Решение по делу № 33-2873/2024 от 20.02.2024

Судья: Тютюник Я.Я.

Докладчик: Калашникова О.Н.     Дело № 33-2873/2024 (2-2425/2023)

42RS0013-01-2023-003137-22

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

18 апреля 2024 года г. Кемерово

Судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда в составе:

председательствующего Калашниковой О.Н.,

судей: Бычковской И.С., Сучковой И.А.,

с участием прокурора Максимов Н.Ю.,

при секретаре Тимошенко Ю.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Калашниковой О.Н. гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» Третьяковой А.А., действующей на основании доверенности от 06.09.2021 сроком по 31.10.2024,

на решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 27 декабря 2023 года

по иску Харитонова Владислава Геннадьевича к Акционерному обществу «Междуречье», Публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» о взыскании компенсации морального вреда,

установила:

Харитонов В.Г. обратился в суд с иском к Акционерному обществу «Междуречье» (далее по тексту - АО «Междуречье»), Публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» (далее по тексту - ПАО «Южный Кузбасс») о компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что в период работы на предприятиях ответчиков у него развилось профессиональное заболевание: <данные изъяты> что подтверждается актом о случае профессионального заболевания № № от 25.11.2013.

Заключением МСЭ впервые в 2015 ему была установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>%.

Заключением МСЭ от 13.01.2021 утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% установлена бессрочно.

Степень вины ответчиков в причинении его здоровью профессиональным заболеванием в соответствии с врачебным заключением № 11 от 18.01.2016 составила: АО «Междуречье»- 73,2%; ПАО «Южный Кузбасс»- 26,8%.

В связи с установленным профессиональным заболеванием он испытывает нравственные и физические страдания, так как <данные изъяты>

В соответствии с программой реабилитации пострадавшего ему были показаны <данные изъяты>.

Соглашением о компенсации морального вреда от 08.02.2016 АО «Междуречье» добровольно в счет компенсации морального вреда выплатило ему 266817, 66 руб.

Полагает, что сумма компенсации морального вреда не соответствует требованиям разумности и справедливости и явно занижена.

Харитонов В.Г. просил в связи с установленным профессиональным заболеванием и утратой профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% взыскать в его пользу с АО «Междуречье» компенсацию морального вреда в размере 318782,34 руб., взыскать с ПАО «Южный Кузбасс» компенсацию морального вреда в размере 214400 руб., а также просил взыскать с ответчиков расходы на оплату услуг представителя в размере 10 000 руб.

В судебном заседании истец исковые требования поддержал.

В судебном заседании представитель ответчика АО «Междуречье» Воротникова А.В. и представитель ответчика ПАО УК «Южный Кузбасс» Третьякова А.А. возражали против удовлетворения исковых требований.

Решением Междуреченского городского суда Кемеровской области от 27 декабря 2023 года постановлено:

Исковые требования Харитонова Владислава Геннадьевича к Акционерному обществу «Междуречье», Публичному акционерному обществу «Угольная компания «Южный Кузбасс» о взыскании компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Взыскать с Акционерного общества «Междуречье» (ИНН 4214000252, ОГРН 1024201387902) в пользу Харитонова Владислава Геннадьевича, <данные изъяты> в счёт компенсации морального вреда, причиненного вследствие профессионального заболевания «<данные изъяты> в размере 172 382 (сто семьдесят две тысячи триста восемьдесят два) рубля 34 копейки, в счет возмещения судебных расходов по оплате услуг представителя 4 000 (четыре тысячи) рублей.

Взыскать с Публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» (ИНН 4214000608 ОГРН 1024201388661) в пользу Харитонова Владислава Геннадьевича, <данные изъяты> в счёт компенсации морального вреда, причиненного вследствие профессионального заболевания «<данные изъяты> в размере 160 800 (сто шестьдесят тысяч восемьсот) рублей 00 копеек, в счет возмещения судебных расходов по оплате услуг представителя 4 000 (четыре тысячи) рублей.

Взыскать с Акционерного общества «Междуречье» (ИНН 4214000252, ОГРН 1024201387902) в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 (триста) рублей.

Взыскать с Публичного акционерного общества «Угольная компания «Южный Кузбасс» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 (триста) рублей.

