Решение по делу № 10-330/2020 от 25.12.2019

Дело № 10-330/2020 Судья Табаков А.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Челябинск                              22 января 2020 г.

Челябинский областной суд

в составе: председательствующего судьи Шкоркина А.Ю.,

при ведении протокола помощником судьи Ушпик И.А.,

с участием прокурора Мухина Д.А.,

защитника осужденного Рыбакова С.В. – адвоката Вербовской Е.В., действующей с полномочиями по удостоверению № 2235 и ордеру № 328 от 28 августа 2018 года,

представителя потерпевшего ГИВ – адвоката Иванова В.В., действующего на основании удостоверения № 281 и ордера № 0001 от 22 января 2020 года,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника осужденного Рыбакова С.В. – адвоката Вербовской Е.В. на приговор Центрального районного суда г. Челябинска от 19 августа 2019 года, которым

РЫБАКОВ Сергей Владимирович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин <данные изъяты>, имеющий высшее образование, работавший, холостой, детей не имеющий, военнообязанный, зарегистрированный по адресу: г. <адрес> <адрес> <адрес>, проживавший по адресу: <адрес>, не судимый,

    осужден по ч. 2 ст. 167 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год 6 месяцев.

    На основании ст. 73 УК РФ наказание назначено условно с испытательным сроком 2 года.

    В постановленном приговоре указано, что в случае отмены условного осуждения, Рыбакову С.В. в порядке ст. 72 УК РФ в срок отбытия наказания подлежит зачет периода задержания и нахождения под действием домашнего ареста с 30 октября 2017 года по 30 апреля 2018 года.

    Этим же приговором разрешена судьба вещественных доказательств, а также определен вопрос сохранения ареста на имущество.

Заслушав выступление осужденного Рыбакова С.В. и его защитника – адвоката Вербовской Е.В., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, прокурора Мухина Д.А., полагавшего необходимым оставить приговор без изменения, адвоката Иванова В.В., отказавшегося от дачи позиции, изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Рыбаков С.В. признан виновным и осужден за то, что он 18 октября 2017 года, находясь в Центральном районе г. Челябинска, путем поджога, умышленно уничтожил и повредил чужое имущество, вследствие чего был причинен значительный ущерб.

Преступление совершено при обстоятельствах, подробно описанных в приговоре суда первой инстанции.

Выражая несогласие с приговором, адвокат Вербовская Е.В. просит приговор изменить, исключив ущерб, причиненный ИП «<данные изъяты> ООО «<данные изъяты>».

В обоснование доводов жалобы адвокат полагает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Приходя к указанному выводу, адвокат акцентирует свое внимание на том, что судом первой инстанции нарушены положения ст.ст. 73, 14 УПК РФ, поскольку материалы дела не содержат должного обоснования ущерба, который был причинен ИП «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>».

В частности показания свидетелей ГБИ, ЧЕБ, а также потерпевшего ГИВ опровергают показания МРР, сообщившего об объеме уничтоженного имущества. Показания свидетеля НМВ тоже не являются подтверждением показаний этого потерпевшего.

Кроме того, в силу наличия между подсудимым Рыбаковым С.В. и потерпевшим МРР неприязненных отношений, основания доверять показаниям последнего отсутствуют.

По мнению автора жалобы, инвентаризационная опись и акт сверки, которые представлены МРР по аналогичным мотивам не могли быть положены в основу вынесенного решения суда.

Напротив позиция стороны защиты об отсутствии товара на складе подтверждается актом о невозможности проведения судебно-бухгалтерской экспертизы, согласно которой ответить на вопрос о перечне и стоимости имущества ООО «<данные изъяты>», которое находилось на складе по представленным бухгалтерским документам на день совершения преступления, не представилось возможным. Также было невозможно определить и сумму документального остатка товарно-материальных ценностей, которые находились на складе в исследуемый период времени.

Полагает, что в отсутствии должного обоснования, судом в основу приговора заложено заключение специалиста, полученное в ходе предварительного расследования, и не заложены те заключения, которые были представлены стороной защиты.

