Решение по делу № 2-187/2018 от 07.09.2017

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г.Рязань                                                                                               12 марта 2018 года

Советский районный суд г.Рязани в составе председательствующего судьи Прошкиной Г.А., при секретаре Енилеевой Л.Н.,

с участием истца Мазяркина М.А. и его представителя Назарова В.А., действующего на основании ордера,

представителя ответчика Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области - Планкиной О.Г., действующей на основании доверенности,

представителя третьего лица Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Рязанской области - Мирохина П.А., действующего на основании доверенности,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по и иску Мазяркина Михаила Андреевича к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области, Следственному комитету Российской Федерации о возмещении ущерба, причиненного повреждением транспортного средства, в результате уголовного преследования.

УСТАНОВИЛ

Мазяркин М.А. обратился в суд с вышеуказанным иском к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области, мотивируя тем, что 21 октября 2015 года старшим следователем Рязанского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Рязанской области на основании протокола осмотра места происшествия был изъят принадлежащий ему (истцу) на праве собственности автомобиль марки <данные изъяты>, госномер №, который был признан вещественным доказательством по уголовному делу и помещен на охраняемую стоянку ОАО «Спасская ПМК». Впоследствии Спасским районным судом Рязанской области был вынесен приговор, которым постановлен возврат автомобиля ему. Ссылаясь на то, что на момент изъятия указанный автомобиль находился в исправном состоянии и мог передвигаться без помощи эвакуатора, а при его осмотре после вынесения приговора были обнаружены отсутствие двух колонок, отсоединение проводов от стартера, ослабление болтов его крепления, неисправность рулевой рейки и другие повреждения, общая стоимость которых на основании заключения специалиста ООО «Экспертное учреждение «Рязанский центр экспертизы» составила 173 103 руб., просил суд, на основании положений ст.ст. 16, 1070, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. ст. 81, 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, «Инструкции», утвержденной Приказом Следственного комитета Российской Федерации от 30 сентября 2011 года, «Инструкции», утвержденной Министерством внутренних дел Союза Советских Социалистических Республик от 15 марта 1990 года, взыскать с ответчика в свою пользу ущерб, причиненный ему повреждением автомобиля, в размере 173 103 руб., расходы на проведение оценки стоимости ущерба в размере 6 000 руб., расходы на оплату юридических услуг в размере 10 000 руб., а также расходы на уплату госпошлины.

Определением суда от 16 октября 2017 года к участию в деле в качестве соответчика привлечен Следственный комитет Российской Федерации.

В судебном заседании истец Мазяркин М.А. и его представитель Назаров В.А. заявленные требования поддержали в полном объеме и просили их удовлетворить.

Представитель ответчика Министерства Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области Планкиной О.Г. иск не признала, указывая на то, что финансовый орган является ненадлежащим ответчиком по делу, и на недоказанность истцом всей совокупности условий для наступления ответственности за причинение вреда.

Представитель третьего лица Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Рязанской области Мирохин П.А. считал исковые требования Мазяркина М.А. не подлежащими удовлетворению, ввиду отсутствия в деле допустимых и достоверных доказательств, как самого факта незаконности действий следователя действий по изъятию и приобщению автомобиля истца к уголовному делу в качестве вещественного доказательства, исправности автомобиля на момент его изъятия, наличия в автомобиле на тот момент всех перечисленных в заключение оценщика комплектующих, наличия причинно-следственной связи между действиями следователя и причиненным истцу ущербом, так и размера такого ущерба.

Суд, руководствуясь ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, посчитав возможным рассмотреть дело в отсутствие соответчика Следственного комитета Российской Федерации, а также ФИО8, ФИО16 и ОАО «Спасская ПМК», привлеченных к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, выслушав объяснения иных лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, приходит к выводу о наличии законных оснований для частичного удовлетворения заявленных требований.

Конституция Российской Федерации закрепляет право каждого на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти и (или) их должностными лицами (ст. 53), реализация которого гарантируется конституционной обязанностью государства в случае нарушения органами публичной власти и их должностными лицами прав, охраняемых законом, обеспечивать потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52).

        В соответствии со ст. 16 Гражданского кодекса Российской Федерации убытки, причиненные гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц этих органов, подлежат возмещению Российской Федерацией.

        Согласно п.2 ст. 1070, ст. 1069, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконной деятельности органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, не повлекший последствий, предусмотренных п.1 ст. 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (то есть не связанный с незаконным привлечением к уголовной ответственности), возмещается на общих основаниях, при наличии вины причинителя вреда.