В апелляционной жалобе представитель ПАО УК «Южный Кузбасс» Третьякова А.А., действующая на основании доверенности, просит решение суда отменить, отказать в удовлетворении исковых требований к ПАО УК «Южный Кузбасс», ссылаясь на то, что истец не обращался в ПАО «Южный Кузбасс» с заявлением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием «<данные изъяты>». Пакет документов, подтверждающих факт установления у истца профзаболевания в Общество не предоставлялся, также истцом не предоставлялся документ, в соответствии с которым установлена степень вины ПАО «Южный Кузбасс» в развитии данного заболевания. Впервые Общество ознакомилось с документами 13.07.2023 при получении искового заявления, в пакете документов отсутствовала справка о средней заработной плате истца за 12 месяцев, предшествующих установлению процента утраты профессиональной трудоспособности и приказ ФСС о назначении единовременной страховой выплаты. В связи с чем, ответчик не имел возможности, в соответствии с п. 5.4. Федерального отраслевого соглашения, ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, произвести расчет и выплату единовременного пособия в счет компенсации морального вреда по причине полученного истцом профессионального заболевания (<данные изъяты>).

Также ответчик не согласен с процентом вины, который в отношении него истец указывает в исковом заявлении. Вина ПАО «Южный Кузбасс» в возникновении у истца профзаболевания составляет 6% за годы работы в Мысковской автобазе.

Полагает, что правопреемником Сибиргинской автобазы с процентом вины 20,8% является АО «Междуречье».

Считает, что обстоятельства, указывающие на тот факт, что ПАО «Южный Кузбасс» является правопреемником «Сибиргинской автобазы» (её части), судом не установлены, доводы истца в данной части являются несостоятельными, ввиду того, что основываются на копиях документов без предоставления в суд оригиналов.

Указывает, что компенсация в счет возмещения морального вреда в связи с профессиональным заболеванием, предусмотренная ФОС, Коллективным договором ПАО «Южный Кузбасс» и Положением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда ПАО «Южный Кузбасс» с учетом степени вины ПАО «Южный Кузбасс» 6% составит 21870,41 руб. Полагает, что указанная сумма компенсации морального вреда, исчисленная в соответствии с нормами Федерального отраслевого тарифного соглашения по угольной промышленности РФ, соразмерна понесенным истцом физическим и нравственным страданиям и отвечает требованиям разумности и справедливости.

Полагает, что при распределении расходов на оплату представителя необходимо учитывать степень вины ответчиков в причинении вреда здоровью истца профессиональным заболеванием, а именно: АО «Междуречье» - 94%, ПАО «Южный Кузбасс» - 6%. Следовательно, с ПАО «Южный Кузбасс» подлежат взысканию судебные расходы по оплате услуг представителя в размере 480 руб.

Также считает, что судебные расходы в сумме 4000 руб. являются завышенными и не соответствуют принципам разумности и справедливости, сложности дела и размеру расходов, взыскиваемых судами при удовлетворении подобных исковых требований.

На апелляционную жалобу поданы возражения прокурором, участвующим в деле.

В суд апелляционной инстанции явился прокурор гражданского судебного отдела прокуратуры Кемеровской области-Кузбасса Максимов Н.Ю.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о месте и времени апелляционного рассмотрения дела в порядке статьи 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также путем размещения соответствующей информации на официальном интернет-сайте Кемеровского областного суда, в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, об уважительности причин неявки не сообщили, ходатайств, препятствующих рассмотрению дела, не заявили.

Исходя из положений статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, принимая во внимание, что участие в судебном заседании является правом, а не обязанностью лица, участвующего в деле, отсутствие неявившихся лиц не препятствует рассмотрению дела, судебная коллегия определила о рассмотрении дела в отсутствие неявившихся лиц.

Изучив материалы дела, заслушав заключение прокурора гражданского судебного отдела прокуратуры Кемеровской области-Кузбасса Максимова Н.Ю., полагавшего, что оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции в соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 2 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

В соответствии со статьей 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением им трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами. Работник обязан соблюдать требования по охране труда и обеспечению безопасности труда.

В силу статьи 22 Трудового Кодекса Российской работодатель обязан предоставлять работникам работу, обусловленную трудовым договором, обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, а также возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, федеральными законами и иными нормативными актами.

Обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя (часть 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, гарантии и компенсации, установленные в соответствии с данным кодексом, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (часть 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу абзаца 11 статьи 2 Трудового кодекса Российской Федерации обязательность возмещения вреда, причиненного работнику в связи с исполнением им трудовых обязанностей, является одним из основных принципов правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений.

Статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон.

В соответствии с пунктом 46 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им трудовых обязанностей, осуществляется в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (часть восьмая статьи 216.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Однако компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена и согласно пункту 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» осуществляется причинителем вреда.

В силу абзаца 2 пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24.07.1998 №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

На основании абзаца 11 статьи 3 вышеназванного Федерального закона профессиональное заболевание - хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности и (или) смерть.

По смыслу статей 212, 219, 220 Трудового кодекса Российской Федерации, статьи 8 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» работодатель, должным образом не обеспечивший безопасность и условия труда на производстве, является субъектом ответственности за вред, причиненный работнику, когда такой вред причинен в связи с несчастным случаем на производстве либо профессиональным заболеванием.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» следует, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

В пункте 63 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что суд в силу статьей 21 (абз. 14 ч. 1) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя.

В соответствии с пунктом 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда» обязанность компенсации морального вреда может быть возложена судом на причинителя вреда при наличии предусмотренных законом оснований и условий применения данной меры гражданско-правовой ответственности, а именно: физических или нравственных страданий потерпевшего; неправомерных действий (бездействия) причинителя вреда; причинной связи между неправомерными действиями (бездействием) и моральным вредом; вины причинителя вреда (статьи 151, 1064, 1099 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Потерпевший - истец по делу о компенсации морального вреда должен доказать факт нарушения его личных неимущественных прав либо посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также то, что ответчик является лицом, действия (бездействие) которого повлекли эти нарушения, или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

Причинение морального вреда потерпевшему в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях предполагается, и сам факт причинения вреда здоровью, в том числе при отсутствии возможности точного определения его степени тяжести, является достаточным основанием для удовлетворения иска о компенсации морального вреда (пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2022 № 33).

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Харитонов В.Г. в период работы на предприятиях ответчиков подвергался длительному воздействию вредных производственных факторов, в результате чего у него развилось профзаболевание – <данные изъяты>.

Указанные обстоятельства подтверждаются актом о случае профессионального заболевания № № от 25.11.2013 (л.д. 6), санитарно- гигиенической характеристикой условий труда № 37 от 21.01.2013 (л.д. 7-8), копией трудовой книжки (л.д. 13-18).

В соответствии с заключением врачебной экспертной комиссией № 11 от 18.01.2016, Харитонову Владиславу Геннадьевичу, установлено профессиональное заболевание: <данные изъяты>, установлено впервые в 2013 году, на возникновение заболевания повлияла работа в условиях с общей и локальной вибрации выше предельно допустимого уровня в профессии: водитель при работах на транспортировании горной массы и технологическом процессе, вывозке угля и породы в разрезах. При прогрессии заболевания признан нетрудоспособным во вредных условиях труда и направлен в БМСЭ, где определено <данные изъяты>% утраты трудоспособности. Общий стаж с воздействием вредного фактора согласно профмаршруту 31 год 8 месяцев, степень вины пропорциональна стажу в возникновении и прогрессии заболевания. Сибиргинская автобаза - 6 лет 7 мес. - 20,8% вины, Мысковская автобаза - 1 год 11 мес. - 6,0% вины, АО «Междуречье» Сибиргинская автобаза - 5 лет 9 мес. - 18,2% вины, ОАО «Междуречье» - 17 лет 4 мес. - 54,7% вины, АО «Междуречье» - 1 месяц - 0,3% вины (л.д. 22).

Заключением МСЭ истцу впервые в 2015 году установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>%.

Заключением МСЭ от 13.01.2021 утрата профессиональной трудоспособности в размере <данные изъяты>% установлена истцу бессрочно (л.д. 9).

