Решение от 27.04.2021 по делу № 8Г-7331/2021 [88-9798/2021] от 18.03.2021

I инстанция – Чурсина С.С.

II инстанция – пред. Иваненко Ю.С., Колосова С.И. (докладчик), Харитонов Д.М.

Дело № 88-9798/2021

    Уникальный идентификатор дела 77RS0032-01-2019-015764-62

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

27 апреля 2021 года город Москва

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе: председательствующего судьи Белоусовой В.Б.,

судей Кучинского Е.Н., Леднёва А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2, ФИО3, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве, нотариусу г. Москвы ФИО4 о признании договоров дарения недействительными, признании недействительными записи в ЕГРН, исключении записей о праве собственности, признании права собственности (номер дела, присвоенный судом первой инстанции, 2-603/2020),

по кассационной жалобе ФИО1 на решение Черемушкинского районного суда г. Москвы от 02 сентября 2020 года с учетом определения об исправлении описки от 02 сентября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 08 декабря 2020 года,

заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Кучинского Е.Н.,

выслушав объяснения ФИО1 и ее представителя ФИО10, ФИО3, представителя ФИО2 ФИО11,

у с т а н о в и л а:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2, ФИО3, нотариусу г. Москвы ФИО4, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве о признании договоров дарения недействительными, признании недействительными записи в ЕГРН, исключении записей о праве собственности признании права собственности

Исковые требования были мотивированы тем, что она, ФИО1, являлась собственником двух квартир № и №, расположенных по адресу: <адрес> корпус 2, которые завещала после своей смерти племяннику ФИО12 В марте 2017 года она обратилась в МФЦ, так как увидела, что квитанции на оплату коммунальных услуг за квартиру пришли на имя ФИО2 Из выписки из домовой книги ей стало известно, что собственником двух квартир является ФИО2- внучка сестры истца, с которой они не общались с 2006 года. В 2015 году после случайной встречи она, ФИО1, позволила ФИО2 хранить в принадлежащей ей квартире вещи ответчика. В декабре 2015 года истец перенесла инсульт, и когда находилась на лечении в стационаре, ФИО2 пришла ее проведать. ФИО2 предложила свою помощь в оформлении документов. ФИО1 отдала ФИО2 все документы на квартиры, документы ей были возвращены через три месяца. В ноябре 2016 года ФИО2 сказала, что нужно оформить доверенность, чтобы она имела полномочия на совершение действий, связанных с исполнением поручений истца, предложив обратиться к нотариусу. 9 ноября 2016 года ФИО2 привезла ФИО1 к нотариусу ФИО4 Однако, истец не поняла, так как была уверена, что подписывает доверенность для налоговой. Затем она по просьбе ответчика подписала два чистых листа. О том, что эти листы будут частью договора дарения квартир, она, ФИО1, не предполагала. ФИО2 никогда в квартиры не переезжала и кроме двух сумок с вещами, которые оставила на хранение, никаких других своих вещей не перевозила, то есть никаких действий ни со стороны истца, ни со стороны ФИО2 по исполнению сделки не совершалось. Поняв, что ее обманули, истец обратилась к нотариусу, у которой подписывала доверенность, и 20 марта 2017 года оформила распоряжение об отмене данной доверенности.

Преклонный возраст и состояние здоровья после перенесенного инсульта на момент заключения оспариваемой сделки затрудняло ориентированность истца в практических вопросах, делало невозможным должное восприятие сути содержания сделки и понимание ее правовых последствий. Истец не желала дарить свои квартиры ни ФИО2, ни кому-либо другому. После подписания чистых листов ФИО2 больше не приходила, коммунальные услуги не оплачивала.

13 декабря 2019 года (т.е. во время нахождения настоящего иска в производстве суда) между ответчиком ФИО2 и ответчиком ФИО3, приходящимся родным отцом ФИО2, заключен договор дарения спорной квартиры №.

Уточнив исковые требования, истец, руководствуясь п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указала, что договоры дарения спорных квартир №, № были совершены между ней и ответчиком ФИО2 с целью прикрытия другой сделки - завещания спорных квартир от имени истца в пользу ответчицы ФИО2 Кроме того истцом было отмечено, что из системного толкования положений нотариально удостоверенной доверенности от 09 ноября 2016 года, на основании которой ответчиком ФИО2 были поданы заявления о регистрации перехода права собственности на спорные квартиры №, № от ФИО1 к ФИО2, следует, что ФИО2, была уполномочена ФИО1 на представление ее интересов в Управлении Росреестра по Москве исключительно по вопросу получения необходимых документов для предстоящего договора дарения спорных квартир. Истец считает, что у Управления Росреестра по Москве отсутствовали правовые основания регистрации перехода права собственности на квартиры №, № на основании оспариваемых договоров дарения от истца ФИО1 к ответчику ФИО2

