Решение по делу № 2-59/2024 (2-368/2023; 2-4468/2022;) от 31.10.2022

    2-59/2024 (2-368/2023)

УИД: 50RS0016-01-2022-005568-17

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

13 августа 2024 года Королёвский городской суд Московской области в составе:

председательствующего судьи Родиной Т.Б.,

при помощнике ФИО5,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО3 к ФИО4 о расторжении договора, возврате недвижимого имущества,

У С Т А Н О В И Л:

ФИО3 обратился в суд с исковым заявлением к ФИО4 о расторжении договора, возврате недвижимого имущества.

В обоснование исковых требований указал, что ДД.ММ.ГГГГ между сторонами был заключен договор дарения квартиры № б/н, согласно которому даритель передал одаряемому принадлежащую ему на праве собственности квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, кадастровый номер №, при этом ответчиком не выполняются существенные условия договора, поскольку ФИО4 не приняла в дар квартиру, стороны при заключении договора исходили из отношений по договору ренты, однако обязательства по содержанию истца до момента смерти и обеспечение ему достойного существования ответчиком не исполняются, напротив, со стороны ФИО4 отсутствует какая-либо помощь своему отцу ФИО3, создается угроза его жизни с целью продажи спорной квартиры, тем самым ответчик существенно нарушила условия договора, не исполняет обязанности по оплате коммунальных платежей, бремя содержания спорной квартиры несут ФИО2 и ФИО15, оплачивая коммунальные услуги, взносы на капитальный ремонт общего имущества в многоквартирном доме. При заключении договора дарения был существенно нарушен порядок отчуждения совместно нажитого имущества, так как согласие супруги истца на совершение сделки по распоряжению имуществом – квартирой было получено в момент ее временной нетрудоспособности, в момент дачи нотариального согласия ФИО2 находилась в больнице после перенесенного инсульта головного мозга, у нее умерло три участка мозга, в результате этого она не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Кроме того, за три дня до заключения спорного договора дарения истец вызывал скорую медицинскую помощь в связи с болями в сердце и высоким давлением 160/90, что свидетельствует о невозможности истца в момент заключения спорного договора понимать значение своих действий, руководить ими, не понимать существа и последствий подписания спорного договора дарения, что является самостоятельным основанием для расторжения договора дарения.

С учетом уточнений требований, истец просит расторгнуть договор дарения от ДД.ММ.ГГГГ и вернуть квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, с кадастровым номером №, в собственность ФИО3

Протокольным определением суда от ДД.ММ.ГГГГ к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечено Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии.

Определением суда, занесенным в протокол судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, привлечен нотариус Королёвского нотариального округа Московской области ФИО6

Истец ФИО3 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен надлежащим образом.

Представители истца по доверенности ФИО7, ФИО15 в судебном заседании заявленные требования поддержали, суду пояснили, что заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы не соответствует закону, не возражали против проведения дополнительной экспертизы, указали, что анализ подписей ФИО2 в согласии на отчуждение квартиры от ДД.ММ.ГГГГ с образцами ее подписей в других документах, имеется кардинальное отличие, более того наклон и стиль написания отличается от образца почерка ФИО2 Ранее представитель истца по доверенности ФИО8 в судебном заседании пояснил, что договор дарения заключен в простой письменной форме, дата нотариального согласия совпадает с датой ее пребывания в больнице, спорная квартира покупалась в браке, ее собственником ФИО2 не являлась.

В судебное заседание ответчик ФИО4 не явилась, о времени и месте судебного разбирательства извещена надлежащим образом.

Представитель ответчика по ордеру ФИО9 возражала против удовлетворения заявленных требований, полагала, что подпись на соглашении об отчуждении квартиры выполнена самой ФИО2, в момент проставления подписи она понимала значение своих действий и могла руководить ими, после перехода права собственности на квартиру ответчик содержала ее.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, о причинах неявки не сообщил.

Третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, нотариус Королёвского нотариального округа Московской области, ФИО6 в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного разбирательства извещен надлежащим образом, ходатайствовал о рассмотрении дела в свое отсутствие.

    Дело рассмотрено в порядке ст. 167 ГПК РФ в отсутствие не явившихся лиц, извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом.

