Решение по делу № 22-301/2024 (22-5071/2023;) от 28.12.2023

В суде первой инстанции слушал дело судья Чистова Т.С.

Дело № 22-301/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Хабаровск                                 8 апреля 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Хабаровского краевого суда в составе:

председательствующего Кима С.С.,

судей Софроновой Н.А., Ачкасовой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Роик Н.А., помощником судьи Дихтяревой Е.О.,

с участием прокуроров Синельниковой О.А., Масловой О.В.,

потерпевшей ФИО1,

её представителя адвоката Титовой Д.Н.,

осужденного Макина О.В.,

его защитников адвокатов Косырева Н.М., Аникеева А.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционным жалобам адвокатов Егорушина В.В., Аникеева А.А., Косырева Н.М., осужденного Макина О.В. на приговор Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года, которым

Макин О.В., <данные изъяты>, ранее не судимый,

осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Кима С.С., выслушав мнение адвокатов Косырева Н.М., Аникеева А.А. и осужденного Макина О.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Синельниковой О.А., считавшей необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Макин Л.В. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ФИО2, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей.

Преступление им совершено в период с 00 часов 01 минуты 27.12.2017 по 16 часов 25 минуты 03.01.2018 в <адрес>, при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Макин О.В. вину не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Макин О.В., не соглашаясь с приговором, считает его незаконным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также допущенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем ограничения прав участников уголовного судопроизводства со стороны защиты повлияли на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Просит приговор отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Егорушин В.В., не соглашаясь с приговором, считает его незаконным, необоснованным и несправедливым. Ссылается на то, что в судебном заседании Макин отрицал свою виновность в предъявленном обвинении, выдвинул доводы о своей непричастности к совершению преступления, о необоснованности и недоказанности предъявленного обвинения. Считает, что свидетель ФИО3 страдает психическим заболеванием, в силу которого дала показания, выгодные обвинению. Указывает о том, что Макин просил признать показания ФИО3 и другие доказательства по делу недопустимыми, поскольку они были добыты органом предварительного расследования незаконно, однако суд не проверил эти доводы и не дал им надлежащей оценки. Также указывает, что судом не дана оценка показаниям Макина об отсутствии у него умысла на совершение преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ. Обращает внимание на то, что в ходе судебного следствия Макиным было заявлено ходатайство об исключении недопустимых доказательств, однако суд, выяснив мнение участников процесса и приобщив данное ходатайство к материалам дела, само ходатайство не разрешил, чем не создал необходимых условий для реализации стороной защиты предоставленных ей законом прав, произвольно лишив подсудимого возможности защищаться от предъявленного обвинения всеми предусмотренными законом способами. Просит приговор отменить, направить уголовное дело на новое разбирательство.

