017 года квартиры, расположенной по адресу: ***, заключенная между Кель Ю.В. и Паниной Ю.С., должна быть признана недействительной, поскольку приобретая у Кель Ю.В. жилое помещение, Панина Ю.С. не проявила должной осмотрительности при совершении сделки, не совершила действий по выявлению прав лица, совершившего сделку. Панину Ю.С. не насторожил факт приобретения квартиры Кель Ю.В. в судебном порядке, поскольку основанием для включения в ЕГРН прав Кель Ю.В. является решение Юргинского городского суда от 27 сентября 2016 года. Кель Ю.В. в судебном порядке устанавливал переход права собственности на квартиру, при этом Чернова О.И. отстаивала свое право на признание сделки купли-продажи квартиры недействительной, поскольку она выбыла из ее владения в результате неправомерных, незаконных действий Кель Ю.В.. Договор купли-продажи между Черновой О.И. и Кель Ю.В. был заключен 01 августа 2015 года, а регистрация в ЕГРН произведена Кель Ю.В. только в феврале 2017 года, т.е. спустя полтора года. 27 июня 2016 года Управлением Росреестра по Кемеровской области регистрация перехода прав собственности на спорную квартиру приостановлена на основании заявления Черновой О.И. о возврате документов без проведения регистрации. На момент совершения сделки купли-продажи 10 марта 2017 года между Кель Ю.В. и Паниной Ю.С. не были сняты обеспечительные меры в виде запрета регистрации граждан по месту жительства и по месту пребывания в спорном жилом помещении, принятые Юргинским городским судом. Вещи Черновой О.И. и Черновой В.И. до конца 2017 года находились в квартире, ранее им принадлежащей. Право собственности зарегистрировано за Кель Ю.В. 27 февраля 2017 года, а уже через неделю 07 марта 2017 года он заключает договор купли-продажи, что должно было вызвать у Паниной Ю.С. разумные сомнения в праве продавца на отчуждение имущества    (том № 2 л.д. 157-160).

    Представитель ответчика Паниной Ю.С. – адвокат Мурасова Е.В., действующая на основании ордера от 21 августа 2020 года № 1241 (том № 1 л.д. 52), в судебном заседании возражала против заявленных требований, поддержав доводы письменных возражений, в которых указала, что при совершении спорной сделки Чернова О.В. и Кель Ю.В. не имели целей, которые бы противоречили основам правопорядка и нравственности, что следует из обстоятельств, установленных вступившим в законную силу решением Юргинского городского суда, которое принято по спору между теми же сторонами. Вступившим в законную силу решением Юргинского городского суда от 27 сентября 2016 года установлено, что волеизъявление сторон было направлено на заключение сделки по купле-продаже квартиры, стороны стремились установить при совершении сделки правовые последствия, характерные для заключения договора купли-продажи недвижимости. Сделка носила возмездный характер, продавец Чернова О.И. получила за проданную квартиру денежные средства. Стороны вправе были заключить сделку, поскольку истец Чернова В.С. не являлась собственником спорного жилого помещения. Чернова В.С. не находилась и не находится под опекой или попечительством и не осталась без родительского попечения. Следовательно, согласие органа опеки и попечительства для совершения сделки не требовалось. За счет вырученных от продажи квартиры денежных средств, продавец Чернова О.И. имела возможность обеспечить жильем себя и членов своей семьи. Спорной сделкой права истца нарушены не были, так как само по себе отчуждение спорной квартиры не свидетельствует об отсутствии возможности у семьи истца обеспечить себя жильем. Правовой механизм по признанию сделки недействительной нарушил бы баланс интересов сторон, так как существенно ущемил права покупателя квартиры, передавшей за приобретенный товар денежную сумму. Сделка осуществлена с соблюдением норм действующего закона, соответствует нормам морали и нравственности.

