Решение по делу № 33-3317/2022 от 11.03.2022

Судья – Аристова Н.Л.

Дело № 33-3317/2022 (2-1160/2021)

УИД 59RS0003-01-2021-000565-51

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Пермского краевого суда в составе председательствующего Ворониной Е.И.,

судей Крюгер М.В., Лобанова В.В.,

при секретаре Косогоровой К.Б.,

с участием прокурора Кузнецовой С.Н.,

рассмотрела 06 апреля 2022 года в открытом судебном заседании в г.Перми гражданское дело по апелляционным жалобам Гребенкина Сергея Сергеевича, Гребенкина Дмитрия Сергеевича, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга» на решение Кировского районного суда г.Перми от 28 декабря 2021 года, которым постановлено:

«Исковые требования Гребенкина Юрия Сергеевича, Гребенкина Сергея Сергеевича, Гребенкина Дмитрия Сергеевича, Гребенкиной Людмилы Петровны удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница имени С.Н. Гринберга» в пользу Гребенкина Юрия Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница имени С.Н. Гринберга» в пользу Гребенкина Сергея Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница имени С.Н. Гринберга» в пользу Гребенкина Дмитрия Сергеевича компенсацию морального вреда в размере 300 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница имени С.Н. Гринберга» в пользу Гребенкиной Людмилы Петровны компенсацию морального вреда в размере 500 000 рублей, расходов по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать».

Заслушав доклад судьи Крюгер М.В., пояснения представителя истцов Шаховой Т.Ю., представителя ответчика Малиновской Л.И., настаивавших на доводах своих жалоб, заключение прокурора Пермской краевой прокуратуры Кузнецовой С.Н. об отсутствии оснований для отмены решения, изучив материалы дела, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Гребенкин Ю.С., Гребенкин С.С., Гребенкин Д.С., Гребенкина Л.П. обратились в суд с иском ГБУЗ Пермского края «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга» (далее - ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга») о взыскании компенсации морального вреда в пользу Гребенкина Ю.С. и Гребенкиной Л.П. по три миллиона рублей, в пользу Гребенкина С.С. и Гребенкина Д.С. по два миллиона рублей, а также компенсацию материального ущерба в размере 28652 руб. в пользу Гребенкина Ю.С.

В обоснование требований указано, что в период с 06.05.2020 по 26.05.2020 Г1., ** года рождения, находился на лечении в хирургическом отделении ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга», госпитализирован был в экстренном порядке с клиникой острого холецистита. 12.05.2020 Г1. была проведена операция: ***. 26.05.2020 по результатам рентгенографии органов грудной полости был выявлен венозный застой МКК 2-3 ст., Р-признаки пневмонии в средней доле правого легкого в стадии рассасывания. После чего Г1. был выписан. Во время нахождения Г1. в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» лечащий врач с родственниками разговаривал только один раз, несмотря на многочисленные попытки родственников с ним связаться. Со слов Г1. его содержали в больнице в условиях полной антисанитарии, за больным после операции не ухаживали, не кормили. Во время нахождения на лечении у Г1. повышалась температура. Несмотря на ухудшение здоровья пациента и симптомы коронавирусной инфекции, которая в последующем подтвердилась, Г1. выписали, тем самым подвергнув риску лиц, проживающих вместе с ним. После выписки домой Г1. жаловался на отсутствие аппетита, кашель, высокую температуру (более 38?), общую физическую слабость, до лечения в больнице Г1. передвигался самостоятельно, но по прибытии домой он не мог самостоятельно передвигаться. 27.05.2020 был вызван участковый терапевт, который назначил лечение. Следующий визит терапевта планировался на 29.05.2020. Однако состояние Г1. ухудшалось: недомогание, кашель усиливались, температура не снижалась. 28.05.2020 после вызова неотложной медицинской помощи Г1. был госпитализирован в МСЧ № ** с подозрением на COVID-19, где был сделан тест ПЦР, помещен в отделение реанимации. 30.05.2020 со слов лечащего врача, состояние Г1. было крайне тяжелое, очень низкое давление, сердце работало плохо, почки отказывали. 31.05.2020 истцам сообщили о положительном результате теста ПЦР Г1. 01.06.2020 в 05:10 час. наступила смерть Г1. Согласно справке о смерти причиной смерти стал: легочный отек, другая пневмония, возбудитель не уточнен, COVID-19, вирус идентифицирован. Истцы Гребенкин Ю.С., Гребенкин С.С., Гребенкин Д.С. являются внуками умершего Г1., истец Гребенкина Л.П. – женой умершего. Считают, что смерть Г1. наступила вследствие оказания врачами ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» несвоевременной и некачественной медицинской помощи, что было выявлено Министерством здравоохранения Пермского края по результатам внеплановой проверки соблюдения порядка оказания медицинской помощи. В связи с утратой деда и мужа истцы испытывали и испытывают глубокие физические и нравственные страдания. Истец Гребенкин Ю.С. проживал с дедом и вел хозяйственную деятельность, а также после смерти отца Г2. (сына умершего) дед был для своих внуков как отец и наставник, участвовал в их воспитании, оказал значительное влияние на формирование личности, всегда делился своим жизненным опытом, помогал преодолевать жизненные трудности, был опорой для всей семьи. Истец Гребенкина Л.П. прожила в браке с Г1. более 54 лет. Во время прохождения лечения Г1. истцы испытывали страдания в связи с невозможностью узнать информацию о состоянии его здоровья и оказать ему поддержку. После выписки Г1. домой, Гребенкин Ю.С. и Гребенкина Л.П. находились с ним рядом и сопереживали его страданиям в связи с ухудшением состояния здоровья. Тяжелые переживания истцов также связаны с невозможностью проститься с умершим, участвовать в захоронении его тела со всеми ритуальными обрядами, поскольку Управлением Роспотребнадзора по Пермскому краю было выдано предписание о соблюдении карантина в связи с контактом с больным COVID-19. Состояние здоровья истца Гребенкиной Л.П. после смерти супруга значительно ухудшилось: дестабилизировалось давление, повышается пульс. Материальный ущерб истец Гребенкин Ю.С. связывает с оплатой ритуальных услуг и услуг по захоронению.

Судом постановлено приведенное выше решение, об изменении которого в части размера компенсации морального вреда и определения компенсации морального вреда в размере по 500000 руб. каждому в апелляционной жалобе просят Гребенкин С.С., Гребенкин Д.С. Считают, что суд первой инстанции существенно снижая сумму компенсации морального вреда в их пользу ограничился лишь ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, не привел мотивы и не обосновал, почему он пришел к такому выводу. Заявители считают, что их раздельное проживание с дедом само по себе не свидетельствует о причинении им нравственных страданий в меньшей степени. В результате смерти деда заявителям причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых ими тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени заявители не могут смириться с утратой.

