Решение по делу № 33-1569/2022 от 28.01.2022

Судья Бакштановская О.А.	по делу № 33-1569/2022
Судья-докладчик Рудковская И.А.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

28 февраля 2022 года г. Иркутск

Судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Губаревич И.И.,

судей Рудковской И.А. и Коваленко В.В.,

при секретаре Широкове О.В.,

с участием прокурора Кирчановой Е.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело              № 2-26/2021 (УИД 38RS0036-01-2020-003002-36) по исковому заявлению Колосковой К.К., Колоскова А.А. к Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Иркутская городская клиническая больница № 9», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Иркутская городская детская поликлиника №1», Областному государственному автономному учреждению здравоохранения «Иркутская областная инфекционная клиническая больница» о компенсации морального вреда

по апелляционным жалобам Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Иркутская городская клиническая больница № 9», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Иркутская городская детская поликлиника №1», Областного государственного автономного учреждения здравоохранения «Иркутская областная инфекционная клиническая больница» на решение Свердловского районного суда г. Иркутска от             25 июня 2021 года,

УСТАНОВИЛА:

Колоскова К.К., Колосков А.А. обратились в суд с иском в обоснование уточненных в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации требований указали, что по вине врачей медицинских учреждений, не обеспечивших своевременное и качественное оказание медицинской помощи, умерла их дочь ФИО1,        Дата изъята . До года ребенок развивался без особенностей, впоследствии истцы стали замечать, что ребенок мало прибавляет в весе, бледная, устает после физических нагрузок, чаще болеет респираторными заболеваниями. В августе 2018 года девочка находилась на лечении в ОГБУЗ «ИОИКБ» с диагнозом: (данные изъяты). (данные изъяты). (данные изъяты).        15 марта 2019 года у ребенка появился (данные изъяты), лечение проводили самостоятельно, но поскольку (данные изъяты) не проходила, 18 марта 2019 года Колоскова К.К. обратилась к врачу-гастроэнтерологу и получила направление на анализы. Ребенку было проведено УЗИ, по результатам которого отмечалось увеличение (данные изъяты). Истцы обратились к педиатру, после осмотра последним назначено лечение без госпитализации. 26 марта 2019 года на фоне ухудшения состояния ребенка вызвана скорая помощь, сотрудниками которой принято решение, что ребенок не нуждается в госпитализации. В ночь с 28 марта на 29 марта 2019 ребенка госпитализировали в ОГБУЗ «ИОИКБ». С 29 марта по 31 марта 2019 ребенок находился в реанимации, затем его перевели в отделение в связи со стабилизацией состояния. 3 апреля 2019 года состояние ребенка ухудшилось и её снова перевели в (данные изъяты), где Дата изъята она умерла.           12 апреля 2019 года по факту смерти ребенка возбуждено уголовное дело,     12 февраля 2020 года вынесено постановление о прекращении уголовного дела ввиду отсутствия в деяниях медицинских работников состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. В ходе предварительного следствия были назначены и проведены ряд судебно-медицинских экспертиз. Согласно заключению комиссии экспертов № 183 от 31 декабря 2019 года смерть ФИО1 наступила в результате тяжелого прогрессирующего, на сегодняшний день неизлечимого заболевания (данные изъяты) сопровождавшейся развитием (данные изъяты) протекавшего на фоне (данные изъяты) и осложнившегося (данные изъяты). Летальный исход был обусловлен тяжестью имевшегося заболевания – (данные изъяты) В период с 7 марта 2017 года по 25 марта 2019 года ребенку оказывалась амбулаторно-поликлиническая помощь в ОГАУЗ «ИГКБ № 9», (данные изъяты), ОГАУЗ «ИГДП № 1». При оказании амбулаторно-поликлинической помощи ребенку вышеуказанными медицинскими организациями были допущены нарушения в виде не направления на консультацию к узким специалистам, невыполнения всех необходимых пациенту диагностических мероприятий и рекомендаций, которые способствовали беспрепятственному течению и прогрессированию (данные изъяты), осложнившемуся впоследствии развитием (данные изъяты). При оказании медицинской помощи ОГБУЗ «ИОИКБ» в период времени с           29 марта 2019 года по Дата изъята также допущены нарушения в диагностике и лечебной тактике, однако причиной развития у ребенка заболевания и его осложнения не являлись, и в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти не состоят. Между тем, данные дефекты способствовали дальнейшему прогрессированию (данные изъяты). Согласно акту проверки Территориального органа Росздравнадзора по Иркутской области Номер изъят от Дата изъята выявлены нарушения в деятельности ОГБУЗ «ИОИКБ», как отсутствие лицензии на осуществление медицинской деятельности по детской кардиологии, пульмонологии. Кроме того, обнаружено, что в стационарной карте Номер изъят отсутствуют результаты (данные изъяты). Также установлено, что участковым врачом-педиатром ОГАУЗ «ИГДП № 1» не проводилось динамическое наблюдение за физическим состоянием ребенка, установлены нарушения при проведении профилактики, диагностики, лечения и медицинской реабилитации заболеваний в амбулаторных условиях, не организовано направление ребенка в стационар, не проводилась иммунопрофилактика, не обеспечено диспансерное наблюдение за ребенком, не консультирована узкими специалистами и др., что подтверждается актом проверки Номер изъят от Дата изъята . Экспертным заключением Номер изъят, выполненным (данные изъяты) Дата изъята , также установлены нарушения при оказании медицинской помощи ребенку со стороны медицинских организаций.

