Решение по делу № 2-1021/2016 от 17.03.2016

Дело № 2-1021/16 г.

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

11 мая 2016 года                            г. Сарапул

Сарапульский городской суд УР в составе:

председательствующего судьи         Голубева В.Ю.,

при секретаре                    Кузнецовой Н.В.

с участием истца Шайхутдиновой А.Х., ее представителя – Тырина А.Н. (по доверенности),

ответчика Шайхутдиновой А.Р.,

представителя ответчика Аминовой З.Р. – Ласкова С.В. (по доверенности)

представителя ответчика Управления Росреестра по УР – Ижболдиной Н.Г. (по доверенности),

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шайхутдиновой <данные изъяты> к Аминовой <данные изъяты>, Шайхутдиновой <данные изъяты>, Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по УР о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки,

установил:

Истец Шайхутдинова А.Х. обратилась в суд с иском Аминовой З.Р., Шайхутдиновой А.Р., Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по УР о признании сделки недействительной и применении последствий недействительной сделки.

Заявленные требования мотивированы тем, что истец Шайхутдинова А.Х., 11 февраля 1997 года рождения, с 2005 года проживает с семьей в жилом доме по адресу: <данные изъяты>. По данному адресу зарегистрирована по постоянному месту жительства с 12 сентября 2005 года. В мае 20145 года ее мать, ответчик Шайхутдинова А.Р., сказала, что много лет назад по их жилому дому был подписан договор купли–продажи жилого дома и земельного участка, но денег при совершении сделки покупатель, ответчик Аминова З.Р., не отдала. Таким образом, у истца нет собственного дома. Мать не является собственником дома и земельного участка. Дальнейшее проживание в доме будет невозможно. По документам собственником теперь является Аминова З.Р. Ответчик Аминова З.Р. никогда не вселялась в жилой дом, не проживала в нем. Все время в доме проживала только семья истца. Кроме истца с 2005 года в жилом доме проживают ее родители, по постоянному месту жительства зарегистрированы ее малолетние братья и сестры: Шайхутдинова К.Х., 2004 года рождения; Шайхутдинов К.Х., 2008 года рождения; Шайхутдинова С.Х. 2012 года рождения.

Истец считает, что договор купли–продажи земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, площадью 846 кв.м., расположенного по адресу: <данные изъяты> и находящегося на нем жилого дома общей площадью 305,9 кв.м., расположенного по тому же адресу, не соответствует закону, является недействительным, его регистрация в органах Росреестра подлежит отмене поскольку сделка не соответствует закону, является ничтожной.

Так, по данному договору купли-продажи денежные средства не были получены продавцом и покупатель не выполнил свои обязательства по договору об уплате денежной суммы. Кроме того, при заключении договора купли–продажи были нарушены права несовершеннолетних детей продавца, не соблюден порядок получения согласия органов опеки и попечительства на продажу жилого дома. Несовершеннолетние дети продавца фактически были лишены жилого помещения, а также возможности стать собственникам жилого дома, поскольку новый собственник вправе самостоятельно распоряжаться жилым помещением, выселить истца и его несовершеннолетних родственников, его родителей. Никто из членов семьи истца никогда не снимался с регистрационного учета по постоянному месту жительства. Они постоянно проживают в этом доме. Родители или лица, их заменяющие, должны получить разрешение органов опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения или уменьшение прав на имущество несовершеннолетнего лица. Согласно условиям договора купли-продажи в нем указано, что лиц, постоянно или временно проживающих, зарегистрированных по месту жительства в отчуждаемом жилом доме нет. Ответчики Шайхутдинова А.Р. и Аминова З.Р. предоставили в Федеральную службу регистрации договор купли–продажи с неподтвержденной информацией о якобы отсутствии зарегистрированных в доме лиц, а Росреестр не проверил данные обстоятельства и незаконно произвел регистрацию сделки. Кроме того, для совершения сделки не было получено согласие органов опеки. Согласие органов опеки и попечительства требуется на совершение сделки по отчуждению жилого помещения, находящегося в долевой и на отчуждение доли в праве общей собственности на жилое помещение, принадлежащей законным представителям детей. В данном случае жилое помещение отчуждено в целом.

Таким образом, существенные условия договора купли–продажи в договоре искажены и не соответствуют закону. Сделка зарегистрирована с нарушением закона. Нарушены условия ст. 31 ЖК РФ на право равного пользования жилым помещением всеми членами.

Согласно ст.ст.7, 8, 61, 64, 65 СК РФ родители обязаны защищать права несовершеннолетних детей. Подписывая договор купли-продажи, ответчик Шайхутдинова А.Р. нарушила данные нормы закона. В силу ст.ст.167, 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна с момента ее совершения.

11 февраля 2015 года истец стала несовершеннолетней, до указанного период времени не имела возможности самостоятельно защищать свои права. О факте совершения сделки по купле–продаже жилого дома и земельного участка она узнала только в мае 2015 года. На дату совершения сделки в 2009 году, истцу исполнилось 12 лет, то есть, она была малолетней как ее брат и сестра. Срок исковой давности истец не пропустила.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, просит признать недействительным (ничтожным) договор купли–продажи земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, площадью 846 кв.м., расположенного по адресу: <данные изъяты>, и находящегося на нем жилого дома общей площадью 305,9 кв.м., расположенного по тому же адресу от 22 декабря 2009 года; применить последствия недействительности сделки, возвратить стороны в первоначальное положение; взыскать с ответчиков госпошлину.