В апелляционной жалобе ответчик, просит об отмене решения суда и отказе в удовлетворении требований. Считает, что судом при определении размера компенсации морального вреда не учтены все обстоятельства дела, требования разумности и справедливости. Ссылаясь на законодательство, регулирующее спорные правоотношения, анализируя заключение эксперта, указал, что прямая причинно-следственная связь между установленными дефектом оказания медицинской помощи и наступлением смерти Г1. не доказана, на что также указано в решении суда. Эксперты пришли к выводу, что Г1. не заразился COVID-19 в больнице, а поступил уже на госпитализацию имея вирусную инфекцию. Ссылаясь на нормативные акты, указал, что оснований для проведения обследований на выявление инфекции COVID-19 не имелось и анализы на предмет выявления новой коронавирусной инфекции пациенту Г1. не проводились, поскольку у него отсутствовали эпидемиологические признаки. Вопреки выводам эксперта относительно не проведения полноценной компьютерной томографии (КТ) легких указал, что массовое применение КТ для скрининга асимптомных и легких форм болезни не рекомендуется. Также обратил внимание на то, что на момент госпитализации пациента вирусная инфекция COVID-19 являлась малоизученным заболеванием. Также судом не учтено, что 27.05.2020 Г1. вызывался участковый терапевт, который назначал лечение, но не принял решение о госпитализации больного. Полагает, что взысканные суммы компенсации морального вреда направлены не на реализацию прав истцов на возмещение морального вреда, а являются способом обогащения под обличием сложившихся обстоятельств смерти близкого человека.

От представителей сторон поступили письменные возражения о не согласии с доводами апелляционных жалоб оппонентов.

Истцы, третьи лица в судебное заседание суда апелляционной инстанции не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, о причинах неявки не сообщили, ходатайств об отложении дела не подавали, уважительности причин неявки не представили, истцы направили в суд своего представителя.

На основании ч. 3 ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

В соответствии со ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах, представлении и возражениях относительно жалоб, представления. В случае если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 01.06.2020 умер Г1., являвшийся дедом Гребенкину С.С., Гребенкину Д.С., Гребенкину Ю.С. и супругом Гребенкиной Л.П., проживавший на момент смерти с внуком Гребенкиным Ю.С. и супругой Гребенкиной Л.П.

В период с 06.05.2020 по 26.05.2020 Г1. оказывалось медицинское обслуживание в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга».

Согласно медицинской карты стационарного больного ** ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» Г1. поступил в стационар 06.05.2020, выписан 26.05.2020. При поступлении выставлен диагноз: о.панкреатит.

Заключительный клинический диагноз: диагноз основной: острый не калькулезный гангренозный холецистит; сопутствующий: острая средне-нижнедолевая пневмония справа в стадии разрешения. Хронический диверкулит толстой кишки. Острый эрозивно-геморрагический гастрит. ДГПЖ. ХЗМ. Гипертоническая болезнь 2 ст., 3 степени, риск 4. ХСН 2а (2 ф.кл.).

Температурный лист с 06.05.2020 по 26.05.2020 – температурная кривая показана в пределах 36? С.

06.05.2020 в течение двух суток Г1. беспокоили ***.

12.05.2020 выставлен диагноз: ЖКБ. Острый гангренозный некалькулезный холецистит. Эмпиема желчного пузыря. Проведена операция: Лапароскопия. Лапаротомия, холицистэктомия, дренирование брюшной полости.

В период с 13.05.2020 по 26.05.2020 фиксировались жалобы на боли в области послеоперационной раны. 21.05.2020 также на повышение температуры тела к вечеру. Направлен на рентгенографию органов грудной клетки.

21.05.2020 Г1. проведена рентгенография органов грудной клетки в прямой проекции. Описание: ***. По данным КТ от 11.05.2020 инфильтративные изменения в средне нижней доле справа.

26.05.2020 Г1. проведена рентгенография органов грудной полости в прямой проекции. *** Р-признаки пневмонии – в средней доле правого легкого (ст. рассасывания?).

26.05.2020 Г1. выписан в удовлетворительном состоянии.

Из выписного эпикриза ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» Г1. следует, что ему был выставлен диагноз основной: острый некалькулезный гангренозный холецистит. Сопутствующий: острая средне-нижедолевая пневмония справа в стадии разрешения. Хронический дивертикулит толстой кишки. Острый эрозивно-геморрагический гастрит, ДГПЖ. ХЗМ. Гипертоническая болезнь II ст., 3 степени, риск 4, ХСН II а (2 ф.кл). Проводилась консервативная терапия без эффекта. 12.05.2020 операция: лапароскопия. Лапаротомия, холецистэктомия, дренирование брюшной полости. Послеоперационный период протекал без осложнений. Проводилась инфузионная, противовоспалительная, антибактериальная терапия, ингибиторы протонной помпы, профилактика тромбоэмболических осложнений. Дренаж удален. Послеоперационная рана зажила первичным натяжением. Швы сняты. Обследование: ОАК 26.05.2020 Эр 3.4, Ле 4.5 млн, НJ 112 г/л; ОАМ 26.05.2020 с/желтая; у/в 1024, белок -0,4 г/л; ДОМ # 3-4 эпителий плоский пл. ед.; БхАК 26.05.2020 Сахар-4.6 ммоль/л, белок-51г/л, креатинин – 82, мочевина 5.8, билирубин-9.0 мкмоль/л, АЛТ-47 ед, АСТ-68 ед; амилаза 41 е/л. 26.05.2020 проведена рентгенография органов грудной полости: венозный застой МКК 2-3 ст. Р-признаки пневмонии в средней доле правого легкого в стадии рассасывания. Выписан в удовлетворительном состоянии. Рекомендовано: продолжить лечение у хирурга и терапевта амбулаторно. Явка 27.05.2020 Рентгенография органов грудной клетки. Контроль лабораторных показателей крови и мочи.

Из медицинской карты стационарного больного № ** ГБУЗ ПК «Клиническая медико-санитарная часть № 1» следует, что 28.05.2020 Г1. поступил в ГБУЗ ПК «Клиническая медико-санитарная часть № 1».

