Решение по делу № 8Г-12700/2023 [88-13699/2023] от 29.06.2023

УИД 66MS0069-01-2021-001728-44

Дело № 88-13699/2023

мотивированное определение

составлено 11 августа 2023 года

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Челябинск                                                                          01 августа 2023 года

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего    Давыдовой Т.И.,

судей                    Козиной Н.М., Жуковой Н.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1875/2022 по иску Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 13 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Свердловской области» к Фрунзе Александру Александровичу о возмещении ущерба,

по кассационной жалобе Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 13 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Свердловской области» на решение Тагилстроевского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 07 сентября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 декабря 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Давыдовой Т.И. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, выслушав пояснения истца Фрунзе А.А., полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Федеральная служба исполнения наказаний Российской Федерации (далее по тексту – ФСИН России), федеральное казенное учреждение «Исправительная колония № 13 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Свердловской области» (далее по тексту – ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области») обратились в суд с иском к Фрунзе А.А. о возмещении в порядке регресса материального ущерба в размере 10 000 руб.

В обосновании заявленных требований представитель ФСИН России, ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» сослался на то, что 11 октября 2016 года на имя начальника ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» поступило представление Нижнетагильского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях об устранении нарушений уголовно-исполнительного законодательства, которое содержало информацию о нарушении исправительным учреждением требований статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 22 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Согласно данному представлению при перемещении в суды для участия в судебных заседаниях на время более 6 часов подследственные не обеспечивались индивидуальным рационом питания, поскольку в исправительном учреждении в это время с питания не снимались. В частности, в период с 16 марта 2015 года по 24 октября 2017 года в ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» содержался <данные изъяты>, последний не обеспечивался гарантированным законом питанием 25 февраля 2016 года, 05 апреля 2016 года и 18 апреля 2016 года. В ходе рассмотрения представления прокурора установлена вина начальника помещения функционирующего в режиме следственного изолятора майора внутренней службы Фрунзе А.А., который в соответствии с приказом нанимателя от 20 октября 2016 года № 186-к был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора. Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19 июня 2019 года с ФСИН России в пользу <данные изъяты> взыскана компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. за необеспечение индивидуальным рационом питания следственно-арестованных при участии в следственных действиях. По факту взыскания компенсации морального вреда в пользу <данные изъяты> была проведена служебная проверка. В ходе служебной проверки установлено, что причиной удовлетворения исковых требований послужила вина начальника помещения функционирующего в режиме следственного изолятора майора внутренней службы Фрунзе А.А. На основании исполнительного листа от 08 ноября 2019 года платежным поручением от 30 января 2020 года в счет компенсации морального вреда <данные изъяты> перечислено 10 000 руб. 11 ноября 2020 года Фрунзе А.А. направлено письмо о необходимости возмещения ущерба в указанном размере, которое оставлено без удовлетворения.

Ответчик Фрунзе А.А. в судебном заседании первой инстанции возражал против удовлетворения заявленных требований, указывая на отсутствие его вины в причинении ущерба, поскольку по распоряжению начальника отдела интендантского и хозяйственного обеспечения <данные изъяты> подследственным при перемещении в суды для участия в судебных заседаниях на время более 6 часов никогда не выдавался индивидуальный рацион питания, поскольку на время убытия осужденные не снимались с питания в ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области», самовольно ни младший инспектор, ни кто-либо другой не могли получить со склада индивидуальный рацион питания. Осужденного <данные изъяты> 25 февраля 2016 года, 05 апреля 2016 года и 18 апреля 2016 года утром после завтрака вывозили в суды для участия в судебных заседаниях в г. Нижний Тагил, а вечером тех же дней к ужину его возвращали обратно, накладные на выдачу со склада индивидуального рациона питания на него не выписывались и индивидуальный рацион питания не выдавался. По данным вопросам он неоднократно на протяжении нескольких лет до поступления представления прокуратуры обращался к <данные изъяты> и заявлял, что из-за её экономии нарушаются права осужденных и за это придётся нести ответственность, но данный вопрос разрешен не был. В 2019 году <данные изъяты> была осуждена за хищение продуктов питания, предназначавшихся осужденным. Приказом от 20 октября 2016 года он был привлечен к дисциплинарной ответственности и приказ он не обжаловал, поскольку на тот момент ему было разъяснено, что данный приказ является формальностью и по представлению прокурора в любом случае кто-то должен быть привлечен к ответственности.

Решением Тагилстроевского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 07 сентября 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 декабря 2022 года, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе ФСИН России, ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» ставят вопрос об отмене состоявшихся судебных актов, как незаконных.

Представители истцов ФСИН России, ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что такого рода оснований для отмены решения и апелляционного определения не имеется.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что Фрунзе А.А. проходил службу в уголовно-исполнительной системе, занимал должность начальника помещения функционирующего в режиме следственного изолятора на территории ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области», 25 ноября 2019 года уволен с указанной должности по выслуге лет, дающей право на получение пенсии, на основании приказа от 21 ноября 2019 года № 385-лс.