В ходе рассмотрения дела, истец Шайхутдинова А.Х. представила заявление об уточнении исковых требований, согласно которому указала на нарушение прав несовершеннолетних детей истца при заключении оспариваемого договора, поскольку они фактически были лишены жилого помещения. Существенные условия договора купли-продажи искажены и не соответствуют закону. Сделка является ничтожной в силу ст.169 ГК РФ, поскольку ответчики знали о нарушении прав несовершеннолетнего истца и сознательно не указали в договоре факт регистрации истца по месту жительства, а также проживание в этом жилом доме несовершеннолетних. В органы опеки и попечительства за получением обязательного разрешения на совершение сделки не обращались. Существенно нарушены жилищные права истца, так как защита жилищных прав ребенка является прямой обязанностью родителей, а наличие жилья – способом существования ребенка. Лишение ребенка жилья, даже если он не является собственником жилого помещения, противоречит основам правопорядка, действия направлены против принципов нравственности, защиты личности и права на достойное существование и физическое и иное развитие ребенка, против требований о сохранении его здоровья, обеспечения его жильем. В результате сделки и отчуждения имущества родителем истец остался без жилого помещения и права на проживание, пользование жилым помещением, но не мог влиять на предотвращение вредных для себя последствий. Ответчиками нарушены основы правопорядка и нравственности, установленные ст.ст.1-9, 54, 61,63,64, 65 СК РФ, в том числе, п.1 ст.63, п.1 ст.64, п.1 ст.65 СК РФ

Просит признать недействительным (ничтожным) договор купли–продажи от 22 декабря 2009 года земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, площадью 846 кв.м., расположенного по адресу: <данные изъяты> и находящегося на нем жилого дома общей площадью 305,9 кв.м., заключенный между Шайхутдиновой А.Р. и Аминовой З.Р.; применить последствия недействительности сделки, возвратить стороны в первоначальное положение; взыскать с ответчиков госпошлину, расходы по оплате услуг представителя 15 000 рублей.

На указанные исковые требования ответчиком Аминовой З.Р. представлены письменные возражения, в которых указано, что при заключении договора купли–продажи расчеты между сторонами были произведены полностью, договор купли-продажи заключен в соответствии с требованиями законодательства, его регистрация произведена в установленном порядке, на момент заключения договора купли-продажи истец не обладала правом собственности в отношении указанного имущества. Шайхутдинова А.Р. и члены ее семьи не относятся к категории лиц, указанных в п.1 ст.558 ГК РФ, так как утратили право пользования этим жилым помещением после приобретения Аминовой З.Р. Право пользования жилым помещением несовершеннолетних детей продавца до момента продажи указанного дома основывалось на их статусе членов семьи собственника жилого помещения. Несовершеннолетние дети, в том числе, истец, не являлись собственниками долей в указанном жилом помещении. Таким образом, после заключения договора купли-продажи в доме не проживали лица, сохраняющие право пользования в указанном жилом доме. Несовершеннолетние члены семьи бывшего собственника жилого дома Шайхутдиновой А.Р. ни к одной из категорий, указанных в Постановлении Конституционного Суда РФ от 08.06.2010 года №13-П, п.4 ст.292 ГК РФ не относятся. Норма, изложенная в ст.292 ГК РФ, не предписывает и не обязывает получать согласие органа опеки и попечительства при совершении сделки по отчуждению жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, находящийся на содержании родителей, в том случае, когда родители осуществляют свои обязанности надлежащим образом, исходя из предполагаемой добросовестности родителей по отношению к своим детям. То обстоятельство, что родители несовершеннолетних членов семьи бывшего собственника исполняют свои обязанности надлежащим образом, обеспечивают их содержанием, сторонами не оспаривалось, доказательств того, что родители лишены родительских прав, либо фактически не исполняют своих обязанностей в суд не представлено. Поскольку несовершеннолетние дети, в том числе истец, ни формально, ни фактически не были лишены на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения родительского попечения, нарушений родителями определенных законом обязанностей по отношению к детям не установлено, что исключает применение порядка отчуждения жилого помещения, предусмотренного п.4 ст.292 ГК РФ. В период с даты заключения договора купли-продажи по настоящее время истец фактически проживает в жилом доме. Указание истца на то, что он лишен жилища и права на проживание в жилом помещении не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Также не соответствует фактическим обстоятельствам дела указание истца на нарушение оспариваемой сделкой имущественных прав истца, поскольку истец не являлась на момент заключения сделки владельцем имущественной доли в жилом доме. Просит в удовлетворении исковых требований отказать.

Кроме того, представителем ответчика Аминовой З.Р. Ласковым С.В. представлено заявление о применении срока исковой давности. Заявление мотивировано тем, что на момент заключения договора 22.12.2009 года истец являлась несовершеннолетней и проживала в спорном доме совместно с родителями. При заключении договора купли-продажи 22.12.2009 года Шайхутдиновым Х.Р., отцом истца и супругом Шайхутдиновой А.Р., было выдано нотариально заверенное согласие на проведение сделки. Таким образом, с момента заключения оспариваемого договора один из законных представителей истца – Шайхутдинов Х.Р., достоверно знал о заключенной сделке. Аминова З.Р. не является законным представителем истца, из чего следует, что срок исковой давности для исковых требований, выдвигаемых в отношении нее, должен исчисляться с момента выдачи законным представителем истца – ее отца Шайхутдинова Х.Р., согласия на заключение оспариваемого договора – 22.12.2009 года. Просит отказать в удовлетворении исковых требований в связи с пропуском срока исковой давности.

Третье лицо ПАО «Сбербанк России» направило письменный отзыв на исковое заявление, в котором указано о несогласии с исковыми требованиями по следующим основаниям. 02 апреля 2009 года между ПАО «Сбербанк России» и Аминовой З.Р. заключен кредитный договор, в соответствии которым ей был предоставлен кредит в размере 3100000 рублей на приобретение объекта недвижимости: земельного участка и расположенного на нем жилого дома по адресу: <данные изъяты> на срок по 02 апреля 2029 года. После регистрации перехода права собственности с заемщиком заключен договор ипотеки на приобретенные объекты недвижимости. В связи с ненадлежащим исполнением обязанностей по кредитному договору ПАО «Сбербанк России» обратился в Сарапульский городской суд УР с иском о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на предмет залога. В настоящее время заложенное имущество передано на реализацию в рамках исполнительного производства, судебным приставом вынесено постановление о передаче арестованного имущества на торги. ПАО «Сбербанк России» считает, что данный иск направлен на прекращение взыскания на предмет залога. Кроме того, на дату совершения сделки истец указывает, что в силу возраста не мог обратиться с иском в защиту своих нарушенных прав самостоятельно. Однако, в силу ст.52 ГПК РФ права, свободы и законные интересы недееспособных или не обладающих полной дееспособностью граждан защищают их законные представители. В 2014 году Шайхутдинова А.Р. обратилась в Сарапульский районный суд УР с иском о признании договора купли–продажи от 22 декабря 2009 года незаключенным. Решением Сарапульского районного суда УР от 25 ноября 2014 года в удовлетворении иска Шайхутдиновой А.Р. отказано. Апелляционным постановлением ВС УР от 04 марта 2015 года решение суда первой инстанции оставлено в силе. Действия Шайхутдиновой А.Р. по признанию договору купли–продажи от 22 декабря 2009 года незаключенным и Шайхутдиновой А.Х. по признанию договора купли–продажи от 22 декабря 2009 года недействительным направлены на избежание ответственности в виде обращения взыскания на предмет залога с целью погашения задолженности по кредитному договору № <данные изъяты> от 02 апреля 2009 года, что является недопустимым и свидетельствует о злоупотреблении правом. Просят отказать в удовлетворении исковых требований Шайхутдиновой А.Х.