Диагноз при поступлении: пневмония неуточненная. Заключительный клинический диагноз: основной. Новая коронавирусная инфекция COVID-19, подтвержденная, тяжелое течение. Осложнения: Двусторонняя внебольничная полисегментарная пневмония. ОРДС. Дыхательная недостаточность 3 ст. Двусторонний малый гидроторакс. Системная органная (церебральная, дыхательная, сердечно-сосудистая) дисфункция. Сепсис. Септический шок. Острое почечное повреждение класса F ПО RIFLE. Сопутствующий: острый гангренозный бескаменный холецистит, холецистэктомия от 12 мая 2020. Геморагический гастрит. Состоявшееся желудочно-кишечное кровотечение от мая 2020 г. Анемия смешанного генеза легкой степени. ДГПЖ. Хроническая задержка мочеиспускания. Гипертоническая болезнь II ст, риск 4.

28.05.2020 Г1. проведена компьютерная томография органов грудной клетки. Заключение: Двусторонние полисегментарные (субтотальные) интерстициальные уплотнения по типу матового стекла, высокая степень COVID-19, не исключается ОРДС, КТ-тяжесть тяжелая, объем поражения примерно 80 %. Двусторонний гидроторакс.

Согласно справки о смерти № ** от 03.06.2020 Г1. умер 01.06.2020 в 05:10 час., причина смерти: I. а) легочный отек б) другая пневмония, возбудитель не уточнен в) COVID-19, вирус идентифицирован.

Из протокола патологоанатомического вскрытия от 01.06.2020 № ** следует, что заключительный клинический диагноз: ***.

Патолого-анатомический диагноз код по МКБ-Х <U07.1> ***. Причина смерти: новая коронавирусная инфекция COVID-19.

Актом проверки Министерства здравоохранения Пермского края от 23.09.2020 № 308 по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности установлено, что медицинская помощь Г1., ** года рождения, в период его стационарного лечения в хирургическом отделении ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» с 06.05.2020 по 26.05.2020 оказана с нарушениями Критериев оценки качества медицинской помощи, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н, а именно:

пункта 2.2, п.п. а – в части ведения медицинской документации (медицинской карты стационарного больного): во всех дневниковых врачебных записях в период госпитализации с 06.05.2020 по 26.05.2020 температура тела, сатурация кислорода не отмечена; температура тела, отмеченная в температурном листе, не соответствует действительности (21.05.2020 и 22.05.2020, со слов больного в дневниках записано повышение температуры по вечерам);

пункта 2.2., п.п. з – в части установления клинического диагноза на основании данных анамнеза, осмотра, данных лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, предусмотренных стандартами медицинской помощи, а также клинических рекомендаций: в момент поступления пациента в приемное отделение диагностические исследования выполнены не в полном объеме (не проведены ФГДС и КТ органов брюшной полости). Диагноз «Первичный гангренозный холецистит» своевременно установлен не был, что привело к необоснованной консервативной терапии с 06.05.2020 по 12.05.2020;

пункта 2.2, п.п. л – в части проведения коррекции плана обследования и плана лечения с учетом клинического диагноза, состояния пациента, особенностей течения заболевания, наличия сопутствующих заболеваний, осложнений заболевания и результатов проводимого лечения: перед выпиской не повторена КТ легких, имеющая максимальную чувствительность в выявлении изменений в легких, характерных для COVID-19 пневмонией, по сравнению с рентгенографией; пациенту не проведено лабораторное обследование на COVID-19 с применением амплификации нуклеиновых кислот (в соответствии с требованиями «Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Версия 6 (28.04.2020)», утвержденных Минздравом России проводится лицам с респираторными заболеваниями и пневмонией и т.д.);

пункта 2.2, п.п. с – в части оформления по результатам лечения в стационарных условиях и в условиях дневного стационара выписки из стационарной карты с указанием клинического диагноза, данных обследования, результатов проведенного лечения и рекомендаций по дальнейшему лечению, обследованию и наблюдению: в выписном эпикризе не указаны рекомендации по дальнейшему лечению пневмонии в амбулаторных условиях;

пункта 3.1.8 – в части выполнения Критериев качества специализированной медицинской помощи взрослым и детям при гриппе с пневмонией (коды по МКБ-10: J10.0: J11.0): не выполнено бактериологическое исследование мокроты или отделяемого с задней стенки глотки при отсутствии мокроты с определением чувствительности возбудителя к антибиотикам и другим лекарственным препаратам.

Лицо, допустившее нарушение: ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга».

Из письма ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга от 27.10.2020, направленного в адрес Министерства здравоохранения Пермского края следует, что: 1. Акт проверки рассмотрен 30.09.2020 на совещании заместителя главного врача по хирургической помощи совместно с заместителем главного врача по КЭР, врачами-хирургами хирургического отделения. 2. Повторно разобраны положения приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н в разрезе выявленных нарушений. 3. С медицинскими работниками хирургического отделения разобраны вопросы оказания медицинской помощи пациентам с острым холециститом первичной медико-санитарной помощи в соответствии с клиническими рекомендациями, оформлению медицинской документации. 4. Заведующему хирургическим отделением указано на недостаточный контроль за оказанием медицинской помощи и оформлением медицинской документации. 5. Однако не соглашаются с выводами экспертов: 5.1 о необходимости отметки в дневниковых записях сатурации кислорода – отсутствует документ, который это регламентирует; 5.2 ФЭГДС и КТ брюшной полости в момент поступления в приемное отделение не описаны в приказе Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н как критерии качества; 5.3. анализы на предмет выявления новой коронавирусной инфекции пациенту Гребенкину Ю.Ф., в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» не проводились, поскольку пациент не относится к категории пациентов в соответствии с Временными клиническими рекомендациями, а также к пациентам, к которым предъявляются обязательные требования по забору анализа на выявление коронавирусной инфекции в соответствии с приказом Министерства здравоохранения Пермского края от 08.04.2020 № СЭД-34-01-05-279; 5.4. действительно КТ имеет максимальную чувствительность для выявления изменений в легких при COVID-19, однако в соответствии с Временными клиническими рекомендациями возможно проведение рентгенографии легких для оценки динамики картины, что и было выполнено; 5.5. в выписном эпикризе указан диагноз – острая нижнедолевая пневмония справа в стадии разрешения, также указано в рекомендациях – продолжить лечение у терапевта амбулаторно. Указана дата явки – на следующий день после выписки. Однако на прием к хирургу и терапевту как указано в выписке (данные из ЕИСЗ ПК) пациент не явился, а также не было вызовов врача на дом; 5.6. применение экспертом в экспертизе п. 3.1.8 критериев качества медицинской помощи детям и взрослым при гриппе с пневмонией необоснованно, так как у пациента диагноз «Грипп» не установлен, признаков гриппозной инфекции не было.

В настоящем деле исходя из характера заявленного материально-правового требования обстоятельством, имеющим основное значение для его правильного рассмотрения и разрешения, является качество оказанных Г1. медицинских услуг в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга», с точки зрения наличия нарушений при оказании медицинской помощи, правильности выбора методов диагностики, лечения, степени достижения запланированного результата.

