Решение по делу № 33-166/2022 (33-4765/2021;) от 03.12.2021

Судья Емельянова С.Н.                УИД: №

апел. производство: №

1-я инстанция: №

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

12 января 2022 года         г.Ижевск

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики в составе:

председательствующего судьи	Копотева И.Л.,
судей	Нургалиева Э.В., Дубовцева Д.Н.,
при ведении протокола помощником	судьи Любезновой Н.И.,

с участием прокурора                              Савельевой А.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ООО «ВПТ-Нефтемаш» на решение Игринского районного суда Удмуртской Республики от 23 сентября 2021 года, которым частично удовлетворены исковые требования Корепановой Н.А., К.Г.С., К.Ю.С. к ООО «ВПТ-Нефтемаш» о компенсации морального вреда.

С ООО «ВПТ-Нефтемаш» в счёт компенсации морального вреда в пользу Корепановой Н.А. взыскано 150000 руб., в пользу К.Г.С. и К.Ю.С. по 80000 руб. в пользу каждого.

С ООО «ВПТ-Нефтемаш» в доход бюджета МО « Игринский район» взыскана госпошлина в размере 300 руб.

Заслушав доклад судьи Дубовцева Д.Н., заключение прокурора, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

истец Корепанова Н.А., действующая в своих интересах и в интересах несовершеннолетних детей: К.Г.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения и К.Ю.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения обратилась в суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «ВПТ-Нефтемаш» ( далее – ООО «ВТП-Нефтемаш» с требованием о компенсации морального вреда, просила взыскать в пользу каждого по 350000 руб.

Определением суда от 10 сентября 2021 года К.Г.С.. и К.Ю.С. привлечены к участию в деле в качестве самостоятельных истцов (л.д.70).

Исковые требования мотивированы тем, что супруг истца К.С.Ф. с 23 декабря 2015 года по 30 марта 2018 года состоял в трудовых отношениях с ООО «Дриллфлот», работал в должности инженера-электрика.

11 июня 2016 года в 21 час. 10 мин. с К.С.Ф. на объекте заказчика ООО «ВПТ-Нефтемаш» произошел несчастный случай на производстве, выразившийся в получении им травм различной степени тяжести в результате падения с 22 метровой высоты. В связи с полученной травмой К.С.Ф. утратил профессиональную трудоспособность, нуждался в медицинской помощи, уходе и длительной реабилитации.

Судебным решением в пользу К.С.Ф. в счёт компенсации морального вреда с ООО «ВПТ-Нефтемаш» взыскана сумма 500000 руб.

Произошедший с К.С.Ф. несчастный случай принес его близким родственникам – истцам по делу, нравственные и физические страдания, которые обусловлены невосполнимой утратой близким человеком здоровья, заботой о состоянии его здоровья, его восстановлением после полученной тяжелой травмы, обеспечением лечения и адаптации к жизни. Указанные события ограничили их общественную жизнь, нарушили семейные планы.

В судебном заседании истец Корепанова Н.А, действующая за себя и в качестве законного представителя несовершеннолетних детей К.Г.С. и К.Ю.С., её представитель Бабинцев И.В. на требованиях иска настаивали.

Ответчик - ООО «ВПТ-Нефтемаш» о времени и месте рассмотрения дела был извещен надлежащим образом, своего представителя в суд не направил, на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие представителя данного лица.

В представленном суду письменном отзыве сторона ответчика просила в удовлетворении иска отказать, при этом указала, что судебным актом в пользу пострадавшего К.С.Ф. взыскана компенсации морального вреда в размере 500000 руб. Указанное решение ООО «ВПТ-Нефтемаш» исполнено. Каждый из членов семьи К.С.Ф. необоснованно приравнивает причиненный последним в результате травмы моральный вред к собственному. К.С.Ф. и Корепанова Н.А, а также их дети являются членами одной семьи, ранее взысканная в пользу главы семьи сумма компенсации морального вреда в размере 500000 руб. является компенсацией для всех членов его семьи. Удовлетворение настоящего иска будет свидетельствовать о повторном взыскании соответчика морального вреда за одно и тоже событие.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционной жалобе сторона ответчика просит решение суда первой изменить, подлежащую взысканию в пользу истца Корепановой Н.А. сумму компенсации морального вреда снизить до 80000 руб., в пользу истцов К.Г.С.. и К.Ю.С. до 40000 руб. в пользу каждого.