В судебное заседание ответчик Аминова З.Р., представители третьих лиц Управления по делам семьи, материнства и детства при Администрации г.Сарапула, ПАО «Сбербанк России», третье лицо Шайхутдинов Х.З. не явились, извещены надлежащим образом.

Согласно ст.167 ГПК РФ дело рассмотрено в отсутствие не явившихся лиц.

В судебном заседании истец Шайхутдинова А.Х. исковые требования поддержала, привела доводы, аналогичные изложенным в иске, кроме того, представила заявление о восстановлении срока исковой давности.

Представитель истца Тырин А.Н. исковые требования поддержал, привел доводы, аналогичные изложенным в иске. Просит исковые требования удовлетворить, возвратить стороны в первоначальное положение, дом вернуть в собственность истца.

Представитель ответчика Аминовой З.Р. – Ласков С.В. с иском не согласился, пояснил суду, что просит применить срок исковой давности. Третье лицо Шайхутдинов З.Р., являясь законным представителем истца, знал о намерении совершить сделку с самого начала. Им было выдано нотариально заверенное согласие. Шайхутдинов Х.Р., выполняя функции родителя, обязан контролировать, была ли заключена данная сделка или нет. В самом иске содержаться два взаимоисключающих требования. По мнению истца не соблюдена определенная форма и не указаны существенные условия в договоре, определенные ГК РФ при продаже жилого помещения. В частности не указан список лиц продолжающих сохранять право пользования данным жилым помещением. Такое условие является существенным. Не указание существенных условий влечет не признание сделки недействительной, а признание ее незаключенной. С требованиями о признании сделки незаключенной обращалась ответчик Шайхутдинова, в иске было отказано. Список лиц, сохраняющие право пользования помещением не указан совершенно обоснованно. В силу ст.292 ГК РФ в случае продажи жилого помещения все члены семьи теряют право пользования данным помещением. По мнению истца должно было быть получено разрешение органов опеки, что не соответствует действующему законодательству. Регистрирующим органом не были нарушены права истца. Сделка была заключена, по мнению ответчика Шайхутдиновой, для удовлетворения просьбы Аминовой. Фактически, сделка была заключена с целью заключения договора купли-продажи жилого дома. Сама сделка не могла нарушить права истца. Согласно СК РФ именно на ответчике Шайхутдиновой лежит обязанность заботиться, в том числе, о подобающем проживании своих детей. Аминова не обязана обеспечивать жильем истца. После заключения сделки, после получения расчета Шайхутдинова должна была, как родитель, предпринять меры по приобретению жилья для истца, чего не было сделано. Сделка совершена в соответствии с требованием закона и противоправных целей не преследовала. Истцом не представлено доказательств, что сделка была заключена с иной целью. На сегодняшний день права истца не нарушены, она как проживала в данном доме так и проживает, как была зарегистрирована так и зарегистрирована. Согласно устной договоренности между Аминовой и Шайхутдиновой семья Шайхутдиновых должна была добровольно сняться с регистрации. Этого не было сделано. Аминова не была обязана предпринимать меры по обеспечению истца жильем.

В судебном заседании ответчик Шайхутдинова А.Р. с исковыми требованиями согласилась, признав их полностью. Суду пояснила, что права истца были нарушены. Шайхутдинова А.Р. доверилась своей сестре, предложившей заключить договор купли продажи дома для своих целей. Аминова писала данный договор, нарушая права истца. Аминова уверяла, что договор ей нужен формально, для того, чтобы получить кредит для своих целей, что дети не пострадают, что дом останется семье Шайхутдиновых. Дети, зарегистрированные в доме, не были указаны в договоре купли-продажи. Считает, что ее права также были нарушены, поскольку деньги семьи были вложены в дом, он расширялся, улучшался. Аминова не проживала, не строила, воспользовалась ее доверием. Шайхутдинова А.Р. нарушила права своего ребенка оформив сделку. Исковые требования необходимо удовлетворить в полном объеме. Стороны, зная, что совершают действия нарушающие права ребенка, действовали недобросовестно. Данная сделка была произведена в ускоренные сроки. Сделка произведена в ускоренные сроки для того, чтобы подтвердить права для получения кредита. Ее цель была удовлетворить просьбу сестры. Противоправность в том, что были нарушены права детей. При заключении сделки Шайхутдинова А.Р. понимала, что нарушает права своего ребенка на жилье. Она не предполагала, что Аминова не будет платить кредит. Аминова никогда не вселялась в дом, не проживала. В доме проживала всегда семья Шайхутдиновых. Аминова никогда не несла ни каких расходов по содержанию дома. Аминовой было выгодно, чтобы дети не числились зарегистрированными в доме. В настоящее время стоимость дома составляет 7 млн. 700 тыс руб.

Представитель ответчика Управления Росреестра по УР Ижболдина Н.Г. с исковыми требованиями не согласилась, суду пояснила, что регистрирующий орган не может выступать ответчиком по данному делу. Сама сделка и ее государственная регистрация законны и обоснованны. Согласие органов опеки получается тогда, когда имеются обстоятельства, предусмотренные п.4 ст.292 ГПК РФ. Таких обстоятельств не имелось. В договоре не должны быть указаны зарегистрированные в доме лица, а указаны лица сохраняющие право пользования. Нарушения при регистрации договора не было. Оснований для удовлетворения требований нет. Согласно п.2 ст.292 ГПК РФ переход права собственности на жилой дом является основание прекращения права собственности, членов семьи собственника. Истец утратила право пользования. Специалист Управления Росреестра проверял домовую книгу и там указано, что лиц сохраняющих право пользования не имеется.