11 октября 2016 года на имя начальника ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» поступило представление Нижнетагильского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях об устранении нарушений уголовно-исполнительного законодательства, из которого следовало, что в нарушение положений требований статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и статьи 22 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», при перемещении в суды для участия в судебных заседаниях на время более 6 часов, подследственные не обеспечиваются индивидуальным рационом питания, поскольку в исправительном учреждении в это время с питания не снимаются. В частности, подследственный <данные изъяты> не обеспечивался администрацией исправительного учреждения гарантированным законом питанием 25 февраля 2016 года, 05 апреля 2016 года и 18 апреля 2016 года.

Приказом от 20 октября 2016 года № 180-к начальник помещения функционирующего в режиме следственного изолятора майора внутренней службы Фрунзе А.А. привлечен к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее выполнение пункта 1.3 раздела 1 главы 3 должностной инструкции, выразившееся в слабом контроле за деятельностью дежурных смен.

С указанным приказом Фрунзе А.А. ознакомлен под роспись 20 октября 2016 года, в судебном порядке не обжалован.

В связи с имеющимися нарушениями в исправительном учреждении <данные изъяты> обратился в суд за взысканием компенсации морального вреда.

Решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 19 июня 2019 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 17 октября 2019 года, с ФСИН России в его пользу <данные изъяты> взыскана компенсация морального вреда в размере 10 000 руб. за необеспечение индивидуальным рационом питания следственно-арестованных при участии в следственных действиях.

Во исполнение решения Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбург от 19 июня 2019 года платежным поручением от 30 января 2020 года в счет компенсации морального вреда <данные изъяты> перечислено 10 000 руб.

По факту взыскания с ФСИН России в пользу <данные изъяты> компенсации морального вреда в размере 10 000 руб. проведена служебная проверка, заключение по результатам которой утверждено 10 апреля 2020 года. В ходе проверки установлено, что причиной взыскания морального вреда, на основании вступившего в законную силу решения суда явилась вина начальника помещения функционирующего в режиме следственного изолятора Фрунзе А.А., которая также установлена при рассмотрении представления прокуратуры.

Разрешая возникший спор, суд первой инстанции руководствуясь положениями статей 1069, 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 19 июля 2018 года № 197-ФЗ «О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы», статей 232, 238, 241-243, 247 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из того, что истцами не соблюден порядок привлечения Фрунзе А.А. к материальной ответственности, от ответчика объяснения в письменном виде не истребовали; фактически проверка по факту причинения ущерба не проводилась, обстоятельства возникновения ущерба, а также вина ответчика не устанавливались; представление Нижнетагильского прокурора по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях от 11 октября 2016 года указывает на выявленные нарушения требований статей 82,99,175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, статей 22, 23, 32, 33 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», однако вину ответчика в ненадлежащем исполнении служебных обязанностей оно не устанавливает; решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19 июня 2019 года вина ответчика в необеспечении подследственного <данные изъяты> индивидуальным рационом питания при выбытии из исправительного учреждения не устанавлена, ответчик к участию в данном деле не привлекался, а потому положения статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации применению в спорных правоотношениях не подлежат; результаты проверки, которые оформлены заключением от 10 апреля 2020 года, принципам всесторонности и полноты не соответствует, в связи с чем пришел к выводу, с которым согласился и суд апелляционной инстанции, об отсутствии оснований для привлечения ответчика к материальной ответственности

Изучение материалов дела показало, что выводы судов первой и апелляционной инстанции соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела и приведенному правовому регулированию спорных правоотношений, разъяснениям по их применению и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы ФСИН России, ФКУ «Исправительная колония № 13 ГУФСИН России по Свердловской области» о несогласии с выводами суда о недоказанности вины Фрунзе А.А. в причинении материального ущерба; о том, что вина ответчика установлена при проведении проверки в 2016 году, приказ от 20 октября 2016 года № 86-к о наложении дисциплинарного взыскания, заключение по результатам проверки им не обжаловались, в связи с чем необходимости в повторном установлении вины Фрунзе А.А. в причинении ущерба, не имелось не могут быть признаны основанием для отмены либо изменения в кассационном порядке судебных постановлений.

В силу пункта 1 статьи 1081 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, возместившее вред, причиненный другим лицом (работником при исполнении им служебных, должностных или иных трудовых обязанностей, лицом, управлявшим транспортным средством, и т.п.), имеет право обратного требования (регресса) к этому лицу в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом.

В соответствии с Федерального закона от 21 июля 1998 года № 117-ФЗ на сотрудников органов внутренних дел, переходящих на службу в учреждения и органы уголовно-исполнительной системы, а также на лиц, вновь поступающих на службу в указанные учреждения и органы, впредь до принятия федерального закона о службе в уголовно-исполнительной системе распространено действие Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года N 4202-1 «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации».