Приведенные в жалобе доводы повторяют позицию ответчика, приведенную в письменном отзыве на исковое заявление, основанную на том, что пострадавший К.С.Ф. и истцы по настоящему делу являются членами одной семьи, в связи с чем выплаченные К.С.Ф. суммы компенсации морального вреда, утраченного заработка и пособия по временной нетрудоспособности, одновременно компенсируют моральный вред, причиненный всем членам его семьи.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор Игринского района Удмуртской Республики просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционная жалоба на основании статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрена в отсутствие истцов и представителя ответчика, извещенных о времени и месте её рассмотрения надлежащим образом.

При рассмотрении дела судебная коллегия в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации проверяет законность и обоснованность решения суда в пределах доводов апелляционной жалобы и возражений на неё.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях на неё, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Материалами дела подтверждаются следующие обстоятельства.

Истец Корепанова Н.А. является супругой К.С.Ф.., брак между ними зарегистрирован 20 ноября 2004 года.

Супруги имеют двоих детей – К.Г.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения и К.Ю.С., ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Вступившим в законную силу решением Игринского районного суда Удмуртской Республики от 25 октября 2019 года по делу № 2-325/2019 ( в части разрешения исковых требований К.С.Ф. к ООО «ВПТ-Нефтемаш» о взыскании суммы компенсации морального вреда), установлено, что К.С.Ф. с 23 декабря 2015 года по 30 марта 2018 года состоял в трудовых отношениях с ООО «Дриллфлот», работал в должности инженера-электрика.

Между ООО «ВПТ Нефтемаш» и ООО «ДРИЛЛФЛОТ» 28 сентября 2015 года заключен договор № оказания услуг (выполнения работ) по сервисному обслуживанию системы верхнего привода.

11 июня 2016 года в 21 час. 10 мин. с истцом при исполнении им трудовых обязанностей произошел несчастный случай на производстве на кустовой площадке № <адрес>, выразившийся в получении травм различной степени тяжести в результате падения с 22 метров высоты.

По результатам расследования составлен акт формы Н-1 N1 от 6 июля 2016 года о несчастном случае на производстве, согласно которому причинами несчастного случая указана неудовлетворительная организация производства работ. Лица, допустившие нарушение требований охраны труда: К.С.Ф. - инженер-электроник ООО «ДРИЛЛФЛОТ», С.А.В. - инженер-электроник ООО «ДРИЛЛФЛОТ», Ш.Г.В. - бурильщик эксплуатационного и разведочного бурения скважин на нефть и газ 8 разряда ООО «ВПТ Нефтемаш», П.А.И. мастер буровой ООО «ВПТ Нефтемаш», С.А.О. дефектоскопист, представитель ООО «Югра-Сервис», ООО «ВПТ Нефтемаш». Степень вины истца в акте о несчастном случае не указана.

Приговором Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 14 февраля 2017 года Ш.Г.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 216 Уголовного кодекса Российской Федерации, ему назначено наказание в виде двух лет лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Ш.Г.В. признан виновным в нарушении правил безопасности при ведении иных работ, повлекших по неосторожности смерть С. и причинение тяжкого вреда здоровью К.С.Ф. Инкриминируемое ему деяние имело место 11 июня 2016 года.

Апелляционным постановлением Суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 11 мая 2017 года приговор Пуровского районного суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 14 февраля 2017 года в отношении Ш.Г.В. изменен, исключена ссылка суда о том, что несчастный случай на производстве произошел, в том числе и по вине П.А.И. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В результате падения с высоты 22 метров К.С.Ф. причинены следующие телесные повреждения: <данные изъяты> в совокупности по признаку значительной стойкой утраты общей трудоспособности, не менее чем на одну треть и расцениваются как причинившие тяжкий вред здоровью.

В связи с производственной травмой К.С.Ф. в период с 11 июня 2016 года по 2 октября 2017 года был нетрудоспособен, частично утратил профессиональную трудоспособность, 9 ноября 2017 Бюро МСЭ №3 ФКУ «ГБ МСЭ по Удмуртской Республике» Минтруда России К.С.Ф. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 30% на период с 24 октября 2017 года по 1 ноября 2018 года.