В связи с характером спорных отношений, с целью разрешения вопроса о качестве оказанной Г1. в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» медицинской помощи определением суда первой инстанции назначена по ходатайству ответчика комплексная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено АНО «Центр медицинских экспертиз».

Из заключения АНО «Центр медицинских экспертиз» № ** следует, что имеются нарушения порядков и стандартов оказания медицинской помощи, в том числе действующих приказов Министерства здравоохранения РФ и клинических рекомендаций, в отношении Г1. при его стационарном лечении в период времени 06.05.2020 по 26.05.2020 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга», а именно: 1. действующих на тот момент времени «Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19). Версия 6 (28.04.2020)»: 1) Отсутствие лабораторного исследования на COVID-19 «…Лабораторное обследование на COVID-19 с применением методов амплификации нуклеиновых кислот в обязательном порядке проводится следующим категориям лиц… 3) с диагнозом «внебольничная пневмония»…; 2) Отсутствие проведения «комплекса клинического обследования» «…При наличии факторов, свидетельствующих о случае, подозрительном на коронавирусную инфекцию, вызванную SARS-CoV-2, пациентам вне зависимости от вида оказания медицинской помощи проводится комплекс клинического обследования для определения степени тяжести состояния, включающий сбор анамнеза, физикальное обследование, исследование диагностического материала с применением методов амплификации нуклеиновых кислот, пульсоксиметрию…». Можно утверждать (по материалам дела), что температура тела Г1. на протяжении стационарного лечения в период времени с 06.05.2020 по 26.05.2020 неоднократно повышалась и это наиболее вероятно обусловлено поражением правого легкого острой инфекционной «природы», с которым тот возможно уже поступил 06.05.2020 на стационарное лечение. То есть, формально условия для соответствия критериям «Подозрительного на COVID-19 случая» указанных в данных рекомендациях соблюдены, более точное соблюдение данных «условий» невозможно из-за дефектного ведения медицинской документации в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга», когда в медицинскую карту не вносились достоверные сведения о состоянии здоровья пациента, а имеющиеся данные лабораторно-инструментальных методов исследования объективно не оценивались; 3) отсутствие проведения пульсоксиметрии и коагулограммы «…2. Физикальное обследование с установлением степени тяжести состояния пациента, обязательно включающее …пульсоксиметрия с изменением SpO2 для выявления дыхательной недостаточности и оценки выраженности гипоксемии… 5. Инструментальная диагностика общая… Пульсоксиметрия… Коагулограммы…»; 4) отсутствие лабораторной диагностики на COVID-19 «… 3. Лабораторная диагностика этиологическая: выявление РНК SARS-CoV-2 с применением методов амплификации нуклеиновых кислот…»; 5) неполное биохимическое исследование крови «…Биохимический анализ крови (мочевина, креатинин, электролиты, печеночные ферменты, билирубин, глюкоза, альбумин, лактат, лактитдегидрогеназа, тропонин, ферритин)… Исследование уровня СРБ в сыворотке крови…»; 6) отсутствие полноценной компьютерной томографии легких (случайных «захват» нижних долей легких нельзя считать полноценным исследованием) при возможности и показаниях к ее проведению «… Стандартная РГ имеет низкую чувствительность в выявлении начальных изменений в первые дни заболевания и не может применяться для ранней диагностики. КТ имеет максимальную чувствительность в выявлении изменений в легких, характерных для COVID-19 пневмонией. Применение КТ целесообразно для первичной оценки органов грудной полости у пациентов с тяжелыми прогрессирующими формами заболевания, а также для дифференциальной диагностики выявленных изменений и оценки динамики процесса…»; 7) выписывание Г1. 26.05.2020 из ГБУЗ ПУ «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга» происходило в нарушение действующих на тот момент клинических рекомендаций без выполнения необходимых для этого диагностических мероприятий и носило формальный характер «…Клинико-рентгенологические критерии выписки пациентов из медицинской организации: Клинически: - исчезновение лихорадки (температура тела менее 37,2 ?С); - отсутствие признаков нарастания дыхательной недостаточности при сатурации на воздухе более 96 %; - уменьшение уровня СРБ до уровня менее 2-норм, уровень лейкоцитов выше 3,0 х 109/л… После выписки пациенту должно быть обеспечено оказание медицинской помощи на амбулаторном этапе, включающее в себя: - ежедневное медицинское наблюдение, в том числе дистанционное; - проведение при необходимости рентгенологического исследования и/или КТ органов грудной клетки; - проведение в установленные сроки молекулярно-биологических исследований на наличие РНК коронавируса SARS-CoV-2. Пациенту после выписки необходимо соблюдать режим самоизоляции до получения двух отрицательных исследований на наличие РНК SARS-CoV-2 (в том числе взятых при госпитализации). В случае отсутствия у пациента условий для самоизоляции, рассмотреть вопрос о выписке пациента в медицинский обсерватор или другие медицинские организации, обеспечивающие условия изоляции на необходимый срок…»; 2. Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10.05.2017 № 203н «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»: 1) «… п.п. 2.2. Критерии качества в стационарных условиях и в условиях дневного стационара… з) установление клинического диагноза на основании данных анамнеза, осмотра, данных лабораторных и инструментальных методов обследования, результатов консультаций врачей-специалистов, предусмотренных стандартами медицинской помощи, а также клинических рекомендаций: установление клинического диагноза при поступлении пациента по экстренным показаниям не позднее 24 часов с момента поступления пациента в профильное отделение…и) внесение в стационарную карту в случае особенностей течения заболевания, требующих дополнительных сложных и длительно проводимых методов исследований, соответствующей записи, заверенной подписью заведующего профильным отделением (дневным стационаром): принятие при затруднении установления клинического диагноза и (или) выбора метода лечения решения консилиумом врачей с оформлением протокола и внесением в стационарную карту…; л) проведение коррекции плана обследования и плана лечения с учетом клинического диагноза, состояния пациента, особенностей течения заболевания, наличия сопутствующих заболеваний, осложнений заболевания и результатов проводимого лечения; м) …осуществление при наличии медицинских показаний перевода пациента в другое профильное отделение внутри медицинской организации с принятием решения о переводе заведующими структурными подразделениями (из которого переводится пациент и в которое переводится пациент) с внесением соответствующей записи в стационарную карту; н) …осуществление при наличии медицинских показаний перевода пациента в другую медицинскую организацию, имеющую оборудование в соответствии со стандартом оснащения и кадры с соответствии с рекомендуемыми штатными нормативами, утвержденными соответствующими порядками оказания медицинской помощи по профилям или группам заболеваний, с принятием решения о переводе врачебной комиссией медицинской организации, из которой переводится пациент (с оформлением протокола и внесением в стационарную карту), и согласованием с руководителем медицинской организации, в которую переводится пациент…». У Г1. при поступлении 06.05.2020 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» первоначальный диагноз «острый панкреатит» практически не подтвердился, а «гангренозный бескаменный холецистит» имеющий абсолютные показания к экстренному оперативному лечению «диагностирован» практически через 6 дней. Клинические проявления пневмонии в разгар эпидемии необоснованно отнесены к внутрибольничной инфекции и практически проигнорированы; 2) согласно сопроводительному листу № 356 скорой медицинской помощи у Г1. «сахар 11,6», то есть у него практически диагностировано заболевание «сахарным диабетом», соответственно имеется нарушение «…п.п. 3.4.3. Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым при сахарном диабете…». Не выполнено: измерение гликемии в первые сутки 4 раза, в дальнейшем 1-3 раза в сутки, исследование уровня гликированного гемоглобина (НbAlc), анализ крови биохимический общетерапевтический (белок, общий холестерин, холестерин липопротеидов высокой плотности, холестерин липопротеидов низкой плотности, триглицериды, калий, натрий), исследование на микроальбуминурию, расчет скорости клубочковой фильтрации, оценка вибрационной, тактильной и температурной чувствительности нижних конечностей, расчет лодыжечно-плечевого индекса, расчет индивидуального целевого гликированного гемоглобина и целевые значения гликемии натощак и через 2 часа после еды и на ночь, терапия лекарственными препаратами для лечения сахарного диабета (при сахарном диабете 2 типа, учитывая уровень гликированного гемоглобина в режиме монотерапии или комбинации препаратов в зависимости от медицинских показаний и при отсутствии медицинских противопоказаний), консультация врача-офтальмолога, в случае отсутствия консультации на догоспитальном этапе (при диабетической ретинопатии), ультразвуковое дуплексное сканирование артерий нижних конечностей (при лодыжечно-плечевом индексе 0,9 и менее), не достигнуты индивидуальные целевые значения гликемии натощак и через 2 часа после еды и на ночь; 3) п.п. 3.9.4. Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым при болезнях, характеризующихся повышенным кровяным давлением (АД 180/90 мм рт.ст. указано в сопроводительном листе № 356 скорой медицинской помощи), не выполнены: осмотр врачом-терапевтом или врачом кардиологом не позднее 10 минут от момента поступления в стационар (при гипертоническом кризе), не выполнено электрокардиографическое исследование не позднее 15 минут от момента поступления в стационар (при гипертоническом кризе), не проведена терапия антигипертензивными лекарственными препаратами внутривенно не позднее 15 минут от момента поступления в стационар (при гипертоническом кризе и при отсутствии медицинских противопоказаний), исследование функции нефронов по клиренсу креатинина, суточное мониторирование артериального давления, консультация врача-офтальмолога; 4) п.п. 3.11.4. Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым при остром панкреатите (коды по МКБ – 10: К85). Не выполнены: общий (клинический) анализ крови развернутый не позднее 1 часа от момента поступления в стационар, исследование уровня амилазы в крови и в моче не позднее 1 часа от момента поступления в стационар; 5) п.п. 3.11.9. Критерии качества специализированной медицинской помощи взрослым при остром холецистите (коды по МКБ – 10: К80.0; К81.0): не выполнено хирургическое вмешательство (при отсутствии эффекта от консервативной терапии на протяжении 24 часов от момента поступления в стационар); 3. Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 14.05.2007 № 332 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с холециститом (при оказании специализированной помощи)». Не проведено: исследование уровня С-реактивного белка в крови, исследование уровня гамма-глютамилтрансферазы в крови.