Третье лицо Шайхутдинов Х.Р. в судебных заседаниях 11 июня 2015 года, 21 июля 2015 года, 22 сентября 2015 года пояснял суду, что при заключении договора был введен в заблуждение своей супругой, исковые требования поддерживает, согласие на продажу давал, условия проживания не обговаривали. Давая согласие на продажу, он переговорил с женой. После продажи дома продолжали в нем проживать. Дети не снимались с регистрационного учета. Права истца нарушены. Аминова не высказывала намерений по вселению в дом.

Суд, выслушав пояснения сторон и лиц, участвующих в деле, исследовав письменные материалы гражданского дела, оценив и проанализировав доказательства в их совокупности, пришел к следующему выводу.    

Как следует из материалов дела Шайхутдинова А.Р. и Шайхутдинов Х.Р. являются родителями истца Шайхутдиновой А.Х., 11 февраля 1997 года рождения, что следует из свидетельств о рождении серии <данные изъяты>, выданного Управлением ЗАГС Администрации г.Сарапула УР 25 августа 2009 года.

Шайхутдиновы были зарегистрированы и фактически проживали по адресу: <данные изъяты> 2005 года что следует из домовой книги.

22 декабря 2009 года Шайхутдинова А.Р., являясь собственником земельного участка, расположенного по адресу: <данные изъяты>, кадастровый номер <данные изъяты> площадью 846 кв.м и расположенного на нем жилого дома площадью 305,9 кв.м, заключила с Аминовой З.Р. договор купли-продажи, согласно которому продала Аминовой З.Р. указанный земельный участок с расположенным на нем жилым домом по цене 3883000 руб.

Право собственности Аминовой З.Р. подтверждается свидетельствами о регистрации права <данные изъяты> и <данные изъяты>, выданными Управлением Росреестра по УР 19 марта 2015 года взамен свидетельств от 30 декабря 2009 года.

Факт получения денег Шайхутдиновой А.Р. от Аминовой З.Р. подтверждается записью в передаточном акте о получении продавцом от покупателя за земельный участок и жилой дом денег в сумме 3883000 руб., стороны претензий по расчетам друг к другу не имеют. Запись удостоверена подписями сторон в силу чего оценивается судом как расписка в получении продавцом от покупателя денежной суммы в счет оплаты по договору купли-продажи. Кроме того, суд принимает во внимание, что в силу п.5 оспариваемого договора купли-продажи расчет между сторонами произведен полностью до подписания договора.

Согласно домовой книге в жилом доме по адресу: г<данные изъяты> зарегистрированы: Шайхутдинова А.Р. с 14 марта 2006 года; Шайхутдинов Х.Р. с 12 сентября 2005 года; Шайхутдинова А.Х. 1997 года рождения с 12 сентября 2005 года; <данные изъяты> 2004 года рождения с 12 сентября 2005 года; <данные изъяты> 2008 года рождения с 26 декабря 2008 года; <данные изъяты> 2012 года рождения с 13 ноября 2012 года.

Таким образом, судом установлено, что на момент заключения договора купли – продажи от 22 декабря 2009 года, были зарегистрированы и фактически проживали несовершеннолетние дети ответчика Шайхутдиновой А.Р.: Шайхутдинова А.Х. (истец), <данные изъяты> <данные изъяты>

На момент совершения сделки истец являлась несовершеннолетней, достигшей двенадцатилетнего возраста.

В силу п. 1 и п. 2 ст. 292 ГК РФ члены семьи собственника, проживающие в принадлежащем ему жилом помещении, имеют право пользования этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством. Переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.

Согласно п. 4 ст. 292 ГК РФ отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия органа опеки и попечительства.

Согласно правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой» политика Российской Федерации как социального государства направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека, в том числе путем государственной поддержки семьи, материнства, отцовства и детства (статья 7); при этом материнство и детство, семья находятся под защитой государства, а забота о детях, их воспитание являются равным правом и обязанностью родителей (статья 38, части 1 и 2).

Конституционные цели социальной политики Российской Федерации обусловлены признанием Конституцией Российской Федерации высшей ценностью человека, его прав и свобод, которые определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статьи 2 и 18). Применительно к реализации закрепленного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на жилище, которое рассматривается международным сообществом в качестве одного из элементов права на достойный жизненный уровень (статья 25 Всеобщей декларации прав человека, статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах), это означает, что правовое регулирование отношений по владению, пользованию и распоряжению объектами жилищного фонда должно обеспечивать каждому гарантированную статьями 45 (часть 1) и 46 Конституции Российской Федерации государственную, в том числе судебную, защиту данного конституционного права, которая должна быть полной и эффективной.

Соответственно, исходя из положений Конституции Российской Федерации, служащих основой конституционно-правовых отношений, содержанием которых являются родительские обязанности и коррелирующие им права детей, Российская Федерация призвана создавать условия, обеспечивающие детям достойную жизнь и свободное развитие, и гарантировать реализацию их прав, в частности права на жилище, с учетом положений международно-правовых актов, являющихся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации.

Согласно Декларации прав ребенка (принята Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1959 года) ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту. Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года) обязывает подписавшие ее государства обеспечивать детям такую защиту и заботу, которые необходимы для их благополучия (пункт 2 статьи 3), принимать все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в Конвенции (статья 4), признавать право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для его физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития (пункт 1 статьи 27). При этом Конвенция возлагает на родителя (родителей) или других лиц, воспитывающих ребенка, основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для его развития (пункт 1 статьи 18, пункт 2 статьи 27).

Статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, закрепляющая право на уважение частной и семейной жизни, в ее истолковании Европейским Судом по правам человека обязывает национальные власти обеспечивать соблюдение справедливого баланса между конкурирующими интересами и при определении такого баланса особое значение придавать коренным интересам ребенка, которые в зависимости от их характера и важности могут иметь приоритет над аналогичными интересами родителей (решение от 24 ноября 2005 года по вопросу приемлемости жалобы "Владимир Лазарев и Павел Лазарев против России").