    Полагает требование о признании недействительной сделки купли-продажи между Кель Ю.В. и Паниной Ю.С. незаконным, необоснованным и не подлежащим удовлетворению, поскольку иск не содержит оснований, предусмотренных законом, исходя из которых данная сделка, является, по мнению истца, недействительной. Панина Ю.С. является добросовестным приобретателем, от которого в силу ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации имущество не может быть истребовано. На момент приобретения спорной квартиры данные ЕГРН не содержали сведений, позволяющих предположить отсутствие у Кель Ю.В. права на отчуждение квартиры. Какие-либо ограничения, обременения, запреты в отношении спорной квартиры в реестре отсутствовали. Паниной Ю.С. приобретена квартира, находящаяся в открытой продаже, денежные средства уплачены за квартиру реально, что подтверждается договорами и распиской. Квартира приобретена для проживания семьи Паниной Ю.С., в ней проживают сама Панина Ю.С. и ее несовершеннолетний сын, они зарегистрированы по месту жительства в данной квартире, которая является для них единственным жильем. После покупки квартиры Панина Ю.С. сделала в ней ремонт за счет собственных средств. Истец Чернова В.С. никогда не являлась собственником спорной квартиры, следовательно, в силу требований ст. 301 Гражданского кодекса Российской Федерации не вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения (том № 2 л.д. 42-45). В судебном заседании представлены письменные возражения с дополнительными доводами (том № 2 л.д. 173-174).

    Представитель третьего лица – Управления образованием Администрации города Юрги (орган опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних) Яхнина М.В., действующая на основании доверенности от 28 февраля 2020 года № 158 (том № 1 л.д. 97), в судебном заседании полагала, что спорной сделкой между Черновой О.И. и Кель Ю.В. права истца Черновой В.С. нарушены не были, поскольку она собственником квартиры не являлась, под опекой и попечительством не состояла, разрешения органа опеки и попечительства на сделку не требовалось.

    Представитель третьего лица - Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области-Кузбассу в судебное заседание не явился, извещены надлежащим образом (том № 2 л.д. 137), представили письменные объяснения, где просили рассматривать дело в отсутствие представителя, полагают, что требования об исключении записей из ЕГРН не подлежат удовлетворению, указав, что оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРН. Решение суда о признании сделки недействительной, которым не применены последствия ее недействительности, не является основанием для внесения записи в ЕГРН. Такого способа защиты, как исключение записи из ЕГРН законом не предусмотрено. При установлении судебным актом прав в отношении того или иного объекта недвижимого имущества, заинтересованное лицо вправе обратиться в орган регистрации прав в определенном законом порядке, приложив необходимые для государственной регистрации документы (том № 2 л.д. 114-115).

Выслушав участников процесса, исследовав письменные материалы дела, суд пришел к выводу, что исковые требования Черновой В.С. удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

В силу ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации, в редакции Федерального закона от 07 мая 2013 года № 100-ФЗ (далее – ГК РФ), сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленные статьей 167 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Как указано в п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» согласно статье 169 ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

Как следует из материалов гражданского дела и установлено судом, Чернова О.И., на основании договора передачи в собственность граждан жилого помещения, заключенного между Администрацией г. Юрги и Черновой О.И., зарегистрированного за *** от 17 сентября 1999 года (копия на 24 том № 1), являлась собственником квартиры расположенной по адресу: ***, общей площадью 33,8 кв. м., этаж 5, кадастровый или условный номер *** (том № 1 л.д. 25, 30).

    В соответствии с договором купли-продажи от 01 августа 2015 года (предварительный договор купли-продажи от 06 июля 2015 года) Чернова О.И. продала, принадлежавшую ей указанную квартиру, истцу Кель Ю.В.. Цена квартиры была установлена в размере 500 000 рублей, указанная денежная сумма получена ответчиком в полном объеме, что подтверждается расписками продавца (том № 1 л.д. 26, 27, 28-29, том № 2 л.д. 8-9, 10, 11).

        Доводы ответчика Черновой О.И. о том, что квартира является их единственным с дочерью жильем и выбыла из владения против ее воли обманным путем, а также доводы истца Черновой В.С. о том, что при совершении сделки требовалось согласие органов опеки и попечительства, были проверены судом при рассмотрении гражданского дела по иску Кель Ю.В. к Черновой О.И. о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру, встречному иску Черновой О.И. к Кель Ю.В. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры.