Экспертами указано, что дискутабельным является степень тяжести пневмонии обнаруженной у Г1. в период времени с 06.05.2020 по 26.05.2020, поэтому могут быть применены оба нижеуказанных приказа: Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 29.12.2012 № 1658н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при пневмонии средней степени тяжести». Не выполнено: исследование физических свойств мокроты, микроскопическое исследование мазков макроты на микобактерии туберкулеза (Mycobacterum tuberculosis), пульсоксиметрия; Приказ Минздрава России от 09.11.2012 № 741н «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при пневмонии тяжелой степени тяжести с осложнениями» (Зарегистрировано в Минюсте России 17.01.2013 № 26568). Не выполнено: прием (осмотр, консультация) врача-пульмонолога первичный, определение концентрации С-реактивного белка в сыворотке крови, бактериологическое исследование крови на стерильность, микроскопическое исследование мазков мокроты на микобактерии туберкулеза (Mycobacterum tuberculosis).

Также экспертами отмечено, что до настоящего времени новая коронавирусная инфекция COVID-19 является сложно прогнозируемым по течению и ходу заболеванием в каждом конкретном случае, поэтому ответ на вопрос о наличии причинно-следственной связи вышеуказанных дефектов (недостатков) медицинской помощи при нахождении Г1. на стационарном лечении в период с 06.05.2020 по 26.05.2020 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» и последующим ухудшением состояния его здоровья, а в дальнейшем смертью 01.06.2020 является дискутабельным и не может носить однозначный характер. Однако санитарно-эпидемиологические мероприятия предпринятые правительством Российской Федерации в период первого локдауна с 01.04.2020 по 12.05.2020 и в последующем были направлены на снижение уровня заболеваемости населения Российской Федерации новой коронавирусной инфекцией COVID-19 путем прерывания «цепи заражения». Согласно представленным данным, Г1. в период с 06.05.2020 по 26.05.2020 в ГБУЗ ПК «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга» не только не был полноценно обследован на наличие данного заболевания, хотя показания для этого имелись, но и имел контакт с больным новой коронавирусной инфекцией COVID-19 в хирургическом отделении, не предназначенном для пациентов с подобным заболеванием, что естественно подвергало его и других контактирующих с ним людей опасности заражения. Однако оценка степени данной опасности не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы.

