Решение от 01.06.2021 по делу № 8Г-8630/2021 [88-8513/2021] от 15.04.2021

ВОСЬМОЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

№ 88-8513/2021

О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

г. Кемерово                                                                              1 июня 2021 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Шефер И.А.,

судей Богдевич Н.В., Леонтьевой Т.В.,

с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-5/2020 по иску Щеренко Яны Сергеевны к Государственному автономному учреждению здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница», Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Забайкальский краевой перинатальный центр», Департаменту государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края о взыскании компенсации морального вреда,

по кассационной жалобе Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» на решение Шилкинского районного суда Забайкальского края от 19 октября 2020 г., апелляционное определение Забайкальского краевого суда от 16 февраля 2021 г.,

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Богдевич Н.В., заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К., полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

установила:

           Щеренко Яна Сергеевна (далее-Щеренко Я.С., истец) обратилась в суд с иском о компенсации морального вреда, ссылаясь на следующие обстоятельства. 16 февраля 2016 г. истец встала на учет по беременности в Государственное автономное учреждение здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» (далее - ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ», учреждение, больница, ответчик), где наблюдалась до 37-38 недель. В период беременности, при первичном обследовании, на TORCH инфекции были выявлены <данные изъяты>, врачом инфекционистом выставлен диагноз: <данные изъяты>. На сроке 18 недель у истца была выявлена <данные изъяты>. В период всего срока беременности присутствовал диагноз <данные изъяты>. В связи с началом родовой деятельности 30 августа 2016 г. истец госпитализирована в ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр», где родоразрешается мертвым плодом мужского пола весом 1.960 гр. При проведении служебного расследования были выявлены факты неполного обследования истца, согласно клиническому протоколу наблюдения за беременной с хронической фетоплацентарной недостаточностью: не проводилось УЗИ плода, не оценивался биофизический профиль плода. При патологоаиатомическом вскрытии плода были выявлены изменения плода, параметры которого не соответствуют сроку гестации, присутствовала отслойка эпидермиса, что говорит о внутриутробной гибели плода ранее произошедшего родоразрешения, было выявлено длительное недоразвитие органов за счет кроветворного голодания. При исследовании последа, были выявлены его изменения, что свидетельствует об антенатальном повреждении плода на сроке 25-30 недель беременности. ГУЗ «Шилкинская ЦРБ» не выполнило возложенную на него обязанность, используя данные медицинской науки и практики, соответствующую медицинскую технику, специальные знания, опыт медицинских работников, произвести необходимые действия по обследованию пациента, установлению правильного диагноза, проведению надлежащего качества лечения. Бездействие врачей, выраженное в несвоевременной диагностике изменения состояния плаценты, непринятие своевременного решения об оперативном родоразрешении, привело к гибели ребенка истца. В результате гибели ребенка в утробе матери, истцу причинены нравственные страдания. Утрата долгожданного и ожидаемого ребенка, осознание того, что ребенок страдал ввиду недостатка кислорода, вызвало у истца сильное негативное эмоциональное потрясение, она длительное время находилась в депрессии, потеряла интерес к жизни, испытывала мучения от безысходности и невосполнимости потери. Гибель плода можно было предотвратить досрочным родоразрешением в связи с отсутствием эффекта лечения фетоплацентарной недостаточности уже на сроке 25 недель беременности, что не было предпринято в связи с недостаточной квалификацией врача. Беременность была первая, риск остаться бесплодной и не иметь больше детей был огромен.

          Депрессия длилась почти два года. После первых родов истец долго лечилась, проходила обследования.

          С учетом уточнений просила взыскать с ответчика ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» компенсацию морального вреда в размере 5.000.000 руб., судебные расходы в размере 100.000 руб.

Определением суда от 17 июня 2019 г. к участию в деле в качестве ответчика привлечено Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Забайкальский краевой перинатальный центр».

Определением суда от 10 июня 2020 г. к участию в деле в качестве ответчика привлечен Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

Определением суда от 22 сентября 2020 г. к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены Министерство здравоохранения Забайкальского края и Территориальный орган Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Забайкальскому краю.

