Решение от 06.04.2021 по делу № 33-2338/2021 от 09.12.2020

Судья Карпова А.И.

Дело № 33-2338/2021

№ 2-3348/2019 (1 инст.)

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

06 апреля 2021 года

Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда

в составе председательствующего Антоновой Н.В.,

судей Сальниковой М.Л., Бобровой Ю.М.,

с участием прокурора Витман Ю.А.,

при помощнике Буряковой А.С.,

заслушав в открытом судебном заседании по докладу судьи Сальниковой М.Л.,

дело по апелляционной жалобе истца Магомедовой Е.А., апелляционному представлению Пресненского межрайонного прокурора г.Москвы на решение Пресненского районного суда г. Москвы от 12 декабря 2019 года, которым постановлено:

В иске Магомедовой Елены Александровны действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Магомедовой Саиды Саидовны к Государственной бюджетному учреждению здравоохранения города Москвы «Детской городской клинической больнице № 9» (далее - Больница) о компенсации морального вреда, отказать,

установила:

Магомедова Е.А. действующая в своих интересах и интересах несовершеннолетней Магомедовой С.С. обратилась в суд с иском к Государственной бюджетному учреждению здравоохранения города Москвы «Детская городская клиническая больница № 9» о компенсации морального вреда в свою пользу в размере 1000000руб., в пользу несовершеннолетней дочери Магомедовой С.С. в размере 1300000руб., указывая на то, что 26.09.2016 года Магомедова С.С. при падении с самоката повредила левую руку. После этого появились боли, а также произошла деформация в области локтевого сустава. Истец обратилась за медицинской помощью в ГБУЗ города Москвы «Детская городская клиническая больница № 9». 27.09.2016 года дочери была сделана операция: Закрытая репозиция, чрезкожный остеосинтез плечевой кости спицами Киршнера. После операции истец заметила, что у дочери появились симптомы: снижена чувствительность, чувствительность в пальцах левой кисти с ограничением разгибания пальцев кисти, появилась стойкая болевая симптоматика. На жалобы со стороны матери, что ребенок беспокойный, не спит от сильной боли, врачи не отреагировали, после лечения выписали со стойкими болями домой. После выписки неоднократно обращались в больницу в целях осмотра руки ребенка, но в этом отказывали. 24.01.2017 года несовершеннолетняя Магомедова С.С. была повторно осмотрена консилиумом врачей Больницы и было рекомендовано оперативное лечение и оформление инвалидности. После чего истец с дочерью обратились за консультацией в ЦИТО им. Н.Н. Приорова, где при амбулаторном обследовании дочери поставили диагноз посттравматическая нейропатия локтевого и срединного нервов слева и было рекомендовано оперативное лечение ревизия, невролиз локтевого и срединного нервов на уровне локтевого сустава и 08.02.2017 года произведена операция по срочным показаниям. В результате неправильно произведенной операции и в связи с постоянными обращениями за помощью Больницей были причинены моральные и физические страдания истцу и ее дочери, что и послужило основанием для обращения в суд.

Судом постановлено выше приведенное решение, об отмене которого просит истец и Пресненский межрайонный прокурор г.Москвы по доводам апелляционной жалобы и апелляционного представления, полагая, что решение суда вынесено с нарушением норм материального права и без учета фактических обстоятельств дела.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 марта 2020г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционные жалоба и представление – без удовлетворения.

Определением Судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 15 сентября 2020г. апелляционное определение от 18 марта 2020г. было отменено, дело направлено в суд апелляционной инстанции на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении дела, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, апелляционного представления, возражений ответчика на апелляционную жадобу и представление, выслушав стороны, заключение прокурора, полагавшего решение суда подлежащим отмене, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене, как несоответствующее требованиям законодательства, постановленное без учета установления всей совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что 26.09.2016г. Магомедова Саида Саидовна, 20 марта 2009года рождения, упала с самоката на левую руку, после этого появились боли и деформация в области локтевого сустава. При поступлении в стационар ответчика состояние Магомедовой С.С. было средней тяжести, левая верхняя конечность иммобилизирована гипсовой лонгетой; на R-граммах левого локтевого сустава определяется чрезмыщелковый перелом кости со смещением отломков. 27.09.16 проведена операция: закрытая репозиция, чрескожный остеосинтез левой плечевой кости спицами Киршнера; конечность иммобилизирована гипсовой лонгетой. На фоне проводимого лечения у ребенка сформировалась болевая сгибательная контрактура пальцев кисти.