При рассмотрении судебного спора действует общее правило распределения обязанностей по доказыванию - каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

По смыслу вышеуказанных норм в их системном толковании, основанием для удовлетворения соответствующих требований является установление совокупности: факта незаконности (неправомерности) действий (бездействия, решений) государственного органа (должностного лица), причинение истцу убытков, наличие прямой причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием, решениями) государственного органа (должностного лица) и наступившими последствиями, обязанность по доказыванию которых возлагается на истца; и вины причинителя вреда, обязанность по доказыванию отсутствие которой возлагается на ответчика.

        Вред в таком случае возмещается за счет казны Российской Федерации, от имени которой выступает соответствующий главный ведомственный распорядитель бюджетных средств (ст. ст. 125, 1069, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 158 Бюджетного кодекса Российской Федерации, Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2006 года № 23 «О некоторых вопросах применения судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации», Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2015 года № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства»).

В судебном заседании установлено:

21 октября 2015 года старшим следователем Рязанского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Рязанской области в рамках уголовного дела № был изъят обнаруженный возле дома по адресу: <данные изъяты> автомобиль <данные изъяты> госномер №, о чем в присутствии понятых и хозяина Мазяркина М.А. составлен протокол осмотра места происшествия.

        1 апреля 2016 года данный автомобиль, как использовавшийся для перевозки трупа, был признан вещественным доказательством, осмотрен в таком качестве и помещен на хранение в ОАО «Спасская ПМК» по адресу<данные изъяты>, о чем старшим следователем Рязанского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Рязанской области вынесено соответствующее постановление.

17 марта 2017 года Спасским районным судом Рязанской области вынесен приговор, которым ФИО9, ФИО10, ФИО11 и ФИО12 признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть ФИО13

Тем же приговором постановлено вещественное доказательство автомобиль <данные изъяты> госномер №, возвратить его собственнику Мазяркину М.А.

6 июля 2017 года на основании вступившего в законную силу 13 июня 2017 года судебного приговора, ФИО12 обратился в ОАО «Спасская ПМК» с требованием о возврате автомобиля, который сотрудниками стоянки ему был под роспись возвращен.

        Данные обстоятельства подтверждаются материалами дела и сторонами не оспаривались.

Разрешая поставленный истцом ФИО12 вопрос о возникновении в рассматриваемом случае у государства материальной ответственности за якобы имевшее место ухудшение технического состояния принадлежащего ему на праве собственности транспортного средства, как возникшее в период производства по уголовному делу, при отсутствии к тому законных оснований и по вине должностных лиц следственных органов, суд исходит из следующего.

По смыслу ст. ст. 38, 81, 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, за исключением случаев, когда на это требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа, направление хода расследования и принятие решения о производстве тех или иных следственных и процессуальных действий, в том числе об изъятии тех или иных предметов и их отнесении к вещественным доказательствам, является исключительной компетенцией следователя, осуществляющего расследование уголовного дела.

Статьей 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вещественные доказательства должны храниться при уголовном деле до вступления приговора в законную силу либо до истечения срока обжалования постановления или определения о прекращении уголовного дела и передаваться вместе с уголовным делом, за исключением случаев, предусмотренных настоящей статьей.

Вместе с тем, как неоднократно разъяснялось Конституционным Судом Российской Федерации, ст. 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в системе действующего правового регулирования предполагает, что при определении судьбы вещественных доказательств до вступления в законную силу приговора суда либо до истечения срока обжалования постановления, следователь обязан исследовать вопрос, возможно ли иным способом, кроме изъятия имущества, признанного вещественным доказательством, обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач, принимая во внимание такие обстоятельства, как тяжесть инкриминируемого преступления, особенности, в том числе стоимость, самого имущества, его значимость для законного владельца и общества, а также возможность причинения ущерба доказыванию по делу вследствие возврата данного имущества владельцу.

В ст. 82 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прямо указано, что вещественные доказательства в виде предметов, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле: возвращаются их законному владельцу, если это возможно без ущерба для доказывания, или фотографируются (снимаются на видео- или кинопленку), по возможности опечатываются и по решению следователя передаются на хранение в соответствии с законодательством Российской Федерации в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, с приобщением к материалам уголовного дела документа о месте нахождения такого вещественного доказательства.