        Решением Юргинского городского суда Кемеровской области от 27 сентября 2016 года исковые требования Кель Ю.В. к Черновой О.И. о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру удовлетворены, судом постановлено произвести государственную регистрацию перехода права собственности от Черновой О.И. к Кель Ю.В. на квартиру, расположенную по адресу: *** ***, кадастровый номер ***, на основании договора купли-продажи указанной квартиры от 01.08.2015 года, заключенного между Черновой О.И. и Кель Ю.В.. Черновой О.И. отказано в удовлетворении встречных исковых требований к Кель Ю.В. о признании недействительным договора купли-продажи от 01.08.2015 года квартиры, расположенной по адресу: ***, заключенного между Черновой О.И. и Кель Ю.В. (том № 1 л.д. 35-42).

        К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, была привлечена Чернова В.С..

        Апелляционным определением от 13 декабря 2016 года решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 27 сентября 2016 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Черновой О.И. – без удовлетворения (том № 1 л.д. 43-51).

        Решение Юргинского городского суда Кемеровской области от 27 сентября 2016 года вступило в законную силу 13 декабря 2016 года.

В силу ч. 2 ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

        В п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъясняется, что для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности, и хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно.

По мнению истца, о такой цели свидетельствует то, что Кель Ю.В. и ее мать Чернова О.И. действовали явно вопреки интересам несовершеннолетнего ребенка, нарушив ее права на проживание в спорном жилом помещении, данная сделка была совершена вопреки установленным законом обязанностям родителей по защите прав несовершеннолетней.

Поскольку в предмет доказывания по настоящему делу входят обстоятельства, указывающие на ничтожность договора купли-продажи, истец должна была доказать, что заключением сделки Кель Ю.В. и/или Чернова О.И. умышленно преследовали соответствующие асоциальные цели.

Само по себе отчуждение жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний ребенок, не свидетельствует о наличии у одной из сторон сделки цели, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.

Кроме того, нарушение прав конкретного лица хоть и является противозаконным, вместе с тем еще не свидетельствует о наличии у правонарушителя асоциальной цели по смыслу ст. 169 ГК РФ, равно как не свидетельствует о наличии такой цели само по себе нарушение конкретной нормы права.

Как указала в письменных возражениях ответчик Чернова О.И., у нее вообще не было цели продать квартиру. То, что ее дочь, и она сама утратили право на проживание в спорной квартире, она связывает с некими мошенническими действиями Кель Ю.В., которым правоохранительные органы до настоящего времени не дали оценку.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что Чернова В.С. фактически проживала в спорной квартире на момент совершения сделки 01 августа 2015 года, суду не представлено.

Как было установлено решением суда от 27 сентября 2016 года и подтверждается материалами настоящего дела, 18 сентября 2014 года (задолго до заключения сделки купли-продажи квартиры 01 августа 2015 года) Чернова О.И. была снята с регистрационного учета по месту жительства в спорной квартире и зарегистрирована в *** (том № 1 л.д. 128, 194).

В силу п. 2 ст. 20 ГК РФ местом жительства несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей - родителей, усыновителей или опекунов.

При рассмотрении гражданского дела по иску Кель Ю.В. к Черновой О.И. о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру, встречному иску Черновой О.И. к Кель Ю.В. о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, Чернова О.И. в судебном заседании пояснила, что они с дочерью были прописаны по адресу в ***, но проживали по другому адресу, что нашло отражение в решении суда от 27 сентября 2016 года (том № 1 л.д. 37 – стр. 5 решения суда).

При заключении сделки несовершеннолетняя Чернова В.С. не являлась собственником спорного жилого помещения, не находилась под опекой или попечительством, судом не установлены какие-либо обстоятельства, свидетельствующие о том, что она осталась без родительского попечения, т.е. соответственно согласия органа опеки и попечительства для совершения сделки не требовалось.

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В п. 3 ст. 166 ГК РФ указано, что требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Истцом Черновой В.С. заявлено требование о признании недействительной ничтожной сделки купли-продажи от 01 августа 2015 года, в силу ст. 169 ГК РФ, без заявления требования о применении последствий ее недействительности.