В апелляционной жалобе адвокаты Косырев Н.М. и Аникеев А.А., не соглашаясь с приговором, считают его незаконным и подлежащим отмене. Ссылаются на показания эксперта ФИО3, подтвердившего выводы, изложенные в заключение № 27 от 05.02.2018, в том числе в части времени, механизма образования телесных повреждений, установленных у потерпевшей. Из заключения комиссионной медицинской судебной экспертизы № 097 от 23 апреля 2018 года, проведенной судебно-медицинскими экспертами <данные изъяты>., следует, что комиссия экспертов согласившись с выводами ранее проведенной судебно-медицинской экспертизы № 27 от 05.02.2018, в том числе в части установленных телесных повреждений, причины смерти, механизма и времени образования, указала, что закрытая черепно-мозговая травма является прижизненной, образовалась от ударного воздействия тупым твердым предметом с ограниченной контактирующей поверхностью или при соударении о тупой твердый предмет, индивидуальные свойства которого в телесных повреждениях головы не отразились, в том числе и при падении с высоты собственного роста на плоскость. При этом в дополнении эксперты указали, что точка приложения травмирующей силы, вызвавший комплекс повреждений в виде закрытой черепно-мозговой травмы у ФИО2 находится в правой теменной области. Допрошенные в судебном заседании эксперты <данные изъяты> подтвердили выводы комиссионной медицинской судебной экспертизы, в том числе в части механизма образования повреждений, в дополнении лишь показав, что в заключении ими допущена техническая ошибка в части указания точки приложения травмирующий силы, вызвавшей комплекс повреждений в виде закрытой черепно-мозговой травмы в правой теменной области, фактически имелась в виду правая височная область. Вместе с тем, суд первой инстанции в приговоре анализируя показания экспертов <данные изъяты> указал, что эксперты исключили возможность образования у ФИО2закрытой черепно-мозговой травмы в результате падения из положения стоя, что противоречит истине по делу и соответственно протоколу судебного заседания. Кроме того, в ходе допроса экспертов <данные изъяты>. в судебном заседании были оглашены протоколы допросов этих экспертов 29 апреля 2019 года, когда они были допрошены старшим следователем-криминалистом СУ СК России по Хабаровскому краю ФИО4 Согласно этим показаниям эксперты <данные изъяты> пояснили, что сделанный ими в заключении вывод о возможности получения закрытой черепно-мозговой травмы в результате падения и соударения о предмет был сделан ошибочно. Однако в судебном заседании эксперты дали показания, соответствующие заключению экспертизы. Обращают внимание на то, что показания экспертов <данные изъяты> изложенные в протоколах допросов от 22 апреля 2019 года, абсолютно идентичны, повторяя даже одни и те же грамматические и пунктуационные ошибки. По мнению стороны защиты, указанное обстоятельство может свидетельствовать о фактическом не проведении допросов указанных лиц, а просто подписании ими заранее приготовленных протоколов. Полагают, что показания экспертов <данные изъяты> в протоколах допросов от 22 апреля 2019 года являются недостовреными и недопустимыми доказательствами. Ссылаясь на заключения дополнительных комиссионных судебных медицинских экспертиз № 199 от 14 июня 2019 года и № 289 от 25 сентября 2019 года, проведенных экспертами <данные изъяты>., на заключения дополнительной комиссионной судебной медицинской экспертизы № 238 от 26 сентября 2022 года, проведенной экспертами <данные изъяты>., а также на показания допрошенных в судебном заседании экспертов <данные изъяты>., подтвердивших выводы проведенных ими экспертиз, полагают, что указанные эксперты подтвердили возможность образования у потерпевшей ФИО2 закрытой черепно-мозговой травмы при соударении о тупой твердый предмет, в том числе и при падении с высоты собственного роста на плоскость. При этом обращают внимание на то, что в заключении судебной медицинской экспертизы № 199 от 14 июня 2019 года, эксперты <данные изъяты> возможность образования повреждений при падении исключили, однако суд в нарушении закона не дал в приговоре надлежащую правовую оценку указанному противоречию. Считают, что вывод суда об образовании черепно-мозговой травмы у потерпевшей ФИО2 в результате однократного ударного воздействия в правую височную область головы, и о невозможности получения этой травмы вследствие падения из положения стоя и соударения о предмет, противоречит материалам дела. Полагают, что в связи с не разграничением органом следствия и судом способа причинения потерпевшей ФИО2 повреждений, приведших к смерти: в результате ударов или падения и соударения о предметы окружающей обстановки, в случае доказанности вины Макина О.В., его действия следовало бы квалифицировать по ч. 1 ст. 109 УК РФ. Однако сторона защиты считает, что вина Макина О.В. не доказана. В соответствии с заключением специалистов № 036 от 14.10.2019 <данные изъяты> которое было приобщено к материалам дела (т. 4 л.д. 108-115), с вероятностью 94,0 ± 2,53% травма головы у ФИО2 связана с падением с высоты собственного роста на плоскость. Учитывая наличие ссадины на фоне кровоподтека падение было на тупой твердый предмет или промежуточного соударения с таким предметом. Тупая закрытая черепно-мозговая травма, в результате которой наступила смерть потерпевшей, образовалась в результате взаимодействия с тупым твердым предметом в срок незадолго (часы) до поступления в лечебное учреждение. Кровоподтек вокруг правого глаза, кровоподтек в проекции гребня правой подвздошной кости; ссадины (2) в проекции правого коленного сустава; ссадина передненаружной поверхности верхней трети правой голени образовались в результате воздействий (удар или соударение) тупого твердого предмета (предметов) в срок около 10-15 суток до момента наступления смерти. Кровоподтек височной области справа образовался в результате воздействия (удар или соударение) тупого твердого не деформируемого от удара о кожный покров и кость, предмета с ограниченной шероховатой контактной поверхностью соударения. Данное повреждение не могло образоваться в результате ударного воздействия кисти сжатой в кулак так как кулак не обладает изолированной не деформируемой, шероховатой выступающей поверхностью, способной причинить повреждение, обнаруженное у ФИО2 Кроме того, наличие ссадины на волосистой части головы, наличие очаговых кортико-субкортикальных кровоизлияний правой височной доли, отсутствие субарахноидальных кровоизлияний свидетельствует, что образование повреждений от удара кулаком маловероятно. Имевшийся у ФИО2 объем черепно-мозговой травмы не противоречит данному механизму ее образования, в котором энергия падения реализовалась на локальную деформацию черепа в месте контакта с тупым твердым предметом ограниченной контактной зоны соударения, и формированием локальных очагов ушиба в правой височной доле и субдуральной гематомы. Кроме того, следует отметить, что в противоударных областях при инерционном смещении головного мозга, при столь малом объеме повреждений головного мозга повреждения могут носить микроскопический характер, а участки мозга с противоударных областей для исследования не изымались. Наиболее вероятно, что субдуральная гематома образовалась в период с 01:25 по 07:25 часов 03.01.2018 года. Авторы жалобы обращают внимание на существенное противоречие между заключениями экспертиз, так в заключении экспертизы № 199 указано временем образования повреждений у потерпевшей 29 декабря 2017 года, то есть в срок за 15 дней до момента наступления смерти, в то время как в заключении эксперта № 289 указаны различные временные интервалы причинения повреждений составляющих черепно-мозговую травму, и большинство из них не могли образоваться 29 декабря 2017 года. Полагают, что выводы заключения специалистов подтвердили выводы <данные изъяты> изложенные в заключениях экспертов № 27 от 05 февраля 2018 года, № 097 от 23 апреля 2018 года, и в ходе допросов в судебном заседании, в части возможности образования повреждений установленных у ФИО2 в результате падения и соударения о предметы. Кроме того, специалисты категорически высказались о времени получения субдуральной гематомы, входящей в состав черепно-мозговой травмы, указав период времени с 01:25 по 07:25 03 января 2018 года, что противоречат обстоятельствам, установленным в ходе судебного следствия, в том числе показаниям свидетелей обвинения. Считают незаконным и необоснованным постановление следователя о признании заключения специалистов недопустимым доказательством. Указывают на то, что органом следствия сторона защиты ознакомлена с постановлениями о назначении судебных экспертиз после их фактического проведения. Таким образом, по мнению защитников, орган следствия лишил защиту возможности заявить отвод экспертам, задать дополнительные вопросы, заявить о проведении судебной медицинской экспертизе в другом субъекте РФ. Полагают, что ряд доказательств по делу являются недопустимыми доказательствами из-за того, что уголовное дело органом следствия не было принято к производству в установленном порядке. Так, 22.03.2022 апелляционной инстанцией Хабаровского краевого суда уголовное дело, в порядке ст. 237 УПК РФ возвращено прокурору Вяземского района. 12.04.2022 и.о. прокурора Вяземского района Хабаровского края сопроводительным письмом, а не постановлением, как того требует закон, уголовное дело направил руководителю Вяземского МСО СУ СК РФ по Хабаровскому краю и ЕАО для производства дополнительного расследования и устранения препятствий рассмотрения его судом, (т.7 л.д. 91). 11.10.2022 и.о. руководителя Вяземского МСО СУ СК РФ по Хабаровскому краю и ЕАО предварительное следствие по уголовному делу возобновил и установил срок расследования 1 месяц (т. 7 л.д. 93). Однако, согласно материалам уголовного дела в период с 19.09.2022 по 10.10.2022, то есть за сроками следствия, по уголовному делу следователем проведены процессуальные и следственные действия: 20 сентября 2022 года допрошены свидетель ФИО3 и специалист ФИО7, 26 сентября 2022 года допрошена свидетель ФИО8; 28 сентября 2022 года допрошена свидетель ФИО9; 22 сентября 2022 года допрошена в качестве потерпевшая ФИО1; 30 сентября 2022 года допрошен специалист ФИО10; 21 сентября 2022 года следственным органом вынесено постановление о назначении дополнительной комиссионной медицинской судебной экспертизы № 238 от 26.09.2022; 29 сентября 2022 года Макину О.В. предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 111 УК РФ, в этот же день последний допрошен в качестве обвиняемого; 02 октября 2022 года проведен осмотр предметов; 30 сентября 2022 года следователем вынесено постановление о признании доказательства недопустимым. Данные следственные и процессуальные действия, как и заключение эксперта, по мнению защитников, вынесены в нарушении уголовно-процессуального закона и являются незаконными. Кроме того, по уголовному делу ряд следственных и процессуальных действий был проведен старшим следователем-криминалистом ФИО4 без принятия уголовного дела к производству и без поручения руководителя следственного органа. Так, в материалах уголовного дела имеются постановления заместителя руководителя СУ СК России по Хабаровскому краю Исайкина Р.