Также защитник пришел к выводу о том, что у суда первой инстанции отсутствовали достаточные основания для отказа в удовлетворении ходатайств о назначении экспертных исследований, в рамках разрешения вопроса о рыночной стоимости уничтоженного имущества и стоимости восстановительного ремонта.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель потерпевшего НАМ – ХВВ просил приговор оставить без изменения, а доводы апелляционной жалобы без удовлетворения, подвергнув их критической оценке.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, судом установлены правильно, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы являются несостоятельными и не могут быть приняты судом апелляционной инстанции.

Анализ материалов дела показывает, что виновность осужденного в совершении инкриминируемого ему преступления установлена доказательствами, получившими надлежащую оценку в приговоре.

При этом, несмотря на доводы защитника об обратном, суд первой инстанции в соответствии с п. 2 ст. 307 УПК РФ привел причины, по которым он признал достоверными одни доказательства и отверг другие.

Указанные в апелляционной жалобе адвоката Вербовской Е.В. обстоятельства были предметом обсуждения суда первой инстанции, им дана надлежащая оценка в приговоре, с которой соглашается и суд апелляционной инстанции.

Так, суд первой инстанции обоснованно положил в основу приговора показания самого Рыбакова С.В., который не оспаривал факт того, что это именно он 18 октября 2017 года, в силу наличия неприязненных отношений с потерпевшим МРР совершил поджог склада, который последний арендовал для хранения офисной мебели. Рыбаков С.В. сообщил о том, что данный склад располагался по адресу: <адрес>, а также указал, кто его привез на место совершения преступления и, что за жидкость он использовал для реализации задуманного.

Потерпевший МРР указал, что он не оспаривает наличие между ним и осужденным напряженных отношений, что было обусловлено межличностным конфликтом. Сообщил о совершении поджога арендуемого им склада, расположенного по адресу: <адрес>, который имел смежные склады и строения.

Потерпевший НАМ, являющийся арендодателем указанного склада, сообщил о заключенных договорах, приведя перечень арендаторов. Иные потерпевшие, а именно ГИВ, МЛН и КВС, которые являются арендаторами и владельцами смежных складов и строений, также указали, что в результате противоправного поведения третьих лиц им был причинен материальный ущерб.

В обоснование своего заявления потерпевшие сообщили об уничтожении и повреждении их имущества огнем, что имело место 18 октября 2017 года.

Каждый из потерпевших указал перечень уничтоженного имущества, а также сведения о его стоимости в натуральной величине либо сведения о восстановительных работах.

Исходя из сумм дохода, последующих проблем развития бизнеса, МРР, НАМ, ГИВ, МЛН и КВС сообщили о том, что причиненный им ущерб является значительным.

Свидетели ЧЕБ и ГБИ, будучи супругой и сотрудником ГИВ соответственно, сообщили, где располагался склад последнего, а также то, что на нем хранилось. Более того, данные лица сообщили о характере и прибыльности деятельности МРР, а также о том, что находилось в складе последнего в момент поджога, приводя соответствующие мотивы.

Свидетель НМВ в судебном заседании также сообщил об осуществляемой МРР деятельности, а также о том, что находясь в начале октября 2017 года в данном складе, он видел значительное количество офисной мебели для ее продажи.

Допрошенный в ходе предварительного расследования свидетель ШАА, чьи показания были оглашены в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, сообщил о том, что Рыбаков С.В. был недоволен самостоятельным осуществлением МРР предпринимательской деятельности. Кроме того, будучи знакомым с Рыбаковым С.В., последний предлагал ему навредить МРР, посредством уничтожения товара последнего. После совершения поджога складов, которые арендовал МРР, он от своего знакомого по имени Кирилл узнал, что последний в день исследуемых событий подвозил Рыбакова С.В. к месту совершения преступления.

Свидетель ККА сообщил, что он в ночь на 18 октября 2017 года отвозил Рыбакова С.В. к складам, расположенным по адресу: <адрес>, где последний намеревался совершить их поджог. Выйдя из машины, Рыбаков С.В. отсутствовал не более 3-4 минут, при этом в указанный момент произошло возгорание, после которого вернулся осужденный и потребовал покинуть место совершения преступления.

