Решение по делу № 7У-4750/2022 [77-2406/2022] от 26.04.2022

    ЧЕТВЕРТЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД

    ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ

                 дело № 77-2406/2022

    КАССАЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

    г. Краснодар                     9 июня 2022 года

Судья судебной коллегии по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Асанова Р.Ф.,

    при ведении протокола судебного заседания секретарем ФИО3,

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по кассационной жалобе адвоката ФИО4 в интересах осужденного ФИО1 на приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Заслушав доклад судьи ФИО23, выступления осужденного ФИО1, защитника ФИО4 в поддержку доводов кассационной жалобы, мнение прокурора ФИО5, полагавшей необходимым судебные решения отменить в части, судья

установил:

по приговору <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 264 УК РФ к 1 году лишения свободы в колонии поселении, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами сроком на 2 года.

Взыскано с ФИО1 в пользу ФИО6 в счет компенсации морального вреда 900 000 рублей.

В приговоре также решены вопросы о мере пресечения, исчислении срока наказания и судьбе вещественных доказательств.

Апелляционным постановлением <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор оставлен без изменения.

По приговору суда ФИО1 признан виновным и осужден за нарушение им, как лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинении смерти человека.

Преступление совершено во время и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Полагая состоявшиеся по делу судебные решения незаконными и необоснованными, в кассационной жалобе адвокат ФИО4 просит их отменить.