А. о поручении производства отдельных следственных и иных процессуальных действий от 19 апреля 2019 года (т. 3 л.д. 14), от 22 апреля 2019 года (т. 2 л.д. 122), от 29 апреля 2019 года (т. 2 л.д. 213). В описательной части данных постановлений содержатся сведения о том, что подозреваемый Макин О.В. 15 июля 2019 года, то есть в будущем, через несколько месяцев после вынесения постановления, уже задержан в порядке ст. 91, 92 УПК РФ. Указанное обстоятельство, безусловно, свидетельствует, по мнению стороны защиты, о том, что постановление фактически вынесено не ранее 15 июля 2019 года, когда Макин О.В. действительно был задержан, при этом 19 апреля 2019 года заместитель руководителя Исайкин Р.А. не мог предвидеть и знать о задержании Макина О.В. именно 15 июля 2019 года. В силу изложенного, авторы жалобы полагают, что все доказательства: показания подозреваемого, свидетелей, специалиста и экспертов, заключения незаконно назначенных экспертиз, результаты психодиагностического исследования и др., добытые старшим следователем-криминалистом ФИО4 в рамках указанных постановлений, являются недопустимыми доказательствами. Авторы жалобы считают, что в силу несвоевременного ознакомления стороны защиты с постановлениями о назначении экспертиз, а также с учетом недопустимости доказательств, которые были предметом экспертных исследований, заключение комиссии экспертов № 238 от 25 сентября 2022 года следует признать недопустимым доказательством. Полагают, что показания несовершеннолетнего свидетеля ФИО3, данные в ходе её допроса и в ходе следственного эксперимента, недостоверны и недопустимы. ФИО3 в нарушении уголовно-процессуального закона не была предупреждена об ответственности за отказ от дачи показания по ст. 308 УК РФ и об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 307 УК РФ. Ссылается на то, что не все листы протокола следственного действия подписаны свидетелем ФИО3 Указывает о том, что в ходе указанного следственного эксперимента в нарушении уголовно-процессуального закона не принимал участие законный представитель несовершеннолетнего свидетеля. Согласно видеозаписи следственного эксперимента, свидетелю ФИО3 не в полном объеме разъяснены права и обязанности, предусмотренные ст. 56 и ст. 191 УПК РФ. Также участвующим специалистам не разъяснены их права и обязанности, предусмотренные ст. 58 УПК РФ. Обращают внимание, на то, что в ходе следственного эксперимента участники задавали множество наводящих вопросов свидетелю ФИО3 При этом свидетелю делались замечания, когда, по мнению защиты, от свидетеля требовались нужные органу следствия показания. Все эти обстоятельства по корректировке ответов свидетеля не нашли своего отражения в протоколе следственного действия. Полагают, что следственный орган, проведя якобы следственный эксперимент, фактически произвел проверку показаний на месте, при этом, вопреки закону, не на месте происшествия. По мнению авторов жалобы, несовершеннолетняя свидетель ФИО3, дала противоречивые показания в части локализации, механизма и количества нанесенных ударов. Так, в ходе допроса ФИО3 показала, что Макин О.В. два или три раза ударил ФИО2 в боковую часть головы, при этом в ходе следственного эксперимента показала, что Макин О.В. ударил 2-3 раза ФИО2 ладонями по груди, и один раз ударил кулаком в правую волосистую теменную часть головы. В ходе расследования уголовного дела несовершеннолетняя свидетель ФИО3 неоднократно меняла показания в части локализации, механизма, количества, времени нанесения ударов ФИО2 В ходе судебного следствия были оглашены показания ФИО3, данные ею на предварительном следствии, которые она подтвердила, при этом противоречия между ними устранены не были, как в ходе судебного следствия, так и в приговоре. Ссылается на то, что специалист ФИО11, не имеющая высшего медицинского образования, и, по мнению стороны защиты, выходя за переделы своих познаний, установила наличие у свидетеля ФИО3 психологической травмы в виде ситуационной эмоциональной неустойчивости. Также ФИО11 не мотивировано сделала выводы, что данная психологическая травма вызвана совершенным Макиным О.В. в отношении ФИО2 преступлением. Данный вывод специалиста противоречит заключению амбулаторной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы № 899 от 22 апреля 2019 года, согласно которому у ФИО3 ни какой психологической травмы не выявлено. Также не подтверждён экспертизой вывод ФИО11 о невозможности проведения следственных и процессуальных действий с несовершеннолетним свидетелем ФИО3 Согласно заключению судебной экспертизы ФИО3 может давать показания и с ее участием возможно проведение следственных действий. Кроме того, ФИО11, фактически подменяя суд, дала оценку показаниям несовершеннолетнего свидетеля ФИО3, признав их достоверными и непротиворечивыми, что явно противоречит уголовно-процессуальному закону. Таким образом, сторона защиты полагает, что заключение специалиста № 01/2019/04 следует признать недопустимым доказательством. Обращают внимание, что согласно справке, подписанной инспектором отдела криминалистики СУ СК России по Хабаровскому краю ФИО11, без даты и места её составления, ею была проведена беседа с несовершеннолетней ФИО3 на основании поручения старшего следователя Вяземского МСО СУ СК России по Хабаровскому краю майора юстиции ФИО12 Вместе с тем, в материалах уголовного дела данное поручение отсутствует. В своей справке специалист ФИО11 также как и в заключении специалиста № 01/2019/04 пришла к выводу об отсутствии противоречий в показаниях ФИО3, фактически подменив суд. Также, по мнению стороны защиты, является недопустимым доказательством протокол осмотра места происшествия от 19 декабря 2018 года, проведенного по месту жительства Макина О.В., потому что в протоколе отсутствуют подписи последнего, а также отсутствуют сведения о согласии на производство осмотра в его жилище. Доводы суда о том, что на фототаблице к протоколу осмотра места происшествия запёчатлён Макин О.В., не свидетельствуют о том, что последний принимал участие в следственном действии и давал согласие на его проведение. Авторы жалобы считают, что непоследовательные показания несовершеннолетней ФИО3, в том числе в части количества, механизма, локализации, и обстоятельств нанесения ударов потерпевшей ФИО2, опровергаются показаниями свидетелей, сведениями, зафиксированными в ходе осмотра места происшествия и заключениями экспертиз. Так, допрошенный несовершеннолетний свидетель ФИО13 показал, что никогда не видел, чтобы Макин О.В. и ФИО2 дрались, в том числе и в декабре 2017 года. Неоднократно допрошенная в качестве свидетеля ФИО8 показала, что гематома под глазом у ФИО2 появилась до 28 декабря 2017 года, когда был детский утренник в школе, на который не пришла потерпевшая ФИО2 из-за синяка на лице, но не позднее 25 декабря 2017 года, а не в период времени с 27 декабря 2017 года по 03 января 2018 года, как указано в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в приговоре суда. Свидетель ФИО20 показал, что ФИО2 ночевала у него дома в ночь с 30 на 31 декабря 2017 года. Никаких телесных повреждений он у ФИО2 не видел. О каких-либо конфликтах между ней и Макиным О.В. она не говорила. Вопреки показаниям ФИО3 в части сломанного стола в результате падения ФИО2 согласно протоколу осмотра места происшествия от 03 января 2018 года осмотренные в доме столы повреждений не имеют. Показания медицинских работников <данные изъяты>. не доказывают виновность Макина О.В., поскольку последние в своих показаниях рассказали об оказании медицинской помощи ФИО2 03 января 2018 года. Обращают внимание на то, что согласно выводам заключения эксперта № 199 от 14 июня 2019 года, следует, что при обстоятельствах, изложенных ФИО3 невозможно образования имеющегося комплекса повреждений у ФИО2 Вместе с тем, согласно заключению эксперта № 27 от 05 февраля 2018 года закрытая черепно- мозговая травма у ФИО2 является прижизненной, и образовалась в срок свыше 10 суток, но не более 16 суток до момента наступления смерти, при этом смерть последней наступила 13 января 2018 года, то есть травма потерпевшей получена не ранее 28 декабря 2017 года, что противоречит времени, указанному в показаниях свидетелей и в приказе МБОУ СОШ № <адрес> о детском утреннике 28.12.2017. Указывают о том, что согласно показаниям подсудимого, свидетелей <данные изъяты>. установлено, что незадолго до поступления в больницу ФИО2 ударилась головой в результате падения, от чего потеряла сознание, что согласуется с показаниями экспертов <данные изъяты> и заключениями экспертов № 27 от 05 февраля 2018 года, № 097 от 23 апреля 2018 года, о возможности образования у потерпевшей ФИО2 закрытой черепно-мозговой травмы при соударении о тупой твердый предмет, в том числе и при падении с высоты собственного роста на плоскость. Обращают внимание на показания специалиста - педагога КГБОУ ШИ № ФИО7 о том, что свидетель ФИО3 ранее обучалась в указанном учреждении по адаптированной программе в связи с интеллектуальными нарушениями. Для детей с такими интеллектуальными нарушениями как у ФИО3 характерно включение элементов фантазирования, а также подверженности чужому влиянию. По мнению защитников, материалы дела подтверждают наличие неприязненных отношений Макина О.В. с ФИО1, которая фактически воспитывает ФИО3, подверженную чужому влиянию и склонной к фантазированию. Последнее подтверждается систематическим изменением своих показаний. Кроме того, по мнению стороны защиты, не доказан и факт нахождения последнего в состоянии алкогольного опьянения. Считают, что выводы суда в приговоре о подтверждении виновности Макина О.В. показаниями свидетелей <данные изъяты> потерпевшей ФИО1, которые указывали о скандалах в семье и рукоприкладстве Макина О.В. по отношению к ФИО2, несостоятельны, поскольку <данные изъяты> очевидцем данных событий не были, а изложенные ими обстоятельства известны им со слов потерпевшей или иных родственников. При этом согласно показаниям осужденного, ФИО2 могла выдумывать события о том, что он плохо к ней относится, в том числе причиняет ей телесные повреждения, с целью вызвать жалость у своих родственников и оправдать свое систематическое употребление спиртных напитков. Считают необоснованными выводы суда о том, что Макин О.В. желая избежать ответственности сообщал недостоверные сведения о том, что он пытался помочь ФИО2 путем вызова скорой помощи, а также о его попытке залить в рот спиртное потерявшей сознание ФИО2, поскольку сам Макин О.В. сообщил о плохом самочувствии ФИО2 ее матери ФИО8 и потребовал, чтобы та пришла к ним домой, что впоследствии она и сделала, а показания ФИО3 в части попытки залить спиртное в рот потерпевшей являются недостоверными. В нарушение ст. 313 ч. 1 УПК РФ судом не вынесено решение о передаче на попечение троих несовершеннолетних детей Макина О.В., при том, что он является их единственным родителем. Полагают, что протокол судебного заседания составлен в нарушение ч. 1,3 ст. 259 УПК РФ: в протоколе не отражены, либо полностью, либо в полном объеме, вопросы, которые задавались участникам процесса, и ответы на них.