Принимая во внимание, что ООО «ВТП-Нефтемаш» и ШГ.В., по вине которого причинён вред, состояли в трудовых отношениях, суд возложил обязанность по возмещению вреда на работодателя Ш.Г.В. – ООО «ВПТ-Нефтемаш» и взыскал с указанного юридического лица в пользу К.С.Ф. в счет компенсации морального вреда 500000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 8 июля 2020 года решение Игринского районного суда Удмуртской Республики от 25 октября 2019 года оставлено без изменения, дополнительно суд апелляционной инстанции в своем определении указал на отсутствие в действиях потерпевшего К.С.Ф. грубой неосторожности.

Определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 24 сентября 2020 года решение Игринского районного суда Удмуртской Республики от 25 октября 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 8 июля 2020 года в части разрешения исковых требований К.С.Ф. к ООО «ВПТ-Нефтемаш» о взыскании компенсации морального оставлены без изменения.

Платежным поручением № № от 19 августа 2020 года ООО «ВПТ-Нефтемаш» перечислило К.С.Ф. 500000 руб. в счет оплаты компенсации морального вреда по решению Игринского районного суда Удмуртской Республики от 25 октября 2019 года.

Вступившим в законную силу решением Игринского районного суда Удмуртской Республики от 11 января 2021 года с ООО «ВПТ-Нефтемаш» в пользу К.С.Ф. в счет возмещения утраченного заработка взыскано 845105,15 руб.

Указанную сумму ООО «ВПТ-Нефтемаш» перечислило К.С.Ф. платежным поручением № № от 19 июля 2020 года.

Допрошенный по настоящему делу в суде первой инстанции в качестве свидетеля К.С.Ф. подтвердил перенесенные супругой и детьми переживания, связанные с полученной им травмой.

Свидетель К.С.Ф.. показала суду, что является сестрой К.С.Ф. После произошедшего с братом несчастного случая на него было страшно смотреть, он не мог самостоятельно двигаться, есть. Все функции по уходу за ним взяла на себя его супруга. Дети Г. и Ю. до получения отцом травмы были веселые, шумные, а после случившегося сразу стали тихими, «ушли в себя».

Свидетель Б.Т.Ф. показала суду, что является сестрой К.С.Ф. Про несчастный случай узнала из новостей по телевизору, за братом сразу выехала его супруга Н.. Семья у брата дружная, много времени проводили вместе. После произошедшего с С. несчастным случаем всё стало по другому. Заботы по дому, по огороду легли на плечи супруги брата, а также их детей. Дети стали замкнутыми, часто плакали, забросили свои кружки. Н. жаловалась, что не хватает денег.

Частично удовлетворяя исковые требования истцов, суд первой инстанции исходил из того, что факт несчастного случая на производстве, в результате которого К.С.Ф. по вине работника ответчика причинён вред здоровью, нашел свое подтверждение; истцы являются супругой и детьми К.С.Ф., в связи с причинением вреда здоровью близкого человека им лично причинены нравственные страдания ( моральный вред).

Указанные выводы суда являются верными, соответствуют установленным по делу обстоятельствам, постановлены на основе правильного применения норм материального права.

Не оспаривая выводы суда о том, что несчастный случай на производстве произошёл с К.С.Ф. по вине работника ответчика и что в соответствии со статьей 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации именно ООО «ВПТ-Нефтемаш» является лицом, которое обязано возместить причиненный вред, ответчик в апелляционной жалобе приводит доводы о несогласии с определенным судом размером компенсации морального вреда, взысканного в пользу истцов.

К числу общепризнанных, основных, неотчуждаемых прав и свобод человека, подлежащих государственной защите, относятся прежде всего право на жизнь (часть 1 статьи 20 Конституции Российской Федерации) как основа человеческого существования, источник всех других основных прав и свобод, и право на охрану здоровья (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации), которое также является высшим для человека благом, без которого могут утратить значение многие другие блага.

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

Из изложенного следует, что государство должно защищать право граждан на жизнь и здоровье, обеспечивать его реализацию, уделяя надлежащее внимание вопросам предупреждения произвольного лишения жизни и здоровья, а также обязано принимать все разумные меры по борьбе с обстоятельствами, которые могут создать прямую угрозу жизни и здоровью граждан.

В соответствии с пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь, здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Из содержания искового заявления следует, что требования о компенсации морального вреда заявлены истцами, близкими родственниками К.С.Ф., с которым произошел несчастный случай на производстве.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 3 статьи 31 Семейного кодекса Российской Федерации супруги обязаны строить свои отношения в семье на основе взаимоуважения и взаимопомощи, содействовать благополучию и укреплению семьи, заботиться о благосостоянии и развитии своих детей.