В обоснование жалобы указывает на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Подробно пересказывая в жалобе обстоятельства совершенного дорожно-транспортного происшествия, утверждает, что в материалах дела отсутствуют доказательства виновности ФИО1 в инкриминируемом ему деянии. Утверждает, что именно в результате неправильных действий водителя ФИО9 повлекло столкновение его автомобиля с двумя автомобилями ГАЗЕЛЬ и ГАЗ, в результате чего водитель ФИО7 погиб на месте. Отмечает, что согласно заключению № от ДД.ММ.ГГГГ, эксперты единогласно пришли к выводу о том, что при условии действия в соответствии с требованиями правил дорожного движения, у водителя «PeugeotPartner» ФИО9 имелась возможность предотвратить столкновение с автомобилем ГАЗ 3102. Считает, что вина ФИО9 очевидно была доказана, и следователь намеривался привлечь его к уголовной ответственности. Утверждает, что в материалах дела установлены обстоятельства фальсификации и подделки официальных документов. Указывает, что обвинительное заключение было утверждено в отношении ФИО8, однако дело рассматривалось в отношении ФИО1, что препятствовало рассмотрению уголовного дела по существу; не соответствует постановление о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого обвинительному заключению в части разницы в государственном регистрационном номере транспортного средства под управлением ФИО1 Отмечает, что заключение эксперта №э от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которой ФИО1 управлял автомобилем со скоростью 101,55 км/ч, не признано доказательством стороны обвинения, не исследовалось стороной обвинения, а скорость в заключении эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ не вычислялась экспертами. Более того, эксперт при производстве экспертизы давал следователю отдельное поручение о производстве замеров разделительной линий на проезжей части, данное поручение было выполнено следователем и они легли в расчет в экспертизе №э от ДД.ММ.ГГГГ, а не в экспертизу № от ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, следователь вышел за рамки исследуемых доказательств, что недопустимо в соответствие с требованием уголовно-процессуального закона. Полагает, что следователь умышленно указал, что в действиях водителя автомобиля «PeugeotPartner», государственный знак «№», под управлением ФИО9, в момент совершения ДТП нарушение ПДД не установлено, тем самым увел ФИО9 от уголовной ответственности. Утверждает, что ФИО9 не принял меры к торможению, что подтверждается заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ №, а также показаниями иных участников ДТП. Отмечает, что при проведении экспертизы № эксперт труп ФИО7 не исследовал. Обращает внимание на то, что заключение авто-технической экспертизы №э не может быть признано доказательством и подлежало исключению из списка доказательств по ходатайству стороны защиты, однако все заявленные ходатайства судом необоснованно отклонены. В ходе представления доказательств стороны обвинения в качестве доказательства было оглашено и представлено заключение эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ. Само название экспертизы следователем переименовано и присвоен самостоятельный номер, который не соответствует действительности, что является недопустимым фактом, поскольку в Т. № л.д. № подшито заключение эксперта №э от ДД.ММ.ГГГГ Отмечает, что видеозаписи, предоставленные следователю от адвокатов ФИО10 и ФИО11, не соответствуют видеозаписям, которые были представлены в распоряжении экспертам и исследованы экспертами, поскольку в первом файле пропало 7 670 КБ, а во втором файле исчезло 6240 КБ. При этом следователь при осмотре дисков не дает ссылку на то, какими программами он пользовался, что привело к снижению объема содержимого на дисках. Обращает внимание на то, что при назначении экспертизы следователь вышел за рамки уголовного расследования и самостоятельно определил стороны и направления расположения транспортных средств. Кроме того, следователем грубо нарушены исходные данные места ДТП. Также отмечает, что была нарушена процедура предупреждения экспертов об уголовной ответственности, об отсутствии достоверных сведений о времени и месте производства экспертизы, об образовании и специальности экспертов, о примененных экспертами методиках, что вызывает сомнения в правильности проведенных исследований и достоверности полученных выводов. Полагает, что органом предварительного расследования и судом не дана оценка тому обстоятельству, что ФИО9 находился в состоянии алкогольного опьянения. Также не дана оценка действиям врачей, выдавших ФИО9 справку о прохождении медицинского освидетельствования и не зафиксировавших факт состояния алкогольного опьянения. Указывает на то, что следователем были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, при производстве следственных действий с участием потерпевшей ФИО6, в связи с чем, все процессуальные документы, составленные с участием потерпевшей, не могут лечь в основу доказательств по делу. Обращает внимание на то, что ФИО1 не был ознакомлен с заключением эксперта № и допросом эксперта ФИО24, а подписи с протоколе ознакомления ФИО1 не принадлежат. Таким образом, следователь нарушил права ФИО1, предусмотренные уголовно-процессуальным законом. Отмечает, что транспортные средства документально не изымались. Указывает на то, что в ходе расследования уголовного дела установлены свидетели и очевидцы ДТП, которые не были допрошены, а в отношении пострадавшей ФИО25, получившей травмы при ДТП, управляя транспортным средством, не решен вопрос о ее процессуальном статусе, не выяснены обстоятельства получения травм и каким средством передвижения она управляла. Отмечает, что потерпевшей ФИО6 заявлялось ходатайство о направлении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в связи с уводом от уголовной ответственности ФИО26, однако в ходатайстве было отказано. Считает, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях. Просит судебные решения отменить.

    В возражениях старший помощник прокурора <адрес> ФИО12 полагает приведенные доводы жалобы необоснованными и просит кассационную жалобу оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В силу ст. 4011 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет законность приговора, постановления или определения суда, вступивших в законную силу, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального закона.

С учетом ограничения, содержащегося в данной норме уголовно-процессуального закона, судебное решение не может быть обжаловано сторонами и пересмотрено в кассационном порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, по такому основанию, как несоответствие выводов суда, изложенных в судебном решении, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В соответствии с ч. 1 ст. 40115 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Таких нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход данного дела, по приведенным в жалобе защитника доводам, не установлено.

Изложенные в кассационной жалобе защитника доводы по существу сводятся к переоценке доказательств, которые судами первой и апелляционной инстанций исследованы и оценены по внутреннему убеждению, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ. Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной судами, не может являться основанием для отмены или изменения обжалованных судебных решений.

Обвинительный приговор, в целом, соответствует требованиям ст. 303, 304, 307 – 309 УПК РФ. В нем указаны обстоятельства преступного деяния, установленные судом, проанализированы доказательства, обосновывающие вывод суда о виновности осужденного в содеянном, и мотивированы выводы относительно квалификации преступления. Каких-либо противоречий в выводах судами не допущено.