Определяя степен вины каждого из ответчиков, суд первой инстанции учел, что в соответствии с приказом генерального директора Кемеровского производственного объединения по добыче угля «Кемеровоуголь» № 67 от 20.02.1989 автоколонны № 2, 4, 6, 7 Сибиргинской автобазы вошли в состав Мысковской автобазы в качестве структурной единицы со всеми зданиями, сооружениями промышленного, бытового и хозяйственного назначения, транспортным и вспомогательным оборудованием, численностью рабочих, руководителей, специалистов и служащих (л.д. 118,119).

Согласно приказу № 118 от 22.02.1989 «О разделе Сибиргинской автобазы и закреплении трудящихся за Мысковской автобазой» работники, указанные в приказе, в том числе работник 4 автоколонны Харитонов Владислав Геннадьевич, уволены по переводу в Мыскоскую автобазу в связи с разделением Сибиргинской автобазы ПО «Кемеровоуголь» на основании приказа Министерства угольной промышленности СССР № 32 от 17.02.1989 и приказа ПО «Кемеровоуголь» № 67 от 20.02.1989 и передачей автоколонн №№ 2,4,6,7, РММ, стройгруппы, ОГМ, детского комбината, общежития во вновь созданную Мысковскую автобазу ПО «Кемеровоуголь» (л.д. 120-123).

Распоряжением Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом № 308-р от 18.02.1993 Мысковская автобаза г. Мыски была реорганизована в АООТ «Мысковская автобаза» (л.д. 124).

Распоряжением Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом № 410-р от 09.03.1993 было учреждено акционерное общество «Южный Кузбасс» путем консолидации пакета акций ряда предприятий угольной отрасли. В состав АО «Южный Кузбасс» вошло и акционерное общество «Мысковская автобаза» (л.д. 125).

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к выводу, что ответчик ПАО «Южный Кузбасс» является правопреемником Сибиргинской автобазы, ввиду чего степень вины ПАО «Южный Кузбасс» в возникновении у Харитонова В.Г. профессионального заболевания составляет 26,8%, в том числе: Сибиргинская автобаза - 20,8%, Мысковская автобаза - 6,0%. Степень вины АО «Междуречье» в возникновении у Харитонова В.Г. профессионального заболевания составляет 73,2 % (АО «Междуречье» Сибиргинская автобаза - 18,2%, ОАО «Междуречье» - 54,7%, АО «Междуречье» - 0,3%).

Ответчиком АО «Междуречье» на основании Соглашения о компенсации морального вреда от 08.02.2016 Харитонову В.Г. выплачено в счет компенсации морального вреда 266817,66 руб. исходя из степени вины 73,2% (л.д. 38-39).

На основании представленных медицинских документов, в том числе выписки из медицинской карты (л.д.20, 23, 24), программ реабилитации пострадавшего (л.д. 10-12), судом установлено, что истец <данные изъяты>.

Из пояснений истца следует, что в результате профессионального заболевания состояние его здоровья сильно ухудшилось, <данные изъяты>

<данные изъяты>

Разрешая спор, оценив представленные доказательства в их совокупности, применив нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, установив факт причинения истцу вреда здоровью по вине ответчиков, не обеспечивших безопасные условия труда, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для возложения на причинителей вреда в лице АО «Междуречье» и ПАО «Южный Кузбасс» обязанности по компенсации истцу морального вреда, причиненного вследствие профессионального заболевания пропорционально их вине в возникновении у истца профессионального заболевания.

Определяя общий размер компенсации морального вреда, подлежащий взысканию в пользу истца в связи с профессиональным заболеванием «<данные изъяты>» в размере 600000 рублей, суд первой инстанции учел степень утраты истцом профессиональной трудоспособности 30%, характер и степень физических и нравственных страданий истца, его индивидуальные особенности, наступившие последствия, а также требования разумности и справедливости.

Учитывая степень вины ответчиков, а также выплаченную АО «Междуречье» в добровольном порядке сумму в счет компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием, суд взыскал в пользу истца компенсацию морального вреда с АО «Междуречье» в размере 172382 рубля 34 копейки, с ПАО «Южный Кузбасс» в размере 160800 рублей 00 копеек.