Истцы полагают, что действиями указанных медицинских учреждений им причинен моральный вред, выразившийся в тяжелых нравственных страданиях, поскольку о наличии тяжелого заболевания у дочери им стало известно после ее смерти, что не позволило им своевременно принять все возможные меры для предотвращения прогрессирования заболевания. Кроме того, они испытывали большой стресс, когда проводилось предварительное следствие по уголовному делу, так как были вынуждены знакомиться с описанием патологоанатомических исследований своего ребенка, в связи с чем, просили суд взыскать с ОГАУЗ «ИГКБ № 9» в свою пользу в счет компенсации морального вреда по 1 000 000 руб. каждому, с ОГАУЗ «ИГДП № 1» по 3 000 000 руб. каждому, с ОГБУЗ «ИОИКБ» по 3 000 000 руб. каждому, взыскать солидарно с ответчиков в их пользу расходы на погребение в размере 204 500 руб.

Определением суда производство по делу в части исковых требований Колосковой К.К., Колоскова А.А. к ОГАУЗ «ИГКБ № 9», ОГАУЗ «ИГДП №1», ОГБУЗ «ИОИКБ» о взыскании расходов на погребение прекращено в связи с отказом от иска в данной части.

Решением Свердловского районного суда г. Иркутска от 25 июня 2021 года исковые требования удовлетворены. С ОГАУЗ «ИГДП № 1» в пользу истцов взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб., по 150 000 руб. в пользу каждого; с ОГАУЗ «ИГКБ № 9» в пользу истцов взыскана компенсация морального вреда в размере 200 000 руб., по 100 000 руб. в пользу каждого; с ОГБУЗ «ИОИКБ» в пользу истцов взыскана компенсация морального вреда в размере 100 000 руб., по 50 000 руб. в пользу каждого. В доход муниципального образования г. Иркутск с каждого ответчика взысканы 600 руб.