Конкретизируя предписания статей 7 (часть 1), 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 60, согласно которой гражданин Российской Федерации может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с 18 лет, и корреспондирующие этим предписаниям положения международных актов, федеральный законодатель - исходя из того, что несовершеннолетние дети, по общему правилу, находятся на попечении родителей, которые вправе и обязаны официально действовать в их интересах в качестве законных представителей, - должен устанавливать эффективные механизмы обеспечения приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних, недопущения их дискриминации, восстановления нарушенных прав ребенка, если причиной нарушения стали действия родителей, в том числе предусматривать - с учетом соблюдения баланса прав и законных интересов несовершеннолетних детей и родителей в случае их конкуренции - повышенного уровня гарантии жилищных прав несовершеннолетних детей как уязвимой в отношениях с родителями стороны. Соответственно, законодательное регулирование отношений в жилищной сфере, участниками которых являются собственник жилого помещения и проживающие совместно с ним несовершеннолетние члены его семьи, должно быть направлено на обеспечение возможности использования дифференцированного подхода к оценке возникающих жизненных ситуаций, с тем чтобы избежать необоснованного ограничения конституционных прав и свобод.

Регулирование прав на жилое помещение, в том числе при переходе права собственности на жилое помещение, должно осуществляться на основе баланса прав и охраняемых законом интересов всех участников соответствующих правоотношений; в тех случаях, когда имущественные права на спорную вещь имеют другие, помимо собственника, лица, этим лицам также должна быть гарантирована государственная защита их прав; при этом гарантии прав членов семьи собственника жилого помещения должны рассматриваться в общей системе действующего правового регулирования как получающие защиту наряду с конституционным правом собственности; признание приоритета прав собственника жилого помещения либо проживающих в этом помещении нанимателей, как и обеспечение взаимного учета их интересов зависят от установления и исследования фактических обстоятельств конкретного спора, т.е. не исключается необходимость учета особенностей конкретных жизненных ситуаций при разрешении соответствующих гражданских дел (Постановление от 21 апреля 2003 года N 6-П, Определение от 3 ноября 2006 года N 455-О).

В силу приведенных правовых позиций обязанность государства обеспечивать условия для соблюдения в каждом конкретном случае баланса между интересами детей и их родителей - с учетом комплексного характера правоотношений, в которых находятся несовершеннолетние в связи с реализацией ими права пользования жилыми помещениями, принадлежащими на праве собственности их родителям, - предопределяет необходимость действенного механизма защиты жилищных прав несовершеннолетних и восстановления этих прав в случае их нарушения при отчуждении собственниками жилого помещения, в котором проживают их несовершеннолетние дети, приводящего к утрате несовершеннолетними права пользования этими жилыми помещениями.

Забота о детях, их воспитание как обязанность родителей по смыслу статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации предполагают, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида.

Как следует из пункта 4 статьи 292 ГК Российской Федерации, согласие органов опеки и попечительства на отчуждение жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, требуется в двух случаях - либо когда он находится под опекой или попечительством, либо когда он остался без родительского попечения, о чем известно органу опеки и попечительства. К числу оставшихся без родительского попечения статья 121 Семейного кодекса Российской Федерации относит детей, чьи родители умерли, лишены родительских прав, ограничены в родительских правах, признаны недееспособными, длительно отсутствуют, уклоняются от воспитания детей или от защиты их прав и интересов. Приведенный перечень не является исчерпывающим, что позволяет органам опеки и попечительства осуществлять защиту прав и интересов детей в зависимости от конкретных обстоятельств во всех иных случаях, когда родительское попечение фактически отсутствует.

В силу статей 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 17 (часть 3), согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, родители при отчуждении принадлежащего им на праве собственности жилого помещения не вправе произвольно и необоснованно ухудшать жилищные условия проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей, и во всяком случае их действия не должны приводить к лишению детей жилища. Иное означало бы невыполнение родителями - вопреки предписанию статьи 38 (часть 2) Конституции Российской Федерации - их конституционных обязанностей и приводило бы в нарушение статей 55 (части 2 и 3) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к умалению и недопустимому ограничению права детей на жилище, гарантированного статьей 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 38 (часть 2).

По смыслу статей 17 (часть 3), 38 (часть 2) и 40 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 35 (часть 2), при отчуждении собственником жилого помещения, в котором проживает его несовершеннолетний ребенок, должен соблюдаться баланс их прав и законных интересов. Это, однако, не означает, что при определенном стечении жизненных обстоятельств жилищные условия ребенка в принципе не могут быть ухудшены, если родители предпринимают все необходимые меры к тому, чтобы минимизировать неизбежное ухудшение, в том числе обеспечив ребенку возможность пользования другим жилым помещением.

Указанным Постановлением Конституционного Суда РФ пункт 4 статьи 292 ГК Российской Федерации в части, определяющей порядок отчуждения жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние члены семьи собственника данного жилого помещения, если при этом затрагиваются их права или охраняемые законом интересы, признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 38 (часть 2), 40 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3), в той мере, в какой содержащееся в нем регулирование - по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, - не позволяет при разрешении конкретных дел, связанных с отчуждением жилых помещений, в которых проживают несовершеннолетние, обеспечивать эффективную государственную, в том числе судебную, защиту прав тех из них, кто формально не отнесен к находящимся под опекой или попечительством или к оставшимся (по данным органа опеки и попечительства на момент совершения сделки) без родительского попечения, но либо фактически лишен его на момент совершения сделки по отчуждению жилого помещения, либо считается находящимся на попечении родителей, при том, однако, что такая сделка - вопреки установленным законом обязанностям родителей - нарушает права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего.

В силу ст. 61 СК РФ родители имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей.

Согласно п. 1 ст. 63 СК РФ родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. Они обязаны заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей.

Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей (п. 1 ст. 64 СК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 65 СК РФ родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей.

Статья 12 Гражданского кодекса РФ, предусматривает способы защиты гражданских прав, осуществляемые в том числе путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки.

На основании положений ст. 166 ГК РФ (в редакции на дату совершения сделки) сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со ст. 167 ГК РФ (в редакции на дату совершения сделки) недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу ст. 168 ГК РФ (в редакции на дату совершения сделки) сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

В силу ст. 169 ГК РФ (в редакции на дату совершения сделки) сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

Правомочия собственника установлены и закреплены положениями ст. 209 ГК РФ, согласно которой собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Указанные положения закона в совокупности дают право для признания ничтожной сделки, совершенной со злоупотреблением правом, которое в таком случае должно быть установлено в судебном порядке.

К таким сделкам можно отнести, в частности, сделки, нарушающие основополагающие принципы российского правопорядка, определенные в Конституции Российской Федерации.