Вопреки доводам жалобы, как видно из материалов уголовного дела, обстоятельства совершения осужденным противоправных действий установлены на основании доказательств, которые непосредственно исследовались в судебном заседании в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ, а затем с достаточной полнотой приведены в приговоре. Несогласие стороны защиты с оценкой доказательств, данной судом первой инстанции, не может являться основанием для отмены или изменения приговора.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии доказательств виновности осужденного в содеянном проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты по мотивам, изложенным в приговоре, не согласиться с которыми оснований не имеется.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступления, за которое он осужден, подтверждены совокупностью собранных по делу доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре: показаниями потерпевшей ФИО6, свидетелей ФИО13, ФИО14, ФИО9, ФИО15, ФИО16, ФИО17-О., эксперта ФИО18, заключениями экспертов, протоколами следственных действий, а также иными документами.

Вопреки доводам жалобы, материалы дела не содержат каких-либо данных о нарушениях закона, которые в силу ст. 75 УПК РФ могли бы явиться основанием для признания доказательств недопустимыми. Не установлено по делу и данных, свидетельствующих об исследовании судом первой инстанции недопустимых доказательств, необоснованном исключении из разбирательства по делу допустимых доказательств или об отказе сторонам в исследовании доказательств, которые имели существенное значение для правильного и объективного разрешения дела.

Судом первой инстанции в ходе разбирательства по делу тщательно проверены, в приговоре оценены и обоснованно отвергнуты доводы                 стороны защиты о якобы невиновности ФИО1 в инкриминируемом деянии, суд оценил критически, как недостоверные, данные им с целью ухода от уголовной ответственности и наказания, так как эти доводы опровергаются совокупностью приведенных выше доказательств.

Вопреки доводам жалобы, показания потерпевшей и свидетелей обоснованно признаны судом достоверными и положены в основу обвинительного приговора, поскольку данные, свидетельствующие об их заинтересованности в исходе дела и об оговоре ими осужденного, не выявлены.

В кассационной жалобе не содержится объективных сведений, позволяющих сделать вывод о том, что кто-либо из участников уголовного судопроизводства заинтересован в привлечении ФИО1 к уголовной ответственности.

Не доверять их показаниям оснований не имелось, поскольку они согласуются между собой, с иными исследованными по делу доказательствами, суд обоснованно признал их достоверными.

Доводы жалобы защитника ФИО4 о том, что в ходе предварительного следствия были допущены существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона, нельзя признать состоятельными.

Так, довод о том, что обвинительное заключение было утверждено в отношении ФИО8, однако дело рассматривалось в отношении ФИО1, что препятствовало рассмотрению уголовного дела по существу, является несостоятельным. То обстоятельство, что во вводной части обвинительного заключения единично указана фамилия обвиняемого ФИО8, представляет собой явную техническую ошибку, которая не препятствовала постановлению приговора, либо принятию иного решения по делу. Кроме того, непосредственно в фабуле обвинения и далее по тексту обвинительного заключения и постановления о привлечении в качестве обвиняемого указана фамилия ФИО1 Данная техническая опечатка не затрагивает интересы ФИО1 и не нарушает его право на защиту и не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Доводы стороны защиты о несоответствии постановления о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого обвинительному заключению в части разницы в государственном регистрационном номере транспортного средства под управлением ФИО1 ничем не подтверждаются, поскольку в материалах дела имеется постановление о привлечении в качестве обвиняемого, в котором верно указан номер автомобиля. Более того, ни осужденным и ни его защитником об указанных обстоятельствах при ознакомлении с материалами уголовного дела не заявлялось.