В апелляционной жалобе представитель ОГАУЗ «ИГКБ № 9» Колмакова Т.В. просит решение суда в части компенсации морального вреда в размере 100 000 руб. каждому из истцов с ОГАУЗ «ИГКБ № 9» отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований к ОГАУЗ «ИГКБ № 9», ссылаясь на то, что не установлена причинно-следственная связь между смертью ФИО1 и действиями ОГАУЗ «ИГКБ № 9». Считает решение суда незаконным по основаниям статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ввиду неправильного определения судом обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанности установленных судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела; несоответствия выводов суда первой инстанции, изложенных в решении суда, обстоятельствам дела; нарушения и неправильного применения норм, материального права; нарушения норм процессуального права. Указывает, что суд первой инстанции необоснованно учел при определении размера компенсации морального вреда то обстоятельство, что ФИО1 не была направлена на консультацию к детскому кардиологу, не принял во внимание, что (данные изъяты), считается индивидуальной особенностью развития сердца ребенка на первом году жизни, что клинически не значимые размеры составляют (данные изъяты); указанное отверстие закрывается к 12 месяцам. Оснований для консультации ребенка у детского кардиолога, в период наблюдения в детской поликлинике ОГАУЗ «ИГКБ № 9» не было. Полагает факт причинения морального вреда истцам по вине ОГАУЗ «ИГКБ № 9» в связи с событиями, произошедшими Дата изъята не установлен, вина и противоправные действия не доказаны. Выражает несогласие с тем, что суд не принял во внимание, тот факт, что в указанном возрасте 6 и 12 месяцев ребенок в ОГАУЗ «ИГКБ № 9» не наблюдался. Ребенок наблюдался в разных медицинских учреждениях (в течение 2 лет жизни 4 раза менял медицинские учреждения), отсутствие возможности динамического наблюдения ребенка в ОГАУЗ «ИГКБ № 9», поставить диагноз (данные изъяты) на ранней стадии и за короткий период наблюдения не представилось возможным в силу того, что в большинстве случаев клинические проявления у пациентов развиваются после формирования необратимых изменений (данные изъяты).

В апелляционной жалобе представитель ОГАУЗ «ИГДП № 1»          Юнек А.В. просит решение суда в части удовлетворения исковых требований истцов к ОГАУЗ «ИГДП № 1» отменить, принять по делу новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований к ОГАУЗ «ИГДП № 1» ссылаясь на Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда». Считает выводы суда первой инстанции противоречащими обстоятельствам дела, основанными на недоказанных обстоятельствах. Указывает, что согласно экспертному заключению Номер изъят от Дата изъята дефектов в оказании медицинской помощи ФИО1 не выявлено, выявлены недостатки, причинно-следственная связь между которыми и смертью ребёнка отсутствует. Истцы, пережившие тяжелейшие морально-нравственные страдания в связи со смертью ребёнка, необоснованно переложили ответственность за эти страдания на медицинские учреждения, в которые они когда-либо обращались. Доказательств наличия причинно-следственной взаимосвязи между пережитыми ими душевными страданиями и действиями сотрудников ОГАУЗ «ИГДП № 1» в материалы дела не представлено, наоборот, вышеуказанным экспертным заключением наличие такой взаимосвязи опровергается.

В апелляционной жалобе представитель ОГБУЗ «ИОИКБ»        Дамбинов И.В. просит решение суда отменить в части удовлетворения исковых требований истцов к ОГБУЗ «ИОИКБ» и отказать в удовлетворении исковых требований о взыскании с ОГБУЗ «ИОИКБ» в пользу           Колоскова А.А. в полном объеме. В обоснование доводов жалобы указывает, что судом первой инстанции не выяснены в полном объеме обстоятельства, имеющие значение для дела, решение суда нарушает нормы материального права, является необоснованным, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, в ходе судебного разбирательства истцами не доказаны имеющие значение для дела обстоятельства, которые суд посчитал установленными. Указывает, что в материалы дела не представлено доказательств наличия вины ОГБУЗ «ИОИКБ», а также причинно-следственной связи между действиями ответчика и причиненным ущербом, смертью ФИО1 Экспертной комиссией было отмечено, что в соответствии с пунктом 24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью, ухудшение состояния здоровья человека, вызванное характером и тяжестью травмы, отравления, заболевания, поздними сроками начала лечения, его возрастом, сопутствующей патологией и другими причинами, не рассматривается как причинение вреда здоровью. Уголовное дело прекращено ввиду отсутствия в деянии медицинских работников ОГУЗ «ИГКБ №9», ОГАУЗ ИГДП №1», (данные изъяты) ОГБУЗ «ИОИКБ» состава преступления, постановлением о прекращении уголовного дела установлено, что смерть ФИО1 не носила криминального характера, ввиду отсутствия причинно-следственной связи между медицинской помощью, оказанной ФИО1 медицинскими работниками «ИГКБ №9», ОГАУЗ «ИГДП №1», (данные изъяты) ОГБУЗ ИОИКБ» и наступлением ее смерти, с учетом изложенного в их действиях (бездействии) отсутствуют признаки состава преступления, в том числе предусмотренного пунктом 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации. Ссылается на то, что эксперт в ходе судебного заседания подтвердил, что пациент поступил в ОГБУЗ «ИОИКБ» «в терминальной, необратимой фазе. Повлиять как-либо медикаментозно или паллиативно уже было невозможно».