По смыслу статьи 169 ГК РФ под сделкой, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка, понимается сделка, нарушающая требования правовых норм, обеспечивающих основы правопорядка, направленных на охрану и защиту основ конституционного строя, прав и свобод человека и гражданина.

В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые, хотя и являются правильными по содержанию и по форме, но нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, так как цель сделки, права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей (статья 153 ГК РФ) заведомо противоречили основам правопорядка, то есть, когда стороны (или одна из них) для получения правового результата по сделке умышленно совершают действия, направленные на нарушение основополагающих норм, в частности, правовых норм, направленных на охрану и защиту прав и свобод человека и гражданина.

В соответствии с п. 85 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в качестве сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

Условиями применения ст. 169 ГК РФ являются заведомо противная основам правопорядка цель совершения сделки и наличие хотя бы у одного из участников сделки умысла на противоправное поведение.

Понятия "основы правопорядка" и "нравственность"... не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений. Статья 169 ГК РФ указывает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, т.е. достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит - заведомо и очевидно для участников гражданского оборота - основам правопорядка и нравственности. Антисоциальность сделки, дающая суду право применять данную норму Гражданского кодекса Российской Федерации, выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий. (Определение Конституционный Суд Российской Федерации от 08.06.2004 года № 226-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы открытого акционерного общества «Уфимский нефтеперерабатывающий завод» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации и абзацем третьим пункта 11 статьи 7 Закона Российской Федерации "О налоговых органах Российской Федерации».

При установлении означенных обстоятельств, суд исходит из того, что Организация Объединенных Наций во Всеобщей декларации прав человека провозгласила, что дети имеют право на особую заботу и помощь. Ребенку для полного и гармоничного развития его личности необходимо расти в семейном окружении, в атмосфере счастья, любви и понимания.

Как указано в Декларации прав ребенка, ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения.

Согласно п. 1 ст. 3 Конвенции о правах ребенка 1989 года во всех действиях в отношении детей независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения, судами, административными или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка

Положения п. 1 ст. 18 и п. 2 ст. 27 Конвенции о правах ребенка 1989 года возлагают на родителя (родителей) основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для его развития.

Согласно ч. 1 и 2 ст. 38 Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства; забота о детях, их воспитание - равное право и обязанность родителей.

С учетом положений Конституции Российской Федерации и правовых позиций, отраженных в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2010 г. N 13-П "По делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой", совершение родителем, сознательно не проявляющим заботу о благосостоянии детей и фактически оставляющим детей без своего родительского попечения, умышленных действий, направленных на совершение сделки по отчуждению жилого помещения (или доли в праве собственности на жилое помещение) в пользу иного лица, с целью ущемления прав детей, в том числе жилищных, может свидетельствовать о несовместимом с основами правопорядка и нравственности характере подобной сделки и злоупотреблении правом.

Разрешая возникший между сторонами спор, суд приходит к выводу о том, что заключенная между Шайхутдиновой А.Р. и Аминовой З.Р. сделка совершена в нарушение ст. 169 ГК РФ, ввиду несоблюдения жилищных прав и законных интересов дочери Шайхутдиновой А.Р., истца по настоящему делу, являвшейся несовершеннолетней на момент совершения сделки, зарегистрированной по месту жительства и постоянно проживающей в жилом доме, о котором возник данный спор.

Сделкой купли-продажи квартиры были нарушены права и охраняемые законом интересы несовершеннолетнего ребенка, который права на другое жилое помещение не имеет, постоянно проживает вместе с ответчиком Шайхутдиновой А.Р. в спорном жилом помещении. При заключении сделки купли-продажи спорной квартиры покупателю Аминовой З.Р. было известно о том, что в доме зарегистрирована несовершеннолетняя Шайхутдинова А.Х., то есть дом был обременен правами третьих лиц.

Несмотря на то, что несовершеннолетняя на дату совершения сделки Шайхутдинова А.Х. находилась на попечении родителей на момент совершения сделки купли-продажи спорного жилого помещения, однако, такая сделка была совершена вопреки установленным законом обязанностям родителей по защите прав несовершеннолетней, следовательно, данная сделка нарушает права и законные интересы несовершеннолетнего ребенка на проживание в спорном жилом помещении.

Таким образом, в нарушение требований ст. ст. 63 - 65 СК РФ Шайхутдинова А.Р. произвела отчуждение принадлежащего ей жилого дома с земельным участком постороннему для несовершеннолетней дочери лицу.

Совершение ответчиком Шайхутдиновой А.Р., матерью несовершеннолетнего на дату совершения сделки истца, сознательно не проявляющей заботу о ее благосостоянии и фактически оставляющую ребенка без своего родительского попечения, действий, направленных на совершение сделки по отчуждению спорного жилого помещения в пользу ответчика Аминовой З.Р., направлено на ущемление прав ребенка, в том числе жилищных.

Такие действия ответчика Шайхутдиновой А.Р. являются безнравственными, направленными на лишение ребенка возможности пользоваться жилым домом на прежних условиях в силу безответственного отношения к выполнению своего родительского долга перед ребенком, в том числе по созданию нормальных жилищных условий для дочери.

По смыслу ст. ст. 17, 35 Конституции РФ и норм ГК РФ, регулирующих правоотношения по владению, пользованию и распоряжению имущества, а также по исполнению обязательств, установленными государством основополагающими нормами об экономическом устройстве общества, обеспечивающими соблюдение правовых предписаний и защиту прав и свобод граждан, и принципами экономической организации общества являются, в частности, недопустимость каких-либо злоупотреблений при совершении сделок.

При таком положении, в соответствии с вышеизложенными нормами материального права, конкретными обстоятельствами настоящего дела, суд приходит к выводу о наличии оснований для удовлетворения требований истца, так как заключенная между ответчиками сделка противоречит основам правопорядка и нравственности.

В соответствии со ст. 21 СК РФ защита прав и интересов детей в случаях смерти родителей, лишения их родительских прав, ограничения их в родительских правах, признания родителей недееспособными, болезни родителей, длительного отсутствия родителей, уклонения родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, в том числе при отказе родителей взять своих детей из образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, или аналогичных организаций, при создании действиями или бездействием родителей условий, представляющих угрозу жизни или здоровью детей либо препятствующих их нормальному воспитанию и развитию, а также в других случаях отсутствия родительского попечения возлагается на органы опеки и попечительства.