Вопреки доводам жалобы, предварительное следствие по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с достаточной полнотой и объективно.    Материалы дела    не содержат каких-либо данных, свидетельствующих о фальсификации доказательств, а также сокрытии, изъятии из уголовного дела доказательств, подтверждающих невиновность осужденного. Следователем в установленном законом порядке рассмотрены все ходатайства стороны защиты, по каждому ходатайству вынесены мотивированные письменные постановления. Необоснованных отказов в удовлетворении заявленных стороной защиты ходатайств не установлено.

Заключения экспертов по делу соответствуют требованиям Федерального Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ». Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения, имеют профильное образование по предмету экспертизы, необходимый стаж работы по специальности, в распоряжение эксперта были предоставлены материалы дела и иные необходимые для проведения экспертизы сведения, позволяющие дать обоснованные ответы на все поставленные вопросы. Заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, выводы экспертов научно аргументированы, основаны на результатах проведенных исследований, составлены в полном соответствии с требованиями УПК РФ, являются ясными, конкретными, обоснованными и понятными.

Вопреки доводам жалобы, автотехнической экспертизой от ДД.ММ.ГГГГ № скорость движения автомобиля под управлением ФИО1 определена. То обстоятельство, что экспертом в рамках производства повторной экспертизы дана оценка следственному действию по замеру линий дорожной разметки по его же ходатайству в рамках проведения первичной экспертизы, нарушением норм уголовно-процессуального закона и законодательства об экспертной деятельности не является. Более того, материалы уголовного дела предоставлялись эксперту для производства повторной экспертизы и они, безусловно, являлись предметом его исследования. К тому же, не противоречащим нормам уголовно-процессуального закона является и то, что эксперт в рамках проводимых экспертиз вправе ссылаться на ранее проведенные по делу экспертные исследования.

Доводы стороны защиты о том, что согласно выводам дополнительной авто-технической экспертизы полное торможение ФИО9 автомобиля исключило бы столкновение с автомобилем потерпевшего, носят несостоятельный характер, поскольку материалами дела установлено, что водитель ФИО9 допустил нарушение ПДД в условиях возникшей крайней необходимости, причиной которой являлись противоправные действия водителя ФИО1

Более того, доводы кассационной жалобы о том, что ФИО9 не принял меры к торможению, являются несостоятельными, поскольку опровергаются материалами дела, а именно показаниями свидетелей ФИО16 (т. № л.д. №), ФИО19 (т. № л.д.№), ФИО9 (т. № л.д. №).

Доводы жалобы о том, что органом предварительного расследования не дана оценка тому обстоятельству, что ФИО9 находился в состоянии алкогольного опьянения, а также действиям врачей, выдавшим ему справку о прохождении медицинского освидетельствования и не зафиксировавшим нахождение его в состоянии алкогольного опьянения, находятся за рамками предъявленного обвинения и являются несостоятельными, поскольку судом рассматривалось уголовное дело в отношении ФИО1 и лишь в рамках предъявленного ему обвинения, ФИО9 имеет процессуальный статус свидетеля.

Довод жалобы о том, что экспертами не исследовался труп ФИО7, является несостоятельным. Из материалов дела следует, что первоначальная экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ проведена в рамках материалов доследственной проверки и в рамках ее производства непосредственно исследовался труп ФИО20 При назначении экспертизы в рамках уже возбужденного уголовного дела эксперту предоставлялось заключение эксперта №. Согласно п. 7 Постановления Правительства РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Правил определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» объектом судебно-медицинской экспертизы является живое лицо, либо труп (его части), а также материалы дела и медицинские документы, предоставленные в распоряжение эксперта в установленном порядке. Учитывая наличие первоначально проведенного исследования трупа потерпевшего, оснований для повторного его исследования не имелось, и экспертом при проведении экспертизы в рамках возбужденного уголовного дела обоснованно использовалось первичное заключение № от ДД.ММ.ГГГГ.