В соответствии со статьей 63 Семейного кодекса Российской Федерации родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положений статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) в связи с причинением вреда здоровья их близкому родственнику, другому лицу, являющемуся членом семьи по иным основаниям.

Как установлено судом первой инстанции, травмирование К.С.Ф. и причинение тяжкого вреда его здоровью явилось причиной нравственных страданий его супруги Корепановой Н.А., его несовершеннолетних детей - К.Г.С. и К.Ю.С. Нравственные страдания истцов обусловлены переживаниями за состояние самого близкого родственника - супруга и отца, утратой близким человеком здоровья, заботой о состоянии его здоровья, его восстановлением после полученной тяжелой травмы, обеспечением его лечения и адаптации к жизни. Указанные события безусловно повлияли на психологическое благополучие членов семьи, на их семейные планы, ограничили их общественную жизнь, что в итоге привело к нарушению неимущественного права на родственные и семейные связи в обычном формате их существования.

Обстоятельства дела, установленные судом первой инстанции, и соответствующие им выводы о нравственных страданиях членов семьи К.С.Ф. (супруги Корепановой Н.А., несовершеннолетних детей К.Г.С. и К.Ю.С., ответчиком ООО «ВПТ-Нефтемаш» не опровергнуты.

Признав наличие родственных и семейных связей между К.С.Ф. и истцами по настоящему делу, суд обоснованно взыскал в их пользу компенсацию морального вреда.

Приведенные в жалобе ответчика доводы, что выплаченная К.С.Ф. региональным отделением ФСС РФ сумма пособия по временной нетрудоспособности, а также выплаченные по решение суда суммы компенсация морального вреда и утраченного заработка, одновременно компенсируют моральный вред, причиненный всем членам его семьи, основаны на субъективном ошибочном толковании норм материального права, противоречат приведенным нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека.

Определенные судом к взысканию с ответчика суммы компенсации морального вреда, в пользу Корепановой Н.А. – 150000 руб., в пользу несовершеннолетних К.Г.С. и К.Ю.С. по 80000 руб., вопреки доводам жалобы отвечает принципу разумности и справедливости.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101) Гражданского кодекса Российской Федерации и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Определяя размер компенсации морального вреда в пользу каждого истца, суд первой инстанции руководствуясь вышеуказанными принципами, оценил фактические обстоятельств дела, при которых был причинен вред, степень вины причинителя вреда, принял во внимание индивидуальные особенности истцов (являющихся самыми близкими родственниками травмированного лица), характер причиненных им нравственные страданий в связи с получением супругом и отцом травмы, а также требования разумности и справедливости.

Выводы суда в указанной части соответствует положениям статей 151, 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации о принципах определения компенсации морального вреда.

Приведенные в жалобе доводы о необходимости принятия во внимание при определении размера компенсации морального вреда фактов нарушений со стороны К.С.Ф. правил по охране труда при работе на высоте, а также должностной инструкции, судебная коллегия отклоняет как необоснованные. Указанные обстоятельства не могут повлиять на законность оспариваемого решения суда, при этом судебная коллегия принимает во внимание, что вступившим в законную силу решением Игринского районного суда Удмуртской Республики от 25 октября 2019 года ( в части разрешения исковых требований К.С.Ф. к ООО «ВПТ-Нефтемаш» о взыскании суммы компенсации морального вреда), наличие в действиях К.С.Ф. грубой неосторожности не установлено.

Оснований для изменения по доводам жалобы размера определенной судом к взысканию с ответчика в пользу истцов компенсации морального вреда судебная коллегия не усматривает.

Доводы жалобы не содержат указания на обстоятельства, которые в силу статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут служить основанием для отмены либо изменения судебного постановления в апелляционном порядке.

Разрешая спор, суд правильно определил юридически значимые обстоятельства, дал оценку собранным доказательствам в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принял законное и обоснованное решение.

На основании изложенного, руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

решение Игринского районного суда Удмуртской Республики от 23 сентября 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ООО « ВПТ-Нефтемаш» – без удовлетворения.

    Мотивированное апелляционное определение изготовлено 28 января 2022 года.

Председательствующий                        Копотев И.Л.

Судьи                                     Нургалиев Э.В.

                                        Дубовцев Д.Н.