24.01.17 года несовершеннолетняя Магомедова С.С. осмотрена консилиумом врачей в составе профессора Розинова В.М. (травматолог), профессора Рыбченка В.В. (микрохирург); зав. отделения травматологии Буркина И.А., по результатам которого сделан вывод о том, что патология обусловлена: постгравматическим невритом локтевого и срединного нервов, а также ишемической контригрой левой кисти. Ребенку рекомендовано: оперативное лечение: невролиз, миопластическая реконструкция (по показаниям, после дополнительного обследования: МРТ, ЭМГ), оформление инвалидности (обратиться в МСЭК по месту жительства), о чем свидетельствует выписка из истории болезни № ***

Согласно справке № *** ЦИТО им Н.Н. Приорова Магомедовой С.С. поставлен диагноз: посттравматическая нейропатия локтевого и срединного нервов слева и рекомендовано оперативное лечение ревизия, невролиз локтевого и срединного нервов на уровне локтевого сустава.

Из выписного эпикриза ЦИТО им Н.Н. Приорова № *** усматривается, что 08.02.17 года Магомедовой С.С. проведена операция: ревизия, невролиз локтевого нерва на уровне кубитального канала; ревизия, невролиз срединного нерва на уровне локтевого сустава. При ревизии локтевого нерва на уровне кубитального канала отмечается его сдавление и рубцовый процесс на уровне кубитального канала; выполнен невролиз, гидропрепаровка нерва раствором новокаина 0,5% 5 мл.

Согласно возражениям ответчика, диагноз при поступлении в больницу установлен своевременно, оперативное лечение произведено по показаниям, технология оперативного вмешательства является общепринятой, отсутствие конфликта нервных стволов и металлических имплантов (спиц Киршнера) подтверждено результатами эхографического исследования от 18.01.2017 и верифицировано при повторном оперативном вмешательстве - ревизии и невролизе локтевого и срединного нервов (08.02.2017). Причина стойкого нарушения функции локтевого и срединного нервов - их сдавление в результате посттравматического отека и последующего развития рубцово-спаечного процесса, причинно-следственной связи проведенного в ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского» оперативного вмешательства и развившихся осложнений не установлено.

Как усматривается из копии Акта экспертизы качества медицинской помощи № *** от 06.07.2018 г., проведенного экспертом Ивановым А.П., место оказания медицинской помощи: ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ»; Ф.И.О. лечащего врача: Буркин И.А.; медицинская документация: история болезни № ***; период оказания медицинской помощи: с 26 сентября 2016 г. по 05 октября 2016 года; краткое экспертное заключение: дефекты оформления первичной медицинской документации, препятствующие ЭКМП: в первичном осмотре врача-травматолога не отражено имелись ли неврологические нарушения в поврежденной конечности на момент обращения, хотя данный вид перелома нередко сопровождается травмой нервов.

Согласно представленной в материалы дела копии экспертного заключения (протокола оценки качества медицинской помощи) АО «МАКС-М», по данным выписки из истории болезни 822 из ФГБУ «НМИЦ ТО им. Н.Н. Приорова» Минздрава России) у пациентки имело место сдавление локтевого и срединного нервов на уровне кубитального канала. Компрессионная невропатия может наблюдаться как непосредственно после травмы, так и в отдаленном периоде. В первичном осмотре травматолога не отражено, имелись ли неврологические нарушения в поврежденной конечности на момент обращения. Согласно выписному эпикризу из ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» у пациентки в послеоперационном периоде отмечались признаки невропатии локтевого нерва, которые на фоне лечения регрессировали. Учитывая характер проведенного оперативного лечения (закрытая репозиция, остеосинтез 2 спицами) травма локтевого и срединного нерва при проведении спиц, представляется маловероятной.