Вопреки доводам жалобы, допущенная неточность в обвинительном заключении в части неверности номера самого заключения (№ вместо №), является технической ошибкой, не препятствующей принятию решения по делу. Указанное не затрагивает интересы ФИО1 и не нарушает его право на защиту. Согласно исследованным материалам уголовного дела следователем выносилось постановление о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ (т. № л.д. №). Во вводной части заключения экспертами указано, что ими произведена комплексная (автотехническая и видеотехническая) экспертиза, каждым из экспертов сделаны выводы в рамках поставленных вопросов в сфере их специальных познаний. То обстоятельство, что само заключение поименовано как «Заключение эксперта», без указания, что она является дополнительной комплексной, не порочит ее выводы, и не дает основание полагать, что по делу фактически проведена какая-либо иная экспертиза.

Доводы жалобы о том, что при проведении экспертизы эксперт исследовал CD-R диск, а не DVD-R диск и что данные на этих дисках не соответствуют друг другу, являются надуманными и голословными. Так, эксперт указывает, что исследовал именно DVD-R диск, который был предоставлен ему следователем. В судебном заседании установлено, что предметом его исследования являлся именно DVD-R диск, приобщенный к материалам уголовного дела следователем ФИО21 в рамках еще доследственной проверки как приложение к протоколу осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ (т. № л.д. №). Согласно сопроводительного письма экспертам направлялся протокол осмотра DVD-R диск, который являлся приложением к этому протоколу. Указанный довод защиты также опровергается фотографиями в заключении эксперта, которые очевидно являются фотографиями т. №, л.д №. Кроме того, оба диска являлись предметом исследования суда в судебном заседании, было установлено, что наименования файлов, их содержание, длительность видеозаписей, а также их объем абсолютно идентичны друг другу. Сомнений в том, что именно этот диск был приобщен к материалам уголовного дела, не имеется, поскольку это вытекает из содержания постановления о признании его вещественным доказательством (т. № л.д. №), где указано, что он был осмотрен ДД.ММ.ГГГГ следователем ФИО21

Доводы защиты о том, что при назначении экспертизы следователь вышел за рамки уголовного расследования и самостоятельно определил стороны и направление расположения транспортных средств, что им нарушены исходные данные места ДТП, выразившиеся в характеристике дорожного покрытия, обочины, проезжей части, признаков направления движения транспортных средств на момент столкновения, следов торможения, направления ветра, температуры воздуха, являются несостоятельными и ничем не подтверждены. Стороны движения транспортных средств, направление их движения и иные необходимые сведения, в том числе исходные данные для назначения экспертизы, определены с достаточной полнотой, все они имеются в материалах уголовного дела и оснований сомневаться в обратном не имеется.

Доводы жалобы о нарушении процедуры предупреждения экспертов об уголовной ответственности, об отсутствии достоверных сведений о времени и месте производства экспертизы, об образовании и специальности экспертов, о примененных экспертами методиках, несостоятельны. В соответствии со ст. 14 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» руководитель экспертной организации обязан по поручению органа или лица, назначивших судебную экспертизу, предупредить эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, взять у него соответствующую подписку и направить ее вместе с заключением эксперта в орган или лицу, которые назначили судебную экспертизу. Данные нормы права носят императивный характер, следовательно, эксперт в обязательном порядке предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения руководителем экспертного учреждения. По смыслу закона эксперт принимает поручение на производство экспертного исследования исключительно от руководителя соответствующего учреждения (статьи 14, 16 Закона №-Ф3). При этом закон, регулирующий экспертную деятельность в государственных экспертных учреждениях, не содержит требований об обязательном указании в заключении эксперта сведений о лице, предупредившем эксперта об уголовной ответственности.