    Выслушав явившихся лиц, исследовав письменные материалы дела, оценив представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

Согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в абзаце 2 п. 74 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

Исходя из толкования п. п. 1, 2 ст. 10, ст. 168 ГК РФ совершение сделки в обход закона с противоправной целью является основанием для признания ее недействительной.

В соответствии с п. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Перечень обстоятельств, указывающих на существенное заблуждение стороны при совершении сделки, установлен положениями п. 2 ст. 178 ГК РФ.

Между тем, ни одно из обстоятельств, названных в пункте 2 статьи 178 ГК РФ, истцом в исковом заявлении не указано, как и не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии при заключении оспариваемой сделки обстоятельств, предусмотренных пунктом 2 статьи 178 ГК РФ.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 дала согласие своему супругу ФИО3 подарить на его условиях и по его усмотрению дочери ФИО4, нажитое сторонами в браке имущество, состоящее из квартиры, находящейся по адресу: <адрес>, а также выразила согласие на государственную регистрацию перехода права собственности по договору дарения. Согласие удостоверено нотариусом ФИО10, нотариусом Королёвского нотариального округа Московской области, зарегистрировано в реестре №.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО3 (даритель) и ФИО4 (одаряемый) заключен договор дарения квартиры № б/н, согласно которому даритель подарил одаряемому принадлежащую ему на праве собственности квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, расположенную на 6 этаже многоквартирного жилого дома, общей площадью <данные изъяты> кв.м, кадастровый номер №.

Договор дарения заключен в письменной форме, собственноручно подписан сторонами, при этом по своей форме и содержанию он соответствует требованиям, установленным действующим гражданским законодательством, а также прошел государственную регистрацию.

Согласно пункту 3 Договора одаряемая указанную квартиру принимает от дарителя в дар.

Из пункта 4 Договора следует, что даритель гарантирует, что он заключает настоящий Договор не вследствие стечения тяжелых жизненных обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях и настоящий договор не является для него кабальной сделкой.

В соответствии с пунктом 5 Договора право собственности на указанную квартиру было зарегистрировано за ФИО4 в установленном законом порядке, что подтверждается выпиской из ЕГРН от ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно положениям статей 56, 67 ГПК РФ каждая сторона должна доказывать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений. Недоказанность обстоятельств, на которые истица ссылается в обоснование своих требований, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Обращаясь в суд с исковым заявлением, истец указывает на невыполнение ответчиком существенных условий договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ. Так, при заключении договора дарения был существенно нарушен порядок отчуждения совместно нажитого имущества, так как согласие супруги истца на совершение сделки по распоряжению имуществом – квартирой было получено в момент ее временной нетрудоспособности, в момент дачи нотариального согласия ФИО2 находилась в больнице после перенесенного инсульта головного мозга, у нее умело три участка мозга, в результате этого она не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Кроме того, за три дня до заключения спорного договора дарения истец вызывал скорую медицинскую помощь в связи с болями в сердце и высоким давлением 160/90, что свидетельствует о невозможности истца в момент заключения спорного договора понимать значение своих действий, руководить ими, не понимать существа и последствий подписания спорного договора дарения, что является самостоятельным основанием для расторжения договора дарения.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по ходатайству представителя истца ФИО8 назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, проведение которой поручено экспертам ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. ФИО11».

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. ФИО11» от ДД.ММ.ГГГГ №, в период подписания согласия от ДД.ММ.ГГГГ каким-либо психическим расстройством ФИО2 не страдала, в представленных материалах гражданского дела и медицинской документации не содержится данных о наличии у ФИО2 в юридически значимый период какой-либо интеллектуально-мнестического и когнитивного снижения, эмоционально-волевых расстройств, наличия психотических способностей, согласно представленной медицинской карте стационарного больного № из ГБУЗ «Королевская ГБ», за период госпитализации с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, в том числе на ДД.ММ.ГГГГ, специалистами описывалось, что ФИО2 была «в сознании, всесторонне ориентирована, обращенную речь понимала, инструкции выполняла в полном объеме, поведение спокойное, настроение ровное, контактна, речь и глотание были сохранены. Таким образом, по своему психическому состоянию (с учетом перенесенного неврологического заболевания – «ишемический инсульт в ВББ от ДД.ММ.ГГГГ») в период подписания согласия от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 могла понимать значение своих действий и руководить ими. Согласно представленной медицинской документации, в последующем с конца февраля 2019 у ФИО2 на фоне нарастающей сосудистой патологии (последствия перенесенного ишемического инсульта в ВББ от ДД.ММ.ГГГГ, цереброваскулярная болезнь, стенозирующий атеросклероз головного мозга, гипертоническая болезнь, сахарный диабет, с присоединением с сентября – октября 2018 хронической ишемии головного мозга и дисциркулярной энцефалопатии) отмечалось негрубое мнестическое снижение, память на текущие события прошлого и настоящего была ослаблена, мышление тугоподвижное, что послужило поводом для постановки диагноза врачом-психиатром в марте - апреле 2019 «Легкое когнитивное расстройство. F06.7».

Из пояснений эксперта ФИО14, данных в судебном заседании, следует, она в составе комиссии экспертов проводила посмертную экспертизу по методу анализа, выводы которой делались на основании представленных материалов гражданского дела, в том числе дневниковые записи, которые имеются в медицинской карте 8501 и выписке 8700.     В целом, при проведении исследования эксперт вправе исследовать позднее состояние в отношении умершей и предоставлять суду полный анамнез в отношении умершей, в ходе экспертизы эксперт устанавливала психические расстройства, так по результатам экспертизы на формирование решения влияют соматические расстройства, они наблюдались у умершей, но формирование психического расстройства это не вызвало, о чем говорят записи в медицинской карте заведующего неврологическим отделением, лечащего врача, дежурного врача, а также дневниковые записи, соматические симптомы не влияют на психическое состояние, среди симптомов указан симптом «церебрастения», что означает слабость, головную боль, головокружение, при беседе, осмотре, умершая была лежащая, однако это не влияет на возможность совершения сделки, ясности сознания и понимания значения кто она, выявить когнитивные функции может врач любой категории, наличие психических заболеваний устанавливает комиссия врачей-психиатров, в медицинской карте ФИО2 указано, что геодинамические показатели на 31 число, то есть пациенту проводилось массивное лечение, для поддержания ее удовлетворительного состояния. Ошибку в экспертизе никто из членов комиссии не нашел, ответы психологов и психиатров не влияют на заключение экспертов, ответы на вопросы № и № указаны в полном объеме.

Разрешая доводы представителя истца о том, что подпись ФИО2 в соглашении от ДД.ММ.ГГГГ выполнена не самой ФИО2, а иным лицом, определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по ходатайству представителя истца по делу назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено экспертам ФБУ РФ Центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ.

Согласно заключению эксперта ФБУ РФ Центр судебной экспертизы при Министерстве юстиции РФ ФИО16, проведенной по традиционной методике судебно-почерковедческой экспертизы, в соответствии с методическими требованиями, установить кем, ФИО2 или другим лицом, выполнена запись «ФИО2», расположенная в согласии от имени ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ на бланке №, удостоверенного нотариусом Королёвского нотариального округа Московской области ФИО13 и зарегистрированном в реестре за №, справа от слова «подпись», не представилось возможным по причинам, изложенным в п.1 исследовательской части заключения. Вышеуказанная запись выполнена под влиянием на процесс письма каких-то «сбивающих» факторов.

Установить кем, ФИО2 или другим лицом, выполнена подпись ФИО2, расположенная в согласии от имени ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ на бланке №, удостоверенного нотариусом Королёвского нотариального округа Московской области ФИО13 и зарегистрированном в реестре за №, справа от записи «ФИО2», не представилось возможным по причинам, изложенным в п.2 исследовательской части заключения. Вышеуказанная запись выполнена под влиянием на процесс письма каких-то «сбивающих» факторов.

Из пояснений эксперта ФИО16, данных в судебном заседании следует, что при исследовании подписи ФИО2 экспертами использовалось только одно согласие, иные два согласия не принимались во внимание, так как они выполнены в один и тот же день у одного нотариуса, также исследовался акт приема-передачи денежных средств, в качестве сбивающих факторов, указанных в заключении, подразумеваются необычные условия, это могут быть алкогольное опьянение, положение лежа или стоя, наличие заболеваний, возрастные изменения и иные.