Судом первой инстанции, также обоснованно в основу приговора заложены письменные материалы дела, перечень и существо которых приведены в его содержании.

В частности обоснованными являются выводы суда первой инстанции о необходимости положить в основу приговора таких материалов как: протоколов осмотра мест происшествия от 18 октября 2017 года, в рамках которых исследованы территория и объекты поджога, расположенные по адресу: <адрес>, заключения пожаро-технической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, установивший очаг возгорания и его причины, выемок уставных и расходных документов, имеющих сведения о содержимом складов, оценка ущерба, как экспертная, так и документальная, инвентаризационные данные, налоговые документы.

Сомневаться в достоверности положенных в основу приговора доказательств у суда оснований не имелось, поскольку они все получены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, согласуются между собой и в совокупности подтверждают выводы суда о виновности осужденного в совершении преступления, описанного в приговоре суда первой инстанции.

Представленного в суде первой инстанции объема доказательств достаточно для тех выводов, которые сделаны в обжалуемом приговоре, в связи с чем, доводы об обратном, являются не состоятельными.

Приходя к указанному выводу, суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что обстоятельства совершения Рыбаковым С.В. поджога складских помещений по адресу: <адрес> нашли свое безусловное обоснование и более того, последним они не оспаривались.

Рыбаков С.В. сообщил о том, каким способом он совершил поджог, а также, чем руководствовался в момент совершения преступления. О нахождении на месте совершения преступления и намерении поджечь складские помещения также в суде первой инстанции сообщил и свидетель ККА, который привез осужденного туда. Со слов ККА, после того как осужденный покинул машину, спустя непродолжительное время произошло возгорание.

Кроме того, учитывая способ совершения преступления, избранный осужденным Рыбаковым С.В., который осознавал, как его опасность, так и безусловное причинение значительного ущерба, говорить о том, что последний не намеревался причинять ущерб третьим лицам, не представляется возможным.

Позиция стороны защиты о несогласии с объемом уничтоженного имущества, судом первой инстанции была обоснованно отвергнута, при этом суд апелляционной инстанции разделяет указанные суждения.

Мотивом избранного способа защиты, как это верно указал суд первой инстанции, явилось желание снизить уровень своей ответственности посредством изменения размера ущерба.

Суждения защиты о завышении объема уничтоженного имущества не имеют достаточного обоснования.

Так, говоря о том, что перед броском зажигательной смеси на крышу склада, Рыбаков С.В. убедился в отсутствии людей и значительного объема имущества, суд апелляционной инстанции акцентирует внимание на показаниях свидетелей ШАА и ККА

ШАА сообщил, что напряженные отношения между осужденным и потерпевшим МРР были обусловлены тем, что последний занялся индивидуальной предпринимательской деятельностью. Рыбакову С.В. это не нравилось, в связи с чем, последний предлагал свидетелю уничтожить товар потерпевшего.

Таким образом, мотивом совершения преступления для Рыбакова С.В. явились иные обстоятельства, нежели те, что были озвучены в суде первой инстанции.

Свидетель ККА же сообщил, что осужденного в момент поджога не было в машине около 3-4 минут. Указанное время, исходя из места остановки автомобиля, темного времени суток, свидетельствует об отсутствии у Рыбакова С.В. возможности проверить все то, что им было названо.

Кроме того, учитывая доходы предприятия ООО «<данные изъяты>», которые отражены в налоговых документах, говорить о том, что оно имело какие-либо трудности, или было менее конкурентоспособно по отношению к деятельности потерпевшего ГИВ, не представляется возможным.

Напротив, исходя из аналогичных документов, которые содержат сведения о доходе ГИВ за 2017 год, деятельность последнего была значительно менее прибыльной.

Показания ГИВ о завышении МРР объема имущества, которое было уничтожено, ввиду его заблаговременного вывоза, судом первой инстанции обоснованно преданы критической оценке.

ГИВ указал о наличии товарищеских отношений с осужденным и отсутствии таковых с потерпевшим МРР, который, в том числе является и его конкурентом.