Определением Пресненского районного суда г. Москвы от 07.08.2019г. по делу назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено Бюро судебно-медицинской экспертизы при Департаменте здравоохранения города Москвы.

Согласно заключению № *** отдела комиссионных судебно-медицинских экспертиз ГБУЗ города Москвы «Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения города Москвы», не предоставление рентгенограмм левого локтевого сустава, выполненных при поступлении в стационар, не позволяет объективно судить о характере перелома левого плеча у Магомедовой С.С. и правильности диагноза. Однако, судя по рентгенограммам после выполненного остеосинтеза, установленный диагноз «Закрытый чрезмыщелковый перелом левой плечевой кости со смещением отломков» не противоречил описанию перелома в медицинской карте. Согласно данным медицинской карты №*** при поступлении в ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» 26.09.2016 был установлен диагноз «Закрытый чрезмыщелковый перелом левой плечевой кости со смещением отломков». Так как линия перелома при таких повреждениях проходит через зону роста кости у детей, то наиболее оптимальньм методом оперативного лечения является фиксация спицами смещенных отломков, которое и было выполнено Магомедовой С.С. Установка более грубых конструкций (пластин) в данном случае противопоказана из-за возможности травмирования зон роста кости. Кроме того, операция ребенку была проведена под контролем ЭОПа, что позволило визуализировать перелом и ввести фиксатор (спицу) без обнажения места перелома, то есть оперативное вмешательство было малотравматичным. Таким образом, проведенное Магомедовой С.С. оперативное вмешательство - закрытый остеосинтез левой плечевой кости спицами Киршнера, было выполнено в срочном порядке по показаниям и, судя по протоколу, технически верно. Выбранная тактика и методика лечения перелома левой плечевой кости у Магомедовой С.С. были правильными и соответствовали установленному диагнозу. Медицинская помощь Магомедовой С.С. в ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» за период стационарного лечения в сентябре - октябре 2016 года была правильной и своевременной. Экспертной комиссией не выявлено каких-либо дефектов (недостатков) оказания медицинской помощи в плане диагностики и лечения, в том числе оперативного. Согласно данным предоставленных документов, травма левой плечевой кости у Магомедовой С.С. осложнилась невропатией левого локтевого нерва и последующей контрактурой левой верхней конечности. Переломы мыщелков плечевой кости являются одной из наиболее тяжелых травм опорно-двигательного аппарата и, согласно данным медицинской литературы, в 35% случаев сопровождаются развитием стойких контрактур в локтевом суставе, в 26% случаев - неврологическими нарушениями, в 6% случаев - сосудистыми нарушениями и в 4,7% случаев -развитием контрактуры Фолькмана. Развитие неврологических и сосудистых осложнений связано с анатомическими особенностями строения локтевого сустава и близким взаиморасположением нервных стволов и костных структур. Неврологические осложнения в виде невропатии локтевого нерва могли быть обусловлены с одной стороны перерастяжением нерва в результате самой травмы, а с другой - ее последствиями: сдавлением нерва костным отломком, гематомой, отеком мягких тканей и последующими рубцовыми изменениями в тканях, окружающих нервы. Данные изменения подтверждены при оперативном лечении в ФГБУ «ЦИТО им. Н.Н. Приорова»: 08.02.2017 года при «ревизии локтевого нерва на уровне кубитального канала отмечается его сдавление и рубцовый процесс», то есть, выявлены признаки компрессии нерва в кубитальном канале. Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи Магомедовой С.С. не выявлено. Контрактура левой верхней конечности явилась следствием полученной травмы и находится с ней (с травмой) в прямой причинной связи и не имеет причинно-следственной связи с характером (качеством) оказанной медицинской помощи. Кроме того, экспертная комиссия считает необходимым отметить, что восстановление функции поврежденной конечности после перелома определяется не только лечением в момент травмы, но и последующими реабилитационными мероприятиями. В том числе, восстановление нерва при его повреждении возможно в течение первых недель после травмы. Согласно записям в медицинской карте № ***, при выписке Магомедовой С.С. из стационара 05.10.2016 отмечено, что «на фоне проводимого лечения отмечена положительная динамика - объем движений в пальцах левой кисти увеличился, чувствительность IV, V пальцев восстанавливается», обоснованно рекомендовано «наблюдение у детского хирурга, невролога». Однако о дальнейшем лечении ребенка сразу после выписки из стационара данных не имеется. В медицинской карте №*** обращение Магомедовой С.С. к педиатру ГБУЗ «ДГП № 130 ДЗМ» Филиал № 3 (ДГП № 73) зафиксировано только 29.11.2016 г., а к неврологу - 05.12.2016 г., то есть через два месяца после выписки из стационара. То есть отсутствуют данные о проведении систематических реабилитационных мероприятий ребенку после стационарного лечения.