Уточнив исковые требования 13 июля 2020 года, ФИО1 ссылалась на то, что у регистрирующего органа отсутствовали полномочия на обращение ФИО2 с заявлением о проведении государственной регистрации перехода права собственности на спорные квартиры №, № от ФИО1 к ФИО2

Истец указала, что у нее с ответчиком ФИО2 сложились доверительные отношения, ответчик неоднократно помогала ей по хозяйству, помогала решать некоторые бытовые вопросы, проявляла заботу, в связи с чем вошла к ней в полное доверие. Между тем, у нее, ФИО1, не было намерений подарить спорные квартиры ответчику ФИО2 Действительное решение было завещать ответчику спорные квартиры, которое принято истцом осенью 2016 г., то есть действительная воля ФИО1 направлена на то, чтобы спорные квартиры №, № достались в собственность ответчику ФИО2 При этом супруг истца - ФИО13 был против общения ФИО1 с ФИО2, настаивал на переоформлении спорных квартир, оказывал психологическое давление. В связи с чем на протяжении всего 2016 года ФИО1 стала втайне от своего мужа видеться с ФИО2, чтобы ФИО13 не знал об их встречах. При этом завещание на ФИО2 она оформлять у нотариуса не хотела, опасаясь ссор со своим мужем ФИО13 по поводу переоформления завещания.

Ответчик ФИО2, имея юридическое образование, уговорила ФИО1 в тайне от ее супруга ФИО13 подписать договоры дарения спорных квартир № №, уверив, что дарение будет носить исключительно формальный характер, что фактическим полноправным владельцем спорных квартир ФИО1 останется до конца своей жизни, по своему усмотрению будет пользоваться спорными квартира и продолжит проживать в спорной квартире №, тогда как ФИО2 спорными квартирами пользоваться не будет, а будет проживать в своей квартире по адресу: <адрес>.

Обращаясь в территориальный орган Управления Росреестра по Москве от имени ФИО1 ФИО2 представила доверенность, удостоверенную 9 ноября2016 г. нотариусом города Москвы ФИО4, зарегистрированную в реестре за №, из содержания которой следует, что ФИО2 была уполномочена ФИО1 на представление ее интересов в Управлении Росреестра по Москве исключительно по вопросу получения необходимых документов для предстоящего договора дарения спорных квартир, при том, что перечисленные полномочия доверенные представителю расширительному толкованию не подлежали. По мнению истца, право собственности ответчика ФИО3 на спорную квартиру № зарегистрировано на основании договора дарения, заключенного с ответчиком ФИО2 как с лицом, которое не вправе было производить отчуждение спорного нежилого помещения. В этой связи истец полагала, что договор дарения между ответчиками ФИО2 и ФИО3 в силу п. 1 ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации является недействительной сделкой.

Таким образом, уточнив исковые требования, истец просила суд признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, от 10 ноября 2016 года, заключенный между ФИО1 и ФИО2; признать недействительной запись в Едином государственном реестре недвижимости о праве собственности ФИО2 на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>; исключить из Единого государственного реестра недвижимости запись о праве собственности ФИО2 на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> <адрес>; применить последствия недействительности сделки, признав (восстановив) право собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, за ФИО1; признать недействительным договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, от 10 ноября 2016 года, заключенный между ФИО1 и ФИО2; признать недействительной запись в Едином государственном реестре недвижимости о праве собственности ФИО2 на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> <адрес>; применить последствия недействительности сделки в виде признания недействительным договора дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенного между ФИО2 и ФИО3; исключить из Единого государственного реестра недвижимости запись о праве собственности ФИО3 на квартиру по адресу: <адрес> <адрес>; применить последствия недействительности сделки, признав (восстановив) право собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> за ФИО1

Решением Черемушкинского районного суда г. Москвы от 02 сентября 2020 года с учетом определения об исправлении описки от 02 сентября 2020 года в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 08 декабря 2020 года решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО1 просит судебные постановления отменить, как вынесенные с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив по правилам ст. 3796 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, кассационный суд не находит оснований для удовлетворения жалобы. Оснований, предусмотренных ст. 3797 ГПК РФ, для отмены решения и апелляционного определения в кассационном порядке не имеется.

Согласно ст. 3797 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 19.12.2003 г. за N 23 «О судебном решении» разъяснил, что решение должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ). Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

В ходе судебного слушания установлено, что ФИО1 являлась собственником двух квартир № и №, расположенных по адресу: <адрес>.