Письменных возражений относительно апелляционных жалоб не поступило.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб. О причинах неявки сведений не представлено. Судебная коллегия рассмотрела дело согласно статье 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав доклад судьи Иркутского областного суда Рудковской И.А., объяснения представителя ответчика ОГБУЗ «ИОИКБ» Дамбинова И.В., поддержавшего доводы жалобы, объяснения истца Колосковой К.К., согласившейся с решением суда, заключение прокурора Кирчановой Е.А., полагавшей решение суда законным и обоснованным, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда не установила оснований к отмене либо изменению решения Свердловского районного суда г. Иркутска.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Статьей 41 Конституции Российской Федерации гарантирует гражданам право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан»).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

В силу статьи 4 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; приоритет охраны здоровья детей; социальная защищенность граждан в случае утраты здоровья; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи; приоритет профилактики в сфере охраны здоровья; соблюдение врачебной тайны.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан» определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По общему правилу, установленному в пункте 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 настоящего Кодекса).

По смыслу закона для наступления гражданско-правовой ответственности в общем случае необходимо наличие состава правонарушения, включающего в себя наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда и его вину, а также причинную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

В силу пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 – 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судом установлено, что ФИО1, Дата изъята является дочерью Колосковой К.К. и Колоскова А.А.

25 марта 2019 года ФИО1 была осмотрена на приеме участковым педиатром ОГАУЗ «ИГДП №1». 29 марта 2019 года в связи с ухудшением состояния здоровья ФИО1 в сопровождении матери Колосковой К.К. госпитализирована в ОГБУЗ «ИОИКБ» бригадой скорой медицинской помощи и помещена в отделение реанимации в тяжелом состоянии в связи с наличием (данные изъяты). С 29 марта 2019 года по Дата изъята ФИО1 находилась на лечении в ОГБУЗ «ИОИКБ» с диагнозом: (данные изъяты).

Дата изъята в 05 час. 00 мин. анестезиологом-реаниматологом Красавцевым Е.А. зафиксирована (данные изъяты), начаты реанимационные мероприятия, которые оказались безрезультатными, в связи с чем, в 05 час. 30 мин. зафиксирована биологическая смерть           ФИО1