Согласно статье 25 Закона №73-ФЗ на основании проведенных исследований с учетом их результатов эксперт от своего имени или комиссия экспертов дают письменное заключение и подписывают его. Подписи эксперта или комиссии экспертов удостоверяются печатью государственного судебно-экспертного учреждения. В заключение эксперта или комиссии экспертов должны быть отражены: время и место производства судебной экспертизы; основания производства судебной экспертизы; сведения об органе или о лице, назначивших судебную экспертизу; сведения о государственном судебно-экспертном учреждении, об эксперте (фамилия, имя, отчество, образование, специальность, стаж работы, ученая степень и ученое звание, занимаемая должность), которым поручено производство судебной экспертизы; предупреждение эксперта в соответствии с законодательством об ответственности за дачу заведомо ложного заключения; вопросы, поставленные перед экспертом или комиссией экспертов; объекты исследований и материалы дела, представленные эксперту для производства судебной экспертизы; сведения об участниках процесса, присутствовавших при производстве судебной экспертизы; содержание и результаты исследований с указанием примененных методов; оценка результатов исследований, обоснование и формулировка выводов по поставленным вопросам. Тем самым положениями закона предусмотрено, что запись о предупреждении эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения должна быть отражена в экспертном заключении.

В опровержение доводов жалобы, на титульном листе экспертного заключения №э от ДД.ММ.ГГГГ имеются отметки о предупреждении экспертов ФИО18 и ФИО22 об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ ДД.ММ.ГГГГ и на этом же листе указаны даты, место и время проведения экспертиз – с ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ.

Место проведения экспертизы в заключении указано, им является юридический адрес экспертного учреждения. То обстоятельство, что фактически экспертиза проводилась по месту нахождения одного из подразделений данного экспертного учреждения, которое расположено вне пределов головного, нельзя расценить как нарушение норм уголовно-процессуального закона и законодательства об экспертной деятельности.

То обстоятельство, что титульные листы заключения не содержат сведений о разъяснении экспертам прав и обязанностей, предусмотренных ст. 57 УПК РФ, не может свидетельствовать о нарушении действующего законодательства, поскольку ст. 25 Закона №73-ФЗ содержит исчерпывающий перечень сведений, которые должно содержать заключение эксперта, и в нем отсутствует указание на необходимость отражения того обстоятельства, что экспертам разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 57 УПК РФ. При этом экспертам, как следует из содержания титульных листов заключений, разъяснены права и обязанности экспертов, предусмотренные ст. ст. 16 и 17 названного Закона.

Экспертиза проведена штатными экспертами государственного экспертного учреждения, в силу чего сомнений в их компетенции и квалификации не имеется, поскольку уже при замещении этих должностей в системе органа федеральной государственной власти они подтверждают уровень своих знаний и квалификации.

Вопреки доводам жалобы, в исследованном судом заключении экспертами указаны содержание и результаты исследований, при этом указано и о том, какими методами руководствовались эксперты, последовательность их действий при проведении экспертиз подробно изложена в экспертном заключении.

Доводам стороны защиты о нарушениях, допущенных следователем, при производстве следственных действий с участием потерпевшей ФИО6 дана оценка судом при рассмотрении ходатайств об исключении из числа доказательств ряда процессуальных документов.

Вопреки доводам жалобы, постановление о признании потерпевшей ФИО6 от ДД.ММ.ГГГГ (т. № л.д. №), ее заявление без даты на имя следователя (т. № л.д. №), исковое заявление без даты (т. № л.д. №), постановление о признании ее гражданским истцом от ДД.ММ.ГГГГ (т. № л.д. №), не являются доказательствами по уголовному делу в том смысле, который придает им ст. 74 УПК РФ, поскольку данные процессуальные документы не устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, в соответствии со ст. 73 УПК РФ, при том, что данные документы не представлялись в ходе судебного следствия в качестве доказательств стороны обвинения.

Данными документами в порядке, установленном нормами уголовно-процессуального закона, лишь закреплен процессуальный статус ФИО6 как потерпевшей и гражданского истца. В ходе судебного следствия она показала, что действительно в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ при допросе она не находилась, допрос ее проводился по телефону следователем. Протокол ее допроса направлялся ей следователем по электронной почте, она его подписала и направила по почте следователю, все свои показания читала, в протоколе все верно было отражено, и она подписала протокол. При этом потерпевшей, как в ходе предварительного расследования, так и судебного следствия, не заявлялось о нарушении ее процессуальных прав. Указанное не затрагивает интересы ФИО1 и не нарушает его право на защиту.