При таких обстоятельствах, полагают, что обвинительный приговор в отношении Макина О.В. является незаконным, необоснованным и несправедливым. Просят приговор Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года в отношении Макина О.В., отменить, вынести в отношении Макина О.В. оправдательный приговор, ввиду отсутствия в его деяниях состава преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Виновность осужденного установлена собранными по делу и приведенными в приговоре доказательствами, которые были тщательно проверены в судебном заседании, и верно оценены судом в их совокупности.

Фактические обстоятельства, при которых осужденный умышленно причинил тяжкий вред здоровью ФИО2, повлекший по неосторожности ее смерть, судом исследованы достаточно полно и в приговоре изложены правильно.

Судом тщательно проверялись все доводы, приводимые осужденным Макиным О.В. в свою защиту, в том числе о его непричастности, и обоснованно признаны не нашедшими подтверждения, как опровергающиеся материалами дела.

Так, вина Макина О.В. подтверждается:

- показаниями свидетеля ФИО8 - матери ФИО2, согласно которым потерпевшая ФИО2 проживала с Макиным О. и детьми. Примерно с 2016-2017 года отношения между ее дочерью и Макиным О. испортились, они часто ссорились. Со слов ФИО2 ей известно, что Макин О. периодически применял к той физическую силу. ФИО2 начала употреблять алкоголь. Примерно в 20 числах декабря 2017 года ей на сотовый телефон позвонила ФИО2 и рассказала, что Макин О. при очередном конфликте ее ударил, отчего у ФИО2 образовалась гематома под глазом. ФИО2 сообщила, что из-за этого не сможет повести детей в школу на новогодний праздник. При встрече с ФИО2 примерно 25-26.12.2017 она видела у той синяк под глазом. ФИО2 рассказала, что пьяный Макин О., находясь у них дома, в ходе ссоры нанес ей один удар кулаком. 03.01.2018 около 15 часов ей позвонил Макин О., который сообщил, что ФИО2 плохо. По прибытию к ним домой, она увидела, что ФИО2 лежала на полу в бессознательном состоянии и издавала хрипы. Макин О. сообщил, что ФИО2 длительное время злоупотребляет спиртными напитками, ночью упала с кровати и потеряла сознание. Также Макин пояснил, что пытаясь привести в сознание ФИО2, давал той подышать нашатырным спиртом, залил в рот рюмку водки. По приезду бригады скорой медицинской помощи врач сообщил, что у ФИО2 черепно-мозговая травма и кровоизлияние, подозрение на инсульт. В дальнейшем ФИО2 увезли в больницу, где та 13.01.2018 умерла, не приходя в сознание. От внучки ФИО3 ей известно, что в 20 числах декабря 2017 года в вечернее время между Макиным О. и ФИО2 было минимум две ссоры в период с 24 декабря, до того дня как она увидела гематому под глазом ФИО2 ходе этих конфликтов Макин О.В., находясь на кухне и в зале, нанес кулаками несколько ударов ФИО2 в область груди, туловища, также толкал от чего та падала и ударялась, в том числе головой о мебель и о дверной косяк, а также он раз пнул лежавшую на полу ФИО2 в туловище. Также ей известно со слов родственников, что 02.01.2018 у ФИО2 сильно разболелась голова, и после того, как гости разошлись, примерно в 02.00 часа 03.01.2018 ФИО2 зашла в детскую комнату и, потеряв сознание, упала на пол и больше не приходила в сознание. Об этом ФИО3 сообщила Макину О.В., но тот скорую помощь не вызвал, лишь сказав, чтобы ФИО3 присматривала за матерью, а утром он со всем разберется. Со слов ФИО3 потерпевшая ФИО2 стала жаловаться на боли в голове после того как Макин О.В. избил ту в декабре 2017 года. До указанных событий в декабре 2017 года у ФИО2 было хорошее самочувствие, та ни на что не жаловалась;

- показаниями ФИО1 – сестры ФИО2, которая показала, что ФИО2 проживала с мужем Макиным О.В. и детьми. С 2015 года в семье работал только Макин О. Оба злоупотребляли спиртными напитками. Ей известно, что между М. часто происходили конфликты, ФИО2 жаловалась на мужа, говорила, что хочет развестись с ним, из-за того, что последний часто задерживается после работы и злоупотребляет спиртным. Примерно в 2016 году ФИО2 рассказывала, что в ходе очередной ссоры Макин О.В. вывернул ей руку. 03.01.2018 от своей матери ФИО8 она узнала, что ФИО2 в больнице в состоянии комы. Со слов ФИО8 по просьбе Макина О.В. она приехала домой к М., где нашла ФИО2, лежавшей на полу без сознания. Приехавший врач скорой помощи при осмотре ФИО2 сообщил о том, что ФИО2 в горизонтальном положении вливалось спиртное в рот. 13.01.2018 ФИО2 умерла в больнице. Позже ей стало известно, что в конце декабря ФИО2 не ходила на родительское собрание, хотя до этого всегда ходила. На похоронах ФИО2 она видела на лице ФИО2 гематому;

- показаниями свидетеля ФИО3 – дочери ФИО2, согласно которым с мая 2018 года она проживает со своей бабушкой ФИО8 До этого она проживала вместе с матерью ФИО2, отчимом Макиным О.В. и братьями <данные изъяты> сестрой ФИО14 Отчим работал инспектором ГИБДД в отделе полиции в г. Вяземский, а мать последние несколько лет не работала, занималась воспитанием детей. С лета 2017 года между Макиным О. и ФИО2 происходили ссоры, иногда перестающие в драки. ФИО2 выгоняла отчима из дома, говорила, чтобы тот уходил из семьи. В 20-х числах декабря 2017 года в вечернее время между ФИО2 и Макиным О. произошла очередная ссора, в ходе которой ФИО2 нанесла Макину О. удары кулаками по лицу, в ответ Макин О. кулаками несколько раз ударил в боковую часть головы ФИО2, отчего та упала на пол. Она помогла ФИО2 подняться с пола. ФИО2 и отчим прошли на кухню, где продолжили конфликт. Макин О. снова 3 раза руками ударил в область груди и туловища ФИО2 После этого толкнул ФИО2 в грудь, отчего та упала и ударилась о дверной косяк головой. Часть конфликта видел ФИО13, она вместе с ним пытались прекратить конфликт между родителями. На следующий день у ФИО2 появился синяк под правым глазом. До ссоры у ФИО2 телесных повреждений не было. Из-за синяка на лице ФИО2 не смогла отвести на новогодний праздничный утренник ФИО26 последующие дни у ФИО2 на лице каких-либо новых повреждений она не видела. 01.01.2018 ФИО2 периодически в течение дня жаловалась на головные боли. При этом ФИО2 говорила, что ей очень больно, сильно давит в височной области, плакала от боли. Почему родители не вызывали скорую помощь, не знает. 01 и 02.01.2018 родители отмечали Новогодние праздники. В течение 2 января ФИО2 становилось хуже, у той имелась рвота, ее мать была бледная, не закрывался один глаз. После того, как все гости разошлись, ФИО2 упала на пол и потеряла сознание. Она разбудила Макина О. и попросила помочь поднять мать на кровать. Макин О. подложил подушку под голову ФИО2, накрыл её одеялом и пошел спать, сказав присматривать за ней. В течение ночи ФИО2 не шевелилась и ничего не говорила. По внешним признакам она понимала, что ФИО2 в бессознательном состоянии, а не спит. На следующий день около 15.00. по просьбе Макина О. к ним домой приехала ФИО8, которая сказала срочно вызвать медицинскую скорую помощь;

- показаниями свидетеля ФИО3, данными в ходе следственного эксперимента, согласно которым она рассказала и показала, как происходил конфликт между ее матерью и Макиным О., при этом продемонстрировав и уточнив механизм причинения телесных повреждений, количество и локализацию нанесенных ей ударов;

- заключением комиссии экспертов № 899 от 22.04.2019, согласно которому ФИО3 каким-либо хроническим психическим расстройством, слабоумием, не страдает и не страдала таковым в период времени, относящийся к происшедшей с ней ситуацией, она обнаруживает особенности черт характера в виде эмоциональной лабильности, некоторой несдержанности, замедленный темп мышления у личности с невысоким интеллектом на фоне органически неполноценности головного мозга перинатального генеза. Как видно из материалов уголовного дела, в период времени, относящийся ко времени происшедшей ситуации, у нее также не было какого-либо временного психического расстройства, она правильно ориентировалась в окружающей обстановке, совершала последовательные и целенаправленные действия, поддерживала адекватный речевой контакт, при отсутствии признаков измененного сознания, бреда, галлюцинаций, она могла осознавать фактический характер и общественную опасность действий, совершаемых в ее присутствии. В настоящее время она может осознавать фактический характер и общественную опасность действий, совершенных в отношении нее, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания. У подэкспертной не обнаруживается таких нарушений внимания, восприятия, памяти, мышления, индивидуально-психологических особенностей, которые бы лишали ее способности правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, а также запоминать и в дальнейшем воспроизводить, т.е. давать показания. Признаков повышенной склонности к фантазированию, неосознанному преувеличению, вымыслу, оказывающему влиянию на ее способность давать показания не выявлено;

- заключением специалиста от 25.04.2019 № 01/2019/4, проведенного в отношении несовершеннолетнего свидетеля ФИО3, согласно которому у несовершеннолетней не выявлено значимых дефектов восприятия, внимания и памяти. У ФИО3 отсутствует склонность к фантазированию. В ходе беседы с психологом несовершеннолетняя ФИО3 указала о том, как она стала очевидцем конфликта между Макиным О.В. и ФИО2, описав механизм нанесения ударов, свидетель продемонстрировала обстоятельства нанесения ударов Макиным О. ее матери;

- показаниями свидетеля ФИО7, данных в судебном заседании, из которых следует, что ранее ФИО3 обучалась по адаптированной программе для обучающихся с интеллектуальными нарушениями. ФИО3 охарактеризовала положительно. После смерти матери в январе 2018 года с ФИО3. проводилась работа по восстановлению эмоционального состояния, так как та находилась в подавленном состоянии. В ходе допроса свидетеля ФИО3 она участвовала в качестве специалиста. В ходе допроса ФИО3 говорила о том, что не хочет вспоминать и разговаривать о тех событиях, которые напоминают о смерти матери, потому что воспоминания вызывают у неё дискомфорт. Общие характеристики для детей с такими интеллектуальными нарушениями как у ФИО3 могут включать элементы фантазирования, подверженности чужому влиянию, однако, на допросах ФИО3 все рассказывала свободно, без оказания на неё давления;

- показаниями свидетелей <данные изъяты> работающих фельдшерами скорой помощи КГБУЗ «Вяземская районная больница», показавших, что

03.01.2018 они в составе бригады СМП выезжали по месту жительства семьи М.. В одной из комнат на кровати лежала ранее незнакомая им ФИО2, находившаяся без сознания. По ее внешним признакам был поставлен диагноз <данные изъяты>. В настоящее время они не помнят были ли у ФИО2 видимые повреждения, но учитывая выставленный диагноз, у М. имелись какие-то признаки данного диагноза, может ссадина, гематома. Но инсульт ФИО15 был исключен на тот момент, потому что в ином случае в диагнозе обязательно было бы указание о подозрении на инсульт. ФИО2 была транспортирована в приемный покой. От сотрудников больницы они узнали, что ФИО2 умерла, не приходя в сознание;