9 ноября 2016 года лично ФИО1 подписала доверенность, которая была удостоверена нотариусом города Москвы ФИО4В соответствии с доверенностью ФИО1 предоставляет ФИО2 полномочия на подачу в регистрирующий орган документов па регистрацию предстоящих договоров дарения однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес> двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес> ФИО2. Дееспособность ФИО1 нотариусом проверена. 10 ноября 2016 года между ФИО1 и ФИО2 заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, дом. 2, корпус 2, квартира № 10 ноября 2016 года между ФИО1 и ФИО2 заключен договор дарения на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>. Оба договора истцом ФИО1 подписаны собственноручно, что не оспаривалось сторонами. Право собственности ответчика ФИО2 на спорные квартиры зарегистрировано Едином государственном реестре недвижимости на основании договоров дарения. 13 декабря 2019 года между ФИО2 и ФИО3 (отцом ФИО2) заключен договор дарения спорной квартиры №. Право собственности ответчика ФИО3 на спорную квартиру № зарегистрировано в Управлении Росреестра по г. Москве 13 декабря 2019 г. на основании договора дарения. Разрешая спор, руководствуясь ст. 168, 170, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также ст. 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности ФИО1 совокупности условий, необходимых для удовлетворения иска о признании договоров недействительными по основанию п.2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суд первой инстанции указал, что наличие волеизъявления на отчуждение недвижимого имущества в данном случае подтверждено договором, заключенным самим собственником, а также доверенностью, оформленной в установленном порядке; действия ФИО1 по отчуждению квартир в пользу ответчика ФИО2 носили осознанный, последовательный, целенаправленный характер. Установив приведенные выше обстоятельства, суд первой инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 в полном объеме, в том числе в удовлетворении требований к ФИО3, нотариусу города Москвы ФИО4, Управлению Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве о признании договоров дарения недействительными, признании недействительными записи в ЕГРН, исключении записей о праве собственности, признании права собственности. Суд апелляционной инстанции согласился с указанными выводами суда первой инстанции. Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций. В силу п. 1.ст. 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. В соответствии с п.1 ст.572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом. При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 настоящего Кодекса. Разрешая спор сторон, суд исходил из того, что в редакции уточненного искового заявления от 3 марта 2020 г., истец, ссылаясь на п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указала на то, что оспариваемые договоры дарения квартир №, № совершены между ней и ответчиком ФИО2 с целью прикрытия другой сделки - завещания спорных квартир от имени истца в пользу ФИО2 Из системного толкования положений нотариально удостоверенной доверенности от 9 ноября 2016 года, на основании которой ответчиком ФИО2 в Управление Росреестра по Москве были поданы заявления о регистрации перехода права собственности на спорные квартиры №, № от ФИО1 к ФИО2, следует, что ФИО2 уполномочена ФИО1 на представление ее интересов в Управлении Росреестра по Москве исключительно по вопросу получения необходимых документов для предстоящего договора дарения квартир. В данной связи истец считал, что у Управления Росреестра по Москве отсутствовали правовые основания регистрации перехода права собственности на квартиры №, № на основании оспариваемых договоров дарения от истицы ФИО1 к ответчице ФИО2 В уточненном исковом заявлении от 13 июля 2020 г. истец основывавала свои требования о признании договоров дарения недействительными на том, что у Управления Росреестра по Москве отсутствовали правовые основания для регистрации права собственности ФИО2 на квартиры ввиду представления ответчиком ФИО2 в регистрирующий орган доверенности, в которой отсутствовали полномочия на обращение ФИО2 с заявлением о проведении государственной регистрации перехода права собственности на квартиры №, № от ФИО1 к ФИО2 Таким образом, суд установил, что между ФИО1 и ФИО2 сложились доверительные отношения. Истец в своем иске с учетом уточнений подтвердила данные обстоятельства, указала, что ответчик ФИО2 действительно неоднократно помогала истцу по хозяйству, помогала решать некоторые бытовые вопросы, проявляла заботу о ней. Возражая против удовлетворения иска, ФИО2 в своих письменных возражениях на заявленные требования указывает, что ФИО1 осуществила дарение по своему волеизъявлению без какого-либо на нее давления. По мнению ответчика ФИО2, на наличие волеизъявления относительно передачи квартир в дар свидетельствует доверенность от 9 ноября 2016г, которая подписана лично ФИО1 и удостоверена нотариусом. В данной доверенности ФИО1 предоставляет ФИО2 полномочия на подачу в органы Росреестра документов на регистрацию предстоящих договоров дарения однокомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес> двухкомнатной квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, непосредственно ФИО2 Дееспособность ФИО1 нотариусом проверена. После подписания договоров дарения ФИО1 передала ФИО2 ключи, а после регистрации договоров ФИО2 переоформила финансово-лицевые счета на свое имя и осуществляла оплату за жилищно-коммунальные услуги, оплачивала налоги, а также зарегистрировалась со своим несовершеннолетним ребенком по месту жительства в квартире по <адрес>, перевезла свои вещи. В силу п.2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Как разъяснено в п.87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Судебная коллегия принимает во внимание, что в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции представитель истца ФИО1 не отрицал, что ФИО1 понимала, что заключает договоры дарения, однако, полагала, что ФИО2 станет собственником квартир только после ее смерти. При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что в данном случае воля истца была направлена на достижение правовых последствий в виде перехода права собственности на спорные квартиры в пользу ФИО2 Следовательно, нет оснований полагать, что оспариваемые договоры прикрывали иную волю участников договора дарения. Из материалов дела установлено, что в первоначальном иске от 8 ноября 2019 г. ФИО1 настаивала на том, что она не подписывала договоры дарения и не желала дарить квартиры. В уточненном исковом заявлении от 30 января 2020 года истец ссылалась на то, что ФИО2 уговорила ее подписать договоры дарения, признав тем самым, что собственноручно подписала договоры дарения. С учетом установленных обстоятельств судебная коллегия приходит к выводу, что ФИО1 понимала значение своих действий, не заблуждалась относительно юридической природы и предмета сделки, собственноручно подписала договоры дарения и оформила доверенность у нотариуса, который надлежащим образом проверил ее дееспособность, тем самым ФИО1 выразила свою волю на передачу квартир в дар ФИО2 Отклоняя доводы ФИО1 о том, что у Управления Росреестра по Москве отсутствовали правовые основания для осуществления регистрации перехода права собственности на квартиры №, № на основании оспариваемых договоров, суд исходил из того, что согласно доверенности от 9 ноября 2016 года, удостоверенной нотариусом г. Москвы ФИО4, ФИО1 уполномочивает ФИО2 не только получить необходимые документы для предстоящего договора дарения квартир, но и зарегистрировать все необходимые документы и переход права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве (т.2, л.д.36).