Действовавшими на момент возникновения спорных правоотношений «Правилами хранения, учета и передачи вещественных доказательств по уголовным делам», утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 08 мая 2015 года № было установлено, что хранение, учет и передача вещественных доказательств должны исключать их подмену, повреждение, порчу, ухудшение или утрату их индивидуальных признаков и свойств, а также обеспечивать их безопасность.

В соответствии с п. 2.10 данных Правил, вещественные доказательства, которые в силу громоздкости или иных причин не могут храниться при уголовном деле или в камере хранения вещественных доказательств, передаются на хранение в государственные органы, имеющие условия для их хранения и наделенные правом в соответствии с законодательством Российской Федерации на их хранение, а при отсутствии такой возможности - юридическому лицу или индивидуальному предпринимателю, имеющим условия для их хранения и наделенным правом в соответствии с законодательством Российской Федерации на их хранение, на основании договора хранения, заключенного уполномоченным органом и юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем, с оформлением передачи актом приема-передачи; возврат вещественных доказательств их законному владельцу осуществляется на основании постановления прокурора, следователя, дознавателя или решения (определения, постановления, приговора) суда (судьи), также с составлением акта приема-передачи.

Аналогичные по своей сути положения содержатся в «Инструкции о порядке изъятия, учета, хранения и передачи вещественных доказательств, ценностей и иного имущества по уголовным делам в Следственном комитете Российской Федерации», утвержденной приказом Следственного комитета Российской Федерации от 30 сентября 2011 года №.

Согласно п. 35 данной Инструкции, изъятие в рамках уголовного дела транспортного средства производится следователем либо по его поручению органом дознания, с участием должностного лица соответствующего государственного органа, а также, по возможности, в присутствии владельца транспортного средства с оформлением протокола, в котором фиксируется техническое состояние транспортного средства, а его хранение, в случае признания вещественным доказательством, осуществляется на специально отведенных охраняемых местах хранения задержанных транспортных средств (специализированных стоянках).

Исследованные судом доказательства и установленные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о том, что при изъятии транспортного средства Мазяркина М.А.. иных документов, помимо протокола осмотра места происшествия от 21 октября 2015 года и фототаблицы к нему, не составлялось, и подробностей его технического состояния, комплектации не фиксировалось.

Более того, хранение автомобиля до 1 апреля 2016 года осуществлялось вообще без оформления каких-либо документов, а официальное решение о его передаче на хранение в ОАО «Спасская ПМК» содержалось исключительно в постановлении от 1 апреля 2016 года о признании вещественным доказательством и ни договором хранения, ни актом приема-передачи не оформлялось.

Таким образом, следователи изначально не предприняли достаточных мер по надлежащей фиксации всех качественных характеристик изъятого транспортного средства, его индивидуальных признаков и технического состояния, а впоследствии не предприняли всех необходимых действий по передаче вещественного доказательства под персональную ответственность конкретного лица и (или) его хранении в условиях специализированной стоянки и (или) ином, хотя специально не отведенном, но охраняемом и исключающем доступ посторонних лиц месте.

        Отсутствие договора хранения, заключенного между следственным органом и хранителем, и (или) иного письменного обязательства о сохранности вещественного доказательства, повлекло невозможность предъявления Мазяркиным М.А. соответствующих претензий в рамках ст. ст. 886, 891 Гражданского кодекса Российской Федерации.

        Принимая во внимание вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что в рассматриваемом случае со стороны должностных лиц государственного органа были допущены существенные нарушения требований законодательства в части обеспечения сохранности предмета, изъятого в рамках уголовного дела, то есть, допущено незаконное бездействие.

        Доказательств, опровергающих данные обстоятельства, в том числе доказательств отсутствия в этом вины должностных лиц, ни ответчиками, на которых такая обязанность возлагалась в соответствии с положениями ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, ни третьими лицами, в суд представлено не было.

Обратившись в суд с рассматриваемым иском, истец Мазяркин М.А. указал на то, что ущерб, причиненный ему изъятием транспортного средства и признанием его вещественным доказательством по уголовному делу, составляет 173 103 руб., в подтверждение чего представил заключение ООО «Экспертное учреждение Рязанский центр Экспертизы» от 07 августа 2017 года №.