Учитывая, что третье лицо Шайхутдинов Х.Р., отец истца, дал согласие Шайхутдиновой А.Р. произвести отчуждение в любой форме на ее условиях и по ее усмотрению за цену на ее усмотрение нажитого в браке имущества, состоящего из земельного участка и жилого дома по адресу: <данные изъяты> (удостоверено нотариусом нотариального округа «город Сарапул УР» Лекомцевой Г.А. 22.12.2009 года № <данные изъяты>, зарегистрировано в реестре за № <данные изъяты>) суд приходит к выводу, что в защиту прав и законных интересов несовершеннолетней должен был привлекаться орган опеки.

Согласно ответу Управления по делам семьи, материнства и детства Администрации г.Сарапула УР от 28.09.2015 года № <данные изъяты> в период с 01.01.2006 года по настоящее время Шайхутдинова А.Р., Шайхутдинов Х.Р., Аминова З.Р., Управление Росреестра по УР в Управление для получения разрешения на совершение сделки купли-продажи жилого дома и земельного участка по адресу: <данные изъяты> не обращались, в указанный период

В подпункте 3 пункта 1 статьи 7 Федерального закона от 24 апреля 2008 года N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве" установлено, что к числу основных задач органов опеки и попечительства относится контроль за сохранностью имущества и управлением имуществом... детей, оставшихся без попечения родителей.

Сделка затрагивает права и законные интересы несовершеннолетнего ребенка, законный представитель которого - мать, совершая сделку, не проявила заботу и внимание к интересам несовершеннолетней дочери, отец, в свою очередь, также безразлично отнесся к интересам ребенка, а покупатель, покупая спорное жилое помещение и зная об отсутствии опеки в отношении ребенка, злоупотребила своими гражданскими правами и воспользовалась ими вопреки интересам несовершеннолетнего ребенка, лишая его конституционного права на жилище.

Поскольку иного жилого помещения кроме спорной комнаты ответчик Шайхутдинова А.Р. и ее несовершеннолетняя дочь в собственности или пользовании не имеют, то договор купли-продажи совершен явно в нарушение интересов ребенка.

Кроме того суд учитывает, что презюмируется добросовестность родителей по отношению к своим детям, что в силу сложившихся обстоятельств, свидетельствует о том, что Шайхутдинова А.Р., отчуждая единственное жилое помещение, находящееся в пользовании у нее и ее несовершеннолетней дочери, в пользу Аминовой З.Р., действовала явно вопреки интересам ребенка, фактически оставшегося без единственного места жительства. При этом орган опеки и попечительства, как это требует закон в сложившейся ситуации, не был привлечен для защиты интересов ребенка при совершении сделки, что не может быть признано законным. Тем более, что как следует из дела мать не приобрела и не стремилась приобрести ребенку иное жилое помещение.

Суд также принимает во внимание, что полученные Шайхутдиновой А.Р. от Аминовой З.Р. денежные средства от продажи спорного жилого дома и земельного участка не были направлены на приобретение иного жилого помещения Шайхутдиновой А.Р., в том числе, для проживания ее несовершеннолетней дочери.

В результате заключенного ответчиками договора купли-продажи спорного жилого дома с земельным участок нарушен баланс прав и законных интересов несовершеннолетней (на дату совершения сделки) Шайхутдиновой А.Х.

До заключения оспариваемой сделки истец пользовалась всеми помещениями в доме без ограничений, поскольку весь дом принадлежал на праве собственности ее родителям.

Суд также учитывает, что после отчуждения дома истец в любое время может быть выселена из спорного жилого помещения.

Очевидно, что действия Шайхутдиновой А.Р. по заключению оспариваемой сделки свидетельствуют о необоснованном ухудшении жилищных условий Шайхутдиновой А.Х., а также о недобросовестном отношении Шайхутдиновой А.Р. к своей несовершеннолетней дочери и нарушении установленной законом обязанности родителя заботиться о своих детях, об их здоровье, физическом и психическом развитии. Заключенный ответчиком договор вопреки установленным законом обязанностям родителей нарушают права и охраняемые законом интересы его несовершеннолетней дочери, что не могло не осознаваться ответчиком при совершении сделки.

В связи с чем иск подлежит удовлетворению, а стороны - приведению в первоначальное положение.

Заявление представителя ответчика Аминовой З.Р. о применении срока исковой давности удовлетворению не подлежит в силу нижеследующего.

В силу п.1 ст.181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Вместе с тем, согласно разъяснениям, содержащимся в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» в случае нарушения прав физических лиц, не обладающих полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособностью (например, малолетних детей, недееспособных граждан), срок исковой давности по требованию, связанному с таким нарушением, начинается со дня, когда об обстоятельствах, указанных в пункте 1 статьи 200 ГК РФ, узнал или должен был узнать любой из их законных представителей, в том числе орган опеки и попечительства.

В исключительных случаях, когда пропуск срока исковой давности имел место, например, ввиду явно ненадлежащего исполнения законными представителями таких лиц возложенных на них законодательством полномочий, пропущенный срок исковой давности может быть восстановлен по заявлению представляемого или другого уполномоченного лица в его интересах (статья 205 ГК РФ).

Если нарушение прав названных лиц совершено их законным представителем, срок исковой давности по требованиям к последнему, в том числе о взыскании убытков, исчисляется либо с момента, когда о таком нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно, либо с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде, то есть с момента возникновения или восстановления полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности (статья 21 ГК РФ, статья 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как установлено судом и следует из материалов дела, нарушение прав истца совершено ее законным представителем, ответчиком Шайхутдиновой А.Р., приходящейся истцу матерью.