Решением Шилкинского районного суда Забайкальского края от 19 октября 2020 г. постановлено:

Исковые требования Щеренко Яны Сергеевны удовлетворить частично.

           Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» в пользу Щеренко Яны Сергеевны 1.000.000 руб., судебные расходы в размере 50.000 руб.

В остальной части иска отказать.

          При недостаточности денежных средств Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» субсидиарную ответственность по обязательствам перед Щеренко Яной Сергеевной возложить на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» в пользу Автономной некоммерческой организации «Центр судебной экспертизы» «ПетроЭксперт» судебные расходы по оплате экспертизы в размере 83.000 руб.

Взыскать с Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» государственную пошлину в бюджет муниципального района «Шилкинский район» в размере 300 руб.

Апелляционным определением Забайкальского краевого суда от 16 февраля 2021 года постановлено:

Решение Шилкинского районного суда Забайкальского края от 19 октября 2020 г. изменить в части возложения субсидиарной ответственности.

При недостаточности имущества у Государственного автономного учреждения здравоохранения «Шилкинская центральная районная больница» субсидиарную ответственность по обязательствам перед Щеренко Яной Сергеевной возложить на Департамент государственного имущества и земельных отношений Забайкальского края.

В остальной части решение суда оставить без изменения.

В кассационной жалобе ответчика ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ», поступившей в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, содержится просьба об отмене судебных актов суда первой и апелляционной инстанций, как незаконных.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, о причинах неявки не сообщили.

          Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь пунктом 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее также – ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствии лиц, участвующих в деле.

          В соответствии со статьей 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального или норм процессуального права.

          Проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке, предусмотренном нормами статей 379.6, 379.7, 390 ГПК РФ, изучив материалы дела, суд кассационной инстанции приходит к выводу, что таких нарушений судом апелляционной инстанции не допущено, а доводы жалобы не могут повлечь отмену или изменение обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке.

           Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

           Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

            Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

          Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

         Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

          Пунктом 1 статьи 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

          В соответствии со статьей 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

          Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

          В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 ГК РФ. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 ГК РФ).

             В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от g рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в 1 результате нравственных страданий, и др.

           При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

           В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу «Максимов (Maksimov) против России» указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство, нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

            Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

            Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 ГК РФ) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-Ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».

Здоровье - состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

В статье 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (подпункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу положений статьи 37 указанного закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Пунктом 9 части 5 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (статья 98 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 16 февраля 2016 г. Щеренко Я.С. (на момент исследуемых событий 26 лет) на сроке 9 недель встала на учет по беременности в ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ».

При первичном обследовании на TORCH-инфекции выявлены положительные <данные изъяты>.

30 марта 2016 г. осмотрена врачом-инфекционистом, выставлен диагноз: <данные изъяты>.

15 марта 2016 г. скрининговые УЗИ выполнены на сроках 13 недель в КБ № с биохимическим скринингом (патологии не выявлено), на сроке 18 недель - <данные изъяты>.

На сроке беременности 21-22 недели перенесла <данные изъяты>.

25 июля 2016 г. при осмотре на сроке беременности 32-33 недели выставлен диагноз: <данные изъяты>. УЗИ от 17 июля 2016 г.: <данные изъяты>

В период с 1 августа 2016 г. по 8 августа 2016 г. истец находилась на обследовании и лечении в дневном стационаре ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр» с диагнозом: <данные изъяты>. <данные изъяты>.

8 августа 2016 г. выписалась в удовлетворительном состоянии под наблюдение врача женской консультации по месту жительства с рекомендациями: КТГ, тест шевеления плода, УЗДГ-контроль через 2 недели.

После выписки из ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр» посетила женскую консультацию ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ».

30 августа 2016 г. в связи с началом родовой деятельности Щеренко Я.С. с помощью родственников доставлена в ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр», где родоразрешилась мертвым плодом мужского пола весом 1.960 гр., ростом 50 см.