Суд принял указанное заключение №*** в качестве относимого и допустимого доказательства, поскольку экспертиза проведена компетентными экспертами, обладающими познаниями в специальной области, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ; в распоряжение экспертов были представлены медицинские документы, материалы настоящего гражданского дела, которые экспертами тщательно исследованы; выводы экспертов основаны на исследовательской части заключения. Доказательств, ставящих под сомнение выводы экспертизы, опровергающих экспертное заключение и обстоятельства, которые установлены и учтены экспертами в ходе проведения экспертизы, истцом не представлено. Эксперты располагали объективными данными, необходимыми и достаточными для ответа на поставленные перед ними вопросы.

Разрешая заявленные исковые требования, оценив представленные по делу доказательства, в том числе показания допрошенных свидетелей Буркина И.А., Савельева С.Б., основываясь на заключении судебной экспертизы, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных исковых требований Магомедовой Е.А., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетней Магомедовой С.С. о компенсации морального вреда и исходил из того, что компенсация морального вреда производится при наличии вреда, вины причинителя, неправомерности действий и причинной связи между такими действиями и наступившими последствиями, однако в данном случае доказательств, свидетельствующих о причинении истцам физических и нравственных страданий действиями ответчика, нарушающими личные неимущественные права истцов, а также причинно-следственной связи между действиями ответчика и негативными последствиями для истцов, в материалы дела не представлено.

Судебная коллегия не может согласиться с указанными выводами суда, поскольку они сделаны без установления всей совокупности обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора, и надлежащей оценки ряда полученных доказательств.

Так судом первой инстанции не дана надлежащая оценка Акту экспертизы качества медицинской помощи № *** от 06.07.2018 г., проведенного экспертом Ивановым А.П. по медицинской документации - история болезни № ***, оказанной Магомедовой С.С. ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ»; Ф.И.О. лечащего врача: Буркин И.А., в период с 26 сентября 2016 г. по 05 октября 2016 года медицинская документация: история болезни № ***; согласно которому отмечены дефекты оформления первичной медицинской документации, препятствующие ЭКМП: в первичном осмотре врача-травматолога не отражено имелись ли неврологические нарушения в поврежденной конечности на момент обращения, хотя данный вид перелома нередко сопровождается травмой нервов.

Кроме того, как следует из копии медицинской карты Магомедовой С.С., при выписке ответчиком не были даны подробные рекомендации о проведении систематических реабилитационных мероприятий ребенку после стационарного лечения и оперативного вмешательства, в выписке из истории болезни имеется формальное общее указание на необходимость наблюдения у детского хирурга, невролога В КДП ДГКБ № 9, проведение ЛФК и физиолечения после снятия гипса.

Согласно заключению судебной экспертизы, восстановление функции поврежденной конечности после перелома определяется не только лечением в момент травмы, но и последующими реабилитационными мероприятиями, в том числе, восстановление нерва при его повреждении возможно в течение первых недель после травмы.

Однако при рассмотрении дела суд первой инстанции указал на то, что дефект оформления первичной документации не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями.

Между тем, в соответствии с п.2.2 Приказа Минздрава России от 15.07.2016 N 520н "Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи", действовавшего на момент спорных правоотношений, критерием надлежащего качества оказания медицинских услуг в стационарных условиях, в том числе являются ведение медицинской документации - медицинской карты стационарного больного с заполнением всех разделов, предусмотренных стационарной картой; оформление результатов первичного осмотра, включая данные анамнеза заболевания, записью в стационарной карте; формирование плана обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза; формирование плана лечения при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза, клинических проявлений заболевания, тяжести заболевания или состояния пациента, лабораторных и инструментальных методов исследования (при наличии); оформление по результатам лечения в стационарных условиях и в условиях дневного стационара выписки из стационарной карты с указанием клинического диагноза, данных обследования, результатов проведенного лечения и рекомендаций по дальнейшему лечению, обследованию и наблюдению, подписанной лечащим врачом, заведующим профильным отделением (дневным стационаром) и заверенной печатью медицинской организации, выданной на руки пациенту (его законному представителю) в день выписки из медицинской организации.