Кроме того, экспертами в заключении сделаны следующие выводы: при анализе медицинской карты стационарного больного № ** ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» на имя Г1., ** года рождения обнаружены следующие противоречивые данные, заставляющие «с осторожностью» относиться к внесенным в нее данным: - в температурном листе 06-26 мая 2020 года – температурная кривая показана в пределах 36? С, дневниковые записи за это время не показывают повышение температуры, но фиксируют жалобы пациента 21-22 мая 2020 года «на повышение температуры», не объясняя, каким образом пациент ее измерил и почему полученные результаты не зафиксированы в медкарте. В то же время согласно определению Кировского районного суда г. Перми от 30.07.2020 «… третье лицо М., врач ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга»… В двадцатых числах, не смотря на улучшение состояния, пациент стал отмечать подъемы температуры тела (38? С)»; - в протоколе ультразвукового исследования органов брюшной полости от 22.05.2020 «…Желчный пузырь: овальный, сокращен разы 45х13 мм, стенки утолщены до 4 мм, содержимое анэхогенное…». В то время как при операции 12.05.2020 желчный пузырь был удален; - 09.05.2020, 11.05.2020 кровь была направлена на общий анализ по «Cito!» (срочно!) – в то же время дневниковые записи 09-11 мая 2020 года практически ничем не отличаются от предыдущих, то есть не понятно чем обусловлена такая спешка с получением немедленно общего анализа крови и еще так часто (через день). По-видимому, что-то в состоянии здоровья Г1. беспокоило лечащего врача, однако это никак не отразилось на дневниковых записях; - в медицинской карте стационарного больного № 389-ИЦЗ ГБУЗ ПК «Клиническая медико-санитарная часть № 1» указано «…28.05.2020 осмотр врача приемного отделения… Эпидемиологический анамнез: С 06.05.2020 по 26.05.2020 находился на госпитализации в МСЧ11, где контактировал с больным Ковид…». Однако в медицинской карте стационарного больного № ** ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» на имя Г1. такая информация (о контакте с больным COVID-19 при нахождении в хирургическом отделении) полностью отсутствует; - в протоколе операции проведенной Г1. указывается следующий операционный доступ (разрез передней стенки живота) «…12.05.2020 11.15-12.20 Диагноз: ЖКБ. Острый гангренозный некалькулезный холецистит. Эмпиема желчного пузыря. Операция: Лапароскопия. Лапаротомия, холецистэктомия, дренирование брюшной полости… Лапаротомия в правом подреберье…». Однако при паталогоанотомическом исследовании трупа Г1. «… На животе по срединной линии имеется вертикальная рана после лапаротомии, длиной 18 см, края которой срослись, швы с раны сняты…» Это совершенно разные оперативные доступы, которые невозможно визуально перепутать; - 11.05.2020 Компьютерная мультиспиральная томография органов брюшной полости забрюшинного пространства с внутривенным болюсным контрастированием «…Имеется двусторонняя паховая грыжа, субстрат: справа – петля тонкой кишки без признаков ущемления, слева – жировая клетчатка…». Это легко диагностируемое заболевание при визуальном и пальпаторном (руками) обследовании пациента, входящее в обязательный перечень манипуляций хирурга при поступлении хирургического пациента в приемное отделение, однако его диагностика почему-то проведена не была; - Согласно экспертизе качества оказания медицинской помощи Г1., при анализе рентгенограммы органов грудной клетки от 06.05.2020 № 90780/1 12-40 определяются единичные дисковидные ателектазы в нижних отделах правого легкого, жидкость в правой плевральной полости на уровне латерального синуса. Данные изменения рентгенолог ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» не обнаруживает, и описывает «…Легочные поля удовлетворительной прозрачности, с усиленным и деформированным легочным рисунком. Корни структурны, тяжисты…». Ухудшение рентгенологической картины 26.05.2020 «…в сравнении с предыдущими R-граммами появились деформация и значительное усиление легочного рисунка за счет интерстициального и сосудистого компонентов, расширение и малоструктурность корней легких, что расценено как венозный застой 2-3 степени…», рентгенолог «ГКБ им. С.Н. Гринберга» по неизвестным причинам трактует как улучшение «… В сравнении со снимком от 21.05.2020 умеренно положительная динамика (по пневмонии). Заключение: Венозный застой в МКК 2-3 ст. Р-признаки пневмонии – в средней доле правого легкого (ст. рассасывания?)…»; - данные дневниковых записей 06-26 мая 2020 года об аускультации легких «…Дыхание везикулярное, проводится во все отделы…» вызывают сомнение, учитывая рентгенологическую картину поражения правого легкого. При нахождении Г1. на стационарном лечении в период с 06.05.2020 по 26.05.2021 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» у него отмечены следующие изменения лабораторных показателей крови, что не могло быть обусловлено диагностированными у него «…Диагноз основной: острый не калькулезный гангренозный холецистит. Сопутствующий: острая средне-нижнедолевая пневмония справа в стадии разрешения. Хронический диверкулит толстой кишки. Острый эрозивно-геморрагический гастрит. ДГПЖ. ХЗМ. Гипертоническая болезнь 2 ст, 3 степени, риск 4. ХСН 2а (2 ф.кл.)…», и несмотря на это, не обратившее на себя внимание лечащего врача: - резкое снижение лимфацитов в общем анализе крови от 07.05.2020 (6,0 %) – восстанавливаются до 19 % (нижний уровень нормы) за счет снижения общего количества лейкоцитов с 16,2х10Е/л до 6,60х10Е/л; - содержание тромбоцитов в крови с резкими колебаниями, от тромбоцитопении (резкого снижения) до нормального содержания, колебания происходят в пределах нескольких суток, без видимых причин: 07.05.2020 тромбоциты 258х10Е/л; 09.05.2020 тромбоциты 162 тыс.; 11.05.2020 тромбоциты 210х10?; 19.05.2020 тромбоциты 331х10Е9/л; 26.05.2020 тромбоциты 271; - изолированное повышение печеночных ферментов АЛТ и АСТ в отсутствие непосредственного заболевания печени: 07.05.2020 АЛТ 18, АСТ 34; 19.05.2020 АЛТ 90, АСТ 107; 26.05.2020 АЛТ 47, АСТ 68. В настоящее время известно, что заболевание COVID-19 часто проявляется в лабораторных показателях крови: снижением лимфоцитов и тромбоцитов в общем анализе крови, повышением уровня печеночных ферментов (АЛТ, АСТ). Зарегистрированы и другие свойственные данному заболеванию изменения лабораторных показателей, однако, они по необъяснимым причинам у Г1. не исследовались. Таким образом, можно утверждать, что Г1. поступил 06.05.2021 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» с рентгенологическими изменениями у правого легкого, характерными, в том числе и для вирусной пневмонии и лабораторными показателями крови, очень подозрительными в отношении наличия у него на тот момент вирусного заболевания COVID-19 (инкубационный период до 14 суток). На протяжении всего периода госпитализации 06-26 мая 2020 года данные изменения в правом легком прогрессировали, то есть заболевание носило острый характер. В любом случае в период с 06-26 мая 2020 года Гребенкин Ю.Ф. уже имел клинические проявления, характерные для новой коронавирусной инфекции COVID-19. Соответственно, утверждение, что пневмония, диагностированная у Г1. носила «внутрибольничный» характер не обоснованно, имеются все основания полагать, что она носила «внебольничный» характер.