В п. 84 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъясняется, что согласно абзацу второму пункта 3 статьи 166 ГК РФ допустимо предъявление исков о признании недействительной ничтожной сделки без заявления требования о применении последствий ее недействительности, если истец имеет законный интерес в признании такой сделки недействительной. В случае удовлетворения иска в решении суда о признании сделки недействительной должно быть указано, что сделка является ничтожной.

В связи с тем, что ничтожная сделка не порождает юридических последствий, она может быть признана недействительной лишь с момента ее совершения.

Между тем, судом не установлено, что истец Чернова В.С. имеет законный интерес в признании недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 01 августа 2015 года, заключенного между Черновой О.И. и Кель Ю.В., такой интерес истцом не обоснован.

В п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция). В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Черновой В.С. заявлены требования о признании недействительной сделки, стороной которой она не является, а значит, на нее не распространяются последствия недействительности сделки в виде обязанности сторон возвратить другой стороне все полученное по сделке. Возвращение спорной квартиры в собственность ее матери Черновой О.И. не восстановит право пользования данным жилым помещением у Черновой В.С., поскольку она достигла совершеннолетняя и положения п. 2 ст. 20 ГК РФ на нее не распространяются.

Кроме того, двустороння реституция в данном случае невозможна, поскольку квартира, расположенная по адресу: ***, была продана Кель Ю.В. покупателю Паниной Ю.С. на основании договор купли-продажи от 10 марта 2017 года (том № 2 л.д. 35-36, 37, 38).

Право собственности Панной Ю.С. на спорную квартиру было зарегистрировано в ЕГРН 20 марта 2017 года на основании договора купли-продажи (том № 1 л.д. 82, 84-85).

Чернова В.С. также просит признать недействительным договор купли-продажи от 10 марта 2017 года квартиры, расположенной по адресу: ***, ***, заключенный между Кель Ю.В. и Паниной Ю.С..

Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ, изложенным в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения.

В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 ГК РФ.

Если собственник требует возврата своего имущества из владения лица, которое незаконно им завладело, такое исковое требование подлежит рассмотрению по правилам статей 301, 302 ГК РФ, а не по правилам главы 59 ГК РФ.

Согласно п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 ГК РФ.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 21 апреля 2003 года № 6-П, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные статьей 302 ГК Российской Федерации основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

Иное истолкование положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК Российской Федерации означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т.е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Тем самым нарушались бы вытекающие из Конституции Российской Федерации установленные законодателем гарантии защиты прав и законных интересов добросовестного приобретателя.

Поскольку между истцом Черновой В.С. и ответчиками отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, то спор о возврате имущества собственнику может быть разрешен только по правилам статей 301, 302 ГК РФ.

Согласно ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Между тем, Чернова В.С. собственником спорной квартиры не являлась и не является.

Как указано в п. 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 10, Пленума ВАС РФ № 22 от 29 апреля 2010 года «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», оспаривание зарегистрированного права на недвижимое имущество осуществляется путем предъявления исков, решения по которым являются основанием для внесения записи в ЕГРП. В частности, если в резолютивной части судебного акта решен вопрос о наличии или отсутствии права либо обременения недвижимого имущества, о возврате имущества во владение его собственника, о применении последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества одной из сторон сделки, то такие решения являются основанием для внесения записи в ЕГРП.

В то же время решение суда о признании сделки недействительной, которым не применены последствия ее недействительности, не является основанием для внесения записи в ЕГРП.

С учетом изложенного, принимая во внимание, что спор о применении последствий недействительности сделок заявлен не был, исковые требования о погашении и восстановлении записей в Едином государственном реестре недвижимости являются ненадлежащим способом защиты права.

При установленных обстоятельствах суд приходит к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска Черновой В.С.

Руководствуясь статьями 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Отказать Черновой В.С. в удовлетворении исковых требований к Кель Ю.В., Черновой О.И., Паниной Ю.С. о признании недействительными сделок, погашении и восстановлении записей в Едином государственном реестре недвижимости в отношении квартиры, расположенной по адресу: *** ***.

        Решение может быть обжаловано в Кемеровский областной суд через Юргинский городской суд в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья Юргинского городского суда              -подпись-                 Е.В. Королько

Решение принято в окончательной форме 05 февраля 2021 года

Судья Юргинского городского суда           -подпись-                    Е.В. Королько