Оснований ставить под сомнение достоверность заключений судебных экспертиз судом не усматривается, поскольку экспертизы проведены компетентными экспертами, имеющими образование, стаж работы в соответствующих областях экспертизы, рассматриваемые экспертизы проведены в соответствии с требованиями Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" на основании определения суда о назначении экспертиз, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Заключения экспертов содержат подробное описание произведенных исследований, сделанные в результате их выводы и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы, в обоснование сделанных выводов эксперты приводят соответствующие данные из имеющихся в распоряжении экспертов документов, основываются на исходных объективных данных, учитывая имеющуюся в совокупности документацию. На основании изложенного, заключения суд полагает необходимым принять в качестве допустимых доказательств по делу.

Довод стороны истца о том, что экспертами не дана оценка всех медицинских документов ФИО2 отклоняется, поскольку представленные в материалы дела медицинские документы на ФИО2, в том числе протокол МРТ-исследования ООО «Сфера-СМ» от ДД.ММ.ГГГГ, выписка из истории болезни №, амбулаторная карта ГБУЗ МО «Королёвская городская больница», медицинская карта стационарного больного №, медицинская карта стационарного больного з №, справка серии №, выданная ДД.ММ.ГГГГ ФКУ «ГБ МСЭ по Московской области» Минруда России Бюро медико-социальной экспертизы, в соответствии с которой ФИО2 до ДД.ММ.ГГГГ установлена первая группа инвалидности, были представлены в распоряжение экспертов и изучены ими.

Кроме того, как следует из справки психоневрологического диспансера г.о. Королёв от ДД.ММ.ГГГГ, представленной в ответ на судебный запрос, сведениями о нахождении ФИО2 на учете, сведениями о периодичности помещений и имеющихся диагнозов учреждение не располагает.

По данным филиала № ГБУЗ Московской области «Московский областной клинический наркологический диспансер» от ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 в учреждение не обращалась, под диспансерным наблюдением не состоит.

Аналогичные данные представлены ГБУЗ Московской области «Королевский наркологический диспансер».

Доводы представителя истца ФИО15/ ФИО7 (в протоколе сз не ясно кто из них говорил) о необходимости проведения повторной судебно-почерковедческой экспертизы судом отклоняются, поскольку выводы экспертов основаны на всестороннем, полном, объективном исследовании имеющихся в деле данных, в том числе на информации, содержащейся в амбулаторных и стационарных картах больной ФИО2, а также в материалах дела.

Доводы стороны истца о вероятностном характере выводов эксперта в рамках проведенной судебной почерковедческой экспертизы также отклоняются судом, поскольку выводы эксперта не опровергают установленные судом обстоятельства дела и не дают повод сомневаться в их доказанности. Вероятностный характер выводов заключения эксперта по поставленным вопросам, не свидетельствует об их необоснованности и невозможности использования в доказывании по делу.

Указанное свидетельствует о том, что на дату совершения юридически значимого действия – ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 не могла заблуждаться относительно природы выданного соглашения на отчуждение спорной квартиры, осознавала значение своих действий, могла им руководить, понимала значение правовых последствий такого совершения, следовательно, заключению договора дарения предшествовало четко выраженная согласованная воля ФИО2 на отчуждение спорной квартиры, находящейся по адресу: <адрес>, и согласие на государственную регистрацию перехода права собственности по договору дарения.

Согласно ответу нотариуса ФИО13 от ДД.ММ.ГГГГ регистрационный №, письменное соглашение супруга ФИО3 на отчуждение имущества, принадлежащего ФИО2, нотариусом не удостоверялось.

Также заявляя требования, истец указывает, что ответчик существенно нарушила условия договора, поскольку обязанности по оплате коммунальных платежей она не исполняет.

Между тем приведенные истцом утверждения о неоплате ответчиком коммунальных платежей не могут служить основанием для удовлетворения иска, поскольку, сами по себе, не имеют правового значения для существа спора о расторжении договора дарения и не свидетельствуют о том, что оспариваемая сделка дарения является мнимой.

Из представленных в материалы дела копий единых платежных документов жилищно-коммунальных и иных услуг за период декабрь 2018 года по 2023 год следует, что в лицевом счете на спорную квартиру указан ФИО3, однако из справок по банковским операциям усматривается, что соответствующую оплату производили ФИО2 и ФИО15, оплата по налогу на имущество также произведена не истцом. Кроме того, суд принимает во внимание, что в силу ст. 209 ГК РФ собственник наделен правом по своему личному усмотрению предоставлять право пользования принадлежащим ему недвижимым имуществом, что не противоречит закону.