Медицинская помощь ФИО1 оказывалась в медицинских учреждениях ОГАУЗ «ИГКБ №9», (данные изъяты) ОГАУЗ «ИГДП № 1» начиная с 7 марта 2017 года при осуществлении патронажа новорожденной, сразу после выписки из родильного дома, проведении вакцинаций и по 25 марта 2019 года при обращении с (данные изъяты). В период времени с 7 августа 2017 года по 20 марта 2018 года ФИО1 в связи с переездом находилась под наблюдением медицинского персонала (данные изъяты) после возвращения вновь стала наблюдаться в ОГАУЗ «ИГКБ № 9». При оказании амбулаторно-поликлинической помощи ФИО1 в «ИГКБ № 9» в период с 7 марта 2017 года по 8 июня 2017 года и с 27 июня 2018 года по       20 сентября 2018 года допущены следующие нарушения: (данные изъяты) от         8 августа 2018 года; не проведена вакцинация против (данные изъяты); при наличии (данные изъяты) от 18 апреля 2017 года (данные изъяты) пациентка не была направлена на консультацию к детскому кардиологу для наблюдения и проведения (данные изъяты) в возрасте 6 или 12 месяцев; при обращении от 8 августа 2018 года ребенок не направлен на консультацию к гастроэнтерологу и инфекционисту. При оказании амбулаторно-поликлинической помощи ФИО1 в ОГАУЗ «ИГДП № 1» в период с 21 сентября 2018 года по 25 марта 2019 года допущены нарушения: не выполнены рекомендации о проведении (данные изъяты) через месяц и консультации гематолога после выписки из отделения (данные изъяты) 17 декабря 2018 года; не собран анамнез заболевания при обращении от 25 марта 2019 года; при обращении от 25 марта 2019 года, учитывая наличие длительного (в течение 2 недель) (данные изъяты) от 21 марта 2019 года ребенок не направлен на (данные изъяты) и консультацию к (данные изъяты); не проведены диспансерные осмотры в возрасте 1 год 6 месяцев, 2 года; при обращении от 25 марта 2019 года пациентка с (данные изъяты) не направлена в стационар для обследования и определения тактики лечения. Нарушения диагностики и организационно-тактических мероприятий, указанные в вышеуказанных пунктах (за исключением невыполнения рекомендаций (данные изъяты) о проведении контрольной (данные изъяты) через месяц и консультации (данные изъяты) после выписки из отделения (данные изъяты) и отсутствия диспансерных осмотров в возрасте 1 год 6 месяцев, 2 года) способствовали беспрепятственному течению и прогрессированию у ФИО1 воспалительного процесса (данные изъяты), осложнившемуся в дальнейшем развитием (данные изъяты). При оказании медицинской помощи в ОГБУЗ «ИОИКБ» ФИО1 в период времени с 29 марта 2019 года по Дата изъята допущены нарушения в диагностике и лечебной тактике: в заключительном клиническом диагнозе фигурирует (данные изъяты) хотя первичная (данные изъяты) уже по своему определению является идиопатической (возникающей самостоятельно, независимо от других поражений, по неясной причине); диагноз (данные изъяты) не подтвержден результатами лабораторного исследования показателей белкового обмена; установленный диагноз (данные изъяты) установленный с первых дней пребывания ребенка в стационаре, противоречит показателям почасового диуреза (данные изъяты) отсутствует обоснование диагнозов (данные изъяты) и (данные изъяты) при осмотре в приемном отделении неверно оценена причина тяжести состояния ФИО1 - (данные изъяты) в то время как тяжесть состояния была обусловлена (данные изъяты) на фоне имеющегося (данные изъяты); при общем тяжелом состоянии ребенок был направлен на осмотр к (данные изъяты) в отделение (данные изъяты), а (данные изъяты) пришел на осмотр к пациентке в приемное отделение; не подключены (данные изъяты) с целью объемной разгрузки (данные изъяты); при наблюдении ФИО1 в отделении Номер изъят с 1 апреля 2019 года по 3 апреля 2019 года нет данных о контроле (данные изъяты) для комплексной оценки функций (данные изъяты) у пациента с течением (данные изъяты) при подозрении на (данные изъяты); при лечении ФИО1 в отделении реанимации и интенсивной терапии в период с 29 марта 2019 года по 31 марта 2019 года не проводились исследование (данные изъяты) для оценки адекватности проводимой терапии ((данные изъяты)), а также иммунологические тесты ((данные изъяты).), рекомендованные для исключения ассоциированных форм (данные изъяты); не назначена неспецифическая ((данные изъяты)), а также специфическая ((данные изъяты)) терапия (данные изъяты); контроль состояния при (данные изъяты) не проводился; при прогрессировании у ребенка (данные изъяты) не проведена (данные изъяты) в одном из вспомогательных режимов, учитывая кислородную зависимость пациентки; 4 апреля 2019 года на фоне прогрессирования (данные изъяты) ФИО1 переведена на принудительную (данные изъяты) при этом лечебная тактика не контролировалась;     Дата изъята нет данных о динамическом мониторировании и верификации нарушений (данные изъяты); при проведении реанимационных мероприятий Дата изъята в 05 час. 00 мин. не обоснована необходимость проведения (данные изъяты), отсутствуют данные (данные изъяты).