Разрешая заявленные требования, оценив в совокупности представленные доказательства в силу ст.67 ГПК РФ, руководствуясь положениями статей 150, 1064, 1068, 1095, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», допросив свидетелей, исходя из установления факта оказания медицинских услуг ненадлежащего качества, принимая во внимание факт утраты близкого родственника, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для взыскания с ответчика в пользу истцов денежной компенсации морального вреда, отказав во взыскании материального ущерба.

Решение суда в части отказа в удовлетворении материальных требований не оспаривается и судебной коллегией не проверяется. С выводами суда первой инстанции в части удовлетворения требований о компенсации морального вреда судебная коллегия не находит оснований не согласиться.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации является Федеральный закон от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона № 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи – это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона № 323-ФЗ).

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть 1 статьи 37 Федерального закона № 323-ФЗ).

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона № 323-ФЗ).

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (п. 1 ст. 1 СК РФ).

Пунктом 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, СК РФ, положениями ст.ст. 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу п. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами гл. 59 (ст. 1064 - 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

Согласно пп. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй п. 8 постановления Пленума от 20.12.1994 № 10).

В п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый п. 32 постановления Пленума от 26.01.2010 № 1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Законодатель, закрепив в ст. 151 ГК РФ общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно п. 2 ст. 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором п. 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Удовлетворяя частично заявленные требования суд первой инстанции исходил из того, что нашли свое подтверждение доводы истцов о том, что медицинская помощь Г1., находившемуся на лечении в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» была оказана с недостатками, которые не находятся в прямой причинной связи с наступлением смерти Г1., что было учтено судом первой инстанции при определении размера компенсации морального вреда, однако невыполнение в полном объеме лечебно-диагностических мероприятий, неназначение необходимых процедур, а также иные многочисленные нарушения, отраженные в экспертном заключении, что также подтверждено актом проверки по ведомственному контролю качества и безопасности медицинской деятельности Министерства здравоохранения Пермского края от 23.09.2020 № 308, послужили выписке Г1. 26.05.2020 в нарушение действующих на тот момент клинических рекомендаций без выполнения необходимых для этого диагностических мероприятий и носило формальный характер.

Доводы ответчика об отсутствии вины с указанием на отсутствие оснований для проведения анализов на предмет выявления новой коронавирусной инфекции пациенту Г1. в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга», что его нельзя было отнести к пациентам с «внебольничной пневмонией» являлись предметом рассмотрения суда, получили надлежащую правовую оценку, подробно мотивированы в решении.

Как верно указано судом первой инстанции, несмотря на то, что новая коронавирусная инфекция является сложно прогнозируемым по течению и исходу заболеванием в каждом конкретном случае и поэтому ответ на вопрос о наличии причинно-следственной связи между выявленными экспертами дефектами медицинской помощи при нахождении Г1. на стационарном лечении в период в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» и последующим ухудшением состояния его здоровья, а в дальнейшем смертью является дискутабельным и не может носить однозначный характер, само по себе не исключает, и в данном случае не является основанием для освобождения ответчика от гражданско-правовой ответственности.

Проанализировав содержание заключения комплексной судебно-медицинской экспертизой АНО «Центр медицинских экспертиз», выводы которой приведены выше, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оно в полном объеме отвечает требованиям ст. 86 ГПК РФ и обоснованно при разрешении спора принято и оценено судом первой инстанции в силу ст.67 ГПК РФ.

Судебная коллегия отмечает, что указанные выводы экспертизы, доказательствами, отвечающими требованиям относимости, допустимости и достоверности доказательств в ходе рассмотрения дела не опровергнуты, заключение экспертов не оспорено.

Оснований не доверять выводам, изложенным в экспертном заключении, у судебной коллегии не имеется.

Так из материалов дела экспертами сделан вывод, что температура тела у Г1. на протяжении стационарного лечения неоднократно повышалась и это наиболее вероятно обусловлено поражением правого легкого острой инфекционной «природы», с которым тот возможно уже поступил 06.05.2020 на стационарное лечение. Формально условия для соответствия критериям «Подозрительного на COVID-19 случая» указанных во «Временных методических рекомендаций «Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции COVID-19» Версия 6 (28.04.2020) соблюдены, более точное соблюдение данных «условий» невозможно из-за дефектного ведения медицинской документации в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга», когда в медицинскую карту не вносились достоверные сведения о состоянии здоровья пациента, а имеющиеся данные лабораторно-инструментальных методов объективно не оценивались.

При анализе медицинской карты стационарного больного № ** ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» на имя Г1. экспертами обнаружены следующие противоречивые данные, заставляющие как указано в экспертизе «с осторожностью» относиться к внесенным в нее данным: в температурном листе с 06.05.2020 по 26.05.2020– температурная кривая показана в пределах 36? С, дневниковые записи за это время не показывают повышение температуры, но фиксируют жалобы пациента 21-22 мая 2020 года «на повышение температуры», не объясняя каким образом, пациент ее измерил и почему полученные результаты не зафиксированы в медкарте. В тоже время третье лицо М., врач ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» пояснил, что в двадцатых числах, несмотря на улучшение состояния, пациент стал отмечать подъемы температуры тела (38? С).

Также, в экспертном заключении сделан следующий вывод: «можно утверждать, что Г1. поступил 06.05.2020 в ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» с рентгенологическими изменениями у правого легкого, характерными, в том числе и для вирусной пневмонии и лабораторными показателями крови, очень подозрительными в отношении наличия у него на тот момент вирусного заболевания COVID-19 (инкубационный период до 14 суток). На протяжении всего периода госпитализации 06-26 мая 2020 года данные изменения в правом легком прогрессировали, то есть заболевание носило острый характер. В любом случае в период с 06-26 мая 2020 года Г1. уже имел клинические проявления характерные для новой коронавирусной инфекции COVID-19. Соответственно, утверждение, что пневмония, диагностированная у Г1. носила «внутрибольничный» характер не обоснованно, имеются все основания полагать, что она носила «внебольничный» характер».

Установив, что медицинской организацией были допущены множественные недостатки оказания медпомощи, которые зафиксированы в заключении экспертизы; несмотря на то, что в заключении указано на отсутствие прямой причинно-следственной связи между допущенными дефектами и наступлением смерти от коронавируса, ответчик не доказал, что ненадлежащим образом оказанная медпомощь не повлияла на прогрессирование заболевания и наступление смерти, и что отсутствует вина медорганизации в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их близкого родственника. К тому же ухудшение состояния здоровья пациента из-за ненадлежащего оказания медпомощи (непроведение всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий и др.), причиняет страдания и самому пациенту, и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Относимых, допустимых и достоверных доказательств того, что дефекты оказания медицинской помощи никаким образом не могли повлиять на результат наступления неблагоприятных последствий, указанным ответчиком, в нарушение положений статьи 56 ГПК РФ, не представлено.