Кроме того, установив факт несения истцом судебных расходов на оплату услуг представителя в размере 10000 рублей, с учетом процессуального результата рассмотрения спора, суд первой инстанции пришел к выводу о праве истца на возмещение судебных расходов за счет ответчиков, при этом суд признал подлежащими частичному возмещению расходы на оплату услуг представителя, признав разумными, соответствующими категории сложности дела, качеству оказанной услуги расходы истца на оплату услуг представителя в размере 8000 рублей, взыскав в пользу истца по 4000 рублей с каждого из ответчиков.

Также суд первой инстанции взыскал в доход местного бюджета государственную пошлину по 300 рублей с каждого ответчика.

Основания и мотивы, по которым суд пришел к таким выводам, а также доказательства, принятые судом во внимание, подробно приведены в мотивировочной части решения.

Суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления (часть 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части (часть 2 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Поскольку решение обжалуется только в части удовлетворенных исковых требований, предъявленных к ПАО «Южный Кузбасс», оснований для проверки законности решения суда в остальной части судебная коллегия не находит.

Проверяя законность и обоснованность решения суда в обжалуемой части в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции как в части правовых оснований для взыскания с ПАО «Южный Кузбасс» в пользу истца компенсации морального вреда и судебных расходов, так и в части размера взысканных сумм.

Установив факт наличия у истца диагноза профессионального заболевания, повлекшего частичную утрату профессиональной трудоспособности и иные связанные с этим ограничения жизнедеятельности, неблагоприятные последствия, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что обязанность компенсировать физические и нравственные страдания в силу положений ст. 22, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, положений статьи 8 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 подлежит возложению на причинителя вреда, которым в настоящем случае является, в том числе, ответчик по делу – ПАО «Южный Кузбасс».

При расчете компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчиков, суд первой инстанции обоснованно учел степень вины ответчиков в возникновении профессионального заболевания.

Доводы апелляционной жалобы, оспаривающие степень вины ПАО «Южный Кузбасс» в возникновении у истца профзаболевания, повторяют правовую позицию ответчика, выраженную в суде первой инстанции, тщательно исследованную судом первой инстанции и нашедшую верное отражение и правильную оценку в решении суда.

Находя выводы суда первой инстанции о том, что правопреемником Сибиргинской автобазы с процентом вины 20,8% является ПАО «Южный Кузбасс» и их мотивировку в решении правильными, суд апелляционной инстанции не усматривает необходимости повторно приводить их в настоящем определении.

Доводы апелляционной жалобы о несогласии с данной судом первой инстанции оценкой доказательств и установленным по делу обстоятельством того, что ПАО «Южный Кузбасс» является правопреемником Сибиргинской автобазы, не могут служить основанием для отмены решения суда в апелляционном порядке.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, нормы процессуального права (части 1, 2 статьи 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) не запрещают представлять письменные доказательства в копия, при этом подлинные документы представляются тогда, когда обстоятельства дела согласно законам или иным нормативным правовым актам подлежат подтверждению только такими документами, когда дело невозможно разрешить без подлинных документов или когда представлены копии документа, различные по своему содержанию.

Необходимость предоставления подлинников документов, обусловленная законом, по делу судом не установлена.

Кроме того, представленные в материалы дела копии приказа генерального директора Кемеровского производственного объединения по добыче угля Кемерово уголь № 67 от 20.02.1989 (л.д. 118,119), распоряжения Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом № 308-р от 18.02.1993 (л.д. 124), распоряжения Государственного комитета РФ по управлению государственным имуществом № 410-р от 09.03.1993 (л.д. 125), согласуются между собой и с записями в трудовой книжке Харитонова В.Г. от 01.03.1989 № 11 об увольнении по переводу в Мысковскую а/базу п/о «Кемеровоуголь» в связи с разделением Сибиргинской а/базы и с записями от 01.03.1989 № 12 о принятии в Мыскоскую автобазу п/о «Кемеровоуголь» переводом водителем 3 класса на а/м на вывозку угля и породы в разрезах (л.д.16-оборот).

Доказательств, опровергающих выводы суда первой инстанции о правопреемстве ПАО «Южный Кузбасс», иных копий, не тождественных имеющимся в деле, материалы дела не содержат, о подложности доказательств в порядке, предусмотренном статьей 186 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ответчиком заявлено не было.

С учетом изложенного, судебная коллегия отклоняет доводы апелляционной жалобы об исчислении размера компенсации морального вреда исходя из 6% вины ПАО «Южный Кузбасс».