Заключением патологоанатомического вскрытия от 1 сентября 2016 г. подтверждается, что основным заболеванием мертворожденного (первоначальной причиной гибели до 1-х суток) следует считать <данные изъяты>.

Согласно акту от 19 декабря 2016 г. служебного расследования по факту рождения мертвого ребенка у Щеренко Я.С. выявлено следующее:

имелись факты неудовлетворительного наблюдения за беременной с <данные изъяты>, <данные изъяты> (не проводится УЗИ плода в динамике, не оценивается биофизический профиль плода), вследствие чего не ставился вопрос о досрочном родоразрешении по показаниям со стороны плода.

Из ответа от 27 января 2017 г. № Территориального органа Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения по Забайкальскому краю на обращение Щеренко Я.С. следует, что в ходе проверки ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» выявлены нарушения порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденных приказом Министерства здравоохранения РФ от 1 ноября 2012 г. №572н, при ведении беременности не выполнены в полном объеме установленные и рекомендованные исследования и наблюдения за состоянием плода в динамике.

ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» не обеспечило право Щеренко С.Я. на охрану здоровья при оказании ей медицинской помощи в период беременности. По результатам проверки администрации ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» выдано предписание.

Территориальным органом Росздравнадзора по Забайкальскому краю в период времени с 16 января 2017 г. по 27 января 2017 г. была проведена проверка в отношении ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» с привлечением эксперта.

Согласно названному акту по результатам данной проверки вынесено заключение о том, что причиной антенатальной гибели плода пациентки Щеренко Я.С. следует считать <данные изъяты> до начала родов, обусловленную <данные изъяты>. Вероятной причиной срыва компенсаторных возможностей могли стать выраженные воспалительные изменения по смешанному <данные изъяты> пути инфицирования. Учитывая отсутствие дополнительного обследования на <данные изъяты>, бактериологического исследования мочи, сказать однозначно о этиологии возбудителя невозможно, так как специфической реализации воспалительных изменений, характерных для токсоплазменной, ЦМВИ или герпетической инфекции по органам плода не выявлено. Случай следует считать управляемым на этапе ведения беременной в условиях женской консультации при соблюдении условия срочной госпитализации пациентки на сроке 36-37 недель в ГБУЗ «Забайкальский краевой перинатальный центр» и решении вопроса о досрочном оперативном родоразрешении беременной по состоянию плода.

На основании данного акта Росздравнадзором в адрес ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» было выдано предписание № от 27 января 2017 г. об устранении выявленных нарушений.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от 20 мая 2020 г., проведенной АНО «Центр судебной экспертизы «ПетроЭксперт», на основании анализа представленных медицинских документов на имя Щеренко Я.С., в соответствии с приказом М3 РФ от 1 ноября 2012 г. №572н «О порядке оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология» (за исключением использования вспомогательных продуктивных технологий)», выявлены дефекты обследования, диагностики, оказания медицинской помощи.

            Эксперты пришли к выводу, что имеется косвенная причинно-следственная связь между дефектами обследования, диагностики, лечения Щеренко Я.С. и оказанием ей медицинской помощи медицинскими работниками ГУЗ «ЦРБ» и наступившими последствиями - рождением мертвого плода мужского пола.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Щеренко Я.С., суд первой инстанции, установив обстоятельства, имеющие юридическое значение, пришел к выводу о вине ГАУЗ «Шилкинская ЦРБ» в некачественно оказанной медицинской помощи Щеренко Я.С., при выявленных дефектах обследования, диагностики и лечения, в результате чего истец потеряла долгожданного ребенка. При этом суд правильно указал, что потеря ребенка, несомненно, привела к тому, что Щеренко Я.С., как мать испытывала нравственные страдания, учел фактические обстоятельства дела.

При определении размера компенсации морального вреда истцу в результате некачественного оказания медицинской помощи суд с учетом норм Гражданского кодекса Российской Федерации о компенсации морального вреда исходил из принципа разумности и справедливости, характера нарушения, степени вреда, фактических обстоятельств дела, индивидуальных особенностей, характера физических и нравственных страданий истца и определил сумму компенсации морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Судебная коллегия суда апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласилась.