Доводы представителя ответчика Аминовой З.Р. о том, что срок исковой давности подлежит исчислению с даты оформления вторым законным представителем истца, ее отцом Шайхутдиновым Х.Р., нотариального согласия на оформление сделки по отчуждению спорного жилого помещения суд находит несостоятельными. При этом суд исходит из того, что согласно приведенным разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ срок исковой давности исчисляется либо с момента, когда о нарушении узнал или должен был узнать иной законный представитель, действующий добросовестно. Судом установлено, что Шайхутдинов Х.Р. безразлично отнесся к интересам ребенка. Как следует из его пояснений, условия проживания в доме после его продажи не обговаривались. Шайхутдинов Х.Р. не проявил той степени заботы об интересах ребенка, которая от него требовалась в силу как действующего законодательства, так и общепризнанных норм морали и нравственности, дав согласие на отчуждение единственного для истца жилого помещения на любых условиях, не приняв мер к обеспечению жилищных прав истца после продажи жилого помещения. При изложенных обстоятельствах действия Шайхутдинова Х.Р., отца истца, не могут являться добросовестными, в силу чего срок исковой давности не подлежит исчислению с указанной представителем ответчика Аминовой З.Р. даты.

Таким образом, срок исковой давности подлежит исчислению с момента, когда представляемому стало известно либо должно было стать известно о нарушении его прав и он стал способен осуществлять защиту нарушенного права в суде, то есть с момента возникновения или восстановления полной гражданской или гражданской процессуальной дееспособности (статья 21 ГК РФ, статья 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Как следует из искового заявления истец, узнала о совершенной сделке в мае 2015 года, достигла полной гражданской и гражданской процессуальной дееспособности 12 февраля 2015 года. Исковое заявление подано 18 мая 2015 года.

При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу о том, что срок исковой давности истцом не пропущен, в силу чего он также не требует восстановления.

Поскольку исковое заявление подано в защиту прав и законных интересов истца суд приходит к выводу, что земельный участок с расположенным на нем жилым домом подлежит возврату продавцу, поскольку передача полученного имущества в доход РФ не будет способствовать восстановлению нарушенных прав истца. Таким образом, суд приходит к выводу о необходимости применения общих положений о недействительности сделки, установленных ст.167 ГК РФ.

Суд не усматривает оснований для удовлетворении исковых требований к Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по УР, поскольку данное лицо в силу своего положения не является стороной сделки и не может являться ответчиком по настоящему делу.

В соответствии со ст.98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса.

Судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела (ст.88 ГПК РФ).

Перечень судебных издержек, связанных с рассмотрением дела предусмотрен ст.94 ГПК РФ. К издержкам, связанным с рассмотрением дела относятся другие признанные судом необходимые расходы.

Согласно ст. 48 ГПК РФ граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей.

В соответствии с ч.1 ст.100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Интересы истца по данному делу представлял Тырин А.Н. на основании доверенности от 06 августа 2015 года <данные изъяты>. В подтверждение оплаты услуг представителя суду представлена квитанция о приеме денежных средств от 02 мая 2015 года на сумму 15000 руб. Из квитанции следует, что указанная сумма включает в себя оплату за составление искового заявления, представление интересов истца в судебных заседаниях.

Согласно Определению Конституционного Суда РФ от 20 октября 2005 года № 355-О - обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя, и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

Таким образом, судебные издержки в виде расходов на оплату услуг представителя могут быть возмещены судом, если они были фактически произведены, то есть, услуги представителя реально оплачены, документально подтверждены и в разумных пределах, определенных судом.

Поскольку законодательством не установлены критерии, по которым определяется денежная сумма, подлежащая взысканию, вопрос о разумности разрешается судом в каждом конкретном случае с учетом характера и степени сложности заявленного спора, длительности рассмотрения дела, объема юридической помощи, оказанной представителем.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п.п.12, 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.01.2016 № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» расходы на оплату услуг представителя, понесенные лицом, в пользу которого принят судебный акт, взыскиваются судом с другого лица, участвующего в деле, в разумных пределах. Разумными следует считать такие расходы на оплату услуг представителя, которые при сравнимых обстоятельствах обычно взимаются за аналогичные услуги. При определении разумности могут учитываться объем заявленных требований, цена иска, сложность дела, объем оказанных представителем услуг, время, необходимое на подготовку им процессуальных документов, продолжительность рассмотрения дела и другие обстоятельства.

Заявитель просит возместить представительские расходы в размере 15000 рублей.

Из материалов дела, что представитель истца Тырин А.Н. принял участие в судебных заседаниях 12 августа 2015 года, 22 сентября 2015 года, 01 октября 2015 года, 11 мая 2016 года, в которых давал пояснения, заявлял ходатайства, представлял доказательства. Кроме того, представитель истца участвовал в составлении искового заявления, последующих уточнений, письменных пояснений по иску, сборе доказательств по делу.

Принимая во внимание изложенное, сложность дела, длительность рассмотрения дела, количество судебных заседаний, объем проделанной представителем ответчика работы, учитывая удовлетворение исковых требований, исходя из принципов разумности и справедливости, суд считает, что с ответчиков Аминовой З.Р., Шайхутдиновой А.Р. в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате услуг представителя в размере 15000 руб. солидарно. С указанных ответчиков также подлежат взысканию расходы истца по уплате госпошлины в размере 300 руб.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования Шайхутдиновой <данные изъяты> о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки удовлетворить частично.

Признать недействительным договор купли-продажи от 22 декабря 2009 года земельного участка с кадастровым номером <данные изъяты>, площадью 846 кв.м, расположенного по адресу: <данные изъяты> и находящегося на нем жилого дома общей площадью 305,9 кв.м, расположенного по тому же адресу, заключенный между Шайхутдиновой <данные изъяты> и Аминовой <данные изъяты>.

Применить последствия недействительности сделки: возвратить в собственность Шайхутдиновой <данные изъяты> доли жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: <данные изъяты>; взыскать с Шайхутдиновой <данные изъяты> в пользу Аминовой <данные изъяты> денежные средства, уплаченные по договору купли-продажи от 22 декабря 2009 года, в сумме 3883000 руб.

Взыскать с Аминовой <данные изъяты>, Шайхутдиновой <данные изъяты> солидарно в пользу Шайхутдиновой <данные изъяты> в счет возмещения расходов по уплате государственной пошлины 300 руб.

Взыскать с Аминовой <данные изъяты>, Шайхутдиновой <данные изъяты> солидарно в пользу Шайхутдиновой <данные изъяты> в счет возмещения расходов по оплате услуг представителя 15000 руб.

В удовлетворении исковых требований к Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии по УР отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в Верховный Суд УР в течение одного месяца со дня вынесения мотивированного решения через Сарапульский городской суд.

Мотивированное решение изготовлено 23 мая 2016 года.

Судья Сарапульского

городского суда                         Голубев В.Ю.