- показаниями свидетелей <данные изъяты> согласно которым ФИО2 приходилась им сестрой. Им известно о том, что между ФИО2 и ее супругом – Макиным О.В., происходили конфликты, в ходе которых Макин О. применял к ФИО2 физическую силу. Очевидцами преступления не являлись, о конфликте между супругами известно со слов родственников;

- показаниями несовершеннолетнего свидетеля ФИО13, согласно которым его мама и папа иногда ругались, но не били друг друга. Перед смертью он видела у ФИО2 синяк под глазом. Зимой в 2017 году он ходил с ФИО2 на каток, там она не падала;

- показаниями свидетеля ФИО20 – соседа М., согласно которым 30.12.2017 вечером к нему в гости приходила ФИО2 вместе с младшей дочерью. Телесных повреждений на М. он не видел, но утверждать, что их не было, он не может, поскольку ФИО2 пользовалась макияжем и могла скрыть побои. ФИО2 на здоровье не жаловалась, про свою личную жизнь и отношения с Макиным О.В. не рассказывала. 03.01.2018 около 17.00 часов ему позвонил Макин О.В. и попросил подойти к ним домой. Возле дома М. уже находилась бригада скорой помощи. ФИО2 была без сознания. Он помог отнести ФИО2 в автомобиль бригады СМП. В этот момент он видел у ФИО2 под правым глазом синяк;

- заключением эксперта № 27 от 05.02.2018 (т. 2 л.д. 4-11), из которого следует, что причиной смерти ФИО2 явилась закрытая черепно-мозговая травма с субдуральной гематомой выпуклой поверхности правой гемисферы, с очаговыми кортико-субкортикальными кровоизлияниями правой височной доли, осложнившаяся развитием травматического отека головного мозга с дислокацией ствола, с вторичными кровоизлияниями в эпендиму желудочка мозга. Кроме этой травмы у ФИО2 имелись: параорбитальная гематома справа, ссадины верхних и нижних конечностей, кровоподтеки проекции гребня правой подвздошной кости (1), проекции правого коленного сустава (2), правой голени (1). Закрытая черепно-мозговая травма образовалась от ударного воздействия тупым твердым предметом с ограниченной контактирующей поверхностью или при соударении о тупой твердый предмет (покрытие), индивидуальные свойства которого в телесных повреждениях головы не отразились, согласно данным гистологического исследования в срок свыше 10 сут., но не более 16 сут. до момента наступления смерти, состоит в прямой причинной связи со смертью, по своему характеру непосредственно создала угрозу для жизни и явилась опасной для жизни, применительно к живым лицам является медицинским критерием тяжкого вреда здоровью. Параорбитальная гематома справа, ссадины верхних и нижних конечностей, кровоподтеки проекции гребня правой подвздошной кости (1), проекции правого коленного сустава (2), правой голени (1) могли образоваться при падении и соударении о тупой твердый предмет (покрытие), индивидуальные свойства которых не отразились в телесных повреждениях свыше 10 сут., но не более 16 сут. до момента наступления смерти, являются прижизненными, в причинной связи со смертью не состоят, не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья и расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью человека. Смерть ФИО2 констатирована 13.01.2018 в 04 час 40 мин;

- показаниями эксперта ФИО3, согласно которым последний подтвердил выводы проведенной им экспертизы № 27 от 05.02.2018, дополнительно пояснил, что давность образования телесных повреждений, обнаруженных у ФИО2, в частности закрытой черепно-мозговой травмы, составляет свыше 10 суток, но не более 16 суток до момента наступления смерти, что подтверждается данными судебного гистологического исследования. По описанию врачами хода операции с указанием на «плотные, эластичные сгустки» дает основания полагать, что травма была получена, как правило, уже спустя 2-3 суток до момента начала проведения операции. Указал на ошибки в медицинской документации в части объема эвакуированной субдуральной гематомы и остаточной части гематомы в пересчете на жидкую кровь с учетом соответствия данным гистологического исследования материала от трупа. Выявленное в ходе оперативного вмешательства 03.01.2018 у ФИО2 повреждение сосуда головного мозга, повлекшее развитие субдуральной гематомы, могло явиться как следствием ударного воздействия тупым твердым предметом, так и при соударении головой о тупой твердый предмет, в т.ч. и без падения на плоскость (покрытие). Разграничить механизм повреждения вышеуказанного сосуда головного мозга, то есть непосредственно посредством нанесения удара (например, удар рукой, кистью руки) либо в результате соударения о предметы окружающей обстановки (интерьер мебели) не представляется возможным. Подтвердил, что травма находится в прямой причинной связи со смертью;

- заключением экспертов № 097 от 23.04.2018 согласно, которому причиной смерти ФИО2 явилась закрытая тупая черепно-мозговая травма с формированием субдуральной гематомы выпуклой поверхности правой гемисферы, с очаговыми кровоизлияниями правой височной доли, осложнившаяся развитием травматического отека головного мозга с дислокацией ствола, с вторичными кровоизлияниями в эпиндиму правого желудочка мозга. Данная травма могла образоваться от травматического воздействия по механизму удара тупым твердым предметом или при ударе о таковой (в том числе и при падении из положения стоя на плоскость), конструктивные особенности которого в повреждениях не отобразились, давность образования данной ЗЧМТ, с учетом гистологического исследования, составляет не менее 10 суток от момента наступления смерти. Данная травма состоит в прямой причинной связи со смертью и квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни. Точка приложения травмирующей силы, вызвавшей комплекс в виде закрытой ЧМТ у ФИО2 находится в правой височной области (т. 2 л.д. 25-43). Иные повреждения У ФИО2 могли образоваться от неоднократного травматического воздействия по механизму удара (ударов) тупым твердым предметом, или при соударении о таковые и расцениваются как не причинившие вреда здоровью человека;

- показаниями экспертов <данные изъяты> согласно которым в заключении экспертов № 097 от 23.04.2018 в указании точки приложения травмирующей силы (п. 5 выводов экспертов), вызвавшей комплекс повреждений в виде ЗЧМТ в правой теменной области, имеется опечатка, следует считать точкой приложения травмирующей силы правую височную область. В остальной части выводы экспертизы подтвердили. Указали, что возможность образования данной ЗЧМТ в результате падения с положения стоя невозможно. От других причин и сопутствующих заболеваний смертельный исход исключили. Кроме того, эксперт ФИО16 пояснил, что исходя из размеров кровоподтека в точке приложения травмирующей силы, не исключают травму при падении с высоты собственного роста, исходя из точки приложения, но если при этом не учитывать обстоятельств получения травмы;

- заключением экспертов № 199 от 14.06.2019 (дополнительная комиссионная судебно-медицинская экспертиза) из которого следует, что непосредственной причиной смерти ФИО2 явились закономерные осложнения установленной закрытой черепно-мозговой травмы, повлекшей травматический отек головного мозга с дислокацией ствола и вклинением в большое затылочное отверстие, возникновением вторичных кровоизлияний в ствол головного мозга, вторичные расстройства гемодинамики в виде мелкоочаговых кровоизлияний в параэпендимальной зоне правого желудочка, деструктивный отек ткани головного мозга. Механизмом образования субдуральной гематомы явилось ударное воздействие травмирующего агента в правую височную область, что обусловило локальный ушиб мозга и разрыв пиального сосуда в области травмы. Указанный объем и характер исключают инерционную травму. Односторонняя локализация контузионного очага в вещество головного мозга с повреждением пиального сосуда, субдуральной гематомы при отсутствии аналогичных очагов ушиба вещества головного мозга и подоболочечных, кровоизлияний на диаметрально противоположной стороне (в зона противоудара) исключает возможность образования черепно-мозговой травмы у ФИО2 вследствие падения из положения стоя на плоскости, с последующим соударением. Экспертная комиссия не исключает возможность образования повреждений в области головы, потерпевшей ФИО2, в том числе составляющих черепно-мозговую травму, от двукратных травматических воздействий (ударов) кистью руки, сжатой в кулак, при условии, что удары пришлись в правую височную область, правую пароорбитальную область в указанный срок, то есть 29.12.2017. Клинические проявления при черепно-мозговой травме, аналогичной имеющейся у ФИО2 представляют с собой совокупность симптомов, возникающих при тяжелом ушибе головного мозга в сочетании с подоболочечнным кровоизлиянием. Описанные в показаниях ФИО3 изменения состояния ФИО2 после нанесения ей 29.12.2017 ударов кулаком в голову в виде головной боли, тошноты, рвоты, утраты сознания, не исключают возможности их проявления вследствие полученной черепно-мозговой травмы (т. 2 л.д. 143-194);