При этом установленные нарушения диагностики (отсутствие постоянного контроля исследования (данные изъяты)) и лечебной тактики ((данные изъяты)) причиной развития у ребенка (данные изъяты) и её осложнений не являлись, в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти от данного заболевания не состоят. Однако, данные дефекты способствовали дальнейшему прогрессированию (данные изъяты). Остальные нарушения диагностики и ведения медицинской документации какого-либо влияния на течение и исход заболевания у ФИО1 не оказали. Выявить (данные изъяты) у плода современными методами диагностики невозможно.

    Согласно заключению эксперта Номер изъят экспертизы трупа, выполненного 6 мая 2019 года экспертом (данные изъяты), смерть ФИО1 наступила от заболевания – (данные изъяты), сопровождавшейся развитием (данные изъяты), что подтверждается выявленными (данные изъяты), а также данными дополнительных методов исследования.

В заключении комиссии экспертов Номер изъят от 31 декабря 2019 года указано, что смерть ФИО1, Дата изъята , наступила Дата изъята в 05.30 час. в ОГБУЗ «ИОИКБ» в результате тяжелого прогрессирующего, на сегодняшний день неизлечимого заболевания (данные изъяты) сопровождавшейся развитием (данные изъяты) протекавшего на фоне (данные изъяты) и осложнившегося (данные изъяты). Летальный исход был обусловлен тяжестью имевшегося заболевания – (данные изъяты)

Из акта проверки Территориального органа Росздравнадзора по Иркутской области Номер изъят от 3 июля 2019 года следует, что выявлены нарушения в деятельности ОГБУЗ «ИОИКБ», как отсутствие лицензии на осуществление медицинской деятельности по детской кардиологии, пульмонологии. Кроме того, обнаружено, что в стационарной карте Номер изъят отсутствуют результаты (данные изъяты), определение (данные изъяты).

Согласно заключению экспертов Номер изъят от 24 мая 2021 года на основании изучения медицинских документов, материалов дела и в соответствии с поставленными вопросами экспертная комиссия пришла к выводам, что смерть ФИО1, Дата изъята , последовала от врожденного заболевания - (данные изъяты), наступила             Дата изъята в 05 час. 30 мин. Экспертная комиссия указала на отсутствие какой-либо (как прямой, так и косвенной причинно-следственной связи) между допущенным медицинским персоналом ОГБУЗ «ИОИКБ» недостатками оказания медицинской помощи и смертью ФИО1 В случае с ФИО1 развитие угрожающего жизни состояния ((данные изъяты)) обусловлено в первую очередь тяжелым и быстропрогрессирующим (данные изъяты). При этом комиссия отметила, что ФИО1 поступила в ОГБУЗ «ИОИКБ» уже в стадии (данные изъяты), что допускало только неблагоприятный исход с вероятностью 100%, а оказываемая медицинская помощь уже не могла повлиять на течение необратимых изменений в (данные изъяты). У ФИО1 (данные изъяты) имела характер быстропрогрессирующего течения, что подтверждается результатами (данные изъяты), т.е. грубые и необратимые изменения в (данные изъяты) сформировались за два года. Какая-либо причинно-следственная связь (как прямая, так и косвенная) между прогрессированием (данные изъяты) у ФИО1 и (данные изъяты) в декабре 2018 года отсутствует. Также комиссия указала, что случай смерти ребенка ФИО1 рассматривается как непредотвратимый в силу тяжести и некурабельности данного (данные изъяты). Все попытки лечения таких пациентов в настоящее время носят исключительно экспериментальный характер.

В ходе судебного разбирательства по делу был допрошен эксперт ФИО3, из показаний которого следует, что медицинскими учреждениями допущены недостатки в оказании медицинской помощи ФИО1, которые подробно отражены в заключении. Однозначно ответить на вопрос, могла ли поликлиника № 1 установить ребенку диагноз - (данные изъяты), затруднительно, поскольку указанное заболевание редкое и трудно диагностируемое, особенно для данной возрастной группы. Когда в больнице № 9 у ребенка было выявлено (данные изъяты), это нужно было отслеживать и оценивать в динамике, не выполнять формально, информативность этого исследования равна нулю, что также указывает на наличие недостатков. Истиной и надлежащей диагностики (данные изъяты) у детей в этих двух поликлиниках нет. Касаемо инфекционной больницы, ребенок к ним поступил (данные изъяты), они единственные заподозрили (данные изъяты), они ничего не могли сделать потому, что уже запустилась (данные изъяты), однако недостатки в оказании помощи имели место быть.