Действительно, согласно данному заключению, на момент осмотра, состоявшегося 6 августа 2017 года по адресу: <данные изъяты> принадлежащий истцу автомобиль обнаруживал: отсутствие стекла заднего (малого) задней правой двери, разрыв уплотнителя правой передней двери треугольного стекла, обрыв обивки заднего сидения, отсутствие колонок задних, деформацию радиатора, повреждения стартера, установление на переднем правом колесе нестандартного диска и шины, отсутствие охлаждающей жидкости (тосола), отсутствие решеток динамика передних правой и левой двери, отсутствие крестовины карданного вала рулевой колонки, разрыв чехла рулевой рейки и неуправляемость колес от рулевой рейки, стоимость восстановительного ремонта которых, без учета износа заменяемых деталей и агрегатов, составляет 173 103 руб.

Однако, решения, принятого уполномоченным органом, в том числе судом в порядке уголовного судопроизводства, о незаконности самого изъятия и приобщения транспортного средства к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства, а тем более извлечения для проведения экспертного исследования материала обивки сидения автомобиля и ее приобщения к делу в качестве вещественного доказательства, не имеется.

Напротив, на фототаблице к протоколу осмотра места происшествия видно, что вся поверхность обивки сидения замазана веществом, возможно биологического происхождения, в связи с чем, у следствия имелась объективная необходимость в ее полном изъятии и исследовании в рамках уголовного дела, не противоречащая требованиям уголовно-процессуального законодательства.

При таком положении дела, с учетом отсутствия закона, предусматривающего компенсацию ущерба, правомерными действиями, как этого требуют ст. ст. 16, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, сумма иска подлежит соответствующему уменьшению на стоимость таких работ и материалов (10 626 руб. + 720 руб. + 180 руб.).

Из вышеуказанного заключения специалиста также следует, что в его расчет включена стоимость диска, шины переднего правого колеса и работ по их демонтажу/ монтажу/ балансировки (22 694 руб. + 1 544 руб. + 270 руб. + 180 руб.), которые были неоригинальными, как видно из фототоблицы к протоколу осмотра места происшествия, уже на момент изъятия транспортного средства, а, следовательно, также подлежит исключению.

По тем же основаниям не могут быть признаны судом имеющими отношение к делу и подлежащими возмещению за счет средств казны Российской Федерации предстоящие истцу расходы на запасные части заднего правого ветрового стекла (стекло треугольное заднее правое, накладка облицовочная ветрового стекла, направляющие стекла правого переднего и заднего правого, уплотнитель шахты стекла заднего правого) и работы по их снятию/установке (2 115 руб. + 2 988 руб. + 1 058 руб. + 1 498 руб. + 2 868 руб. + 450 руб. + 450 руб. + 90 руб. + 180 руб. + 180 руб. + 1 620 руб. + 450 руб.), так как заднее правое ветровое стекло было деформирмировано до момента изъятия автомобиля, что подтверждается как фототаблицей к протоколу осмотра места происшествие, так и показаниями подсудимого ФИО12, отраженными в приговоре суда и протоколе судебного заседания по уголовному делу.

В заключении специалиста также идет оценка замены радиатора (16 326 руб. + 360 руб. + 540 руб.), системы охлаждения (360 руб.) и охлаждающей жидкости (359 руб.), в то время как повреждения радиатора и, как следствие, вытекание охлаждающей жидкости, не должны учитываться, как имевшие место до изъятия транспортного средства, что явно обнаруживается при визуальном ознакомлении с фотографиями с места происшествия.

В заключении специалиста приводится стоимость решеток динамиков, которые обнаруживаются на фотототаблице к самому заключению (412 руб. + 412 руб.), а также рассчитывается снятие и установка клеммы аккумулятора, которого не было в автомобиле при изъятии, и стоимость иных связанных с этим мелких деталей, работ по замене которых не требовалось, то есть также не подлежащие включению в стоимость ущерба от неправомерного бездействия следственных органов (3 240 руб.).

Далее, специалист пришел к выводу о необходимости замены «механизма рулевого» (65 643 руб.), манжеты рулевого вала (1 694 руб.), карданного шарнира рулевого вала (11 085 руб.), а также производства работ по замене «механизма рулевого» (720 руб.), крестовины карданного вала (180 руб.), манжеты карданного вала (90 руб.), несмотря на то, что, как указывалось выше, в ходе осмотра транспортного средства выявил лишь то, что при повороте рулевой рейки автомобиля возникают громкие щелчки и управляемые колеса не поворачиваются, а также отсутствует крестовина карданного вала.

При этом положенные в основу понятия «механизм рулевой» составляющие части специалист не обозначил, а допрошенный в качестве свидетеля эксперт ЭКЦ УМВД России по Рязанской области ФИО14, пояснил, и сам специалист в судебном заседании не отрицал, что рулевой механизм необходим для уменьшения усилия, прикладываемого водителем к рулевому колесу для преодоления сопротивления, возникающего при повороте управляемых колес машины вследствие трения между шинами и дорогой, а также деформации грунта при движении по грунтовым дорогам, и в его состав входит рулевое колесо, вал, заключенный в рулевую колонку, и рулевой редуктор, связанный с рулевым приводом, а не рулевая рейка, ни крестовина карданного вала понятием «механизма рулевого» не охватывается.

Напротив, как установлено из протокола осмотра места происшествия, на рулевом механизме данного автомобиля уже имелись повреждения и отсутствие его отдельных деталей, в связи с чем, автомобиль был направлен на хранение на эвакуаторе.

Соответственно, даже исходя из такой ситуации необходимой совокупности условий для возложения на государство обязанности по возмещению расходов истца на приобретение (восстановление) всех указанных агрегатов транспортного средства у суда не имеется.

Более того, суд относится критически и к самому заявлению ФИО15 о привлечении к уголовной ответственности неизвестных лиц, повредивших рулевую рейку его автомобиля, поскольку оно было подано в ОМВД России по Спасскому району Рязанской области только 07 июля 2017 года, то есть после официального возврата ему автомобиля и вывоза его с территории стоянки.

По тем же причинам, ни протокол осмотра места происшествия, произведенный сотрудниками ОМВД России по Спасскому району Рязанской области, датированный 07 июля 2017 года, и зафиксировавший в автомобиле истца, припаркованном на обочине проезжей части окружной автодороги <данные изъяты> в <данные изъяты> м от перекрестка по направлению на <данные изъяты>, отсоединение кожуха защитного рулевой реки, ни постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 16 июля 2017 года, не могут быть положены в основу решения суда в качестве доказательств действительности наличия неисправности всего механизма, поименованного в заключении специалиста «механизмом рулевым», манжеты рулевого вала, карданного шарнира рулевого вала, а тем более наличия прямой причинно-следственной связи между появлением этих неисправностей и бездействием следственных органов по обеспечению сохранности вещественного доказательства.

Вопреки ошибочной позиции стороны истца, результаты экспертизы № от 18 апреля 2016 года, произведенной в рамках уголовного дела ЭКЦ УМВД России по Рязанской области, на выводы суда в этой части никак не влияют, поскольку исходя из содержания ее исследовательской части и показаний эксперта ФИО14, полученных в рамках его допроса как свидетеля по рассматриваемому делу, при условии установления на автомобиль аккумулятора и его заводки «с толкача», повреждения радиатора и отдельных элементов рулевого механизма, обнаруженные при изъятии, его самостоятельного передвижения по дороге в течение не продолжительного периода не исключали.

Иных относимых, допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих утверждение ФИО15 о том, что автомобиль до 7 июля 2017 года оставался на стоянке, откуда был вывезен на буксире и именно в ходе транспортировке обнаружил неисправность рулевого механизма, полученную в процессе и в результате хранения автомобиля на стоянке в период с 21 октября 2015 года по 06 июля 2017 года, в материалы дела представлено не было.

Отношения, возникшие у ФИО15 и ОАО «Спасская ПМК» и (или) иными лицами относительно сохранности его транспортного средства в период с 07 июля 2017 года, выходят за рамки правоотношений, связанных с хранением вещественного доказательства.

Между тем, в судебном заседании установлено, что в рамках осмотра транспортного средства, произведенного сотрудниками ОМВД России по Спасскому району Рязанской области 06 июля 2017 года и на территории стоянки ОАО «Спасская ПМК», было обнаружено и подтверждено отсутствие на возвращаемом транспортном средстве музыкальных колонок (динамиков), а также факт отсоединения проводов, ведущих к стартеру, и болтов на нем.

Равно на такие обстоятельства ссылался ФИО15 и в своем первоначальном заявлении о привлечении к уголовной ответственности неизвестных лиц, датированном тем же числом.

На наличие тех же неисправностей (недостатков), как единственных, помимо неисправности рулевой рейки, составляющих его ущерба, ссылался ФИО15 и в исковом заявлении.

Принимая во внимание вышеизложенное, учитывая, что отсутствие в автомобиле истца колонок (динамиков), как и отсоединение на нем проводов и болтов стартера, не было зафиксировано при изъятии автомобиля в протоколе осмотра места происшествия и доподлинно не обнаруживается при ознакомлении с фототаблицей к нему, суд признает установленным, что автомобиль утратил соответствующие комплектующие и эксплуатационные свойства именно в период нахождения в распоряжении правоохранительных органов.

Доказательств обратного, в том числе доказательств отсутствия вины в этом должностных лиц следственного органа в материалах дела не имеется.

Согласно заключению специалиста ООО «Экспертное учреждение Рязанский центр Экспертизы», стоимость двух утраченных динамиков составляет 1 254 руб. каждого, корпусов для них - 583 руб. каждого, накладок динамиков дверей - 1 283 руб. каждой, а стоимость работ по их установке 180 руб. + 180 руб. + 90 руб. + 90 руб.; а повреждения стартера, обнаруженные в результате его осмотра, требуют его замены на аналогичный стоимостью 12 977 руб., со стоимостью работ по такой замене 1 260 руб. + 450 руб., а всего 20 927 руб.

Выводы специалиста в этой части у суда сомнений не вызывают и сторонами в установленном законом порядке, в том числе путем проведения судебной экспертизы, не оспорены.

При таких обстоятельствах, с учетом положений ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, в контексте правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении Пленума от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», суд полагает возможным определить, что убытки Мазяркина М.А., находящиеся в прямой причинно-следственной связи с бездействием правоохранительных органов по сохранности вещественного доказательства, состоят из вышеуказанных расходов в размере 20 927 руб. как установленном с разумной достоверностью и наиболее отвечающем принципам справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Именно данные убытки, исходя из совокупного толкования положений ст.ст. 16, 1069, 1070, 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, и подлежит возмещению Мазяркину М.А. за счет средств казны Российской Федерации, представителем которой в сложившихся правоотношениях является главный распорядитель бюджетных средств по ведомственной принадлежности - Следственный комитет Российской Федерации, а в остальной части исковых требований ему должно быть отказано.

В соответствии со ст. ст. 88, 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, состоящие из государственной пошлины и иных издержек, связанных с рассмотрением дела, пропорционально удовлетворенным требованиям.

К таким издержкам, в том числе относятся расходы на оплату услуг представителя, которые присуждаются стороне по ее письменному ходатайству в разумных пределах, а при неполном (частичном) удовлетворении требований также распределяются в соответствии с общим правилом о пропорциональном распределении судебных расходов (ст. ст. 94, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года № 1 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела»).

При подаче иска Мазяркин М.А. оплатил госпошлину по платежным документам от 04 сентября 2017 года и 25 сентября 2017 года в размере 4 663 руб., понес расходы по квитанции № от 07 августа 2017 года на оплату досудебного заключения специалиста в размере 6 000 руб., а также по квитанции № от 01 сентября 2017 года оплатил услуги представителя в размере 10 000 руб.

Исходя из того, что все эти расходы напрямую связаны с рассматриваемым делом и были необходимы для реализации права на обращение в суд, в том числе доказывания юридически значимых для дела обстоятельств, они также подлежат возмещению истцу за счет средств казны Российской Федерации, но частично, а именно расходы на оплату госпошлину по правилам налогового законодательства при цене иска 20 927 руб., а именно в размере 827 руб. 81 коп., а остальные, в том числе на оплату услуг представителя, сами по себе не выходящие за пределы разумности, в пропорции к удовлетворенным требованиям, то есть в размере 726 руб. и 1 210 руб., соответственно.

Руководствуясь ст. ст. 194 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Мазяркина Михаила Андреевича - удовлетворить частично.

Взыскать с Российской Федерации в лице Следственного комитета Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу Мазяркина Михаила Андреевича убытки (ущерб) в размере 20 927 руб., а также судебные расходы на оплату услуг оценщика в размере 726 руб., на оплату услуг представителя в размере 1 210 руб. и на оплату госпошлины в размере 827 руб. 81 коп.

В удовлетворении остальной части исковых требований Мазяркина Михаила Андреевича к Следственному комитету Российской Федерации о взыскании убытков (ущерба) и судебных расходов, и к Министерству Финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Рязанской области в полном объеме - отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в коллегию по гражданским делам Рязанского областного суда через Советский районный суд г.Рязани в течение месяца со дня изготовления решения в мотивированной форме.

Судья