Указание ФИО3 на то, что, заключая договор аренды, истец рассчитывал, что заключает договор ренты, и после подписания договора ответчик будет ухаживать и содержать его, не может быть принято судом во внимание, так как из анализа материалов дела усматривается правовая природа именно договора аренды, который исполнен сторонами, следовательно, а истец, заключая договора дарения, заблуждался в отношении природы сделки.

Представленное материалы дела согласие ФИО3 на осуществление за ним ухода ФИО15, датированное ДД.ММ.ГГГГ и направленное в Окружное управление социально развития №, не является основание для расторжения договора аренды, заключенного на условиях договора ренты. Кроме того, ранее указанной в документе даты – ДД.ММ.ГГГГ такое согласие истцом не выдавалось.

Оценив представленные в материалы дела доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, суд приходит к выводу о том, что ФИО2 в момент совершения юридически значимого действию по выдаче согласия ФИО3 на отчуждение спорной квартиры могла отдавать отчет своим действиям, осознанно принимать решение, руководить своими действиями. Доказательств заблуждения ФИО3 относительно природы совершаемой сделки дарения представлено не было, вопрос о недееспособности ФИО2 до ДД.ММ.ГГГГ не ставился, на диспансерном учете у врача-психиатра не состояла, госпитализирована в неврологическое отделение ГБУЗ Московской области «Королевская ЦБ» в августе 2018, недееспособной не признана. Таким образом, совокупность представленных доказательств подтверждает осведомленность ФИО2 о совершенной сделке. Тот факт, что ответчик ФИО4 не производила оплату коммунальных услуг лично, свидетельствует лишь о ненадлежащем исполнении ответчиком своих обязательств как собственника жилья перед организациями, оказывающими коммунальные услуги, но не является основанием для расторжения договора дарения или признания его притворной сделкой. Договор дарения между ФИО3 и ФИО4 исполнен, одаряемая приняла имущество, осуществляла права владения, пользования, распоряжения имуществом.

Таким образом, оспариваемый договор дарения был заключен в соответствии с требованиями статей 572, 574 ГК РФ, подписан сторонами и зарегистрирован в установленном законом порядке. При этом судом достоверно установлены направленность воли сторон на переход права собственности на объект недвижимости именно к ФИО4, а также отсутствие доказательств, ставящих под сомнение добровольность волеизъявления сторон при оформлении спорного договора дарения, а также порочность их воли.

Доводы стороны истца о мнимости договора дарения, поскольку при заключении договора исходили из отношений по договору ренты, однако обязательства по содержанию истца до момента смерти и обеспечение ему достойного существования ответчиком не исполняются, напротив, со стороны ФИО4 отсутствует какая-либо помощь своему отцу ФИО3, создается его угроза жизни с целью продажи спорной квартиры, судом отклоняются. Согласно п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). Стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ. Согласно п. 7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям (утв. Президиумом Верховного Суда РФ ДД.ММ.ГГГГ) мнимость или притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. При этом сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но при этом стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость. Поэтому факт такого расхождения волеизъявления с действительной волей сторон устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений.

При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишен права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе, оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки и т.п.

По смыслу приведенных норм Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации для признания сделки недействительной на основании ст. 10 и ст. 168 ГК РФ, а также для признания сделки мнимой на основании ст. 170 этого же кодекса необходимо установить, что стороны сделки действовали недобросовестно, в обход закона и не имели намерения совершить сделку в действительности.

Между тем, истцом не приведены никакие доводы и судом не установлены никакие обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестности одаряемого и его намерения совершить эту сделку исключительно для вида, без ее реального исполнения. На момент заключения сделки спорный объект под арестом, а также в залоге не находился, какие-либо обременения наложены не были, сделка совершена дееспособными лицами, впоследствии ими длительное время не оспаривалась. В силу п. 1. ст. 170 ГК РФ отсутствие намерения исполнять сделку лишь у одной из ее сторон само по себе не свидетельствует о мнимом характере такой сделки.

При установленных обстоятельствах, суд полагает, что оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 194 - 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО3 к ФИО4 о расторжении договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ, возврате недвижимого имущества – квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, с кадастровым номером № – отказать.

Решение может быть обжаловано сторонами в Московский областной суд через Королевский городской суд в течение месяца с даты принятия решения в окончательной форме.

Судья                                        Т.Б. Родина