Таким образом, ответчиком были нарушены положения данного приказа при оформлении первичной медицинской документации Магомедовой С.С., а нарушение установленных в соответствии с законом порядка и стандартов оказания медицинской помощи, включая проведение диагностики, оформление медицинской документации при первичном осмотре и выписке из стационара, является нарушением требований к качеству медицинской услуги, нарушением прав в сфере охраны здоровья и основанием для компенсации потребителю морального вреда.

Судебной коллегией также отмечается, что в период нахождения на лечении Магомедовой С.С в КДП ДГКБ № 9 было сделано 4 рентгенограммы: №№ *** от 26.06.2016г. при поступлении в стационар и №№ *** от 28.09.2016г. после проведения операции. При выписке ребенка 05.10.2016г. истцом Магомедовой Е.А. на имя главврача больницы было подано заявление о выдаче на руки указанных выше рентгеновских снимков в количестве 4-х штук. Между тем, в медицинской карте отсутствуют данные о получении Магомедовой Е.А. указанных снимков (отсутствует расписка в получении снимков). Как пояснила представитель ответчика в заседании коллегии, в соответствии с общепринятым порядком в больнице факт выдачи рентгеновских снимков, сделанных в ходе лечения, фиксируется в медицинской карте путем написания соответствующего заявления родителями ребенка, расписок в получении рентгенограмм от родителей ответчик не требовал.

Как следует из материалов дела, в целях проведения судебной экспертизы в экспертную организацию были переданы на исследование только рентгенограммы левого локтевого сустава от 28.09.2016г. на двух пленках, рентгенограммы, выполненные при поступлении Магомедовой С.С. в стационар представлены не были, что не позволило экспертам объективно судить о характере перелома левого плеча у Магомедовой С.С. и правильности поставленного диагноза.

По сведениям, представленным Пресненским районным судом г.Москвы на запрос судебной коллегии, по окончании рассмотрения настоящего дела Магомедовой Е.А. были возвращены ранее представленные ей для экспертной организации 2 рентгенограммы под расписку 12.12.2019г.

Как пояснила истец в заседании коллегии, указанные выше 2 рентгенограммы представлялись ей в экспертную организацию по запросу суда, рентгенограммы от 26.09.2016г., выполненные при поступлении дочери в больницу, она эксперту представить не могла в связи с их отсутствием по причине невыдачи ответчиком.

В ходе рассмотрения дела ответчиком надлежащих доказательств выдачи истцу всех 4-х рентгенограмм не представлено.

Поскольку в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции сторонами дополнительно не было представлено рентгенограмм, выполненных при первичном осмотре ребенка, судебная коллегия не усмотрела оснований для назначения по делу дополнительной судебной экспертизы.

Несмотря на отсутствие первичных рентгенограмм, при анализе иной медицинской документации судебный эксперт пришел к выводу о том, что установленный диагноз «закрытый чрезмыщелковый перелом левой плечевой кости со смещением отломков» не противоречил описанию перелома в медицинской карте. Проведенное Магомедовой С.С. оперативное вмешательство-закрытый остеосинтез левой плечевой кости спицами Киршнера, было выполнено в срочном порядке по показаниям, технически верно, выбранная тактика и методика лечения были правильными и соответствовали установленному диагнозу.

Также судебная коллегия принимает во внимание, что согласно выводам судебной экспертизы после выписки из стационара данных о дальнейшем лечении ребенка не имеется, первичное обращение Магомедовой С.С. к педиатру ГБУЗ ДГП № 1130 ДЗМ филиал № 3 (ДГП № 73) зафиксировано только 29 ноября 2016г., а к неврологу – 05 декабря 2026г., то есть через два месяца после выписки из стационара, данные о проведении систематических реабилитационных мероприятий ребенку после стационарного лечения отсутствуют.