Учитывая бесконфликтную позицию Рыбакова С.В. по ущербу причиненного ГИВ, в совокупности с пояснениями об имеющихся между ними отношениях, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о безусловном желании последнего оказать помощь осужденному.

Пояснения ЧЕБ и ГБИ, также об ином не свидетельствуют, поскольку данные лица являются людьми, которые прямо или косвенно, но связаны с интересами ГИВ

При этом пояснения свидетеля НМВ относительно объема имущества, хранившегося в подожженном складе, соотносятся, как с показаниями потерпевшего МРР, так и с налоговыми документами, которые имеют объективно установленные данные об обороте предприятия.

При указанных выше обстоятельствах, у суда апелляционной инстанции не имеется оснований сомневаться в тех пояснениях, которые дали потерпевшие по уголовному делу, сообщив об объеме уничтоженного имущества.

Разрешая вопрос относительно ущерба, причиненного потерпевшим ИП «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», суд апелляционной инстанции ориентируется, как на бухгалтерскую документацию, так и на имеющиеся в деле заключения, предметом исследования которых были данные об объектах уничтожения.

Учитывая, что суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований не доверять показаниям потерпевших по вопросу их имущества, которое было уничтожено, также не имеется оснований и сомневаться в оценке указанного имущества.

Вопросы оценки достаточно подробно описаны в отчете №, а также в акте о невозможности дачи заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ.

Отсутствие возможности дать заключение, исходя из его описательно-мотивировочной части, обусловлено тем, что находящееся в складских помещениях имущество невозможно было оценить по критериям подсчета, взвешивания и обмера.

Вместе с тем, данные обстоятельства были связаны с противоправными действиями осужденного Рыбакова С.В., который поджег складские помещения.

Вопрос критической оценки акта, которая отражена в заключение специалиста, также обоснованно подвергнуто критической оценке, поскольку имеющиеся в нем данные соотносятся с теми документами, что содержатся в материалах уголовного дела.

В силу изложенных обстоятельств, ущерб, который определен в отношении потерпевших ИП «<данные изъяты>», а также ООО «<данные изъяты>», установлен верно.

Ущерб, который был причинен потерпевшим ГИВ и КВС, осужденный Рыбаков С.В. фактически не оспаривал, в связи с чем, учитывая наличие его документального обоснования, суд апелляционной инстанции не находит достаточных оснований предавать указанный вопрос повторной оценке.

Также обоснованными являются и суждения суда первой инстанции об оценке ущерба ИП «<данные изъяты>.», исходя из данных, которые отражены в экспертном заключении № от ДД.ММ.ГГГГ.

Приходя к указанному выводу, суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что отвечая на поставленные вопросы, специалисты делали оценку, в том числе, работая с непосредственным объектом.

Заключение же специалиста, которое было представлено по инициативе стороны защиты, ориентировано на сравнительный метод аналогичного объекта, что в условиях обстоятельств, являющихся предметом оценки, имеет менее надежное обоснование.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, в совокупности с размером ущерба относительно каждого из потерпевших, суд первой инстанции обоснованно признал его значительным.

Таким образом, суд апелляционной инстанции с квалификацией действий Рыбакова С.В. по ч. 2 ст. 167 УК РФ, полностью соглашается.

При назначении наказания Рыбакову С.В. суд в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ обоснованно и в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, имеющиеся сведения о личности осужденного, обстоятельства, смягчающие наказание, которые предусмотрены ч.ч. 1, 2 ст. 61 УК РФ, отсутствие отягчающих обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд первой инстанции не нашел законных оснований для применения в отношении Рыбакова С.В. положений ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также для назначения ему наказания с применением ст. 64 УК РФ.

Вместе с тем, учитывая данные о личности осужденного, комплекс обстоятельств смягчающих наказание, судом первой инстанции обоснованно применены положения ч. 1 ст. 62, ст. 73 УК РФ.

Порядок разрешения вопроса по гражданскому иску определен верно, с приведением соответствующих мотивов.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Центрального районного суда г. Челябинска от 19 августа 2019 года в отношении РЫБАКОВА Сергея Владимировича оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника осужденного Рыбакова С.В. – адвоката Вербовской Е.В. – без удовлетворения.

    Председательствующий