Постановлением от 12 февраля 2020 года вынесено постановление о прекращении уголовного дела Номер изъят, возбужденного по части 2 статьи 109 Уголовного кодекса Российской Федерации ввиду отсутствия в деянии медицинских работников ОГАУЗ «ИГКБ № 9» Кондратьевой А.М., ОГАУЗ «ИГДП № 1» Кур А.Б., (данные изъяты) ФИО6 и ОГБУЗ «ИОИКБ» Шихалевой О.В., ФИО8, ФИО9, ФИО10, Красавцева Е.А. состава преступления.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь нормами права, регулирующими спорные правоотношения, и установив, что ответчиками ОГАУЗ «ИГКБ № 9», ОГАУЗ «ИГДП № 1», ОГБУЗ «ИОИКБ» медицинские услуги ФИО1 оказаны с нарушением Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», суд первой инстанции правильно пришел к выводу о вине ответчиков в ненадлежащем оказании медицинских услуг и наличии оснований для возложения на ответчиков обязанности по денежной компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, причиненного истцам, суд первой инстанции, исходил из положений статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», устанавливающих критерии, которыми в первую очередь должен руководствоваться суд при определении размера компенсации морального вреда, принял во внимание фактические обстоятельства, степень вины, характер причиненных Колосковой К.К. и Колоскову А.А. нравственных страданий, которые лишились своего ребенка, гибель дочери сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, влечет состояние субъективного эмоционального расстройства, поскольку утрата близкого человека рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным обстоятельствам, а также нарушает неимущественное право на семейные связи. Неизгладимой для родителей является боль утраты их ребенка в любом возрасте и подобная утрата, безусловно, является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные и душевные страдания, а также требования разумности и справедливости.

Судебная коллегия считает, что определенный судом размер компенсации морального вреда соответствует требованиям разумности и справедливости.

Выводы суда подробно мотивированы в решении, соответствуют содержанию доказательств, собранных и исследованных в соответствии со статьями 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и не вызывают у судебной коллегии сомнений в их законности и обоснованности.

Доводы апелляционных жалоб всех трех медицинских учреждений, оказывающих медицинскую помощь малолетней ФИО1 об отсутствии причинно-следственной связи между действиями ответчиков и наступившей смертью дочери истцов не могут служить снованием для отмены судебного акта исходя из следующего.

Охрана здоровья является высшей ценностью и находится под охраной государства. Оказываемая медицинская помощь представляет совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан»).

При рассмотрении настоящего гражданского дела судом первой инстанции по результатам экспертной комиссии отдела сложных экспертиз (данные изъяты) Номер изъят от        31 декабря 2019 года установлено, что при оказании малолетней    ФИО1 медицинской помощи допущены нарушения, медицинская помощь ей оказана несвоевременно и ненадлежащего качества, что привело к развитию у ребенка нарушений здоровья и необратимых последствий приведших в летальному исходу.

Само по себе отсутствие причинно-следственной связи между выявленными нарушениями и наступившей смертью ребенка не может быть основанием для освобождения от компенсации морального вреда, поскольку ненадлежащее оказание медицинской помощи причиняет страдания, как пациенту, так и его близким и является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, являются необоснованными, направлены на иное толкование норм действующего законодательства, переоценку собранных по делу доказательств и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Таким образом, проверенное по доводам апелляционных жалоб решение суда, судебная коллегия признает законным и обоснованным и не находит оснований для его отмены.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Свердловского районного суда г. Иркутска от 25 июня 2021 года по данному делу оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Судья-председательствующий                                                      И.И. Губаревич

Судьи                                                                                              И.А. Рудковская

                                                                                                           В.В. Коваленко

Мотивированный текст апелляционного определения изготовлен 3 марта 2022 года