Право на охрану здоровья Конституцией Российской Федерации отнесено к числу основных прав человека (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"..

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010г. №1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.).

Как указал Верховный Суд Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В соответствии с ч.2 ст.64 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 настоящего Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

При таких обстоятельствах выводы суда первой инстанции о том, что причинно-следственная связь между ненадлежащим оказанием Магомедовой С.С. медицинской помощи врачами ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» и негативными последствиями состояния здоровья ребенка отсутствует и, что доводы Магомедовой Е.А. о некачественном оказании медицинской помощи ее дочери в период нахождения на лечении в ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» не нашли своего подтверждения, нельзя признать правомерными, так как они не соответствует приведенным положениям Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064, 1068 ГК РФ и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Отказывая в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда ввиду того, что доводы истца о некачественном оказании ее дочери Магомедовой С.С. медицинской помощи не нашли своего подтверждения, суд первой инстанции сослался на заключение проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы, указав на то, что в этом заключении содержатся категоричные выводы об отсутствии недостатков оказанной медицинской помощи.

В нарушение требований статьи 67 ГПК РФ судом не дана правовая оценка заключению судебно-медицинской экспертизы во взаимосвязи и в совокупности с иными имеющимися в материалах дела доказательствами, в частности, актом экспертизы качества медицинской помощи № *** от 06.07.2018 г., проведенного экспертом Ивановым А.П. по медицинской документации - история болезни № ***, оказанной Магомедовой С.С. ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ» которым отмечены дефекты оформления первичной медицинской документации, препятствующие ЭКМП: в первичном осмотре врача-травматолога не отражено имелись ли неврологические нарушения в поврежденной конечности на момент обращения, хотя данный вид перелома нередко сопровождается травмой нервов; выпиской из истории болезни Магомедовой С.С., выданной ГБУЗ «ДГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского ДЗМ», где имеется лишь формальное общее указание на необходимость наблюдения у детского хирурга, невролога В КДП ДГКБ № 9, проведение ЛФК и физиолечения после снятия гипса без подробного указания на необходимость проведения своевременных и систематических реабилитационных мероприятий ребенку после стационарного лечения и оперативного вмешательства.

Исходя из изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца Магомедовой Е.А., действующей в интересах несовершеннолетней Магомедовой С.С., компенсации морального вреда в размере 100000руб. с учетом всех обстоятельств данного дела, степени нравственных и физических страданий Магомедовой С.С.

Доводы возражений на апелляционную жалобу ответчика о том, что судом правомерно не была взыскана компенсация морального вреда в связи с неустановлением факта причинения вреда здоровью Магомедовой С.С. действиями ответчика, судебная коллегия считает несостоятельными. В силу законодательства о защите прав потребителей достаточным основанием для компенсации морального вреда в данном случае является сам факт нарушения прав потребителя при оказании ему медицинских услуг, выразившийся в нарушении установленных законом порядка и стандартов оказания медицинской помощи: при проведении диагностики и оформлении медицинской документации при первичном осмотре и выписке из стационара. Указанные нарушения требований к качеству медицинской услуги являются нарушением прав в сфере охраны здоровья и основанием для компенсации потребителю морального вреда. При этом установление факта причинения вреда здоровью для выплаты компенсации морального вреда не является определяющим и обязательным. В данном случае нашли свое подтверждение отдельные факты нарушения прав Магомедовой С.С. при оказании ей медицинских услуг, в связи с чем, имеются основания ко взысканию компенсации морального вреда.

В то же время судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения исковых требований Магомедовой Е.А., действующей от своего имени, о взыскании в ее пользу компенсации морального вреда, поскольку непосредственно ей медицинские услуги не оказывались, материалами дела не подтверждается нарушение ее личных неимущественных прав действиями ответчика.

Руководствуясь ст.ст.328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

Решение Пресненского районного суда г. Москвы от 12 декабря 2019 года отменить.

░░░░░░░ ░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░:

░░░░░░░░ ░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ «░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ № 9» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 100000░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░

░░░░░