Доводы апеллянта о том, что суд не принял во внимание и не дал оценку, не выяснил из какого медицинского учреждения 27.05.2020 приходил терапевт, который не принял решение о госпитализации Г1. не влечет отмену оспариваемого решения, поскольку не опровергает неправомерные действия (бездействия) ответчика.

Поскольку в результате смерти Г1. истцам были причинены нравственные страдания, суд обоснованно взыскал с ГБУЗ ПК «ГКБ им. С.Н. Гринберга» компенсацию морального вреда, при этом снизив размер компенсации в пользу каждого из истцов, не усмотрев оснований для взыскания заявленной истцами Гребенкиным Ю.С., Гребенкиной Л.П. суммы 3000000 руб., а Гребенкиным С.С., Гребенкиным Д.С. суммы 2000000 руб.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку они основаны на нормах действующего законодательства и доказательствах, имеющихся в материалах дела.

Доводы, изложенные в апелляционной жалобе ответчика, были предметом исследования при рассмотрении дела в суде первой инстанции, и по мотивам, приведенным в судебном решении, правильно признаны необоснованными.

Оценивая доводы апелляционной жалобы истцов Гребенкина С.С., Гребенкина Д.С. и ответчика о необоснованности определенной ко взысканию суммы компенсации морального вреда, судебная коллегия не находит оснований для изменения решения суда в части определения размера компенсации морального вреда, поскольку судом была дана надлежащая оценка причиненному истцам морального вреда, учтены все фактические обстоятельства дела, в том числе и обстоятельства на которые ссылаются в жалобах стороны.

Поскольку смерть близкого человека, родственные отношения с которым не прерваны, не может не причинить родному и близкому человеку соответствующих нравственных страданий в виде глубоких переживаний, полученного стресса, чувства потери и горя, данная утрата для истцов является невосполнимой и носит длящийся характер, суд первой инстанции, руководствуясь разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» определил размер компенсации морального вреда в пользу Гребенкина Ю.С. и Гребенкиной Л.П. по 500000 руб., в пользу Гребенкина С.С. и Гребенкина Д.С. по 300000 руб., которую судебная коллегия находит обоснованной.

Размер компенсации морального вреда определен судом первой инстанции с учетом установленных обстоятельств дела, степени перенесенных истцами нравственных и моральных страданий, а также обстоятельств, связанных с индивидуальными особенностями истцов, потерявших близкую связь (Гребенкина Л.П. с супругом, с которым прожила в браке более 54 лет, а Гребенкин С.С., Гребенкин Ю.С., Гребенкин Д.С. с дедом, который после смерти их отца – Г2. был для внуков, как отец и наставник, участвовал в их воспитании, оказывал значительное влияние на формирование личности, был опорой для всей семьи), характеризующуюся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством, что является невосполнимой утратой, степени вины ответчика, и то обстоятельство, что размер компенсации морального вреда не поддается точному денежному подсчету и взыскивается с целью смягчения эмоционально-психологического состояния лица, которому он причинен, приняты во внимание требования разумности и справедливости.

При этом вопреки доводам истцов Гребенкина С.С., Гребенкина Д.С., судом первой инстанции указано на характер и степень нравственных страданий, причиненных истцам в связи с утратой близкого родственника, учтено, что в обоснование требований о компенсации морального вреда истцы указывали на то, что в связи со смертью Г1. испытывали и испытывают глубокие физические и нравственные страдания, поскольку имели близкие отношения с умершим. После выписки Г1. домой, истцы сопереживали его страданиям в связи с ухудшением состояния его здоровья.

При этом, судебная коллегия отмечает, что определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учитывал степень перенесенных каждым из истцов нравственных и моральных страданий, которые они мотивировали и исходил из обоснованности и соразмерности заявленных и определенных истцами сумм, учитывая в том числе баланс интересов сторон.

Судебная коллегия также считает возможным учесть и то обстоятельство, что размер компенсации морального вреда не поддается точному денежному подсчету и взыскивается с целью смягчения эмоционально-психологического состояния лица, которому он причинен.

Вопреки доводам жалоб, выводы суда по вопросу определения размера денежной компенсации причиненного истцам морального вреда мотивирован, все обстоятельства дела, имеющие значение для разрешения этого вопроса, судом учтены. В частности, суд правильно принял во внимание близкое родство между погибшим и истцами, что безусловно свидетельствует о переживаемых истцами нравственных страданиях, невосполнимость утраты, степень и глубину нравственных переживаний, а также характер семейных отношений и то обстоятельство, что истцы Гребенкина Л.П. и Гребенкин Ю.С. проживали совместно с умершим, вели хозяйственную деятельность, осуществляли уход за Г1., у которого на их глазах после выписки из больницы ухудшилось состояние здоровья и проживая совместно они принимали непосредственное участие заботясь о здоровье Г1., а также тот факт, что выписывая из больницы Г1. у которого в последствии подтвердился COVID-19, проживающие с ним члены семьи были медицинской организацией подвергнуты риску.

С учетом вышеизложенного, судебная коллегия находит, что суд первой инстанции, разрешив спор, правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, не допустил недоказанности установленных юридически значимых обстоятельств и несоответствия выводов, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела, правомерно учел положения подлежащих применению норм закона, и принял решение в пределах заявленных исковых требований.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд неправильно оценил имеющиеся в деле доказательства, судебная коллегия отвергает, поскольку из содержания оспариваемого судебного акта следует, что судом первой инстанции с соблюдением требований статей 12, 55, 56, 195, части 1 статьи 196 ГПК РФ, в качестве доказательств, отвечающих статьям 59, 60 ГПК РФ, приняты во внимание представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, которым дана оценка как того требует статья 67 ГПК РФ.

Иные доводы апелляционных жалоб несущественны, не имеют определяющего правового значения для правильного разрешения спора, не влияют на существо принятого по делу судебного акта и не могут являться основанием к их отмене.

По сути, доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, направлены на переоценку доказательств, не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судом при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали бы изложенные выводы.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судебной коллегией не установлено.

При таком положении судебная коллегия полагает, что решение суда первой инстанции является законным, обоснованным, оснований для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, не усматривает.

Руководствуясь ст.ст.199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Кировского районного суда г.Перми от 28 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы Гребенкина Сергея Сергеевича, Гребенкина Дмитрия Сергеевича, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Пермского края «Городская клиническая больница им. С.Н. Гринберга» – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: