Решение по делу № 33-5775/2022 от 02.02.2022

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

Рег. №: 33-5775/2022    Судья: Моногова Е.А.

УИД: 78RS0020-01-2020-003687-60

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

председательствующего	Овчинниковой Л.Д.,
судей	Мирошниковой Е.Н., Нюхтилиной А.В.,
при помощнике судьи	Агафоновой Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 1 марта 2022 г. апелляционную жалобу АО «СК «ПАРИ» на решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 20 сентября 2021 г. по гражданскому делу № 2-543/2021 по исковому заявлению АО «СК «ПАРИ» к Громовой Наталье Сергеевне о признании договора страхования не действительным в части.

Заслушав доклад судьи Овчинниковой Л.Д., выслушав мнение представителя истца – Мухина С.В., ответчика Громову Н.С., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

У С Т А Н О В И Л А:

Истец АО «СК «ПАРИ» обратился в Пушкинский районный суд Санкт-Петербурга с иском к ответчику Громовой Н.С., в котором просил признать договор №...(Р) ипотечного страхования от 02.10.2019 недействительным в части личного страхования Громова А.С.; указывая в обоснование исковых требований, что 02.10.2019 между истцом (страховщиком) и ответчиком (страхователем) заключен договор комплексного ипотечного страхования №... (P), застрахованными лицами по которому являются ответчик и Громов А.С.; в заявлении анкете на ипотечное страхование, заполненном 02.10.2019, Громов А.С. указал, что не употребляет алкоголь (пункт 4), не имеет никаких отклонений в состоянии здоровья, в том числе, заболеваний опорно-двигательного аппарата (пункт 19); 20.01.2020 в адрес истца поступило заявление ответчика о выплате страхового обеспечения в связи со смертью Громова А.С.; в результате исследования представленных документов ответчику стало известно, что смерть Громова А.С. наступила в результате полиорганной (печеночно-почечная, сердечно-легочная) недостаточности в условиях интоксикации, в выписке из протокола патологоанатомического вскрытия от 13.01.2020 указано, что до госпитализации Громов А.С. долгое время употреблял алкоголь; согласно сведениям, указанным в медицинской карте пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях №..., Громов А.С. в период с 06.02.2018 по 27.02.2018 находился на больничном с диагнозом «Подагра»; таким образом, истец полагает, что Громов А.С. при заключении договора страхования сообщил ложные сведения о состоянии своего здоровья, тем самым, не позволив истцу достоверно определить вероятность наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления, в связи с чем истец обратился в суд с настоящим иском.

Решением Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 20 сентября 2021 г. в удовлетворении исковых требований АО «СК «ПАРИ» отказано. Одновременно с истца в пользу ответчика Громовой А.С. взысканы расходы по оплате проведения экспертизы в размере 48 000 руб.

Не согласившись с данным решением суда первой инстанции, истец АО «СК «ПАРИ» обратился с апелляционной жалобой, в которой просит решение суда отменить и принять по делу новое решение, которым его исковые требования удовлетворить.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобе, представлении и возражениях относительно жалобы, представления.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, заслушав объяснения представителя истца – Мухина С.В., ответчика Громову Н.С., обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что 02.10.2019 между истцом АО «СК «ПАРИ» (страховщиком) и ответчиком Громовой Н.С. (страхователем) заключен договор комплексного ипотечного страхования №... (P), по условиям которого страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) осуществить страховую выплату страхователю (выгодоприобретателю, застрахованному лицу) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы).

Согласно пункту 3.1 Договора объектом страхования являются не противоречащие законодательству Российской Федерации имущественные интересы Страхователя, связанные, в частности, с риском причинения вреда жизни и здоровью застрахованного лица (страхование от несчастных случаев и болезней) (пункт 3.1.3).

Из пункта 3.3 Договора следует, что застрахованными по настоящему договору лицами являются: ответчик, <дата> г.р., и Громов А.С., <дата>.

В соответствии с пунктом 9.1.1 Договора страхования, страхователь обязан при заключении договора сообщать страховщику обо всех известных ему обстоятельствах, имеющих значительное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков при его наступлении. Существенными признаются обстоятельства, оговоренные в заявлении на страхование.

В заявлении-анкете на ипотечное страхование, заполненном 02.10.2019, Громов А.С. указал, что не употребляет алкоголь (пункт 4), не имеет никаких отклонений в состоянии здоровья, в том числе, заболеваний опорно-двигательного аппарата (пункт 19).

12.01.2020 Громов А.С. умер.

Из посмертного эпикриза Громов А.С. следует, что больной Громов А.С., 37 лет, поступил в экстренном порядке 03.01.2020 в тяжелом состоянии через 2-е суток начала заболевания с диагнозом: Острый панкреатит. В приемном отделении осмотрен хирургом и госпитализирован в ОРИТ. Из анамнеза усматривается, что больной длительное время употреблял алкоголь. В реанимационном отделении проводилась интенсивная терапия инфузионная с коррекцией водно-электролитного обмена, антисекреторная, антиферментная, антибактериальная терапии, на фоне которых нарастали явления эндогенной интоксикации, и 04.01.2020 переведен на ИВЛ. 05.01.2020 выполнена лапароскопия, дренирование брюшной полости. В брюшной полости большое количество серозно-геморрагического выпота. Амилаза выпота брюшной полости 2275 U/I. Несмотря на продолжающуюся интенсивную терапию в ОРИТ, у больного нарастали явления почечной недостаточности. 09.01.2020 больной по телефону консультирован с зав. панкреатологического центра НИИ СП Кулагиным В.И. У больного ферментативная стадия деструктивного панкреатита, лечение получает в полном объеме, замечаний к лечению нет. Выполнена КТ брюшной полости признаки острого панкреатита с участками деструкции в области головки, асцит. 10.01.2020 повторно по телефону консультирован с зав. панкреатологического центра НИИ СП Кулагиным В.И. после просмотра диска КТ (диск передан в НИИ СП родственниками), замечаний по лечению нет, терапию получает в полном объеме, оперативное лечение в настоящее время не показано. 10.01.2020, учитывая продленную ИВЛ, наложена временная трахеостома. Несмотря на проводимую терапию, состояние больного оставалось крайне тяжелым, сохранялись признаки эндогенной интоксикации, синдрома полиорганной недостаточности. 12.01.2020 года 8 час. 30 мин. наступила остановка сердечной деятельности. Проведены реанимационные мероприятия в полном объёме, которые оказались неэффективны, и 12.01.2020 в 9 час. 00 мин. констатирована биологическая смерть больного. Посмертный диагноз – основной: деструктивный панкреатит: геморрагический панкреонекроз.

В ходе рассмотрения дела ответчик пояснила суду, что ее муж – Громов А.С. алкоголь не употреблял; поскольку события происходили в период новогодних праздников, имело место незначительное употребление алкоголя, причины указания врачом скорой помощи, что Громов А.С. употреблял алкоголь длительное время, ей не ясны, указала, что хронических заболеваний покойный не имел. Возражая против удовлетворения требований, ответчик указывала на то, что смерть ее супруга имела скоропостижный характер, в связи с чем просила назначить по настоящему делу судебно-медицинскую экспертизу.

Определением суда от 10 марта 2021 г. по настоящему делу назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено Санкт-Петербургскому ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы».

Согласно выводам экспертного заключения № 229/компл. у Громова А.С., согласно представленным медицинским документам, по состоянию на 02.10.2019 имелись следующие заболевания: деформирующий артроз правого голеностопного сустава с 2013 г., полиартрит, уточненный как подагрический в 2016 г., подагра с 2016 г., гипертоническая болезнь (I или II степени) с 2018 г. Причиной смерти Громова А.С. явился острый геморрагический субтотальный панкреонекроз, сопровождавшийся распространенным некротическим парапанкреатитом, осложнившимся двусторонней пневмонией, развитием тяжелого сепсиса с полиорганной недостаточностью. С учетом установленной причины смерти (острый геморрагический субтотальный панкреонекроз), между хроническими заболеваниями, имевшимися у Громова А.С. на 02.10.2019 (гипертоническая болезнь, подагра, подагрический полиартрит) и наступлением его смерти 12.01.2020 причинно-следственная связь не усматривается, так как ни одно из этих хронических заболеваний не могло явиться причиной развития острого панкреатита. В представленных медицинских документов объективных клинических и посмертных морфологических данных, достоверно подтверждающих длительный прием Громовым А.С. этилового алкоголя в период, предшествующий наступлению страхового случая (смерти Громова А.С.), не имеется.

Оценив представленные по делу доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями статей 1, 10, 179, 431, 944, 945 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришёл к выводу, что при рассмотрении настоящих требований надлежало установить наличие прямого умысла у страхователя на момент заключения договора, направленного на сокрытие имеющихся у Громова А.С. заболеваний. Вместе с тем, наличие такого прямого умысла в ходе рассмотрения дела не установлено. Так, заявление-анкета Громова А.С. заполнена заблаговременно при изготовлении документа, а Громов А.С. лишь его подписал и поставил дату подписания. Судом также учтено, что имевшиеся у Громова А.С. заболевания на наступление страхового случая (его смерти) не повлияло. Таким образом, суд в удовлетворении исковых требований отказал, учитывая, что доводы истца о сообщении ему заведомо ложных сведений о состоянии здоровья Громова А.С. своего подтверждения в ходе рассмотрения дела не нашли, при этом истец в силу статьи 945 Гражданского кодекса Российской Федерации, проявляя должную заботу и осмотрительность, как профессионал на рынке страховых услуг, имел право проверить состояние здоровья застрахованных лиц и должен был сам выяснить обстоятельства, влияющие на степень риска, однако предоставленным ему право не воспользовался.

Судебные расходы распределены судом в соответствии с требованиями главы 7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику.

Существенными признаются во всяком случае обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.

Если договор страхования заключен при отсутствии ответов страхователя на какие-либо вопросы страховщика, страховщик не может впоследствии требовать расторжения договора либо признания его недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем (пункт 2 настоящей статьи).

Пунктом 3 установлено, что, если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 настоящей статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 настоящего Кодекса.

Страховщик не может требовать признания договора страхования недействительным, если обстоятельства, о которых умолчал страхователь, уже отпали.

В соответствии с пунктом 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Как разъяснено в пункте 99 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сделка под влиянием обмана, совершенного как стороной такой сделки, так и третьим лицом, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки (пункт 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следует учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании пунктов 1 и 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации с наличием уголовного производства по фактам применения насилия, угрозы или обмана. Обстоятельства применения насилия, угрозы или обмана могут подтверждаться по общим правилам о доказывании.

В пункте 10 Обзора практики рассмотрения судами споров, возникающих из отношений по добровольному личному страхованию, связанному с предоставлением потребительского кредита, утвержденного. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 05.06.2019, разъяснено, что сообщение заведомо недостоверных сведений о состоянии здоровья застрахованного при заключении договора добровольного личного страхования является основанием для отказа в выплате страхового возмещения, а также для признания такого договора недействительным.

Из содержания вышеуказанных положений закона и актов их толкования следует, что основанием для признания договора страхования в соответствии с положениями пункта 3 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации является не всякое сообщение страхователем недостоверных сведений, а сообщение заведомо ложных сведений об обстоятельствах, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), а также наличие умысла на заведомо ложное сообщение таких сведений.

При тех обстоятельствах, что истцом заявлены требования о признании договора недействительным, то именно на него возлагается бремя доказывания умысла у ответчика на сообщение заведомо ложных сведений о состоянии здоровья Громова А.С.

Вместе с тем, как правомерно указал суд первой инстанции, в ходе рассмотрения дела наличие такого прямого умысла не доказано.

Кроме того, учитывая причину смерти Громова А.С., а также недоказанность длительного злоупотребления им алкоголем и отсутствие причинно-следственной связи между имевшимися у Громова А.С. заболеваниями опорно-двигательного аппарата и его смертью, судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что несообщение сведений о наличии у Громова А.С. таких заболеваний не повлияло и не могло повлиять на определение вероятности наступления страхового случая, который имеет место в связи со смертью 12.01.2020 Громова А.С.

Суд апелляционной инстанции также отмечает, что проведение истцом проверки относительно состояния здоровья застрахованного лица только после наступления события, имеющего признаки страхового случая, не отвечает целям и задачам осуществления страхования, лишает страхователя (иных выгодоприобретателей) уверенности в возможности получения страхового случая в связи с наступлением предусмотренного договором события, противоречит принципу стабильности гражданского оборота.

Вопреки доводам апелляционной жалобы в нарушение требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцом не представлено доказательств недобросовестного поведения ответчика и Громова А.С. при заключении договора страхования, при том, что их добросовестность презюмируется. Коллегия принимает во внимание, что ответчик и Громов А.С. являются слабой стороной в спорных правоотношениях, тогда как истец является профессиональным участником рынка страховых услуг.

С учетом изложенного, доводы апелляционной жалобы о том, что судом первой инстанции неправильно установлены имеющие правовое значение для рассмотрения дела обстоятельства, подлежат отклонению как несостоятельные и основанные на неправильном применении и толковании норм материального права.

Иных доводов для отмены или изменения решения суда, обстоятельств, которые имеют правовое значение для рассмотрения дела, влияют на правильность и обоснованность выводов суда, требуют дополнительной проверки судом апелляционной инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Таким образом, обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба, доводы которой сводятся к несогласию с выводами суда и оценкой представленных по делу доказательств, оцененных судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подлежит оставлению без удовлетворения, поскольку не содержит предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Каких-либо нарушений норм процессуального права, влекущих отмену решения суда первой инстанции в соответствии с частью 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия не усматривает.

Руководствуясь статьей 328 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Пушкинского районного суда Санкт-Петербурга от 20 сентября 2021 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи:

Мотивированное апелляционное определение изготовлено 15 марта 2022 г.