Изучение материалов дела показывает, что выводы суда первой и апелляционной инстанций основаны на приведенном выше правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судами обстоятельствах, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Суд кассационной инстанции соответствующие выводы судов считает правильными. Они основаны на тщательном анализе и оценке всех имеющихся в материалах дела доказательств, в том числе, медицинских документов и всех имеющихся в материалах дела медицинских заключений.

Основания, по которым суды отдали предпочтение заключениям экспертов АНО «Центра судебной экспертизы «ПетроЭксперт» по сравнению с заключением экспертов ГУЗ «Забайкальское краевое Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 17 августа 2017 г., подробно изложены в судебных постановлениях.

Доводы кассационной жалобы ответчика о невозможности возложения на него обязанности по возмещению причиненного истцам вреда в связи с отсутствием причинной связи между действиями его врачей и наступившими последствиями, не могут быть признаны обоснованными.

В силу ч. ч. 2, 3 ст. 98 ФЗ от 21.11.2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

В соответствии с п. 1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

В силу п. 1 ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Согласно ст. 1094 ГК РФ лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

Из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 26.01.2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", следует, что по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ).

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Исходя из правового смысла приведенных норм материального права в их взаимосвязи, суды пришли к правильному выводу о том, что отсутствие прямой причинно-следственной связи между установленными в ходе рассмотрения настоящего дела дефектами оказания истцу медицинской помощи, допущенными медицинским персоналом ответчика, и рождением мертвого ребенка, не может послужить основанием для отказа в удовлетворении требований истца, основанных на ст. 1094 ГК РФ.

На основании имеющихся в материалах дела доказательств судами установлено, что между дефектами оказания истцу медицинской помощи и рождением мертвого ребенка имеется причинно-следственная связь непрямого характера, так как именно данные дефекты были условиями, которые не позволили изменить негативный характер течения патологического процесса.

Из проведенного судами анализа вышеуказанных доказательств следует, что исход родов мог бы быть благоприятным при организации и проведении ответчиком правильного оказания медицинской помощи.

В соответствии с п. 25 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24.04.2008 г. N 194н, ухудшение состояния здоровья человека, обусловленное дефектом оказания медицинской помощи, рассматривается как причинение вреда здоровью.

Поскольку при рассмотрении настоящего дела установлены дефекты оказания медицинской помощи истцу, которые находятся в причинно-следственной связи с рождением ей мертвого ребенка, правовых оснований для отказа в удовлетворении требований истца у судов не имелось.

На основе надлежащей оценки имеющихся в материалах дела доказательств суды пришли к выводу о необходимости удовлетворения заявленных Щеренко Я.С. требований о взыскании с ответчика денежной компенсации морального вреда.

Суды исходили из того обстоятельства, что ответчиком были допущены нарушения возложенных на них законом обязанностей по оказанию надлежащей медицинской помощи и приняли во внимание, что имеется причинная связь между ненадлежащим выполнением медицинскими работниками ответчика своих профессиональных обязанностей и допущенных ими дефектов в оказании медицинской помощи и рождением мертвого ребенка у Щеренко Я.С.

Доводы кассационной жалобы сводятся к переоценке доказательств, однако иная оценка доказательств не может послужить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

Процессуальных нарушений, которые бы могли привести к отмене правильных по существу постановлений, судами не допущено.

Таким образом, доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ. Иными участниками процесса судебные постановления не обжалуются, а суд кассационной инстанции в силу ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ проверяет законность судебных постановлений в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе.

Вопреки доводам кассационной жалобы, все юридически значимые обстоятельства были установлены судами первой и апелляционной инстанций, при этом суды, оценив представленные доказательства в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришли к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований Щеренко Я.С. о взыскании компенсации морального вреда. При этом судебными инстанциями правильно истолкованы и применены как положения закона, подлежащего применению к спорным отношениям.

         Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

определила:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 19 ░░░░░░░ 2020 ░., ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░ ░░ 16 ░░░░░░░ 2021 ░. ░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░» - ░░░ ░░░░░░░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░