Вопросы материальной ответственности сотрудников, за вред, причинённый органу уголовно-исполнительной системы, указанным нормативным актом не был урегулирован.

Между тем статьей 3 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года № 4202-I было установлено, что правовую основу службы в органах внутренних дел составляют Конституция Российской Федерации, законы и иные правовые акты Российской Федерации, нормативные акты Министерства внутренних дел Российской Федерации, данное положение и индивидуальный контракт о службе в органах внутренних дел.

В соответствии с частью 5 статьи 15 Федерального закона «О службе в уголовно-исполнительной системе Российской Федерации и о внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» от 19 июля 2018 года № 197-ФЗ, вступившего в силу с 01 августа 2018 года, за ущерб, причиненный учреждению и (или) органу уголовно-исполнительной системы, сотрудник несет материальную ответственность в порядке и случаях, которые установлены трудовым законодательством Российской Федерации.

Таким образом, при решении вопроса о привлечении сотрудника к материальной ответственности за вред, причиненный при исполнении служебных обязанностей органу уголовно-исполнительной системы, следует руководствовать нормами трудового законодательства.

        Согласно части 1 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации сторона трудового договора (работодатель или работник), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Условия наступления материальной ответственности стороны трудового договора установлены статьей 233 Трудового кодекса Российской Федерации. В соответствии с этой нормой материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действий или бездействия), если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

        Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат (часть 1 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

        Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (часть 2 статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

        В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» даны разъяснения, согласно которым при определении суммы, подлежащей взысканию, судам следует учитывать, что в силу статьи 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить лишь прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе находящегося у работодателя имущества третьих лиц, если он несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам. Под ущербом, причиненным работником третьим лицам, следует понимать все суммы, которые выплачены работодателем третьим лицам в счет возмещения ущерба. При этом необходимо иметь в виду, что работник может нести ответственность лишь в пределах этих сумм и при условии наличия причинно-следственной связи между виновными действиями (бездействием) работника и причинением ущерба третьим лицам.

        За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами (статья 241 Трудового кодекса Российской Федерации).

        Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации).

        Частью 2 статьи 242 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим Кодексом или иными федеральными законами.

        Перечень случаев возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба приведен в статье 243 Трудового кодекса Российской Федерации.

Так, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда (пункт 5 части 1 статьи 243 Трудового кодекса Российской Федерации).

        В силу части 1 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации до принятия решения о возмещении ущерба конкретными работниками работодатель обязан провести проверку для установления размера причиненного ущерба и причин его возникновения. Для проведения такой проверки работодатель имеет право создать комиссию с участием соответствующих специалистов.

Истребование от работника письменного объяснения для установления причины возникновения ущерба является обязательным. В случае отказа или уклонения работника от предоставления указанного объяснения составляется соответствующий акт (часть 2 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации).

Работник и (или) его представитель имеют право знакомиться со всеми материалами проверки и обжаловать их в порядке, установленном Кодексом (часть 3 статьи 247 Трудового кодекса Российской Федерации).

Материальная ответственность работника исключается в случаях возникновения ущерба вследствие непреодолимой силы, нормального хозяйственного риска, крайней необходимости или необходимой обороны либо неисполнения работодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества, вверенного работнику (статья 239 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействия) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Из приведенных правовых норм трудового законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления материальной ответственности работника за причиненный работодателю ущерб являются: наличие прямого действительного ущерба у работодателя, противоправность поведения (действия или бездействия) работника, причинно-следственная связь между действиями или бездействием работника и причиненным работодателю ущербом, вина работника в причинении ущерба.

При этом бремя доказывания наличия совокупности указанных обстоятельств законом возложено на работодателя, который до принятия решения о возмещении ущерба конкретным работником обязан провести проверку с обязательным истребованием от работника письменного объяснения для установления размера причиненного ущерба, причин его возникновения и вины работника в причинении ущерба.

Как верно указано судами истцами не соблюден порядок привлечения ответчика к материальной ответственности, от ответчика объяснения в письменном виде не истребовались, фактически проверка по факту причинения ущерба не проводилась, обстоятельства возникновения ущерба, а также вина ответчика не устанавливались, решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 19 июня 2019 года вина ответчика в необеспечении подследственного <данные изъяты> индивидуальным рационом питания при выбытии из исправительного учреждения не устанавливалась, ответчик к участию в данном деле не привлекался.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судами норм материального и процессуального права, направлены на переоценку выводов нижестоящих суда и исследованных ими доказательств, что в силу положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в компетенцию суда кассационной инстанции не входит. С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу, что обжалуемые судебные акты приняты с соблюдением норм права, оснований для их отмены или изменения в соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Тагилстроевского районного суда г. Нижний Тагил Свердловской области от 07 сентября 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 14 декабря 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации, федерального казенного учреждения «Исправительная колония № 13 Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации по Свердловской области» - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи