Решение по делу № 33-3018/2024 от 12.03.2024

Судья Гурылева Е.Ю.     Дело № 33-3018/2024

2-64/2024 (2-5271/2023)

64RS0045-01-2023-006774-57

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

18 апреля 2024 года город Саратов

Судебная коллегия по гражданским делам Саратовского областного суда в составе:

председательствующего Бартенева Ю.И.,

судей Сугробовой К.Н., Совкича А.П.,

с участием прокурора Савиной С.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Павловым М.О.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Канкия ММ к Лопатиной (Протасовой) ТИ, Карамушке ЮД, действующей в интересах несовершеннолетних детей Карамушки МА, Карамушки МА, о взыскании денежных средств по договору займа, процентов за пользование займом, признании сделок недействительными, применении последствий их недействительности,

по апелляционной жалобе Канкия ММ на решение Кировского районного суда г. Саратова от 17 января 2024 года, которым в удовлетворении исковых требований отказано.

Заслушав доклад судьи Сугробовой К.Н., объяснения представителей истца Канкия М.М. – Воротникова Е.В., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, представителя третьего лица УФНС России по Саратовской области, Межрайонной ИФНС России № 8 по Саратовской области – Чернобылова Л.А., возражавших против отмены решения суда, прокурора Савиной С.В., полагавшей решение не подлежащим отмене, исследовав материалы дела, обсудив доводы жалобы и возражений на нее, судебная коллегия

установила:

Канкия М.М. обратилась в суд с иском (уточненным) к Лопатиной (Протасовой) Т.И., Карамушке Ю.Д., действующей в интересах несовершеннолетних детей Карамушки М.А., Карамушки М.А., о взыскании денежных средств по договору займа, процентов за пользование займом, признании сделок недействительными, применении последствий их недействительности.

Заявленные требования мотивированы тем, что 30 июня 2020 года между Канкия М.М. (заимодавец) и Лопатиной (Протасовой) Т.И. (заемщик) заключен договор займа, согласно п. 1.1 которого заимодавец передал, а заемщик получил в долг денежные средства в размере 20 000 000 руб. За пользование суммой займа заемщик обязуется оплачивать ежемесячно проценты в размере 1 % от суммы займа, то есть 200 000 руб. ежемесячно (п. 1.2 договора). Срок возврата долга – не позднее 30 июня 2023 года (п. 2.2 договора). В силу дружеских отношений с истцом ответчик заверила, что в случае отсутствия у нее денежных средств, она продаст имеющиеся у нее квартиры и отдаст долг. Учитывая, что срок возврата денежного займа в настоящее время наступил, Канкия М.М. обратилась к Лопатиной Т.И. с требованием о возврате денежных средств. Однако, до настоящего времени денежные средства истцу не возвращены, Лопатина Т.И. указывает на отсутствие у нее денежных средств. Истцу стало известно что квартиры, которые ответчик обещала продать в случае отсутствия денежных средств, и которые фактически являлись гарантом обеспечения обязательств, подарены Лопатиной Т.И. своим внуками по договорам дарения от 23 октября 2020 года. Указанные сделки по дарению квартир являются мнимыми, совершенными с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания, не направлены на возникновение реальных правовых последствий, поскольку спорные квартиры фактически не выбыли из собственности Лопатиной Т.И., которая продолжает полноценно ими владеть и пользоваться, оплачивает коммунальные услуги, налоги на недвижимое имущество. Следует отметить, что объекты недвижимости отчуждены на безвозмездно основе близким родственникам – внукам. Мнимость сделок по дарению квартир подтверждается также тем, что после приобретения квартир семья одаряемого ни в одну из квартир не вселялась, жилыми помещениями не пользовалась, ключи от квартир им не передавались, бремя содержания квартир несет до настоящего времени даритель Лопатина Т.И., которая продолжает быть зарегистрированной и проживать в указанных квартирах.

Считая свои права нарушенными, Канкия М.М. обратилась в суд, который с учетом уточнений просила взыскать с Лопатиной (Протасовой) Т.И. сумму основного долга по договору займа от 30 июня 2020 года в размере 20 000 000 руб., проценты за пользование займом за период с июля 2020 года по октябрь 2023 года в размере 8 00 000 руб.; признать недействительным (ничтожным в силу мнимости) договор дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенный между Протасовой Т.И. и Карамушкой Ю.Д., действующей как законный представитель своей несовершеннолетней дочери Карамушки М.А., в отношении квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №, применив последствия недействительности сделки в виде прекращения права собственности и исключения записи из ЕГРН о праве собственности Карамушки М.А. и восстановлении права собственности и записи в ЕГРН о праве собственности Протасовой Т.И.; признать недействительным (ничтожным в силу мнимости) договор дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенный между Протасовой Т.И. и Карамушкой Ю.Д., действующей как законный представитель своего несовершеннолетнего сына Карамушки М.А., в отношении квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №, применив последствия недействительности сделки в виде прекращения права собственности и исключения записи из ЕГРН о праве собственности Карамушки М.А. и восстановлении права собственности и записи в ЕГРН о праве собственности Протасовой Т.И.

Решением Кировского районного суда г. Саратова от 17 января 2024 года в удовлетворении исковых требований Канкия М.М. к Лопатиной Т.И., Карамушке Ю.Д., действующей в интересах несовершеннолетних Кармушки М.А., Кармушки М.А. о взыскании денежных средств и признании сделок недействительными, применении последствий их недействительности отказано в полном объеме.

Не согласившись с решением суда, Канкия М.М. подана апелляционная жалоба, в которой она просит решение суда отменить и принять по делу новый судебный акт, которым удовлетворить исковые требования в полном объеме. Автор жалобы указывает, что Лопатина Т.И. не отрицала факт заключения договора займа и получения денежных средств в размере 20 000 000 руб.; ответчиком оспаривался лишь факт невозврата процентов по договору займа. Кроме того, в материалах дела содержится достаточное количество доказательств, подтверждающих состоятельность истца и возможность передачи денежных средств в указанном размере ответчику. При этом обязанность по доказыванию безденежности займа возлагается на заемщика. Стоимость имеющегося на настоящий момент у Лопатиной (Протасовой) Т.И. имущества не может покрыть долг и проценты по займу. Иные доводы апелляционной жалобы аналогичны доводам, изложенными в иске.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель третьего лица УФНС России по Саратовской области просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения. Указано, что имеются признаки легализации доходов, полученных вследствие нарушения законодательства РФ.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель истца Канкия М.М. – Воротников Е.В. доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме.

Представитель третьего лица УФНС России по Саратовской области, Межрайонной ИФНС России № 8 по Саратовской области – Чернобылов Л.А. возражал против отмены решения суда.

Иные лица, извещенные о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, в судебное заседание не явились, об отложении рассмотрения дела ходатайств в апелляционную инстанцию не представили, о причинах неявки не сообщили. Информация о времени и месте рассмотрения настоящего гражданского дела размещена на официальном сайте Саратовского областного суда (http://oblsud.sar.sudrf.ru) (раздел судебное делопроизводство). При указанных обстоятельствах, учитывая положения ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения суда первой инстанции, согласно требованиям ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 195 ГПК РФ решение суда должно быть законным и обоснованным.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. п. 2, 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года № 23 «О судебном решении» решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (ст. ст. 55, 59 - 61, 67 ГПК РФ), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Указанным требованиям решение суда первой инстанции не соответствует, поскольку судом неправильно применены нормы материального права, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела, что в силу положений ст. 330 ГПК РФ является основанием для его отмены.

Как следует из материалов дела, 30 июня 2020 года между Канкия М.М. (заимодавец) и Лопатиной (Протасовой) Т.И. (заемщик) заключен договор займа, согласно п. 1.1 которого заимодавец передал, а заемщик получил в долг денежные средства в размере 20 000 000 руб. За пользование суммой займа заемщик обязуется оплачивать ежемесячно проценты в размере 1 % от суммы займа, то есть 200 000 руб. ежемесячно (п. 1.2 договора). Срок возврата долга – не позднее 30 июня 2023 года (п. 2.2 договора).

Согласно п. 2.1 договора займа сумма займа передана заемщику наличными деньгами до подписания договора, расписка дополнительно составляться не будет.

23 октября 2020 года между Лопатиной (Протасовой) Т.И. (даритель) и Карамушкой Ю.Д., действующей как законный представитель своей несовершеннолетней дочери Карамушки М.А. (одаряемая), заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

Также 23 октября 2020 года между Лопатиной (Протасовой) Т.И. (даритель) и Карамушкой Ю.Д., действующей как законный представитель своего несовершеннолетнего сына Карамушки М.А. (одаряемый), заключен договор дарения квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

Отказывая в удовлетворении исковых требований Канкия М.М., суд первой инстанции, руководствуясь ст. 1, 10, 166, 170 ГК РФ, положениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации», принимая во внимание заключение УФНС России по Саратовской области о наличии признаков легализации доходов, полученных вследствие нарушений законодательства РФ, учитывая отсутствие надлежащих доказательств, подтверждающих факт наличия у Канкия М.М. денежных средств и передачи их Лопатиной Т.И., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заключенный между истцом и ответчиком 30 июня 2020 года договор займа является мнимой сделкой, которая юридических последствий не влечет.

С данными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может по следующим основаниям.

Согласно п. 1 и 4 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена Гражданским кодексом Российской Федерации, законом или добровольно принятым обязательством. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (ст. 422 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 и 2 ст. 433 ГК РФ договор признается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта. Если в соответствии с законом для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества (ст. 224 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

Если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу

Относительно формы договора займа п. 1 ст. 808 ГК РФ установлено, что договор займа между гражданами должен быть заключен в письменной форме, если его сумма превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда.

Таким образом, для договора займа между гражданами, сумма по которому превышает не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда, законом предусмотрена письменная форма.

В подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему заимодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей (п. 2 ст. 808 ГК РФ).

Установлено, что договор займа был заключен между Канкия М.М. и Лопатиной (Протасовой) Т.И. в письменной форме.

Как усматривается из п. 2.1 договора займа, сумма займа передана заемщику наличными деньгами до подписания договора, расписка дополнительно составляться не будет.

В соответствии со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой указанной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Из буквального содержания договора займа от 30 июня 2020 года следует, что он является распиской в получении денежных средств в полном объеме до подписания договора.

Заемщик обязан возвратить заимодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (ст. 810 ГК РФ).

В силу п. 1 ст. 812 ГК РФ заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности от заимодавца им не получены или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре.

Если договор займа должен быть совершен в письменной форме (ст. 808), его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор был заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с заимодавцем или стечения тяжелых обстоятельств (п. 2).

Согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, № 3 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 25 ноября 2015 года, в случае спора, вытекающего из заемных правоотношений, на кредиторе лежит обязанность доказать факт передачи должнику предмета займа и то, что между сторонами возникли отношения, регулируемые главой 42 ГК РФ, а на заемщике - факт надлежащего исполнения обязательств по возврату займа либо безденежность займа.

Таким образом, закон не возлагает на заимодавца обязанность доказать наличие у него денежных средств, переданных заемщику по договору займа, при этом обязанность по доказыванию безденежности займа возлагается на заемщика, что не было учтено судом первой инстанции при рассмотрении настоящего дела.

При таких обстоятельствах ссылку суда первой инстанции на то, что истцом Канкия М.М. не представлено надлежащих доказательств, подтверждающих факт наличия у нее денежных средств и передачи их Лопатиной (Протасовой) Т.И., нельзя признать правомерной.

Доказательств, опровергающих факт заключения договора займа и получения денежных средств, ответчиком не представлено ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции. Доводы об отсутствии у истца необходимых денежных средств для предоставления займа, которые требовали бы от истца предоставления соответствующих доказательств, Лопатиной (Протасовой) Т.И. также не заявлялись.

Принимая во внимание, что согласно выписке по счету истца проходят денежные средства в значительном объеме, а также согласно выпискам из ЕГРН Канкия М.М., ее сожителю и сыну принадлежит значительное количество недвижимого имущества, которое в том числе сдается в аренду, учитывая получение истцом и ее сожителем переводов на сумму 53 500 долларов, что подтверждается расходными кассовыми ордерами от 07 апреля 2017 года, а также получение истцом за пятилетний период до заключения сделки в 2020 году согласно сведениям Фонда социального страхования, Федеральной налоговой службы дохода в размере 4 475 602 руб. 54 коп., ее сожителем за период 2017-2020 год - дохода в размере 6 661 864 руб., реализацию истцом имущества на сумму 11 290 000 руб., судебная коллегия не соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии надлежащих доказательств, подтверждающих факт наличия у Канкия М.М. денежных средств для передачи их Лопатиной (Протасовой) Т.И., и о признании договора займа мнимой сделкой.