Доводы апелляционной жалобы о том, что размер компенсации морального вреда должен быть определен в соответствии с положениями Федерального отраслевого соглашение по угольной промышленности Российской Федерации и коллективным договором ПАО «Южный Кузбасс», что судом завышена сумма компенсации морального вреда, судебной коллегией также отклоняются, поскольку данные доводы основаны на неправильном толковании норм материального права.

Российским независимым профсоюзом работников угольной промышленности, Общероссийским отраслевым объединением работодателей угольной промышленности 1 апреля 2013 г. утверждено Отраслевое соглашение по угольной промышленности Российской Федерации на период с 1 апреля 2013 г. по 31 марта 2016 г., срок действия которого продлен до 31 декабря 2018 г. соглашением от 26 октября 2015 г.

Отраслевое соглашение распространяется на работодателей, заключивших отраслевое соглашение, работодателей, присоединившихся к отраслевому соглашению после его заключения, всех работников, состоящих в трудовых отношениях с названными работодателями (пункт 1.4 Федерального отраслевого соглашения по угольной промышленности).

Факт присоединения ПАО «Южный Кузбасс» к Отраслевому соглашению по угольной промышленности Российской Федерации сторонами не оспаривался.

Пунктом 5.4 Отраслевого соглашения по угольной промышленности Российской Федерации определено, что в случае установления впервые Работнику, уполномочившему профсоюз представлять его интересы в установленном порядке, занятому в организациях, осуществляющих добычу (переработку) угля, утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания работодатель в счет компенсации морального вреда работнику осуществляет единовременную выплату из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации) в порядке, оговоренном в коллективном договоре, соглашении или локальном нормативном акте, принятом по согласованию с соответствующим органом профсоюза.

Пунктом 10.2.1 Коллективного договора ОАО «Южный Кузбасс» на 2014-2016 годы (л.д.69-70) предусмотрено, что выплаты, связанные с возмещением вреда, причиненного работнику трудовым увечьем, профессиональным заболеванием, либо иным повреждением здоровья, а также гибелью работника при исполнении им трудовых обязанностей, регулируются Соглашением о взаимном признании прав на возмещение вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанные с исполнением ими трудовых обязанностей от 9 сентября 1994 г., Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом от 24 июля 1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», Федеральным отраслевым соглашением по угольной промышленности Российской Федерации, настоящим Договором и Положением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда в ОАО «Южный Кузбасс».

Пунктом 10.2.2 Коллективного договора ОАО «Южный Кузбасс» на 2014-2016 годы предусмотрено, что в случае установления впервые работнику общества утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания, работодатель выплачивает в счет возмещения морального вреда единовременную компенсацию из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации).

В случае, когда ответственность за причинение вреда здоровью работников в виде профессионального заболевания возложена на несколько организаций, работодатель несет долевую ответственность, которая определяется пропорционально степени вины работодателя в возникновении и развитии профессионального заболевания.

Порядок и размер выплаты единовременного пособия и компенсации морального вреда урегулирован Положением о выплате единовременного пособия и компенсации морального вреда в ОАО «Южный Кузбасс», утвержденным 31.07.2014 (л.д.71-73), в пункте 3.1 которого указано, что в случае установления впервые работнику общества утраты профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания, работодатель выплачивает в счет возмещения морального вреда единовременную компенсацию из расчета не менее 20% среднемесячного заработка за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности (с учетом суммы единовременной страховой выплаты, выплачиваемой из Фонда социального страхования Российской Федерации).

В случае, когда ответственность за причинение вреда здоровью работника в виде профессионального заболевания возложена на несколько организаций, работодатель несет долевую ответственность, которая определяется пропорционально степени вины работодателя в возникновении и развитии профессионального заболевания (п. 3.2. Положения).

Как следует из материалов дела, в дополнениях к возражениям на исковое заявление (л.д.141) и в апелляционной жалобе, представитель ПАО «Южный Кузбасс» признал право истца на выплату компенсации морального вреда по условиям Федерального Отраслевого соглашения по угольной промышленности и Коллективного договора исходя из вины ПАО «Южный Кузбасс» в возникновении и развитии у истца профзаболевания 6% в размере 21870,41 руб.