Названная доверенность была отозвана ФИО1 только 20 марта 2017 г.

Согласно п.1 ст.185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами.

По смыслу ст. 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенность представляет собой одностороннюю сделку, из которой возникает право поверенного выступать от имени доверителя, в том числе заключать договоры по отчуждению имущества доверителя.

В силу п.1 ст.431 Гражданского кодекса Российской Федерации при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Проанализировав содержание доверенности ФИО1 от 9 ноября 2016 года, оснований для отказа в регистрации права собственности у Управления Росреестра по Москве не имелось, переход права собственности осуществлен на законных основаниях.

Проверяя доводы, изложенные в кассационной жалобе истца, судебная коллегия по гражданским делам находит выводы судов первой и апелляционной инстанций законными и обоснованными, поскольку по настоящему делу юридически значимые обстоятельства определены правильно, выводы подробно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных постановлениях, основаны на фактических обстоятельствах дела.

В силу ч.1 ст. 55, 67, 196 ГПК РФ суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется ст.59 и 60 ГПК РФ об относимости и допустимости доказательств.

Установление подобного рода обстоятельств является прерогативой судов первой и апелляционной инстанций, которые в силу присущих им дискреционных полномочий, необходимых для осуществления правосудия и вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, разрешают дело на основе установления и исследования всех обстоятельств.

Оценка представленных в материалы дела сторонами доказательств произведена судами в соответствии с требованиями ст. ст. 56, 59, 60, 67 ГПК РФ.

Доводы кассационной жалобы о том, что суды неправильно установили юридически значимые обстоятельства, применили нормы права, не подлежащие применению, уже были предметом исследования судами первой и апелляционной инстанций, получили надлежащую правовую оценку, выводов суда не опровергают, а сводятся лишь к несогласию с правовой оценкой установленных обстоятельств и фактически являются позицией ФИО1 при разрешении настоящего спора, что не может служить основанием для отмены состоявшихся по делу судебных актов в кассационном порядке.

В силу ч.3 ст. 390 ГПК РФ кассационной суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Остальные доводы кассационной жалобы направлены на переоценку установленных судами обстоятельств, а также собранных по делу доказательств, что в силу указанной выше нормы права не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

Поскольку материальный закон при рассмотрении дела применен верно, указаний на нарушения норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием к отмене обжалуемых судебных постановлений, кассационная жалоба не содержит, оснований для удовлетворения жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 3797, 390, 3901 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░. ░░░░░░ ░░ 02 ░░░░░░░░ 2020 ░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ 02 ░░░░░░░░ 2020 ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 08 ░░░░░░░ 2020 ░░░░ – ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░1 – ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░