Ссылка суда первой инстанции на безденежность заключенного между истцом и ответчиком договора займа, по мнению судебной коллегии, опровергается содержанием самого договора, из буквального толкования которого следует, что в нем однозначно указан его предмет - денежные средства в сумме 20 000 000 руб., данные о заемщике Протасовой (в настоящее время – Лопатиной) Т.И., поставившей в договоре свою подпись именно в качестве заемщика. Указанное в совокупности с названием и содержанием самого договора свидетельствует о том, что волеизъявление сторон было направлено на заключение договора займа, сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Одновременно с этим судебная коллегия считает, что договор займа между сторонами заключен не в связи со случайным стечением обстоятельств, истец и ответчик ранее были знакомы.

Кроме того, судебная коллегия принимает во внимание, что Лопатиной (Протасовой) Т.И. не оспаривается заключение с Канкия М.М. договора займа на суму 20 000 000 руб., которая в обоснование своих возражений ссылается лишь на то, что ею уплачены полностью проценты за пользование займом.

Обязательное условие оформления договора займа между Канкия М.М. и Лопатиной (Протасовой) Т.И. соблюдено, договор оформлен в письменном виде, оригинал договора займа представлялся в суд первой инстанции.

Кроме того, получение Лопатиной (Протасовой) Т.И. от Канкия М.М. 20 000 000 руб. по договору займа от 30 июня 2020 года подтверждается приобретением Лопатиной (Протасовой) Т.И. 09 ноября 2020 года и 31 мая 2021 года недвижимости на сумму более 13 600 000 руб. при ее доходе за период 2017-2020 год в размере 3 560 958 руб. 04 коп., что следует из сведений, представленных УФНС России по Саратовской области.

Установлено, что в настоящее время принятые на себя обязательства по договору займа Лопатина (Протасова) Т.И. не исполнила, денежные средства истцу не возвращены. Доказательств частичного или полного погашения вышеуказанной задолженности не представлено.

На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что неправильное определение судом первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела (п. 1 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ), а также неправильное применение норм материального и процессуального права (п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ) повлекло за собой ошибочный вывод суда об отказе в удовлетворении исковых требований Канкия М.М., в связи с чем решение суда подлежит отмене, с принятием нового решения о взыскании с Лопатиной (Протасовой) Т.И. суммы основного долга по договору займа от 30 июня 2020 года в размере 20 000 000 руб.

Согласно правовой позиции, высказанной в п. 6 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 8 июля 2020 года, выявление при разрешении экономических и иных споров, возникающих из гражданских отношений, обстоятельств, свидетельствующих о направленности действий участников оборота на придание правомерного вида доходам, полученным незаконным путем, может являться основанием для вывода о ничтожности соответствующих сделок как нарушающих публичные интересы и для отказа в удовлетворении основанных на таких сделках имущественных требований, применении последствий недействительности сделок по инициативе суда.

Суд, установив, что действия (сделки) участников оборота вызывают сомнения в том, не связаны ли они с намерением совершения незаконных финансовых операций, определяет круг обстоятельств, позволяющих устранить указанные сомнения, в частности, имеющих значение для оценки действительности сделок, и предлагает участвующим в деле лицам дать необходимые объяснения по этим обстоятельствам и представить доказательства.

На основании п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В п. 75 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что применительно к ст. 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды.

Исходя из этого сделки, направленные на придание правомерного вида операциям с денежными средствами и имуществом, полученным незаконным путем, в том числе мнимые и притворные сделки, а также сделки, совершенные в обход положений законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, могут быть признаны посягающими на публичные интересы и ничтожными, что исключает возможность удовлетворения судом основанных на таких сделках имущественных требований, не связанных с их недействительностью.

На основании п. 4 ст. 166 ГК РФ в целях защиты публичных интересов суд также вправе по собственной инициативе применить последствия недействительности указанных ничтожных сделок.

При оценке того, имеются ли признаки направленности действий участвующих в деле лиц на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенными незаконным путем, судам необходимо исходить из того, что по смыслу п. 2 ст. 7 Федерального закона от 7 августа 2001 года № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» такие признаки могут усматриваться, в частности, в запутанном или необычном характере сделок, не имеющих очевидного экономического смысла или очевидной законной цели, а также учитывать разъяснения, данные в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 07 июля 2015 года № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем», принимать во внимание типологии незаконных финансовых операций, подготовленные Росфинмониторингом.

При этом само по себе наличие указанных признаков не может являться основанием для вывода о нарушении закона и предрешать выводы суда о направленности действий участников гражданского оборота на совершение финансовых операций в связи с легализацией доходов, полученных незаконным путем.