- заключением экспертов № 289 от 25.09.2019, согласно которому не исключена возможность возникновения ссадины, расположенной в правой височной области, в срок более чем за 10 дней до момента наступления смерти ФИО2 Стадия кровоизлияния в правой височной области соответствует давности его образования 7-14 дней до момента смерти. Макроскопическая схожесть морфологии кровоизлияния в мягких тканях головы в правой височной области и по ходу операционного разреза не исключает их различную давность, которая может исчисляться как одними, так и несколькими сутками. При использовании в определении давности субдуральной гематомы только органолептического визуального подхода, основанного на ощущениях органов чувств человека в данный конкретный момент исследования, выводы относительно давности возникновения кровоизлияния будут весьма приблизительными (т. 2 л.д. 225-277);

- заключением эксперта №238 от 26.09.2022, согласно которому в ходе сравнительного совокупного анализа объективных данных: локализации, характера и объема повреждении на трупе ФИО2, установленных заключением эксперта № 27 от 05.02.2018, и данных, указанных в свидетелем ФИО3 в ходе допроса 24.04.2019, а также, в ходе её психодиагностического исследования 24.04.2019, установлена возможность возникновения комплекса повреждений, составляющих черепно-мозговую травму ФИО2 от однократного ударного одностороннего центростремительного действия в правую височную область головы твердого тупого предмета с ограниченной контактирующей поверхностью, которым мог быть кулак. Указанные свидетелем обстоятельства совпадают с механогенезом имеющейся черепно-мозговой травмой по виду травмы, общей локализации и количеству воздействий, а также доступности повреждаемой части тела (голова). B отношении давности возникновения черепно-мозговой травмы экспертная комиссия указала, что наиболее достоверным методом определения давности образования внутричерепных кровоизлиянии следует считать гистологическое исследование из областей их локализации. В анализируемом случае гистоморфологические характеристики субдуральной гематомы и твердой мозговой оболочки указывают на время возникновения субдурального кровоизлияния от 6-7 суток до несколько недель до момента смерти, наступившей 13.01.18. Морфологические свойства кровоизлияния в правую височную область не исключают возможности возникновения указанного мягкотканого кровоизлияния в одно время внутричерепными повреждениями. Характер и морфологические свойства ссадины и кровоподтека, локализованных в правой височной области также свидетельствуют об одновременном их образовании с вышеперечисленными компонентами черепно-мозговой травмы. Исходя из вышеизложенного экспертная комиссия заключает, что телесные повреждения у потерпевшей составляющие черепно-мозговую травму относятся к одному времени образования (от 6-7 суток до несколько недель до момента наступления смерти 13.01.18 года) и данная черепно-мозговая травма могла возникнуть при обстоятельствах, указанных свидетелем ФИО3 входе дополнительного допроса 24.04.2019 г. а также продемонстрированных в ходе се психодиагостического исследования 24.04.2019 (т. 7 л.д. 146-165);

- показаниями экспертов <данные изъяты>., которые выводы экспертных заключений подтвердили, пояснив, что на титульном листе заключения № 199 от 14.06.2019 ошибочно указан апрель, что является технической опечаткой;

- показаниями свидетеля ФИО17, согласно которым она, консультируясь с нейрохирургом, провела ФИО2 декомпрессивную трепанацию черепа, у нее была удалена субдуральная гематома, гематома была несвежая, были удалены два сгустка, по размерам - с две ладошки. При указании объема гематомы в медицинской документации имеются опечатки, указаны лишние цифры «0», общая кровопотеря при операции составила около 1000 мл. ФИО2 была нетранспортабельна, поэтому операцию проводили на месте. Прогнозы сразу были неблагоприятные, мозг не пульсировал, аневризмы не было. Повреждение сосуда образовалось от травмы примерно 2-3 дневной давности;

- показаниями свидетеля ФИО18 - классного руководителя у ФИО13, которая пояснила, что в школу чаще приходила ФИО2, которая состояла в родительском комитете. На новогоднем утреннике в 2017 году ФИО13 был без родителей.

Кроме того, вина Макина О.В. также подтверждается письменными материалами дела, изложенными в приговоре: согласно сигнальному талону СМП у ФИО2 имелись <данные изъяты> (том 1 л.д. 17); согласно приказу директора МБОУ СОШ № <адрес> новогодний утренник проходил 28.12.2017 (том 4 л.д. 125-127); согласно медицинскому заключению от 03.01.2018 у ФИО2 имелись ЗЧМТ, эпидуральная гематома, переорбитальная гематома, ушибы и ссадины верхних и нижних конечностей (том 1 л.д. 16); согласно протоколу установления смерти человека смерть ФИО2 была установлена 13.01.2018 в 04 часа 40 минут (том 1 л.д.19), и другими материалами дела.

Суд обоснованно сослался в приговоре на показания Макина О.В., признав их допустимыми и достоверными в той части, в которой они не противоречили фактическим обстоятельствам, установленным судом.

Так, согласно показаниям Макина О.В. со временем отношения с женой испортились на фоне употребления алкоголя женой. 26.12.17 между ними произошел скандал из-за того, что он повредил машину. Он ушел с детьми к брату, когда вернулся, ФИО2 была пьяной. Они опять начали ругаться. ФИО2 кидаясь в драку, упала в детскую кроватку их дочери. Спустя время вновь началась ссора, в ходе которой ФИО2 шваброй ударила его по рукам. Он отобрал швабру, в ходе борьбы ФИО2 упала на пол. Он ушел в зал, остался с детьми в зале спать. Утром 27.12.17 увидел у ФИО2 синяк под глазом. От чего он появился, ФИО2 ответила, что не знает. С 29 на 30 декабря 2017 года она ночевала у ФИО9, Новый год встретили у его родителей, 1 и 2 января 2018 года у них были гости. В период с 27 декабря 2017 года до 3 января 2018 года скандалов, ссор, драк с ФИО2 не было. Ночью со 2 на 3 января его разбудила ФИО3, сказала, что ФИО2 плохо. ФИО2 лежала на полу, её стошнило. Решив, что у ФИО2 алкогольное опьянение, он положил ей подушку под голову, укрыл одеялом. Утром он попробовал дать ФИО2 воду, давал понюхать нашатырь. Поскольку ФИО2 ни на что не реагировала, он привез на помощь тещу – ФИО8, которая, увидев ФИО2, сказала вызвать скорую помощь. Бригада СМП увезла ФИО2 с признаками инсульта. В больнице ему сообщили о том, что ФИО2 в коме, будет проведена операция, у нее черепно-мозговая травма. 13.01.2018 ему сообщили из больницы, что ФИО2 умерла. За время совместного проживания ФИО2 он никогда не бил. Несмотря на это ФИО2 в ходе ссор неоднократно говорила, что разведется с ним и сообщит всем, что он её бьет. Считает, что ФИО1 - сестра жены от разных отцов, оговаривает его, испытывая давнюю зависть к их семье. ФИО3 после похорон увезла семья жены, фактически запретив ему общаться с ней. Полагает, что ФИО3 его оговаривает, находясь под влиянием семьи жены и ФИО1, у которой она непродолжительное время проживала после происшествия.

Судом первой и апелляционной инстанции были допрошены свидетели стороны защиты, а именно: свидетель ФИО27, из показаний которого следует, что он видел синяк под глазом у ФИО2, от Макина О.В. слышал, что когда они были на катке, ФИО2 падала; свидетель ФИО28, из показаний которого следует, что ФИО2 злоупотребляла спиртным, 1 января ФИО2 была с синяком, в результате чего появился синяк, она не говорила. Макин О.В. пояснил, что она два дня не ночевала дома, где получила синяк не знает; свидетель ФИО25, из показаний которой следует, что ФИО2 о рукоприкладстве со стороны мужа не говорила, за две недели до смерти ФИО2 жаловалась на головокружение, также видела ФИО2 примерно 2 января на стадионе, то ли на катке, то ли на горке; свидетели <данные изъяты>. пояснили, что о конфликтах в семье М. не слышали, 31 декабря ФИО2 была уже с синяком желто-голубого цвета, говорила, что упала. 01.01.2018 ездили ночью на каток, ФИО2 там упала, был синяк слева; свидетель ФИО19, который пояснил, что ФИО2 была на катке в 20-х числах декабря 2017 года; свидетель ФИО22, показавшей, что ФИО2 рассказывала ей о поездке на горку 30 числа, перед Новым годом, где она упала, жаловалась на головную боль, при этом на лице у ФИО2 синяков не было; свидетель ФИО20, пояснивший, что все сотрудники ГИБДД проходят инструктаж по оказанию первой медицинской помощи; свидетель ФИО24, согласно показаниям которого он видел ФИО2 в период с 25 по 28 декабря с синяком под обеими глазами, та сказала, что упала, споткнувшись. Со слов ФИО19 знает, что ФИО2 в тот же период ходила на каток, где сильно упала, стало плохо, хотели вызвать скорую, но она отказалась; свидетель ФИО23, из показаний которой следует, что 26-28 декабря 2017 года видел ФИО2 с синяком под глазом, со слов мужа знает, что ФИО2 падала на катке.