Доводы о том, что ФИО1 в ходе расследования уголовного дела не был ознакомлен с заключением эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ, а также с допросом эксперта ФИО18, являются несостоятельными.

Как следует из материалов уголовного дела, ФИО1 действительно не ознакомлен с первичным заключением судебно- медицинской экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, назначенной в рамках доследственной проверки (т. № л.д. №). Между тем, он ознакомлен с заключением судебно-медицинской экспертизы, назначенной уже в рамках предварительного расследования после возбуждения уголовного дела, являющейся аналогичной первичной (т. № л.д. №), что свидетельствует о соблюдении его процессуальных прав, предусмотренных уголовно-процессуальным законом. Довод о том, что он не был ознакомлен с показаниями эксперта ФИО18 (т. № л.д. №) опровергается наличием подписанного им, а также его защитником, протокола ознакомления с показаниями эксперта (т. № л.д. №). Кроме того, как следует из материалов уголовного дела, ФИО1 ознакомлен с ними в полном объеме с участием своего защитника по соглашению при выполнении следователем требований ст. 217 УПК РФ (т. № л.д. №). Более того, эксперт ФИО18 был допрошен непосредственно в судебном заседании, в том числе и по обстоятельствам его допроса в ходе предварительного расследования с участием ФИО1

По своей сути, изложенные в кассационной жалобе защитника доводы направлены на переоценку доказательств с изложением ее собственного анализа, а также на оценку действий свидетеля ФИО9, однако, предложенная оценка не является основанием для удовлетворения жалобы, поскольку данная судами первой и апелляционной инстанций оценка доказательств, в том числе показаниям свидетелей, соответствует требованиям закона и ее обоснованность сомнений не вызывает.

В приговоре и апелляционном постановлении приведены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие. Оснований сомневаться в выводах судов не имеется.

Каких-либо противоречивых доказательств, которые могли бы существенно повлиять на выводы судов о виновности осужденного, и которым суды первой и апелляционной инстанций не дали оценки, не имеется.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций о виновности осужденного в изложенных в приговоре и апелляционном постановлении преступного действия сделан в результате всестороннего, полного исследования собранных по делу доказательств при выполнении требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суды отдавали предпочтение какой-либо из сторон, из материалов дела не усматривается.

Все обстоятельства, подлежащие в соответствии со ст. 73 УПК РФ доказыванию по уголовному делу, судами установлены.

С учетом установленных фактических обстоятельств дела действиям осужденного ФИО1 дана правильная юридическая оценка по ч. 3 ст. 264 УК РФ. Оснований для иной квалификации не имеется.

Наказание осужденному назначено в соответствии со ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, данных о личности ФИО1, наличие смягчающих наказание обстоятельств, которыми признаны наличие на иждивении малолетних детей, беременность супруги осужденного и частичное возмещение имущественного ущерба, связанного с организацией похорон потерпевшего ФИО7

Каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, связанных с целями и мотивами совершенного преступления, ролью виновного, дающих основания для применения положений ст. 64 УК РФ, суд мотивированно не усмотрел, не находит их и судебная коллегия.

Обстоятельств, отягчающих наказание ФИО1, судом не установлено.

Мотивы решения всех вопросов, касающихся назначения конкретного вида и размера наказания, в том числе назначения осужденному наказания без применения ч. 6 ст. 15, ст. 53.1, ст. 73 УК РФ, в приговоре приведены.

Выводы суда о необходимости назначения ФИО1 основного наказания в виде лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами, в приговоре надлежащим образом мотивированы и являются правильными.

Назначенное осужденному наказание нельзя признать чрезмерно суровым, оно справедливо и отвечает требованиям закона.

При рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке судом в соответствии с требованиями закона были проверены доводы апелляционной жалобы защитника ФИО4, аналогичные изложенным в кассационной жалобе, и приведены в постановлении мотивы принятого решения. Основания для переоценки выводов суда второй инстанции по делу отсутствуют. Содержание апелляционного постановления соответствует требованиям ст. 38928 УПК РФ.

Вместе с тем, приговор и апелляционное постановление подлежат изменению.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основанием отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

По данному делу допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона.

Как видно из приговора, суд частично удовлетворил гражданский иск потерпевшей ФИО6 и постановил взыскать с осужденного ФИО1 в ее пользу в счет компенсации морального вреда 900 000 рублей.

Из разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу», следует, что по смыслу положений пункта 1 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный преступлением, подлежит возмещению в полном объеме лицом, виновным в его совершении, поэтому, по общему правилу, в качестве гражданского ответчика привлекается обвиняемый. Вместе с тем в случаях, когда законом обязанность возмещения вреда возлагается на лицо, не являющееся причинителем вреда, в качестве гражданского ответчика привлекается такое лицо, в том числе юридическое лицо.

В частности, при рассмотрении уголовных дел о преступлениях, связанных с причинением вреда работником организации (юридического лица) при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей, к участию в деле в качестве гражданского ответчика привлекается юридическое лицо (статья 1068 ГК РФ); если при совершении преступления вред причинен источником повышенной опасности (например, по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 263, 264 УК РФ), - владелец этого источника повышенной опасности (статья 1079 ГК РФ).

При этом, согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», под владельцем источника повышенной опасности следует понимать юридическое лицо или гражданина, которые используют его в силу принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения, оперативного управления либо на других законных основаниях (например, по договору аренды, проката, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности).

Согласно статьям 1068 и 1079 ГК РФ не признается владельцем источника повышенной опасности лицо, управляющее им в силу исполнения своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора с собственником или иным владельцем источника повышенной опасности.

На лицо, исполнявшее свои трудовые обязанности на основании трудового договора (служебного контракта) и причинившее вред жизни или здоровью в связи с использованием транспортного средства, принадлежавшего работодателю, ответственность за причинение вреда может быть возложена лишь при условии, если будет доказано, что оно завладело транспортным средством противоправно (пункт 2 статьи 1079 ГК РФ).

Юридическое лицо или гражданин, возместившие вред, причиненный их работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании трудового договора (служебного контракта) или гражданско-правового договора, вправе предъявить требования в порядке регресса к такому работнику - фактическому причинителю вреда в размере выплаченного возмещения, если иной размер не установлен законом (пункт 1 статьи 1081 ГК РФ).

Однако, как усматривается из материалов данного уголовного дела, сумма гражданского иска взыскана с осужденного, который управлял служебным автомобилем и в момент совершения дорожно-транспортного средства находился в командировке.

Более того, как следует из материалов уголовного дела (т. №, л.д. №), собственником автомобиля «Nissan Almera Classic», государственный регистрационный знак №, является АО «<данные изъяты> Автоколонна №».

Судом апелляционной инстанции указанным нарушениям уголовно-процессуального закона в части разрешения гражданского иска оценки дано не было.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции считает необходимым состоявшиеся судебные решения в части взыскания с ФИО1 в пользу потерпевшей ФИО6 денежных средств в счет компенсации морального вреда отменить и дело в части разрешения гражданского иска направить на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

С учетом изложенного, руководствуясь ч. 1 ст. 40114, 40115 УПК РФ, судья

постановил:

приговор <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное постановление <адрес>вого суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 в части разрешения гражданского иска потерпевшей ФИО6 отменить и дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в порядке гражданского судопроизводства, в ином составе суда.

В остальном приговор и апелляционное постановление оставить без изменения.

В соответствии со ст. 4013 УПК РФ кассационное постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 471 УПК РФ.

Председательствующий