В силу ст. 12 ГПК РФ правосудие осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Поэтому суд, установив, что совершенные участниками оборота действия (сделки) вызывают сомнения в том, не связаны ли они с намерением совершения незаконных финансовых операций, в том числе при наличии признаков обращения в суд при отсутствии спора о праве с целью получения исполнительного документа, суд вправе по своей инициативе вынести данное обстоятельство на обсуждение сторон. В этом случае суд определяет круг обстоятельств, позволяющих устранить указанные сомнения, в частности, имеющих значение для оценки действительности соответствующих сделок, предлагает участвующим в деле лицам дать необходимые объяснения по данным обстоятельствам и представить дополнительные доказательства (ст. 56 ГПК РФ).

При разрешении данного спора, вышеуказанная правовая позиция судами не была учтена.

Судебная коллегия принимает во внимание, что истцом представлены доказательства, подтверждающие ее финансовое положение и наличие денежных средств, в том числе в связи с продажей недвижимости.

В соответствии с ч. 1 ст. 809 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором займа, займодавец имеет право на получение с заемщика процентов на сумму займа в размерах и в порядке, определенных договором.

Согласно п. 1.2, 2.2 договора займа, заключенного 30 июня 2020 года между Канкия М.М. и Лопатиной (Протасовой) Т.И., за пользование суммой займа заемщик обязуется оплачивать ежемесячно проценты в размере 1 % от суммы займа, то есть 200 000 руб. ежемесячно. Срок возврата долга – не позднее 30 июня 2023 года.

Учитывая, что сумма займа в размере 20 000 000 руб. передана ответчику 30 июня 2020 года, договор заключен сроком до 30 июня 2023 года, принимая во внимание, что доказательств выплаты истцу процентов за пользование займом ответчиком Лопатиной (Протасовой) Т.И. не представлено ни суду первой инстанции, ни суду апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу о взыскании с Лопатиной (Протасовой) Т.И. в пользу Канкия М.М. процентов за пользование займом, исходя из следующего расчета:

за период с 01 июля 2020 года по 31 декабря 2020 года – 1 206 557 руб. 38 коп. (20 000 000 руб. х 184 дня/366 дней х 12%);

за период с 01 января 2021 года по 21 октября 2023 года – 6 798 904 руб. 11 коп. (20 000 000 руб. х 1034 дня/365 дней х 12%).

Итого сумма процентов за пользование займом за период с 01 июля 2020 года по 31 октября 2023 года составляет 8 005 461 руб. 49 коп.

Вместе с тем, учитывая пределы заявленных исковых требований (ч. 3 ст. 196 ГПК РФ) с Лопатиной (Протасовой) Т.И. подлежат взысканию в пользу истца проценты за пользование займом за период с 01 июля 2020 года по 31 октября 2023 года в размере 8 000 000 руб.

Обращаясь в суд с иском, истец ссылалась на то, что сделки по договорам дарения квартир между ответчиками Лопатиной (Протасовой) Т.И. и ее дочерью Карамушка Ю.Д., действующей в интересах несовершеннолетних Карамушка М.А. и Карамушка М.А., являются недействительными. В качестве правового обоснования заявленных требований истец указала, что данные сделки являются ничтожными в силу мнимости, совершены с целью сокрытия имущества от обращения на него взыскания.

Как разъяснено в п. 7, 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ).

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ).

Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты прав и законных интересов кредиторов, по требованию кредитора может быть признана недействительной сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности, направленная на уменьшение имущества должника с целью отказа во взыскании кредитору.

В силу разъяснений, содержащихся в п. 86 вышеназванного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (п. 1 ст. 170 ГК РФ). Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Таким образом, исходя из данного разъяснения, норма, изложенная в п. 1 ст. 170 ГК РФ, применяется также в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений ее исполнять фактически или требовать исполнения, а совершают формальные действия, свидетельствующие о порочности воли обеих сторон сделки, а не только со стороны продавца (дарителя).

В силу ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (п. 3). Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4).

Согласно п. 2 ст. 10 ГК РФ в случае заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребления правом) суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 1 постановления от 23 июня 2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указал, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Таким образом, недобросовестность действий может исходить от любой стороны сделки.

Как установлено судом, денежное обязательство ответчика Лопатиной (Протасовой) Т.И. перед Канкия М.М. по возврату денежных средств в размере 20 000 000 руб. возникло на основании договора займа от 30 июня 2020. В связи с нарушением заемщиком денежного обязательства Канкия М.М. обратилась в суд с иском о взыскании с Лопатиной (Протасовой) Т.И. денежных средств в сумме 20 000 000 руб. (основной долг) и 8 000 000 руб. (проценты).