Судом тщательно проверялись все доводы, приводимые осужденным в свою защиту, в том числе о непричастности к причинению вреда здоровью ФИО2, и обоснованно признаны не нашедшими подтверждения, как опровергающиеся материалами дела и им дана оценка в приговоре. Судебная коллегия соглашается с выводами суда в данной части и не находит оснований, чтобы с ними не согласиться.

Несмотря на не признание вины Макиным О.В., суд первой инстанции верно пришел к выводу о его виновности в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшей ФИО2, повлекшем по неосторожности смерть последней. Все исследованные в судебном заседании доказательства, суд проверил и оценил в соответствии с требованиями закона, сопоставил их между собой и дал им надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности - достаточности для постановления обвинительного приговора.

Из совокупности исследованных судом доказательств совершения преступления, учитывая количество, характер и локализацию повреждений, суд обоснованно пришел к выводу о то, что действия Макина О.В. носили умышленный характер. Нанося удары в боковую часть головы, Макин О.В. не мог не предвидеть неизбежности причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшей. Действия Макина О.В. носили последовательный и целенаправленный характер. Оснований не согласиться с данными выводами суда первой инстанции у судебной коллегии не имеется.

При таких обстоятельствах, суд, оценив всю совокупность доказательств, вопреки доводам стороны защиты, пришел к правильному выводу о том, что вина Макина О.В. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью ФИО2, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей, доказана, и верно квалифицировал содеянное по ст. 111 ч. 4 УК РФ.

Доводы стороны защиты о том, что эксперты <данные изъяты> не подтвердили выводы, сделанные ими в заключении, являлись предметом рассмотрения в суде первой инстанции, им дана оценка в приговоре. Указанное утверждение не соответствует действительности, поскольку эксперты <данные изъяты> в судебном заседании пояснили о том, что на момент проведения экспертизы не знали всех деталей по обстоятельствам образования повреждений в связи с чем не было возможности прийти к таким выводам, противоречий в заключении эксперта не видят (том 9 л.д. 166, 182). Кроме того, в заключениях № 27, 097 также судебная коллегия не усматривает противоречий, учитывая, что при проведении предыдущих экспертиз экспертам были известны не все данные об обстоятельствах образования повреждений. Заключение специалистов № 036, проведенное экспертами <данные изъяты>, в части механизма причинения черепно-мозговой травмы ФИО2, вопреки утверждению защиты, опровергается проведенными по делу экспертизами. В частности, согласно заключению № 036 специалисты полагают, что возможность причинения повреждений, составляющих ЧМТ у ФИО2, должна быть подтверждена гистологическим исследованием части головного мозга, находящейся в противоположной от точки приложения травмирующей силы. По мнению специалистов, в ходе экспертиз такого исследования не проводилось, что не соответствует действительности.

Вопреки доводам жалобы стороны защиты, научность и обоснованность выводов, изложенных в заключениях экспертов, их компетентность, а также соблюдение при проведении экспертного исследования необходимых требований уголовно-процессуального закона сомнений не вызывает. Указанные экспертизы проведены в соответствии с требованиями главы 27 УПК РФ. Оснований не доверять выводам, изложенным в заключении, не имеется, поскольку они проведены компетентными экспертами, с исследованием необходимых данных, а также материалов дела. Выводы экспертов в заключении, ясные, понятные, они мотивированы, научно обоснованы, составлены заключения в надлежащей форме.

Не подлежат удовлетворению доводы стороны защиты о признании недопустимыми доказательств, полученных органом следствия в период с 19.09.2022 по 10.10.2022, поскольку они были получены за пределами срока предварительного следствия. Согласно материалам уголовного дела, постановление о возобновлении предварительного следствия датировано 11.10.2022, однако как следует из последующих следственных и процессуальных действий и решений, проведенных и вынесенных по делу, а именно постановления о проведении предварительного следствия следственной группой от 19.09.2022, постановления о принятии уголовного дела к производству следователем ФИО21 от 19.09.2022, постановлений о разрешении ходатайств обвиняемого Макина О.В. от 19.09.2022, 30.09.2022, протоколам допросов свидетелей от сентября 2022 года, и другим, находящимся на л.д. 94-102 т.7, указанные действия и решения имели место в период с 19.09.2022 по 10.10.2022. Кроме того, согласно уведомлению о возобновлении предварительного следствия оно было направлено Макину О.В. 19.09.2022., а также после принятия уголовного дела к своему производству 19.09.2022 следователь ФИО21 проводила дальнейшие следственные действия, в том числе направляла Макину О.В. постановление об отказе в удовлетворении ходатайства от 30.09.2022, что подтверждается подписью обвиняемого Макина О.В. и его защитника адвоката Егорушина.

Не состоятельными являются доводы стороны защиты о незаконности направления прокурором района уголовного дела для производства дополнительного расследования сопроводительным письмом руководителю Следственного Комитета, поскольку направление уголовного дела произведено должностным лицом в рамках его компетенции. При таких обстоятельствах, вопреки утверждению защитников, несоблюдение формы вынесенного прокурором решения, не является существенным нарушением, влекущим признание незаконным проведенное органом следствия предварительного расследования.

Судебная коллегия признает правильными выводы суда о несогласии с доводами стороны защиты признать недопустимыми доказательства, полученные следователем-криминалистом ФИО4, в связи с незаконностью постановлений заместителя руководителя СУ СК России по Хабаровскому краю Исайкина Р.А. о поручении указанному следователю-криминалисту производства отдельных следственных и иных процессуальных действий от 19.04.2019, от 22.04.2019 и от 29.04.2019. В суде апелляционной инстанции допрошенный следователь-криминалист ФИО4 показал, что он принимал участие в расследовании уголовного дела по факту смерти ФИО2 в соответствии с полномочиями, указанными в п.40.1 ст.5 УПК РФ, на основании постановлений заместителя руководителя СУ СК России по Хабаровскому краю Исайкина Р.А. о поручении указанному следователю-криминалисту производства отдельных следственных и иных процессуальных действий. Выполняя следственно-процессуальные действия по уголовному делу в отношении Макина О.В., он действовал в рамках зонального курирования, установленного соответствующими внутренними приказами. В ходе работы по данному уголовному делу он участвовал в оперативных совещаниях по обсуждению хода расследования, получал указания, рекомендации от руководителя отдела криминалистики, готовил отчеты о ходе предварительного расследования и т.д. Согласно установленному порядку проекты постановлений о поручении следователю-криминалисту производства отдельных следственных и иных процессуальных действий подготавливает руководитель территориального следственного отдела. Содержание мотивировочной части указанных постановлений он в настоящее время не помнит. Не может объяснить причину, по которой в постановлениях, вынесенных в апреле 2019 года, содержится информации о задержании Макина О.В., имевшем место в июле 2019 года.

Показания свидетеля ФИО4 о его правомочности участия в расследовании уголовного дела подтверждаются представленными им копиями многочисленных документов, приобщенными в суде апелляционной инстанции: постановлением о невыполнении в ходе расследования уголовного дела всех следственных действий, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого или обвиняемого в связи с рассмотрением ходатайства о продлении процессуальных сроков от 14.02.2019 по уголовному делу № 11802080015000028, возбужденному по факт смерти ФИО2, письменными указаниями по указанному уголовному делу и др.

Таким образом, вопреки утверждениям защитников следственные действия проведены следователем-криминалистом ФИО4 с соблюдением уголовно-процессуального закона, участвуя в расследовании уголовного дела по поручению руководителя, он действовал в пределах своих полномочий и в соответствии с положениям уголовно-процессуального законодательства.

Судебная коллегия не соглашается с доводами стороны защиты о том, что органом следствия допущено существенное нарушение закона несвоевременным ознакомлением участников процесса с постановлением о назначении экспертизы № 238 от 26.09.2022. Ознакомление стороны защиты с указанным постановлением после проведения экспертизы не лишала участников уголовного судопроизводства заявить ходатайства о постановке дополнительных вопросов, высказать недоверие экспертам и экспертному учреждению, проводившим экспертизу, чем и воспользовалась сторона защиты, неоднократно заявившая на последующих стадиях уголовного процесса ходатайства о проведении дополнительной экспертизы по делу. Заявленные ходатайства были рассмотрены, в том числе судом первой инстанции, оснований не согласится с принятым решением у судебной коллегии не имеется.