То обстоятельство, что истец в досудебном порядке не обращался в ПАО «Южный Кузбасс» с заявлением о выплате компенсации морального вреда, не влечет отмену состоявшегося по делу решения, основанием для отказа в удовлетворении исковых требований являться не может.

В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (ч. 2 ст. 7 Конституции Российской Федерации), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (ч. 3 ст. 37 Конституции Российской Федерации), каждый имеет право на охрану здоровья (ч. 2 ст. 41 Конституции Российской Федерации), каждому гарантируется право на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Таким образом, никакие иные акты, за исключением федеральных законов в предусмотренных ст. 55 Конституции Российской Федерации случаях, не могут умалять и ограничивать право гражданина на полное возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья.

Приведенные выше конституционные положения конкретизированы в соответствующих нормах трудового права и разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Так, в соответствии с частью 2 статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии со статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Из изложенного следует, что работник имеет право обратиться с требованием о компенсации морального вреда, причиненного вследствие утраты им профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, непосредственно к работодателю, который обязан возместить вред работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. Если соглашение сторон трудового договора о компенсации морального вреда, причиненного работнику утратой профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием, отсутствует или стороны не достигли соглашения по размеру компенсации морального вреда, то работник имеет право обратиться в суд для разрешения такого спора. В случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

Принимая во внимание, что в соответствии с трудовым законодательством отраслевые соглашения и коллективные договоры не могут ограничивать право гражданина на полное возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, а также учитывая, что положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере, вопреки доводам жалобы, работник не лишен права обратиться в суд с требованием о компенсации морального вреда в размере, превышающем размер компенсации по условиям Федерального Отраслевого соглашения по угольной промышленности и Коллективного договора.

С учетом позиции ПАО «Южный Кузбасс», озвученной в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции, между истцом и ответчиком ПАО «Южный Кузбасс» имеется спор о размере компенсации морального вреда, к моменту принятия судом обжалуемого решения, ПАО «Южный Кузбасс» выплату компенсации морального вреда истцу не произвело, а потому, у суда первой инстанции имелись основания для взыскания в пользу истца с ПАО «Южный Кузбасс» компенсации морального вреда в размере, определенном судом.

Обстоятельств, при наличии которых ответчик освобождался бы от обязанности возместить моральный вред истцу, не установлено.

Законодатель, закрепляя право на компенсацию морального вреда не устанавливает единого метода оценки физических и нравственных страданий, не определяет конкретный размер компенсации, а предоставляет определение размера компенсации суду. Компенсация морального вреда должна возместить потерпевшему понесенные им физические и нравственные страдания.

Установив, что вследствие профзаболевания истец испытывает нравственные и физические страдания, поскольку возникли ограничения обычной жизнедеятельности, обусловленные заболеванием, истец испытывает болезненные ощущения, ему установлена бессрочно утрата профессиональной трудоспособности 30%, учитывая индивидуальные особенности истца, степень нравственных и физических страданий, требования разумности и справедливости, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о праве истца на получение компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в общем размере 600000 руб., в том числе, о праве истца на получение компенсации морального вреда с ПАО «Южный Кузбасс» исходя из степени вины 26,8%.

По существу, доводы апелляционной жалобы сводятся к несогласию с определенным судом размером компенсации морального вреда, направлены на иную оценку исследованных судом доказательств и установленных по делу обстоятельств, выражают субъективную точку зрения ответчика о том, как должно быть рассмотрено настоящее дело и оценены собранные по нему доказательства в их совокупности, в силу чего данные доводы основаниями для отмены либо изменения решения суда являться не могут.

При определении общей суммы компенсации морального вреда суд первой инстанции применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации все представленные по делу доказательства, учел конкретные обстоятельства дела, характер причиненных истцу нравственных и физических страданий, степень утраты профессиональной трудоспособности, иные заслуживающие внимание обстоятельства.

По мнению судебной коллегии, установленный судом первой инстанции общий размер компенсации морального вреда 600000 руб., причиненного истцу в результате профессионального заболевания, соответствует тому объему физических и нравственных страданий, о которых заявлено истцом, согласуется с принципами конституционной ценности жизни, здоровья и достоинства личности (ст. ст. 21, 53 Конституции Российской Федерации), а также с принципами разумности и справедливости.

Оснований полагать, что взысканная в пользу истца сумма компенсации морального вреда завышена, не имеется.

Само по себе выраженное несогласие ответчика с выводами суда в части размера компенсации морального вреда, взысканного в пользу истца, иная оценка ответчиком фактических обстоятельств дела, не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не является основанием для отмены либо изменения обжалуемого решения суда и снижения размера компенсации морального вреда.

Не влекут отмену решения суда и доводы апелляционной жалобы относительно распределения судебных расходов.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

Согласно ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся в том числе расходы на оплату услуг представителей.

На основании ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В соответствии со ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по и письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

В пункте 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 №1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» (далее - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1) разъяснено, что лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием. Недоказанность данных обстоятельств является основанием для отказа в возмещении судебных издержек.

В соответствии с пунктом 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1, разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов. Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1, расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах.

Согласно пункту 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1 разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Установив факт несения истцом судебных расходов по настоящему делу, исследовав материалы дела, оценив представленные по делу доказательства в их совокупности, с учетом процессуального результата разрешения спора, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о праве истца на возмещение судебных расходов за счет ответчиков.

При определении размера подлежащих возмещению расходов на оплату услуг представителя суд первой инстанции реализовал предусмотренное статьей 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации право уменьшить сумму, взыскиваемую в возмещение расходов по оплате услуг представителя.

Взыскивая с ответчиков в пользу истца расходы на оплату услуг представителя в размере 8000 руб. в равных долях с каждого, суд первой инстанции учел приведенные нормы процессуального законодательства, принял во внимание объем услуг, фактически оказанных представителем истца, сложность дела, количество судебных заседаний, требования разумности и справедливости.

Определенная судом сумма компенсации судебных расходов на оплату услуг представителя, по мнению судебной коллегии, отвечает установленному статьей 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации принципу возмещения расходов в разумных пределах, соответствует объему нарушенного права, получившего защиту, и объему оказанных представителем услуг, позволяет соблюсти необходимый баланс процессуальных прав и обязанностей сторон.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции относительно размера взысканных судом расходов на оплату услуг представителя, судебная коллегия также принимает во внимание, что ПАО «Южный Кузбасс» не представлено каких-либо бесспорных доказательств чрезмерности, неразумности и необоснованности, определенных судом первой инстанции расходов на оплату юридических услуг, равно как не было представлено доказательств неправильной оценки судом первой инстанции размера и качества оказанных услуг.

Доводы апелляционной жалобы о необходимости взыскания судебных расходов пропорционально степени вины ответчиков, не могут быть приняты во внимание как не основанные на нормах права.

Поскольку обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом принципа разумного возмещения расходов на оплату услуг представителя по делу не установлено, судебная коллегия не находит оснований для снижения размера подлежащих возмещению судебных расходов на оплату услуг представителя.

Иные, изложенные в апелляционной жалобе доводы, правовых оснований к отмене решения суда в обжалуемой части не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с действиями суда, связанными с установлением фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, и оценкой представленных по делу доказательств.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия полагает, что правоотношения сторон в рамках заявленных требований определены судом первой инстанции правильно, обстоятельства, имеющие правовое значение, установлены на основании добытых по делу доказательств, выводы суда первой инстанции по обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения исковых требований, подробно мотивированы, подтверждены материалами дела, основаны на полном, всестороннем, объективном и непосредственном исследовании всех имеющихся в деле доказательств, нарушений норм материального или процессуального права судом не допущено.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, которые являются безусловными основаниями к отмене решения, не установлено.

При таких обстоятельствах, оснований для отмены либо изменения решения суда по доводам апелляционной жалобы в обжалуемой части не имеется.

Руководствуясь частью 1 статьи 327.1, статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

Решение Междуреченского городского суда Кемеровской области от 27 декабря 2023 года в обжалуемой части оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ПАО «Южный Кузбасс» Третьяковой А.А. – без удовлетворения.

Председательствующий: О.Н. Калашникова

Судьи: И.С. Бычковская

И.А. Сучкова

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 25.04.2024.