Зная о наличии неисполненного денежного обязательства и отсутствии денежных средств либо иного имущества для погашения задолженности перед Канкия М.М., Лопатина (Протасова) Т.И. 23 октября 2020 года заключила со своими внуками договоры дарения спорных квартир.

Указанные действия признаются судебной коллегией недобросовестным поведением Лопатиной (Протасовой) Т.И., направленные на уменьшение имущества, за счет которого возможно было исполнить обязательство перед Канкия М.М. по договору займа от 30 июня 2020 года.

При этом, судебная коллегия учитывает, что спорные сделки не направлены на возникновение реальных правовых последствий, поскольку указанные жилые помещения фактически не выбыли из собственности Лопатиной (Протасовой) Т.И., которая остается зарегистрированной в одной из квартир, оплачивает коммунальные услуги, налоги на недвижимое имущество, одаряемые не вселялись ни в одну из квартир, изменения в сведениях лицевого счета в графе «плательщик» управляющей организацией не внесены, до настоящего времени в качестве плательщика коммунальных услуг значится ответчик Лопатина (Протасова) Т.И., что подтверждается ответом ЖК «Зарница» от 01 ноября 2023 года.

Также судебная коллегия принимает во внимание, что каких-либо мер по погашению задолженности ответчик Лопатина (Протасова) Т.И. не предпринимала, при этом зная о необходимости возврата долга, совершила действие, направленное на отчуждение принадлежащего ей недвижимого имущества, заключив договоры дарения данного имущества с близкими родственниками; доказательств финансовой возможности исполнить обязательства по договору займа от 30 июня 2020 года и в последующем исполнить решение суда о возврате долга, Лопатиной (Протасовой) Т.И. не представлено.

На основании изложенного судебная коллегия приходит к выводу о признании недействительными договора дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенного между Лопатиной (Протасовой) Т.И. и Карамушкой Ю.Д., действовавшей как законный представитель несовершеннолетней Карамушки М.А., в отношении квартиры, распложенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером № и договора дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенного между Лопатиной (Протасовой) Т.И. и Карамушкой Ю.Д., действовавшей как законный представитель несовершеннолетнего Карамушки М.А., в отношении квартиры, распложенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

С учетом признания договоров дарения квартир недействительными судебная коллегия также признает законными и обоснованными требования Канкия М.М. о применении последствий недействительности сделки и возврате квартир, расположенных по вышеуказанным адресам, в собственность Лопатиной (Протасовой) Т.И., и прекращении права собственности несовершеннолетних Карамушка М.А. и Карамушка М.А. на данные объекты недвижимости.

С учетом изложенного, на основании п. 1, 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ судебная коллегия приходит к выводу об отмене решения суда первой инстанции и принятии нового решения об удовлетворении исковых требования Канкия М.М.

Руководствуясь ст.ст. 327.1, 328, 329, 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Кировского районного суда г. Саратова от 17 января 2024 года отменить, принять по делу новое решение.

Взыскать с Лопатиной (Протасовой) ТИ (паспорт гражданина Российской Федерации серия №) в пользу Канкия ММ (паспорт гражданина Российской Федерации серия №) сумму основного долга по договору займа от 30 июня 2020 года в размере 20 000 000 руб., проценты за пользование займом за период с 01 июля 2020 года по 31 октября 2023 года в размере 8 000 000 руб.

Признать недействительным договор дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенный между Лопатиной (Протасовой) ТИ и Карамушкой ЮД, действовавшей как законный представитель несовершеннолетней КМА, в отношении квартиры, распложенной по адресу: <адрес> с кадастровым номером №

Прекратить право собственности КМА на жилое помещение по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №.

Восстановить право собственности Лопатиной (Протасовой) ТИ на жилое помещение по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

Признать недействительным договор дарения квартиры от 23 октября 2020 года, заключенный между Лопатиной (Протасовой) ТИ и Карамушкой ЮД, действовавшей как законный представитель несовершеннолетнего КМА, в отношении квартиры, распложенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

Прекратить право собственности КМА на жилое помещение по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

Восстановить право собственности Лопатиной (Протасовой) ТИ на жилое помещение по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 22 апреля
2024 года.

Председательствующий

Судьи