Доводы стороны защиты о признании недопустимым доказательством показаний, свидетеля ФИО3, данных ею в ходе допроса и следственного эксперимента 21.03.2019, удовлетворению не подлежат по следующим основаниям. Согласно ч. 2 ст. 191 УПК РФ потерпевшие, свидетели в возрасте до 16 лет не предупреждаются об ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. При разъяснении указанных потерпевшим и свидетелям их процессуальных прав, предусмотренных соответственно ст. 42 и 56 УПК РФ, им указывает на необходимость говорить правду. Следователем указанные требования закона были разъяснены и понятны свидетелю ФИО3 что подтверждается подписью последней. Несмотря на то, что на момент производства указанных следсвтенных действий свидетель уже достигла 16 лет, судебная коллегия не находит оснований для признания оспариваемых показаний ФИО3 недопустимыми доказательствами, поскольку свидетель в последующем, после 21.03.2019, неоднократно была допрошена (том 3 л.д. 34-38, том 4 л.д. 129-132, том 7 л.д. 103-106), когда предупреждалась по ст. 307-308 УК РФ за дачу заведомо ложных показаний, при этом показания давала последовательные, дополняющие друг друга, при этом ФИО3 не заявляла о процессуальных нарушениях, в том числе при ее допросе 21.03.2019. После оглашения в суде первой инстанции всех показаний свидетеля ФИО3, данных в ходе расследования, в том числе и данных ею 21.03.2019, она их подтвердила и пояснила, что свои показания поддерживает (том 9 л.д. 142).

Утверждение стороны защиты о том, что следственный эксперимент с участием ФИО3 проведен с нарушением закона, не соответствует действительности.

Надуманными являются доводы о том, что в ходе следственного действия свидетелю задавались наводящие вопросы, оказывалось давление со стороны участвующих лиц, предлагались необходимые для стороны обвинения вопросы. Будучи неоднократно допрошенной ФИО3 дополняла ранее данные показания, в том числе о том, что удары ФИО2 были нанесены в правую часть головы. Противоречий в ее показаниях не имеется. Согласно видеозаписи следственного действия, ФИО3 отвечала на вопросы самостоятельно, без принуждения, добровольно поясняя и дополняя свои показания.

Судебная коллегия не соглашается с доводом защитников о том, что в ходе следственного эксперимента с ФИО3 не были разъяснены процессуальные права участникам следственного действия. Согласно видеозаписи следственного действия, перед его началом участники заявили, что им их процессуальные права известны и повторно им их права разъяснять не нужно. Из протокола следственного эксперимента следует, что перед началом следственного действия права были разъяснены, что подтверждается подписями участников данного следственного действия. При таких обстоятельствах, вопреки доводам стороны защиты, органом следствия не допущено нарушения, влекущего признание протокола следственного эксперимента недопустимым доказательством.

Не основанным на законе является утверждение об обязательном проведении следственного эксперимента на месте событий, а также о том, что произведенный следственный эксперимент с ФИО3 фактически является проверкой её показаний на месте, а также о том, что следственное действие проводилось не следователем, поскольку участники задавали вопросу ФИО3 без его разрешения.

Вопреки доводам стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами исследования ФИО3, проведенного специалистом ФИО11, и справки, составленной данным специалистом по результатам этого исследования, судебная коллегия не находит оснований для признания указанных доказательств недопустимыми. Результаты оспариваемого исследования получены в соответствии с процессуальным законом, отвечают требованиям допустимости, относимости и согласовываются с совокупностью иных доказательств по делу.

Доводы стороны защиты о том, что осмотр места происшествия был проведен с нарушением закона, без разрешения Макина О.В. также является необоснованным. Принимая во внимание, что Макин О.В. участвовал в осмотре места происшествия, что подтверждается соответствующим указанием в протоколе осмотра, а также фототаблицей к нему, и учитывая отсутствие у Макина О.В. возражений против осмотра, как в ходе его проведения, так и после, судебная коллегия не находит оснований для признания данного доказательства недопустимым.

Судебная коллегия не соглашается с доводами защиты о том, что в деле имеются существенные противоречия в части времени нанесения телесных повреждений ФИО2, от которых наступила смерть. Вопреки утверждениям стороны защиты, суд правильно установил время совершения преступления путем анализа показаний всех допрошенных свидетелей, экспертов, а также выводов, изложенных в заключениях экспертиз, проведенных по делу.

Не обсуждение судом первой инстанции при вынесении приговора вопросов, связанных с передачей на попечение детей осужденного Макина О.В., не ставит под сомнение законность вынесенного приговора и не влияет на выводы суда о виновности Макина О.В. и справедливости назначенного ему наказания.

Утверждения стороны защиты о неполноте протокола судебного заседания суда первой инстанции, голословны, принимая во внимание, что авторы жалобы в суде первой инстанции участия не принимали, а замечания на протокол никем не подавались.

Доводы о том, что потерпевшая ФИО1 и свидетель ФИО3 оговорили осужденного из-за имеющихся к нему неприязненных отношений, а также о том, что ФИО3 не могла дать достоверные показания из-за психических отклонений, были предметом рассмотрения суда первой инстанции и обоснованно отвергнуты. Судом первой инстанции оснований для оговора указанными лицами осужденного Макина О.В. установлено не было, не находит таких оснований и суд апелляционной инстанции.

При назначении вида и размера наказания, суд первой инстанции учел значимые обстоятельства, в том числе характер и степень общественной опасности преступления, данные характеризующие личность виновного, в том числе влияния наказания на его исправление.

Суд первой инстанции учел в качестве смягчающего наказание обстоятельства - наличие малолетних детей на иждивении, наличие заболевания – гипертонии.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

С учетом всех обстоятельств, суд пришел к обоснованному выводу о необходимости назначения Макину О.В. наказания, связанного с реальным лишением свободы, без применения положений ст. 15 ч. 6, ст. 64, ст. 73 УК РФ.

Вид режима исправительного учреждения назначен судом верно, в соответствии с ст. 58 ч. 1 п. «в» УК РФ.

Каких-либо нарушений норм уголовно-процессуального закона судом первой инстанции, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и мотивированного решения, судом апелляционной инстанции не установлено, приговор суда мотивирован, основан на исследованных материалах дела и полностью соответствует требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года в отношении Макина О.В. – оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Егорушина В.В., Аникеева А.А., Косырева Н.М., осужденного Макина О.В. – оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение шести месяцев с момента провозглашения, а осужденным, находящимся под стражей, в течение шести месяцев после получения копии апелляционного определения, через суд, вынесший приговор, в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

При этом осуждённый при подаче кассационной жалобы вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий                             

Судьи:                                     

В суде первой инстанции слушал дело судья Чистова Т.С.

Дело № 22-301/2024

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Хабаровск                                 25 января 2024 года

Судебная коллегия по уголовным делам Хабаровского краевого суда в составе:

председательствующего Кима С.С.,

судей Жигулиной Г.К., Нестерова П.А.,

при секретаре Колтыпине Д.А.,

с участием прокурора Синельниковой О.А.,

потерпевшей ФИО1,

представителя потерпевшей Титовой Д.Н.,

осужденного Макина О.В.,

его защитников адвокатов Аникеева А.А. и Косырева Н.М.,

рассмотрела в открытом судебном заседании отзыв апелляционного представления государственного обвинителя Ожогиной Н.А. приговор Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года, которым

Макин О.В., <данные изъяты>, ранее не судимый,

осужден по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Кима С.С., мнение прокурора Синельниковой О.А., потерпевшей ФИО1, её представителя адвоката Титовой Д.Н., осужденного Макина О.В. и адвокатов Аникеева А.А. и Косырева Н.М., поддержавших отзыв представления и просивших прекратить апелляционное производство, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Макин Л.В. осужден за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью ФИО2, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей.

Приговором Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года Макин Л.В. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ, и осужден к 7 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Указанный приговор обжалован государственным обвинителем Ожогиной Н.А.

22.11.2023 в Хабаровский краевой суд поступило заявления от государственного обвинителя Ожогиной Н.А. об отзыве апелляционного представления и согласии с приговором суда.

В суде апелляционной инстанции прокурором Синельниковой О.А. поддержан отзыв апелляционного преставления.

Осужденный Макин О.В. и его защитники адвокаты Аникеев А.А. и Косырев Н.М., а также потерпевшая ФИО1 и её представитель адвокат Титова Д.Н., не возражали против прекращения апелляционного производства по делу.

В связи с отзывом государственным обвинителем Ожогиной Н.А. своего апелляционного представления, на основании ч.3 ст. 389.8 УПК РФ апелляционное производство по данному представлению подлежит прекращению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.8 ч.3, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия,

ОПРЕДЕЛИЛА:

Ходатайство государственного обвинителя Ожогиной Н.А. об отзыве апелляционного представления – удовлетворить.

Апелляционное производство по апелляционному представлению государственного обвинителя Ожогиной Н.А. на приговор Вяземского районного суда Хабаровского края от 30 октября 2023 года в отношении Макина О.В., осужденного по ст. 111 ч. 4 УК РФ, - прекратить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение шести месяцев с момента провозглашения, а осужденным, находящимся под стражей, в течение шести месяцев после получения копии апелляционного определения, через суд, вынесший приговор, в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

При этом осуждённый при подаче кассационной жалобы вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий                             

Судьи: