Решение по делу № 22-1099/2024 от 15.03.2024

Судья Е.А. Рифтина                                                             Дело №22-1099/2024

Докладчик Шарапов Е.Г.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

19 апреля 2024 года                                                                                        г. Архангельск

Судебная коллегия по уголовным делам Архангельского областного суда в составе председательствующего Шарапова Е.Г.,

судей Фадеевой О.В. и Кочебуровой А.В.,

при секретаре Жолудевой Е.В.,

с участием прокурора отдела прокуратуры Архангельской области Вехоревой И.А.,

осужденных Пинигиной Н.И. и Заикина В.А.,

защитников – адвокатов Васильева О.М. и Головкина Р.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционным жалобам с дополнениями осужденных Пинигиной Н.И. и Заикина В.А., защитников-адвокатов Васильева О.М. и Головкина Р.В. на приговор Октябрьского районного суда г.Архангельска от 26 декабря 2023 года в отношении Пинигиной Надежды Ивановны и Заикина Валерия Анатольевича.

Заслушав доклад судьи Шарапова Е.Г. по материалам дела, выступление осужденных и их адвокатов, мнение прокурора, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Обжалуемым приговором Октябрьского районного суда г.Архангельска от 26 декабря 2023 года

ПИНИГИНА Надежда Ивановна, <адрес>, несудимая, осуждена по:

- ч. 3 ст. 285 УК РФ к 4 годам лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям на срок 2 года,

- ч.ч. 4 и 5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ к 3 годам лишения свободы,

- ч. 2 ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 18.03.2023 № 78-ФЗ) к штрафу в размере 600 000 рублей,

- п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ к 3 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ Пинигиной Н.И. окончательно определено к отбытию наказание в виде лишения свободы сроком на 5 лет в исправительной колонии общего режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям на срок 2 года, со штрафом в размере 600 000 рублей.

ЗАИКИН Валерий Анатольевич, <адрес>, несудимый, осужден по:

- ч. 3 ст. 285 УК РФ к 4 годам лишения свободы, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям на срок 2 года,

- ч.ч. 4 и 5 ст. 33 ч. 2 ст. 285 УК РФ к 3 годам лишения свободы,

- ч. 2 ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 18.03.2023 № 78-ФЗ) к штрафу в размере 600 000 рублей.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ Заикину В.А. окончательно определено к отбытию 4 года 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных полномочий в акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям на срок 2 года, со штрафом в размере 600 000 рублей.

По этому же уголовному делу С.В.Н. освобождена от уголовной ответственности за совершение запрещенного уголовным законом общественно-опасного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 285 УК РФ, с применением к ней принудительной меры медицинского характера, в соответствии с постановлением Октябрьского районного суда г.Архангельска от ДД.ММ.ГГГГ года, которое не обжалуется.

Пинигина Н.И. и Заикин В.А. признаны виновными в использовании должностными лицами своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной и иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организации и охраняемых интересов общества и государства, повлекшее тяжкие последствия; подстрекательстве и пособничестве в использовании должностным лицом, занимающим государственную должность субъекта Российской Федерации, своих служебных полномочий вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства; сокрытии денежных средств, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и страховым взносам, в особо крупном размере.

Пинигина Н.И. кроме того совершила легализацию (отмывание) денежных средств, приобретенных в результате совершения преступления, то есть в совершении финансовых операций с денежными средствами, приобретенными в результате совершения преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами в особо крупном размере.

Преступления совершены при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе и дополнениях осужденный Заикин В.А. считает приговор суда незаконным и несправедливым ввиду допущенных существенных нарушений уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона. При описании деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, суд сослался на нарушения при проведении закупочных процедур, к которым Заикин В.А. никакого отношения не имел и повлиять на их ход и результаты не мог. В размер ущерба по таким процедурам суд необоснованно включил суммы, которые в силу закона к ущербу не относятся. Остальные нарушения суд связал с договором передачи полномочий от ДД.ММ.ГГГГ, о котором сам осужденный не знал, в его разработке и подписании участия не принимал, а потому нарушения исполнения данного договора не могли быть ему поставлены в вину. Указывает, что никакого влияния на С.В.Н. не оказывал, а наоборот открыл полный доступ к проверяемой информации и документации, что свидетельствует об отсутствии умысла на сокрытие преступления. По эпизоду ч. 2 ст. 199.2 УК РФ подтвердил, что направлял финансовые поручения контрагентам, но совершал это в целях избежания еще более тяжких последствий. Считает, что поскольку <данные изъяты> (далее также – <данные изъяты>) по отношению к АО «<данные изъяты>) должником не являлось и производило оплату по письмам добровольно, включение в приговор суммы, оплаченной <данные изъяты> (10 048 691, 47 рублей) незаконно. Указывает, что суд неверно зачел в срок лишения свободы время содержания его под домашним арестом из расчета два дня за один день. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе и дополнениях защитник осужденного Заикина В.А. – адвокат Васильев О.М. считает приговор незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением закона, а потому подлежащим отмене. Указывает, что суд формально привел обстоятельства, подлежащие обязательному доказыванию. Осужденным необоснованно инкриминированы действия, совершенные в период с ДД.ММ.ГГГГ года, но при этом в приговоре отсутствуют доказательства, обосновывающие дату начала указанного периода. В письме на имя О.И.А., подписание которого Пинигина Н.И. категорически отрицает, датированном ДД.ММ.ГГГГ года, идет речь только о должности генерального директора, а Заикин В.А. не упоминается. На ДД.ММ.ГГГГ года ни Заикин В.А., ни Пинигина Н.И. должностными лицами не являлись, поэтому вступить в предварительный сговор на злоупотребление должностными полномочиями не могли, поскольку ими не обладали. Только ДД.ММ.ГГГГ года решением совета директоров <данные изъяты>, одновременно с утверждением договора о едином исполнительном органе, была изменена организационная структура этого общества и введена должность исполнительного директора с прямым подчинением единому исполнительному органу с утверждением кандидатуры Заикина В.А. на эту должность, что указывает на отсутствие предварительного сговора, а также на подчиненное положение Заикина В.А. Осталось неясным, почему датой окончания инкриминируемого периода судом указано ДД.ММ.ГГГГ (момент задержания), так как весь ущерб, отнесенный судом к данному эпизоду обвинения, является результатом действий, совершенных в период существования договора о едином исполнительном органе, то есть с ДД.ММ.ГГГГ., поэтому приведение в приговоре ДД.ММ.ГГГГ года, как даты окончания преступления, представляется неверным. Обращает внимание на фигурирующую в обвинении дату ДД.ММ.ГГГГ года, с которой по версии обвинения Заикин В.А., не вступив на несуществующую должность, мог начать давать отсутствующим у него подчиненным указания по проведению конкурсов, в которых он никогда не участвовал. Полагает, что из приведенных в приговоре различных адресов, осталось неясным, в каком именно из них возник предварительный сговор, а в каких были совершены преступления. Выражает несогласие с использованными формулировками мотива преступления: из корыстной и иной личной заинтересованности, а также направленности умысла осужденных – «получение дохода, устранение конкуренции, нарушение нормального функционирования <данные изъяты> и так далее». Указывает, что <данные изъяты> не являются конкурентами, так как занимают разные секторы энергетического комплекса Архангельской области (крупная и малая энергетика), а финансовые обороты и территория функционирования <данные изъяты> многократно превышают такие же показатели <данные изъяты>. Состояние чистых активов <данные изъяты> и кредиторская задолженность еще до заключения договора от <данные изъяты> уже свидетельствовало о неспособности общества в полном объеме удовлетворить требования кредиторов. При этом собственник не принял мер, предусмотренных ст.35 ФЗ № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», обязывающих действовать вплоть до ликвидации общества. Свидетели А.И.В., Д.Е.Ю., Г.Н.Е., ХВ.Е.,Б.Р.М. также указали на предбанкротное состояние <данные изъяты> до ДД.ММ.ГГГГ года. Эти факты также следуют из заключения <данные изъяты>», необоснованно отвергнутого судом. Полагает необоснованным обвинение Заикину В.А. в проведении закупок (№ <данные изъяты>), которые организовала Пинигина Н.И. Кроме того, свидетели обвинения Д.Е.С., Т.М.С., Г.А.В., П.С.А. сообщили суду, что Заикин В.А. непосредственного участия в закупках не принимал, а последние двое уточнили, что все указания по проведению закупок и критериям закупок получали из <данные изъяты> от З.Р.Б. и Г.И.С. Заикину В.А. на период 2021 гг. было поручено проведение инвентаризации. На ДД.ММ.ГГГГ года Заикин В.А. в руководство <данные изъяты> не входил, поэтому не только не мог повлиять на принятие решения о заключении договора и его досрочном прекращении, включении или изменении его существенных условий, но и не делал этого. Ссылаясь на разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 16 октября 2009 г. № 19 "О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий", указывает, что ни один приказ или распоряжение Пинигиной Н.И. не были для Заикина В.А. заведомо незаконными, поскольку не выходили за пределы нормальной хозяйственной деятельности предприятия. В приговоре описана социальная направленность деятельности <данные изъяты>, поэтому для Заикина В.А. были очевидны последствия отказа от выполнения обязанностей. Наоборот деятельность общества не прекращалась, например, осуществлялась подготовка и прохождение отопительных сезонов, подтверждающаяся паспортами готовности. То есть деятельность Заикина В.А. полностью вызывалась служебной необходимостью и объективно не противоречила тем целям и задачам, для достижения которых он было наделен соответствующими должностными полномочиями. Суд не указал в приговоре основание включения неустойки (упущенной выгоды) в размер реального ущерба даже по тем сделкам, которые были заключены по наименьшей цене (например, №№), то есть при отсутствии ущерба. При этом факт отнесения этих сделок, заключенных с заинтересованностью, в силу Закона к оспоримым сделкам, а не к ничтожным, как неправильно написано в приговоре, автоматически не причиняет ущерб. Сторона защиты указала суду на неверно произведенный расчет по пеням, штрафам и неустойке, с чем суд частично согласился, снизив в приговоре размер ущерба в связи несвоевременным погашением кредитной линии, что указывает на непоследовательность суда при вынесении приговора, неверно оценившего доказательства по делу. К тяжким последствиям, необходимому условию для квалификации по рассматриваемому составу преступления, суд отнес причинение значительного ущерба акционерному обществу «<данные изъяты>», которое не было признано по делу потерпевшим, и факт значительности ущерба им по делу не подтверждался. Признанная потерпевшим по делу А.А.О., собственник 100% акций общества, свои акции не утратила, никаких дополнительных расходов в инкриминируемый период не понесла. Следовательно, ущерба А.А.О. причинено не было, а потерпевшим по делу она признана незаконно.

Помимо рассчитанного реального ущерба суд также описал в приговоре ряд событий, которые оценил как преступные:

- поставки топлива ненадлежащего качества, превышающие показатели ГОСТ 10585-2013 более чем на 400%: в деле не представлено ни одного доказательства, обосновывающих такую высокую обводненность топлива, тем более, что упомянутый ГОСТ предъявляет требования к производителю, а не поставщику;

- технологические нарушения, обусловленные поставками некачественного топлива: опровергается материалами дела, в которых все поломки связаны с износом оборудования, вызванного невыполнением инвестиционной программы руководством <данные изъяты> до ДД.ММ.ГГГГ года;

    несоблюдение нормативных запасов топлива: суд проигнорировал тот факт, что для предприятий с сезонным завозом топлива норматив по запасу топлива не устанавливается, а приведенные в приговоре законодательные акты не устанавливают норматив;

    решения администраций <адрес> и <адрес> муниципальных районов о расторжении договоров аренды объектов теплоснабжения: законность введения администрациями ЧС до сих пор не утверждена губернатором Архангельской области, а факт несоблюдения обязательств перед потребителями энергоресурсов и услуг опровергается паспортами готовности к прохождению отопительных сезонов № годов, приложенных к жалобе;

        расторжение договоров аренды котельных <данные изъяты>): инициатива расторжения договоров исходила от собственника котельных, которого не устраивала арендная плата, что подтверждается показаниями свидетеля М.Е.С.;

    некомпенсированные <данные изъяты> расходы на проведение текущего ремонта <данные изъяты>, расцененные судом как ущерб: <данные изъяты> выполняло обязательство по договору, заключенному до передачи <данные изъяты> в аренду <данные изъяты> а изменение арендатора <данные изъяты> позволило <данные изъяты> избежать штрафных санкций на более чем 600 млн. рублей за неисполнение инвестиционной программы до ДД.ММ.ГГГГ года, которое наложило <данные изъяты>, что следует из показаний свидетеля П.И.А.

    Указывает, что суд положил в основу приговора недопустимые доказательства. В суде установлено, что ДД.ММ.ГГГГ года обыск в офисных помещениях <данные изъяты> проведен неуполномоченным лицом, то есть документы изъяты с нарушением Закона и не могут использоваться в доказывании по уголовному делу. Материалы, полученные в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия «<данные изъяты>», переданы следователю с нарушением Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд, утвержденной 27 сентября 2013 года. Например, постановлением о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ следователю передан конверт с компакт-диском CD-R, а следователь осмотрел и приобщил компакт-диск CD-RW. В случае признания полученных на основе результатов оперативно-розыскной деятельности доказательств недопустимыми они не могут быть восполнены путем допроса сотрудников органов, осуществлявших оперативно-розыскные мероприятия, (постановление Пленума ВС РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре».) Вопреки указанному запрету суд допросил оперативных сотрудников Ч.С.В. и Л.В.Н., но и они не смогли вразумительно объяснить обнаруженные нарушения. Заключение специалиста № <данные изъяты>., выполненное К.Т.Н., также не может быть признано допустимым, потому что та вышла за пределы своей компетентности. Обладая только экономическим образованием в области бухгалтерского учета, она активно анализирует доказательства, полученные в ходе предварительного расследования, (причем их содержание принимает, как установленный факт), судебную практику, нормативное законодательство, берет широкий спектр правовых отраслей, которые приводит в заключении, но высшего юридического образования у нее нет. К.Т.Н. активно работает с ПО «<данные изъяты>», то есть программным обеспечением по бухгалтерскому учету, но допуском по работе с данным программным обеспечением не обладает. Кроме того, К.Т.Н. вышла за пределы не просто своей компетенции, а поставленных вопросов. Следователь поставил вопрос об ущербе, а К.Т.Н. анализирует трудовую деятельность всех участников, правовую основу их деятельности с выпиской соответствующих документов, углубляется в топливно-энергетическую сферу, рассчитывая ННЗТ, ОНЗТ, рассуждает о количестве и качестве топлива.

По эпизоду подстрекательства и пособничества в злоупотреблении должностными полномочиями приведенное в приговоре описание преступления, предусмотренного ч. 4,5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, а также предъявленному обвинению. Оно не содержит формулировок, что Заикин В.А. был осведомлен о проведении проверки <данные изъяты>), то есть суд вышел за рамки предъявленного обвинения. В приговоре проигнорировано обстоятельство незаконности проводимой С.В.Н. проверки, так как отсутствовало распоряжение председателя <данные изъяты> о проведении проверки (показания Д.А.А.), которое заблаговременно необходимо было направить в <данные изъяты>, что подтверждает факт неосведомленности Заикина В.А. о проверке. В первый день проверки на законное требование Заикина В.А. сообщить ему основание проверки, С.В.Н. продемонстрировала запрос Регионального управления <данные изъяты> от <данные изъяты> «О проведении ревизии», в чем усматривается первое нарушение, но при этом в приговоре не указаны какие уговоры и иные действия в первые минуты встречи со С.В.Н. успел совершить Заикин В.А., чтобы подстрекать ту к преступлению. Заикин В.А. распорядился предоставить для С.В.Н. свободный доступ ко всей документации. С.В.Н. скачивала информацию сама, никаких документов Заикин В.А. ей не передавал, следовательно, не пособничал совершению преступления путем передачи документов, как это неверно указано в приговоре. Свидетели А.Л.В., А.И.В., И.Ю.В.. сообщили, что искажений в полученный документ не вносили, все дополнения исполнялись в виде сносок и основной текст документа не изменяли, готовый вариант акта увидели только в подписанном виде. Отсутствие в акте <данные изъяты> от 09 июля ДД.ММ.ГГГГ года искажений и дезинформации подтверждается отчетом <данные изъяты>. Разговоры о трудоустройстве С.В.Н. Заикин В.А. не отрицает, но настаивает, что они произошли после проведенной проверки, когда он вернулся из отпуска, то есть добиться таким образом расположения М.А.Я. и А.И.В. до окончания проверки он не мог.

По эпизоду сокрытия денежных средств от взыскания недоимки по налогам и страховым взносам указывает, что принудительные меры по взысканию недоимки были приняты налоговым органом ДД.ММ.ГГГГ года, до этого момента налогоплательщик - <данные изъяты> свободно распоряжался денежными средствами, находящимися на его счетах в кредитных учреждениях. Суд необоснованно включил в сумму денежных средств, подлежащих принудительному взысканию, 1 871 062 рубля перечисленными <данные изъяты> в адрес ООО «<данные изъяты>» <данные изъяты>» на основании письма <данные изъяты> № ДД.ММ.ГГГГ г., подписанного Заикиным В.А. Кроме того, суд пришел к неверному выводу, что должник может скрывать от принудительного взыскания недоимки по налогам и сборам даже не принадлежащие последнему денежные средства. Достоверно установлено, что за период ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты> совершило платежи за <данные изъяты> на сумму 839 165 925 рублей, из которых за счет собственных средств - 489 100 448, 43 рубля, и только 10 048 691, 47 рублей были перечислены после принятия мер принудительного взыскания. В связи с изложенным вся сумма в размере 10 048 691, 47 рублей, перечисленных <данные изъяты> из собственных средств, подлежит исключению из сумм, укрытых от принудительного взыскания и приведенных в обвинении, а оставшаяся сумма в размере 7 665 330, 93 рублей подпадает под признаки состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199.2 УК РФ, срок давности привлечения к уголовной ответственности по которой истек, то есть уголовное преследования в отношении Заикина В.А. должно быть прекращено. Просит приговор в отношении Заикина В.А. отменить.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденная Пинигина Н.И. находит приговор суда незаконным, необоснованным, несправедливым ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона и неправильным его применением. В обоснование своей позиции указывает, что вывод о том, что она вступила в сговор с Заикиным, является ошибочным. Указывает, что <данные изъяты> не являлось конкурентом для <данные изъяты>, поскольку вся теплоэнергия продается через <данные изъяты>, при этом, <данные изъяты> продает электроэнергию на оптовом рынке, а <данные изъяты> - на розничном, следовательно, в данном случае не могло быть какого-либо преступного сговора с кем-либо. Указывает, что никаких переговоров с <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году не вела, в <адрес> не проживала, не работала и не проявляла личного интереса. При назначении ее на должность генерального директора <данные изъяты> акционерам были поставлены такие задачи, как вывод <данные изъяты> из банкротства, вывод <данные изъяты> на прибыльную работу, при этом в <адрес> существовали проблемы, которые необходимо было решить: банкротство поставщика электроэнергии, высокие потери в тепловых сетях (более 20%), устаревание оборудования необходимость реконструкции и другие. В ДД.ММ.ГГГГ году под ее контролем был наведен порядок в платежах, задолженность вышла в оговоренный в договоре график, в связи с чем показания свидетелей М.А.Я. и А.И.В. о просроченной задолженности не соответствуют действительности, поскольку в отчетах и актах сверок за ДД.ММ.ГГГГ года между <данные изъяты> и <данные изъяты> не было долгов. Утверждения свидетелей о том, что с Заикиным В.А. был сговор, не подтверждаются материалам уголовного дела. Требовались деньги на реконструкцию <данные изъяты> и перевод её и котельных на газ. Никаких переговоров по <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году не велись, а в декабре этого года произошла авария в <адрес>, которую пришлось устранять. При обсуждении всех вопросов правительству Архангельской области было предложено взять под контроль <данные изъяты> выработку и снабжение теплом. Средств в бюджете области на пополнение уставного капитала <данные изъяты> не было, потому её убедили подписать договор управления, который никаких экономических выгод для <данные изъяты> не предоставлял. Он вступил в силу ДД.ММ.ГГГГ года и был расторгнут в декабре ДД.ММ.ГГГГ года, но обвинение охватывает период с ДД.ММ.ГГГГ год. Специалист К.Т.Н. в своем заключении указывает, что основной причиной неисправности оборудования являлся физический износ, превышение сроков эксплуатации без капитального ремонта, что не является следствием заключения договора управления. Приводя заключение К.Т.Н. и данные об износе оборудования, указывает, что он как раз и приводил к поломкам и авариям. В 2018-2020 годах тарифы на электроэнергию, поставляемую <данные изъяты>, снизились ввиду неисполнения инвестиционных программ. В 2016 и 2017 годах общество несло незначительные затраты на ремонт и техническое обслуживание оборудования, что свидетельствует о том, что в 2015-2017 годах <данные изъяты> не обеспечило поддержание оборудования в исправном состоянии и его обновление, что привело к накоплению физического износа и увеличению аварийности в последующие годы. Согласно отчету <данные изъяты> инвестиционная программа <данные изъяты> в 2018 и 2019 годах была исполнена, на ремонтные работы потрачено в 9 раз больше, а на эксплуатацию оборудования – в 2,8 раза больше, чем в 2016-2017 годах, что свидетельствует о действенных мерах со стороны <данные изъяты> и <данные изъяты> по поддержанию оборудования. С 21.02.2018 по 20.02.2021 на объектах <данные изъяты> не создавались и не поддерживались эксплуатационные запасы, что создало угрозу прекращения работы <данные изъяты> и котельных. Сведений о фактической остановке объектов из-за отсутствия топлива не выявлено. Согласно письму <данные изъяты> и в целях готовности к отопительному сезону уполномоченным органом должны быть проведены проверки организаций, в том числе на наличие запасов топлива, а за нарушение предусмотрена административная ответственность. В 2018-2019 годах Пинигиной не предъявлено ни одного административного правонарушения. Норматив по созданию запасов топлива на объектах тепло- и электроснабжения не был установлен министерством <данные изъяты> и <адрес>, сведений об отсутствии аналогичных проблем в предыдущие периоды, равно как и об остановке объектов из-за отсутствия топлива, в деле нет. Ущерб в размере 3 282 514, 61 рубль, связанный с отсутствием запасов топлива, ничем не подтвержден, а акты-предписания об отсутствии топлива отсутствуют. Риски срыва отопительного сезона Пинигиной или Заикиным не создавались. Управлением <данные изъяты> Пинигина не занималась, исполнялась лишь функция агентского договора по сбору платежей, который прекратить было нельзя по просьбе председателя правительства области для погашения гарантии перед «<данные изъяты>». Выводы следствия и специалиста К.Т.Н. неверны, а показания Пинигиной необоснованно отвергнуты. Свидетели М.А.Я., А.И.В., В.О.Л., Б.О.Б. не имеют образования и некомпетентны. В январе ДД.ММ.ГГГГ года правительство области в лице губернатора и других лиц лично убедили Пинигину принять в управление объекты теплоснабжения области, рассматривая <данные изъяты> как предприятие, которое окажет финансовую помощь. Подписав договор управления, выяснилось, что финансовое состояние <данные изъяты> по итогам ДД.ММ.ГГГГ годов характеризовалось, как неудовлетворительное, общество постоянно кредитовалось и имело задолженность. Вместе с тем, в период управления <данные изъяты>, в <данные изъяты> были достигнуты положительные результаты, снижена задолженность, что не отражено в обвинительном заключении. О финансовых проблемах в своих показаниях указывает бывший генеральный директор <данные изъяты>, в том числе и на образовавшийся плановый кассовый разрыв в 500 млн. рублей. Кроме того указывает на направление предыдущим руководством предоплаты субсидии за 9 месяце 2019 года в размере 523 млн. рублей на погашение уже имеющихся обязательств перед поставщиками. Вместе с тем, согласно договору управления <данные изъяты> не отвечает за убытки, явившиеся следствием обстоятельств, возникших до вступления в силу договора управления. <данные изъяты> было убыточным предприятием, а недостоверная бухгалтерская отчетность ввела <данные изъяты> в заблуждение. Указывает, что осужденные не скрывали достоверную информацию, а выводы К.Т.Н. являются неверными и противоречат рецензии специалиста П.Р.О.. Об убыточности <данные изъяты> сообщили свидетели М.А.Я. и А.И.В., но их выводы не основаны на фактическом положении дел в обществе, и они умышленно искажают информацию. Указывает на ошибочные выводы специалиста К.Т.Н. относительно порядка формирования и утверждения тарифов, со ссылкой на показания руководителя агентства по тарифам и ценам П.И.А.. Решения о выводе имущества <данные изъяты> инкриминировано Пинигиной необоснованно, так как все решения в данной части принимал совет директоров <данные изъяты>, а позиция следствия о том, что вывод имущества привел к уменьшению платежей в бюджет, несостоятельна. Обвинение строится на показаниях свидетелей, не имеющих отношения к взаимоотношениям <данные изъяты>, <данные изъяты> и правительства области. В приговоре не дана оценка приказу о создании рабочей группы по разработке программ повышения эффективности <данные изъяты> и отчету <данные изъяты> о результатах деятельности <данные изъяты> за ДД.ММ.ГГГГ год, а также письмам в адрес губернатора и ответам на них о концессионных соглашениях. Основным направлением деятельности <данные изъяты> в инкриминированный период было устранение проблем, появившихся до заключения договора управления (погашение долгов, компенсация кассового разрыва и т.д.). С ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты> утратило возможность получения прибыли по причине снижения тарифов на электроэнергию и неисполнения инвестиционных и ремонтных программ, а за счет выведения имущества общества удалось остановить рост кредиторской задолженности. Выражает несогласие с выводами суда о том, что осужденные были осведомлены о проверке <данные изъяты>. Лично Пинигина никогда со С.В.Н. знакома не была. Никому в проведении проверки не препятствовала, наоборот, в разговоре с Заикиным сказала тому способствовать её проведению. Обвинение Пинигиной в сокрытии информации о финансовом положении организации от правоохранительных органов не соответствует действительности и опровергается письмом <данные изъяты> на имя губернатора области от ДД.ММ.ГГГГ года, протоколом совещания при губернаторе от ДД.ММ.ГГГГ. Никакого подрыва авторитета постоянно действующего органа внешнего государственного финансового контроля не было. В акте <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ года раскрыты причины убыточности <данные изъяты> и другие проблемы предприятия. По обвинению в ст. 199.2 и ст. 174.1 УК РФ считает, что никаких умышленных действий она не совершала. Размер ущерба не обоснован. Действия Пинигиной были направлены только на обеспечение области электро- и теплоэнергией, а в деятельности <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ годах была достигнута стабильность. Полагает, что для более справедливой оценки необходимо провести финансовую экспертизу деятельности <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ годы. Просит приговор отменить, оправдать её по ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 199.2, ст. 174.1 УК РФ, снизить размер ущерба по ч. 3 ст. 285 УК РФ до 62 060 628, 9 рублей, переквалифицировать её действия на ч. 1 ст. 285 УК РФ.

В апелляционной жалобе и дополнениях защитник осужденной Пинигиной Н.И. – адвокат Головкин Р.В. приводит доводы о несогласии с приговором, как в части доказанности её вины, так и в части суровости назначенного ей наказания.

Считает, что суд пришел к неверному выводу о виновности Пинигиной Н.И. в легализации 379 324 079,49 рублей, то есть всей совокупности денежных средств, которые были получены ООО «<данные изъяты>» по заключенным с <данные изъяты> договорам поставки топлива, поскольку все они не были получены преступным путем. Ссылаясь на постановление Пленум Верховного Суда РФ № 32 от 07.07.2015 года «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем», указывает, что вывод о преступном характере легализованных средств не может быть произвольным, а должен основываться на конкретном перечне формализованных документов, которым по его мнению может быть только рассматриваемый приговор Октябрьского районного суда г. Архангельска от ДД.ММ.ГГГГ года, которым Пинигина Н.И. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ. Но в данной части приговор не устанавливает преступный характер всех денежных средств, которые были получены ООО «<данные изъяты>» от <данные изъяты>, а только их части. Из общего объема сделок между ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты> на сумму 379 324 079,49 рублей ущерб для <данные изъяты> составил всего 29 761 683,25 рубля, а вывод суда 1-ой инстанции о том, что прямой реальный ущерб, причиненный <данные изъяты> в связи со сделками с ООО «<данные изъяты>», составил 36 081 456,50 рублей является ошибочным. Соответственно, к остальным полученным ООО «<данные изъяты>» денежным средствам (на сумму 349 562 396,24 рубля) вывод суда о преступном характере их получения неприменим, поскольку приговором суда не подтверждается, что указанные средства получены ООО «<данные изъяты>» по сделкам, по которым <данные изъяты> был причинен какой-либо ущерб. В рамках закупки № № заявка ООО «<данные изъяты>» была отклонена обоснованно ввиду несоответствия требованиям документации о закупке. На основании этого суд не признал наличие какого-либо ущерба для <данные изъяты> по данной закупке, а определил ущерб по данному договору только в размере 7 292 869,73 рублей в виде невзысканной неустойки за допущенное ООО «<данные изъяты>» нарушение сроков поставки, что никак не связано с проведением самих торгов. Таким образом, судом при вынесении приговора признано, что закупка № № была проведена без нарушений, в связи с чем действия по ее проведению не могут составлять объективную сторону вмененного Пинигиной Н.И. обвинения по ч. 3 ст. 285 УК РФ. Соответственно, нет никаких оснований считать, что выплаченные по данной закупке ООО «<данные изъяты>» денежные средства за поставленное топливо в размере 91 642 522,50 рублей имеют преступное происхождение. Тоже самое касается заключенных между <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты>» договоров поставки топлива № № от № гг. и других договоров и закупок. Данное обстоятельство делает несостоятельным вывод суда о том, что в результате указанных нарушений <данные изъяты> было лишено возможности приобретать топливно-энергетические ресурсы по наименьшим ценам и на условиях, позволяющих поддерживать баланс доходов и расходов. Из приговора следует, что из 12 заключенных между ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты> договоров только по одному договору (№ №) был установлен ущерб в виде превышения цены предложения ООО «<данные изъяты>» над ценой предложения других участников торгов. Сумма ущерба при этом составила всего 958 035,53 рубля. Остальной (за минусом ущерба в размере 958 035,53 рублей по договору № №) установленный судом ущерб по сделкам с ООО «<данные изъяты>» в размере 28 803 647,72 рублей непосредственно с нарушением закупочных процедур не связан, а представляет собой сумму начисленной неустойки за допущенное ООО «<данные изъяты>» нарушение сроков поставки (19 834 033,38 рублей), либо связан с иными обстоятельствами (8 969 614,34 рублей). Обращает внимание, что основная сумма ущерба (более 65 %), причиненного <данные изъяты> по сделкам с ООО «<данные изъяты>», составляет суммы начисленных неустоек в связи с допущенными со стороны ООО «<данные изъяты>» нарушениями сроков поставки топлива, что никак не связано с организацией закупочных процедур, а касается непосредственно исполнения заключенных договоров. При этом, согласно приговору, Пинигиной не вменяются умышленные действия по допущению указанных просрочек либо по умышленному невзысканию сумм неустойки, что означает, что преступный характер полученных ООО «<данные изъяты>» денежных средств (в виде невзысканной неустойки), приговором суда также не подтверждается. Таким образом, налицо ситуация, когда Пинигина признана виновной в легализации значительно большей суммы денежных средств (в 12,5 раз), чем доказано по основному преступлению (по ч. 3 ст. 285 УК РФ). Осталось невыясненным, как вывод суда о легализации всех полученных ООО «<данные изъяты>» от <данные изъяты> средств по договорам поставки топлива коррелируется с установленными в ходе судебного разбирательства фактами полного исполнения со стороны ООО «<данные изъяты>» указанных договоров. Так, материалами дела бесспорно подтверждается, что все заключенные договоры были реальными, они были исполнены в полном объеме, топливо поставлено и использовано для нужд <данные изъяты>, со всех поставок ООО «<данные изъяты>» были уплачены все необходимые налоги. Прибыль ООО «<данные изъяты>» по указанным сделкам (без учета затрат на оплату труда сотрудников, расходы по аренде офиса и др.) составила чуть более 44 млн. рублей. Факт реального исполнения договоров поставки топлива и использования его для нужд <данные изъяты> подтвержден также показаниями многочисленных свидетелей, включая текущее руководство <данные изъяты>, а также чиновников областной администрации. Специалист К.Т.Н., на основе заключения которой фактически построен весь приговор, признала факт реального исполнения договоров между ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты> Тем не менее, суд полностью проигнорировал указанные обстоятельства, записав все полученные ООО «<данные изъяты>» 379 млн. рублей в доход данной компании, которые, якобы, были в последствии легализованы Пинигиной Н.И., и не учел фактические затраты компании, связанные с исполнением заключенных договоров. Согласно приговору, легализация состояла в совершении финансовых операций, связанных с перечислением денежных средств со счета ООО «<данные изъяты>» на счета физических лиц из числа родственников Пинигиной Н.И., либо на счета подконтрольных им компаний ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», а также на покупку Пинигиной Н.И. и ее родственниками недвижимого имущества и автотранспортных средств. В соответствии с пунктом 10 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 июля 2015 г. N 32 совершение указанных финансовых операций или сделок само по себе не может предрешать выводы суда о виновности лица в легализации. Согласно указанным разъяснениям, судом должна быть установлена конкретная цель совершения таких операций и сделок, которая должна быть направлена на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами или иным имуществом, приобретенным преступным путем. Суд установил факт перечисления денежных средств со счетов ООО «<данные изъяты>» на счета компаний, официально связанных с родственниками Пинигиной Н.И., перечислений денежных средств на личные счета Пинигиной Н.И. и ее родственников, а также факты покупки движимого и недвижимого имущества Пинигиной Н.И. и ее родственниками в период, хронологически совпадающий с периодом взаимодействия ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», и на этом основании пришел к выводу, что факт легализации является доказанным. Материалами дела объективно подтверждается, что все объекты движимого и недвижимого имущества (всего на сумму 98 866 500,56 рублей), поименованные в приговоре, приобретались для личных нужд Пинигиной Н.И. и ее родственников. Таким образом, вывод суда о виновности Пинигиной Н.И. в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, является необоснованным. По тем же основаниям считает, что у суда отсутствовали основания для применения в отношении неё конфискации имущества в порядке п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ. Кроме того, Пинигина обвинена в том, что она путем подстрекательства обеспечила подготовку заместителем <данные изъяты> С.В.Н. заведомо ложного акта проверки деятельности <данные изъяты>. При этом материалами дела достоверно подтверждается, что Пинигина Н.И. со С.В.Н. не знакома, никогда с ней не встречалась и даже не разговаривала. У самой С.В.Н. при этом выявлено <данные изъяты>, наличие которого вообще исключало возможность ее привлечения для проведения указанной проверки. Итоговый акт проверки категорически не устроил председателя <данные изъяты> Д.Е.М., который, согласно его показаниям, отказался выносить его на заседание коллегии <данные изъяты>, в связи с чем акт проверки так и не приобрел статуса официального документа и не направлялся ни в одно заинтересованное ведомство, что сразу ставит под сомнение обоснованность вывода суда о том, что в результате подготовки данного акта правительство области и иные заинтересованные лица были введены в заблуждение относительно реального состояния дел в <данные изъяты>. При этом свидетель Д.Е.М. в ходе своего допроса в суде подтвердил, что единственным выводом в акте С.В.Н., который он считает недостоверным, является вывод о правомерности выплаченной <данные изъяты> в декабре ДД.ММ.ГГГГ года субсидии, в то время как, по его мнению, указанная субсидия была завышена на 24 млн. рублей, о чем он правда узнал только 1,5 года спустя после того, как его сотрудниками была проведена повторная проверка <данные изъяты>. Все остальные претензии Д.Е.М. к акту С.В.Н. сводились к форме составления акта, которая якобы не соответствовала их внутренним стандартам и регламентам. Тот факт, что сотрудники <данные изъяты> принимали участие в подготовке акта, не вызывает сомнения и, тем более, не отрицается самой Пинигиной Н.И., а также сотрудниками <данные изъяты> И.В.А. и М.Е.Ф., которые непосредственно готовили правки к Акту и были допрошены в суде по этому поводу. В приговоре не указано, какие именно недостоверные сведения были внесены в проект акта, поскольку, как следует из текста приговора, в этом и состояла основная цель, которую преследовала Пинигина Н.И. при совершении вменяемых ей действий - скрыть от <данные изъяты> информацию о реальном финансовом положении <данные изъяты>, а также о фактах и обстоятельствах осуществления Пинигиной Н.И. противоправной деятельности и пр. Вывод суда о том, что в результате этого от руководства области и правоохранительных органов была скрыта информация о критической ситуации в <данные изъяты>, а также о действиях <данные изъяты> как управляющей компании, является полностью недостоверным, поскольку все эти обстоятельства, наоборот, были достоверно изложены в акте. Это подтверждается сразу несколькими заключениями специалистов, представленными в материалы дела стороной защиты - Заключением специалиста М.Я.Н., заключением специалистов Высшей школы экономики, а также показаниями Д.Е.М.. Если обратиться к тем правкам, которые были внесены сотрудниками <данные изъяты>, то из них видно, что в части, касающейся законности полученной субсидии, никаких выводов сделано не было. Сотрудники <данные изъяты> просто вставили в соответствующий раздел информацию о том, каким образом регулируется порядок выдачи субсидии, а также указание на то, что к акту должны быть приложены письмо и расчет субсидии, которые были предоставлены в <данные изъяты> <данные изъяты> и <данные изъяты> области. И.В.А. и Пинигину, как они пояснили в своих показаниях, больше интересовали вопросы финансового положения <данные изъяты> накануне заключения договора управления, поскольку они понимали, что если эту информацию не отразить в акте, то у заинтересованных лиц, для которых готовился указанный акт, могло сложится искаженное видение ситуации о критическом финансовом положении <данные изъяты> и о причинах, которые к этому привели. В этом и состояли основные причины беспокойства Пинигиной Н.И. по поводу проводимой проверки, поскольку она опасалась, что в результате неверного описания ситуации вся вина за катастрофическое положение <данные изъяты> будет возложена на <данные изъяты>, как управляющую компанию, и на нее лично, как на руководителя. В акте <данные изъяты> была допущена эта принципиальная ошибка, когда аудиторы исследовали обстоятельства исполнения договора управления с <данные изъяты> без изучения вопросов, касающихся финансового положения <данные изъяты> накануне заключения договора. Эту же ошибку допустила и специалист К.Т.Н., которая в своем заключении также проигнорировала все эти вопросы, что позволило ей интерпретировать события таким образом, как будто все беды <данные изъяты> стали следствием управления со стороны <данные изъяты> Что касается полноты и формы составленного акта, о чем говорил Д.А.А. в своих показаниях, то тут к сотрудникам <данные изъяты> не может быть претензий. И.А.А. из акта не убирала никаких разделов и не удаляла никаких сведений, у нее не было задачи подготовить акт в полном объеме за С.В.Н., тем более, что она даже не знала, как это делать. Выражает несогласие с выводом суда о том, что Пинигина Н.И. дала указание Заикину В.А. «подбирать и передавать необходимые документы и убедить С.В.Н. в том, что <данные изъяты> не совершало противоправных действий». Фактически суд в своих выводах говорит о попытке со стороны Пинигиной Н.И. скрыть от проверяющих значимую для результатов проверки информацию. Данный вывод суда не соответствует фактическим обстоятельствам дела и опровергается стенограммой телефонного разговора Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. от ДД.ММ.ГГГГ года. Пинигина Н.И. не давала указание подчиненным ей сотрудникам исправлять акт проверки, о чем сообщила свидетель И.В.А.. Информацию о критическом состоянии дел в <данные изъяты> Пинигиной Н.И. не нужно было скрывать. Наоборот, она стала говорить об этом практически сразу после заключения договора управления и старалась донести эту информацию до всех заинтересованных лиц на всех уровнях руководства области.

В части обвинения по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ в период инкриминируемых действий (август-сентябрь ДД.ММ.ГГГГ года) <данные изъяты> в полном объеме выполнило свои обязательства в рамках агентского договора по перечислению на счет <данные изъяты> средств, полученных от потребителей. Помимо полученного от потребителей <данные изъяты> дополнительно перечислило на счет <данные изъяты> собственных средств на сумму более 14 млн. рублей. Исполнение трех финансовых поручений по оплате обязательств <данные изъяты> перед третьими лицами (ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>») на сумму 10 048 691,47 рублей также осуществлялось за счет собственных средств <данные изъяты>, которые фактически были предоставлены <данные изъяты> в качестве займа. Платежи в рамках указанных финансовых поручений были совершены в связи с инициированными в отношении <данные изъяты> судебными производствами, о чем сообщается в ответе <данные изъяты> с приложением соответствующих судебных решений. При этом суд посчитал, что все эти обстоятельства значения не имеют, и что для квалификации действий Пинигиной Н.И. по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ достаточно самого факта перечисления средств в обход расчетного счета <данные изъяты>, на который были наложены налоговые взыскания, независимо от того, кому эти деньги принадлежат и с какой целью совершались эти финансовые операции. Ссылаясь на пункт 21 Постановления Пленума ВС РФ № 48 от 26.11.2019 года "О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления", считает, что в данном случае отсутствуют два необходимых квалифицирующих признака преступления. У <данные изъяты> отсутствовали денежные средства на сумму 10 048 629,47 рублей, которые были перечислены <данные изъяты> в счет оплаты по указанным финансовым поручениям. Это были собственные средства <данные изъяты>, которыми оно имело право распорядиться по своему усмотрению, в том числе вообще отказаться их перечислять, что повлекло бы для <данные изъяты> значительные негативные последствия в виде его возможного банкротства. Таким образом, у налогового органа не возникало и не могло возникнуть право по обращению взыскания на те денежные средства, которые <данные изъяты> перечислило по финансовым поручениям <данные изъяты>, поскольку это не были деньги налогоплательщика. Те денежные средства, которые <данные изъяты>, как агент, обязано было перечислить на счет <данные изъяты>, были перечислены им в полном объеме и даже сверх этой суммы. Об отсутствии умысла у Пинигиной Н.И. на сокрытие денежных средств <данные изъяты> от взыскания со стороны налогового органа свидетельствует в том числе и тот факт, что с декабря ДД.ММ.ГГГГ года по февраль ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты>2, действуя на основании таких же финансовых поручений, оплатило за <данные изъяты> налоги на сумму более 22 млн. рублей, что более чем в 2 раза превышает сумму, в сокрытии которой обвиняется Пинигина. В остальной части платежей на сумму 7 665 330,93 рублей, которые также вменяются Пинигиной, <данные изъяты> задействовано не было, она не знает компании, которые переводили денежные средства, не знает также об основаниях перечисления средств. Указывает, что в случае признания судом Пинигиной виновной в сокрытии денежных средств от взыскания со стороны налогового органа по вышеуказанным платежам на сумму 7 665 330,93 рубля, просит переквалифицировать её действия с ч. 2 на ч. 1 ст. 199.2 УК РФ и освободить от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

В части обвинения по ч. 3 ст. 285 УК РФ суд 1-ой инстанции необоснованно отклонил заключение <данные изъяты>, рецензию на заключение К.Т.Н., рецензию на Акт <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ года-, заключения НИУ «<данные изъяты>», оценив их содержание с точки зрения соответствия выводам, изложенным в заключении специалиста К.Т.Н. и Акте <данные изъяты>. Считает, что вывод суда о том, что заключения специалистов защиты не опровергают доводы и доказательства со стороны обвинения, является необоснованным и противоречащим фактическим обстоятельствам дела. Довод суда о том, что выводы специалистов со стороны защиты основаны на неполном исследовании материалов либо на материалах, которых нет в уголовном деле, считает несостоятельным. Этот довод скорее применим к заключению специалиста К.Т.Н., которая в ходе своего допроса в суде заявила, что при подготовке заключения она не видела и не исследовала имеющееся в материалах дела заключение ООО «<данные изъяты>», несмотря на то, что указанное заключение в период ее исследования уже имелось в материалах дела. Анализируя причины, по которым суд мог прийти к выводу о наличии разночтений в указанных отчетах агента, предполагает, что суд пришел к такому выводу на основании анализа данных, приведенных в таблице № № Заключения <данные изъяты>, где в соответствующих графах за август и сентябрь ДД.ММ.ГГГГ года действительно указано, что агентское вознаграждение агента за указанные периоды не удерживалось. Однако, данный вывод является ошибочным, поскольку судом не были учтены соответствующие комментарии специалистов <данные изъяты>, приведенные в сносках 216 и 221 к Заключению, из которых следует, что данные таблицы были уточнены исходя из сведений, полученных от Заказчика и отраженных в решении Арбитражного суда Архангельской области по делу № № о взыскании с <данные изъяты> в пользу <данные изъяты>» суммы задолженности по агентскому договору. Считает довод суда о том, что специалистами, привлеченными стороной защиты, исследовались документы, противоречащие по своему содержанию документам, имеющимся в материалах уголовного дела, является необоснованным. Каких-либо иных сведений о разночтениях между документами, имеющимися в материалах уголовного дела, и теми, которые были предоставлены специалистам для исследования, в обжалуемом приговоре не приведено. Обстоятельства и мотивы, по которым суд 1-ой инстанции отказался принимать в качестве доказательств заключения специалистов со стороны защиты и давать им какую-либо содержательную оценку, а также отказ в удовлетворении соответствующего ходатайства защиты о назначении финансово-экономической экспертизы по делу свидетельствует о грубейшем нарушении прав защиты при вынесении приговора. Судом необоснованно включен в сумму вмененного ущерба размер НДС, который был включен в стоимость поставленного <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты>» топлива и подлежал возмещению в пользу <данные изъяты> в установленном законом порядке. Данная позиция основана на том, что НДС является возмещаемым налогом, в связи с чем не могут быть включены в состав убытков расходы, хотя и понесенные потерпевшим в результате правонарушения, но компенсируемые ему в полном объеме за счет иных источников. В противном случае создавались бы основания для неоднократного получения потерпевшим одних и тех же сумм возмещения и, соответственно, извлечения им имущественной выгоды, что противоречит целям института возмещения вреда. В случае включения суммы НДС в размер вменяемого Пинигиной Н.И. ущерба у потерпевшего возникает неосновательное обогащение в виде двойного возмещения НДС. В состав вмененного ущерба была включена сумма неустойки, которая, якобы, могла быть начислена, но не была взыскана с поставщиков топлива (<данные изъяты>) в связи с допущенными просрочками поставок топлива. Общая сумма начисленных таким образом неустоек, включенных в размер ущерба, составила 24 317 033, 97 рублей. Условиями заключенных договоров поставки действительно предусмотрена возможность взыскания неустойки с лица, нарушившего обязательство. Однако, по смыслу положений ст. 330 и 333 Гражданского кодекса РФ, основания и окончательный размер неустойки определяется судом, правомочным рассматривать такого рода споры, и только по заявлению потерпевшей стороны. Как известно, <данные изъяты>, как сторона по договору, никаких требований о взыскании неустойки не заявляла. При этом спор о взыскании неустойки применительно к заключенным договорам поставки относится к исключительной компетенции арбитражного суда, а потому суд вышел за пределы своих полномочий. Из текста предъявленного обвинения по ч. 3 ст. 285 УК РФ не следует, что Пинигина умышленно допустила просрочку обязательств по договору, а также умышленно отказалась предпринимать действия по взысканию указанной неустойки. Данные действия Пинигиной Н.И. не вменяются, в связи с чем ущерб от совершения таких действий не может быть квалифицирован как наступивший в результате злоупотребления полномочиями. Кроме того, необходимо учитывать, что на момент задержания Пинигиной Н.И. сроки исковой давности для предъявления со стороны <данные изъяты> требования об уплате неустойки еще не истекли. Таким образом, нет оснований считать, что ущерб в виде невзысканной неустойки был причинен <данные изъяты> по вине осужденной. Судом неверно произведен расчет неустойки. На данное обстоятельство в своих заключениях указали специалисты П.Р.Н. и М.Я.Н.. В ходе допроса специалист К.Т.Н. подтвердить произведенный расчет неустойки не смогла, указав, что данные по расчету были взяты ей из Акта <данные изъяты>. Однако сотрудник КСП Г.О.Р., которая участвовала в подготовке Акта <данные изъяты>, также не смогла пояснить, откуда были взяты первичные данные о сроках поставки по договору № №. По этим же основаниям считает необоснованным включение в сумму ущерба размера неустойки, начисленной в связи с несвоевременным погашением <данные изъяты> суммы задолженности за приобретенную тепловую энергию. Сумма ущерба при этом составила 6 719 864,66 рублей. Таким образом, общий размер необоснованно начисленной и неправомерно включенной в состав вменяемого Пинигиной ущерба неустойки составляет 31 036 898,63 рублей. Из общей суммы ущерба, установленного приговором, обоснованной можно считать только сумму в размере 62 060 628,90 рублей, что подтверждено соответствующим заключением специалистов <данные изъяты>. Указанная сумма ущерба признается и самой Пинигиной Н.И., а 50 млн. рублей причиненного ущерба при этом она уже погасила в добровольном порядке. В отношении остальной суммы ущерба, установленной приговором, суд никаких самостоятельных расчетов и оценок в этой части не проводил, полностью и без какого-либо анализа принял позицию и соответствующие расчеты специалиста К.Т.Н., на основе выводов которой полностью были построены как обвинение, так и последующий приговор. Ущерб в размере 34 629 841,81 рубль (сумма указана с НДС) при исполнении договоров поставки № №. В рамках указанных поставок <данные изъяты> в октябре ДД.ММ.ГГГГ года осуществляло поставки в <данные изъяты> собственного мазута по рыночной цене. Каких-либо нарушений закупочных процедур при заключении указанных договоров судом установлено не было, а специалист К.Т.Н. пришла к ошибочным выводам в своем заключении. К аналогичным неверным выводам пришла К.Т.Н., определяя ущерб в размере 8 459 103,54 рубля при исполнении договоров поставки №№. Установив наличие нарушений закупочных процедур при заключении указанных договоров (Пинигина в этой части вину признает), специалист дополнительно насчитала ущерб в размере 8 459 103,54 рублей, что составляет разницу между ценой, по которой ТГК-2 закупило топливо, и ценой его продажи в адрес <данные изъяты>. Ущерб в размере 34 771 520,24 рублей в виде уплаченных АО «<данные изъяты>» штрафов и пеней за несвоевременное исполнение обязательств <данные изъяты> по кредитному договору, суд неверно обосновал наличием в договоре управления, заключенном между <данные изъяты> и <данные изъяты>, условия о том, что <данные изъяты> обязуется обеспечить погашение указанного кредитного договора в срок до 01.09.ДД.ММ.ГГГГ года (пункт 2.5 договора), которое <данные изъяты> как управляющая компания не исполнила, погасив указанный кредит только в декабре ДД.ММ.ГГГГ года. Обстоятельства дела указывают на то, что умысла на несвоевременное погашение кредита у Пинигиной Н.И. не было. Ввиду значительного кассового разрыва, выручки <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ году не хватало даже на закупку топлива. Таким образом, кредит не был погашен вовремя ввиду объективных причин, на которые Пинигина Н.И. не могла повлиять. В конечном счете <данные изъяты> было вынуждено погасить значительную часть долга <данные изъяты> перед КБ «<данные изъяты>» (более 220 млн. рублей) из собственных средств, беспроцентного прокредитовав <данные изъяты> в рамках перечислений по заключенному между <данные изъяты> и <данные изъяты> агентскому договору. При таких условиях, когда <данные изъяты> за счет собственных средств погасило значительную часть кредита <данные изъяты>, вменение Пинигиной в качестве ущерба штрафа за просрочку его погашения является не только необоснованным, но и несправедливым. Суд, снизив размер вменяемого ущерба, в обоснование своей позиции о возможности вменения оставшейся суммы штрафов и пеней ссылается исключительно на условия п.п. «е» пункта 2.5 Договора управления, заключенного между <данные изъяты> и <данные изъяты>. При этом так и осталось невыясненным главное обстоятельство - причины начисления и взыскания указанных штрафов и их связь с действиями непосредственно Пинигиной. Из текста приговора невозможно определить, в связи с какими конкретными обстоятельствами были начислены указанные штрафы и пени, в связи с чем проверить обоснованность их включения в сумму вменяемого ущерба невозможно. Тоже самое касается штрафов и пеней на сумму 3 282 514,61 рублей, взысканных с <данные изъяты> контролирующими органами в период действия договора управления. Оценка судом обстоятельств вменяемых Пинигиной деяний и причиненного в связи с этим ущерба основана на некорректном и необоснованном суждении специалиста К.Т.Н.. Защита считает, что получение субсидии в размере 24 млн. рублей не охватывается вменяемым Пинигиной умыслом, поскольку в данном случае единственным бенефициаром получения субсидии являлось <данные изъяты> как получатель субсидии, 100-процентным акционером которого является <данные изъяты>, то есть лицо, от имени которого субсидия была выплачена. Интересы Пинигиной Н.И., ее родственников либо <данные изъяты> при этом никак не затрагивались. Субсидия была потрачена на цели, не связанные с интересами Пинигиной, ее родственников либо <данные изъяты>. Указанная субсидия была полностью возвращена в бюджет области в соответствии с решением Арбитражного суда АО по делу № №. При этом были взысканы не только сама субсидия, но и проценты за пользование чужими денежными средствами в порядке ст. 395 ГК РФ в размере 541 180, 17 рублей. Ссылаясь на заключение специалиста АНО «<данные изъяты>», согласно которому подпись Пинигиной Н.И. в письме № № от ДД.ММ.ГГГГ года, в котором она предлагает губернатору области заключить договор управления <данные изъяты>, имеет признаки подделки, считает, что судом положены в основу приговора ничтожные доказательства. Считает, что вопрос о качестве поставленного топлива так и остался невыясненным в ходе судебного разбирательства. Несмотря на наличие в материалах дела доказательств того, что отдельные поставки топлива, технические характеристики которого не соответствовали ГОСТу, имели место, остались невыясненными объемы некачественного топлива в целом, куда, когда и в каком объеме оно поставлялось и, главное, к каким последствиям это привело и какой в связи с этим был причинен ущерб. Те письма и показания свидетелей, на которые сослался суд в обоснование своих выводов, максимально абстрактны и не информативны, что не помешало суду связать факты поставок некачественного топлива с увеличением аварийности производственного оборудования. Данный вывод суда противоречит имеющимся в деле сведениям о технологических нарушениях работы оборудования АО «<данные изъяты>» за период с ДД.ММ.ГГГГ гг.. Самые распространенные причины поломки - это либо износ, либо неисправность конкретного оборудования, либо причины поломки были не установлены. Руководитель и юрист <данные изъяты>, с требованиями о взыскании ущерба в связи с некачественными поставками топлива в суд не обращались. Считает, что расторжение договоров аренды котельных, а также передача дизельных электростанций в аренду <данные изъяты> произошли не по вине Пинигиной, а по инициативе собственника котельных (решение совета директоров <данные изъяты>), что подтвердил свидетель М.И.У.. В результате этих решений <данные изъяты> какой-либо ущерб причинен не был. С учетом установленных тарифов деятельность по эксплуатации котельных была убыточной, в связи с чем продолжение их эксплуатации силами <данные изъяты> вела только к приращению долгов и увеличению убытков. По вопросу о прибыльности эксплуатации <данные изъяты> мнения специалистов разнятся. К.Т.Н. и сотрудники <данные изъяты> считают, что этот вид деятельности был прибыльным для <данные изъяты>, в то время как специалисты со стороны защиты заявили о том, что с ДД.ММ.ГГГГ года этот вид деятельности для <данные изъяты> стал убыточным, и продолжение эксплуатации <данные изъяты> силами предприятия вело только к ухудшению финансово-экономического состояния предприятия. Защита выражает несогласие с оценкой последствий, которые наступили в результате совершения Пинигиной Н.И. вменяемых ей действий, а именно нарушение нормального функционирования организации <данные изъяты>, снижение финансовой устойчивости и угроза прекращения деятельности <данные изъяты>, лишение <данные изъяты> основных источников дохода, рост цен (тарифов) на продукцию <данные изъяты>, уменьшение налоговых платежей, угроза банкротства <данные изъяты>. В обоснование своих доводов приводит альтернативное мнение специалистов <данные изъяты> относительно последствий заключения и исполнения заключенного между <данные изъяты> и <данные изъяты> договора, о том, что взаимодействие <данные изъяты> с <данные изъяты> в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ было экономически выгодным для собственника <данные изъяты> - субъекта <данные изъяты> - <данные изъяты>. При таких обстоятельствах, полагает, у суда не было оснований для квалификации действий Пинигиной по ч. 3 ст. 285 УК РФ ввиду отсутствия тяжких последствий. С учетом частичного признания вины Пинигиной, признанного ею ущерба <данные изъяты> в размере 62 млн. рублей, считает, что её действия должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 285 УК РФ. Вывод суда 1-ой инстанции о признании всех сделок, в рамках которых ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты> осуществляли поставки топлива в адрес <данные изъяты>, ничтожными в соответствии с ч. 2 ст. 168 и ст. 169 Гражданского кодекса РФ (стр. 42 приговора), не соответствует материалам дела. Суд необоснованно посчитал, что заключение указанных сделок стало возможным вследствие злоупотребления Пинигиной Н.И. и Заикиным В.А. должностными полномочиями. Полагает, что суд вышел за пределы своих полномочий, по сути разрешил гражданско-правовой спор между самостоятельными хозяйствующими субъектами (<данные изъяты>, <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты>») относительно действительности указанных договоров, в то время как предметом рассмотрения настоящего дела являлись исключительно вопросы виновности Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. по предъявленным им обвинениям, а также мера назначенного им наказания (ст. 252 УПК РФ). В материалах настоящего уголовного дела имеются решения Арбитражного суда, в рамках которых <данные изъяты> обжаловало ряд договоров поставок топлива, заключенных с <данные изъяты> требуя признать их недействительными. Обстоятельства, положенные в обоснование иска <данные изъяты>, идентичны тем, на которые сослался суд 1-ой инстанции по настоящему делу. Тем не менее, в удовлетворении заявленных исков о недействительности сделок <данные изъяты> было отказано в полном объеме. Кроме того, в материалах дела имеются целый ряд судебных решений по делам о взыскании с <данные изъяты> в пользу <данные изъяты> задолженности по договорам поставки топлива, включая проценты, начисленные за просрочку оплаты за поставленное топливо. Полагает, что с учетом вывода о ничтожности указанных сделок, суд 1-ой инстанции по настоящему делу фактически пересмотрел итоги указанных судебных разбирательств, даже не привлекая сторон по спору к участию в деле. Кроме того, считает, что вывод суда о ничтожности заключенных договоров поставки топлива по основанию указанных судом 1-ой инстанции нарушений не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Из текста приговора следует, что со стороны ООО «<данные изъяты>» цена поставки выше цены других участников торгов имела место только по одному договору. Применительно к поставкам со стороны <данные изъяты> превышение цены, согласно приговору, имело место по пяти договорам. Общая сумма превышения при этом составила 73 498 479 рублей (при общем объеме поставок свыше 1 млрд. рублей). Весь оставшийся ущерб, который вменяется Пинигиной в связи с закупками топлива, к нарушениям на торгах не имеет никакого отношения, а связан с иными обстоятельствами, то есть не связан с обстоятельствами, на которые суд сослался в качестве обоснования своего вывода о ничтожности сделок. Таким образом, вывод суда о том, что в результате нарушений на торгах, допущенных Пинигиной Н.И., <данные изъяты> было лишено возможности закупать топливо по минимальной цене, лишен оснований, поскольку противоречит фактическим обстоятельствам дела. Этими же обстоятельствами опровергается вывод суда о системном характере таких нарушений. Считает, что судом неверно применены положения ст. 169 ГК РФ к правоотношениям, сложившимся между <данные изъяты>, <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты>» в связи с заключенными договорами о поставке топлива. Ссылаясь на п. 85 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", судебную практику Верховного Суда РФ, Конституционного Суда РФ, считает, что сделки по осуществлению поставок топлива для нужд <данные изъяты>, несмотря на установленные факты нарушений при их заключении, сами по себе носили характер обычной хозяйственной деятельности и были направлены на достижение социально значимого для государства результата по обеспечению теплом и электроэнергией граждан и предприятий Архангельской области. Таким образом, с учетом фактических обстоятельств совершения указанных сделок, в том числе учитывая их реальный характер, оснований для применения ч. 2 ст. 168 и ст. 169 ГК РФ в отношении указанных сделок не имеется. Вывод суда 1-ой инстанции о ничтожности договоров поставок топлива, заключенных между <данные изъяты>, <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты>», является необоснованным, противоречащим закону и фактическим обстоятельствам дела, а потому подлежит исключению из описательно-мотивировочной части приговора. Просит приговор отменить, принять по делу новое судебное решение об оправдании (либо прекращении производства за отсутствием состава преступления) Пинигиной Н.И. по эпизодам обвинения по ч. 4,5 ст. 33 ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст.199.2 и п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ; об изменении размера ущерба, причиненного действиями Пинигиной Н.И. в рамках эпизода по ч. 3 ст. 285 УК РФ с 249 811 299,88 рублей на 62 060 628,90 рублей, а также переквалификации обвинения по данному эпизоду на ч. 1 ст. 285 УК РФ; об исключении из описательно-мотивировочной части приговора указания на ничтожность сделок по поставкам топлива, заключенных между <данные изъяты>, ООО «<данные изъяты>» и <данные изъяты>; о назначении Пинигиной Н.И. наказания, не связанного с лишением свободы, без дополнительного наказания и конфискации.

В письменных возражениях государственный обвинитель Макарова В.В. просит апелляционные жалобы с дополнениями осужденных и их защитников оставить без удовлетворения.

Изучив материалы дела, проверив доводы, изложенные в апелляционных жалобах и дополнениях, в письменных возражениях на жалобу, заслушав стороны, суд апелляционной инстанции находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Обжалуемый приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, в соответствии со ст. 307 УПК РФ суд подробно изложил описание преступных деяний, с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, целей и последствий преступления, а также доказательства, на которых основаны выводы суда, изложенные в приговоре, мотивы решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания и обоснование принятых решений по другим вопросам, указанным в ст. 299 УПК РФ.

Судебное разбирательство проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а сторонам судом были созданы необходимые условия для исполнения их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, которыми они реально воспользовались. Стороны не были ограничены в праве задавать вопросы допрашиваемым лицам и непосредственно исследовать доказательства.

В ходе предварительного расследования и в судебном заседании Заикин сообщал, что никаких нарушений конкурсных процедур он не допускал, указаний о замене заявок участников торгов никому не давал, вести претензионную работу с <данные изъяты> сотрудникам <данные изъяты> не запрещал. Со стороны <данные изъяты> допускались задержки поставок топлива, но неустойки в связи с этим не выставлялись. Состояние <данные изъяты> в период исполнения им обязанностей руководителя <данные изъяты> удалось улучшить. Денежные средства организации от налоговых органов не скрывал и незаконных указаний об этом не давал. Никакого давления на С.В.Н. с целью совершения той должностного преступления не оказывал.

Пинигина последовательно показывала, что инициатива по передаче полномочий исполнительного органа <данные изъяты> в пользу <данные изъяты> исходила не от неё, а от руководства администрации <данные изъяты>. На момент заключения договора управления финансовое положение <данные изъяты> было предбанкротным. <данные изъяты> в инкриминированный ей период не наращивало свою кредиторскую задолженность в отношении <данные изъяты>. Решение о передачи в аренду <данные изъяты> дизельных электростанций, находившихся в собственности <данные изъяты>, было согласовано с Правительством области и одобрено советом директоров. Также была достигнута договоренность о том, что в счет погашения задолженности <данные изъяты> в собственность <данные изъяты> должны были быть переданы арендуемые последним дизельные электростанции. По условиям агентского договора денежные средства поступали на расчетные счета ПАО «<данные изъяты>», но не удерживались в <данные изъяты>, а перечислялись либо на расчетные счета <данные изъяты>, либо на основании финансовых поручений направлялись в адрес третьих лиц. Находящийся на ТЭЦ в городах <адрес> и <адрес> мазут был надлежащего качества, что подтверждено <данные изъяты>. Пинигина подтвердила, что нарушения при проведении закупок, выявленные антимонопольным органом, действительно имели место, но никакого умысла на причинение <данные изъяты> ущерба она не имела, поскольку считала, что только контролируемые ею организации могли обеспечить бесперебойную поставку топлива, а потому договоры по результатам конкурсных процедур заключались именно с ними. Заключение агентского договора никаких преимуществ для <данные изъяты> не повлекло и возможность контролировать поступление и распределение денежных средств <данные изъяты> не предоставило. Финансовые поручения направлялись контрагентам-дебиторам исключительно в целях своевременного погашения задолженности перед кредиторами, а цели сокрыть имущество от налоговых взысканий она не преследовала. Недостоверных сведений акт С.В.Н. не содержит. Про финансовые операции между ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», инкриминированные ей как легализация денег, добытых преступным путем, она не знала.

    Несмотря на занятую осужденными позицию, выводы суда о виновности Пинигиной и Заикина соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, являются правильными, поскольку основаны на совокупности доказательств, в частности показаниях представителя потерпевшего, многочисленных свидетелей, специалистов, протоколах осмотра предметов, обысков, выемок, заключении специалиста, результатах оперативно-розыскной деятельности и иных письменных материалах дела, проверенных в судебном заседании и получивших оценку в приговоре в соответствии с требованиями ст. ст. 17, 88 УПК РФ.

Представитель потерпевшего - заместитель председателя <данные изъяты> Р.Д.В. показал, что в период с ДД.ММ.ГГГГ г. <данные изъяты>» ненадлежащим образом выполняло взятые на себя обязательства по управлению <данные изъяты>, не обеспечивало на котельных и <данные изъяты> нормативных запасов топлива, что создавало угрозу безопасности для населения и угрозу энергетической безопасности, не производило оплату налогов. У <данные изъяты> сформировалась задолженность перед <данные изъяты> в сумме более 400 млн. руб., в счет погашения которой Пинигина потребовала передать имущество <данные изъяты> (<данные изъяты> и котельные) в собственность ПАО «<данные изъяты>».

Заместитель Председателя Правительства <данные изъяты> области Ш.С.Т. показал, что в конце ДД.ММ.ГГГГ - начале ДД.ММ.ГГГГ года у <данные изъяты> сложилась сложная экономическая ситуация, обусловленная нехваткой оборотных средств, наличием задолженности перед поставщиками топлива, в связи с чем требовалось принятие управленческих решений. В связи с наличием перед <данные изъяты> крупной непогашенной задолженности <данные изъяты> было предложено взять АО «<данные изъяты>» в управление с целью его финансового оздоровления без привлечения денежных средств со стороны <данные изъяты> области. Инициатором этих переговоров являлась Пинигина, которая предложила взять <данные изъяты> под управление, провести его финансовое оздоровление, закрыть задолженность перед кредиторами. Назначение на должность исполнительного директора АО «<данные изъяты>» Заикина было предложено Пинигиной. Ш.С.Т. сообщил, что ПАО «<данные изъяты>» ненадлежащим образом исполняло свои обязанности по договору управления, в связи с чем с ДД.ММ.ГГГГ года АО «<данные изъяты>» стало накапливать задолженность по текущим платежам в бюджет, в том числе по налогам и сборам.

Бывший генеральный директор АО «<данные изъяты>» А.И.В. показал, что ранее занимавший в Обществе должность исполнительного директора, а затем генерального директора Заикин находился в непосредственном подчинении Пинигиной, которая полностью контролировала деятельность АО «<данные изъяты>» с февраля ДД.ММ.ГГГГ г. до своего задержания. На момент заключения договора управления <данные изъяты> имело перед <данные изъяты> задолженность, которая составляла 570 млн. рублей. В период управления ПАО «<данные изъяты>» в лице Пинигиной наложило запрет на взыскание этой задолженности и неустоек. На момент расторжения этого договора в декабре ДД.ММ.ГГГГ г. уже АО «<данные изъяты>» было должно ПАО «<данные изъяты>» более 1 млрд. рублей. Также ПАО «<данные изъяты>» перевело на себя самые крупные активы АО «<данные изъяты>» - котельные г. <адрес>, взяло в аренду дизельные станции. В результате в АО «<данные изъяты>» стало недостаточно оборотных средств для расчетов с кредиторами и надлежащей эксплуатации объектов. Даже после расторжения договора управления АО «<данные изъяты>» являлось полностью зависимым от ПАО «<данные изъяты>», в результате чего заключались договоры и соглашения, в том числе на поставку топлива, на заведомо невыгодных для АО «<данные изъяты>» условиях. Кроме того, ПАО «<данные изъяты>» поставляло некачественное топливо, в том числе не соответствующий ГОСТам обводненный мазут, что приводило к поломкам оборудования. При подготовке закупочной документации из требований к топливу было исключено их соответствие ГОСТам, также исключалась рассрочка или отсрочка платежа, вместо этого было выставлено условие поставки по предоплате. Кроме того, техническая документация стала готовиться таким образом, чтобы ООО «<данные изъяты>» выигрывало в любом случае даже при условии существенного снижения цены другими участниками, кроме этого, у ООО «<данные изъяты>» осуществлялись две закупки без проведения конкурсных процедур. После того, как ФАС России начала расследование в отношении АО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» на предмет наличия картельного сговора в декабре ДД.ММ.ГГГГ года Заикиным и Пинигиной в середине отопительного сезона было принято решение о расторжении контрактов с ООО «<данные изъяты>» и заключении контрактов на поставку каменного угля с ПАО «<данные изъяты>». При этом в период с 15 по 26 декабря ДД.ММ.ГГГГ г. все работники АО «<данные изъяты>», ответственные за проведение конкурсных процедур, в авральном режиме готовили документы по закупке каменного угля именно у ПАО «<данные изъяты>». При этом второй участник закупок ООО «<данные изъяты>» проиграл. Закупки по поставке мазута были также выиграны ПАО «<данные изъяты>», при этом другие участники (ЗАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>») проиграли. Все условия и требования к участникам, которые были включены в конкурсную документацию при осуществлении закупок угля, дизельного топлива и мазута, преследовали одну цель - ограничить возможность участия других поставщиков. До прихода ПАО «<данные изъяты>» поставленные правительством Архангельской области перед <данные изъяты> задачи стабильно выполнялись. В ходе проведения С.В.Н. проверки деятельности <данные изъяты> Заикин неоднократно говорил, что акт будет составлен именно такой, какой нужно ему. При этом акт направлялся для ознакомления и корректировки как сотрудникам <данные изъяты>, так и работникам <данные изъяты>.

Бывший генеральный директор АО «<данные изъяты> М.Н.Д. подтвердил показания А.И.В. и сообщил, что в ДД.ММ.ГГГГ г. Пинигина Н.И. предложила АО «<данные изъяты>» приобретать у ПАО «<данные изъяты>» мазут взаимозачетом, то есть ПАО «<данные изъяты>» продает в АО «<данные изъяты>» мазут, а его стоимость учитывается в счет погашения задолженности ПАО «<данные изъяты>» перед АО «<данные изъяты>», при этом Пинигина не скрывала тот факт, что ее мазут не соответствовал требованиям ГОСТа в части содержания воды, серы и механических примесей. Было принято решение о приобретении АО «<данные изъяты>» небольшой партии данного мазута для сжигания на котельной в пос. <адрес>. В ходе тестирования мазута, полученного у ПАО «<данные изъяты>», произошел разрыв насосного хозяйства, и котлы сразу же потухли. Спустя пару дней пришли протоколы испытаний данного мазута, и оказалось, что процент содержания воды составлял около 38 % при допустимом не более 1%. После этого было принято решение мазут у ПАО «<данные изъяты>» более не приобретать. Впоследствии с ним связывался Заикин, работавший в отделе безопасности ПАО «<данные изъяты>», и попытался убедить его в том, что мазут хороший. В июле - августе ДД.ММ.ГГГГ г. АО «<данные изъяты>» необходимо было осуществлять закупку угля. Пинигина предложила пообщаться по данному вопросу с ее сыном <данные изъяты>, который пояснил о возможности поставки через организацию ООО «<данные изъяты>».

Свидетель П.А.П. - министр <данные изъяты> и <данные изъяты> <адрес> области возражал против передачи <данные изъяты> под управление ПАО «<данные изъяты>», поскольку оно намеревалось реализовывать мазут ненадлежащего качества из своих запасов, хранящихся на ТЭЦ г. Северодвинска и Архангельска. <данные изъяты> приобреталась небольшая партия данного мазута для котельной в п. <адрес>, и в результате его использования забились фильтры, и произошла полная остановка котла. В течение ДД.ММ.ГГГГ года ПАО «<данные изъяты>» надлежащим образом условия договора управления не исполняло, не предоставляло в МинТЭК области запрашиваемую информацию, провалило подготовку к отопительному сезону ДД.ММ.ГГГГ годов, не обеспечив надлежащие запасы топлива на объектах, в связи с чем П.А.П. высказывал мнение о необходимости расторжения договора управления.

Такие же показания дал начальник службы экономической безопасности АО «<данные изъяты>» Г.Д.С.

Из показаний заместителя министра <данные изъяты> и <данные изъяты> области Д.С.В. и начальника отдела теплогазоснабжения и топливных ресурсов М.М.А. следует, что инициатором передачи полномочий единоличного исполнительного органа являлось ПАО «<данные изъяты>» в лице генерального директора Пинигиной, которая в октябре ДД.ММ.ГГГГ г. направила соответствующее письмо губернатору <данные изъяты> области. В период действии договора управления ПАО «<данные изъяты>» перевело на себя самые крупные активы ДО «<данные изъяты>» - котельные г. <данные изъяты>, взяло в аренду <данные изъяты>, в результате чего в АО «<данные изъяты>» стало недостаточно оборотных средств для расчетов с кредиторами и надлежащей эксплуатации объектов. В ДД.ММ.ГГГГ г.г. <данные изъяты> завозило на используемые Обществом котельные г. <адрес> и пос. <адрес> обводненный мазут по завышенной цене. Также в период с ДД.ММ.ГГГГ г. АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» надлежащим образом не исполняло обязанности по созданию и поддержанию нормативных запасов топлива на котельных и дизель- электрических станциях, в связи с чем возникали ситуации, когда на отдельных ДЭС <адрес>, <адрес> районов оставался критически низкий запас топлива, обеспечивавший работу на период менее 1 дня.

Начальник отдела управления государственным имуществом Министерства имущественных отношений <адрес> С.А.Н. показал, что в мае и ноябре ДД.ММ.ГГГГ г. из <данные изъяты> поступала информация о неисполнении ПАО «<данные изъяты>» обязательств по договору управления в части необеспечения в установленный срок погашения кредитных обязательств Общества, предоставленных под государственные гарантии <данные изъяты> области, и расторжения соответствующих кредитных соглашений, неисполнения обязательств АО «<данные изъяты>» перед потребителями энергоресурсов, поставщиками топлива, а также обязательств в рамках заключенных договоров и соглашений Общества, направленных на развитие инфраструктуры муниципальных образований области. Также с ДД.ММ.ГГГГ без согласования с советом директоров <данные изъяты> расторгнут договор аренды котельных г. Архангельска, заключенный между обществом и АО «<данные изъяты>», после чего ПАО «<данные изъяты>» приняло указанные котельные в эксплуатацию, при этом валовая выручка данных котельных составляла 1/3 совокупной выручки АО «<данные изъяты>» от всех видов деятельности территории области.

Специалист отдела материально-технического снабжения АО «<данные изъяты>» З.П.С. сообщил, что в период действия договора управления все технические задания на проведение закупочных процедур необходимо было направлять на согласование в ПАО «<данные изъяты>». В качестве примера З.П.С. привел закупку каменного угля на 5 объектов АО «<данные изъяты>» в декабре ДД.ММ.ГГГГ года, когда в ходе совещаний с <данные изъяты> давались указания о подготовке технического задания и конкурсной документации, в таком виде чтобы обеспечить победу ПАО «<данные изъяты>» даже при наличии участника, предложившего меньшую цену.

О корректировке конкурсной документации для обеспечения победу в конкурсах ООО «<данные изъяты>», указания о которой поступали из <данные изъяты>, сообщила ведущий специалист отдела закупок до «<данные изъяты>» Д.Е.С.

Свидетели из числа работников <данные изъяты> Т.М.С., М.Н.Ю., П.С.А., С.В.В., Г.А.В. и другие последовательно сообщали, что после заключения договора управления процесс организации закупок контролировался сотрудниками ПАО «<данные изъяты>», по указанию которых в закупочную документацию Общества вносились надуманные и не обусловленные производственной необходимостью условия и критерии с целью создания преимуществ и преференций ПАО «<данные изъяты>» и подконтрольной организации – ООО «<данные изъяты>».

Руководитель ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» О.Ч.Ю. показал, что неоднократно пытался принять участие в проводимых <данные изъяты> конкурсах на право заключения договоров на поставку топлива. Победителем всех закупочных процедур в ДД.ММ.ГГГГ г. являлось ООО «<данные изъяты>» благодаря появлению новых критериев оценки заявок. При этом возглавляемые им организации всегда предлагали наименьшую цену и наиболее длительную рассрочку платежа. В связи с допущенными нарушениями законодательства о закупках и антимонопольного законодательства ООО «<данные изъяты>» обращалось в ФАС и прокуратуру.

Начальник юридического отдела АО «<данные изъяты>» Е.О.В. пояснила, что агентский договор между АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» не согласовывался с Советом директоров Общества либо с Правительством <данные изъяты> области, при этом подпадает под признаки сделки, совершенной с заинтересованностью.

Бывший директор <данные изъяты> филиала АО «<данные изъяты>» Б.Н.И. пояснил, что в ДД.ММ.ГГГГ г. после перехода АО «<данные изъяты>» под управление ПАО «<данные изъяты>» топливо завозилось в объемах, не позволяющих поддерживать резервные и нормативные запасы, а в некоторых случаях запасы топлива снижались до критических, то есть топлива оставалась на 10 дней и менее, что создавало угрозу прекращения подачи тепловой энергии.

Директор <данные изъяты> филиала АО «<данные изъяты>» С.Д.М. сообщил, что в период с ДД.ММ.ГГГГ г. нормативный неснижаемый и резервный запас топлива на о. <адрес> не обеспечивался, оно завозилось с опозданием небольшими партиями.

Бывший директор <данные изъяты> филиала АО «<данные изъяты>» П.В.Д., сообщил, что в ДД.ММ.ГГГГ г. ПАО «<данные изъяты>» поставляло некачественный мазут на котельные филиала, в результате использования которого происходили скачки давления и рост удельного расхода топлива. Он лично докладывал о данных фактах Заикину и главному инженеру Ч.Б.А., однако они никак не отреагировали. Также имели место факты завоза небольших партий топлива с опозданием, в сентябре ДД.ММ.ГГГГ года на ДЭС в <адрес> возникла ситуация, когда имелся запас топлива только на 1 час работы. Использование на <данные изъяты> некачественного топлива приводило к выходу из строя оборудования.

Из показаний главного инженера <данные изъяты> филиала АО «<данные изъяты>» Д.В.Е. следует, что в сентябре и октябре ДД.ММ.ГГГГ г. был перебой в поставке топлива для ДЭС, а в январе ДД.ММ.ГГГГ г. в результате ненадлежащей организации поставок оставался запас топлива всего на несколько дней работы.

Генеральный директор АО «<данные изъяты>» М.Е.С. сообщил об обстоятельствах заключения в ДД.ММ.ГГГГ году договоров аренды котельных с <данные изъяты> вместе <данные изъяты>.

В соответствии с заключением специалиста-ревизора отдела УЭБиПК УМВД России по Архангельской области К.Т.Н. от ДД.ММ.ГГГГ в результате осуществления ПАО «<данные изъяты>» функций по управлению АО «<данные изъяты>» финансовое положение Общества значительно ухудшилось. ПАО «<данные изъяты>» своими действиями довело АО «<данные изъяты>» до предбанкротного состояния, за период управления обществом стоимость чистых активов Общества значительно уменьшилась, в связи с сокращением объемов оказываемых услуг выручка за ДД.ММ.ГГГГ г. по сравнению с предыдущими периодами значительно снизилась. Основной причиной значительного уменьшения объёмов выручки является расторжение договоров аренды котельных и передача объектов электроснабжения (ДЭС) в аренду ПАО «<данные изъяты>2». Дебиторская и кредиторская задолженность снизилась, однако задолженность Общества по платежам в бюджет и внебюджетные фонды возросла. За период с ДД.ММ.ГГГГ показатели финансовой устойчивости и платежеспособности АО «<данные изъяты>» значительно снизились и упали до катастрофического для предприятия уровня. Предприятие почти полностью утратило свою финансовую самостоятельность и способность к погашению краткосрочных и долгосрочных финансовых обязательств. Положение общества к концу рассматриваемого периода значительно ухудшилось, фактически общество стало неплатежеспособно. В рассматриваемом периоде ПАО «<данные изъяты>» не исполнило ряд условий договора управления и в результате его заключения получило возможность осуществления действий, направленных на монополизацию рынка производства, передачи и сбыта электрической и тепловой энергии в <данные изъяты> области, в частности на получение вначале в аренду, а впоследствии покупку ДЭС, состоящих на балансе АО «<данные изъяты>», и также передачу ранее арендуемых АО «<данные изъяты>» котельных в аренду и концессию ПАО «<данные изъяты>», что привело к полному прекращению Обществом производства электрической энергии и значительному сокращению объемов производства тепловой энергии (до 1/3 части от ранее производимой энергии). Также специалист, изучив выписки о движении Денежных средств по счетам ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», Пинигиной и ее детей, пришел к суждению о том, что АО «<данные изъяты>», ПАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» являлись аффилированными лицами. Закупочные процедуры, в результате которых с ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>, заключены договоры на поставку топлива, были проведены в нарушение ст. 1-4 Закона о закупках № 223-ФЗ, ч. 1 ст. Ю, ч. 1 ст. 17 Закона о защите конкуренции № 135-Ф3, п. 1.2, 1.4, 5.1, 5.2, 5.8 Положения о закупках АО «<данные изъяты>» в связи с созданием преференции именно для этих организаций. Проведение таких закупочных процедур не отвечало целям и принципам проведения закупок, установленным Законом о закупках № 223-ФЗ, в частности экономически эффективному расходованию денежных средств. В результате нарушений законодательства в области проведения закупочных процедур, исполнения договорных обязательств Обществу и бюджету РФ причинен ущерб в виде непредъявленной неустойки, излишне уплаченных средств Общества на закуп топлива и излишне возмещенного НДС в сумме 157 045 403,42 руб. В связи с неисполнением ПАО «<данные изъяты>» своих обязательств АО «<данные изъяты>» и бюджету РФ был причинен материальный ущерб в сумме 141 391 477,07 руб., а именно обязательств по своевременному погашению (до 01.09.2018) кредитной линии открытой в АО «<данные изъяты>» под гарантии <данные изъяты> Архангельской области в виде уплаченных штрафных санкций и пени в сумме 34 771 520,24 руб.; обязательств по своевременному погашению имеющейся просроченной задолженности перед контрагентами в виде уплаченных неустоек (штрафов, пени, судебных расходов при рассмотрении дел по искам контрагентов в судах, исполнительских сборов, взыскиваемых судебным приставом-исполнителем, в сумме 91 543 873,21 руб.; обязательств по своевременному погашению задолженности ПАО «<данные изъяты>» перед Обществом в виде неполученных пеней в сумме 6 719 864,66 руб.; в связи с имеющимися нарушениями законодательства РФ в виде уплаченных штрафных санкций, предъявленных контролирующими органами, в сумме 3 282 514,61 руб.; в связи непредъявлением в адрес ПАО «<данные изъяты>» понесенных Обществом по договору аренды ДЭС затрат по аренде земельных и лесных участков, занятых арендуемым ПАО «<данные изъяты>» имуществом, и текущего ремонта данного имущества в сумме 3 314 304,35 руб.; в связи заключением договора поставки топлива № № от ДД.ММ.ГГГГ года без проведения закупочной процедуры в размере 1 759 400,0 руб.

В акте КСП от ДД.ММ.ГГГГ «О результатах проверки финансово-хозяйственной деятельности АО «<данные изъяты>» за ДД.ММ.ГГГГ г.г.» зафиксировано нарушение ПАО «<данные изъяты>» ряда условий договора управления, резкое снижение стоимости активов <данные изъяты> и сокращение его запасов, уменьшение объемов выручки, значительное ухудшение финансового состояния Общества в результате передачи управления ПАО «<данные изъяты>», что поставило <данные изъяты> на грань ликвидации, создало угрозу энергетической безопасности региона и непрерывного обеспечения топливом получателей электроэнергии и тепловой энергии. Выявлены нарушения законодательства о закупках и защиты конкуренции по отдельным закупочным процедурам и прямым договорам Общества с ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>», а также установлено завышение размера субсидии, полученной Обществом из областного бюджета на компенсацию дополнительных расходов, связанных с ростом цен на топливо и нецелевое использование части полученной субсидии.

Помимо показаний представителя потерпевшего и свидетелей вина осужденных подтверждается также документами, подтверждающими должностное положение Пинигиной и Заикина, протоколами обысков, выемок и осмотров вещественных доказательств, результатами оперативно-розыскной деятельности РУФСБ России по Архангельской области, УЭБиПК УМВД России по Архангельской области, решениями ФАС России и УФАС России по Архангельской области, Арбитражного суда Архангельской области, сведениями о движении денежных средств по счетам Пинигиной и ее детей, руководимых ими организаций - ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», содержащими в том числе сведения об ip-адресах, с которых осуществлялось управление банковскими счетами, документами, представленными УФНС России по Архангельской области и НАО о размере задолженности АО «<данные изъяты>» по налогам, сборам и страховым взносам, принятых обеспечительных мерах в виде приостановления расходных операций по расчетным счетам АО «<данные изъяты>» и вынесенных решениях взыскании задолженности за счет иного имущества налогоплательщика на сумму неуплаченных налогов,

В судебном заседании всесторонне, полно и объективно исследовались показания самих осужденных и других фигурантов дела, в том числе по ходатайствам сторон оглашались показания названных лиц, данные ими в ходе предварительного следствия, выяснялись причины противоречий в этих показаниях и путем полного и объективного исследования доказательств по делу в их совокупности эти противоречия устранялись.

Всем версиям стороны защиты суд дал обоснованную оценку с приведением подробных мотивов в описательно-мотивировочной части приговора. Оснований не согласиться с выводами суда не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб все ходатайства стороны защиты, в том числе о назначении судебных экспертиз, об исключении недопустимых доказательств и приобщении дополнительных материалов, судом были обсуждены и по ним приняты процессуальные решения, несогласие с которыми не может рассматриваться как нарушение принципа состязательности сторон.

    Вопреки утверждению стороны защиты об обратном, положенные в основу приговора доказательства получены в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст.ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности не вызывают и каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на решение вопроса о виновности Пинигиной и Заикина в содеянном, не содержат.

    Все доводы, изложенные в апелляционных жалобах и дополнениях, и озвученные в судебном заседании суда апелляционной инстанции, абсолютно аналогичны позиции стороны защиты в ходе судебного разбирательства, они тщательно проверялись судом первой инстанции, результаты проверки отражены в приговоре с указанием мотивов принятых решений.

    Судебная коллегия, проверив аналогичные доводы, приведенные в жалобе и дополнениях, также приходит к выводу о том, что они полностью опровергаются исследованными судом и изложенными в приговоре достоверными и допустимыми доказательствами, которые не содержат существенных противоречий, согласуются между собой и в совокупности являются достаточными для признания осужденных виновными в совершении инкриминируемых деяний.

По преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 285 УК РФ

Из положений ст.ст. 60, 61 Указа Президента РФ от 31.12.2015 № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» одним из главных направлений обеспечения национальной безопасности в области экономики на долгосрочную перспективу является повышение уровня энергетической безопасности, которая включает в себя устойчивое обеспечение внутреннего спроса на энергоносители стандартного качества, рост энергоэффективности и энергосбережения, предотвращение дефицита топливно-энергетических ресурсов, создание стратегических запасов топлива, стабильное функционирование систем энерго- и теплоснабжения, необходимыми условиями обеспечения энергетической безопасности являются повышение эффективности государственного управления топливно-энергетическим комплексом, надежность и бесперебойность поставок энергоресурсов потребителям.

Положениями ст.ст. 14 и 18 Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации, утвержденной Президентом Российской Федерации 29 ноября 2012 г.     № Пр-3167, предусмотрено, что полная или частичная реализация угроз энергетической безопасности неизбежно приведет к нарушению стабильности функционирования систем топливо- и энергоснабжения, что может вызвать замедление развития экономики, а также обострение проблем социальной и экологической защиты населения, результатом предотвращения техногенных угроз будет являться уменьшение количества аварий на объектах энергоснабжения, имеющих негативные последствия для персонала этих объектов, населения.

Основными принципами обеспечения энергетической безопасности являются: надежность функционировании:     систем топливо- и энергоснабжения, позволяющих снабжать потребителей всех категорий на всей территории страны в достаточном объеме экономически доступными топливно-энергетическими ресурсами стандартного качества; соблюдение баланса между интересами личности, общества и государства в сфере топливно-энергетического комплекса, интересами поставщиков и потребителей энергетических ресурсов, государственным планированием и самостоятельной деятельностью, хозяйствующих субъектов топливно-энергетического комплекса, интересами владельцев объектов топливно-энергетического комплекса и необходимостью обеспечения надлежащей защищенности персонала и населения от аварий, катастроф природного и техногенного характера,    иного негативного воздействия, связанного с эксплуатацией этих объектов, экономической эффективностью.

АО «<данные изъяты>» было зарегистрировано в качестве юридического лица ДД.ММ.ГГГГ, основным видом деятельности организации является производство электроэнергии тепловыми электростанциями, в том числе деятельность по обеспечению работоспособности электростанций.

Учредителем АО «<данные изъяты>» является субъект Российской Федерации - Архангельская область в лице <данные изъяты> <адрес> области, 100 процентов акций которого принадлежат субъекту Российской Федерации – Архангельской области в лице <данные изъяты>. Права акционера осуществляет <данные изъяты>.

АО «<данные изъяты>» осуществляло регулируемые виды деятельности: производство, передача и сбыт электрической энергии; производство и передача тепловой энергии; горячее водоснабжение; водоснабжение и водоотведение.

АО «<данные изъяты>» эксплуатировало расположенные в районах области ведомственные и муниципальные дизельные электрические станции (ДЭС), а также котельные и электрические сети и включало восемь филиалов: <адрес> (в том числе участки <адрес>), <адрес> (в том числе участки <адрес> и <адрес>, участок <адрес>), <адрес>, центральный офис, расположенный в городе <адрес>.

Доводы защиты о том, что в инкриминированный осужденным период совершения преступления Пинигина и Заикин не являлись по смыслу примечания к ст. 285 УК РФ должностными лицами несостоятельны.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 16.10.2009 № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» должностными признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям.

Согласно п. 15 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ ответственность по статье 285 УК РФ наступает также за умышленное неисполнение должностным лицом своих обязанностей в том случае, если подобное бездействие было совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, объективно противоречило тем целям и задачам, для достижения которых должностное лицо было наделено соответствующими должностными полномочиями, и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства.

Пинигина Н.И. на основании решения совета директоров ПАО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ года, приказа ПАО «<данные изъяты>» № года, приказа №№ от ДД.ММ.ГГГГ года занимала должность генерального директора ПАО «<данные изъяты>».

На основании распоряжения Министерства имущественных отношений Архангельской области от ДД.ММ.ГГГГ года №№, протокола заседания совета директоров АО «<данные изъяты>» № от ДД.ММ.ГГГГ года и договора передачи полномочий единоличного исполнительного органа от ДД.ММ.ГГГГ года №№, Пинигина Н.И. являлась единоличным исполнительным органом <данные изъяты>.

Таким образом, Пинигина Н.И. являлась лицом, выполняющим организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в акционерном обществе, контрольный пакет акций которого принадлежит субъекту Российской Федерации, а также являлась в соответствии со ст.ст. 6, 7 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» лицом, ответственным за организацию ведения бухгалтерского учета, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций АО «<данные изъяты>», осуществляла фактическое руководство и контроль за финансово-хозяйственной деятельностью <данные изъяты> как лично, так и через подконтрольного и подчиненного ей Заикина В.А.

Заикин В.А. являлся исполнительным директором АО «<данные изъяты>» на основании приказа генерального директора управляющей компании ПАО «<данные изъяты>» Пинигиной Н.И. от ДД.ММ.ГГГГ года №№ и трудового договора №№ от ДД.ММ.ГГГГ года, заключенного между ним и <данные изъяты> в лице генерального директора ПАО «<данные изъяты>» Пинигиной Н.И., а в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года - генеральным директором АО «<данные изъяты>» на основании решения Совета директоров от ДД.ММ.ГГГГ года № №, приказа генерального директора АО «<данные изъяты>» №№ от ДД.ММ.ГГГГ года и трудового договора от ДД.ММ.ГГГГ года, то есть лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в АО «<данные изъяты>», а также в соответствии со ст.ст. 6,7 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете» лицом, ответственным за организацию ведения бухгалтерского учета, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций АО «<данные изъяты>», и лицом, подконтрольным и подчиненным Пинигиной Н.И.

Принимая во внимание, что между АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» был заключен договор передачи полномочий единоличного исполнительного органа     № от ДД.ММ.ГГГГ, в рамках которого ПАО «<данные изъяты>2» в лице генерального директора Пинигиной Н.И. приняло на себя обязательства по осуществлению полномочий единоличного исполнительного органа АО «<данные изъяты>», а исполнительным директором Общества являлся Заикин В.А., Пинигина Н.И. и Заикин В.А. обладали организационно-распорядительными полномочиями и административно-хозяйственными функциями в АО «<данные изъяты>», а следовательно являлись должностными лицами акционерного общества, контрольный пакет акций которого принадлежит субъекту Российской Федерации.

Пинигина Н.И. и Заикин В.А., достоверно знали о том, что АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>», являются организациями топливно-энергетического комплекса, осуществляющими деятельность на территории неценовой зоны оптового рынка электрической и тепловой энергии, являются субъектами обеспечения энергетической безопасности <адрес> области как субъекта Российской Федерации, в связи с чем путем соблюдения обязательных требований и правил законодательства Российской Федерации в сфере энергетики они как руководители указанных организаций, в силу совокупности вышеперечисленных нормативно-правовых актов и документов стратегического планирования обязаны реализовывать мероприятия по обеспечению вышеуказанной энергетической безопасности на территории Архангельской области.

В результате умышленных действий Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. АО «<данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ осуществляло экономически неэффективное расходование денежных средств, в том числе на приобретение топливно-энергетических ресурсов, что привело к существенному нарушению прав и законных интересов общества и государства, и наступлению тяжких последствий в виде создания и реализации угроз энергетической безопасности Российской Федерации, перечень которых приведен в Доктрине энергетической безопасности Российской Федерации, утвержденной Указом Президента РФ от 13.05.2019 №216 «Об утверждении Доктрины энергетической безопасности Российской Федерации» (далее по тексту - Доктрина), отражающей официальные взгляды на обеспечение энергетической безопасности Российской Федерации, являющейся в соответствии с п.60 Указа Президента РФ от 31.12.2015 №683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» непосредственной частью обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Последствиями созданных Пинигиной Н.И. совместно с Заикиным В.А. угроз, явились нарушение нормального функционирования организаций топливно-энергетического комплекса, снижение финансовой устойчивости и угроза прекращения деятельности АО «<данные изъяты>». Реализовав свой преступный умысел, направленный на снижение финансовой устойчивости и последующее прекращение деятельности АО «<данные изъяты>» в связи с невозможностью исполнять свои обязательства перед кредиторами, Пинигина Н.И., действуя совместно и согласовано с Заикиным В.А., увеличив расходы АО «<данные изъяты>» на приобретение топливо-энергетических ресурсов, обеспечивая тем самым получение дохода для себя лично и для ПАО «<данные изъяты>», нарушили нормальное функционирование АО «<данные изъяты>», контрольный пакет акций которого принадлежит субъекту Российской Федерации, и лишили Акционерное общество основных источников получения дохода (котельных, дизель-электрических станций), в связи с чем АО «<данные изъяты>» фактически прекратило осуществлять основные виды деятельности и оказывать потребителям услуги по производству и передаче электрической и тепловой энергии, горячего водоснабжения, вследствие чего произошло критическое снижение объемов выручки.

Кроме того <данные изъяты> в результате действий Пинигиной и Заикина причинен значительный материальный ущерб в размере 249 811 299, 88 рублей, в том числе: 157 045 403, 42 рубля по сделкам заключенным с ПАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», 34 771 520, 24 рубля в связи с нарушением пп. «а» п.2.5 договора № №, не своевременным погашением кредитной линии открытой в АО «<данные изъяты>» под гарантии Правительства Архангельской области, 20 499 874, 20 рублей в связи с нарушением пп. «е» п.2.5 указанного договора, не своевременным погашением имеющейся просроченной задолженности перед контрагентами, 6 719 864, 66 рублей в связи с нарушением пп. «м, н» по п.2.5 договора, то есть в связи несвоевременным погашением задолженности ПАО «<данные изъяты>» перед Акционерным обществом, 3 282 514, 61 рубль в связи нарушением пп. «в, г, д» п.2.5 договора, 3 314 304, 35 рублей в виде расходов по аренде земельных и лесных участков, занятых арендуемым ПАО «<данные изъяты>» имуществом и текущего ремонта данного имущества арендуемого ПАО «<данные изъяты>», 24 177 818, 40 рублей в результате завышения размера субсидий на компенсацию дополнительных расходов, связанных с ростом цен на топливо за ДД.ММ.ГГГГ год и 9 месяцев ДД.ММ.ГГГГ года.

Размер причиненного ущерба установлен на основании заключения специалиста и исследования финансово-хозяйственной документации, надлежащим образом обоснован в приговоре. Судебная коллегия с выводами суда соглашается.

В частности Пинигина Н.И. и Заикин В.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года организовали проведение процедур по закупке топлива для нужд АО «<данные изъяты>» у ПАО «<данные изъяты>», а также у ООО «<данные изъяты>» ИНН № (далее по тексту - ООО «<данные изъяты>»), созданного по указанию Пинигиной Н.И. с целью извлечения прибыли, а также с целью ограничения и исключения конкуренции на товарных рынках и использования для оказания давления на возможных участников конкурсных процедур, управляемого и контролируемого Пинигиной Н.И. лично, совместно с ее сыном П.К.С., неосведомленным о противоправном характере ее действий.

В период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года, путем дачи указаний подчиненным сотрудникам ПАО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>» Пинигина Н.И., действуя совместно и согласованно с Заикиным В.А., в нарушение п.1.1 ст.81, п.1, 4 ст.82 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», ст.ст.2, 3 Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», п.1 ст.10, п.1 ст.17 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции», пп.2 п.1 Положения о порядке закупок товаров, работ и услуг для нужд АО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, п.1.4 Положения о порядке закупок товаров, работ и услуг для нужд АО «<данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ, пп. 20, 31 п.14.3, п.16.2, п.15.2 п.26 Устава АО «<данные изъяты>», п.3.2.1, 3.2.2, 3.2.3, 3.2.5 трудового договора №№ от ДД.ММ.ГГГГ, п. 2.2, 2.3 Договора передачи полномочий единоличного исполнительного органа № от ДД.ММ.ГГГГ, организовала проведение закупок и последующее заключение контрактов (договоров), в том числе транзитных, между АО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>».

По результатам проведения закупочных процедур, в условиях наличия критериев, ограничивающих конкуренцию, а также при условии подмены заявок АО «<данные изъяты>» заключило договоры на поставку и перевозку топлива с ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>».

В соответствии с заключением специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ года размер материального ущерба по закупочным процедурам составляет 157 045 403,42 рублей, из которых: 24 317 033, 97 рублей – размер неустойки, подлежащий уплате ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» в связи с неисполнением сроков поставки топлива по договорам; 81 148 829, 44 рубля – завышение стоимости закупок, расходов общества по оплате топлива ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» по сравнению с ценовыми предложениями иных участников закупок; 7 980 083,86 рублей – завышение расходов по оплате топлива в связи с включением в цепочку поставки организации «транзитера» - ПАО «<данные изъяты>»; 8 969 614,34 рублей – излишние понесенные АО «<данные изъяты>» расходы по сделкам по доставке каменного угля и перевозке дизельного топлива водным транспортом до объектов АО «<данные изъяты>»; 34 629 841, 81 рублей – завышение ПАО «<данные изъяты>2» стоимости поставляемого мазута над затратами по его закупке и доставке до котельных.

Из показаний свидетелей А.И.В., Г.А.Н, З.П.С., Д.Е.С., В.Э.Б. и других следует, что после заключения договора управления все вопросы, в том числе организация закупочных процедур полностью контролировались и согласовывались с ПАО «<данные изъяты>». Критерии, которые применялись к участникам закупок, согласовывались с сотрудниками ПАО «<данные изъяты>» и вносились по их требованию в документацию, за счет чего часть организаций не могла принять участие в конкурсах, поскольку указанным критериям не соответствовала, в связи с чем выигрывали ООО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>».

Сотрудники отдела организации закупок <данные изъяты> пояснили, что по указанию Заикина из документации исключалось условие допуска к участию в закупке в виде наличия опыта поставки аналогичных товаров более 2-3 лет, в результате чего ООО «<данные изъяты>» оказывалось победителем в закупках и с ним заключались договоры.

Так, свидетель П.О.В. сообщил, что о результатах оценки и сопоставлении поступивших заявок он докладывал Заикину В.А., С.В.В. и Г.И.С.., и в случае, если ООО «<данные изъяты>» или ПАО «<данные изъяты>» набрали меньше баллов, ему давалось указание обеспечить победу ООО «<данные изъяты>» или ПАО «<данные изъяты>» путем подмены заявки.

Из результатов оперативно-розыскной деятельности установлено, что сотрудники АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>», в том числе Пинигина и Заикин, в ходе телефонных переговоров и в переписке обсуждали критерии для участия в закупочных процедурах с целью ограничения конкуренции, давали обязательные для исполнения поручения сотрудникам АО «<данные изъяты>» относительно включения критериев к участникам закупок, необходимости обеспечения победы определенных участников, в частности ООО «<данные изъяты>».

Вопреки позиции защитника проведение закупочных процедур для приобретения товаров, работ, услуг для нужд <данные изъяты> относится к его текущей деятельности, руководить которой был обязан Заикин.

Нарушения закупочных процедур зафиксированы также в исследованной документации и результатах проверок со стороны ФАС России и УФАС России по Архангельской области.

Учитывая изложенные сведения, достоверно установленные судом, все доводы апелляционных жалоб стороны защиты о законности проведения закупочных процедур, в том числе и с участием ООО «<данные изъяты>» и других организаций, несостоятельны и судебной коллегией отвергаются.

Доводы защиты о необоснованном расчете размера ущерба с учетом налога на добавленную стоимость суд первой инстанции отверг и привел мотивы принятого решения.

При заключении договоров поставок цена была определена сторонами с учетом НДС, оплата АО «<данные изъяты>» производилась по цене договора с учетом НДС, а потому ущерб, причиненный АО «<данные изъяты>» определен с учетом НДС правомерно, в том числе и размер неустойки.

Позиция защиты о том, что АО «<данные изъяты>» могло впоследствии возместить НДС за счет бюджета, которому и был причинен ущерб при таких обстоятельствах, также несостоятельна.

Кроме того, поскольку договоры поставок топлива между АО «<данные изъяты>», ПАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» были заключены ввиду злоупотребления Заикиным В.А. и Пинигиной Н.И. должностными полномочиями, наступивший от этого ущерб, в том числе неустойка, на сумму которой должна была уменьшаться оплата по договору, должна подлежать возмещению, а не истечение сроков давности для взыскания неустойки вопреки мнению защиты не свидетельствует о необходимости её исключения из объема обвинения.

Мнение защиты о том, что суд первой инстанции при включении в объем ущерба суммы НДС и неустойки вышел за пределы предоставленных полномочий также несостоятельно, поскольку уголовное дело рассмотрено в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в том числе с соблюдением положений ст. 252 УПК РФ.

На основании договора передачи полномочий единоличного исполнительного органа № № от ДД.ММ.ГГГГ (договор управления), подписанного АО «<данные изъяты>» в лице Председателя Совета директоров Ш.А.Г. и ПАО «<данные изъяты>» в лице генерального директора Пинигиной Н.И. управляющая организация приняла обязательства по осуществлению полномочий единоличного исполнительного органа <данные изъяты>.

В соответствии с п.п. «а» п. 2.5 договора управления <данные изъяты> было обязано до ДД.ММ.ГГГГ обеспечить погашение кредитных обязательств <данные изъяты>, в обеспечение исполнения которых предоставлены государственные гарантии Архангельской области в соответствии с распоряжением Правительства Архангельской области от ДД.ММ.ГГГГ № № «О предоставлении государственных гарантий Архангельской области Архоблэнерго (на 440 000 000 руб.)»; до ДД.ММ.ГГГГ обеспечить расторжение соответствующих кредитных соглашений и возврат АО «<данные изъяты>» в министерство финансов Архангельской области указанных государственных гарантий.

Как установлено судом первой инстанции принятое ПАО «<данные изъяты>» обязательство по обеспечению погашения кредитных обязательств перед банком в предусмотренный договором срок не исполнено.

В ходе рассмотрения дела установлено, что между <данные изъяты> и АО «<данные изъяты>» было заключено кредитное соглашение № № от ДД.ММ.ГГГГ, а в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ получен кредит в общей сумме 245 000 000 рублей, задолженность по которому на дату расторжения договора управления – ДД.ММ.ГГГГ года составляла 299 000 000 рублей, о чем в правительство Архангельской области было направлено сообщение.

Доводы стороны защиты о том, что реальное финансовое положение <данные изъяты> в период договора управления, а также до его заключения, не позволяло исполнить условие договора в предусмотренный срок за счет денежных средств <данные изъяты>, несостоятельны.

Финансовое состояние <данные изъяты> было известно Пинигиной Н.А. и Заикину В.А. как на момент заключения договора управления, так и в марте ДД.ММ.ГГГГ года, когда согласно их показаниям сотрудники ПАО «<данные изъяты>» выезжали в АО «<данные изъяты>» для анализа деятельности организации, однако, никаких действий направленных на погашение кредитной задолженности до декабря ДД.ММ.ГГГГ года, либо о внесении в данный пункт договора управления изменений в части срока погашения обязательств, либо источников его погашения, не предпринимали.

Размер ущерба, вызванный неисполнением п.п. «а» п. 2.5 договора управления установлен в соответствии с заключением специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ, и составляет 34 771 520, 24 рублей (проценты по кредитной линии в сумме 29 830 698,62 рубля, оплаченные с расчетного счета <данные изъяты> и штрафные санкции за нарушение условий кредитного соглашения в сумме 4 940 821, 62 рублей, которые были погашены <данные изъяты>).

Кроме того, в соответствии с п.п. «в, г, д» п. 2.5 договора управления <данные изъяты>» было обязано обеспечить создание и поддержание АО «<данные изъяты>» нормативных запасов топлива надлежащего качества, соответствующего ГОСТ и техническим условиям, на котельных, обслуживаемых АО «<данные изъяты>», в полном объеме обеспечивать исполнение обязательств АО «<данные изъяты>» перед потребителями энергоресурсов и услуг, поставщиками топлива, а также обязательств в рамках заключенных договоров и соглашений Общества, направленных на развитие инфраструктуры муниципальных образований Архангельской области, обеспечить принятие всех необходимых мер по поддержанию оборудования, используемого для предоставления коммунальных услуг в работоспособном состоянии.

Как было установлено судом первой инстанции нормативы запаса топлива для ДЭС и топлива для котельных в городе <адрес>, в <адрес> и <адрес> муниципальных районах (п. <адрес>), <адрес> ДЭС и котельной в с. <адрес>, <адрес> филиале, не обеспечивались, графики поставок топлива не выполнялись, оставались незначительные запасы топлива не несколько суток.

Такие выводы подтверждаются письмами Министерства ТЭК и ЖКХ Архангельской области, предостережения прокуратуры города <адрес>, обращений и писем главы МО «<данные изъяты>», директора <данные изъяты> филиала АО «<данные изъяты>», главы МО «<данные изъяты> муниципальный район»

При этом АО «<данные изъяты>» была предоставлена информация о наличии остатков всех видов топлива по филиалам в период ДД.ММ.ГГГГ годов, в ходе анализа которой установлено, что в <данные изъяты> филиалах остатки топлива были ниже, предусмотренных нормативами (ОНЗТ, ННЗТ).

Из показаний свидетелей П.В.А., С.Д.М., Г.Д.С., Б.Н.И., П.А.Н., М.М.А., С.А.Н. и других следует, что в <адрес> и других филиалах завоз топлива партиями на весь отопительный сезон не осуществлялся, топливо завозилось с опозданием, необходимые запасы не обеспечивались, снижались до критических, при этом не учитывались географические и технические особенности доставки топлива в отдаленные районы.

Нормативные эксплуатационные запасы топлива в отдаленных и труднодоступных территориях <данные изъяты> района, включая остров <адрес>, относящихся к местностям с ограниченными сроками завоза грузов (продукции), и являющихся районами с сезонным завозом топлива, не обеспечивались, в результате чего запасы топлива на котельных снижались до критических уровней, позволяющих эксплуатировать оборудование котельных и ДЭС в течение 5-10 суток, в некоторых случаях и менее 1 суток.

Указанные нарушения создавали угрозу прекращения работы ДЭС, котельных АО «<данные изъяты>», являющихся объектами жизнеобеспечения, и прекращение работы которых может повлечь за собой угрозу прекращения других объектов жизнеобеспечения, в том числе больниц, школ, детских садов, государственных учреждений. При этом Заикин В.А. и Пинигина Н.И. каких-либо мер по информированию органов государственной власти о ситуации с реальными запасами топлива не предпринимали.

Помимо этого в результате действий Пинигиной и Заикина в период с ДД.ММ.ГГГГ годы часть поставленного топлива (мазут, дизельное топливо и уголь) была ненадлежащего качества.

Доводы осужденных и защитников о том, что топливо соответствовало требованиям ГОСТов, опровергаются показаниями свидетеля М.Д.Н., который сообщил, что приобретать у <данные изъяты> обводненный мазут ему предложила Пинигина. Обводненность поставляемого <данные изъяты> мазута в некоторых случаях более 10% подтверждена также протоколами испытаний.

Дизельное топливо, также как и мазут, содержало примеси, и было обводнено, а уголь не соответствовал требованиям, что зачастую приводило к поломкам и выходу из строя оборудования котельных и ДЭС, число которых год от года возрастало. Об этом в своих показаниях сообщили свидетели А.И.В., П.С.А., С.Д.М. и другие.

ООО «<данные изъяты>» совместно с ПАО «<данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год осуществляли для нужд АО «<данные изъяты>» поставки каменного угля ненадлежащего качества, о чем достоверно было известно должностным лицам ПАО «<данные изъяты>» и Пинигиной Н.И.

В результате расторжения договоров аренды котельных, заключенных между МО «<данные изъяты> муниципальный район» и <данные изъяты>, МО «<данные изъяты> муниципальный район» и <данные изъяты>, последнее общество лишилось объектов теплоснабжения, расположенных на территории указанных муниципальных образований, и выручки, получаемой в результате использования указанных объектов, что не соответствовало интересам Общества.

Несмотря на то, что производство тепловой энергии являлось одним из основных видов деятельности <данные изъяты> и приносило доход в виде выручки субсидий бюджета, Пинигина и Заикин надлежащих мер по урегулированию с АО «<данные изъяты>», готового к сотрудничеству, спора о размере арендной платы и изменению условий договора не приняли, в результате чего <данные изъяты> лишилось необходимого для работы имущества, и выручка Общества по данному виду деятельности значительно сократилось. Впоследствии эти котельные были переданы в аренду ПАО «<данные изъяты>», которое стало получать дополнительный доход.

В связи с неисполнением <данные изъяты>» своих обязательств по подготовке к отопительному сезону, непринятием мер по созданию нормативных запасов топлива на объектах теплоснабжения, в указанных двух муниципальных районах в ДД.ММ.ГГГГ году комиссиями по предупреждению чрезвычайных ситуаций и пожарной безопасности приняты решения о введении режима повышенной готовности (местного уровня) функционирования <адрес> и <адрес> муниципальных звеньев территориальной подсистемы единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

Указание защитой в жалобах, что решения комиссий не были утверждены администрацией <адрес> области, не свидетельствует о том, что режим повышенной готовности в двух муниципальных образованиях был введен необоснованно.

Имея длительный опыт эксплуатации данных объектов, АО «<данные изъяты>» фактически инициировав расторжение договоров аренды, заявки на заключение концессионных соглашений не подавало, а действовало в данном случае в интересах ПАО «<данные изъяты>2», которое обратилось с заявками о заключении концессионных соглашений.

Доводы стороны защиты о том, что основной причиной возникновения технологических нарушений на генерирующем оборудовании являются последствия неисполнения <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ года инвестиционных и ремонтных программ, со ссылками на исполнение в полном объеме инвестиционной программы АО «<данные изъяты>» в ДД.ММ.ГГГГ году, и на частичное выполнение ее в ДД.ММ.ГГГГ году, а также на невыполнение в ДД.ММ.ГГГГ годах ремонтной программы в полном объеме по объективным причинам, несостоятельны.

Вместе с тем нарушения в работе оборудования были вызваны использования на оборудовании некачественного топлива, и несвоевременной поставкой запасных частей, несвоевременного проведения ремонтных работ для поддержания оборудования в необходимом состоянии, то есть действия осужденных.

Допущенные осужденными нарушения условий договора, связанные с неподдержанием нормативных запасов топлива, поставкой топлива ненадлежащего качества, выходом из строя оборудования, с учетом удаленности труднодоступных поселений Архангельской области, отсутствие иных организаций и объектов тепло и электроснабжения, не позволяли обеспечивать безаварийную работу объектов электро и теплоснабжения и надежное снабжение потребителей энергией.

Размер ущерба от ненадлежащего выполнения условий п.п. «в, г, д» п. 2.5 договора управления в размере 3 282 514, 61 рубль установлен судом верно, на основании заключения специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ года, из которого следует, что нарушения <данные изъяты> возложенных на нее функций по управлению <данные изъяты>, повлекли наложение контролирующими органами штрафов в сумме 4 659 329, 61 рубль, которые оплачены в сумме 3 282 514, 61 рубль за счет средств <данные изъяты>, а так же третьими лицами в порядке погашения встречных обязательств.

Согласно пункту п.п. «е» п. 2.5 договора управления <данные изъяты> было обязано обеспечить на дату расторжения договора отсутствие просроченной задолженности АО «<данные изъяты>» перед контрагентами более чем на 30 дней.

По состоянию на дату расторжения договора управления – ДД.ММ.ГГГГ года <данные изъяты> имело просроченную более чем на 30 дней задолженность, которая в соответствии с заключением специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ и актом КСП от ДД.ММ.ГГГГ года составляла 20 499 874, 20 рублей.

П.п. «м, н» п. 2.5 Договора управления предусматривали обязанность <данные изъяты> не позднее 60 дней с даты заключения договора погасить задолженность ПАО «<данные изъяты>» перед АО «<данные изъяты>», в том числе пени в размере, определенном в соответствии с условиями заключенных договоров, а при отсутствии таких условий в договорах – в соответствии с действующим законодательством РФ; за период действия договора не допускать образования просроченной задолженности ПАО «<данные изъяты>2» перед Обществом.

Как верно установил суд, по договорам № № от ДД.ММ.ГГГГ и          № <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, заключенным между АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>», у ПАО «<данные изъяты>» образовалась задолженность за приобретенную тепловую энергию.

Из материалов дела установлено, что договор управления заключен ДД.ММ.ГГГГ года, следовательно, обязанность ПАО «№» погасить не позднее 60 дней с даты заключения договора задолженность перед АО «<данные изъяты>» должна была быть исполнена до ДД.ММ.ГГГГ года.

Согласно заключению специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ года и акту КСП АО от ДД.ММ.ГГГГ года за период с ДД.ММ.ГГГГ по дату погашения задолженности пени составили: по договору № № от ДД.ММ.ГГГГ - 101 315, 07 рублей, по договору № № от ДД.ММ.ГГГГ - в сумме 6 618 549,59 рублей.

Таким образом, в связи с нарушением <данные изъяты> п.п. «м, н» п. 2.5 договора управления <данные изъяты> понесло убытки в сумме 6 719 864, 66 рублей, которые являются ущербом.

Сторона защиты факт нарушения сроков погашения задолженности не оспаривала, при этом ссылаясь на заключение специалистов, обращала внимание на экономию, полученную АО «<данные изъяты>» от ПАО «<данные изъяты>» в виде погашения части задолженности ранее установленных договорами поставки тепловой энергии сроков, которая составила 40 756 055, 44 руб., что существенно превышало насчитанную упущенную выгоду в виде неистребованных пеней.

Доводы стороны защиты о том, что неисполнением указанных пунктов договора управления ущерб АО «<данные изъяты>» причинен не был со ссылкой на образовавшуюся экономию в размере более 40 млн. рублей, несостоятельны, поскольку факт нарушения условий договора нашел свое подтверждение. При этом сотрудники <данные изъяты> при допросах сообщали, что им запрещалось проводить работу по взысканию долгов с ПАО «<данные изъяты> и поступало требование отозвать ранее направленные исковые заявления и претензии.

Так в служебной записке от ДД.ММ.ГГГГ года, адресованной начальнику правового управления <данные изъяты> М.Н.В., начальник СЭБ Т.Д.С., указывает о необходимости в соответствии с устным распоряжением Заикина отозвать судебные иски по факту поставки ПАО «<данные изъяты>» мазута ненадлежащего качества по трем договорам и прекратить претензионную работу.

В ДД.ММ.ГГГГ году Пинигина и Заикин обеспечили передачу принадлежащих <данные изъяты> объектов ДЭС в аренду ПАО «<данные изъяты>2» на основании договора от ДД.ММ.ГГГГ, при этом АО «<данные изъяты>» продолжило нести бремя оплаты аренды земельных и лесных участков, на которых данные объекты располагались, в размере 2 161 123,09 рублей. Кроме того <данные изъяты> несло расходы, связанные с проведением текущего ремонта ДЭС, в размере 1 153 181, 26 рублей. В соответствии с заключением специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ года общий ущерб в данной части составил 3 314 304,35 рублей, и расходы в данной сумме компенсированы <данные изъяты> со стороны ПАО <данные изъяты> не были.

Помимо заключения специалиста ущерб подтверждается также исследованными договорами купли-продажи, ремонта и другими материалами дела.

Согласно материалам дела заключение договора аренды имущества на указанных в нем условиях согласовано Советом директоров Общества, членами которого Пинигина и Заикин не являлись. Вместе с тем документы, необходимые для принятия Советом директоров решения (пояснительная записка, проект договора аренды), направлялись именно Заикиным.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», одобрение коллегиальным органом юридического лица действий его единоличного исполнительного органа, в том числе управляющей организации, которые повлекли для последнего негативные последствия, не освобождает эту организацию от взыскания причиненных убытков, поскольку она в силу п. 3 ст. 53 ГК РФ несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно.

Достоверно зная о наличии у Общества обязанности регулярно оплачивать аренду земельных и лесных участков, Заикин внесение изменений в договор в части повышения размера арендной платы не инициировал и мер по взысканию с ПАО «<данные изъяты>» произведенных затрат не принял.

Кроме того в инкриминированный период Пинигина Н.И. и Заикин В.А. систематически допускали нарушение законодательства Российской Федерации об исполнении обязанностей по уплате исчисленных в бюджет налогов и не производили их добровольную уплату в размере 38 417 430,96 рублей, не исполнили обязанности налогового агента, удержали с доходов работников и не уплатили в бюджетную систему РФ налог на доходы физических лиц в размере 31 877 027 рублей, а также сокрыли денежные средства АО «<данные изъяты>» за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и страховым взносам, в размере 17 714 022, 40 рублей.

Факт осведомленности Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. о наличии задолженности по налогам и страховым взносам, о факте удержания из доходов налогоплательщиков сумм НДФЛ, а также факт сокрытия денежных средств, подтверждается исследованными письменными материалами дела, в том числе требованиями, решениями, поручениями налогового органа, сведениями о наличии на расчетных счетах и в кассе АО «<данные изъяты>» денежных средств в общей сумме не менее 404 733 173,93 рублей, а также финансовыми поручениями в рамках агентского договора о перечислении денежных средств в сумме не менее 360 836 660,18 рублей на расчетные счета ПАО «<данные изъяты>», содержанием переписки и телефонных переговоров между Заикиным В.А. и Пинигиной Н.И., а также с другими сотрудниками АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>».

Таким образом, зная о том, что у АО «<данные изъяты>» сформировалась задолженность по налогам и страховым взносам в размере 38 417 430,96 рублей, задолженность по НДФЛ, удержанному с доходов работников и не уплаченному в бюджетную систему в размере 31 877 027 рублей, минуя расчетные счета АО «<данные изъяты>», заблокированные инкассовыми поручениями налогового органа, и зная о том, что налоговым органом – УФНС России по АО и НАО периодически принимались меры принудительного взыскания в порядке, предусмотренном законодательством о налогах сборах, Пинигина Н.И. и Заикин В.А. допускали нарушение законодательства и не производили добровольную уплату налогов и страховых взносов, сокрыли денежные средства АО «<данные изъяты>», за счет которых должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и страховым взносам, и удержали с доходов работников и не уплатили в бюджетную систему РФ налог на доходы физических лиц.

ДД.ММ.ГГГГ года между АО «<данные изъяты>» в лице исполнительного директора Заикина В.А. (принципал), действующего на основании доверенности № № от ДД.ММ.ГГГГ и ПАО «<данные изъяты>» в лице генерального директора Пинигиной Н.И. (агент) заключен Агентский договор № №.

В соответствии с ч.1.1 ст.81 Закона об акционерных обществах № 208-ФЗ, ПАО «<данные изъяты>» обязано было известить о сделке, в совершении которой имеется заинтересованность, Совет директоров (наблюдательный совет) общества, чего сделано не было.

Согласно акту КСП АО от ДД.ММ.ГГГГ заключение договора создавало для АО «<данные изъяты>» невыгодные условия, поскольку лишало его возможности контроля за исполнением иных договоров, а также повлекло дополнительные затраты, связанные с заключением договоров по внешнему совместительству с работниками ПАО «<данные изъяты>» на выполнение отдельных видов работ.

В рамках агентского договора контроль за распределением денежных средств АО «<данные изъяты>» осуществлялся ПАО «<данные изъяты>», расчеты с контрагентами осуществлялись по финансовым поручениям АО «<данные изъяты>», адресованным ПАО «<данные изъяты>», минуя расчетные счета АО «<данные изъяты>», при этом оплата по финансовым поручениям осуществлялась с личного согласования Пинигиной Н.И., что подтверждается допрошенными по делу свидетелями, а также содержанием переписки Пинигиной Н.И. и И.Ю.В., и исследованными письменными материалами уголовного дела.

Доводы стороны защиты о том, что в период действия агентского договора АО «<данные изъяты>» безвозмездно распорядилось денежными средствами в размере 529 346 104, 93 рублей, принадлежащими ПАО «<данные изъяты>», не свидетельствуют об отсутствии вины в действиях Пинигиной Н.И. и Заикина В.А., поскольку по сути их действия привели к увеличению размера задолженности АО «<данные изъяты>» перед ПАО «<данные изъяты>», сделав его основным кредитором, и как было установлено представленными доказательствами, оперируя наличием указанной задолженности, пыталось приобрести принадлежащие АО «<данные изъяты>» ДЭС и имущество, тем самым лишив АО «<данные изъяты>» смысла в существовании как организации, основным видом деятельности которой является производство электроэнергии.

Помимо указанного Архоблэнерго в ДД.ММ.ГГГГ году предоставило в Министерство ТЭК и ЖКХ документы для получения субсидии на компенсацию дополнительных расходов, связанных с ростом цен на топливо, в которых содержался заведомо недостоверный расчет, что привело к завышению размера выплаченной <данные изъяты> субсидии на 24 177 818, 40 рублей, которая была взыскана с указанного общества на основании решения Арбитражного суда Архангельской области от ДД.ММ.ГГГГ

По результатам исполнения договора управления финансовая устойчивость и функционирование АО «<данные изъяты>» снизились, изложенные стороной защиты доводы указанных обстоятельств не исключают.

При этом по условиям договора управления, ПАО «<данные изъяты>» должно было действовать в интересах общества добросовестно и разумно, принимать все необходимые меры для достижения его уставных целей - удовлетворение общественных потребностей в результатах его деятельности и извлечении прибыли.

Основным видом деятельности АО «<данные изъяты>» являлось производство электроэнергии тепловыми электростанциями, в том числе деятельность по обеспечению работоспособности электростанций. АО «<данные изъяты>» также осуществляло регулируемые виды деятельности: производство, передача и сбыт электрической энергии; производство и передача тепловой энергии; горячее водоснабжение; водоснабжение и водоотведение.

Вместе с тем по результатам договора управления, основная деятельность АО «<данные изъяты>» по производству, передаче и сбыту электрической энергии – прекратилась, производству и передачи тепловой энергии – сократилась до минимального уровня, что свидетельствует о том, что действия ПАО «<данные изъяты>» в рамках договора управления, фактически могли довести до прекращения деятельности АО «<данные изъяты>».

Допрошенные в качестве свидетелей сотрудники <данные изъяты> А.И.В., Г.А.Н., М.Д.Н. и другие оценили действия Заикина В.А. и Пинигиной Н.И. в рамках договора управления, как фактический рейдерский захват АО «<данные изъяты>» с целью последующего перевода имущества Архангельской области в собственность ПАО «<данные изъяты>».

При этом доводы стороны защиты о том, что на момент заключения договора управления финансовое состояние АО «<данные изъяты>» свидетельствовало о том, что оно находилось на грани банкротства, о чем Пинигиной Н.И. и Заикину В.А. стало известно только после заключения договора, в ходе выездной проверки, проводимой сотрудниками ПАО «<данные изъяты>» в марте ДД.ММ.ГГГГ года, в связи с чем исполнить в полном объеме условия договора управления являлось невозможным по объективным причинам, судебная коллегия считает несостоятельными.

Договор управления был заключен ДД.ММ.ГГГГ года и действовал до ДД.ММ.ГГГГ года, в период действия договора управления сторонами было заключено 2 дополнительных соглашения, изменяющих условия договора, в том числе отменяющего его условия.

Вместе с тем, узнав о трудном финансовом положении «<данные изъяты>» в марте ДД.ММ.ГГГГ года, в том числе о расходовании средств субсидии в январе-феврале ДД.ММ.ГГГГ года, о снятии с тарифов, Пинигина Н.И. как генеральный директор ПАО «<данные изъяты>», являющегося единоличным исполнительным органом, могла обратиться в совет директоров с заявлением об изменении его условий, либо об исключении определенных обязанностей в рамках договора (как следует из дополнительных соглашений), либо об отказе от исполнения договора управления, в связи с невозможностью его исполнения ранее, чем ДД.ММ.ГГГГ года, когда договор управления был расторгнут на основании заявления Пинигиной Н.И. по этому основанию.

Заикин В.А., также ссылающийся на тяжелое финансовое положение АО «<данные изъяты>» после прекращения договора управления, продолжил свою деятельность в указанной организации в должности генерального директора, а потому был обязан нести ответственность за необеспечение выполнения функций, возложенных на него договором управления. Поскольку компетенция Заикина как исполнительного директора Общества определялась в том числе договором управления, с которым он был ознакомлен, доводы жалобы о том, что он не имел возможности своевременно исполнять этот договор, являются состоятельными.

При этом доводы стороны защиты о том, что ПАО «<данные изъяты>» в период действия договора управления и агентского договора профинансировало АО «<данные изъяты>», расплачиваясь с кредиторами по его обязательствам, не свидетельствуют об отсутствии нарушений условий договора, и его положительное влияние на финансовое состояние АО «<данные изъяты>» после расторжения договора.

В ходе рассмотрения дела установлено, что решениями Арбитражного суда Архангельской области все денежные средства, которые ПАО «<данные изъяты>» «вложило» в АО «<данные изъяты>», финансируя его деятельность, были взысканы с АО «<данные изъяты>», при этом общая сумма задолженности перед ПАО «<данные изъяты>» составляет порядка 1 миллиарда рублей.

Таким образом, финансируя деятельность АО «<данные изъяты>», ПАО «<данные изъяты>» фактически стало основным его кредитором, и как было установлено представленными доказательствами, оперируя наличием указанной задолженности, пыталось приобрести принадлежащие АО «<данные изъяты>» ДЭС и имущество, тем самым лишив АО «<данные изъяты>» смысла в существовании, как организации, основным видом деятельности которой является производство электроэнергии.

Кроме того в период договора управления и в период действия агентского договора, когда поставками топлива для нужд АО «<данные изъяты>» занимались в основном ПАО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», приоритет в оплате задолженности за поставленное топливо отдавался указанным компаниям, при этом имевшаяся просроченная задолженность перед иными контрагентами-поставщиками топлива, не выплачивалась, что приводило к обращению указанных лиц с заявлениями о признании АО «<данные изъяты>» банкротом.

Временной период вступления осужденных в предварительный сговор, начала и окончания совершения ими преступлений, исполнения должностных обязанностей, а также место совершения преступлений установлен судом верно и подтвержден указанными выше и другими исследованными в судебном заседании документами.

При этом вопреки позиции защиты подчиненное положение Заикина никоим образом не могло выступать препятствием для вступления осужденных в предварительный сговор.

Ссылка защитников на фальсификацию подписи Пинигиной в письме на имя <данные изъяты> Архангельской области О.И.А. от ДД.ММ.ГГГГ согласно которому было предложено рассмотреть возможность передачи функций единоличного исполнительного органа ОАО «<данные изъяты>» и/или назначения на должность генерального директора ОАО «<данные изъяты>» кандидатуры, предложенной ПАО «<данные изъяты>», и как следствие признание данного доказательства недопустимым, судебной коллегией отвергается.

Суд первой инстанции обоснованно отверг представленное стороной защиты заключение почерковедческой экспертизы подписи осужденной в указанном письме, поскольку экспертное исследование проводилось не по оригиналу документа, а его фотокопии, которая к заключению не приложена, ввиду чего обоснованность сделанных выводов специалиста вызывает сомнения. Мнение защитников о подложности письма, поскольку в ПАО «<данные изъяты>» оно не зарегистрировано, судебной коллегией отвергается, поскольку на имеющейся материалах дела копии находится отметка о регистрации письма в администрации <данные изъяты> Архангельской области.

Несогласие стороны защиты с приведенными в предъявленном осужденным обвинении формулировками мотива и направленности умысла совершения преступления, в том числе с точки зрения русского языка, не свидетельствует об отсутствии доказательств, подтверждающих виновность.

Вопреки позиции защитника осужденным вменена цель ограничения и исключения конкуренции на товарных рынках, а совершенные ими действия, в том числе в интересах аффилированного ООО «<данные изъяты>», прямо опровергают доводы защиты.

Мнение защиты о необоснованном признании в качестве <данные изъяты> по делу <данные изъяты> Архангельской области суд первой инстанции обоснованно отверг, поскольку учредителем АО «<данные изъяты>» является субъект Российской Федерации - Архангельская область в лице <данные изъяты> Архангельской области, 100 процентов акций которого принадлежат субъекту Российской Федерации – Архангельской области в лице <данные изъяты>, которое входит в состав Правительства Архангельской области.

Оперативно-розыскные мероприятия по делу проведены в соответствии с Федеральным законом от 12.08.1995 №144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а их результаты переданы следователю в соответствии с Инструкцией о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, ввиду чего сомнений в их законности не возникает.

Ошибочное указание в сопроводительных документах маркировки компакт-диска (CD-R и CD-RW) не свидетельствует о фальсификации результатов оперативно-розыскной деятельности, поскольку содержащаяся на компакт-дисках информация сторонами не оспаривается.

Обыск в помещениях АО «<данные изъяты>» с изъятием предметов и документов, их осмотр и признание вещественными доказательствами произведено уполномоченными на то должностными лицами в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, что подтверждает поручение следователя, а также показания свидетеля Ч.С.В., оснований не доверять которым, у суда не имелось.

Допрос оперативных сотрудников произведен в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона об обстоятельствах проведения следственных действий, а не с целью восполнения недопустимых по мнению защитника доказательств.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о допустимости и достоверности заключения специалиста К.Т.Н. № № от ДД.ММ.ГГГГ года, а также ее показаний, которые положены в основу приговору.

Вопреки доводам осужденных и защитников, изложенное выше заключение дано высококвалифицированным специалистом в области экономических исследований, имеющим высшее экономическое образование и длительный стаж работы. Оно научно обосновано, непротиворечиво, содержит ответы на все поставленные для разрешения вопросы, которые не выходят за рамки предъявленного Пинигиной и Заикину обвинения, составлено в полном соответствии с требованиями ст.ст. 58, 80 УПК РФ с учётом всего объёма собранных по делу материалов, а потому каких-либо сомнений в достоверности не вызывает и было принято судом первой инстанции за основу своего решения.

Специалист-ревизор УЭБиПК УМВД России по Архангельской области К.Т.Н. подтвердила выводы, изложенные в заключении специалиста, показав, что все сведения, изложенные в данном заключении сделаны на основании представленных следствием документов.

Оснований для отвода специалиста К.Т.Н., предусмотренных ст.ст. 70 и 71 УПК РФ, не имеется.

Несогласие защитника с выводами, сделанными К.Т.Н. в заключении, об их недостоверности и недопустимости самого заключения, как доказательства, не свидетельствует.

Суд первой инстанции обоснованно отверг отчеты, рецензии и заключения специалистов, представленные стороной защиты, и привел мотивы принятого решения, с которыми судебная коллегия соглашается.

В соответствии со ст.ст. 17, 58 и 80 УПК РФ в компетенцию специалиста подготовка рецензий и оценка доказательств по уголовному делу, в том числе заключений других специалистов, не входит.

Вопреки позиции стороны защиты достоверных сведений, подтверждающих предоставление защитниками специалистам всех необходимых для исследования документов, представлено не было, что подтверждается ссылками специалистов защиты в заключениях и отчетах о предоставлении дополнительной информации заказчиком по их запросам.

Об этом же сообщили сами специалисты М.Н.Д., И.Л.Н. и П.Р.Н. при допросе в судебном заседании.

Предоставленная стороной защиты специалистам документация отличалась от документов, имеющихся в материалах дела, в частности, отчеты агента за август и сентябрь ДД.ММ.ГГГГ года в заключениях специалистов не содержит сведений об удержанных агентом суммах вознаграждения, при этом специалисты ссылаются на то, что данная информация была предоставлена заказчиком, в то время как в материалы уголовного дела представлены отчеты, с указанием удержанных сумм.

Приложенные к апелляционной жалобе копии паспортов готовности части объектов к отопительному сезону никем из сторон в суде не оспаривались и не опровергают выводы суда о виновности Пинигиной и Заикина.

Вопреки доводам защитников о необоснованном признании поименованных в апелляционных жалобах сделок ничтожными, суд пришел к правильному выводу, что осужденными нарушено законодательство о защите конкуренции и проведении закупок товаров, в результате чего АО «<данные изъяты>» закупало топливо у ПАО «<данные изъяты>» и подконтрольного Пинигиной ООО «<данные изъяты>», в том числе с существенным завышением цены, при этом в ряде случаев обязательства по поставке топлива эти организации своевременно не исполняли, в результате чего Обществу был причинен ущерб. В результате совершения вышеуказанных сделок АО «<данные изъяты>» было лишено возможности приобретать топливно-энергетические ресурсы в рамках конкурентных процедур по наименьшим ценам, в связи с чем указанные сделки нарушают требования закона и посягают на публичные интересы, права и охраняемые законом интересы третьих лиц, совершены с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, а потому в соответствии с ч. 2 ст. 168, ст. 169 ГК РФ подлежат признанию ничтожными.

Квалифицирующий признак наступления в результате злоупотребления осужденными своими полномочий тяжких последствий вопреки позиции защиты нашел свое подтверждение, поскольку совершенные ими деяние дестабилизировало деятельность АО «<данные изъяты>» с целью его банкротства и захвата имущества, принадлежащего Архангельской области, что привело к наступлению тяжких последствий в виде создания угрозы энергетической безопасности Архангельской области, а также причинению материального ущерба.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, а также для квалификации действий осужденных по ч. 1 ст. 285 УК РФ суд первой инстанции не нашел. Не находит таковых и судебная коллегия.

Предъявленное осужденным обвинение по рассматриваемому преступлению соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ и вопреки позиции защиты и государственного обвинителя каких-либо неточностей или противоречий не содержит. Неточное указание в одном из абзацев описательно-мотивировочной части приговора даты окончания периода, в течение которого Пинигина являлась единоличным исполнительным органом Архоблэнерго, является явной технической ошибкой и не свидетельствует о необходимости изменения приговора по доводам прокурора. Вопреки мнению последнего указанный период установлен судом верно в соответствии с исследованными в судебном заседании документами.

Характер и последовательность действий Пинигиной и Заикина свидетельствует о том, что они действовали совместно и согласованно, то есть группой лиц по предварительному сговору.

Квалификация действий Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. по ч. 3 ст. 285 УК РФ, как использование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, из корыстной и иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организации и охраняемых законом интересов общества и государства, повлекшее тяжкие последствия, является правильной.

По преступлению, предусмотренному ч.ч. 4 и 5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ.

С.В.Н. на основании постановления Архангельского областного собрания депутатов шестого созыва от ДД.ММ.ГГГГ №№ занимала должность заместителя председателя контрольно-счетной палаты Архангельской области, относящуюся к категории государственных должностей Архангельской области, постоянно осуществляла функции представителя власти в органе государственного внешнего финансового контроля, являлась должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные функции в органе государственного внешнего финансового контроля.

В соответствии с ч. 2 ст. 13 Закона Архангельской области от 30.05.2011 № 288-22-ОЗ «О контрольно-счетной палате Архангельской области», заместитель председателя контрольно-счетной палаты выполняет должностные обязанности в соответствии с регламентом контрольно-счетной палаты, в отсутствие председателя контрольно-счетной палаты выполняет его должностные обязанности. Согласно пп.1-9 ч.1 ст.16 в пределах своей компетенции знакомиться со всеми необходимыми документами, касающимися финансово-хозяйственной деятельности объектов внешнего государственного финансового контроля, в том числе в установленном порядке с документами, содержащими государственную, служебную, коммерческую и иную охраняемую законом тайну; знакомиться с информацией, касающейся финансово-хозяйственной деятельности объектов внешнего государственного финансового контроля и хранящейся в электронной форме в базах данных объектов внешнего государственного финансового контроля, в том числе в установленном порядке с информацией, содержащей государственную, служебную, коммерческую и иную охраняемую законом тайну; знакомиться с технической документацией к электронным базам данных. В соответствии со статьей 9.2 указанного закона сроки, объемы и методы проведения контрольных мероприятий определяются контрольно-счетной палатой самостоятельно в соответствии с законодательством Российской Федерации.

П.п. 1-9 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 07.02.2011 №6-ФЗ «Об общих принципах организации и деятельности контрольно-счетных органов субъектов Российской Федерации и муниципальных образований» предусматривают права должностных лиц контрольно-счетных органов при осуществлении возложенных на них должностных полномочий, при этом они обязаны проводить контрольные и экспертно-аналитические мероприятия объективно, достоверно отражать их результаты в соответствующих актах, отчетах и заключениях контрольно-счетного органа.

Как верно установил суд первой инстанции, Пинигина Н.И. и Заикин В.А. в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ осуществляли руководство и контроль за финансово-хозяйственной деятельностью АО «<данные изъяты>» и были осведомлены о том, что правоохранительными органами инициировано проведение органами государственного внешнего финансового контроля – КСП по Архангельской области проверки отдельных вопросов финансово-хозяйственной деятельности АО «<данные изъяты>» за период ДД.ММ.ГГГГ годы, которая поручена С.В.Н..

Осужденные, действуя совместно и согласованно, с целью воспрепятствования деятельности контролирующих и правоохранительных органов, сокрытия фактов и обстоятельств совершения ими противоправных действий при управлении обществом, намерении ввести правоохранительные органы в заблуждение относительно обстоятельств осуществления ими финансово-хозяйственной деятельности путем уговоров склонили С.В.Н. к совершению противоправных действий в их интересах, содействовали совершению ею преступления советами, указаниями, предоставлением информации.

Как следует из материалов дела, Заикин В.А., узнав от С.В.Н. о проведении ею проверки деятельности <данные изъяты>, а также что она достигла предельного возраста пребывания на службе и подлежит увольнению, но прекращать трудовую деятельность не намерена, сообщил об этом Пинигиной Н.И., которая дала указание выяснить причины и цели проведения проверки и предоставить С.В.Н. информацию и документы для формирования выводов. Затем Заикин В.А. в ходе встреч со С.В.Н. под предлогом трудоустройства последней в АО «<данные изъяты>» на должность аудитора выстроил с ней доверительные отношения, в результате чего С.В.Н. продемонстрировала ему документы оперативно-служебного характера. После чего С.В.Н. с целью получения выгоды для себя и своих близких родственников в виде дальнейшего трудоустройства в АО «<данные изъяты>», а также трудоустройства на работу ее дочери С.Е.М., использовав свои служебные полномочия вопреки интересам службы, передала Заикину В.А. запрос РУ ФСБ и несекретные справки от оперативных сотрудников, раскрывающие вопросы, подлежащие выяснению в рамках осуществляемой ими деятельности, а также сообщила иные известные ей сведения о целях и задачах проводимых мероприятий, после чего до завершения проведения контрольных мероприятий передала Заикину В.А. проект акта в виде электронного документа, содержащего ее выводы для проверки и редактирования, который был направлен в ПАО «<данные изъяты>» и Пинигиной Н.И. для изучения и внесения исправлений. После чего проект акта неоднократно редактировался подчиненными Пинигиной Н.И. и Заикину В.А. сотрудниками, и в дальнейшем был возвращен С.В.Н., которая ДД.ММ.ГГГГ года подписала акт проверки, заверив своей подписью достоверность и объективность отраженных в нем сведений, и передала его своему руководителю – Д.А.А., который сообщил ей о необъективности и неинформативности сведений и потребовал устранить недостатки. Тогда С.В.Н. в период с ДД.ММ.ГГГГ года вновь передала акт подчиненным Заикину В.А. сотрудникам для направления Пинигиной Н.И. и в ПАО «<данные изъяты>», где в него были внесены изменения, после чего акт был направлен С.В.Н. Д.А.А. и в правоохранительные органы.

Вышеуказанные действия повлеки существенное нарушение прав и законных интересов охраняемых законом интересов общества и государства, выразившееся в сокрытии от Правительства Архангельской области как собственника АО «<данные изъяты>» и правоохранительных органов информации о финансовом положении организации, являющейся крупнейшей организацией топливно-энергетического комплекса Архангельской области, обеспечивающей стабильность и энергетическую безопасность субъекта Российской Федерации; сокрытии сведений о фактах и обстоятельствах осуществления Пинигиной Н.И. и Заикиным В.А. незаконной финансово-хозяйственной деятельности; подрыве авторитета постоянно действующего органа внешнего государственного финансового контроля; невозможности обеспечения контрольным органом своевременного и надлежащего контроля за целевым и эффективным использованием средств регионального бюджета, выплачиваемых АО «<данные изъяты>»; несвоевременном выявлении недостатков и нарушений в процессе формирования, управления и распоряжения региональными ресурсами – имуществом Архангельской области, находящимся в пользовании «<данные изъяты>»; сокрытии от правоохранительных органов и Правительства Архангельской области фактов реализации должностными лицами АО «<данные изъяты>» и ПАО «<данные изъяты>» угроз энергетической безопасности в виде нарушения нормального функционирования организации топливно-энергетического комплекса АО «<данные изъяты>», в том числе по производству и передаче тепловой и электрической энергии, роста цен (тарифов) на продукцию организаций топливно-энергетического комплекса и услуги в сфере энергетики; снижения финансовой устойчивости АО «<данные изъяты>»; уменьшении налоговых, и иных платежей в бюджеты бюджетной системы РФ со стороны АО «<данные изъяты>», как организации топливно-энергетического комплекса.

С.В.Н. в соответствии с постановлением Октябрьского районного суда г.Архангельска от ДД.ММ.ГГГГ года освобождена от уголовной ответственности за совершение запрещенного уголовным законом общественно-опасного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 285 УК РФ, с применением к ней принудительной меры медицинского характера.

Виновность подсудимых в совершении преступления подтверждается показаниями свидетелей Д.А.А., сотрудников АО «<данные изъяты>» А.И.В., А.Р.Т., И.Ю.В., М.Т.А. и других, протоколами следственных действий, исследованными в судебном заседании документами, представленными результатами оперативно-розыскной деятельности.

Пинигина при допросе на стадии предварительного следствия не оспаривала, что изучала акт С.В.Н. и просила И.Ю.В. прочитать этот акт и дополнить его финансовым состоянием АО «<данные изъяты>» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ года. Заикин В.А. действительно звонил ей по поводу трудоустройства С.В.Н., и хорошо ее охарактеризовал.

Таким образом Пинигина не отрицала факт участия сотрудников <данные изъяты> в подготовке и внесении исправлений в акт КСП, что подтвердили свидетели М.Т.А. и И.Ю.В..

Как следует из полученных в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров» сведений Пинигина Н.И. обсуждала с Заикиным В.А., И.Ю.В., Б.С.И., П.В.В., К.Б.М. и другими лицами вопросы проведения С.В.Н. проверки деятельности АО «<данные изъяты>», в частности давала Заикину указания выстраивать со С.В.Н. взаимоотношения и убеждать её в том, что ПАО «<данные изъяты>» не совершало противоправных действий. Пинигина Н.И. в разговорах сообщала об изучении ею проекта акта проверки, по результатам которого дала подробные указания подчиненным сотрудникам за 10 дней переписать его, указав в нем выгодные ПАО «<данные изъяты>» выводы.

При этом Заикин В.А. докладывал Пинигиной Н.И. о том, что выстроил доверительные отношения со С.В.Н., получил от последней необходимые документы, в том числе проект акта проверки, что подтверждает наличие между осужденными предварительного сговора на совершение преступления.

Сама С.В.Н. в телефонных беседах сообщала своим родственникам о контактах с Заикиным, который предлагал ей трудоустроиться аудитором в <данные изъяты>, куда С.В.Н. также планировала трудоустроить свою дочь.

Из переписки С.В.Н. и Заикина В.А. следует, что она до завершения проведения контрольных мероприятий передала проект акта для редактирования, а должностные лица АО «<данные изъяты>» передали его в распоряжение ПАО «<данные изъяты>2» и Пинигиной Н.И., по указанию которой внесли в него исправления и вернули С.В.Н., которая подписала его и предоставила как результат проведенных ею контрольных мероприятий.

Идентичные между собой копии акта были обнаружены и изъяты при проведении следственных действий в кабинете у С.В.В. в ООО «<данные изъяты>», в АО «<данные изъяты>». Также копия акта обнаружена в переписке между Пинигиной Н.И. и Л.Е.Г., но ни один из них по своему содержанию не раскрывает все поставленные перед С.В.Н. вопросы, на что обратил внимание руководитель КСП Д.А.А.

Согласно показаниям председателя КСП Д.А.А. и его комментариям по итогам изучения проекта акта С.В.Н., последняя в ходе проверки не проанализировала цены, по которым Общество приобретало топливо, способы его оплаты до заключения договора управления и в период его действия, исполнение конкретных договоров поставки, состояние расчетов в динамике за ДД.ММ.ГГГГ г., не дана оценка ситуация погашению дебиторской задолженности ПАО «<данные изъяты>» перед АО «<данные изъяты>» путем наращивания кредиторской массы по ценовому фактору.

Кроме того, несмотря на ссылку в акте на предложение другими участниками закупки по нескольким сделкам более низкой цены, обоснованность и законность проведения закупочных процедур С.В.Н. не проверена. Ряд договоров поставки угля, указанных С.В.Н. как заключенных Обществом с ПАО «<данные изъяты>», в действительности заключены с ООО «<данные изъяты>», что вызывает сомнения обоснованности произведенных в акте подсчетов. Помимо этого, в выводах не отражена несвоевременность погашения задолженности Общества по кредитам, также неверно приведена причина расторжения договоров аренды по муниципальным образованиям, а именно инициатива самих муниципальных образований в связи с ненадлежащим исполнением АО «<данные изъяты>» обязательств по договорам.

Помимо этого изложенные в акте сведения о финансово-хозяйственной деятельности <данные изъяты>, в том числе в части субсидии, которая в дальнейшем была взыскана с данного общества как излишне полученная сумма, приведены недостоверно и некорректно, отсутствует ряд значимых показателей деятельности организации и анализ.

Несмотря на то, что С.В.Н. как должностное лицо обязана была провести проверку финансово-хозяйственной деятельности АО «<данные изъяты>» самостоятельно, фактически акт проверки был составлен сотрудниками ПАО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», что противоречит целям и задачам проводимой проверки, и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества и государства.

Вопреки доводам стороны защиты, суд обоснованно отверг представленные стороной защиты отчет ФГАОУ НИУ «<данные изъяты>» в лице <данные изъяты> из акта КСП от ДД.ММ.ГГГГ с точки зрения возможности подтвердить/опровергнуть представленные в акте данные о деятельности предприятия, заключение специалиста № № от ДД.ММ.ГГГГ ООО «<данные изъяты>», а выводы в данных документах о том, что акт КСП не содержит недостоверных сведений, признал несостоятельными.

Указанный защитником в жалобе отчет генерального директора <данные изъяты> о необходимости привлечения дополнительного финансирования для избежания банкротства Общества, а также протоколы совещаний при <данные изъяты> Архангельской области, выводы суда не опровергают.

В ходе рассмотрения дела установлено, что С.В.Н. действовала с целью получения выгоды для себя и своих близких родственников в виде ее дальнейшего трудоустройства в АО «<данные изъяты>» и трудоустройства ее дочери             С.Е.М., то есть иной личной заинтересованности.

Предъявленное осужденным обвинение по данному эпизоду соответствует требованиям ст. 171 УПК РФ и вопреки позиции защиты каких-либо неточностей или противоречий не содержит.

Доводы жалоб о том, что психическое заболевание С.В.Н. имело место на период проведения ею проверки деятельности <данные изъяты>, что, по мнению адвоката, исключало возможность её привлечения для проверки, являются голословными и ничем не подтверждены.

Таким образом Пинигина и Заикин в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ путем уговоров склонили к совершению преступных действий заместителя председателя контрольно-счетной палаты Архангельской области С.В.Н., которая при их последующем пособничестве в ходе проверки АО «<данные изъяты>» злоупотребила своими должностными полномочиями и предоставила в распоряжение ПАО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>» документы оперативно-служебного характера РУФСБ России по Архангельской области и УМВД России по Архангельской области, а также внесла в акт проверки заведомо ложные сведения об отсутствии существенных нарушений в деятельности АО «<данные изъяты>».

Суд верно квалифицировал действия Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. по ч.ч. 4 и 5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ, как подстрекательство и пособничество в использовании должностным лицом, занимающим государственную должность субъекта Российской Федерации, своих служебных полномочий вопреки интересам службы из иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства.

По преступлению, предусмотренному ч. 2 ст. 199.2 УК РФ:

Пинигина и Заикин сокрыли денежные средства, за счет которых должно производиться взыскание образовавшейся у <данные изъяты> недоимки по налогам и страховым взносам в размере более 123 000 000 рублей, путем заключения в июне ДД.ММ.ГГГГ года между <данные изъяты> и <данные изъяты> агентского договора и направления в августе-октябре ДД.ММ.ГГГГ года распоряжений контрагентам-дебиторам (ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>») и ПАО «<данные изъяты>» о перечислении причитающихся <данные изъяты> денежных средств в сумме 17 714 022, 40 рублей непосредственно на расчетные счета его кредиторов, то есть в обход заблокированных инкассовыми поручениями банковских счетов Общества.

Вопреки доводам защиты вина осужденных в совершении преступления подтверждается показаниями свидетелей А.И.В. и А.Р.Т. и других о наличии указаний сотрудникам бухгалтерии производить расчеты с кредиторами путем направления финансовых писем (поручений) в ПАО «<данные изъяты>» и иные организации о перечислении денежных средств непосредственно на счета кредиторов, минуя расчетный счет <данные изъяты>, показаниями самих осужденных, протоколами следственных действий и изъятыми при их проведении финансово-хозяйственными документами, письмами АО «<данные изъяты>» в адрес ПАО «<данные изъяты>2», ООО «<данные изъяты>», ООО «УК «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», АО «<данные изъяты>», требованиями об уплате налога, решениями о взыскании недоимки и инкассовыми поручениями и другими материалами дела.

Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 17 декабря 1996 года №20-П указал, что налог - необходимое условие существования государства, поэтому обязанность платить налоги, закреплённая в ст. 57 Конституции Российской Федерации, распространяется на всех налогоплательщиков в качестве безусловного требования государства. Налогоплательщик (налоговый агент) не вправе распоряжаться по своему усмотрению той частью своего имущества, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну, и обязан регулярно перечислять эту сумму в пользу государства, так как иначе были бы нарушены права и охраняемые законом интересы других лиц, а также государства, нормальное функционирование которого обеспечивается, в частности, за счет формирования федерального бюджета. Взыскание налога не может расцениваться, как произвольное лишение собственника его имущества, - оно представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности».

В соответствии со ст. 855 ГК РФ, погашение налоговых платежей в бюджет по инкассовым поручениям налогового органа производится в первоочередном порядке (3-я очередь), по сравнению с платежами в адрес поставщиков и займодавцев (5-я очередь).

Осужденные, достоверно зная о том, что при поступлении на расчетные счета АО «<данные изъяты>» денежные средства на основании решений и инкассовых поручений будут взысканы налоговым органом, путем направления финансовых писем обеспечили проведение взаимозачетов на указанную сумму, чем воспрепятствовали взысканию недоимки по налогам и сборам.

Доводы апелляционных жалоб стороны защиты о том, что финансовые поручения направлялись исключительно для погашения задолженности перед кредиторами с целью избежать более тяжких последствий, об отсутствии состава налогового преступления не свидетельствуют, поскольку с учетом требований ст. 855 ГК РФ в приоритете в данном случае были интересы кредитора третьей очереди - бюджетной системы Российской Федерации.

Из исследованных судом первой инстанции финансовых и иных документов следует, что <данные изъяты> имело реальную возможность направить на погашение недоимки по налоговым платежам денежные средства в сумме 17 714 022, 40 рублей, однако в результате противоправных действий Пинигиной и Заикина этого сделано не было.

Позиция стороны защиты о том, что денежные средства, перечисленные в счет оплаты по финансовым поручениям, принадлежали ПАО «<данные изъяты>», а не АО «<данные изъяты>», в связи с чем налоговый орган не имел права обращать взыскание на эти деньги, проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты с приведением соответствующих мотивов, с которыми судебная коллегия соглашается.

В рамках агентского договора в августе и сентябре ДД.ММ.ГГГГ года на расчетный счет ПАО «<данные изъяты>» от потребителей поступило более 9,5 миллионов рублей, принадлежащих <данные изъяты>, которыми распоряжалось ПАО «<данные изъяты>». Учитывая, что в предыдущие месяцы ДД.ММ.ГГГГ года потребители также оплачивали оказанные <данные изъяты> услуги путем перечисления денег на счет ПАО «<данные изъяты>», эта сумма соразмерна денежным перечислениям, произведенным ПАО «<данные изъяты>» в августе-сентябре ДД.ММ.ГГГГ года на основании финансовых писем кредиторам <данные изъяты>. Поэтому оснований полагать, что ПАО «<данные изъяты>» произвело платежи в адрес контрагентов Общества за счет собственных средств, не имеется.

Вопреки доводам стороны защиты должностное положение Пинигиной и Заикина, а также осуществление ими непосредственного руководства финансово-хозяйственной деятельностью <данные изъяты> установлено при рассмотрении судом настоящего дела и подтверждено указанными выше документами.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 № 48«О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления» субъектом такого преступления может являться также лицо, фактически выполнявшее обязанности руководителя организации - плательщика налогов, сборов, страховых взносов.

Пинигина Н.И. в инкриминированный ей период являлась генеральным директором ПАО «<данные изъяты>» и одновременно единоличным исполнительным органом АО «<данные изъяты>», обладая организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в АО «<данные изъяты>», в том числе была обязана контролировать уплату налогов и страховых взносов.

Заикина В.А. являлся в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года исполнительным директором, а в период с 19 декабря ДД.ММ.ГГГГ года по 20 февраля ДД.ММ.ГГГГ года – генеральным директором <данные изъяты> и обладал организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями в АО «<данные изъяты>», в том числе был обязан соблюдать налоговое законодательство.

При таких обстоятельствах Пинигина и Заикин в силу своих полномочий, не могли не знать о наличии у <данные изъяты> недоимки по налогам и сборам. Факт осведомленности Пинигиной Н.И. об этом подтверждается также телефонными переговорами с Заикиным, в ходе которых обсуждалась задолженность <данные изъяты> перед налоговым органом, и перепиской от 21 августа ДД.ММ.ГГГГ года в ходе которой И.Ю.В. сообщила Пинигиной Н.И. о произведенных судебными приставами-исполнителями по требованию налоговой инспекции действиях со счетами <данные изъяты>.

Размер сокрытых в результате противоправных действий осужденных денежных средств в сумме 17 714 022, 40 рублей определен верно и в соответствии с примечанием к ст. 170.2 УК РФ относится к особо крупному.

Как следует из материалов дела решение следователя о прекращении уголовного преследования Пинигиной по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 28.1 УПК РФ, было отменено руководителем следственного органа в связи с несоблюдением ею условий, предусмотренных ч. 2 ст. 76.1 УК РФ (о необходимости возмещения ущерба в двукратном размере), в связи с чем осужденной в адрес следственного органа направлено письмо с просьбой возвратить ей перечисленную в бюджет сумму денежных средств.

Оснований для исключения из объема обвинения суммы в размере 10 048 691, 47 рублей, переквалификации действий осужденных на ч. 1 ст. 199.1 УК РФ и прекращения уголовного преследования в связи с истечением срока давности суд первой инстанции обоснованно не усмотрел. Не усматривает таких оснований и судебная коллегия.

Квалификация действий Пинигиной Н.И. и Заикина В.А. по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 18.03.2023 № 78-ФЗ), как сокрытие денежных средств организации, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и страховым взносам, в особо крупном размере, является верной.

По преступлению, предусмотренному п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ.

Вина Пинигиной Н.И. в совершении преступления подтверждается показаниями свидетелей обвинения, письменными материалами уголовного дела, в том числе выписками с банковских счетов, результатами оперативно-розыскных мероприятий, служебными переписками, и иными документами.

Пинигина Н.И., являясь генеральным директором ПАО «<данные изъяты>», одновременно являлась бенефициарным владельцем ООО «<данные изъяты>», которое было создано по ее указанию, управлялось и контролировалось ею совместно с сыном П.К.С. и дочерью К.О.С., а указанные лица являлись получателями доходов от проведения финансово-хозяйственных операций данным обществом

Директором указанной организации формально числилась А.Е.В., фактически выполнявшая функцию делопроизводителя.

В соответствии с заключением специалиста №№ от ДД.ММ.ГГГГ года после входа ПАО «<данные изъяты>» в управление АО «<данные изъяты>» в части поставок топлива, Пинигина расширила рынок продажи угля и дизтоплива именно для ООО «<данные изъяты>», с целью получения через данное общество доходов аффилированными лицами.

Такой вывод суда первой инстанции подтверждается перепиской Пинигиной с сыном и дочерью, из которой следует, что осужденная лоббировала интересы ООО «<данные изъяты>» в АО «<данные изъяты>», в том числе связанные с оплатой, урегулировала вопросы, возникающие у сотрудников ПАО «<данные изъяты>» к деятельности ООО «<данные изъяты>».

На стадии предварительного следствия Пинигина сообщала, что ООО «<данные изъяты>» было необходимо для демонстрации конкурентам наличия у неё возможности закупать уголь по более низкой цене у альтернативных поставщиков, что неоднократно давало положительные результаты в переговорах с поставщиками. Второй задачей, которую выполняло ООО «<данные изъяты>», было обеспечение гарантированной поставки даже в условиях, когда иные конкуренты были неспособны это сделать либо если существует риск того, что поставка может оказаться под угрозой. Управление ООО «<данные изъяты>» осуществлялось ею через детей – П.К.С. и К.О.С. Её сын занимался изучением рынка, поиском и переговорами с потенциальными поставщиками, организацией поставки, а дочь - вопросами бухгалтерского учета. При участии в закупках для АО «<данные изъяты> они фактически выполняли ее указания.

Допросы Пинигиной произведены в присутствии защитника, с разъяснением ей статьи 51 Конституции РФ и всех прав, предусмотренных ст.ст. 46, 47 УПК РФ, а протоколы составлены в соответствии с требованиями ст.ст. 166, 189 и 190 УПК РФ, подписаны и прочитаны всеми участниками следственного действия, перед началом, в ходе и по окончании которых каких-либо замечаний и возражений от участвующих лиц не поступило, о чем в протоколах сделаны соответствующие отметки.

В результате использования Пинигиной Н.И. своих служебных полномочий при управлении АО «<данные изъяты>» вопреки интересам службы, из корыстной и иной личной заинтересованности, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов организаций, охраняемых законом интересов общества и государства, а также наступлению тяжких последствий, то есть в результате совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, между АО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» были заключены договоры поставок топлива № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № 364№ от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, № № от ДД.ММ.ГГГГ, на общую сумму 379 324 079, 49 рублей, по которым со стороны АО «<данные изъяты>» оплата произведена в полном объеме, в том числе с расчетных счетов перечислено 131 447 969, 84 рублей, в рамках договоров цессии с ПАО «<данные изъяты>» - 247 876 109, 65 рублей.

При рассмотрении выписок движения денежных средств по расчетным счетам ООО «<данные изъяты>» было установлено, что на выдачу займов родственникам генерального директора ПАО «<данные изъяты>» - Пинигиной Н.И., аффилированных им юридическим лицам, оплату туристических услуг, а также на приобретение недвижимого имущества и автотранспортных средств, было направлено денежных средств в сумме 866 135 608,18 рублей.

С учетом положений ч. 1 ст. 81, ч. 8 ст. 83 Закона об акционерных обществах № 208-ФЗ, п. 26 ст. 15.2 Устава АО «<данные изъяты>» сделки между ООО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», исполнительным органом которого на основании договора управления являлось ПАО «<данные изъяты>» в лице Пинигиной, относятся к категории сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, и, следовательно, требуют одобрения Совета директоров.

Однако собственники общества (Совет директоров (наблюдательный совет) о таких сделках поставлены в известность не были, и одобрение данных сделок не давали.

Вопреки доводам защиты об обратном поскольку сделки с ООО «<данные изъяты>» заключены вследствие злоупотребления Пинигиной своими служебными полномочиями, выразившимися в нарушении законодательства о закупках товаров и защите конкуренции, доход от их совершения в размере 379 324 079,49 рублей следует признать полученным ООО «<данные изъяты>» преступным путем.

Поэтому доводы апелляционных жалоб о том, что в результате заключения сделок с ООО «<данные изъяты>» ущерб мог быть причинен лишь в размере 29 761 683, 25 рублей (по договорам №№) несостоятельны, а само по себе исполнение ООО «<данные изъяты>» обязательств по этим договорам о законности полученного дохода с учетом обстоятельств их заключения не свидетельствует.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п.п. 1 и 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 07.07.2015 № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» предметом преступлений, предусмотренных статьями 174 и 174.1 УК РФ, являются денежные средства или иное имущество, незаконное приобретение которых является признаком конкретного состава преступления (например, хищения, получения взятки).

При смешении не имеющих индивидуально-определенных признаков денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления), с однородным правомерно приобретенным имуществом (например, при зачислении на банковский счет денежных средств из разных источников) последующее совершение финансовых операций или сделок с таким имуществом подлежит квалификации по статье 174 или статье 174.1 УК РФ в размере, соответствующем сумме денежных средств либо стоимости иного имущества, приобретенных преступным путем (в результате совершения преступления).

В силу п. 6 указанного постановления Пленума ВС РФ для целей статей 174 и 174.1 УК РФ под финансовыми операциями могут пониматься любые операции с денежными средствами (наличные и безналичные расчеты, кассовые операции, перевод или размен денежных средств, обмен одной валюты на другую и т.п.).

К сделкам как признаку указанных преступлений могут быть отнесены действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, а равно на создание видимости возникновения или перехода гражданских прав и обязанностей.

При этом, по смыслу закона, указанные финансовые операции и сделки заведомо для виновного маскируют связь легализуемого имущества с преступным источником его происхождения (основным преступлением).

ООО «<данные изъяты>» также имело финансовые отношения и обязательства с иными организациями, в связи с чем располагало на счетах денежными средствами, приобретенными правомерно, которые были смешаны с денежными средствами, полученными от АО «<данные изъяты>».

В ходе рассмотрения дела установлено, что с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению денежными средствами, приобретенными в результате совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ в размере 379 324 079, 49 рублей, в период с ДД.ММ.ГГГГ года по ДД.ММ.ГГГГ года Пинигина Н.И. дала своей дочери К.О.С.. указание о переводе денежных средств со счета ООО «<данные изъяты>» на счета ООО «<данные изъяты>» (руководитель П.К.С.) и ООО «<данные изъяты>» (руководитель К.О.С.).

В соответствии с указаниями Пинигиной на расчетные счета ООО «<данные изъяты>» были перечислены денежные средства в размере 550 074 095,9 рублей (в том числе часть денежных средств в размере 379 324 079,49 рублей) с основанием платежа «по договору процентного займа № № от ДД.ММ.ГГГГ», в рамках которого ООО «<данные изъяты>» предоставило ООО «<данные изъяты>» заемные денежные средства в размере 40 483 500 рублей, то есть размер возврата превысил размер выданного займа на 509 590 595, 90 рублей.

На расчетные счета ООО «<данные изъяты>» были перечислены денежные средства в размере 24 840 000 рублей (в том числе часть денежных средств в размере 379 324 079,49) с основанием платежа «по договору процентного займа № № от ДД.ММ.ГГГГ», в рамках которого ООО «<данные изъяты>» предоставило ООО «<данные изъяты>» денежные средства в размере 900 000 рублей, то есть размер возврата превысил размер выданного займа на 23 940 000 рублей, из которых 14 893 557,22 рублей по договорам займа и аренды имущества с расчетных счетов ООО «<данные изъяты>» переведены на расчетные счета ООО «<данные изъяты>».

Таким образом, с расчетных счетов ООО «<данные изъяты>» было безвозмездно перечислено 524 484 153, 12 рублей, включающие в себя денежные средства, полученные в результате совершения преступления, на счета подконтрольного Пинигиной Н.И. ООО «<данные изъяты>».

К.О.С., имея доступ к расчетным счетам ООО «<данные изъяты>» перевела 3 249 000 рублей на счет в АО «<данные изъяты>», открытый на ее имя, с основанием платежа «погашение кредита АО «<данные изъяты>» за К.О.С. на основании договора займа № от ДД.ММ.ГГГГ.».

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ года Пинигина Н.И. неоднократно давала указания К.О.С.. о перечислении денежных средств на счета Пинигина К.С. в том числе в сумме 325 100 375,10 рублей, направив часть из них на приобретение недвижимого имущества и транспортных средств, перечисленных в приговоре, а часть – на счет самой Пинигиной Н.И.

Такие выводы суда подтверждаются показаниями К.О.С., данные в ходе предварительного следствия, о том, что она, имея ключи доступа к системе клиент-банк, осуществляла переводы денежных средств, полученных ООО «<данные изъяты>» от АО «<данные изъяты>», а также от ПАО «<данные изъяты>» по транзитным договорам на поставку топлива для нужд АО «<данные изъяты>», по указанию Пинигиной, которая говорила ей кому и куда переводить деньги.

Данные показания, как полученные с соблюдением требований уголовно-процессуального закона суд признал достоверными, а показания, данные свидетелем в судебном заседании, обоснованно отверг и привел мотивы принятого решения.

Понесенные близкими родственниками Пинигиной расходы не согласуются с уровнем официальных и законно полученных ими доходов, однако соответствуют денежной сумме, полученной ООО «<данные изъяты>» в результате заключения с <данные изъяты> сделок. Кроме того, согласно предоставленным банковскими организациями выпискам эти денежные средства впоследствии перечислены по фиктивным основаниям на счета именно подконтрольных Пинигину и К.О.С. юридических лиц - ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».

Таким образом, суд пришел к правильному выводу, что Пинигина Н.И. совершила легализацию денежных средств, приобретенных в результате использования своих служебных полномочий в АО «<данные изъяты>», путем совершения финансовых операций с денежными средствами в размере 379 324 079, 49 рублей, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, полученными в результате совершения преступления.

Решение о конфискации принадлежащего Пинигиной имущества (квартиры №№, расположенной по адресу: <адрес>, площадью 107,1 кв.м. кадастровый номер № актуальной кадастровой стоимостью 33 650 568,32 рублей, рыночной стоимостью не менее 53 442 900 рублей и денежных средств в размере 305 541 070, 49 рублей) принято в полном соответствии со ст. 104.1, 104.2 УК РФ, а потому отмене либо изменению не подлежит.

Квалифицирующий признак совершения преступления в особо крупном размере нашел свое подтверждение. Согласно примечанию к ст. 174 УК РФ финансовыми операциями и другими сделками с денежными средствами или иным имуществом, совершенными в особо крупном размере, в настоящей статье и статье 174.1 УК РФ признаются финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом, совершенные на сумму, превышающую шесть миллионов рублей.

При таких обстоятельствах квалификация действий Пинигиной Н.И. по п. «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ, как легализация (отмывание) денежных средств, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, то есть совершение финансовых операций с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами в особо крупном размере, является правильной.

Вопреки доводам защитников, наказание Пинигиной и Заикину назначено в соответствии с требованиями закона, с учётом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, наличия смягчающих и отягчающего наказание обстоятельства, данных о личности виновных, их возраста, семейного и материального положения, состояния здоровья, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденных.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Пинигиной Н.И. судом обоснованно признаны: состояние ее здоровья, в связи с наличием заболеваний, состояние здоровья ее супруга - П.С.В., в связи с наличием заболеваний, оказание возглавляемыми ею организациями благотворительной помощи (по всем преступлениям), частичное признание вины, частичное добровольное возмещение имущественного ущерба (по ч. 3 ст. 285 УК РФ); признание фактических обстоятельств дела в части внесения в акт проверки изменений со стороны сотрудников ПАО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», изобличение соучастника преступления, выразившееся в даче показаний об обстоятельствах проведения С.В.Н. проверки (по ч.ч. 4,5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ), добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате совершения преступления, частичное признание вины, выразившееся в признании факта перечисления денежных средств по финансовым поручениям (по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ).

Суд верно признал обстоятельствами, смягчающими наказание Заикину В.А., состояние его здоровья, в связи с наличием заболеваний, наличие ведомственных наград и медалей (по всем преступлениям), признание фактических обстоятельств дела в части внесения в акт проверки изменений со стороны сотрудников ПАО «<данные изъяты>» и АО «<данные изъяты>», изобличение соучастника преступления, выразившееся в даче показаний об обстоятельствах проведения С.В.Н. проверки (по ч.ч. 4,5 ст. 33, ч. 2 ст. 285 УК РФ): частичное признание вины, признание фактических обстоятельств дела, связанных с направлением финансовых поручений, на основании которых денежные средства перечислялись контрагентам (по ч. 2 ст. 199.2 УК РФ).

При назначении наказания каждому осужденному судом в полной мере учтены все имеющие значение для дела обстоятельства, в том числе и те, на которые защитники-адвокаты и осужденные ссылаются в своих жалобах.

    Суд пришел к правильному выводу о невозможности исправления             Пинигиной и Заикина без реального отбывания наказания, об отсутствии оснований для назначения наказания с применением ст.ст. 53.1, 64 и 73 УК РФ, изменения категории преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, должным образом мотивировав данные решения в приговоре.

Окончательное наказание Пинигиной Н.И. и Заикину В.А. верно назначено на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ.

    Вид исправительного учреждения, где осужденным надлежит отбывать наказание, назначен судом правильно, в соответствии с п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Мнение Заикина о неверно произведенном зачете в срок лишения времени его нахождения под домашним арестом несостоятельно. С учетом разъяснений, содержащихся в п.п. 4, 6 и 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 43 от 12.12.2023 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о длящихся и продолжаемых преступлениях», рассматриваемые преступления являются продолжаемыми и окончены после внесения изменения в ст. 72 УК РФ, в связи с чем суд обоснованно произвел зачет времени содержания Заикина под домашним арестом в срок лишения свободы из расчета 2 дня нахождения под домашним арестом за 1 день лишения свободы.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих изменение или отмену приговора, не допущено. Апелляционные жалобы удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Октябрьского районного суда г. Архангельска от 26 декабря 2023 года в отношении Пинигиной Надежды Ивановны и Заикина Валерия Анатольевича оставить без изменения, апелляционные жалобы с дополнениями осужденных Пинигиной Н.И. и Заикина В.А., защитников-адвокатов Васильева О.М. и Головкина Р.В. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном ст.ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление подается непосредственно в Третий кассационный суд общей юрисдикции и рассматривается в порядке, предусмотренном ст.ст. 401.10 - 401.12 УПК РФ.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий                                                      Е.Г. Шарапов

Судьи                                                           О.В. Фадеева

                                                А.В. Кочебурова